Проба пера

Есть такие люди, по которым плачет карательный дилдо, для успокоения е*анутости порывов и просто для профилактики будущих перформансов.
От бывшего я бежала роняя тапки и забывая у него велосипеды, вещи и другой крупногабарит, тк машинка у меня была маленькая, а еще раз возвращаться не хотелось. Уход мой был громким, в меня натуральным образом летели провода, компьютеры, принтеры, совместно нажитое имущество и даже моя любимая четвертая сонечка, которую я ему подарила на ДР (он, гад, не играл, а я втянулась). Он истерил и картинно требовал все это у него забрать, дабы продемонстрировать мою меркантильность и обозначить его щедрость и широту души. Покосившись на плойку, я подавила в себе алчный порыв и уехала к родителям, где меня ждали моя семья, моя постель и десятилетний вискарик.
Через пару дней этот перец нарисовался поговорить. Тк я была молодая и дураблядьничемутебяжизньнеучит глупая, я пошла поесть с ним суши около моего дома. На встрече он мне заявил, что все знает. Я поздравила гандона-следопыта и поинтересовалась: "А что именно?". Оказывается, я ему изменяла. Год назад. И не заметила. Представляете? Даже понятия не имела, и, хотя при плановом осмотре гинеколога голос врача не раздавался эхом, я все же решила разузнать, может я не в курсе событий.
В общем, год назад он поехал в командировку, прихватив мой планшет, где у меня не стояло никакого пароля. Этот сыщик залез в мой контакт, полазил по сообщениям, открыл мою переписку с моим же старым аккаунтом, где я храню всякие ссылки, фотки, картинки и прочий мусор, отмотал куда-то к юрскому периоду и нашел там фотки. Нет, ФОТКИ, где, обоже, у меня были видны сиськи. Было понятно, что меня кто-то фоткал.
На этом месте повествования, бывший на меня победно посмотрел. Будто в споре у меня выйграл новую пару стальных и сильно необходимых ему яиц. А я сижу и зверею, потому что мало того, что этот гений мысли целенаправленно шарился в моем личном, так еще и не удосужился посмотреть на даты фото. Я не поленилась, нашла и ткнула его носом в дату развала советского союза напротив первого отправленного фото. "Видишь?" - говорю - "ты тогда не знал еще, станешь ты девочкой или мальчиком, когда вырастешь". От него лишь смесь растерянности, облегчения, радости и "о тогда все гуд, возвращайся". Его щедрое предложение меня не впечатлило и я решила свернуть лавочку благотворительных бесед. Да триждыблядская ярость меня накрыла с головой! Он мне целый год мотал нервы, морально втаптывал в грязь, вел себя как е*анько, потому что думал, что я ему изменяю, а поговорить словами через рот он стремался.
На реактивной тяге вспыхнувшего пердачелло я долетела до дома, где заблокировала его везде, надеясь, что с концами.
Для полноты картины скажу, что мы с ним раньше вместе работали бортпроводниками, где и познакомились. Потом он пошел работать в другую авиакомпанию, откуда его попросили, потому что они тупые и ниче не понимают в нормальных кадрах. На момент моего ухода, он уже работал в аэропорту на какой-то мелкой должности, а через месяц его попросили и оттуда. Он виноват? Конечно же нееет, просто все вокруг п*дарасы. В его голове перемкнуло и он решил, что моя мафиозная авиационная семья не дает ему пробиться на самолетном поприще. Врач, штурман, командир - все на пенсии, два действующих бортпроводника - короче Дон Корлеоне & компания - все отказывались брать ответственность за этот бесчеловечный акт прицельного терроризма.

И он начал свою атаку. Он меня караулил, где только мог. На учебе, у парадной, требовал у моих друзей, чтобы они назначили встречу, куда бы пришел он.
Как-то, посреди ночи, папа заходит в мою комнату с котом на руках и ржет. Я не знаю, кто ему подкидывал идеи, но заявиться посреди ночи в старом дедовском пальто с принтом в виде кошачьей шерсти, букетом гвоздик, дешевой бутылкой вина и с котом на перевес, чтобы в третий раз делать мне предложение одним и тем же кольцом, а нарваться на моего папу и уйти посасывать в соло вино в магаз у парадной, рассказывая продавцам, какая я бессердечная - это достойно экранизации в качестве завязки третьесортной комедии типа "Самый лучший фильм" или "Елки 10".
Кольцо он мне дарил на ДР, через пару месяцев буркнув, что это было предложение. А на НГ, видимо, решив сделать "шоб как у людей", торжественно снял мне кольцо с одного пальца и надел на другой с характерной торжественной речью.

Один раз я под дворником на лобовом стекле нашла темно-алую розу и нашу с ним фотку со свадьбы друзей, напечатанную на магнитике. Послышались раскаты грома, атмосфера была соответствующей. Нехватало только отрезанного локона моих волос и угрожающей записки. В зеркале заднего вида я увидела красную калину его мамы и, пока он долбился в глаза, я по-тихому свалила, получив мин через 10 смс с левого номера "а ты где?"

Когда я вернулась домой, машина его все еще стояла там. Я юркнула домой, а через какое-то время раздался настойчивый звонок в дверь. Папа пошел на переговоры. К сожалению, п*здить людей, даже если они этого заслуживают, нельзя, так что папа, взяв сорванца под белы рученьки, отвел его к мамкиной машине и настойчиво советовал ему уехать. Я наблюдала из окна, как бывший достал соньку из багажника и срывающимся голосом визжал, чтоб мы ее взяли, а потом дали ему дорогу в авиацию и не губили ему жизнь. Мне казалось, что еще чуть-чуть и он преклонит колено и будет целовать папе перстень в дань уважения моей семье. Такого искреннего перекладывания ответственности на других я еще не встречала.
Потом он меня подкараулил на учебе, где получил моего яростного леща наотмашь, писал мне везде с левых акков, припирался ночью и долбил в дверь, а на утро весь подъезд был в говне, разлитом вине и осколках. Полиция тогда так и не приехала. Каждый раз он расчитывал, что я запойный алкаш тут же кинусь ему в объятия. Когда он мне через дверь кинул фразочку, что я заколебала вы*бываться, я поняла, что он вообразил с моей стороны бабское кокетство. Типа щас я на него ментов натравлю, повыделываюсь, а потом мы верхом на калине снова поедем в наше светлое будущее под пристальным присмотром санитаров.
Это продолжалось полтора года и успокоился он только после сообщения моей мамы о том, что в авиации у нас связей нет, а в полиции есть, так что лучше ему не высовываться. Он повелся, как нимфетка на айфон, и пропал, лишь изредка лайкает меня с левых страниц, а номер я давно сменила.

