Спасибо)

Сибиряк разводит в огороде африканскую рыбу — жители боятся её есть

Разведение каких-нибудь животных в частном доме — дело нередкое. Однако житель Бердска Игорь Чернов решился заняться выращиванием не кроликов, кур или нутрий, а сделал у себя в пристройке к частному дому маленькую рыбную ферму, где живут сотни африканских сомов (другое название — нильский клариас). Обозреватель побывал на необычном производстве.

Найти ферму Игоря Чернова в частном секторе Бердска, не зная точного адреса, вряд ли получится. Со стороны она похожа на пристройку к одноэтажному дому — таких здесь масса. Дверь, которая выглядит как вход в дом, ведёт внутрь фермы, откуда в ноздри сразу ударяет тяжёлый гнилостный запах.

«Пахнет тут не очень, помещение маленькое, вентиляция не справляется», — извиняется Игорь.

Внутри на деревянных чурбаках установлены четыре широких пластиковых резервуара, к которым подведены трубы. Периодически, вздрогнув, с шумом включается насос, который фильтрует воду, забирая из неё избыток аммония — вещества, которое выделяют рыбы. Поскольку рыба живёт в достаточно скученных условиях, воду нужно фильтровать регулярно — за этим следит автоматика.

Игорь Чернов взялся за разведение сомов в начале 2017 года

Что бывает, если комфортный для рыбы состав воды нарушается, Чернов уже видел собственными глазами. В какой-то момент вся рыба поднялась к поверхности и билась на ней, не желая погружаться вглубь. Пришлось сливать воду и наполнять резервуары свежей.

Жидкость, в которой плавают сомы, впрочем, всё равно бурого цвета, какой бывает вода во взбаламученной реке весной. «Можно добиться того, чтобы вода была прозрачной, но для этого нужно ставить дополнительный резервуар — отстойник. Для форели или осетра это было бы необходимо, а сом себя чувствует нормально и в такой воде», — говорит Чернов.

Бердская ферма работает с февраля 2017, а первых взрослых сомов на продажу начинающий рыбовод получил только в мае 2017. Оборудование обошлось Игорю Чернову, по его словам, «где-то в полтора миллиона рублей», не считая, конечно, собственного времени и сил, потраченных на то, чтобы вся эта схема заработала.

Рыба на ферме проходит через три ёмкости: в первой плавают совсем мальки, которых рыбовод покупает 10–15-граммовыми, во втором резвятся подростки, а в третьем — уже взрослая, «товарная» рыба, которую можно продавать или готовить. Переход из одного «класса» в другой происходит просто — когда чан со взрослым сомами пустеет, туда начинают перекладывать рыбу из «подростковой» ёмкости. Делается это вручную — большим сачком. Работа эта не из лёгких — в каждой из ёмкостей на 5 кубов около 400 рыб. Чернов говорит, что, в принципе, можно и больше, но он пока свою технику на повышенных нагрузках не испытывал.

Свою рыбу, впрочем, Игорь считает не штуками, а на вес. Так и говорит: «Сейчас здесь около 700 кило». Потому что каждый килограмм, плавающий в пластиковом контейнере, — это потенциальные 300 рублей дохода. Именно столько стоят свежие сомы целиком. Дешевле пока не получается — на один корм уходит по 120 рублей за килограмм. А для взрослых уже рыб этот килограмм даст примерно тот же самый килограмм привеса. Молодняк, конечно, растёт быстрее, но всё равно выходит удовольствие не из дешёвых.

Корма можно купить дешевле в европейской части России, но разницу в цене съест доставка. Есть ещё вариант — кормить сомов мелкой рыбой (например, маленькими карасями). У рыбоводческих хозяйств такой бывает в избытке, так что они готовы отдавать её почти даром. Но Чернов пока не хочет связываться с таким живым кормом. По мнению рыбовода, речная рыба принесёт болезни, которые в ограниченном пространстве резервуаров могут сделать больной всю рыбу.

Взявшись за разведение сома, что называется, на энтузиазме, Игорь Чернов столкнулся с самой распространённой у начинающих производителей проблемой — кому продавать результаты своего труда.

