О чём же ты поёшь, бродяга-ветер,
что хочешь так настойчиво сказать?
когда летишь один по белу свету,
пытаясь то ли плакать, то ли звать?
Ты гладишь травы шёлковой рукою,
срываешь шляпы с сонных горожан
и шепчешься с дрожащею листвою,
как будто ей одной секрет твой дан
Ты носишь запах соли с океана
и горький дым покинутых костров
и аромат цветущего дурмана
из дальних, позабытых городов
Ты видел всё - рождение и гибель
и первый крик и тишину могил,
ты был в горах, где снег веками победитель
и в той степи, где зной траву спалил
Так что в твоём настойчивом мотиве?
тоска по тем, кого умчал навек?
или предчувствие в слепом порыве,
что скоротечен хрупкий человек?
А может, ты поёшь совсем о прочем -
о том, что мир огромен и глубок
и что лететь, не зная дня и ночи
и есть твой главный жизненный урок
Ты не ответишь - лишь сильней завоешь,
стуча в окно, как гость, пришедший в дом
и тайну ту, что в сердце вечном носишь,
оставишь нам разгадывать потом
И пронесешься по седым равнинам,
где ковыли качаются, как сон
и станешь вдруг тоскливым и старинным,
как колокольный затихающий вдруг звон
И я стою, расправив молча плечи,
пытаясь твой услышать тайный код,
ты говоришь, что путь не бесконечен,
но вечен сам стремительный полёт
Ты шепчешь мне, что нет конца и края,
что смерть - лишь смена формы и пути
и щедро зёрна по планете рассыпая,
ты учишь нас не плакать а цвести
И я молчу, твой принимая шёпот,
твой гул и свист, твой плач и тихий стон,
ведь ты - не просто звук а древний опыт,
что вплёл себя в мой самый долгий сон
И я пою с тобой, бродяга-ветер,
о том, что так отчаянно ищу
и пусть ответ мой будет незаметен,
я в мир его с дыханьем отпущу
О воле, что не ведает запрета,
о силе, что рождается в пути,
о том, что в каждом есть частица света,
которую так важно пронести
О том, что все мы - лишь твои мотивы,
летящие сквозь время и туман
и наши жизни - краткие порывы,
что ты вплетаешь в вечный океан ...