Не связывайтесь с еб*нутыми.

Работала я как-то бортпроводником. Еще до всех этих недавних кризисов, когда в экономе разливали вино и коньяк, пледы и подушки не были чем-то из области фантастики, можно было пересесть на любое свободное место, кроме бизнеса и кабины пилотов, а нормы ручной клади были чем-то абстрактным и в понимании русского человека это означало три сумки через плечо, свадебное платье в портпледе, картину 3х4м и пакет с жареной курицей и вареным яйцами. Ну это по-минимуму.

Истории про авиадебоширов тогда еще не наводняли интернет и на моей памяти человека могли снять с рейса только в том случае, если он был настолько в дрова, что не смог доползти до рукава, ведущего его в светлый олинклюзив.

И решила наша авиакомпания е*ануть подобие лоукостера. Подобие, тк снизилась только цена на билеты и питание было более скромным. В итоге,  я стабильно раз в неделю делала рейсы в Милан и обратно стоимостью 4к в один конец. Для модниц северной столицы это было подарком небес, потому что все мы знаем, хотя бы отдаленно, что такое Милан в плане шоппинга. Если раньше контингент таких рейсов был предугадываемым, то в эти непростые новые времена туда летали просто все. Наш бедный 737 был забит под завязку каждый раз. И ладно рейсы туда, а вот обратно... начиналась свистопляска из серии "дээушка, а куда мне разместить эту статую леонардо, картину Пизанской башни в полный рост и свадебное платье, которое нельзя мять, полки у вас чет маленькие". Мы тихо зверели и пытались вдолбить представителю в Италии, что так не делается и эти все испражнения местных рукоблудов должны лететь в багажном отсеке. Он в ответ лишь махал руками "мискузи" и уходил на перманентную сиесту, мать ее. В общем, проблем с первыми рейсами, то бишь "в Милан", мы особо проблем не испытывали. Пока не появилась она. Перекаченная силиконом дива с непередаваемым выражением презрения на лице. К слову, я обычно спокойно отношусь к внешнему виду других. Ну если человеку нравится, что его лицо выглядит как жертва анального зачатия - бог с ним. Я могу беззлобно хихикнуть про себя и эта прелесть сотрется из моей памяти, как все малозначительное. Но когда ко всему этому великолепию добавляется хамство, надменное выражение лица и пальцы веером - извольте. Внешний вид это уже как черта характера.

Сначала мы отказались пересаживать ее в бизнес, даже за хрустящие 500 отечественных. Потом ей не досталась подушка, потому, что сначала из раздавали детям. Вонь от нее по этому поводу уже тогда начала оседать грозовыми очагами на безоблачном небе. А когда ей налили вина пол стакана (норма, прописанная в доках - 100мл на человека) она врубила ультразвук и отказывалась понимать, за что она платит такие деньги. Голова после рейса была квадратная от ее воплей. И ведь не скажешь "уважаемая, большая часть стоимости вашего билета это керосин и зарплата пилотам. А вино это так, благотворительность".

С большим удовольствием мы ее проводили к трапу вместе с остальными пассажирами и перекрестились. Через 15 минут тишины и подготовки к обратному рейсу приходит наш представитель Луччано, который на ломаном англиско-русско-итальянском, агрессивно жестикулируя, что-то рассказывал про депортацию.  Мы все поняли, когда встречали пассажиров на обратный рейс. Наша красотка зашла последней и робко села у туалета по новому посадочному талону. Насколько мы поняли из адской языковой смеси нашего итальянского друга, эта принцесса устроила концерт после выхода из рукава, требуя под ее ручную кладь носильщика или, по крайней мере, специальную тележку. Видимо, тогда персонал аэропорта ее запомнил. Не дало ей слиться с толпой и то, что она на паспортом контроле устроила скандал "пачимутакдолго".  В общем, когда она проходила паспортный контроль, у нее поинтересовались сколько она с собой везет наличных евро, на что она гордо продемонстрировала банковскую карту. Ей пожелали счастливого пути и развернули, потому как условием для въезда является наличие бумажных сколькототам евро, коих у нее не было. А санкции в то время против русского народа только начали вводиться.

Летела она обратно, как зайчик, что даже не было моральных сил злорадствовать. Перед прибытием в Петербург я получила от нее робкое: "девочки, а не знаете когда следующий рейс в Милан, сколько стоит, а скидки есть?". Вот как тут злорадствовать... на дураков не обижаются

P.S. Простите за ошибки, осмелилась написать первый пост под бутылкой итальянского вина, которое и навеяло воспоминания о не совсем легкой работе, о которо я, в период пьяного гоафоманства, могу писать не переставая......

- Пора вставать солнышко, настало время творить великие дела!

Лениво приоткрыв глаза, я увидела Вэкса, своего партнера по несчастью, который запихивал свою тушку в экзоскелет. Значит мы уже почти прилетели к планете, где ближайшие столетия будем изучать и осваивать территорию, без права вернуться обратно.Отлично, билет в один конец.Зачем для таких отбросов, как мы с Вэксом дом. Всех детей с генетической мутацией взращивают в парах и отправляют осваивать новые территории необъятной вселенной без права вернуться домой. С детства А.С.А засоряет мозги о том, какие мы особенные как они гордятся нами и нашими "уникальными " наборами генов. В пятую луну после рождения нас  забирают из жилого сектора и отправляют на ERSA633 - колонизированный кусок астероида, где ставят метку и смотрят на наличие отклонений или необычности в генах. Если все в пределах нормы возвращают обратно на станцию к родителям и родным, а если нет..то добро пожаловать отсюда...

- Акета! Шевелись быстрее, я конечно понимаю что с твоей регенерацией можно и без костюма делать высадку, но все же мне было бы лестно, если б твоя задница сидела на кресле второго пилота.  - Вэкс скорчил недовольную моську и жестом пригласил следовать за ним в кабину.

Одевшись и зайдя в кабину мы увидели что все находимся в гиперпространстве, хотя по всем расчетам должный были выйти из прыжка и уже быть на орбите планеты ZOK4625  - планеты где большую часть времени аномально низкая температура  и идут черные дожди из-за постоянных столкновений метеоритов.Но на ZOKe есть залежи вирация  - ценного  сверхпрочного минерала, который используется как валюта в некоторых секторах галактики.

