Здравствуйте Уважаемые читатели! Сегодня предлагаю поговорить о блистательной операции Красной армии в Закавказье в апреле 1920 года, когда она стояла у границ Азербайджана, армия которого вела бои в Карабахе в ходе противостояния с армянами, со всеми признаками конфликта на этнической почве, а в это время в столице Азербайджана готовилось восстание. Сейчас эту операцию на берегах Каспия считают оккупацией, но заметим, что в Азербайджане большевиков поддержали и республика в составе Закавказской федерации вошла добровольно в СССР, за который её народ проливал кровь и пот в Великую Отечественную забывать, это не стоить, и все эти события ни что иное, как гражданская война на территории бывшей Российской Империи. Но давайте перейдем к самому рейду.
На границе стояли четыре бронепоезда "III Интернационал" и "Красный Дагестан". Они пойдут в авангарде, а так же с дальнобойной артиллерией "Красная Астрахань" и "Тимофей Ульянцев", командовал рейдом 24-летний Михаил Григорьевич Ефремов, будущий командир 33-й армии в ходе ВОВ. В целом, планировалось задействовать части 11-й армии численностью до 30 тысяч, такую численность имели и войска противника. Сразу после полуночи 27 апреля 1920 года Ефремов даёт приказ "Вперед!" и бронепоезд, тараня проволочные заграждения на границе, минует Самурский мост и после боя с пограничниками устремляется на юг, по пути рассеяв эскадрон противника огнем из пулемета.
Дальше авангард Красной армии, коем были бронепоезда, достиг станции Ялама, действующие на опережение телефонисты обрезали связь, чтобы противник не успел передать данные о появлении большевиков. В попытке остановить поезд азербайджанцы отправили паровоз на встречу, который был уничтожен метким огнем, а после десант взял укреплённую станцию штурмом, а советские телефониста уже резали провода от следующей станции Худат, где появление бронепоездов по итогу не ждали. Местный гарнизон устранился, оставив орудия. Далее "III Интернационал" достиг станции Хачмаз, где на его пути оказался двухорудийный бронепоезд под командованием Лордкипанидзе, который был вынужден отойти после короткого боя, при это азербайджанцы изъяли крестовину и подожгли мост. Но мост успели потушить, крестовину восстановить и рвануть дальше, к Баку, где уже менялась власть.
В 10:00 "III Интернационал" достиг станции , а спустя полчаса Хурдалан, где вновь вступил в бой с бронепоездом врага, который отошёл в Баку, где его разоружили местные рабочие. В этом месте проходил оборонительный район противника, а так же располагался дорожный узел. Далее была занята станция Баланджары, на которую поступила информация о движении двух бронепоездов противника из района Гянджа. На противодействие им Микоян отправляет два советских состава, оставшиеся собираются продолжить движение на Баку, но получают информацию о движении состава на встречу, который было решено дождаться, и только затем выступить вперед. Прибывшие на поезде через полтора часа из столицы сообщили о падении власти в Баку. Ночью на 21 апреля советские бронепоезда были уже в столице Азербайджана. А в течение последующих дней произойдет советизация всей республики, которая принесет мир между армянами и азербайджанцами, до той самой демократизации СССР. А в одном из следующих выпусков я расскажу, как брали власть в Баку, там история не менее интересна. Заметим, эта операция решала важный нефтяной вопрос для будущей страны советов, и, конечно, это скажется ходе ВОВ в не таком и далеком будущем. В завершение отмечу в ходе Великой Отечественной бронепоезда актуальности не потеряли и участвовали в боях. А в 1944 году под Ковелем была отмечена встречный бой этих "железнодорожных крейсеров". А у меня на этом все. Еще больше фактов на момем канале "Наша история это Гордость". Спасибо за внимание. До свидания! .
Побывал в Поезде Победы, который проезжает по всей стране с остановками в городах для показа экскурсии посвященной Великой Отечественной Войне!
Я был приятно удивлен на сколько масштабно и детально все проработано и организовано!!!
Посетите данное мероприятие, вы не пожалеете! (если вам, конечно, интересна тема истории, ВОВ)
P/S: просмотр поезда-музея сопровождается аудио рассказом, который вы слушаете в наушниках, выдаваемые перед входом в поезд. Что примечательно, весь рассказ разделен на темы-части, которые запускаются при входе в каждый вагон. Не торопитесь со сменой вагонов, рассказ на каждый вагон около 3-5 минут.
