Билет соратника Союза.

В его задачи входило борьба с партизанами, организация вооруженных отрядов, создание т.н. "оборонных деревень" (своеобразных маленьких крепостей для борьбы с советскими партизанами – И.М.), ведение агитационной и пропагандистской работы. В документе также сообщалось, что районными руководителями союза назначались начальники районных управ, в городах – руководители предприятий и учреждений, в деревнях – старшины волостных управ.

В Москве, безусловно, знали, что во главе "Союза борьбы против большевизма" стоял ярый антикоммунист Михаил Октан (настоящая фамилия – Натко). Это был бывший военнослужащий РККА, который осенью 1941 г. в районе Брянских лесов перешел к немцам. Служил в 612-й роте пропаганды при 2-й немецкой танковой армии.

В 1942 г. был завербован унтершарфюрером СС Эрнстом Мюккелем в качестве агента СД, затем передан на связь разведоргану "абвергруппа 107". Октан был редактором нацистской газеты "Речь", которая в последующем стала печатным органом "Союза борьбы против большевизма". В июле 1943 г. коллаборационист выехал с редакцией в Бобруйск.

Демонстрация, приуроченная ко второму всебелорусскому конгрессу в Минске, 1944 г. На переднем плане Октан со своей помощницей. У детей на барабанах изображены Георгиевские кресты и на рубашках на рукавах нашиты углы.

Руководитель Центрального штаба партизанского движения П. Пономаренко оценивал деятельность М. Октана как крайне опасную в идеологическом плане. По данным ЦШПД Октан-Натко возглавлял Бобруйское областное отделение СБПБ, которое по своей сути играло роль фактического Центрального комитета этой пронацистской организации.

Благодаря Октану "Союз борьбы против большевизма" стал радикально антисемитской организацией и развернул активную пропагандистскую деятельность. Самоопределение СБПБ как «организованное выражение глубокой ненависти народа к иудо-большевизму» говорит о многом. Эмблемой Союза был избран Георгий Победоносец и Георгиевский Крест. Кроме Октана-Натко в деятельности СБПБ принимал участие и бургомистр Бобруйска (бывший бургомистр Смоленска) Б.Г. Меньшагин.

Крупной пропагандистской акцией Союза стало организованное Октаном-Натко открытие детского приюта на 700 детей. 1 апреля 1944 г. было объявлено о создании "добровольческих охранных дружин СБПБ", в которые под влиянием Октана достаточно активно вступали бойцы и командиры расквартированных в районе Бобруйска восточных батальонов. 5 мая 1944 г. на сборе пропагандистов "народных дружин СБПБ" Михаил Октан выступил с программной речью, в которой сформулировал цели и задачи Союза.

Коллаборационисты празднуют 1 мая 1944 г. в Бобруйске. Видна эмблема "Союза борьбы с большевизмом"

Всю эту коллаборационистскую возню пришлось спешно свернуть после начавшейся летом 1944 г. советской наступательной операции "Багратион". 29 июня 1944 г. был освобожден Бобруйск. Некоторым русским националистам во главе с Октаном-Натко, удалось бежать на запад. Другие "подались" в леса.

Члены "Союза", видно отличительный знак - белый крестик.

В августе 1945 года в Бобруйске состоялся торжественный парад советских войск, участвовавших в освобождении города от немецко-фашистских захватчиков. Казалось, что горе покинуло эти места навсегда.

Но уже вскоре из Бобруйска в Минск полетели сообщения об участившихся нападениях в городе на Березине на офицеров и военнослужащих советской армии, которые чаще всего заканчивались убийствами. Неизвестные бандиты выслеживали командированных военнослужащих, и зверски расправившись с ними, забирали их военную форму, личные вещи, документы и награды.

В аппарате НКВД предполагали, что им придется встретить активное сопротивление различных антисоветски настроенных вооруженных формирований на западе Беларуси, но мало кто думал, что и на востоке республики будет на столько не спокойно.