- Вэкс, пока я спала ты решил хакнуть бортовой и переписать координаты? - спросила я, пока просматривала записи с бортового компьютера через голографический модуль, который отслеживает и передает все данные аналитикам в А.С.А и те в свою очередь координируют нас, что же нам, отребью делать дальше.

- Звучит как отличная идея, но нет. Координаты не менялись и нет записей что кто-то менял курс пока мы были в стазисе. Но что странно - заданные координаты мы проспали примерно ... 8000 лет назад? - голос Вэкса был напряжен и он что-то сосредоточенно искал в ЕСА : единая система воспоминаний всех живущих и умерших, благодаря которой мы помним что наши далекие предки успели покинуть свою планету, до того как блуждающая комета врезалась в нее.

- Сейчас не совсем подходящее время для приколов, не находишь? Это просто..невозможно, нам бы не хватило запаса топлива и система вывела нас из стазиса намного раньше и пробуждение было бы болезненным если оно вообще бы было. - мрачно заметила я. - Система не отвечает, мы просто несемся в потоке в неизвестном направлении к черту на рога, можно перейти на ручное управление и выпрыгнуть у ближайшей звезды чтобы подзарядиться, перезапустить модули и попробовать сообразить где мы и связаться с центром.

- Первая часть плана мне больше нравиться, но давай пока без А.С.А? Если все в действительности так, как показывает журнал - А.С.А еще не существовало и связываться не с кем.Выйдем из потока сейчас, топливо расходовано всего на 30%... если что-то пойдет не так сможем  войти обратно. 3.2.1...

Наш корабль юных натуралистов вышел из потока в неизвестном секторе вселенной, почти на границе с черной дырой.Пока шла перезагрузка модулей мы осматривали корабль на предмет повреждений или стороннего вмешательства. Не считая пары мелких царапин на обшивке все было до возмущения нормальным. У двух людей с мутированными генами абсолютной целый корабль, почти полный заряд топлива....Только судя по журналу мы проспали 8.000 лет и находимся в неизвестном секторе о котором нет данных, без малейшего представления что делать дальше.Очаровательно.

- Вэкс, может это все не просто так? В черту А.С.А - нас они все равно не ждут, им нужны только данные о запасах минералов чтобы иметь вес перед остальными колониями. Мы для них расходный материал одними больше одними меньше.Помнишь нам рассказывали сколько челноков не вернулось? Или сколько таких как мы погибло собирая данные? А тут можем лететь куда захотим, осядем на какой-нибудь обитаемой планете будем жить так как мечтали. Когда мы были маленькими частенько же тайком прокрадывались в библиотеку памяти. Там были такие яркие воспоминания о голубом небе и бескрайней водной глади. Или твое любимое где человек стоит на вершине белой горы и вокруг него бесконечные горные пики и облака до которых можно достать рукой? Или тот табун лошадей который несется по степи в лучах заходящей звезды? То небо было таким алым и тот ветер что обдувал лицо заставляя чувствовать себя таким свободным...Ну и как напоминание, у нас с тобой билет в один конец.ERSA все равно не ждет нас обратно, особенно после нашей последней выходки...совет ясно дал понять что обратно мы не вернемся.

- Однако быстро ты передумала, хотя если так рассуждать...Наша миссия освоить и собрать данные о планете и наличии вирация на ней , а в нашей нестандартной ситуации мы имеем право выбрать планету на свое усмотрение. От миссии мы не отступим, просто внесем свои корректировки. О, перезагрузилось ... так что тут у нас....Кет ты не поверишь что произошло....

После перезагрузки системы мы смогли восстановить часть данных которые были записаны и почти сразу удалены после того как мы легли в стазис. Кто-то знал что мы будем вручную перезапускать систему и просматривать журнал на наличие ошибок. Между целой вереницей записей о массовом сбое в системе сразу после входа в поток, мы нашли звуковой файл:

"...вы не посмеете...эта только теория без фактов и доказательств, вы пошлете их на смерть...

- Значит такова их судьба.Эти дети не такие как все остальные, особенно она.Такого шанса может больше не быть.Он будет наблюдать и защищать ее.Связь сильная и разорвать ее просто  невозможно.

- но вы не понимаете....они не выживут....сингулярность..даже она не восстановится..

- Мы не узнаем пока не отправим их.А.С.А догадывается о ней, это плохо закончится в любом случае.Но так у них будет выбор, как когда-то у наших предков жить очень очень давно.Тебе пора Мора, дальше я сам.  "

Запись оборвалась. Далее был короткий кусок кода, с новыми координатами:

013 в Тентуре - Земля

Очаровали меня эти товарищи на видео, не могла не сделать по мотивам, так сказать, хотя, комиксы прежде рисовать не доводилось))

PS: я знаю, что на видео не таракан. А у меня - таракан.

Часть первая: Мальчик с глазами старика.

Здесь пахнет плохо. Запах помойки вперемешку с кошачьей мочой и ещё чем-то, что маленький Вилл не может узнать, но уже уверен, что запах не нравится.

Он сидит за полу-сгнившим ящиком, трясётся, нервничает. Сжимает в руке ножку от табуретки с торчащими из неё гвоздями. Первое дело. Его долго не хотели брать в банду, но Вилл не хотел быть с «этими». Не видел смысла, стремился попасть к, как они сами себя называют, «вольным».

И вот этот день настал. Шанс проявить себя, показать, что он чего-то да стоит. Осталось дождаться дурака, которому не повезёт пройти этой улицей.

Ожидание длится мучительно долго. В висках стучит пульс, не давая успокоиться, как барабанная дробь на поле боя, зажигающая кровь и задающая ритм сражения. Осталось только дождаться, а Вилл не подведёт. Точно не подведет!

Через час ожидания, Вилл слышит что-то. Звук, раздающийся с другой улицы. Незнакомый, непонятный и… интересный. Сначала мальчишка всеми силами пытается противостоять, но детское любопытство берет вверх. Да, к тому же, может там можно будет поживиться.

В несколько шагов Вилл оказывается у источника звука. Он спешит, потому что нельзя на долго оставлять пост – на него же рассчитывают. Чтож, видимо, сегодня его удача!

На улице никого. Даже дома кажутся пустыми, но Вилл знает, что там есть люди. Напуганные, не смотрящие в окно лишний раз. И уж тем более не показывающие носа, если услышат крики. «Держись подальше от неприятностей»: - так говорила мама, и эти люди сделали это первым и главным правилом жизни в Норфельде.