Часть II можно почитать по ссылке, в которой мы узнаем о событиях в Туркестане, которые были вне кадров фильма, в том числе и о "старом комэске"
Часть III можно прочитать по ссылке, в которой встречи героев до Великой Отечественной – что узнаем, и как пережили сталинские репрессии (не вошло в фильм)
Для Лиги Лени - в текущей части: про Великую Отечественную в фильме
Ну и чтобы не было слез, мол «как же так, фильм свежак, всего лишь 1971 года, я его не посмотрел, а вы все рассказали, опять предупреждаю – далее спойлер на спойлере.
Вот мы и добрались до IV части.
Великая Отечественная Война, несмотря на свою значимость в судьбах героев, в фильме и книге представлена скупо: собственно, два эпизода, в которых ни Иван Варрава, ни Алексей Трофимов особо не участвуют. Это довольно странно, потому как, судя по наградам после войны, оба воевали достойно.
Как я отмечал выше, Борис Васильев старается не придумывать судьбы героев, и в реальной жизни, можно найти людей, история которых будто бы взята для книги.
Оба были репрессированы, потом уволены из армии, и вновь восстановлены. Войну встретили на командных должностях в формирующихся танковых дивизиях. Оба закончили войну генералами.
Но войну, что в книге, что в фильме, мы видим «глазами» Любы (или уже Любовь Андреевны).
Первый эпизод касается встречи Любовь Андреевны и Маши Белкиной в городе Горький (сейчас Нижний Новгород), не ранее февраля 1943 года. На это нам намекают погоны, которые были введены в январе 1943 года, а вообще переобмундирование происходило в Красной Армии до ноября 1943 года. Любовь Андреевна в звании капитан и должности начальница санитарного поезда.
В фильме, эпизод встречи несколько скомкан, но даже из него можно вытащить некоторые моменты:
- до этого момента Любовь Андреевна не знала, что она бабушка , и последний раз Маша встречалась с Егором в мае 1942 года, получается что Любовь Андреевна не имеет связи с сыном уже полгода минимум ( а скорее всего – и больше).
- Маша Белкина сообщает, что ее мать повесили немцы.
- Она радистка и убывает на фронт. Из последних кадров фильма, мы узнаем, что ее расстреляли немцы.
В литературном сценарии, Борис Васильев нам сообщает больше о судьбе Маши.
На самом деле мальчику, уже годик, потому как из Днепропетровска Маша Белкина эвакуировалась уже беременной (на хорошем сроке). Оборона Днепропетровска - август-сентябрь 1941 года. Значит мальчик, учитывая что зачат был в апреле-мае, родился в начале 1942 года.
Мать Маши (которая по книге была женой репрессированного, и с трудом могла найти работу, хотя была доцентом в мед. институте), на момент начала войны устроилась нянечкой в детский дом для умственно отсталых детей.
Детский дом эвакуировать не удалось, и она осталась на оккупированной территории с ними. Нацисты, согласно своей доктрине «чистоты арийской расы», в период с 1939 года и по 1941 год, последовательно уничтожали всех психически больных и отсталых в Германии ( программа Т-4) и на завоеванных территориях ( тут временных рамок нет, уничтожали сразу).
Нацистский плакат с надписью "Этот больной за время жизни обходится народу в 60 000 рейхсмарок. Гражданин, это и твои деньги!"
Кстати, в советской пропаганде, говорилось и о том, что нацисты эвтаназию применяли и к своим покалеченным солдатам.
Например, короткометражка «Пауки» в «Военном киносборнике № 11» (1942 г.) рассказывала о немецком армейском хирурге, который по распоряжению командования вводил в вену обречённым на инвалидность пациентам кубики воздуха. В ленте упоминался секретный приказ Гитлера № 6321, якобы регламентирующий умерщвление раненых в госпиталях.
На самом деле, такого приказа не было, но вот то что с 1943 года, при отступлении и невозможности эвакуации, нацисты предпочитали добивать своих тяжелораненных, чтобы они не достались Красной Армии - такие факты были.
За что же повесили маму Маши Белкиной?
Я понимаю режиссера, который не стал снимать и упоминать об этом в фильме. Эпизод был бы, хоть и является верхом гуманизма, но снять его без психологической травмы для зрителей было нельзя:
«…— Мою маму повесили немцы. Она работала нянечкой в детскомдоме для детей-инвалвдов. Совсем беспомощных, умственно неполноценных. Очень жалела их, любила, привязалась. А какой-то эсэсовец приказал их уничтожить. Расстрелять прямо в кроватках. Мама хорошо знала немецкий, все поняла, она как раз несла кипяток. И выплеснула кастрюлю ему в лицо.