Парад в освобожденном Бобруйске, август 1945 года.

В октябре 1946 г. со служебным заданием в Бобруйск был направлен фронтовик, капитан артиллерийских войск, заместитель начальника артиллерийских складов № 3452 в Барановичах Александр През. Этот человек начал воинскую службу еще за долго до войны на артиллерийском полигоне в Крупках. В 1938 г. он чудом избежал ареста по ложному доносу о "сокрытии кулацкого происхождения". В июне 1941 г. Александр Иосифович участвовал в эвакуации полигона. Потом было отступление. Осенью-зимой 1941 г. участвовал в героической обороне Москвы, за что был награжден двумя орденами Красной Звезды и медалью "За оборону Москвы". В боях в Восточной Пруссии в 1944 г. был ранен. Войну закончил в Кёнигсберге.

В те злополучные октябрьские дни 1946 г. капитан През прибыл в Бобруйск вместе с сопровождавшим его автоматчиком. Город был практически весь разрушен, гостиниц не было. На ночлег военнослужащие остановились, в каком-то частном доме. На следующий день, выполнив задание командования, капитан През отпустил сопровождающего, а сам зашел в офицерскую столовую.

Ближе к вечеру сопровождавший капитана солдат, обеспокоенный его отсутствием, "забил тревогу". Тело капитана А. Преза нашли в развалинах одного из бобруйских домов. Следствие показало, что офицер был убит выстрелом в лицо. Нападавшие забрали форму убитого, его личные и служебные документы, деньги и награды.

Супруга убитого Нина Петровна Герасько впоследствии вспоминала, что следователь военной прокуратуры, занимавшийся делом об убийстве капитана А.Преза, сообщил ей, что это был уже не первый случай безнаказанного нападения на советских офицеров в Бобруйске.

Супруга и дети капитана Преза у его гроба

За несколько часов до трагедии капитана видели в столовой в компании неизвестного младшего офицера. Следователь также подчеркнул, что это убийство, скорее всего, дело рук бывших немецких пособников, которые скрываются в окрестных лесах. Офицерская форма и документы для них лучшее прикрытие, поэтому-то они выслеживают и совершают нападение на одиночных офицеров.

Информация о деятельности организованной банды из бывших полицаев под Бобруйском не на шутку всполошило советские специальные органы. Вскоре из Москвы в Минск пришел приказ о начале высылки из Бобруйской области (такая существовала в период с 1944 по 1954 гг.) семей тех, кто во время войны служил немцам. Не забыли и о бывших коллаборационистах из "Союза борьбы против большевизма", которых, по информации НКВД было немало в бобруйских лесах.

Министр внутренних дел БССР Сергей Бельченко кричал на своих подчиненных: "В Западной Беларуси имеются условия для существования бандформирований, особенно националистического толка. А тут вооруженная банда действует в бывшем партизанском районе. Даю вам пару дней для принятия решения о способах ликвидации этих бандитов".

Бельченко Сергей Саввич (4 октября 1902 - 9 января 2002) –

Министр внутренних дел Белорусской ССР (30 октября 1943 – 16 марта 1953 г.)

Наглость, с которой действовали бандиты, удивляла видавших виды оперативников. Были предположения, что банда на самом деле являлась созданным немцами отрядом для проведения организованных диверсий в тылу советских войск, а, следовательно, милиции и военным противостояли не обычные уголовники, а хорошо подготовленные диверсанты.

Во время операции по депортации семей бывших немецких пособников в руки МГБ БССР попал родственник одного из руководителей банды. Этого человека удалось завербовать и направить в лес с заданием вывести МГБ на бандитов. Прикрытием для "крота" была легенда, о том, что он сбежал от милиции во время операции по высылке семей немецких пособников. Вскоре агент оказался в отряде бобруйских "лесных братьев". Связь с ним МГБ осуществляло по средствам "тайников".