«Сом — рыба очень вкусная, его можно готовить самыми разными способами, но для большинства потребителей это рыба новая, незнакомая», — переживает Чернов. Кроме того, сом требует особенного обращения — у этой рыбы нет чешуи, но она покрыта слоем неприятной слизи, от которой нужно избавиться перед тем, как её разделывать и готовить. Для привычного человека в этом нет никакой проблемы, но таких привычных, судя по всему, пока немного.

Своей коптильни у Чернова нет, поэтому, чтобы сделать готовый продукт, ему приходится платить переработчикам

Фермер из Барабинска Константин Терещенко (кроме всего прочего, он разводит пелядь) считает, что сам по себе сом — рыба интересная и для ресторанов, и для производства деликатесов, и для домашнего приготовления. «В районе Астрахани им торгуют у дорог, и никому не нужно объяснять, что это такое», — говорит Терещенко. Правда, тут же признает, что и стоит эта рыба там существенно дешевле, поскольку её можно в изобилии ловить в Волге. А вот будут ли её покупать в Новосибирске, пока неясно. Ведь к тем 300 рублям, которые хочет Игорь Чернов за свою рыбу, придётся прибавить наценку магазина.

По словам бренд-шефа компании «Конквест» Руслана Коробова, для поваров сом не представляет никакой новинки — их уже давно продают в Новосибирске, хотя это не самая ходовая рыба. Коробов, например, вспомнил, что последний раз точно видел живых сомов в «Метро Кэш энд Керри», где они стоили примерно столько же (то есть около 300 рублей). По словам Коробова, лучше всего сом в копчёном виде, хороши из него и рыбные шашлычки.

Что делать с живым сомом (советы Игоря Чернова):

«Сом — рыба очень живучая.Она может дышать на суше, поэтому даже через несколько часов притихшая вроде бы рыба начинает биться у вас в пакете. Если вы не хотите убивать её сами, просто заверните поплотнее в пакет и положите на какое-то время в морозилку, чтобы сом "заснул" — он окоченеет. После этого рыбу нужно положить на час в таз с чистой водой, чтобы из него начала выходить слизь. Чтобы её удалить, нужно надеть перчатки, взять рыбу за хвост и просто снять выделившуюся слизь, как чулок. Ну а потом уже поступать с сомом так, как с любой другой рыбой: почистить и разделать. Сома можно жарить стейками или запечь целиком».

источник

Золотая чешуя

Ученый-бизнесмен решил завалить прилавки выращенными в Сибири тилапией и африканским сомом — новосибирцам не хватает дешевой рыбы, но продавать ее мешают чиновники и ритейлеры

Февральские подсчеты статистиков говорят, что оптовики продают все больше рыбы (февраль к январю — 146 %). Эксперты утверждают, что в Новосибирске не занята ниша дешевой речной рыбы, которая могла бы заменить для обычной хозяйки курицу на ужин. При этом в регионе запускаются новые рыбные производства, в следующем году горожанин уже сможет купить новосибирскую тилапию и новосибирского африканского сома. Куда плывет новосибирское рыбоводство и можно ли заработать на разведении сомов, узнавал корреспондент НГС.БИЗНЕС.

Новосибирскстат опубликовал данные за февраль, согласно которым оптовые продажи рыбы выросли по сравнению с предыдущим месяцем до 146 % и составили 978 тонн продукции. По данным руководителя департамента природных ресурсов и охраны окружающей среды Новосибирской области Юрия Марченко, в 2016 году объем добычи рыбы составил 6870 тонн, темп роста составил 109 % к уровню 2015 года.

Большую часть добытой промышленным ловом рыбы составили карась, окунь, плотва, сазан,

— цитирует Марченко сайт правительства региона. По оценкам чиновника, 70 % добытой в области рыбы подвергается глубокой переработке (23 800 тонн). К ним относятся морская и океаническая рыба, а также 4,5 тыс. тонн местной рыбы. Новосибирская рыба отправляется на экспорт в Австрию, Германию, Швейцарию и другие страны, сообщает правительство.

При этом, по оценкам компании «Сибирский Гигант», по сравнению с докризисными временами товарооборот рыбы в магазинах сегодня значительно сократился. Раньше он составлял 3–5 % от оборота, теперь это 0,5–2 %. «Вся рыба, которая дороже 300 руб., вновь стала для покупателя деликатесом», — поделилась наблюдениями директор по маркетингу компании Мария Бей.