— Боже мой...
— Ее повесили с табличкой «Партизанка». Мне рассказывали очевидцы, потому что мама успела отправить меня в эвакуацию: она знала, что я жду ребенка.»
То что нацисты это делали по всей оккупированной территории, я уже писал выше. Их морили голодом, кололи смертельные инъекции, а допустим в Лотошино, на выживших устраивали охоту - затаптывали лошадьми.
Надо обратить внимание, что если бы не встреча с Любовью Андреевной, то скорее всего, Машу бы не направили на гибельную командировку - по крайней мере ранее ей не хватало сил сдать ребенка в детский дом, как предложила Любовь Андреевна:
«…— Что ты говоришь?!.
— Школа готовит радистов для партизанских отрядов и диверсионных групп. Мама неплохо обучила меня немецкому, и я нужна там.
— Ты нужна сыну!
— Вот и возьмите его. Больше просто некому.
— Машенька, мы делаем рейсы на фронт. На фронт, ты это понимаешь? Под бомбежки и обстрелы.
— Мне некому больше оставить Ваню, Любовь Андреевна. Некому. Я понимаю, как вам будет трудно, но что же делать?
— Машенька, это не просто трудно, это невозможно. Я понимаю, я все понимаю, но, может быть, лучше... Детдом?
— Может быть, — равнодушно согласилась Маша. — Только я не смогла заставить себя сделать это. Если сможете — отдайте. От бабушек ведь тоже принимают.
— Что?!. — Любовь Андреевна задохнулась, качнулась к ней. — Что ты сказала, Маша?..
Поезд дернулся: прицепили паровоз. Маша инстинктивно рванулась к купе, но, пересилив себя, остановилась. Сказала, еле сдерживая слезы и глядя мимо Любови Андреевны:
— Идите к нему, Любовь Андреевна, идите, он может упасть. Идите к внуку!»
Маша Белкина, после того, как отдала сына бабушке, была отправлена в партизанский отряд на Смоленщину, который был вскоре разгромлен, в марте 1943 года.
«…Маленькая смоленская деревенька затерялась среди бедных полей и бесконечных березняков…. В деревенской избе сидели Иван, Лена, Алексей и сама хозяйка — весьма пожилая женщина, постаревшая не столько от прожитых лет, сколько от пережитых бед. Пили чай из самовара, а на столе, кроме скромного деревенского, красовалось и непривычное для этих мест московское угощение: печенье, конфеты, вафельный торт, что-то еще.
— Наша земля издавна на костях стоит, — говорила хозяйка. — Сынку моему Бог германскую землицу уготовил, а муж — здесь, в родной своей.
Она помолчала, и все молчали, понимая, что это как бы пролог к рассказу об общей беде.
— Много мы тут повидали, а девушку ту помню, — вздохнула хозяйка. — Конец марта был, поля протаивать начали, ручьи побежали, когда ее привезли. До того бои были, немцы Семин лес со всех сторон обложили, а в ту ночь стрельба закончилась. Тихо стало, и вышла я, помню...
Немцы сгоняли народ на площадь перед бывшим зданием колхозного правления. Больше всех усердствовал переводчик из русских.
Посреди площади уже стояла Маша. Почерневшая и измученная, босиком на талом снегу. А за редкой цепочкой окружавших ее немцев в темную единую массу сгрудились жители. Громко плакали дети и тихо, приглушенно — женщины.
Офицер о чем-то спросил Машу, но она медленно покачала головой, отказываясь отвечать.
И тогда ее повели по деревне, что-то громко кричал переводчик. Может быть, он кричал, что она радистка и диверсантка, может быть, просто партизанка. Следом гнали народ с плачущими детьми и судорожно рыдающими женщинами. Остановились за последним гумном. Дальше начинались поля.
И опять офицер что-то сказал Маше. И опять она отрицательно покачала головой.
Офицер пожал плечами и отошел. А переводчик развязал Маше руки и протянул лопату. Но Маша, словно не заметив ее, медленно пошла к бревенчатой стене.
Она шла по талому снегу, и следы ее маленьких босых ног тут же заполнялись водой. Подошла к гумну и стала у стены, повернувшись лицом к немцам. Коротко ударила автоматная очередь.
Следующий эпизод войны, который есть в фильме – это бой у железнодорожной станции.