В итоге, агент "Родственник" навел сотрудников советских специальных органов на тайное убежище бандитов. Бой был ожесточенным. Впоследствии, следователь военной прокуратуры расскажет супруге капитана Преза, что руководители банды отстреливались до последнего патрона. Им удалось ранить нескольких солдат внутренних войск, но в итоге все они были уничтожены. При бандитах были обнаружены документы на имя убитых ими советских офицеров, да и одеты преступники были в добротную офицерскую форму, снятую, по всей видимости, с их жертв. Так закончилась белорусская "Ликвидация".

Братская могила советских воинов в Барановичах, где был похоронен капитан Александр През

Тело капитана Александра Иосифовича Преза доставили в Барановичи и похоронили в братской могиле в центре города. Приехав из Бобруйска, этот человек должен был получить майорские погоны. Представление на присвоение очередного звания герою-фронтовику уже лежало в штабе. Так было предначертано судьбой, чтобы прошедший всю войну, не раз, смотревший в глаза смерти офицер-артиллерист, пал от руки нацистских прихвостней, привыкших стрелять в спину.

Источник

«В учебнике был раздел, посвященный коллаборационизму, в котором описывалось, как различные народы, проживавшие на территории Крыма в период Великой Отечественной войны, вынужденно или идейно взаимодействовали с оккупантами. В этом разделе речь шла о [коллаборационизме] армян, русских, крымских татар, украинцев. Но отдельно возмутилась крымско-татарская общественность, так как про них было описано чуть подробнее. Было принято решение, чтобы не обижать чувства всех национальностей, изъять весь раздел из учебника», — сообщили в минобразования.

Изъять спорные страницы с "некорректной" информацией ранее предложила группа экспертов, которую создали для изучения вызвавшего критику учебника.

В середине февраля совет крымских татар обратился к главе Крыма Сергею Аксенову с просьбой изъять из всех школьных и публичных библиотек учебное пособие "История Крыма для 10-х классов". Совет возмутило то, что крымские татары в нем представлены как коллаборационисты, активно сотрудничавшие с германскими оккупационными войсками.

Учебное пособие было выпущено издательством "Просвещение" в 2018 году. В числе авторов и экспертов научно-редакционного совета - крымские ученые и политики. Координатором проекта указан заместитель министра образования, науки и молодежи республики Айдер Аблятипов.

При этом, по данным министерства просвещения России, вызвавшее нарекания пособие отсутствует в федеральном перечне учебников.

Интерфакс

РБК

Новая Газета

Фото учебника

Краткая статья в Вики: Крымско-татарский коллаборационизм во Второй мировой войне.

В обращении отмечается, что крымские татары в учебном пособии представлены как коллаборанты, пособники немецких оккупантов, враги советской власти, ненавидящие русских мусульмане. Утверждается также, что депортация всего крымско-татарского народа представляется как вполне оправданный факт. В Совете подчеркнули, что авторы учебного пособия умолчали о других исторических, документально обоснованных фактах, показывающих весомый вклад крымско-татарского народа в победу в Великой Отечественной войне.

Источник https://ria.ru/20190217/1550991683.html

P.s. Неужели у нас наконец появился более менее адекватный учебник и скоро мы в школьной программе увидим информацию о всех коллаборантах, а не только РОА?

ну и напоследок цитата некоего гражданина Гитлера:

В частях германской армии, наряду с литовскими, латышскими, эстонскими и украинскими легионами, принимают участие в борьбе с большевиками также татарские вспомогательные войска… Крымские татары всегда отличались своей военной доблестью и готовностью сражаться. Однако, при большевистском господстве им нельзя было проявить этих качеств, так как они ненавидели кровавый режим нового царя в Кремле. Когда немецкие войска, прорвав Перекоп, заняли Крым и освободили большую часть полуострова… местное татарское население с восторгом приветствовало своих спасителей. Так как татары были воодушевлены мыслью скорее уничтожить общего врага, то вполне понятно, что они плечом к плечу стоят с солдатами германской армии в борьбе против большевизма.