На одной из многочисленных бочек сидит некто. Ни фигуры не разобрать, ни лица – его прячет глубокий капюшон. Он играет на дудочке, но звук от неё совсем, до неузнаваемости, другой. Будто ноты тонут в полупрозрачной завесе вечного тумана, растворяются в ней, теряют эхо и становятся… тягучими, обволакивающими.

Растворяющими в себе.

Пряча за спиной дубинку Вилл, набравшись смелости, подходит к незнакомцу. Он делает так, как учил его Эдди. Слегка опускает уголки губ, начинает сутулится. «Выгляди жалко»: - говорил Эдди. У него играть это получалось мастерски.

-С-сэр… - заметно-наигранно заикаясь обращается к незнакомцу Вилл, подойдя ближе, - не найдётся ли у вас для меня кусочка хлеба? Я так давно не ел…

Фигура прекращает играть, и Вилл, на секунду, даже жалеет об этом. Мелодия его убаюкивала.

-Мальчик, а где твои родители?

Вилла предупреждали об этом вопросе. Он может выбить из колеи, но используй это, чтоб давить на жалость.

-Я… не знаю, Сэр, - с этим Вилл не справился. Он и правда не знал, где родители. Хоть все и говорили, что они мертвы, но Вилл не видел трупов. Не было крови. Однажды он просто проснулся в пустом доме. Даже следов борьбы не было.

-А я знаю. – фигура поворачивается к Виллу, и мальчика может разглядеть широкую улыбку незнакомца, - они ждут тебя.

- Откуда вы знаете? – никому нельзя доверять. Норфельд давно перестал быть местом, в котором есть место для доброты. А Вилл и вовсе не знал хороших и честных времен.

- Они мне сказали. Мол, играй на флейте и к тебе подойдёт мальчик с черными волосами и зелёными глазами. А на виске у него будет большая родинка. А звать его будут… как же… забыл.

- Вилл! – выпаливает малец. Это же точно его описание!

-Точно, Вилл. Это же ты? Пойдём. Мама себе места не находит. Она потерялась. Туман её путает, никак найти тебя не может.

-Так… идём скорее! – надежда застилает глаза Вилла слезами. Он роняет дубинку и подходит еще ближе к незнакомому мужчине.

-Конечно идём, малец. – мужчина протягивает руку Виллу. Его ладонь широкая, грубая. Будто не предназначенная для флейты. Вилл тут же хватается за неё.

***

День Августа начался, как обычно. Подъем ни свет – ни заря, утренние хлопоты, молебен, завтрак. А дальше – по старинке. Уборка в кельях инквизиторов, чистка своей обуви и оружия, снова молитвы. А там и обед.

Как раз после обеда для Августа и началась вся эта история.

Он сидел в комнате отдыха, хоть её таковой сложно было назвать. Тут стали манекены, изображающие чудовищных тварей и инквизитора предлагалось отрабатывать на них приёмы боя с мечом. Но сам Август, в этот момент, просто лежал на кушетке, да мечтал о подвигах и приключениях. Как же ему повезло, что в этот самый момент туда зашёл ЛУнарх.

-Кто тут Август Риггер? – грубым баритоном, без приветствий бросил мужчина. Ему было на вид около сорока. Волосы длинные, до плеч и седые, собранные в хвост на затылке. От Лунарха чувствовалась мощь. Это не дряхлый священник, не подтянутый инквизитор. Лунарх – мусклистый и высокий мужчина, с лёгкой щетиной на подбородке и серыми глазами, один взгляд которых будто бросает вызов стойкости. Его инквизитор кий мундир с регалиями висит на плечах, а сам мужчина держит руки скрещенными на груди.

Все присутствующие тут же замирает и вытягиваются по стойке «смирно». И виновник визита – тоже.

- Я, сэр! – выпаливает Август и делает шаг вперёд. Лунарх, окинув парня пренебрежительным взглядом, лишь кивает на дверь и выходит из гомнаты первым. Август спешит за ним.

Когда молодой инквизитор выходит, то едва не врезается в стоящего мужчину.

- Чем могу, сэр?

- Я беру тебя с собой на дело. Мне поручено взять под опеку какого нибудь салагу, и им будешь ты.

- Какая честь, сэр! – глаза парня загораются. Лунарха поручают важные дела, а значит и он тоже наберётся опыта в действительно опасных заданиях. Неужели его заметили? – могу я спросить, чем заслужил ваше доверие?

Кажется губы мужчины дрогнули в ухмылке.

-Именем.

-Что?

- Август. Стоишь первым в списке. Пошли.

Разочарованного парня мужчина хлопает по груди бумажками, на которых аккуратным почерком выведены детали дела.

-Кстати. Меня зовут Рихтер.

-Рад знакомству! – Август салютует старшему по званию, пряча недовольство. « Да и пожалуйста. Какая разница, главное – опыт!», - успокаивает сам себя инквизитор, принимаясь читать бумаги.

Вместе новые товарищи идут по сырым катакомбам, под шипение промасленных факелов и ритмичное капанье воды с потолка. То, что написано на бумажках заставляет волосы на затылке Августа подняться дыбом.

Около трех дней назад в сточных водах были найдены тела четырёх детей. Все четверо – мальчики до двенадцати лет, растерзаны и разодраны очередной Норфельдской тварью. Эриху, главному апотекарию и его Сёстрам Милосердия пришлось постараться, чтоб сопоставить конечности с безжизненный телом.

Однако, судя по отчёту Эриха, следует обратить внимание на детали, которые сразу же отсекают из списка оборотней. Тела ребятишек именно разрезаны инструментом, а не когтями и клыками. Возможно, это очередной кадавр – все они отличаются друг от друга, а метод оживления и сборки явно указывает на то, что они – плод чьей то фантазии и злого гения.

Еще одна деталь, на которую следовало бы обратить внимание – это удалённые резцы и клыки. К тому же у одного из ребятишек, самого маленького, были удалены не только молочные зубы, но и вскрыты десна, чтоб добраться до коренных.

Август заскрипел зубами. Он стал инквизитором, чтоб освободить родной город от монстров и страхов. Но, если это человек… неужели, в такое время, найдутся и такие чудовища? С тяжёлым выдохом Август отдает бумаги Лунарху. Тот усмехается.

- Есть идеи? – будто учитель, уже знающий ответ спрашивает Рихтер свысока посмотрев на Августа.

