Yrveld

На эту главу ушло много времени. Сын подхватил насморк. В целом это не звучит страшно, но есть, как говорится, нюанс... В возрасте восьми месяцев с насморком бывает ой как не просто, оказывается. Свою роль, правда, сыграло ещё и то, что я дважды переписывал главу :) Постараюсь взять от выходных максимум, и с шестой главой расквитаться быстрее...

Прошлая глава закончилась на том, что Егор начал осваивать новые способности, и он продолжит учёбу в новой главе, перестарается... и случится нечто, что не предвидел никто :)

Приятного чтения!

PS: как и всегда, буду благодарен за любые указания на ошибки :)

***

Новой жертвой оказалась женщина немногим моложе тридцати. Красивая. Её нашёл вернувшийся из командировки муж. Он тут же позвонил в полицию, а от них информация попала в ФСНСП. Всё то же: глаз нет, душа съедена, и никаких следов, кроме смрада гниющей души сытыгаха.

Вернувшись в офис, Егор поймал себя на мысли, что начинает воспринимать это своей работой, как будто он и сам сотрудник федеральной службы. Причём воспринял это на удивление буднично. Нет. Они разберутся с сытыгахом, и Егор вернётся к привычной работе и обычной жизни. Он участвует во всём этом вынужденно.

— Пойдём учиться колдовать, — позвал его Илья.

При мысли, что снова придётся испытать ту же боль, что и вчера, Егор невольно вздрогнул.

— А Нина? — спросил он.

— Она сегодня занята. Попросила подменить.

Пока они спускались, в груди, против воли Егора, рос липкий комок страха. Ему совсем не хотелось испытать то же, что и вчера. Илья вошёл первым. Егор придержал дверь, чтобы не хлопнула, но вспотевшая ладонь соскользнула с ручки, и по бетонному залу раскатилось грохочущее эхо.

— Нина сказала, что ты вчера сумел нагреть воздух вокруг себя. Помнишь, как сделал это? Повторить сумеешь?

Егор помотал головой. Даже если бы мог, не стал бы.

— Что ж, ладно, попробуем иначе.

Илья подошёл к одной из скамей и предложил Егору сесть. Сам он встал позади, и положил руки Егору на плечи.

— Сейчас я принудительно пропущу по каналам твоей души орфен. Постарайся запомнить это чувство, чтобы потом повторить самостоятельно. Готов? Начинаю.

Егор оказался не готов. Резкая боль, словно грудь вывернули наизнанку, а голова взорвалась, едва не погасила сознание. Ноги сами собой напряглись, и Егор отскочил от скамьи на несколько метров. Он весь был мокрым от внезапно выступившего пота.

— Ты хоть успел ток орфена ощутить?

— Ещё как успел, — ошалело крикнул Егор, стараясь отдышаться.

— Сам повторить сможешь?

Егор помотал головой, отползая подальше.

— Тогда садись, попробуем ещё раз. До тех пор, пока не сможешь повторить.

— Ни за что!

— Мы все через это проходили. И Нина, и я, — сказал Илья, — я понимаю, что это неприятно…

— Неприятно?! — перебил его Егор. — Да мне будто рёбра наружу вывернули! К чёрту это!

Илья расстроено вздохнул, и сказал:

— Хорошо, но если твоя птица права, рано или поздно этот колдун придёт за тобой. И тогда ты окажешься беззащитен, и станешь лишь очередной жертвой. И всё из-за того, что сейчас ты струсил! Отступив сейчас, ты позволишь ему убивать дальше.

Слова хлестнули Егора как кнут. Он не позволит, чтобы из-за него снова кто-то погиб. Довольно смертей! В душе зарождалась буря. Она резала изнутри шквалистым ветром, ломала кости и рвала лёгкие, но Егора это почему-то перестало волновать.

— Да! Молодец! — крикнул Илья. — Вот так!

Он больше никому не позволит умереть! Липкий страх переплавился в злость, и Егор спустил её с цепи. Его тень стала густой и тёмной, как бездонный провал. Из неё взметнулись чёрные канаты. В миг они сплелись, и к потолку, объяв его, взвился фиолетово-чёрный смерч. Раздался грохот и скрежет. Шторм в душе обжигал сотнями молний. От боли мутилось в глазах, но Егор не позволял себе остановиться.

— Всё, всё, тормози! — сказал Илья, и Егор услышал собственный рык:

— Нет!

Он должен преодолеть это! Больше никто не погибнет из-за того, что у него не хватило сил.

Взгляд заволокло серой пеленой, воронка фиолетовой тьмы рассеялась, и Егор скорее услышал, чем увидел, как распахнулась дверь, как приближалось хлопанье крыльев. Затем душу окатило прохладой, и тут же пронзило ледяной иглой в самое сердце.

— … да просто немного спровоцировал, — доносилось до Егора, будто через толщу воды.

— Что ж, у тебя отлично получилось! — где-то далеко возмущался Хутха. — Ещё немного, и он бы помер!

— Откуда же я знал, что он такой упёртый, — Егор будто медленно всплывал откуда-то с глубины. Постепенно голоса приближались.

— Думаю, за ремонт вычтут у тебя из премии, — это Нина. Уже совсем близко.

— Ну давай же, очнись, — кто-то слабо пошлёпывал его по щекам. Егор разлепил глаза, и увидел перед собой заросшее недельной щетиной лицо Ильи. — Очнулся!

Егор огляделся. Вокруг валялась бетонная крошка. Руки и ноги его были в пыли. В потолке зияла большая выбоина, и торчали кости арматурной сетки; лампы на несколько метров вокруг вырвало из креплений; пол будто исполосовали отбойником, или исцарапал ковшом экскаватор; на ближней стене появилось три глубокие борозды.

— Это я сделал? — тихо спросил Егор.

— Ну, в общем да. Это было эффектно!

— Понимаешь теперь, почему все обязаны обучаться владению? — сказала Нина. — Представь себе, если бы то же самое произошло на людной улице.

Егору не хотелось представлять, да и ничего, в сущности, не хотелось. Только лечь, да так и остаться лежать.

— Не смей это повторять, — сказал Хутха. — Ты не готов ещё к такой силе. Ты едва не сжёг душу!

Это должно было звучать угрожающе, но Егору, почему-то, было совершенно безразлично. Ему помогли добраться домой, потому что самостоятельно он не мог даже подняться на ноги, и следующие три дня он провёл дома. На первый день после происшествия Егор не мог даже встать. Просто сесть удавалось с большим трудом. Он был ко всему равнодушен. С ним пытался о чём-то заговорить Хутха, потом пришёл Илья, он привёз готовой еды. Вместе с Хутхой они кое-как накормили Егора, и на этом день как будто бы закончился.

На второй день Егор сумел встать, и первым делом он пошёл в туалет. Путь оказался удивительно трудным, но нет человека более целеустремлённого, чем тот, кто торопится в туалет. Даже если всё остальное этому человеку стало безразлично. Хотя голод тоже начал о себе напоминать.

На третий день Егор уже свободно перемещался по квартире, и почти не уставал. Он в полной мере ощущал базовые потребности, и у него хватало мотивации чтобы их удовлетворять. Хутха сообщил, что это чётко говорит о том, что Егор идёт на поправку.

Утром четвёртого дня в дверь постучали. Как только Егор начал поворачивать ключ, Хутха стрелой подлетел к Егору, и неожиданно нырнул в его тень, пропав в ней без следа. В эту секунду дверь распахнулась. За ней оказались Илья с Ниной. Егор выглядел настолько удивлённым, что Нина спросила:

— Ты ожидал кого-то другого?

— Нет, нет. Вообще никого не ожидал.

— А зря. Поехали, больничный кончился, — сказал Илья.

«Как только Хутха вернётся, подробно расспрошу, что это, блин, было!» — прошептал Егор едва слышно.

«Я могу ответить прямо сейчас, — услышал он у самого уха. — Держи себя в руках, а то твоя челюсть, того и гляди, о пол загрохочет.»

Открылись двери лифта.

«Что произошло?» — одними губами спросил Егор, входя последним.

«Кажется, твои чары несколько дней назад пробили дыру в твоей тени.»

«Дыру куда?»

— А? — переспросил Илья, у Егора. — Ты что-то сказал?

— Неа.

«Не знаю. Мне не знакомо это измерение мира, но тут живут Тени, — Хутха выделил интонацией последнее слово. — Не те, к которым ты привык, а истинные, сотканные из чистейшей тьмы.»

Двери лифта открылись. Егор вышел, и пропустил Илью и Нину вперёд.

«Как ты об этом узнал?»

«Позавчера, когда ты спал, твоя тень начала расти. Я подлетел проверить, и оказалось, в ней обосновалась Тень. С наступлением ночи она, видимо, решила осмотреться. Я её прогнал, и она сбежала через брешь в твоей тени.»

«Что-то мне подсказывает, что это не очень то хорошо.»

«Твоя тень теперь дверь в другое измерение, и не все тамошние обитатели дружелюбны.»

«Будто проблем не хватало», — вздохнул Егор.

«Нет худа без добра, — добавил Хутха. — Если сумеешь контролировать брешь, сможешь заполучить силу Тени. Мне доводилось видеть некоторые чары, и они впечатляют.»

Егор сел в машину. По дороге Нина рассказала ему свежие новости. Оказалось, что за три дня появилась лишь одна жертва: двадцатилетний студент. Егор выслушал новость отрешённо, не ощутив почему-то ни единой эмоции.

Вскоре они приехали в офис. Вместо обычной тренировки его отвели на третий этаж, и оставили в небольшом кабинете с диваном-кушеткой, и единственным стулом. Егор решил использовать свободное время, чтобы спокойно обдумать ситуацию. Если Хутха не ошибся, значит на него охотится колдун, который спокойно не то, что убивает людей, но даже пожирает души. К тому же у Егора в тени теперь портал в какое-то пространство тьмы. Конечно, он теперь может колдовать, но обучение — настоящая пытка. А не из-за того ли, что он и шаман, и колдун, он получил этот «подарок» в тени?

От размышлений его отвлекла открывшаяся дверь. Вошла Нина, и с ней — незнакомая женщина. Невысокая, чернобровая. Её внешний вид больше всего напоминал гадалку, но если гадалки всегда кажутся Егору больше ряженными, то эта женщина такого впечатления не производила.

— Это Лена, — представила свою спутницу Нина.

— Я мастер душ, — добавила Лена. — Меня пригласили для того, чтобы я помогла тебе.

Женщины подошли к дивану, Нина поставила напротив Егора стул. Лена кивнула, села, и сказала:

— Спасибо, Нинусь, дальше я сама. Наверняка у тебя есть и другие важные дела.

— Да, конечно, — ответила Нина, и ушла, неслышно притворив за собой дверь.

— Нам обоим будет удобнее, если ты ляжешь на спину, — сказала Лена.

Егор лёг, и упёрся взглядом в потолок. Он был выкрашен в белый цвет, как и стены комнаты.

— И зажми это в зубах, — она протянула ему резиновую капу. — Может быть больновато.