В годы оккупации внешняя и внутренняя политика Албании, её ресурсы и граждане находились под полным контролем итальянских властей. Прежде всего, активизировались промышленные разработки добычи полезных ископаемых, которым прежде мешал Зогу. Итальянские граждане получили право на помощь в переезде а Албанию на ПМЖ, чтобы со временем поднять там процент итальянцев. С ними подтягивались католические школы, уроки языка и т.п. Правда, все эти меры испытывали терпимость коренных албанцев на прочность.

Кроме того, захват Албании был частью плана по дальнейшим завоеваниям. Так 28 октября 1940 года началась итало-греческая война, где Албания выступала плацдармом для наступления. Через её территорию перебрасывались войска, техника и ресурсы. Но неожиданно греческая армия оказалась готова к нападению и оказала мощное сопротивление. Дошло даже до того, что греки весной перешли в контрнаступление и отбили часть Албании, на которых располагались крупные города Гирокастра и Корча. К тому моменту, как известно, страны Оси разбили большинство государств Европы и выгнали оттуда британский контингент. А тут такое. В марте 1941 года Муссолини лично вмешался в боевые действия, пригнав подкрепления для итальянской армии, но и это наступление провалилось. Греки уже были готовы штурмовать албанскую Влёру.

6 апреля 1940 года началась уже немецкая операция против Греции и поддерживающих её союзников. Надо отметить, что немецкие войска действовали более эффективно, вынеся потери по итогу войны в 10 раз меньше, чем итальянцы. Оккупация Греции завершилась 30 апреля того же года, созданием марионеточного правительства и негласным позором Муссолини. Хренов завоеватель начал терять авторитет.

Между тем, в Албании усиливались бунтарские настроения против оккупантов. Итальянцы не только душили экономику страны и лезли в жизнь простых людей. Произвол, царивший в стране, возродил бандитизм и стремление кланов к независимости. В такой ситуации было непонятно, кто лютует в глуши: коммунисты, анархисты или обычные головорезы? На фоне всего этого поднялась созданная ещё в 1939 году националистическая группировка "Балли Комбетар" (Национальный Фронт), во главе которой стоял Мидхат Фрашери. Человеком он был образованным и талантливым, но придерживавшимся агрессивных взглядов. Баллисты пользовались поддержкой оккупантов, но первое время применялись для оттягивания молодёжи от "дурацких мыслей" и в качестве милиции. Но особо сильным движение было среди этнических албанцев в пограничных районах. С Грецией, в частности.

К концу 1940 года в Югославии имела место взрывоопасная обстановка. Ожидались волнения и даже вооружённый путч со стороны сербских военных для отстранения от всякого управления соседствующих с ними народностей.Этим просто не могли воспользоваться немцы с итальянцами. 27 марта 1941 года в Королевстве Югославия произошёл государственный переворот. А уже 6 апреля на государство напали. Подняли восстание хорватские усташи во главе с Анте Павеличем. Война началась без объявления, поздно ночью. Первым делом, немецкая авиация разбомбила Белград. Наземные войска атаковали Югославию с разных сторон. Королевское правительство сбежало 15 числа, а на следующий день Югославия была оккупирована. После этого в Косово была организована албанская группировка Вулнетари (Добровольцы), но называли их и проще - косоварами. Служили эти добровольцы не только в милиции и гарнизонах итальянской зоны оккупации, но и в качестве антипартизанских соединений. Так как сопротивление сербских (и других) боевиков было активным чуть ли не с первых дней падения Югославии, меры к ним применяли радикальные. Итальянцы потакали давним разногласиям косоваров с сербами, что приводило к жестоким карательным акциям, массовым убийствам и откровенным грабежам. Движение распространилось в несколько регионов Югославии, сопровождаемое этническими чистками, насилием, чинившимся над мирным населением и ожесточением партизанских движений. Если при итальянцах методы вулнетари были типичными для коллаборационистов, то в годы немецкого руководства они просто озверели, и описывать их деяния я особого желания не имею (уверен, желающие найдутся в комментариях).

