— Вы просматриваете его мессенджеры?

— И ничуть этого не стыжусь, он – мой мужчина и я должна оберегать его от посягательств, - нисколько не смущаясь, ответила она. – У меня в арсенале еще несколько приемов, гораздо более серьезных, но о них пока не буду говорить.

— Вы испытываете чувство ревности?

— Очень сильное, - взглянув мне в глаза, медленно и четко произнесла она. – Каждый день я просыпаюсь с мыслью что он может от меня уйти к какой-нибудь вертихвостке и ложусь спать с той же самой тревогой. Я постоянно устраиваю ему проверки, докапываюсь до истины, звоню на телефон и прошу отвечать мне незамедлительно.

— И как ваш супруг к этому относится?

— На его месте любой мужик уже давно бы послал меня к черту и развелся, но Паша не такой – он всегда сводит все к шутке и терпит мое свинское к нему отношение. Не знаю почему - любит, наверное.

— То есть вы и сами понимаете, что так себя вести не очень хорошо, но ревность все равно вынуждает вас повторять эти поступки?

— Понимаю, но ничего не могу с собой поделать – иногда хочется все бросить и просто ездить с ним повсюду или, еще лучше, обхватить его руками и никуда не отпускать. Своим отвратительным поведением я уже столько раз опозорила Пашу в присутствии знакомых, что ему только ленивый не сказал, что если он придушит меня, то все его поймут и простят. Я искренне хочу измениться, но у меня никак не получается – не знаю с какой стороны подступиться, чтобы не чувствовать это поганое ощущение, когда внутри горит огонь подозрительности и заставляет делать все это...

«Смирение» – в некотором (добровольном, без усилий воли) исчезновении «себя» (озабоченности «собой», ложным эго), а не в подавлении (силой, "силой воли") себя. «В духе» нет нужды в терпении.

«В духе» нет отношений между отдельными личностями - между отдельными людьми. Есть жизнь существом единым - единым духом. Поэтому нет нужды в дружелюбности одного человека к "другому" человеку. «В духе» нет других людей. Все люди - «один человек». Буквально - «один за всех, все за одного».

В той мере, в какой человек «в духе», у человека не бывает проблем, ему не бывает "плохо", он не озабочен никаким жизненным опытом. «В духе» человек не живёт ни в (всегда лишь мысленном) прошлом, ни в (всегда лишь мысленном) будущем – он пребывает только в «здесь и сейчас». Зачем человеку быть в прошлом (или в будущем), если можно быть (жить) в «сейчас»?

Таким образом, здесь есть непонимание (незнание) вами «духовности». Поэтому вы принимаете за духовность то, что духовностью не является. Вы понимаете все «учения» буквально – вы видите во всех учениях лишь «себя» (личность). Вы смотрите в духовное учение (в книгу), а видите лишь «себя» (фигу).

"В духе" человек не живёт личностью (не живёт "собой") и поэтому не руководствуется никакими "духовными учениями". Примерно так же, как умеющий ездить на велосипеде уже не руководствуется какими-либо учениями о правильной езде на велосипеде. В этом смысле духовные учения нужны только ученикам - тем, кто не умеет жить "в духе". Духовные учения - костыли для тех, кто не умеет ходить. Научитесь ходить, и костыли вам будут уже не нужны.

"В духе" вам уже не нужны никакие "учения". Учения нужны лишь как некий (тот или иной) способ научиться тому, чего вы ещё не знаете (не понимаете, не умеете). Чтобы научиться, нужно некоторое терпение. Научившись (в полной мере), терпение всякого рода поучений вам больше не понадобится.

«и познаете истину, и истина сделает вас свободными» - свободными от «себя», от личности, от "ложного эго".

Захожу и сразу погружаюсь в атмосферу. Население бара немногочисленно и весьма молчаливо. Несколько мужчин и одна скучающая дама флегматично отрывают кружки от стола и подносят к губам. По телевизору — хоккей. Спортсмены бьются под песни группы «Комбинация», звучащие из колонок. Захотелось уйти, но я заметил в кружках темное, как нефть, пиво и решил остаться.

Я не стал тревожить завсегдатаев по поводу свободных стульев и скромно встал у края стойки. Бармена нет. Стою минуту, две, три. Уже собираюсь уходить, как вдруг сбоку раздается:

— Слышь!

«Пошло-поехало…» — с такими мыслями поворачиваю голову и вижу перед собой огромного лысого детину лет сорока с густой бородой.

— Слышь, — повторяет он, — ты че такой…

«Борзый? Дерзкий? Веселый?» — перебираю варианты в голове.

— …голодный, — заканчивает бармен. — У нас бутерброды со шпротами на бородинском хлебе знаешь какие вкусные!

— Д-д-давай, — соглашаюсь я, — два. Кстати, я местный.

— А я приезжий, — усмехается бармен, и тут я теряюсь и не знаю, что делать. По правилам я, видимо, должен ему предъявить. Не решаюсь.

В общем, накормил он меня бутерами, рассказал про пиво и предложил попробовать настойки.

— Уникальные вкусы, такое нигде не попробуешь! Настойка на корюшке, на белых грибах, на асбесте, — он протягивал мне трехлитровые банки с мутной жижей, а я нюхал и вежливо отказывался.

Через десять минут сбоку снова раздается грозный голос:

— Ну и долго ты тут стоять будешь?!

Медленно поворачиваю голову. Передо мной очередной здоровяк: левая рука сжата в кулак, в правой зажат барный стул.

«Вот сейчас мне стулом-то голову и проломят».

— На, садись, чего ты стоишь-то как не родной, — ставит мне стул этот тип.

— Спасибо, — говорю. — Я, если что, местный.

— А с какого района?!

Тут я понимаю: как ни скажи, все равно будет звучать нелепо, и только открываю рот, как он сам говорит:

— Нормальный район, у меня там теща живет и угощает меня настойкой с грибами.

— А хочешь, я хоккей переключу, — спрашивает меня бармен, — тебе может кино какое поставить?

А я вижу, что люди наблюдают за игрой, и тут же мотаю головой.

Потом меня накормили картошкой с мясом, провели дегустацию настоек и даже рассказали про форты, которые надо обязательно посетить, хоть я и повторил несколько раз, что местный. В общем, отпустили меня только убедившись, что я вызвал такси и оно приехало по нужному адресу.

А после концерта меня захватили в плен двое других местных и катали на машине по области: оплатили экскурсии, кормили в ресторане в Светлогорске и поили кофе в Зеленоградске.

В общем, в Калининграде очень опасно, будьте крайне осторожны.

Александр Райн