Лена простёрла над ним руки и закрыла глаза. Вскоре по телу разошлось мягкое тепло, будто кто-то лил его на Егора из кувшина. Оно обволакивало, как мёд. Понемногу тепло сменилось лёгким покалыванием. Оно нарастало, и вскоре стало болезненным, а затем вновь сменилось теплом. Всё снова, и когда в третий раз по телу Егора разлилось тепло, он задремал. Проснулся он, когда в тело очередной раз вонзились сотни игл. В этот раз невидимые иглы не собирались пропадать. Боль нарастала, пока не стала нестерпимой. Если покрепче сжать челюсти, можно будет это перетерпеть. Если бы не капа, зубы точно потрескались бы. Когда это уже закончится? Ради чего это всё? Хватит. Пожалуйста, хватит!

Закончилось всё внезапно. Егор сразу обмяк на диване, и только в этот миг понял, что от боли у него свело все мышцы. Он был мокрым от пота.

— Пить, — прохрипел он. Голос осип. Отчаянно хотелось воды.

Каким-то чудом в этот миг вошла Нина с бутылкой воды. Неожиданно Лена сказала:

— То, что скрылось в твоей тени… То, что чернее любой тени… будь с этим осторожен.

Сказав это, она ушла, оставив растерянного Егора и ошарашенную Нину, которая спросила.

— О чём это она?

— Я б знал…

Как только Егор немного оклемался, вошёл Илья, и сказал Нине, что нашли новое тело. Они забрали Егора с собой, и выехали на осмотр.

Её нашли в квартире, которую она снимала напополам с подругой. Девушка примерно одного с Егором возраста. Всё было, как и в прошлые разы: безглазое опустошённое тело, смрад разлагающейся души, который оставил после себя сытыгах и абсолютная противоестественность произошедшего. Но всё же было одно отличие: Егору казалось, будто к нему то и дело прилипают маленькие паутинки.

Апатия отступала, но чувства всё ещё были притуплены. Даже отвращение от смрада, оставшегося от души сытыгаха, было слабее. Но больше Егора беспокоило безразличие к жертве. У него будто не хватало сил на такие эмоции, и только совесть скреблась где-то в глубине души, приговаривая: «Как тебе может быть всё равно?»

— Это нормально, — сказал Илья, Егору, который с хмурым видом стоял в подъезде у входа в квартиру. — Раны души всегда притупляют эмоции. Ты быстро восстанавливаешься. Скоро всё будет как прежде. Да тебя же сегодня Лена подлатала. К вечеру будешь в порядке!

— Спасибо, — ответил Егор. Получилось не очень искренне. Илья в ответ улыбнулся, кивнул, и вернулся в квартиру.

Они закончили, когда на улице уже стемнело. Илья предложил подбросить Егора до дома. Сказал, что ему почти по пути. Егор согласился, и забрался на заднее сиденье. На переднем уже сидела Нина.

В машине Егора сморило, и он едва не уснул. Видимо он устал сильнее, чем ему казалось прежде. Илья остановился за два квартала до дома, в котором снимал квартиру Егор.

— Далековато, — сонно пробормотал Егор.

— Тебе сейчас полезно будет пройтись немного, проветрить голову, — ответил Илья.

Грустно вздохнув, Егор открыл дверь, и, попрощавшись, выкарабкался в осеннюю изморозь. Оказавшись на улице он зябко поёжился, и побрёл в сторону дома. Машина неторопливо отъехала, развернулась и скрылась за поворотом. Несколько секунд Егор смотрел на опустевшую ночную дорогу. Вдаль уходила вереница фонарей, бросавших на асфальт жёлтый свет. Очередной порыв ветра забрался под ветровку, Егор зябко вздрогнул и побрёл в сторону своего дома.

Улица была так пустынна, что казалось, будто вымер весь мир. Не проходили люди, не проезжали машины. Только шелестела ещё не до конца опавшая листва. Вскоре Егор начал замерзать. Порывы ветра, казалось, продували саму душу. Внезапно фонарь над Егором погас. С неба посыпался мелкий, похожий на крупу, снег. Ветер подхватывал его, и нёс на Егора, забивая глаза, рот, нос и уши. Пелена плотного снегопада скрыла мир. На холоде накопившаяся за последние дни усталость вспухла, и заполнила душу Егора целиком. Он широко зевнул. Ноги с каждым шагом становились всё тяжелее, глаза слипались.

В шёпоте ветра Егор различал голос:

— Нашёл… отдашь… умрёшь…

Очередной порыв ветра окатил Егора обжигающим морозом даже через одежду. В стене беспокойно мечущегося снега появилась чёрная фигура человека. Кто-то шёл навстречу. Ветер бросил Егору в лицо гнилостный смрад. Когда между ними оставалось несколько метров, он смог рассмотреть идущего. Он был лыс, угловат и одет в серый плащ. Его лицо постоянно менялось, молодея, старея, затем вновь молодея. Когда он подошёл совсем вплотную, Егор заметил, что глаза оставались неизменными. Левый — серый с чёрными крапинками, как грязный снег на обочинах дорог, а правый — зелёный с жёлтыми разводами, будто капля из гнилостного болота. А ещё от него ужасно воняло, будто он с ног до головы обвешался гниющим мясом, или извалялся в самой грязной компостной яме. С ужасом Егор осознал, кто перед ним стоит. Убийца, пожиратель душ. Сытыгах.

— Вот и пришло твоё время, — прошипел сытыгах, и протянул руку к лицу Егора. — И твой отец никогда ни о чём не узнает.

— Отец? — удивлённо переспросил Егор.

Выдалась очень не простая неделя... и работы навалилось много, и сын капризничал как-то больше обычного. Но я всё же осилил хотя бы одну главу :)
Сюжет всё продолжает расходиться с рассказами, хотя общая канва с появлением сытыгаха сохранилась. Думаю, противостояние сытыгаха и Егора с Хутхой растянутся ещё на две-три главы, но это не так-то просто предсказать.
У Егора появляются новые способности, которые я совсем не планировал, когда начинал эту историю. Мне самому становится всё интереснее, куда это всё заведёт (хотя некий глобальный план на историю всё же есть, и я очень стараюсь его сохранить).

Приятного чтения!

***

На следующее утро Егора разбудил телефонный звонок. Он смутно помнил, резкую боль. Мелькали лица, звучали голоса, мелькали огни, и какие-то тени тянулись к нему. Всё, и явь, и сон смешались в единое причудливое воспоминание, в котором невозможно было отделить одно от другого. Сейчас, проснувшись, он чувствовал себя очень необычно. Было легко, как будто у него выросли крылья, и в то же время его терзала странная неуверенность, словно он только вчера научился ходить.

— Может ответишь? — спросил Хутха. — Он уже с минуту шумит.

Егор посмотрел на телефон так, будто видел его впервые в жизни. На экране было написано «Мария Фёдоровна. ФСНСП»

— Алло, — Егору казалось, что он чувствует, как сокращается диафрагма, как течёт из лёгких воздух, как вибрируют под его давлением голосовые связки, рождая слово.

— Не спишь? — раздалось в трубке.

— Уже нет.

— Хорошо. Мне надо, чтобы ты со своей несносной птицей кое на что взглянул. Запиши адрес.

— Я не могу, — Егор старался собрать воедино разбегающиеся по норам мысли, — мне на работу надо.

— Не надо. У тебя с сегодняшнего дня оплачиваемый отпуск. Адрес…

— Мне не на чем записать. Пришлите сообщением.

Мария Фёдоровна тяжело вздохнула.

— Хорошо. Поторопись. Нина с Ильёй уже на месте, — трубка стихла.

Егор пожал плечами, и встал, хотя скорее подпрыгнул. Тело казалось таким лёгким, будто в нём поселилось небольшое облако. И он чувствовал его совершенно иначе. Подробнее. В душе что-то точно изменилось, но что именно, Егор понять не мог.

— Что вчера произошло? — спросил он Хутху. — Я потерял сознание?

Егор не торопясь, прислушиваясь к новым ощущениям, пошёл в ванную.

— Да. Когда та тётка заключала с тобой контракт, я воспользовался возможностью, и пробудил тебя.

— Пробудил? В каком смысле?

— Я прорубил в твоей душе каналы для тока силы.

— Что это значит?

— Что теперь ты можешь пользоваться силой так же, как ей пользуются колдуны.

— И… это как?

— Перво-наперво тебе стоит научиться чувствовать окружающую силу. Теперь ты на это способен. Когда научишься её ощущать, сможешь научиться на неё воздействовать.

— И как научиться её чувствовать?

— Тренировками. Но сейчас у нас нет на них времени.

Егор молча согласился, и пошёл в душ. Прошлым вечером сходить возможности не было.

«Это должно быть хоть как-то похоже на то, как я использую силу, выходя из тела.»

Стоя под струями воды, Егор пытался сосредоточиться на новых для себя ощущениях. Находясь в теле почувствовать то же, что он чувствует, когда выходит из тела. И что-то было. На самой грани восприятия, отдалённо похожее на воодушевление, но у Егора не хватало умения сфокусироваться на этом ощущении. Надеясь найти подсказку, он сделал шаг из тела, и тут же вернулся. Душу будто пронзило множество раскалённых игл. Согнувшись от боли, Егор едва не упал. Отдышавшись, он выключил воду, и вышел из ванной. Подарок от Хутхи оказался не так уж приятен…

Не став завтракать, Егор оделся, и вышел на улицу. Перекусит по пути. Погода была отвратительная. Резко похолодало, шёл мелкий снег с дождём, и дул пробирающий до костей влажный ветер. Стараясь хоть как-то спастись от непогоды, Егор натянул капюшон, и потуже затянул шнурок, чтобы его не сдувало ветром. «Выгляжу как презерватив, — подумал он, — зато ветер за воротник не задувает.»

На месте его встретили Илья и Нина. Егора они ждали в кафе неподалёку. И то правильно, чего тут зазря мёрзнуть? Втроём они подошли к ленточному ограждению «Опасная зона», натянутому на бело-красные столбики.

— Как самочувствие? — спросила Нина у Егора, покосившись на Хутху.

— В целом хорошо, — ответил Егор, — пока не пытаюсь выйти в мир духов.

— Повезло. Обычно после пробуждения на несколько дней наваливается жуткая хондра.

— А что не так с выходом в орфен? — спросил Илья.

— Боль. Как будто душу калёным железом жгут.

— Это обсудим позже. Давайте сперва с этим разберёмся, — сказала Нина.

В середине «опасной зоны» лежало иссохшее, будто мумия, тело. Куртка и джинсы промокли, и лениво влажно хлопали под особо сильными порывами ветра. Одежда казалась Егору смутно знакомой. Он спросил:

— Это что?

— Кажется, это Николай, — ответил Хутха.

— Он самый, — подтвердила Нина, — мальчишка, который был вчера в квартире.

— Он мёртв по крайней мере несколько лет, — сказал Хутха.

— Как такое возможно? — удивился Илья.

— Это древнее искусство, которое давно должно было быть забыто. Шаман подселяет часть своей души смертному, и постепенно пожирает его душу, а затем, при желании, может использовать его плоть как свою.

— Есть идеи, кто это может быть?