Большую часть замороженной рыбы везут в Новосибирск с Дальнего Востока и из стран Азии, как правило, горожане заменяют ею дешевую охлажденную рыбу, которой сегодня на рынке не так много.

Охлажденная и дефростированная рыба едет на поезде и летит в Новосибирск из Европы, рассказывают в компании. По выручке сегодня в «Сибирском Гиганте» хит продаж — лососевые, включая стейки (все вместе до 50 %), на втором месте — средиземноморский сибас (12 %), все остальное делит между собой местная речная рыба, каждая позиция (карпы, караси и др.) занимает не более 5 % (этот самый высокий показатель у сазана, который стоит в магазинах сети 90 руб. за кг). Однако по тоннажу картина выглядит совершенно иначе.

Из 20 тонн рыбы, проданных «Сибирским Гигантом» за последний месяц, почти половину занимают дешевые караси и сазаны. Спрос на дешевую речную рыбу стоимостью до 300 руб. за кг растет, уверены в компании.

«Те, кто живут на реках в других регионах, например в Башкирии, едят очень много своей хорошей рыбы. У нас почему-то в Новосибирске такого нет, ниша не занята», — сказала Мария Бей.

На фоне сложившейся ситуации довольно логичным стало заявление новосибирского рыбного хозяйства, которое презентовало на прошлой неделе новый продукт — местную тилапию и африканского сома. Сегодня всю тилапию везут в Новосибирск из Китая, ее стоимость оценивается разными интернет-магазинами примерно в 150 руб. за 1 кг филе, новосибирское же рыбоводное хозяйство «Новые технологии» разводит свою рыбу из европейских головастиков.

Руководитель «Новых технологий» и по совместительству доцент Новосибирского аграрного университета Сергей Севастеев считает, что если область будет использовать все имеющиеся ресурсы (озера, пруды, индустриальные способы выращивания), то за сезон в регионе можно добывать до 10 тыс. тонн разной рыбы, этого хватит и на внутренний рынок, и на экспорт. При этом, по его мнению, крупные сети не пользуются этим потенциалом:

«Ритейлеры почти не продают рыбу, которая выращивается у нас в области. У них очень жесткие входные правила,

те, кто этим занимается, часто не могут с ними сотрудничать. Это препятствие — при всем их желании [заполнить рынок доступной рыбой]. Если посмотреть объемы, которые они продают, того же карпа, — это крошечные исчисления в месяц. Тонна в месяц — это ничто по сравнению с тем, что может область», — считает Севастеев. Одна из главных причин такой нестыковки — сезонность улова, считает он, сетям нужны стабильные поставки круглый год, но бум охлажденной рыбы приходится всего на пару месяцев, за которые продать все речные богатства области нереально.

«Пока что рыба попадает к переработчикам, которые предоставляют уже готовый продукт. К примеру, замораживают сазана и пелядь. Но с карпом это не пройдет, он должен быть охлажденный. Его ловцы перепродают перекупщикам, товар расходится за бесценок, наращивать объемы никто из них не видит смысла», — объясняет Севастеев.

Однако свою рыбу Севастеев уже выращивает в крытых бассейнах, так что его тилапия и африканский сом будут доступны торговцам круглый год. «Это очень вкусная рыба, я раньше не был сторонником сомятины, всегда питался речной. Но из нее и шашлыки потрясающие, и жарить его можно, и варить. Насчет того, что сом это какая-то плохая рыба, — это какой-то сибирский комплекс. В европейской части страны сом — это нормальная рыба, в Астрахани обидятся, если им скажете, что сом — это плохая рыба», — отрекомендовал доцент. Через год его рыбное хозяйство планирует реализовывать до 100 тонн рыбы, стоимость за 1 кг он отказался назвать, но уточнил, что это доступный сегмент.

Директор Купинского рыбного комбината, продукция которого продается под брендом «Камшат», Николай Капитонов критически относится к идее выращивания тилапии и африканского сома в тепличных условиях, по его мнению, это никак не повлияет на спрос:

«Если они хотят в бассейнах в сачках выращивать и занимать ей рынок, то она будет стоить как крыло от самолета, ваша тилапия.