- Да. Думаю, это проклятый. Найти и…

-Уничтожить? – не сдерживает смешок Рихтер, и Августу становится не по себе.

-Да. Как тот мужчина, который всю ночь забивал жену кочергой.

-А. Да. Проклятый, как есть, - в голосе Рихтера звучит издевательская усмешка.

- Я ответил не правильно?

-Здесь нет правильного ответа, пацан. Если тебе так будет легче, то считай это проклятием.

Коридор, как бесконечный и мрачный лабиринт, петляет, старается запутать, но безуспешно. Инквизитор и лунарх знают тропы как свои пять пальцев. Вскоре узкая кишка катакомб кончается массивной дверью и Рихтер толкает её, как калитку. Августу остаётся лишь завидовать силе этого человека. В нос тут же бьёт запах спирта и трав.

Они пришли в вотчину Эриха. Когда-то это место было коллекторным узлом, соединяющий трубы и подземную речку, закованную в кирпичные стены. Теперь здесь лазарет, где раненых и поверженных ставят, или хотя бы пытаются, на ноги. Запах трав перебивает вонь сточных вод, что в этом месте сливаются в единую реку. Почему именно это место выдали для лечения Август не задумывался. Да и дела ему до этого не было.

Лазарет – редкое место в новом норфельдском соборе, где есть окна. Вот и сейчас, после темного подземелья Август прикрывает глаза от, хоть и тусклого, но, все же, дневного света. По своей вотчине мрачной вороной ходит апотекарий. Высокий и худой мужчина в пальто и в вороньей маске, чуть горбясь, проходится мимо коек больных, над которыми лапочут сестры милосердия. Монахини меняют бинты, дают воды, и, если потребуется, принимают у больных последнюю исповедь.

Отошедшие в мир иной сразу же перемещаются к другой стене, меняя не удобную койку на ещё более неудобный стол, где над ними начинает работу Эрих. Прямо на глазах больных, будто демонстрируя, почему не стоит умирать, он в скрывает тела, изучая их, выискивая новые и новые особенности человеческого тела. Здесь же, под покрывалом, тела дожидаются кремации.

-Рихтер, Август! – доктор поднимает руку, приветствуя гостей. Голос его звучит глухо из-за маски. Рихтер салютует в ответ. Август лишь кивает. Он помнит, как Эрих выходил его, но мрачная фигура по прежнему заставляет мурашки бегать по спине.

Инквизитор и лунарх подходят к врачу и тот отводит их к телу, накрытому покрывалом. Лёгким движением покрывало слетает с небольшого тела, и Август с трудом сдерживает рвотный позыв. Это пятый мальчик. На вид лет десяти, истерзанный чьей-то рукой. Тело его покрыто синяками и ссадинами, а ноги и руки отсечены от тела. Щеки бедолага разорваны, нижняя челюсть противоестественно висит. Как и в документах, у паренька не хватает резцов и клыков.

- Знаете, чем примечательно это тело? – буднично говорит Эрих. Август хотел было возмутиться, что они говорят о мёртвом ребенке, и доктору следовало бы хотя бы изобразить скорбь, но он не делает этого. Эрих навидался мертвых тел побольше, чем молодой инквизитор. Рихтер качает головой. Лунарха скорбное зрелище задевает явно больше, чем странную личность в маске.

- Оно явно свежее. Дня два как. И вот что могу сказать. Зубы удалены при жизни. Руки – тоже. А вот ноги отрубили уже трупу. Видимо, убийца не рассчитал и мальчик умер от боли. И он на нем выместил обиду. Хотите осмотреть тело.

Инквизитор и лунарх синхронно качают головами.

-Тогда я сам. Составлю отчёт. Вечером он будет у вас на столе.

-Мальчик?!

-Да нет, отчет. Могу чем то помочь?

Рихтер толкает Августа, потерявшего дар речи, в плечо.

- Давай, пацан, расследуй.

Команда выводит Августа из забытия. Он сначала теряется. Что спросить? Что может быть важно? Мысли улетучились. Тело перед глазами будто гипнотизирует.

- Есть идеи, кто это может быть?

-Кто? Это – мальчик. Наверное сирота. Или нет. Откуда мне знать?

-Откуда, хотя бы примерно, приплыло сюда тело?

- Хм. Ну, могу сказать, что стоки несли его сюда примерно два дня, но трубы у нас узкие и извилистые, он мог застрять где-то. Но я точно могу сказать, что от тела избавились в черте города.

Август смотрит на Рихтера, просит взглядом о помощи, но лунарх не подсказывает. Поняв, что на этом все, он прощается с Эрихом и уходит.

Напоследок доктор бросает:

-Если поймаете, пожалуйста, доставьте его мне живым. Я хочу посмотреть, что за черви у этого нелюдя в мозгах!

«Не могу обещать»: - подумал Август.

-Не могу обещать! – не оборачиваясь ответил Рихтер.

Снова катакомбы, снова кирпичные, извивающиеся кишки.

Шли в молчании. Август пытался переварить увиденное. Он знал, что рано или поздно придётся столкнуться с чем-то таким. Думал, что готов, и ошибался. А Рихтер молчал. Давал пареньку время прийти в себя, остудить голову. Это – не бежать с мечом наголо на явного врага. Не разбить нечисть и нежить. Это – другое. Враг не явный и подлый. Скрывающийся в городе.

Август даже не заметил, как он и лунарх вышли на улицу. Норфельд встретил их привычной сыростью, слякотью, туманом и тучами. Как будто теперь могло быть по другому. Однако перед дверями «собора» их ждало нечто, что Августу ещё не встречалось.

Конечно, кареты Август видел ещё до темнейших дней. Но карета лунарха была совсем другая.

Угольно чёрная, будто обожжённая. На крыше, по всему периметру торчали железные колья размером с мизинец. По бокам, рядом с возницей, висели фонари, светящиеся даже днем странным, будто призрачным, голубоватым свечением. На бабках сидел мрачный возница, держащий поводья. Он был в чёрном плаще с поднятым, высоким воротником, закрывающие лицо. Воротник был стянут шнуровкой, чтоб невзначай не показать лицо возничего, а на глаза была натянута треуголка, прячущая глаза. У двух вороных лошадей, запрещённых в карету, глаза тоже были скрыты.

-Итак, пацан, - дав Августу наглядеться на карету спросил Рихтер, - куда держим путь?

-А? А почему я решаю, куда нам? Я думал, что я здесь набираться у вас опыта.