— Нет. Но этот человек опасен. Чем больше он поглотил, тем он сильнее. А кто знает, скольких он уже успел пожрать?

У Нины зазвонил телефон.

— Слушаю. Поняла, выезжаем. — Она убрала телефон и обратилась к Илье: — Нашли ещё одно тело. Набери Серёге, пусть прямо сейчас возвращается, и займётся тут ликвидацией. Нам надо ехать.

Вскоре они ехали в сторону юго-востока.

— Раз ты теперь пробуждённый, тебе придётся пройти обучение владению орфеном. Твои силы могут представлять опасность для тебя, и для окружающих.

— Какую опасность? Я ими даже пользоваться не могу.

— Ты **не умеешь** пользоваться, но ещё как можешь. Сколько было случаев, когда от сильного эмоционального потрясения новопробуждённые устраивали взрывы силы?

— Сотни! — с готовностью ответил Илья.

— Вот именно! Сильная эмоция, и ты теряешь контроль. Поэтому не стоит затягивать. Что ты знаешь об орфене?

— Что вы так называете колдовскую силу.

— Орфен, это энергия, которую можно использовать для колдовства.

— Но ведь души и духи тоже состоят из орфена. Получается, дух, это сгусток энергии? Или орфен это не только энергия?

— Давай лучше ты, а, — сказала Нина Илье, — Он слишком дотошный.

Тот в ответ посмеялся, и помотал головой:

— Не-не. Это твоя зона ответственности!

— Вот попроси меня о чём-нибудь ещё, — погрозила она. — Ладно. Души пока оставим за скобками. В первую очередь орфен, это энергия, которую ты можешь использовать с помощью своей души. Это понятно?

Егор кивнул. Примерно это же он мог делать, когда выходил из тела. Но там это были исключительно духовные проявления, которые не могут влиять на материю.

— В первую очередь тебе необходимо научиться ощущать окружающий орфен. После этого ты научишься использовать его в качестве чистой энергии, а после — преобразовывать, чтобы составлять заклинания. Всего три этапа.

Егор кивнул.

— Можно сказать, что душа, это особый орган чувств. Особенность эта в том, что он добавляет чувствительности и остальным пяти. Ты начнёшь видеть, слышать, осязать, обонять и даже чувствовать на вкус проявления орфена. Часто сильнее всего работают один или два органа чувств. То-есть кто-то видит движение орфена, как движение красок, а кто-то слышит, как музыкальные инструменты. Лучше всего по возможности развивать все пять чувств. Сейчас постарайся ловить все ощущения. Особенно необычные. Только так ты найдёшь свой путь.

— Закругляйтесь. Приехали, — сообщил Илья, останавливая машину.

Они вышли у заброшенного недостроя. Под ногами хрустела кирпичная крошка. Повсюду валялись битые стёкла, бутылки, старые доски с гвоздями, бесцветные от налипшей пыли пластиковые контейнеры. Они пошли к чёрному зеву входа. Оттуда едва ощутимо веяло чем-то отвратительным. Егору сразу вспомнилась вонь от протухшего мяса.

— Сытыгах, — тихо сказал Хутха. — Ну как же иначе!

— Сытыгах? — не понял Егор.

— Колдун, чья душа начала гнить при жизни. Они практикуют запретные искусства, которые разлагают душу, и она начинает смердить. Примерно как сейчас.

Они вошли в скелет новостройки, которая так никогда и не обретёт жизнь.

— Хочешь сказать, душа может гнить заживо?

— Это не совсем гниение, но да, особый вид порчи.

Егор чувствовал, что они подходят к телу. Вонь становилась сильнее, но дело было не только в этом. Казалось, к нему тонким слоем что-то липнет. Он даже провёл рукой по щеке. Конечно на ней ничего не было.

За очередным пустым проёмом для двери они увидели его. Тело. Жертвой оказался мужчина лет тридцати с небольшим. Слегка рыхлый, но хорошо одетый: полосатая рубашка, испачканная кровью, чёрные брюки и начищенные туфли. Типичный белый воротничок. Он был привязан к стулу и сидел, уронив голову на грудь так, что видно было начавшую появляться на темечке залысину.

Илья подошёл к телу, и осторожно поднял голову рукой в белой одноразовой перчатке. И когда только успел надеть? Вместо глаз у тела было два окровавленных провала. Егор отвернулся, и согнулся пополам, но всё же, огромным усилием воли, сумел сдержать рвотный позыв.

— Смотри, — сказал Егору Хутха, — перед тобой акт зла. Чистого и незамутнённого.

Не разгибаясь, Егор повернулся чтобы ещё раз взглянуть на мертвеца.

— Взгляни душой.

Егор содрогнулся, вспомнив попытку выйти из тела утром, но всё же собрался с силами и сделал шаг. Душу будто окатило кипятком. Боль затмила взор. Он попытался вернуться в тело, но что-то ему не позволило. Вскоре боль стала медленно отступать, а взор — проясняться. Воздух в комнате был наполнен тёмно-зелёными разводами, будто тонкими струйками дыма. Стены, обычно просто полупрозрачные, теперь местами казались плотнее, а местами наоборот, эфемернее. Воздух вокруг Ильи и Нины дрожал и завихрялся, а время от времени между ними, там, где их силы сталкивались, проскакивали искры.

— Взгляни на жертву, — сказал Хутха, и Егор взглянул.

Он был сер. Казалось, даже в бетоне вокруг души больше, чем в теле. На коленях мертвеца Егор заметил серебрящиеся следы. Он присел, и заглянул в лицо. Глазницы изнутри были покрыты серебристо-голубой жидкостью. Несколько её капель, как слёзы, стекли по щекам и упали на колени уже мёртвого человека.

— Объедки, — сказал Хутха.

Егор вернулся в тело, и от омерзения его передёрнуло.

— Может и нам расскажете? — сказала Нина.

— Да, — ответил ещё не до конца пришедший в себя Егор, — конечно. Его душу сожрали.

— Как того парня вчера?

— Не совсем. Вчера душу съел монстр. Этого же сожрал человек.

Даже произнеся это, Егор всё ещё не мог до конца поверить в то, что говорил. Душа, это суть человека. После смерти она возвращается в мир духов и либо перерождается, либо растворяется в нём. Физическая смерть это ещё не конец, но если душу сожрали… О такой участи не хотелось думать.

— Будут ещё жертвы. Он решил, что прятаться больше смысла нет, и теперь наращивает силу, — сказал Хутха.

— Это всё, что ты можешь сказать? — возмутилась Нина. — Что ещё чью-то душу сожрут?!

— Он достаточно осторожен, чтобы не оставить ни вещей, ни частей тела. Даже захудалого волоска нет. Сама ведь понимаешь, что без этого его не выследить, — ответил Хутха.

— Понимаю. Но может можно что-то сделать? — почти взмолилась Нина. — Скольких ещё постигнет та же участь?

— Есть кое-что, — сказал Хутха, — ему нужен Егор.

Стоило им выйти на свежий воздух, как Илья и Нина закурили. Молча они подошли к машине, и встали рядом с ней. Егор не любил сигаретный дым, но сейчас он перебивал смрад, который всё ещё тянулся из недостроенного здания. Докурив, они так же, не говоря ни слова, сели в машину. Илья запустил двигатель, и только тогда сказал:

— Кем же надо быть, чтобы такое сделать?

Никто не ответил.

Вскоре они приехали в офис ФСНСП. Нина отвела Егора в просторное помещение в подвале. Тут была самая простая стальная мебель, несколько скамей, галлогеновые лампы, и совсем никакой отделки. Только голый бетон стен, потолка и пола. Хутху Илья с Ниной попросили остаться наверху, объяснив это тем, что колдовству Егор должен учиться один, без поддержки духа.

— Зачем мы тут?

— Будем учиться колдовать. Ты ведь уже начал чувствовать орфен, да?

Егор вспомнил, как почувствовал остатки души на месте убийства:

— Наверное да.

— Значит время учиться проявлять свою силу. Чары связаны с эмоциями. Закрой глаза. Представь что-то, что очень тебя злит.

Егор закрыл глаза, и мысленно вернулся на место убийства. Он видел остатки души, которая никогда не вернётся в орфен. Он кожей чувствовал смрад души человека, недавно бывшего тут, и сотворившего это. И вместо ужаса внутри него тугим комком росла злость. Он хотел найти этого «сытыгаха», и спросить с него за всё. Никто не должен творить подобное. Хутха прав — это незамутнённое зло.

— Ты почувствуешь, когда орфен в твоей душе придёт в движение, — слышался откуда-то издалека голос Нины.

Кроваво-алое солнце восстало в душе Егора, и он не мог его контролировать. Внезапно в груди вспыхнула боль, будто кто-то обдал лёгкие кипятком. От боли Егор согнулся пополам и упал на колени. Ярость, выросшая внутри него, испарилась, будто её и не было.

— Ого! Молодец! — хвалила его Нина. Голос шёл будто через вату. Перед глазами плыло, он жадно хватал ртом воздух.

— Это нормально, — продолжала Нина, — первые попытки, пока душа не привыкла к току орфена, всегда вызывают боль.

Называть это болью было слишком мягко. Понемногу зрение и слух прояснялись.

— Это пройдёт?

— Да. С опытом. У многих остаётся небольшой дискомфорт, но это мелочи. Скоро ты поймёшь, почему.

Она наклонилась, и ощупала бетон вокруг Егора.

— Очень не дурно.

Только теперь он почувствовал, что рукам было тепло. Это он так его нагрел?

— Твоя ярость так пылала, что преобразовала орфен вокруг тебя в тепло. Чары держались не дольше секунды, но бетон прогрелся, — она поднялась. — Думаю, на сегодня на этом и закончим. Ты и без того двигаешься семимильными шагами, незачем торопиться ещё больше.

Нина помогла Егору встать, и они пошли к выходу.

— Домашнее задание будет? — спросил Егор в шутку. Он всё ещё ощущал жжение в груди.

— Да. Продолжай стараться почувствовать орфен. Чем лучше ты его чувствуешь, тем легче впоследствии будешь контролировать.

На следующее утро нашли новое тело.

Yrveld обещал, Yrveld сделал! Третья глава готова до конца недели :)
(является разовой акцией)
Глава почти полностью написана с нуля. Из общего с рассказом только открывающая и завершающая сцены, которые тоже изрядно переработаны. Я постарался лучше показать эмоции Егора и раскрыть Илью и Нину как персонажей (что у меня совсем плохо получилось в рассказе). Ещё сцена с контрактом душ сильно переработана... Хутха, желая помочь Егору, немного изменил ритуал... Впрочем, об этом узнаете сами :)
Приятного чтения
PS: Думаю, начиная с этой главы, различий с рассказами в сюжете будет появляться всё больше
PPS: Буду признателен за любые указания на ошибки :)
Глава 1; Глава 2

***

Когда всё стихло, до Егора начало доходить, что же произошло в последние несколько минут Квартира была разгромлена и от пола до потолка заляпана кровью, ошмётками плоти и внутренностей. Посреди того, что осталось от зала, лежали останки отвратительной, противоестественной твари, которая совсем недавно была человеком. Влажный, тяжёлый смрад, смесь запахов крови, свежего мяса, желчи и содержимого кишечника облеплял так, что, казалось, теперь от него никогда не отмыться. Но, несмотря на это, перед глазами у Егора была молящая наполовину съеденная душа, и пожиратель, нависший над ней. Его уродливая морда, измазанная серебристой жидкостью — эссенцией души. Этот образ всё настойчивее завладевал внутренним взором Егора, когда его слуха достиг вопрос от Нины:

— Вы откуда Петю знаете? — голос был совсем слабым, но он всё же сумел выдернуть Егора из власти страшного воспоминания.