Себестоимость выращивания в тепличном хозяйстве очень большая, а объемы маленькие. Если ее выращивать на нормальных кормах, она будет дороже, чем крыло от самолета, а если выращивать на дерьме, то она будет несъедобная. Но объемы все равно будут маленькие. Для больших нужны водоемы, а у нас их нет», — уверен директор рыбкомбината, расположенного на озере Чаны.

По его мнению, в области нет нормальных условий для выращивания такой рыбы в открытых водоемах. Два года назад их комбинат приобрел государственный Новосибрыбхоз, и теперь они пытаются «восстановить хозяйство, которым никто не занимался», утверждает Капитонов. «Рыбу вырастить не так просто, как и любое животное. Через два года будут ощутимые результаты», — говорит он.

Однако развитию сильно мешает конфликт с государственной рыбоохраной, которая, по мнению Капитонова, «заинтересована в браконьерстве, чтобы у них была работа», и бизнесу это сильно вредит:

«Вы же картошку в поле садите, вы же сами ее выкапываете. А если все подряд ее будут выкапывать, то вы же ничего не заработаете, вы потеряете все. Поэтому бессмысленно этим заниматься: ни со стороны прокуратуры, ни со стороны рыбоохраны, ни со стороны полиции мы поддержки не видим», — жалуется директор завода.

Капитонов говорит, что, после приобретения Новосибрыбхоза, предприятие взяло в свои руки все его озера и буквально диктует цены на охлажденную рыбу в регионе, играя на понижение. «Мы существенно понизили рынок цен, он стал на уровне себестоимости. Мы делаем это, чтобы реализовывать те объемы, которые мы добываем, чтобы не замораживать ее, а чтобы свежая рыба поступала потребителю. Себестоимость ее, естественно, ниже. К примеру, обыкновенный карась в предыдущие годы стоил рыбаку 30–40 руб. за кг, сейчас в Купино она продается 15–30 руб. у нас, а рыбаки получают еще меньше. Но мы создаем им все условия, чтобы они ловили больше».

Спрос на свежую рыбу увеличился за три года в три раза, оценивает Капитонов, и объем продаж за ним не успевает — «охлажденки» не хватает.

источник

Фрагмент шейного позвонка европейской косули Capreolus capreolus, обнаруженный в пойманном соме. Длина масштабной линейки 5 см. Коллекция К. И. Юшина. Здесь и далее фото В. Н. Комарова

Плейстоцен — время повсеместного распространения в Евразии удивительной мамонтовой фауны, представленной в том числе различными крупными млекопитающими — мамонтами, шерстистыми носорогами, первобытными бизонами, лошадьми. Их ископаемые остатки в долине Волги разнообразны и многочисленны.

Систематическое изучение плейстоценовой териофауны Поволжья началось с 1930-х годов. Именно тогда был описан видовой состав из типовых местонахождений, связанных с плейстоценовыми аллювиальными (образованными речными осадками) толщами, которые слагали берега среднего и нижнего течения Волги. Это позволило выделить так называемую волжскую фауну. В дальнейшем она получила статус самостоятельного комплекса, названного хазарским.

Средой обитания волжской фауны служила огромная степная и лесостепная область (местообитания косуль обычно связаны с лесными угодьями), которая возникла к концу раннеплейстоценовой ледниковой эпохи и сохраняла примерно одни и те же ландшафтно-климатические условия в течение длительного времени. Типовое местонахождение волжской фауны расположено в Волгоградской обл., на правобережье Волги, у с. Черный Яр, и связано с горизонтом черноярских песков. Здесь в составе фауны установлены многочисленные костные остатки самых разных форм: черепа, рога, кости конечностей, зубы и др. Значительная часть обнаруженного в Поволжье палеонтологического материала собрана непосредственно на перекатах и пляжах рек.

В коллекции Юшина присутствуют еще два крупных шейных позвонка удовлетворительной сохранности — шерстистого (или волосатого) носорога Coelodonta antiquitatis и первобытного быка Bison priscus (определение Агаджаняна). Их в 2014 и 2015 гг. подняли сетью со дна реки в Енотаевском районе, в окрестностях поселка Волжский, примерно в 20 км выше по течению от места поимки сома.