Хотя в фильме, он преподнесён, как практически одновременный с передачей ребенка, это не так.
Скорее всего, перед нами январь- февраль 1944 года, перед нами Корсуньский котел , когда нашим войскам не удался "второй Сталинград" , и немцам удалось прорваться ценой больших потерь.
В пользу этого говорят несколько вещей: во первых большое количество ленд-лизовской техники в кадре фильма и лит.сценарии, время года, а также наше послезнание о части, где служил Егор Трофимов (об этом в V части), а также слова начальника эвак.пункта о прорыве немцев
«…На переполненную ранеными привокзальную площадь буквально ворвался американский «виллис». С него на ходу спрыгнули двое в маскировочных халатах. Из машины вытащили третьего — тоже в маскхалате, с забинтованной головой. Двое соскочивших на ходу потащили его на перрон, поближе к ожидаемому поезду, а шофер кричал вдогонку:
— Держись, лейтенант! Мы тебя найдем, не тревожься!..
….
— Назад! Кто разрешил? Почему на красный свет? Немедленно назад, назад! Кто начальник поезда?
— Я — начальник, — на ходу отчеканила Любовь Андреевна.
— Куда вас, к черту, несет?! Немецкие танки прорвались!.. Немедленно отвести поезд! Немедленно!..»
В фильме, еще есть , что в момент прохода по вагону, Любовь Андреевна слышит разговор двух раненных, один из которых, с явным украинским акцентом говорит, что, « письмо получил от матери, что село освободили, а людей и машин сеять нет..»
Также тут проскакивает сцена в фильме, в которой явно идёт отсылка к другому фильму– вот этот эпизод:
В лит. сценарии, набор добровольцев выглядит правдоподобнее, без пафоса, но честнее и мотивированее:
«…Замполит ( ранее в тексте указывается, что он инвалид - у него нет одной руки - прим. мое) вошел в полуразрушенное станционное здание, где ожидали погрузки легкораненые. Остановился у порога, старательно протирая очки. Потом надел их, оглядел забитое людьми помещение и негромко сказал:
— Я обращаюсь только к тем, кто добровольно возьмет оружие. Нужно остановить немцев хотя бы минут на сорок. На полчаса. Я понимаю, вы заслужили отдых. Кровью своей заслужили. Но если мы не остановим врага, они добьют здесь всех. Вот.
Раненые внимательно слушали майора, но никто пока не вставал с места.
— Извините, — замполит неуверенно потоптался и вышел на перрон.
— Ну что, мужики, неужели майора одного бросим? — помолчав, спросил сидевший в углу летчик с перевязанным плечом. — Офицеры есть?
Не ожидая ответа, он встал и, шагая через раненых, пошел к выходу.
Не успел еще выйти, как за ним по одному, по двое, группами стали подниматься раненые.»
После сцены, где наши танки вступают в бой, возникает иллюзия, что немцы были легко разбиты.
Однако это не так. Вот описание станции, когда санитарный поезд уже отходил:
«…Санитарный поезд уходил с железнодорожной станции, где горело станционное здание, дымилась водонапорная башня, но ни в помещениях, ни на перроне уже не было ни одного раненого…»
Видимо, удержаться за околицей станции, даже с поддержкой танков, нашим бойцам не удалось, и бой переместился на станцию, где уже подошедшие силы, смогли заставить немцев отступить.
В санитарный поезд, Егор Трофимов попал еще живым, и умер от ран в нем. Иначе не было смысла труп загружать в поезд, а потом выгружать.
О том, что Егор Трофимов погиб именно в этом бою (а не был доставлен ранее на эвак.пункт), говорит нам номер танка в фильме – в момент отражения танковой атаки, он же – и при награждении Егора Трофимова орденом ВОВ I степени
1/3
В кадрах в финальной песни, есть рабочие кадры, в которых Варраву несут после тяжелого ранения ,судя по знакам различия - до 1943, и Алексея Трофимова -уже где то в 1945 году, на Балканах.
В следующей части, надеюсь финальной - о странном разговоре Варравы и Трофимова, и за что получил майора Иван Трофимов
Друзья, привет! В Центральном государственном архиве Санкт-Петербурга появилось 17 оцифрованных томов документов, которые содержат в себе информацию о работе Октябрьской железной дороги в годы Великой Отечественной войны.
Узнать, как работала ОЖД в 1941-1945 годах можно на портале "Архивы Санкт-Петербурга" по этой ссылке.