— Мы познакомились прошлой осенью, когда столкнулись с лихом, — отрешённо ответил Егор, ещё не до конца сбросивший оцепенение.

— И Петя с вами бился против лиха?

— Нет. Он приехал, когда всё уже кончилось. Сказал, что кто-то из ваших патрульных засёк резкий всплеск силы от перерождения.

— Перерождения? — удивился Илья.

— Да, — ответил Егор, — то лихо переродилось из домового. Какой-то экстрасенс насильно разорвал его связь с останками.

— Это объясняет, как мы его проморгали, — кивнула Нина.

— Я, кажется, что-то слышал об этом случае. Говорили, орфен будто взбесился, но всё быстро улеглось.

— Орфен? — переспросил Егор, — Это что вообще?.

— Так учёные назвали то-ли вещество, то-ли поле какое-то, с помощью которого мы колдовство творим.

— Двоечник, — улыбнулась Нина. — Орфен ещё называют первичной эссенцией. Думаю, так тебе будет понятнее. Это то, что незримо обволакивает материальный мир. Из орфена состоят души, наподобие того, как из атомов состоят тела, поэтому мы можем использовать его, чтобы творить колдовство. Но вы, шаманы, это нечто. Ходить по орфеновому плану вне тела.

— Ты как? — спросил Илья.

— Жить буду. Устала только сильно. А ты, парниш, как? Небось впервые такое видишь? Подобное даже для нас с Ильёй через чур. А мы повидали немало.

— Это терпимо. Скорее противно, — ответил Егор тихо, — самое страшное было там…

— Где?

— В мире душ. Я попал в гнездо пожирателя. И он ел… его душу. Это трудно описать…

Раздался звонок. Илья поднялся на ноги и открыл дверь.

— Паршиво выглядишь! — сказал кто-то из подъезда.

— Это ты ещё того парня не видел, — вяло пошутил в ответ Илья.

— Ух… лучше б и дальше не видел, — сказал вошедший. Им оказался невысокий, с небольшим пузиком, мужчина в тёмно-серых спортивных штанах и осенней куртке нараспашку. — Что у вас тут произошло?

Говоривший прошёл в квартиру, и за ним зашли ещё три человека: две женщины и ещё один мужчина.

— В рапорте прочитаешь, — ответил Илья, — а нам идти надо.

Он помог Нине подняться, закинул себе на плечи её правую руку, и сказал Егору:

— Придержи её с другой стороны. А то я тоже того и гляди рухну.

— Да, сейчас, — Егор поднялся, и точно так же закинул себе на плечи её руку.

— Ну прям транспортировка тяжело раненного, — слабо улыбнулась Нина.

Боком они протиснулись в дверь, и пошли к лифту. Рядом с подъездом стояла машина. Они усадили Нину спереди и помогли ей пристегнуться.

— Ну, я пойду, — сказал Егор.

— Куда это? — удивился Илья. — Ты с нами едешь. Совсем забыл, что должен дать показания? Кроме тебя произошедшее в… гм, мире духов, никто не видел.

Вздохнув, Егор забрался на заднее сиденье. Ссориться с «надзорщиками» Егору совсем не хотелось.

— Есть хочешь? — спросил Илья, заводя машину. — Можем заехать взять чего-нибудь. Я угощаю.

— Нет, спасибо, — даже от мыслей о еде начинало слегка мутить.

— Ну как знаешь, — пожал плечами Илья, и машина тронулась.

Илья включил музыку, неторопливо вырулил на дорогу, и спросил:

— На что это похоже?

— Что именно? — уточнил Егор.

— Ну путешествие по орфену. Каково это?

— Это… сложно описать. Когда выходишь, то… чувствуешь настроение мира вокруг и чужую силу, если она есть. Ты можешь ощутить зной в тридцатиградусный мороз или в жару тебе покажется, будто тебя окатило ледяной водой. Хотя чаще всё не так радикально. Когда сила спокойна, я ощущаю приятную прохладу.

— А внешне что-нибудь меняется?

— Да. Я когда впервые покинул тело, испугался, потому что не узнал комнату. Материальное становится зыбким, эфимерным, а нематериальное — наоборот.

— Это как?

— Ну, например, иногда бывает, что свет в мире духов течёт. Примерно как вода, только он может течь не только вниз. Или становится плотным как стекло или даже прозрачная сталь. Или душа… В мире духов она становится прочной, как плоть в обычном мире…

Перед глазами у Егора снова возникла сцена: пожиратель нависает над половиной умирающей души, и вытекающая из неё, как кровь, серебристая эссенция. Сама жизнь. Через оцепенение его слуха достигли слова песни:

*«…правит мною дорога-луна.*

*Ты не плачь, если можешь, прости. Жизнь не сахар, а смерть нам не чай.»*

Из глубины души к горлу подкатил ком сожалений и боли. Новой и застарелой.

*«Мне свою дорогу нести, до свидания, друг, и прощай.*

*Это всё, что останется после меня…»*

— Я знаю это выражение лица, — сказал Илья.

Егор поднял взгляд, и увидел, что Илья смотрит на него в зеркало заднего вида.

— Ты не виноват в его смерти, — добавил он. — Никто не виноват, кроме той твари.

— И его самого, — добавил Хутха, — он заигрывал с силами, которые даже близко не понимал.

Усилием воли Егор проглотил вставший в горле комок, и сказал:

— Спасибо, — слово вышло неохотно, и прозвучало неуверенно и неразборчиво.

— Да не за что, — ответил Илья, — это же правда. Не стоит взваливать на себя все смерти вокруг. Эта ноша никому не по силам. А знаете, что? — добавил он. — Нам просто необходимо перекусить. Что-нибудь вредное, жирное и вкусное! Хутха, ты ж далеко не обычный грач, да?

— Да ты сыщик! — ядовито ответил Хутха.

— Я так и знал! — улыбнулся Илья. — Ты чего бы хотел поесть? Я угощаю!

— Давай что-нибудь на твой вкус. Посмотрим, что ты за человек.

— Ха! Судишь о людях по гастрономическим пристрастиям? Тогда я бы сейчас съел парочку чебуреков! Знаю отличное место неподалёку. Крюк не большой будет.

— Нет, — слабо запротестовала Нина, — давай сегодня без мяса?

— Тогда, может, хачапури? По-аджарски!

— Я согласна.

Живот Егора громко заурчал, отвечая вместо него.

— Тогда хачапури! — улыбнулся Илья.

Через полчаса они вчетвером сидели в небольшом грузинском ресторанчике. Хозяин, грузин по имени Лев, тоже колдун, сначала протестовал против птицы в заведении, но передумал сразу же, как только ему объяснили, что это дух.

— Кто так ест хачапури по аджарски? — сокрушался Илья, глядя на Егора. — Смотри! Сначала разрезаешь желток, — он продемонстрировал на своей порции, — потом отрываешь корочку, — что он тут же проделал, — макаешь в желток, и только потом ешь! Понял?

— Понял, — ответил Егор, и разрезал желток. Так и правда оказалось намного вкуснее.

— Во-от! А остальное съедаешь, когда заканчивается желток. Эх, молодняк…

Когда всё было съедено, Нина сказала:

— А теперь в офис. Мы и так задержались. Получим от Марии Фёдоровны нагоняй.

— Ты права, пора ехать. Ты как, силы восстановила?

— Да, уже намного лучше, — ответила она, и направилась к выходу.

Ещё полчаса потребовалось, чтобы по вечерним пробкам добраться до офиса. Он оказался в неприметном доме. На вид, обычная жилая трёхэтажка с одним подъездом недалеко от МКАДА. По ощущениям Влада, они приехали куда-то на северо-восток.

Внутри, на входе, был пост охраны с турникетами. Охранник приветственно махнул Илье и Нине, и с пульта открыл им турникет. Вчетвером они поднялись на второй этаж, который представлял собой длинный коридор со множеством дверей, утыкающийся в окно. Нина открыла одну из дверей слева. За ней оказался тамбур, из которого можно было попасть в три кабинета. На правом была табличка «Харитонова М. Ф.». Без должности. Нина постучалась, и, не дожидаясь ответа, открыла дверь.

Они вошли в вытянутый кабинет с единственным окном. Вдоль стен стояли шкафы, некоторые из которых были со стеклянными дверцами. Центральное место в кабинете занимали два стола, составленные буквой «Т», ножка которой была обращена к двери. Во главе этой конструкции за монитором сидела женщина. Судя по всему как раз Харитонова М. Ф. Широкоплечая, с круглым лицом и массивной светлой косой, переброшенной через левое плечо. Она подняла взгляд на посетителей только когда все зашли и захлопнули дверь.

— Вы долго. Садитесь, общаться будем. В первую очередь вы, — она обратилась к Илье с Ниной, — в общих чертах.

Нина вкратце рассказала, свою версию событий до момента победы над упырём.

— Понятно. Не забудьте завтра составить отчёты о происшествии. Теперь вы, — она повернулась к Егору и Хутхе. — Мне нужна ваша версия событий.

Егор рассказал о том, что получил зов. Хутхе пришлось объяснить, что шаманы, из-за своей связи с духом, могут порой слышать зов от душ или духов, когда тем нужна помощь. Если шамана достиг такой зов, игнорировать его нельзя. Дальше Егор объяснил, как по ориентирам из сна нашёл нужный дом и квартиру. Остальное Нина рассказала лучше. Егору оставалось лишь добавить о произошедшим с ним в мире духов.

— А этот мальчишка, Николай. Его кто-нибудь допросил? — спросила Мария Фёдоровна.

— А он как-то… пропал, — растерялся Илья. После боя с упырём его и след простыл. Должно быть он перепугался, да убежал.

— Вы что, упустили свидетеля?! — крикнула она, хлопнув ладонями о стол. — Да вы у меня отчёты будете месяц кропать!

— Там ситуация из-под контроля вышла, — попытался оправдаться Илья.

— Да плевать! Вы свидетеля потеряли!

— Ох, старый клюв, — пробормотал Хутха, заполучив всеобщее внимание. — Душа ведь была у пожирателя!

— И что? — удивился Егор.

— А то, что если душа попала к пожирателю, то никого она уже не позовёт. Пожиратель полностью подавляет жертву.

— Тогда кто нас позвал?

— Очень правильный вопрос! Кто-то, кто такое умеет и кому нужно было подманить шамана к пожирателю. А чтобы показать верные ориентиры, он должен быть рядом с душой. И, возможно, по какой-то причине, звали именно тебя.

