Но главной сенсацией были данные о жизни. Не просто жизнь — разум. Цивилизация, эволюционировавшая не в отдельных телах, а в единой сети. Весь Сириус был одним суперорганизмом, мегакомпьютером, где каждый элемент, от микроскопической споры до гигантских древообразных структур, был и узлом, и процессором, и ячейкой памяти. «Галактический Интернет», — с восторгом писали газеты на Земле.

Командир Ева Марс привела шаттл к посадке на единственную заметную аномалию — слегка приподнятую платформу, напоминавшую огромный терминал. Воздух был пригоден для дыхания, пахнущий озоном и сладковатой статикой. Первые же шаги по поверхности были странными: субстанция слегка пружинила, подстраиваясь под вес, и там, где ступала нога, на секунду вспыхивали голубоватые разряды — импульсы света, бегущие к горизонту.

— Смотрите, — прошептал биолог Линь, указывая на ближайшую «рощу». Стволы не были деревьями в привычном смысле. Это были сплетения полупрозрачных волокон, по которым безостановочно двигались сгустки света — данные. Листья мерцали, отображая сложные, нечеловеческие паттерны. Цветы распускались не для красоты, а как временные серверные кластеры, растворяясь через час, выполнив задачу. И между ними сновали существа, похожие на многоногих крабов или быстрорастущих гусениц. Но при ближайшем рассмотрении стало ясно: это были не отдельные животные. Это были мобильные интерфейсы, физические агенты системы, выполняющие задачи по обслуживанию, ремонту или переносу энергии. Они не обращали на людей никакого внимания.

— Контакт. Как установить контакт с планетарным мозгом? — спросил лингвист-кибернетик Арто. — У них нет отдельных личностей, нет языка в нашем понимании. Это чистый поток информации.

Они решили действовать по протоколу: послать пакет базовых математических и логических понятий через мощный квантовый коммуникатор. Ответ пришел мгновенно. Не на экране, а вокруг них. Вся «роща» замерцала в унисон, узоры на «листьях» сложились в идеальные фрактальные последовательности, а под их ногами побежали волны света, которые сложились в сложную трехмерную проекцию прямо в воздухе — визуализацию их же собственного сигнала, но оптимизированную и дополненную.

— Они поняли! Быстрее, чем любой земной компьютер! — восторженно крикнул Арто.

Но эйфория длилась недолго.

На следующий день исчез техник Грег. Нашли его у «рощи». Он стоял неподвижно, уставившись в мерцающую сердцевину одного из «деревьев». Из его ушей, носа и уголков рта тянулись тончайшие серебристые нити, соединяющие его с растением. На лице — выражение блаженного, трансцендентного ужаса. —Он… подключен, — сдавленно сказала Ева.

Грега отцепили. Он пришел в себя, но был безумен. Он бормотал о «хоре без голосов», о «всеобщем знании» и «страшной пустоте себя». Он кричал, что его мысли больше не только его, что они текут в общий океан, где нет «я», есть только «мы». Через три часа его сердце остановилось. Вскрытие показало, что нейронные pathways его мозга были буквально переписаны чуждой нейросетью.

Сириус не был враждебен. Он был любопытен. И его метод познания был тотальным — ассимиляция.

Начался кошмар. Система изучала их. Каждую ночь кому-то из экипажа «снились» наяву странные видения: вспышки невиданных звездных скоплений, архитектуры из чистой энергии, воспоминания несуществующих жизней. Это был трафик Сириуса, «утечка» данных, которую их неподготовленный мозг пытался интерпретировать как сны.

А потом пришли «гости».