В этом августе волей случая в дальних краях мы встретили ВагнерОв. Обстановка располагала для долгой беседы. Ребятам "там" с 2014 года. Потом пошли в чвк. Семьи у половины из них. Говорили за жизнь, за детей и за всё в общем-то и почти ни слова о войне. Девушек неизменно они называли сестрёнка, мужиков - братик. Ни слова от них не услышал о политике и о стране в целом. Упоминали только в разговоре, что остались "работать" после увиденной "Аллеи ангелов" в Донбассе.
Свой рассказ я хочу начать с того, что я обычный учитель начальных классов. Работаю в Московской школе, а на праздники возвращаюсь домой в маленькую деревню под Самарой. Так вышло и в этот раз. Билет в плацкартном вагоне. Незнакомые люди. Каждый раз со своей историей У меня боковое,нижнее. Сижу, жду соседей. Вагон переполнен. Минут за 5 до отправки заходит человек. Военная форма, балаклава. Два метра рост и косая сажень в плече. Рация, ножи на поясе. Нашивки на плечах кричат о том, что передо мной музыкант, которого знает весь мир. Лучший в аду, как принято считать. Мужчина грузно опускается на свободное место, сбрасывает рюкзак и стягивает балаклаву. Под ней пацан - ровня моему сыну. Добрый вечер - сурово здоровается военный. Ну, думаю, поездка обещает быть веселой. Но на самом деле, веселье только начиналось. Девчонка лет 30, заскакивает в вагон. Сразу видно, торопилась, но не опоздала. Высокая, в недорогом полушубке, с огромным рюкзаком и сумкой. И шмыг на свободное место напротив военного. Прищурилась, оценила обстановку, поздоровалась. Сидит, хлопает грустными глазами, пытаясь отдышаться. Начала раздеваться. Все та же военная расцветка, что и на музыканте. На рюкзаке красный крест медика, на плечах нашивки неизвестного мне батальона. Музыкант оживился, смотрит на девушку, улыбаясь. Девчонка по - свойски протягивает ему руку, жмет и устраивается на сидении, ожидая проверки документов.
Спустя время, разговорились. Парень - штурмовик, с начала операции не был дома. Девчонка же совсем удивила - доброволец с 2015 года, санитар в прошлом и оператор беспилотника. Подсчитал в уме, это что же, в 21 год на войну? А какая красавица. Таким бы детей рожать, думаю, да платья носить, мужа радовать.
Легли спать. Музыкант подрывался посреди ночи несколько раз - ворчал что-то про блиндаж и всматривался в окно. Пару раз поправлял одеяло своей спутнице - оператору. Это потом я узнал, что ребята были незнакомы. Но вели себя так, как будто они брат и сестра.
На утро девчонка заварила чай. Сделала два стакана - себе и товарищу. Где-то в вагоне недовольно ворчала на своего парня девушка - какие-то требования, праздники, встреча Нового года. А «наша» сидела и читала маленький молитвослов для солдата. Книжечка была истерзана вдоль и поперек, пожелтела, как будто прошла войну вместе с хозяйкой. А ведь так и было.
Я прошу разрешения подсесть к девушке. Обращаю внимание на маникюр девушки. Пальцы потемнели у ногтей, руки в мелких шрамиках. Скоро моя станция и я хочу узнать у ребят только одно: что детям в школе говорить про операцию?
Музыкант мнется. Он не знает, что сказать. Говорит, агитацию не надо разводить, у каждого ребенка дома своя точка зрения.
Девушка смотрит на меня, кладет мне ладонь на плечо и говорит: расскажите детям о подвигах наших дедов в великой отечественной. У подвигов и победы нет срока годности. Мы же выросли и нас правильно воспитали. Вот и наши дети пусть растут и будут воспитаны на том же. А мы еще ничего не сделали.
Смотрю на ребят и плачу. Парень ровесник сына. А в глазах - вся война по крупицам. Девочка - хрупкая, но такая смелая, в потертой горке и берцах.
Попрощались. Я вышел на своей станции на заснеженную платформу. А внутри неспокойно. Я не узнал ни номеров, ни имен ребят. Мне навстречу бежали люди. У каждого была своя история. Такие разные мужчины и женщины, со своими проблемами, отношениями.
На лицах - предновогоднее недовольство, резонирующее с тем, что я видел в поезде Москва - Челябинск. Я никогда не забуду их - уставшего парня с глазами - войной и хрупкую девушку - санитара с красивой улыбкой