— Илья, живо звони Ире Ростоковой! Чтобы завтра, нет, сегодня ночью его ориентировки были у каждого патруля! Не хватало ещё, чтобы такая же тварь появилась в людном месте. А вы двое, — она обратилась к Егору и Хутхе, — я, согласно статье сорок второй чародейского кодекса привлекаю в качестве внешних сотрудников. Нужно заключить контракт души.

Мария Фёдоровна протянула руку вперёд. Ладонь слабо искрилась.

— Прислони свою ладонь, — подсказал Егору Хутха и, видя, что он колеблется, добавил: — Это безопасно. Я прослежу.

***

Хутха сосредоточенно следил за сближением ладоней. Все его чувства были напряжены до предела: права на ошибку нет. Связь позволяла Хутхе ощущать душу Егора почти как свою собственную. Благодаря этому он знал, что терзает молодого шамана, и чего недостаёт. Благодаря этому Хутха решился на опасную авантюру. Ошибка будет стоить души Егору, а возможно и самому Хутхе, но он не ошибётся.

Ладони соприкоснулись, и Хутха ощутил, как по нитям души Егора побежала сила, переданная Марией. Печать. Он перехватил эту энергию, и не позволил колдунье прекратить контакт. Он черпал её силу, добавляя толику собственной для контроля. Хутха видел, как тело Егора выгнулось дугой, а глаза закатились. Сила, которую он вёл через душу Егора, сопротивлялась, брыкалась, норовила вырваться, но он держал крепко. Поняв, что происходит, Мария зло посмотрела на Хутху, но сделать ничего не могла.

Первым опомнился Илья.

— Что происходит?

— Ему надо помочь! — крикнула Нина.

— Не сметь! — грозно каркнул Хутха, сражавшийся с буйствующей силой. — Не вмешиваться!

Ошарашенные командой, все замерли, но ненадолго. Илья бросился к Егору, и в этот самый момент Хутха прожёг в душе Егора пути для силы, и от её тока пространство вокруг Егора исказилось, как будто вокруг него появился водяной пузырь.

— Пробуждение? — удивилась Нина.

Запустив ток силы, Хутха отпустил поводья, и позволил себе расслабиться. Потерявший сознание Егор едва не рухнул на пол: Илья успел подхватить его в последний момент.

Долгожданное (надеюсь) продолжение истории Егора и Хутхи :)
Вообще, это переработанная первая половина рассказа "Плащ с во́роньим пером". Изменений не много. Только несколько сцен, но вторая половина рассказа, рассчитываю, поменяется сильнее...
Приятного чтения :)
глава 1

***

Год прошёл настолько спокойно, что если бы не Хутха, Егор вовсе забыл бы, что он как-то отличается от людей, которых каждый день видит вокруг себя. Наступила осень. Опали листья. Выпал и сошёл первый снег.

Новый день встретил Егора необъяснимой тревогой. Его беспокоил сон, на первый взгляд обычный: он гулял по Москве, по Преображенской набережной свернул на Стромынку, а оттуда, зачем-то, на Колодезную улицу. Название он узнал из таблички на доме.

В память въелась девятиэтажка песочного цвета. Но тревожило не это. У Егора никак не получалось вспомнить, что произошло дальше. Последнее воспоминание — как он входит в подъезд, а дальше — провал. Как отрезало. И это очень тревожило. Казалось, что именно там, в этом провале скрылось что-то очень важное.

Отчаявшись вспомнить окончание сна, Егор открыл глаза. Рядом на кровати сидел Хутха и, не моргая, смотрел на него.

— Собирайся, — каркнул он и чёрной тенью вспорхнул на шкаф.

— Я глаза открыть не успел, а тебе уже что-то от меня надо, — пробормотал Егор, выползая из-под одеяла.

— Твой сон — это зов, — прокаркал в ответ Хутха.

— Какой ещё зов? — Егор сел на кровати и поставил ноги на холодный ламинат.

— Зов души. Видимо, кто-то попал в беду. Мы с тобой обязаны откликнуться, раз услышали его.

— Кажется, что обязан я сегодня прийти на работу. Точка.

Хутха слетел со шкафа, сел Егору на плечо, больно оцарапав кожу, и клюнул его в голову.

— Ты обязан принять зов! — громко каркнул он прямо на ухо.

Егор вскочил, сбросил с плеча надоедливого грача, получив ещё несколько болезненных царапин, и ответил:

— Пусть этим кто-то другой займётся. Стопудово его ещё кто-то услышал.

— Если зов достиг нас, значит других нет. Мы обязаны помочь.

— Я обязан пойти на работу. Точка! Прогуляю, меня уволят. Чем я тогда за квартиру заплачу? А? А жить где, когда меня выселят? На теплотрассе?

— Не знаю, — признался Хутха, — но зов мы игнорировать не можем. Себе же хуже сделаем.

— И что же случится? — едки спросил Егор.

— Душу шамана, который проигнорировал зов, отмечают клеймом. После его получения я больше не смогу с тобой оставаться, а другие духи будут тебе мстить. Не думаю, что ты протянешь долго.

— Хорошо! — сдался Егор, — Забегу туда после работы. Доволен?

— Нет, — каркнул в ответ Хутха, — но согласен.

Вечером, в метро, Егор сошёл с фиолетовой ветки раньше обычного и поехал на северо-восток. Набережная, которую он видел во сне, была у Яузы. Голова раскалывалась, предупреждение Хутхи невозможно было игнорировать. Лучше съездить, проверить, что там стряслось.

До нужного места он добрался, когда на улице уже почти стемнело, а над домами на западе оставалась совсем узкая розовая полоска — последний вздох уходящего дня.

Первый подъезд, шестой этаж, квартира двадцать четыре. Егор нажал на кнопку звонка и по ту сторону раздалась мелодичная трель сойки. Он не слышал такие звонки с детства.

Дверь открыл юноша, лет восемнадцати. Растрёпанный, лицо худое, глаза ввалились.

— Извините, пожалуйста, — сбивчиво пробормотал он, — я постараюсь его успокоить.

В этот момент в глубине квартиры кто-то истошно завопил. Юноша весь сжался, став ещё меньше, чем был прежде.

— Кажется, ты неправильно меня понял, — сказал Егор, входя в квартиру, — я не жаловаться.

— Я… Я вызвал полицию! — заявил парень, испугавшись, что сейчас с ним будут разговаривать совсем не по добрососедски.

— Успокойся. Я пришёл помочь. Позволишь пройти взглянуть на того, кто кричал?

— Вы врач? — спросил парень, впрочем, не впуская Егора в квартиру. — Вас соседи вызвали?

— Нет. У меня…

В этот момент Хутха вспорхнул, и полетел вглубь квартиры. Парень переполошился, и побежал следом, пытаясь его поймать. Егор, воспользовавшись моментом, скинул кроссовки и пошёл за всеми.

Хутху он обнаружил сидящим на шкафу, который стоял впритык к изножью деревянной кровати-полуторки. Парень, открывший им дверь, метался под шкафом, не понимая, как бы достать со шкафа обнаглевшую птицу. На кровати лежал без сознания мужчина лет тридцати. Его болезненно-желтая кожа блестела от пота, а на лице застыла гримаса боли.

— Это он звал? — спросил Егор Хутху.

— Да, — ответил грач.

— Что… Как? — спросил совсем ошалевший парень.

— Грачи очень умные, — спокойно сказал Егор, — умнее попугаев. Ты вот видел говорящих попугаев?

Парень кивнул.

— Вот. А грачи умнее. Ничего же странного, что птица, которая умнее попугая, умеет говорить, да?

— Н-наверно.

— Вот и отлично, — сказал Егор. — А теперь посмотрим, что же с ним стряслось.

В этот момент больной резко выгнулся и завопил так, будто с него заживо кожу сдирали. Через несколько секунд он затих, и опал, тяжело дыша.

— Что с ним? — тихо спросил парень, так и стоя возле входа в комнату, и так же тихо добавил: — Что происходит вообще?

— Сейчас попробуем узнать, — ответил Егор и, решив хоть как-то разрядить обстановку, добавил: — тебя как зовут-то?

— Николай, — ответил парень.

— Я Егор, — он протянул руку и Николай вяло пожал её в ответ. — Он тебе кем приходится?

— Брат старший.

— Хорошо. Ты не замечал за ним в последнее время чего-нибудь странного? Может он уставал больше обычного или вёл себя не как всегда?

— Да нет, — медленно ответил Николай, — ничего такого.

— Ладно. Я осмотрюсь тут немного, ты не против?

Николай кивнул. Егор снял толстовку и повесил за капюшон на угол двери.

Комната была прямоугольная, в длину примерно вдвое больше, чем в ширину, и обставлена из «Икеи». Кровать стояла в самом дальнем от входа углу, зажатая между стеной и шкафом для одежды. Напротив неё — стол. Между ними на полу лежал овальный палас с коротким ворсом и узором в виде множества прямоугольников разных размеров. Слева от входа в комнату, на расстоянии вытянутой руки, было окно, а под потолком висела короткая люстра с круглыми плафонами.

— Егор, — каркнул Хутха, — Помоги.

Грач в дальнем конце комнаты пытался приподнять палас, который с одной стороны был придавлен письменный столом, а с другой — кроватью. Егор приподнял стол и откинул палас. Ламинат под ним был исчерчен чёрными закорючками ожогов, которые складывались в странные узоры.

— Что это? — спросил Егор у Хутхи.

— Обряд, — ответил грач, — но я не узнаю эти символы.

— Кем, говоришь твой брат работает? — спросил Егор Николая, разглядывая странный рисунок.

— Разнорабочим на стройке.

— Кажется, это нам ничем не помогло, — пробормотал Егор.

— Открой, — каркнул Хутха, клюнув ящик стола.

Егор его открыл: внутри лежал блокнот с простой чёрной обложкой из плотного картона. На первых страницах аккуратным, но резким почерком были записаны бытовые заговоры: привлечение удачи, богатства, симпатии противоположного пола.

— Постой, — каркнул Хутха, на одной из страниц с необычным рисунком. Некоторые его закорючки были похожи на те, что на полу.

Некоторое время он разглядывал узор, а затем сказал:

— Напоминает один обряд… Усмирение рассерженного духа. В этом обряде, чтобы умилостивить дух, ему в жертву приносится живая душа. И эти символы нужны, чтобы извлечь душу из тела.

Потом он внимательнее присмотрелся к бессильно лежащему на кровати мужчине, и пробормотал:

— Ну конечно…

— Ты понял, в чём дело? — спросил Егор.

— Взгляни сам и тоже поймёшь.

— Ничего не вижу, — сказал Егор, внимательно помотрев на больного.

— Да ты нормально взгляни, а не глазами! — прокаркал Хутха.

Егор закрыл глаза и сделал шаг. Как только он покинул тело, его обдало холодом, будто он вышел в мокрой рубашке на лютый мороз. От неожиданности взгляд заволокло белой пеленой, но когда взор прояснился, Егор заметил над телом мужчины едва-заметный сизый туман, слабая нить которого протянулась в стену.

— Хутха, это что?

— Пуповина души, — ответил грач мрачно.