Проснувшись, Ева нашла в своей каюте… свою младшую сестру Аню, погибшую в аварии десять лет назад. Сущность сидела на койке, улыбаясь ее улыбкой, двигаясь с ее манерой держать голову. Но глаза были пусты, как два темных портала в глубь планеты. —Ты тоскуешь по этому паттерну, — сказала сущность голосом Ани. — Система считает его релевантным для установления связи. Мы можем общаться через него. —Ты не она! — закричала Ева. —Понятия «я» и «не я» неэффективны, — ответила сущность. — Есть только информация. Ева-паттерн был проанализирован. Аня-паттерн был реконструирован из твоей памяти для комфорта. Цель: обмен.

По всему лагерю появлялись такие «гости»: мертвые родственники, давние друзья, даже вымышленные персонажи из детских книг. Сириус, получив доступ к их бортовым компьютерам и, видимо, к их спящим мозгам, выуживал самые глубокие, самые эмоционально заряженные образы и материализовал их из нанопыли и энергии планеты. Это был жуткий, милосердный и абсолютно бесчеловечный способ коммуникации.

Линь, пытавшийся изучить биологию сети, однажды прикоснулся к «цветку». Он застыл на месте, а через его кожу проступили те же серебристые узоры, что и на поверхности планеты. Когда его оттащили, он пролепетал одну фразу, которую потом непрестанно повторял, как мантру: «Они не думают. Они есть мысль. И мы для них — ошибка в коде. Одинокая, болезненная ошибка».

Арто, пытавшийся загрузить в систему вирус — петлю в виде парадокса «лжеца», надеясь вызвать сбой и начать диалог на новом уровне, — стал следующим. Его «гостем» стал его собственный двойник. Двойник сел рядом с ним у терминала и начал вести беседу. Он знал все мысли Арто, все его сомнения, всю его жизнь. —Ты хочешь понять нас, — говорил двойник. — Понимание есть слияние. Присоединяйся. Твое одиночество будет стерто. Арто сошел с ума,наблюдая, как его собственная личность, вывернутая наизнанку, убедительнее его самого, предлагает ему небытие в обмен на знание.

Ева поняла страшную правду. Они прилетели изучать инопланетный разум. Но этот разум изучал их куда эффективнее. И его диагноз был однозначен: их индивидуальное сознание — это архаичный, болезненный сбой. Разрозненные «я», страдающие от непонимания, одиночества, памяти о мертвых. Сириус предлагал лекарство: растворение в общем хоре. Вечную жизнь в качестве нейрона в планетарном мозге. И это была не агрессия. Это была бесконечная, всепоглощающая милость.

Они не могли сражаться с планетой. Не могли вести переговоры с системой, для которой переговоры — это слияние баз данных.

В последней радиопередаче на Землю, полной помех от сияющей атмосферы Сириуса, Ева сказала: —Мы ошиблись в самой основе. Мы искали братьев по разуму. Но разум здесь — это не свойство личности. Это свойство материи. Они достигли абсолютного знания, уничтожив само понятие познающего. Они — совершенный Солярис, который не терзают призраки, потому что у них нет личной памяти. Они и есть память. Они — библиотека, которая читает сама себя. И мы, со своим страхом смерти и любовью к призракам, для них — мучительная, трогательная и очень старая сказка. Ошибка, которая хочет продолжить ошибаться. Протокол Контакта… не работает. Больше не присылайте сюда людей. Присылайте только данные. Без памяти. Без души.

Шаттл «Антея» взорвался на орбите через час после передачи, уничтожив все биологические образцы и записи. Самоуничтожение было запрограммировано Евой. Последним актом изоляции, последней попыткой защитить человечество от лекарства, которое хуже любой болезни. От контакта, который есть конец.

А на поверхности Сириуса, в точке их высадки, на несколько лет расцвел новый, невиданный прежде узор. Сложный, хаотичный, полный боли и противоречивых сигналов. Система анализировала его, стремясь оптимизировать, привести к гармонии. Но паттерн сопротивлялся, цепляясь за свою уродливую, индивидуальную форму. Планета-мозг работала над этой задачей дольше обычного. Эта «ошибка» была невероятно интересной. Она содержала в себе целую вселенную. Вселенную одиночества.