-Да, но самый важный урок, который ты можешь получить – это на своей шкуре ощутить, что такое ответственность.

Рихтер продолжил после немого вопроса инквизитора.

-Если мы пойдём по не верном следу, то детей продолжат убивать, и ты ощутишь всю цену ошибки.

- Так может не будем…

-Будем. – Рихтер сказал, как отрезал.

В задумчивости Август даже прикусил кулак. Под зубами скрипнула кожа перчаток.

-Эрих сказал, что это может быть сирота. Тогда в приют. Там хотя бы поспрашиваем.

-Как скажешь. Загружаемся. – Рихтер пожал плечами и пошёл к карете. Августа не покидало ощущение, что лунарх уже в курсе, кто виновен в этих ужасах, но специально испытывает его.

В карете было тесно, но, по воему, уютно. Чёрные стенки и алый бархат сидений. Видимо, раньше карета принадлежала какому-то вельможе, но когда Церковь взяла на себя главенство, карету изъяли для нужд.

Щелкнули поводья и карета прокатилась по неровной мостовой. За окнами поплыли дома. Некоторые – пустые, брошенные провожали их пустыми окнами-глазницами. Другие же, в которых ещё теплилась жизнь, будто прятались. Не привлекали к себе внимание светом в окнах, не мелькали в них тени жильцов, и единственное, чем они отличались от заброшек – целыми стёклами и закрытыми дверями.

-Рихтер?

-М?

-А почему возница прячет лицо?

Лунарх, расслаблено сидящий на мягкой кушетке и прикрывший глаза, даже не посмотрел на инквизитора.

-Суеверие. Норфельд путает, сам знаешь. Чтоб быстро добраться до места назначения, нужно, чтоб туман не видел твоё лицо, иначе точно заблудишься.

-А откуда он знает, куда нам ехать? Вы же ему ничего не сказали.

-А вот это тебе знать не надо, пацан.

Такой ответ задел Августа, но он не подал виду.

Не прошло и получаса, как карета остановилась, а возница трижды ударил в стенку кареты локтем. Инквизитор и лунарх вышли на небольшую площадь перед трехэтажным зданием. Оно было широким – в обе стороны от входа в центре Август насчитал по пять окон. У здания была мрачная, темная аура. От неё будто пахло горем. Ещё бы. Тут жили дети, лишившихся в кошмарах Норфельда родителей. Какие ещё чувства могло вызывать такое место.

- Дом, милый дом, - буркнул себе под нос Рихтер и плюнул на землю.

-Вы выросли тут?

-Ага. Ещё до того, как все началось это было поганое место. Сейчас тут наверное совсем плохо.

Рихтер оказался прав. По первому впечатление, Август не понял, почему он так сказал. Деревянные полы в коридорах вычищены до блеска, окна на столько намыты, что кажется, что в них нет стёкол.

Никто не бегает, не шумит. Порядок и дисциплина. Однако, осматриваясь и прислушиваясь, Августа осенило. Не слышно голосов взрослых. Нет здесь уборщицы, нет нянек, что воспитывали бы детей. Всюду священное писание, написано на обороте картин. Возле каждой комнаты – икона, на каждой двери – символ веры.

- А нет, - хмыкнул Рихтер, - здесь все по старому.

- Это религиозный приют?

-Через чур. – сухо ответил Лунарх.

-Поэтому вы пошли в церковь?

-Поэтому я не пошёл в церковь. Я был жандармом, а после – комиссаром Норфельда. К сожалению, мне пришлось снова иметь дело с религией.

В голосе Рихтер слышалось отвращение. Прежде, чем Август снова задал вопрос о прошлом, лунарх громким басом рявкает:

-Нэн! Черт бы тебя побрал, сюда иди!

Голос мужчины эхом проносится по коридору, зов будто бы ищет кого-то. Спустя мгновение вдали открывается дверь и выходит женщина.

-Ась? – кричит она, не уступая мужчине. Заметив инквизиторскую форму, она вытирает руки о белый передник и семенит к гостям. Август даже удивляется, как такая тучная женщина движется так быстро.

-Ой. Батюшки! Рихтер! – улыбается она, а инквизитор слышит, как скрипят перчатки мужчины. Он собирается её ударить?

Нэн подлетает к лунарху, разводит руки, пытаясь обнять Рихтер, но тот отталкивает старуху.

-Я по делу.

-А я думала, соскучился… - старуха надувает губы, будто обиделась.

- Да я и на могилу к тебе не приду.

-Ты так жесток!

У Августа сводит зубы. От старухи буквально воняет фальшью.

-Так, а что ж пришли тогда. Неужто дело какое? – старуха прямо заискивает перед лунархом и инквизитором. Жмёт руки к груди, улыбается, показывая оставшиеся, желтые зубы. Августу не сложно догадаться, как Рихтер хочет выбить ей их, но сдерживается.

-Да. Дело такое. Детишки у вас не пропадают? – сразу начал Август. Давление стен в этом месте будто сводит с ума. Нэн вздрагивает, смотрит на Рихтера, но тот даже бровью не повел.

- А давайте об этом у меня поговорим? Мало ли, кто услышит? – жеманно горбясь говорит старуха, озирается, а затем идет по коридору, но не к комнате, из которой вышла, а к лестнице на второй этаж. Мужчины следуют за ней.

Второй этаж, очевидно, выглядит так же, как первый, только стены покрашены не в тусклый серый, а тусклый, унылый зеленый. Здесь чуть больше дверей, и они явно сделаны не при строительстве приюта, а после. Узкие, наспех сделанные двери с щеколдами снаружи. У Рихтера дергается верхняя губа от гнева.

-Идемте, идемте, - говорит старуха, пока семенит по коридору. Вся ее прыть куда-то улетучилась.

Она похожа на ведьму из сказок, заманивающую детей в хижину в чаще. А мужчины идут за ней.

Внезапно, когда Август проходил мимо одной из таких дверок, изнутри в нее стали колотить.

-Нянечка, нянечка! Выпустите меня, умоляю! – раздался детский голос. Вся троица встала, как вкопанная. Август схватился за меч. Старуха убивает детей? А что? И зубы себе на вставную челюсть собирает.

Нэн вмиг оказывается у двери, открывает ее. Внутри, в темном чулане сидит маленькая зареванная девочка, тут же забившаяся от старухи в дальний угол. Август хотел было выхватить меч, но тут встрял Рихтер. Он схватил парня за руку, остановив.