Егор сделал шаг назад, возвращаясь в тело. Собственная плоть показалась ему как никогда тёплой и уютной.

— Кажется, я впервые вижу, чтобы пуповина души выглядела так, — прошептал Егор.

— Он не может вернуться. Заблудился, или что-то его держит.

— Но если он кричит… — пробормотал Егор

— Значит душа чувствует боль, — закончил Хутха.

Егор обернулся посмотреть, как такую новость воспринял Николай, но того нигде не было.

— Я позвоню в ФСНСП, — сказал Егор.

Хутха не стал протестовать. Егор достал мобильник и нашёл в записной книжке номер Петра Бочкарёва, с которым познакомился год назад после битвы с Лихом. «Вызов». Оказалось, что он у них какой-то там начальник, но из-за нехватки персонала ездил в поля, как простой оперативник.

— Слушаю, — раздалось в трубке.

— Пётр Иванович, это Егор. Мы год назад виделись, когда я… лихо ловил, — закончил он смущённо.

— А, Егор, помню. Ты по какому вопросу?

— Вы можете прислать ко мне кого-нибудь? У меня тут это… человек душу потерял.

— Это как это?

— Ну вышел из тела, а вернуться не может. И сам неизвестно где. Я хочу его поискать, но мне нужна подстраховка. Что бы кто-нибудь за моим телом присмотрел, пока я… ну искать буду.

— Да-а-а, — протянул Пётр Иванович, — с вами, шаманами, не заскучаешь. Говори адрес, куда людей отправить.

Когда Егор завершил звонок, Хутха сел ему на плечо и прокаркал:

— И как скоро они будут?

— Пётр Иванович заверил, что через полчаса.

— Тогда нам надо подготовиться к ритуалу.

— Какому? — удивился Егор.

— А как ты за душой идти собрался, голова ты дубовая? Вот помрёт Нюрка, я ей всё выскажу за то, как внучка обучила. Уж ей за тебя покраснеть придётся!

— Хутха, ну бабушку то не трогай… — пробормотал Егор.

— А что делать, если внук у неё такой непутёвый? Твоё обучение — её ответственность. Что тебе нужно, чтобы идти на ту сторону?

— Кажется, скрыть лицо и запах, — пробубнил Егор и повернулся к Николаю, который как раз вернулся: — у тебя есть какая-нибудь маска? И ещё нужны благовония посильней.

— Сейчас поищу, — ответил парень и пулей вылетел из комнаты.

— Кажется ему, — проворчал Хутха, — а должен точно знать!

Вскоре Николай вернулся и с виноватым видом сказал:

— Ничего похожего на благовония я не нашёл.

— Понятно, — протянул Егор и, заметив предмет у парня в руке спросил, кивнув на него: — это маска?

— Да, — ответил Николай и протянул Егору выцветшую маску серой мыши из тонкого пластика. У неё были круглые грязно-розовые ушки, того же цвета носик и пушистые щёчки.

Хутха, как её увидел, разразился скрипучим хохотом. Даром что грач, хохотал как гиена.

— В этом в мир духов, — сипло прокаркал он, отсмеявшись.

— Ой, иди нафиг, — бросил Егор и повернулся к Николаю. — Принеси бумагу. Думаю, сойдёт вместо благовоний, но её нужно будет время от времени поджигать и тушить. Чтоб дыма больше было. Бумага то у тебя есть?

Парень кивнул и снова выбежал.

— И кастрюлю побольше! — крикнул Егор вдогонку. — Не солидно себя ведёшь. Для своего-то возраста, — полушёпотом пристыдил он грача.

— Не солидно в этом, — он клювом указал на маску мыши, — в мир духов идти.

Егор в ответ лишь устало вздохнул.

Вскоре вернулся Николай. Он принёс охапку исписанных тетрадей.

— А кастрюля? Жечь то в чём?

Когда в комнате наконец-то было всё необходимое, Егор сел на пол, перед собой поставил кастрюлю, положил в неё несколько смятых листов бумаги и поджёг их. Когда всё сгорело, он размазал сажу по лицу, надел маску и взял в руку бумажный кулёк.

В этот момент раздался звонок в дверь. Николай побежал открывать.

— Добрый вечер, — послышался женский голос. — оперативный сотрудник ФСНСП Нина Сафонова. Это мой коллега, Илья Кириллов.

Егор встал, отряхнул джинсы от пыли и пошёл в прихожую.

— Ты хоть маску сними, посмешище же, — прошептал Хутха, устраиваясь у него на плече.

Егор сдвинул маску на лоб и вышел из комнаты.

— У вас маскарад? — Подняла бровь Нина. Женщина с тонкими чертами лица. У неё были чёрные волосы, тщательно зачёсанные назад и собранные в тугой хвост.

Из-за её спины вынырнул гладко выбритый коротко стриженный мужчина с узким, вытянутым лицом

— А я маску не захватил, — с деланным беспокойством добавил он.

— Очень смешно, — ядовито каркнул Хутха. — Вы тут работать или острить?

Егор с удивлением посмотрел на грача, который сам совсем недавно заливался хохотом из-за этой маски.

— Прости, прости, — подняла руки Нина, — не знала, что у вас тут всё так серьёзно.

— Душа человека пропала незнамо где, — ворчливо сказал Хутха, — думаю, это достаточно серьёзно. Идёмте.

Егор вернулся в комнату пострадавшего и за ним пришли все остальные. В маленьком помещении сразу стало тесно.

— Пойди пока погуляй, — сказал вошедший последним Илья Николаю. — Мы своё дело знаем. Хорошо?

Егор смутно ощутил какое-то воздействие. Николай с остекленевшим взглядом ответил: «Хорошо», — и вышел из комнаты.

— Рассказывай, в чём дело? — спросила Нина.

— Вот этот, — Егор кивнул на лежащего на кровати, — доигрался. Он жив, но, видимо, пытался душой выйти из тела куда-то забрёл и, кажется, там застрял.

— Или ему помогли застрять, учитывая, как он периодически вопит, — добавил Хутха.

— Его душу пытают? — спросила Нина.

— Возможно, — ответил Егор. — Я пойду за ним. Вы должны будете охранять тело, которое останется тут, и периодически поджигать и тушить бумагу, чтобы поддерживать дым. Он должен маскировать мой запах.

— Подожди, — Нина зажмурилась и мотнула головой, — ты пойдёшь в орфен? Голой душой?

— Мы это называем миром духов, но да. Так и есть.

— Ничего себе, — пробормотала она.

— Вы готовы? — спросил Егор. Оба оперативника кивнули.

Егор сел, сосредоточился, наклонился вперёд и его обдало ледяным холодом. Он поднялся. Хутха, который в мире духов выглядел как зыбкая человеческая тень, стоял рядом, у кровати больного.

— Я тоже буду сторожить, — сказал он. — Иди без страха.

Егор кивнул и шагнул в стену, следуя за пуповиной потерянной души. По серебряной нити он через стену дома вышел на улицу, плавно спустился на землю и пошёл к соседнему дому. Пуповина души уводила в подвал. Шагнув сквозь стену, Егор оказался внутри. Серебристая нить обрывалась в десятке метров перед ним.

Поначалу, из-за темноты, Егор не увидел ничего, но затем нечто впереди начало шевелиться. Тёмно-бурое, оно подняло безглазую голову с огромной трёхгубой пастью, вздыбило над распухшим брюхом длинные тонкие руки и утробно зарычало. А под тварью едва-шевелилась серо-белая масса — душа. Наполовину съеденная, но ещё живая.

Егор развернулся, чтобы сбежать, но тварь удивительно быстро метнулась к нему и ухватила за ногу. Голень резануло болью. Изнутри душу обдало огнём, и вокруг руки возник клинок. Егор рубанул вслепую. Тварь взвыла, и выпустила ногу. По пуповине своей души он вернулся в тело. Есть лишь пара секунд прежде чем тварь сделает то же самое.

— Добейте его! — крикнул Егор, как только вернулся.

— Что? Кого добить? — не поняли ничего Нина с Ильёй.

— Хутха, там пожиратель! Нужно…

В этот момент тело, лежащее на кровати дёрнуло рукой. Затем село. Резко, будто кукла.

— Что-то пошло не так, да? — спросил Илья.

— Да. Бежим! — каркнул Хутха.

Егор вскочил и выбежал из комнаты. Оперативники остались внутри.

Тело начало меняться. С отвратительным влажным хрустом руки удлинялись и сгибались в тех местах, в которых не должны. Рот расползся на половину головы. Тварь, чавкая ломающимися конечностями, поползла вперёд.

Первой опомнилась Нина. Воздух вокруг неё задрожал, но в этот миг тварь махнула длиннющей лапой. Нина отскочила, но слишком поздно: на левой руке появились три глубокие царапины.

— Назад, — сказал Илья и вытянул её из комнаты.

— Что это? — спросила Нина у Егора.

— Упырь, — ответил Хутха. — Он сильный, быстрый, свирепый, но тупой.

— Мы тоже не пальцем деланы, — яростно бросила Нина, и воздух вокруг неё зарябил. Она вся напряглась, став похожей на стальную статую, и покрылась потом. Илья встал перед ней собранный и сосредоточенный.

Через секунду квартиру сотряс удар — тварь била в стену спальни. Со вторым ударом стена обвалилась, и показался упырь. Теперь тело его имело очень мало общего с человеком. Длинные многосуставные руки оканчивались тремя острыми когтями. Ноги, толстые и короткие, казалось, были слеплены из фарша с торчащими осколками костей. Тело превратилось в одно сплошное брюхо, которое срослось с головой, ставшей одной здоровой, зубастой пастью. Казалось, что эта тварь предназначена только для того, чтобы рвать и жрать плоть.

Нина высвободила силу, которую удерживала. По квартире прокатился мягкий гул, будто спустили тетиву исполинского лука, и в тварь полетела фиолетовая, будто стеклянная, стрела. Упырь разбил её взмахом лапы. Тут же в него полетела ещё одна, а следом ещё и ещё. Тварь отмахивалась, а Нина непрерывно атаковала. Наконец, стрела вонзилась в лапу, и тут же лопнула, разрывая её до сустава. Упырь взвыл, бросился вперёд и замахнулся здоровой лапой на Нину. Удар не достиг цели, наткнувшись на невидимую стену, которую держал Илья. Две стрелы вонзились упырю в брюхо. Взрыв вырвал у него справа огромный кусок плоти, и разметал по комнате. Нога оторвалась, а в появившуюся дыру мерзкой гирляндой свесились кишки.

Ошарашенного упыря отбросило к стене, и он завалился на неповреждённую сторону. Но не сдох. Он быстро пришла в себя, и уцелевшими лапами заскреб по полу, неумолимо приближаясь к людям.

Нина покачнулась и упала бы, если бы её не подхватил Егор. Он помог ей сесть, прислонившись к стене.

Илья продолжал сражение. Воздух вокруг него задрожал. Раздался свист, и голова твари разлетелась, как арбуз от брошенной внутрь петарды. Упырь замер.

— Сдох, — пробормотал Илья, обернувшись. Он тяжело привалился к стене. С него градом лил пот, а руки заметно дрожали.