Фрагменты шейных позвонков шерстистого носорога Coelodonta antiquitatis (слева) и первобытного быка Bison priscus. Длина масштабной линейки 5 см. Коллекция К. И. Юшина.

Что касается ископаемой кости в соме, то можно отметить следующее. Сом обыкновенный (Silurus glanis) — одна из самых крупных пресноводных рыб. Он предпочитает омуты с затопленными деревьями, корягами, активность проявляет в ночное время. Главная еда сомов — рыба мелких и средних размеров, раки, моллюски, черви, птенцы водоплавающих птиц, лягушки, падаль, причем сом проглатывает еду вместе с водой, не пережевывая. Приводится немало случаев, когда он нападал на мелких млекопитающих, случайно попавших в воду, и даже на собак, переплывавших реку. Иногда эти прожорливые хищники заглатывают предметы, которые к пище отнести нельзя. Рыбаки неоднократно находили в их желудках пуговицы, монеты, кольца, обувь, камни, консервные банки, бутылки. Сомов называют санитарами рек. Находки окаменелостей в рыбах (как, впрочем, и в других живых организмах), насколько нам известно, никогда ранее не описывались. Главным источником фактического материала для палеонтологов всегда служили естественные и искусственные обнажения, керн скважин и колонковых труб. Много находок ископаемых млекопитающих и даже беспозвоночных сделано при раскопках культурных слоев стоянок и поселений древнего человека.

Описываемая находка, безусловно, принципиально интересна и еще с одной стороны. На заключительном этапе тафономического цикла (процесса образования окаменелостей и их дальнейшей судьбы, вплоть до попадания к палеонтологам) происходит изменение местонахождения ископаемых в зоне поверхностного выветривания. Широкое распространение в это время получает асинхронное и часто многократное перезахоронение окаменелостей, которое называется переотложением.

Материал по переотложению остатков организмов, в основном в морских обстановках, обобщил Б. Т. Янин [1]. В его книге предложена классификация типов переотложения, основанная на учете динамического процесса, в результате которого происходит рассеивание исходного ориктоценоза (совокупности окаменелых остатков ископаемых организмов в данном местонахождении), перемещение окаменелостей и внедрение их в новую среду. Среди случаев переотложения окаменелостей из более древних пород в более молодые выделено девять генетических типов: денудационный, абразионный, оползневой, турбидный, ледниковый, вулканический, импактный, тектонический и миграционный. Следует отметить, что разнообразны не только типы переотложения, но и формы их проявления в той или иной обстановке.

Приведенные здесь данные, на наш взгляд, позволяют говорить о новом, достаточно экзотическом типе переотложения окаменелостей — биогенном, который в прошлом мог реализовываться самыми различными организмами. Не исключено, что и другие примеры такого переотложения будут обнаружены при дальнейшем изучении гастролитов (желудочных камней). Их использовали в качестве специфического способа дробления пищи, а также для придания телу устойчивости при плавании многочисленные вымершие позвоночные (например, плезиозавры и ихтиозавры).

Изложенный материал лишний раз подчеркивает невероятную сложность тафономического цикла и подтверждает слова известного писателя-фантаста и не менее известного палеонтолога И. А. Ефремова о том, что в местонахождениях «мы встречаемся с составом фауны, отражающим не столько подлинную фауну данной области и данного времени, сколько процессы, создавшие местонахождение» [2, с. 103].

Как и в настоящее время, так и в прошлом биогенный тип переотложения вряд ли имел широкое распространение. Он не мог стать причиной крупных концентраций остатков организмов. Однако его необходимо учитывать для более полной расшифровки процессов, которые приводят к формированию местонахождений, что позволит правильно охарактеризовать таксономическую и палеоэкологическую структуру конкретных ориктоценозов, реконструировать дальность, длительность, направление и возможный способ транспортировки остатков организмов.

Литература

1. Янин Б. Т. Основы тафономии. М., 1983.

2. Ефремов И. А. Тафономия и геологическая летопись. М., 1950.

https://elementy.ru/nauchno-populyarnaya_biblioteka/434733/S...