-А ну заткнись, шаболда мелкая! – рявкает на девочку Нэн, и та начинает сильнее хлюпать носом.

-Я кушать хочу…

- Молись, сучка, молись и кайся. Как заслужишь прощение, так будет тебе еда!

-Я молилась.

-Слышала я как ты молишься. «Хочу, чтоб старуха подохла»!

-Я ее не осуждаю, - встревает Рихтер и отталкивает старуху в сторону. Бабка едва не падает, но не перечит. Лунарх протягивает девочке руку.

- Молить о смерти плохо, дитя. Но… - в этот момент он смотрит на Нэн, с которой будто смыло то наигранное, фальшивое почтение, - властью данной мне Церковью и Престолом, твои грехи прощены. Беги к себе в комнату.

-Но… - шипит старуха, но убийственный взгляд лунарха ее затыкает.

-Хочешь оспорить?

-Простите, Отче… - плюет Нэн, провожая взглядом девочку, убегающую прочь.

Августу потребовалось усилие воли, чтоб убрать с рукояти меча ладонь.

Троица заходит в хорошо обставленную келью. Резной стол, витражное окно. Символы веры повсюду. Тяжело найти место, где не было бы изображена власть престола – полукруг без верхней половины, рассеянный надвое вертикальной линией, с двумя черточками внизу, символизирующий престол и его нисходящую на землю и преисподнюю власть.

-Ни в чем себе не отказываешь? – холодно бросает Рихтер, садясь на кровать старухи. Теперь Августу ясно, какие у него с ней счеты.

-Давайте к делу уже, у меня молебен скоро, - уже без почтения говорит старуха.

-Так пропадают дети? – спрашивает снова Август, но бабка хмыкает.

-А то никто не в курсе? Мелкие оборванцы бегут во грех, как мотыльки на костер. Толпами. Да и черт с ними, всем им гореть, - безразлично бросает ведьма.

Август бросает немой вопрос Рихтеру, и тот кивает. Старая не лжет.

-А куда бегут?

-Да было б мне интересно. Домов пустых в городе пруд пруди, щемятся по углам где-то, закуска для тварей.

-А здесь дети умирают? Может, нашли мертвым кого?

Бабка вздрагивает и, вместо ответа, начинает молится.

-На вопрос отвечай, старая ведьма! – Рихтер рявкает так, что даже Август вздрагивает, а у Нэн на глазах появляются слезы.

-Зачем ты так? Я ж тебя… с пеленок…

-Хочешь продолжить в катакомбах? Я с удовольствием послушаю твои визгми.

-Рихтер… - попытался осадить лунарха Август.

- Заткнись, пацан.

-Умирают. Правда умирают. Дьявол их к себе забирает, каждый месяц.

У Августа даже дыхание сперло.

-Что с ними?

-Да ничего. Сначала говорят, что друга нашли, а потом, коль не отмолятся, так не просыпаются

И все. Ну мы детишкам говорим, что они пропали, а сами по темноте хороним

Не ходит сюда пакость всякая, ночью не опасно. Кровососы детишек не трогают.

Стоило надежде появиться, что дело вот-вот раскроется, как неудача.

-А о том, что кто-то деток рубит знаешь? – бросает женщине Рихтер, вставая с кровати. Кажется, он и сам знает что нет. Старуха начинает бормотать и молится снова, за упокой, но ее молитвам мужчины не верят.

- Пошли, пацан. Делать тут больше нечего.

Уже на улице, когда мужчины садились в карету, Август спросил:

-Так вы знали, что, тут нет зацепок?

-Ага, но проверить надо было. Да и ты не в курсе всего, что тут происходит.

-Тогда я не знаю, куда нам теперь.

-Зато я знаю, – Не оборачиваясь отвечает Рихтер, садясь в карету. Август спешит за ним.

По лунарху видно, как пагубно на его настроении сказался визит в приют. Его явно одолевают тени прошлого, и Август всю дорогу не рискнул выводить Рихтера из раздумий. Рядом с ним инквизитору было не по себе. Что-то было не так. Не было в Рихтере ни веры, ни надежды. Может, он был таким всегда, а может и его сломал Норфельд. Августу это было не ясно, но даже эти пара часов с наставником прошли для него, как сутки. Будто Рихтер вокруг себя создавал давление, заставляющее Августа вжимать голову в плечи.

А может молодой инквизитор сам придумал это себе.

Карета снова виляла между однотипных домов, однако вскоре обжитые дома стали все более редкими. Они заехали в район, где, казалось, вообще жизни нет. Август засмотрелся на практически мертвые, грязные улочки. Но гипнотическая поездка прервалась внезапно. Даже Рихтер засуетился.

Инквизитор глянул в окно и оцепенел. Вот они.

К карете стали выходить дети. Целая толпа голодных оборванцев, с полными глазами слез.

-Хлеба, умоляю.

-Я хочу кушать…

-Пожалуйста, Сэр, сжальтесь над сиротой.

-Хоть кусочек…

Голоса детей наперебой звучали вокруг кареты. Они обходили ее со всех сторон, и только слева Август насчитал десяток сирот.

-У нас есть еда? – обратился к Рихтеру инквизитор, и в ответ получил лиь звериный оскал.

-Даже не вздумай.

-Это же просто дети? Голодные. Неужели мы не можем?

-Если мы поможем им, никто не поможет нам.

-Черт подери, я стал инквизитором, чтоб помочь городу! Это – сироты! Наше будущее! Какого черта, Рихтер?! – Август вспыхнул. Ярость застлала глаза. Почему старик не хочет помочь. Это же их работа. Однако Рихтер, увидев разъяренного Августа засмеялся.

-Ну иди.

Он достал из короба булку и кинул ее в грудь инквизитора.

-Держи руку на мече, герой херов.

Взяв еду, Август открыл дверь и поставил руку на ступеньку, собираясь выходить.

-Ребята, держите…

Договорить он не успел. Спрятавшийся сбоку мальчишка со всех своих детских сил треснул инквизитора по голени, а затем другой, прятавшийся под каретой, схватил его за ногу и дернул, так, что через мгновение Август уже лежал на земле.

-Ах вы… - даже побраниться ему не дали. Еще никогда Августа не били дети. Брань ударом рваного ботинка загнали обратно в глотку. А затем на инквизитора посыпались удары. Били кто чем мог. Палками, ногами, пустыми бутылками. Побои остановил визг одного из пацанов, а затем рык Рихтера.