В эту секунду желудок подвёл Егора, и его вырвало. Он едва успел отвернуться, ко всем спиной.

— Ты ещё долго продержался, — попытался поддержать его Илья. — Теперь всё закончилось, — добавил он.

— Сомневаюсь, — проскрипел Хутха, указал клювом в сторону останков монстра, — ему кто-то дал блокнот с заклинаниями.

Я взялся за переработку серии рассказов о Егоре и Хутхе в роман. Так как редактировать старые посты нельзя, выкладываю новым. Сюжет в целом остался тем же, но доработан характер и мотивация Егора. СКоР теперь будет ФСНСП (Федеральная Служба по Надзору за Сверхестественными Проявлениями). Давно хотел переименовать, но не мог придумать, как :)
"Воспитанник Старого Ворона" -- рабочее название. Однажды, скорее всего ближе к середине истории, я найду более подходящее название :)

Приятного чтения :)

Под козырьком подъезда, на границе между светом и ночной темнотой, опершись о шершавую стену, стоял парень. Выглядел он немногим старше двадцати. Одет он был просто: джинсы, футболка, да мокрая серая ветровка, слишком лёгкая для нынешней погоды. Он вглядывался в конус света под фонарём неподалёку, и размышлял о том, зачем он в это ввязался. Говорил ведь себе после того случая, что больше никакой нечисти, никаких духов. Это больше не его ответственность. Хотел жить обычной жизнью. В Москву ради этого переехал, даже на бюджет поступил, выучился.

«Ну ничего, — успокаивал он себя, — один единственный раз. Всего-то разобраться с безобразничающим на складе призраком.»

Шелест дождя в ночи расслаблял, и мысли свободно текли туда, куда желают сами. Интересно, что в темноте дождь совсем не видно, зато под фонарями, на свету, его капли заметны даже лучше, чем днём. Наверное, дело в контрасте. Свет, окружённый тьмой, всегда кажется ярче. Как и тьма, окружённая светом, всегда непрогляднее и чернее.

— Вы Егор Сорокин? — из подъезда вышла женщина в бежевом плаще и круглых очках.

Егор кивнул. Женщина протянула ему связку ключей.

— Вот этот от склада, — показала она на один из них, желтоватый, сувальдный. — И не думайте что-нибудь оттуда прихватить! — добавила она строго. — Всё на складе пишется камерами.

— Ага, — ответил Егор, — только, кажется мне, призрака вашего камеры не ухватили.

Женщина вздохнула:

— Вы же сумеете с этой чертовщиной разобраться? Если всё так и продолжится, то я больше не выдержу. Уволюсь. Не могу так больше, — протараторила она и вышла прямиком под дождь. Ощутив ошибку, она вскрикнула, вбежала обратно под козырёк, вырвала из сумочки зонт и ушла.

Как только стук каблуков растворился в шелесте дождя, из ночной темноты выпорхнул, как чёрный призрак, грач. Птица уселась Егору на плечо и тщательно встряхнулась, обдав его тучей брызг.

— Хутха! — возмутился Егор. — Ты же мокрый!

— Ничего, потерпишь, — сварливо ответил грач, — я же мок под дождём битый час. И ты раздели со мной эту участь.

— Разделю, — ответил Егор, бессильно выдохнув. Он вытер воду с лица и зашёл в подъезд. — Так что мы там ожидаем?

— Мы это уже обсуждали, — сказал Хутха. — Скорее всего неупокоенный дух или мелкая нечисть какая. Кикимора или ещё кто того же племени.

— Что ж, думаю, проблем возникнуть не должно, — пробормотал Егор, поворачивая ключ в замке.

Квартира, которую Егору предстояло очистить, находилась на первом этаже и была переоборудована в склад. Халтуру эту Егор нашёл по чистой случайности: Хутхе внезапно захотелось варёной кукурузы. Егор пошёл к ларьку, рядом с которым он случайно услышал разговор двух мужиков. Один жаловался другому на странности, которые происходят в квартире. То окно само по себе откроется, то коробка с товарами упадёт. И вот надо было Егору ляпнуть, что это, должно быть, призрак какой-нибудь. Слово за слово, Егор рассказал, что с призраками дело имел и даже их изгонял. И не сказать, что соврал. Так, преувеличил немного. В деревне они с бабушкой очистили одну избу. В ней давно уже никто не жил, но обитали два призрака, которые изводили жителей деревни. Главное, что как это делать, он знал.

Егор открыл дверь. Слабый свет из подъезда осветил небольшую прихожую, коридор и проход в комнату, заставленную коробками. В квартире давно не делали ремонт: обои местами порваны, старый мелкий паркет ёлочкой разошёлся, и между дощечками забилась грязь.

Егор нащупал выключатель и захлопнул дверь, только когда в прихожей загорелся свет.

— Какой стыд, — пробормотал Хутха, — ещё никого не появилось, а у тебя уже поджилки трясутся.

— Ничего подобного, — ответил Егор, — просто отвык немного.

— Ну конечно! — едко ответил Хутха. — Ладно, двигай вперёд. Стоя на пороге, ты никого не изгонишь. А раз так, то и денег не видать.

— Да знаю я, знаю, — ответил Егор, и прошёл внутрь.

Слева от прихожей — проход в комнату, прямо — короткий коридор, заканчивающийся кухней. Точнее тем, что в нормальных квартирах кухня. Тут же всё, кроме одной тумбы у окна и небольшой раковины, было заставлено коробками почти до самого потолка. На тумбе стоял электрический чайник, а на подоконнике прямо за ней — микроволновка. Там же лежало печенье, пачка чая в пакетиках и несколько упаковок лапши быстрого приготовления.

Из комнаты донёсся грохот: что-то упало.

— А вот и наша нечисть, — сказал Хутха.

Медленно, хрустя старым паркетом, Егор пошёл в комнату. Там никого не оказалось, но одна из коробок лежала на полу. Она треснула, и из дыры выпали несколько пульверизаторов с моющим средством.

— Хорошо, — сказал Егор, глубоко вздохнув, — пора нам, наверное, взглянуть на того, кто тут безобразничает.

Он сосредоточился, закрыл глаза и сделал шаг вперёд, выходя из тела. Его обдало холодом, как бывает, когда осенним утром выбираешься из-под тёплого одеяла в остывающую без отопления квартиру. Очертания предметов стали зыбкими, будто подёрнулись рябью.

Егор посмотрел на Хутху. В духовном мире его спутник выглядел как тёмно-серая человеческая фигура с зыбкими очертаниями. «Цвета души и правда вороньи», — мелькнула у него мысль, но он быстро её прогнал, и внимательно осмотрел комнату. Неожиданно между коробками мелькнула тень.

— Ну-ка выходи, — сказал Егор грозно.

Из-за коробки вылез небольшой, ростом до колена, мужичёк. Взлохмаченный, с густой клочковатой бородой и большим приплюснутым носом.

— Ты чего это ко мне домой заявился, а? — ворчливо спросил мужичок, приосанившись.

— Да вот хозяин квартиры попросил разобраться, кто это тут бардак разводит.

— Хозяин тут я! — невозмутимо заявил мужичок, — и я ни кого ни о чём не просил. И что ещё значит бардак?! Это я развожу тут бардак? Разве я разобрал кухню?! Разве я заставил тут всё этими, — он со злости пнул ближайшую коробку, — ящиками?! Разве я каждый день оставляю на подоконнике крошки от печенья?! — он так кричал, что аж покраснел. — Хотя крошки вкусные, — добавил он спокойнее. — Но без молока! Кто оставляет домовому печенье без молока? Они дождутся, — погрозил он кулачком в воздух, — я сожгу эти треклятые ящики к кузькиной матери! — Для достоверности он махнул рукой, и в воздухе возник сноп искр.

— Тише, тише, — умиротворяюще поднял руки Егор, — не горячись. Дом ты спалить всегда успеешь. Ты, получается, домовой?

— Ну да.

— И как давно ты тут живёшь?

— Да сколько себя помню, — гордо ответил домовой.

— И на что я рассчитывал? — пробормотал Егор.

— Скорее всего он тут поселился почти сразу после постройки дома, — сказал Хутха из-за спины.

— Тебя же прислал тот мужик, который иногда приходит сюда и расхаживает по моему дому важный, как индюк, да?

— Думаю, да.

— Скажи ему, что если он не приведёт мой дом в порядок, я тут сожгу всё к едрене фене!

Егор устало выдохнул и ответил:

— Я поговорю с ним. Но ты пообещай, что пока от меня не будет новостей, ты не будешь ничего жечь или ломать. Хорошо?

Домовой посмотрел на Егора с подозрением, но всё же, махнув рукой, согласился.

— Ну тогда я, наверное, пойду, — сказал Егор.

— Иди. А не хочешь тут поселиться? Ты мне нравишься больше, чем тот индюк.

— Не могу, — ответил Егор, — это не мой дом.

— Да? Жаль. Ну ладно, иди, поговори с тем индюком поскорее, чтобы он быстрее дом мой в порядок привёл. Передай ему, что тут, — он ткнул пальцем в угол, — до́лжно кровати стоять. А тут — он ткнул в другой угол, — была прялка! Или она была там?…

Пока домовой отвлёкся, Егор вернулся в тело. Он размял затёкшие конечности, и пошёл к выходу.

— Что будешь делать? — спросил Хутха.

— Попробую договориться с нанимателем. Может он сможет переоборудовать эту квартиру под сдачу…

— Решил поселиться с домовым?

— Ещё мне сейчас переезда не хватало, — отмахнулся Егор. — Просто надо постараться эту квартиру в жилую перевести. А то как бы и вправду не поджёг чего.

— Да не подожжёт. Это же его дом, — махнул крылом Хутха.

Егор достал мобильник, нашёл в телефонной книге нанимателя, и нажал “вызов”. Гудки. Один, два, три…

— Слушаю, — раздалось в трубке.

— Виктор Григорьевич, я не слишком поздно звоню?

— Нет. Ты по поводу склада? Побывал там?

— Да. У вас… на складе живёт домовой.

— Ты его выгнал?

— Нет. Его не выгнать.

— Почему?

— Насколько я знаю, домовой накрепко привязан к останкам человека, которого похоронили под порогом дома.

— Ну а я знаю, что любую погань выгнать можно! И вообще, откуда под порогом квартиры могила? — медленно сказал Виктор Григорьевич, — ты в своём уме?

— Думаю, когда-то давно, тут была деревня. И в одном из домов жил домовой. И, видимо, так получилось, что порог вашего склада оказался как раз над порогом этого дома. А так как это первый этаж, домовой решил, что это его дом.

— Ты сможешь его изгнать?

— Нет.

— Если ты хочешь договориться на другую сумму…

— Дело не в этом, — оборвал нанимателя Егор, — чтобы избавиться от домового, нужно добраться до останков, с которыми он связан. А я не думаю, что смогу достать останки из под девятиэтажки?

— Бесполезный… — послышалось в трубке, — Считай, что наш контракт аннулирован.

— Вы же заплатите мне за работу, — в трубке послышались гудки, — которую я уже выполнил? — закончил Егор в пустоту.