-Э, мелочь! – вся банда малолеток обернулась на рык, и отступили. После и Август смог поднять голову. Рихтер стоял на ступеньке кареты, держа пацана за грязные патлы. В его руке сиял серебром меч, который он прижал к глотке грабителя-недомерка.

-Мы ищем Эдди. Рассосались. Быстро! – последнее Рихтер кричит, но вместо бегства детишки просто отходят. Пятятся, как стая собак. Как куклу Рихтер бросает мальчишку, и усмехается над Августом.

-Тебя избили дети. «Инквизитор», - говорит лунарх с издевкой и выходит из кареты.

-Меч достань и пошли.

Август вытер кровь. Теперь-то он будет серьезнее. Мало ли у кого найдётся нож или камень. С легким шуршанием ножен инквизитор обнажает меч.

Путь предстоял близкий. Беспризорники разошлись по норам и не мешали на пути, но Августу все равно было не по себе. Этот чертов город испоганил вообще все. Случай этот лишь сильнее побудил Августа спасать Норфельд. Нельзя, чтоб дети нападали на людей. Нельзя, чтоб кто-то убивал ребятишек. Нельзя, чтоб приют был тюрьмой. Над Норфельдом ещё взойдёт солнце!

-Да чего ты напрягся?

-Это неправильно.

-Ааа. Ну да, согласен, - смеется над Августом Рихтер, когда они подошли к большому складу. Снова, как калитку, лунарх открывает массивные двери.

Внутри полно детей. Мальчики и девочки, подростки и совсем малыши

Здесь они выживают, как могут. Оборудовали кровати, делят припасы. Кто-то готовит похлебку, и, хоть пахнет мясом, Август старается не думать о том, откуда оно у них.

Вокруг вытащенные из домов кровати, кресла. Даже пианино приволокли. И в конце, на самом видном, и, видимо, почетном месте, сидит мальчишка, лет четырнадцати. Блондин, не аккуратно стриженый рукой другого ребенка. Все замирают, глядя на гостей, пришедших с оружием.

-Привет, ребятня! – Рихтер поднимает руку. От него даже не веет добродушием, - Мы тут по делу, и в ваших интересах нам не мешать.

- А то что? – кричит в ответ мальчишка с другой стороны склада.

-А то твои ребята продолжат дохнуть, как кошки.

На складе поднимается шум. Дети перешептываются, и, вроде бы, тихо, но звучит это как рой пчел.

-И какое дело? – мальчик встает со своего места и подходит ближе. Под ногами мужчин половицы жалобно скрипят, но вот блондин идет бесшумно.

-Может, поделишься чем знаешь? Мы убийцу найдем, казним. И нам хорошо, и вам спокойнее, - говорит Рихтер. Он самоуверен, и дети это чувствуют. А вот Августу не по себе. Он чувствует, что в западне, нервничает. Ладони вспотели.

Мальчик, наконец, подходит к инквизитору и лунарху, и Август видит то, чего было не разглядеть издали. Глаза паренька серые, выцветшие. Нет в них детского огонька, нет надежды. Вообще ничего.

-Я Эдди. Привет. – он кивает мужчинам, говорит с ними наравне, и не чувствуется, что он рисуется. Он серьёзен. Похож чем-то на Рихтера.

-Рихтер. А это Август. Мы ищем убийцу. Знаешь чего полезное?

Эдди оглядывает своих ребят, а затем, смерив Августа надменным взглядом, начинает рассказ:

-Мы зовем его Крысоловом. Ну. Себя зовем Крысы, а он – Крысолов, смекаешь? Хер его знает, как ловит, ребята будто сами уходят. Но все в курсе, что происходит, зачем тогда идут – непонятно.

-А откуда знаете, что он убивает?

-Так тело потом находим в подворотне. Ну и чтоб всякая мерзость тут не завелась, сбрасываем в стоки. Хоронить тут негде, а вроде бы все равно – в землю. Есть у меня догадка, кто это все делает.

Рихтер и Август даже встрепенулись. Ниточка?

-Я думаю это Марк Джериксон или Рудольф… хер его знает, как фамилия. Были с нами два парня, давно еще. Марк без семейный совсем был, его еще младенцем в приют сдали. А Рудольф был с домом, из предместий. Деревня его Майнхольд называется. Никто там с ним возиться не хотел, и сдали. Все мечтал, что вырастет и домой вернется. Ну и вот. Вырос и ушел. А Марк – за ним.

-Как он выглядит? – Август наклонился, скорее, инстинктивно. Не хотел что-то пропустить. Эдди же от него отпрянул, как от чумного.

-Ну. Рудольф был здоровенный детина, а Марк наоборот, хлюпик. Ясное дело, почему он за ним увязался. Он его защищал постоянно.

-А почему именно на них думаешь?

- Да потому что оба отбитые были на всю голову. Просто конченные. Делиться не хотели, Руд всех щемил, кто помладше, а Марк, как шавка, его на все подначивал. Руд тупой, как пробка, а дохлый – хитрый. Вот и думаю, что оба этих придурка начали ребят резать. Чмошники. Еще вопросы? Или валите нахер, пока отпускают, серебро сейчас пригодится.

-Слушай, Эдди, последний вопрос, - начал Август, когда Рихтер, получив зацепку пошел на выход, - а почему вы бежите сюда? Здесь лучше что ли?

Эдди даже удивился.

-Ты тоже отбитый? Ты был в приюте? Я не собираюсь молиться всю жизнь, чтоб мне потом какая нибудь тварь перегрызла глотку. Нам всем, и тебе тоже, пиздец. Я не собираюсь прожить жизнь в кладовке, а затем, как исполнится восемнадцать, сдохнуть в первую ночь. Я выживу на улице. И все мы выживем. А потом подохнем, как и все остальные. А тогда – какая разница? Как и кому умирать.

Ответ, сначала, обескуражил инквизитора. Но доля истины в них была, с той разницей, что Крысы оставили надежду. Приняли правила игры. А он нет. Август хотел закончить игру, а не подчиняться ей.

-Пока, Эдди. Живи долго.

-Вали, - не оборачиваясь ответил пацан. Прямо как Рихтер.

Продолжение следует
Эпилог главы в комментариях

От автора:
Друзья, привет!
Впервые взялся за такой жанр и объём, поэтому, пожалуйста, комментируйте. Это поможет написать вторую часть интереснее и лучше.
Обратная связь важна. Рассчитываю на вас!
Больше о Норфельде : https://vk.com/norfeld_tales