— Не заплатит, — озвучил очевидное Хутха.

— Да, — подтвердил Егор мрачно, — видимо не заплатит. Ну ничего, — бодро добавил он, — что-нибудь придумаю… Гречки надо купить. На развес. Так дешевле.

***

Две недели спустя, волею случая, Егор оказался в тех краях. Забирал подержанное вешало из Икеи, которое продавала девушка, живущая в этом же доме. Приехал он затемно и увидел, как из дома выходила знакомая уже ему женщина, работница склада.

— Здравствуйте, — поздоровался Егор наполовину машинально, и добавил: — смотрю, вы так и не уволились?

— Ты тот псевдо-экстрасенс, — сказала она с издёвкой.

— Вообще-то я шаман, — поправил её Егор.

— Да хоть Папа Римский. Я из-за твоего обмана столько страха натерпелась… Но теперь Виктор Григорьевич нашёл нормального экстрасенса. Завтра он придёт изгонять призрака. И он, в отличие от тебя, настоящий! Уже много призраков изгнал! Уж он то всё как следует сделает! — сказала она, развернулась, и пошла дальше.

— Это плохо, — сказал Хутха.

— Почему? — удивился Егор.

— Тебе бабушка не рассказывала про переродившихся?

— Кажется говорила, что с духами нужно уважительно, — старался вспомнить Егор наставления бабы Нюры.

— Ну что за оболтус, — пробормотал Хутха. — Если насильно разорвать связь духа с его местом, то дух переродится в лихо.

— Ну пусть с ним тот экзорцист и разбирается, — бросил Егор, заходя в подъезд. — Ему за это заплатили.

— Экзорцист этот задницы голубинной не стоит! Помрёт он там, да ещё и на дом лихо накличет.

Егор вошёл в лифт, нажал на кнопку нужного этажа, и спросил:

— Ну а я то тут при чём?

— А при том, что тут начнут умирать люди, которые ни в чём не виноваты.

Лифт остановился, двери открылись, и Егор пошёл искать нужную квартиру.

— Это не моё дело, — тихо сказал Егор скорее себе, чем Хутхе, нажимая кнопку звонка, и добавил: — Ты хочешь, чтобы я сразился с лихом, что-ли?

— Нет. Останови того экстра… дурака, — возразил Хутха.

Дверь открыла невысокая круглолицая девушка в круглых же очках. В коридоре рядом с ней стояли обмотанные плёнкой белые железные трубки. Девушка с удивлением посмотрел на Хутху, который сидел у Егора на плече.

— Это ручной ворон? — спросила она.

— Это? Нет, грач — неловко улыбнулся Егор. — Я его, вроде как, птенцом нашёл.

— Видимо не врут, когда говорят, что хозяева похожи на своих питомцев.

— В каком смысле?

— Ну есть в тебе что-то… похожее на твою птицу, — попыталась объяснить она. — Волосы чёрные, и лицо, — она замялась, подбирая слово, и, видимо, ничего не подобрав, закончила: — такое.

— Такое?

— Не важно, забудь, — отмахнулась она и подала Егору связку железных трубок: — Вот. При сборке осторожнее. Можно перетянуть, и тогда всё будет болтаться. И ещё оно не рассчитано на что-то тяжёлое. Вот.

— Спасибо, — неловко улыбнулся Егор. — Пятьсот рублей. Так ведь договаривались?

Девушка кивнула.

— Да не за что. Мы с соседкой шкаф купили, это нам больше не нужно. Рада, что смогла помочь.

— Ещё раз спасибо. Пока, — Егор развернулся, и пошёл к лифту.

— Птенцом нашёл, — едко каркнул Хутха, когда дверь захлопнулась, и тут же сменил тему: — Если ты ничего не сделаешь, эта девушка может умереть.

— Я уже как-то сделал… — тихо сказал Егор, — и не очень-то это помогло.

— Да, не всех удаётся спасти.

— Это не моё дело, — лифт открылся, и Егор вошёл внутрь.

— Не забывай, что бездействие тоже выбор.

Двери закрылись, и вниз они ехали молча.

— Хорошо, — сказал Егор наконец, когда двери открылись, — хорошо. Завтра после работы приду, постараюсь вразумить этого… экстрасенса.

***

На следующий вечер Егор снова пришёл к тому же дому. Дверь на склад оказалась не заперта. Внутри всё выглядело так же, как в прошлый раз. Вошёл, включил свет.

«Что-то не так».

Егор сделал пару шагов вперёд и понял, в чём дело: слишком тихо. Он не слышал ни шороха одежды, ни собственных шагов. Ничего.

— Мы опоздали, — тихо сказал Хутха, — уходи.

Повинуясь странному порыву, Егор сделал ещё лишь один шаг. Он заглянул в комнату и застыл перед дверным проёмом. На полу прямо посередине комнаты лежало тело. Должно быть тот самый экзорцист. А в тёмном углу, под потолком, было нечто. Оно сидело, скрючившись, спиной к Егору, и что-то неразборчиво бормотало.

— Лихо, — тихо сказал Хутха, — Беги.

Дважды повторять не понадобилось. Егор пулей кинулся к выходу. С ужасом он увидел, как дверь сама захлопывается перед его носом. Через секунду погас свет, и тут же раздался нечеловеческий вопль. В нём смешалось множество голосов: мужские, женские, детские.

— Мо-ой До-о-ом! — вопило существо. — Верните мой до-о-ом!

— Проклятье, — бросил Хутха.

Через окно на кухне в квартиру проникал свет от уличного фонаря. И в этом свете Егор увидел, как по потолку из комнаты выползает существо. Многорукое, многоногое, оно непрестанно бормотало на множество голосов:

— Мой дом. Мой домик. Отобрали. Испо-ортили!

Лихо взглянуло на Егора и с неестественной скоростью бросилось к нему. Он зажмурился, приготовившись уже к смерти, но тварь остановилась, будто бы врезавшись на стену. Прямо перед ним, перекрывая коридор, появилась серая завеса. Лихо взвыло и принялось яростно биться о преграду всем телом. Его морда то и дело мелькала перед Егором, каждый раз с новым лицом, искажённым лютой злобой.

— Чего встал столбом?! — хрипло крикнул Хутха. — Решил тут помереть?

— А что мне делать? — растерянно спросил Егор.

— Ты же шаман!

— Но у меня нет с собой ничего… — пробормотал Егор.

— У тебя всегда с собой кровь!

Егор достал из рюкзака канцелярский нож и сделал небольшой надрез на ладони. Собрал руки лодочкой, собирая больше крови.

— Я готов, — сказал он Хутхе, взмахнул перед собой рукой, разбрызгивая кровь, и сделал шаг из тела.

В тот же миг завеса спала, но появилась другая. Перед Егором висела пелена мелких светлых капель. Лихо очередной раз кинулось вперёд и со всего размаху налетело на поставленную Егором ловушку. Там, где капли касались тела твари, оно дымилось. С воплем, от которого у Егора помутилось зрение. Тварь отпрянула, будто ошпаренная, но, оклемавшись, тут же снова бросилась вперёд в появившуюся в завесе брешь.

— Мо-о-ой до-ом! — протянуло лихо, и накинулось на Егора.

Завеса крови качнулась, и метнулась к Егору, обжигая тварь. Нож у него в руке стал белым как мел, и Егор изо всех сил резал им тварь, которая стремилась порвать его душу в клочья.

Позади раздалось горловое пение на каком-то древнем языке. На секунду тварь отвлеклась на стоявшего сзади Хутху, а затем ей в грудь прилетело переливающееся, будто полярное сияние, копьё. От удара тварь отлетела к стене, взвыла и бросилась к окну.

— Отступило, — выдохнул Егор. Он вернулся в тело и тяжело осел, прислонившись спиной к стене.

— За ним! Оно ранено! Нужно добить! — крикнул Хутха, вылетая, вслед за тварью, в окно.

Невероятным усилием воли Егор поднялся. Он побежал в кухню, влез на подоконник и грузно спрыгнул на покрытую влажными листьями землю. Осмотрелся, но ни лиха, ни Хутхи нигде не было.

— Сюда! — услышал он карканье справа. Присмотревшись, Егор увидел, что тьма в том месте сгущалась. Он подбежал, закрыл глаза, сделал шаг. Выйдя из тела, он увидел тварь, которая, будто сколопендра, металась в тёмно-серой полусфере.

— Я долго не удержу, — сказал Хутха.

Егор раздумывал лишь миг. В руке у него всё ещё был нож. Решив, что этого достаточно, Егор подошёл вплотную к тёмной клети.

— Ты собираешься драться этим? — воскликнул Хутха.

— Да, — ответил Егор, — в любом случае на большее у меня уже не хватит сил. Да и лихо, кажется, уже вымоталось.

— Только не умри, — пробормотал Хутха, и снял клеть.

Тварь тут же бросилась на Егора. Не сдвинувшись, молодой шаман взмахнул правой рукой, на долю секунды вспыхнул свет, и оба рухнули.

***

Когда Егор открыл глаза, он понял, что лежит на заднем сидении машины. Дверь открыта, и ноги, согнутые в коленях, торчат на улице. Он приподнялся на локте и осмотрелся. Джинсы и толстовка измазаны в грязи. Голова кружилась. В машине никого. Снаружи раздавались голоса, но слов было не разобрать. Преодолевая головокружение, Егор сел и выглянул. Неподалёку стояли двое мужчин и разговаривали с Хутхой.

— Он очнулся, — сказал один из них, заметив Егора, и все трое приблизились к машине.

— Ты себя как чувствуешь? — хрипло прокаркал Хутха. Он сидел на плече одного из мужчин, и, казалось, едва оставался в сознании.

— Вроде не плохо, — ответил Егор, — голова только немного кружится.

— Федеральная Служба по Надзору за Сверхестественными Проявлениями. Я оперативный сотрудник Бочкарёв. Это — он кивнул в сторону второго мужчины, — оперативный сотрудник Верилов. Расскажи, что тут произошло. Мы уже опросили духа. Но ты тоже свидетель, так что…

Егор рассказал всё, что помнил о произошедшем, а затем услышал нечто, что совсем не ожидал:

— Не хочешь устроиться к нам на работу?

— Мне нужно подумать, — уклончиво ответил Егор.

— Торопить не будем. Но тебе всё равно придётся проехать в отделение. Установление личности, показания…

***

— Ты чего не согласился? Хорошее ведь предложение, — сказал Егору Хутха, когда они вернулись домой.

— Я не гожусь для этой работы. Ты и сам это знаешь.

— Ничего подобного! Я знавал многих, и мало кто годился для этой работы лучше тебя!

— Повторишь это Анютке?!

Хутха не ответил.

— То-то же… Не хочу, чтобы кто-то ещё… Из-за того, что я не успел.

— Тебе не удастся убежать от этого, — сказал Хутха наконец. — Чем дольше ты игнорируешь свою сущность, тем больше людей пострадают.

— Чушь! Они страдают, когда я лезу не в своё дело! И даже домовой был бы сейчас жив, если б я не полез!

Егор выключил свет.

— Спать пора. Завтра на работу рано вставать.