Вернёмся в Албанию. Новые войны, в которые вступала Италия, ожесточали режим и там. Как следствие, многие патриоты объединялись для организованной борьбы. Так 8 ноября 1941 года появилась Албанская партия труда, которую возглавил видный албанский коммунист Энвер Ходжа. Несомненно, вы о нём слышали.

Глядя на фотографии этого человека, подумать можно что угодно, но ошибиться в нём очень легко. Родившийся в 1908 году в семье бекташи (религиозное течение), тягу к политике он имел, что называется, в крови. Его дед и дядя были активными сторонниками независимой Албании. Молодой Энвер увлекался литературой и искусствами, на волне которых увлёкся идеями коммунизма. Позже он, как подающий надежды студент, поехал учиться во Францию на государственную стипендию, но был отчислен, когда выявились его увлечения трудами Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. До своего отъезда он успел познакомиться с видными французскими коммунистами и многому у них научился. Зная несколько языков, Ходжа переводил на албанский труды выдающихся сторонников коммунизма, чтобы затем доводить их до соотечественников и вдохновлять на присоединение к борьбе против угнетателей. В 1936 году он преподавал французский язык на родине и тайно состоял в коммунистических кружках. Благодаря целеустремлённости, компетентности в идеологических вопросах и общей образованности, он легко продвигался по иерархической лестнице и привлекал новых сторонников. И отодвигал конкурентов, само собой.

АПТ появилась не только ради объединения всех коммунистов и наведения порядка в их строю, но и для оказания поддержки партизанских движений. Албанский народ устал от оккупации и неопределённости, а красноречивый Ходжа и его сподвижники произносили интересные речи о свободе, равенстве и народной власти. Хотя, конечно, общая неграмотность простых людей в стране позволяла пользоваться ими кому угодно. Так обыкновенный овцепас не видел принципиальных различий между баллистами и коммунистами.

Переломный момент в жизни всех албанских движений случился, когда Италия капитулировала и вышла из войны в 1943 году, после чего оккупацию взяла на себя Германия...

3.2 Немецкая оккупация

Стремительно перехватившие инициативу немцы распустили Албанскую фашистскую партию и перетрясли созданный итальянцами аппарат управления. Первым делом была отменена уния с Италией и организован комитет за председательством политика Мехди Фрашери. Марионеточный комитет избрал в премьер-министры богатого косовского помещика Реджепа Митровицу. А тот, в свою очередь, собрал вокруг себя влиятельных земляков. Их власть опиралась на вооружённую полицию и боевиков-косоваров. Жители самой Албании были не рады наигранной "независимости" государства и кабинету управления. Хотя бы потому, что он поддержал немецкий указ, гласящий, что за каждого убитого бунтовщиками и партизанами немца будут казнены 10 албанцев.

Немцы также поддержали устремления Балли Комбетар. Те сменили курс на устремление к такой же "независимости", пропагандируя свои благие намерения среди простых людей. Ещё в 1942 году была составлена программа "декалог", состоявшая из 10 пунктов:

1) Мы воюем за красно-чёрное знамя, защищая права албанского народа.
2) Мы воюем за демократическую, народную и свободную Албанию с современным обществом.
3) Мы воюем за Албанию, в которой будут царить свобода слова и мысли.
4) Мы воюем за Албанию с ясным экономическим и социальным равновесием, чтобы в ней не было угнетателей и угнетённых — как говорится, чтобы никто не жил за чужой счёт; чтобы не было крестьян без земли для существования; чтобы не было рабочих «синих» и «белых воротничков» без дома и охраны; то есть мы сражаемся за стабильную Албанию с радикально изменённой экономической системой в согласии с желаниями и нуждами албанского народа.
5) Мы воюем за Албанию, в которой подавленные таланты всех слоёв населения засияют, будут поддерживаться и процветать с помощью албанского образования.
6) Мы воюем за Албанию, в которой все позитивные вложения будут справедливо оценены вне зависимости от возраста, региона или вероисповедания.
7) Мы воюем за создание Албании, которой должны править люди, не склонные к компромиссам, силами албанцев, которые выкладывались по максимуму всегда и во всех условиях ради спасения и процветания их страны — компетентных и честных рабочих.
8) Мы воюем за Албанию, которая в строгом и показательном стиле покарает всех антипатриотов, изменников, лакеев, паникёров, спекуляторов и шпионов; за Албанию, в которой не будет места лицемерам, доносчикам, феодальным тиранам и всем, кто замедляет продвижение и прогресс нашей возрождающейся страны.
9) Мы воюем, чтобы привести к гармонии и объединить творческие энергии нации, создать интеллектуальное и духовное единство всех албанцев.
10 Мы воюем, чтобы мобилизовать все жизненные силы нации против оккупантов и исполнить идеалы Балли Комбетар.

Таким образом, баллисты стали ещё одной "партией". Забавно, что в комитете нашлись сторонники монархического строя, в ноябре 1943 года организовавшие свою партию "Легалитет", желавшие вернуть к власти короля Зогу I (!!!!!). Коммунисты, разумеется, при немцах были вне закона. Коммунист приравнивался к партизану и приговаривался к смерти. Немецкий контингент в Албании был не столь велик, администрация предпочитала полагаться на местные силы коллаборационистов.

Тем временем, следя за партизанской войной в Югославии и положением немцев на Восточном фронте, Ходжа приступил к организации не просто очередных партизанских отрядов, а полноценной армии. Так 27 июля 1943 года Генштаб коммунистических сил постановил об организации Национально-освободительной армии Албании. Примечательно, что отряды коммунистов принимали участие в совместных операциях с боевиками Балли Комбетар против итальянских войск. А при немецкой оккупации, после формирования НОАА и даже присоединения к ней некоторых сил итальянских дезертиров, они стали бесспорными врагами. Баллисты, отказывались воевать с немцами и стремились очернить обратное стремление НОАА в своих воззваниях к рядовым гражданам. Вот одно из них:

Партизаны — предатели. Они хотят стереть Албанию с лица земли. Если они будут и дальше так продолжать, то немцы сотрут с лица земли наш народ и наши деревни. Мы, "Балли Комбетар", их предупреждаем, что будем нападать на них, если они тронут немцев. Вперёд, за свободную демократическую этническую Албанию! Вперёд под знаменем Скандербега!

Само собой разумеется, что главнокомандующим НОАА стал энергичный Энвер Ходжа. И действовала армия удивительно эффективно. К началу зимы 1943 года партизаны разбили силы оккупантов и их подручных в центральной и южной частях Албании. В отличии от всех самозванцев, Ходжу и его армию можно было бы сравнить со Скандербегом. 20-тысячная группировка (состоявшая не только из солдат) успешно и в одиночку вела войну, пользуясь преимуществами гористой местности страны. Но потом немцы организовали контрнаступление и блокировали основные силы партизан в тех же горах. Фронт на некоторое время встал. Тем не менее, с помощью тактических отступлений в горы, партизаны сохраняли свой боевой потенциал. Даже новое наступление противника в январе 1944 года не сумело вернуть под контроль южные регионы страны. Летом НОАА вновь собрала силы в кулак и перешла в контрнаступление. Теперь бои гремели на севере страны, а центральная часть расширяла зону, свободную от оккупантов.

Силы партизан воевали не только с немцами и коллаборационистами. В ряде регионов брались за оружие группировки, объявлявшие свою территорию независимой ото всех и вся. Так Лига Шкодры, состоявшая из подчинённых нескольким вождям сил, направила оружие и против оккупантов и против НОАА. В итоге, Лига была уничтожена. В мае 1944 года немцы организовали 21-ю горную дивизию СС "Скандербег" (она же 1-я албанская дивизия СС). В рядах соединения служило много баллистов. Воевали албанские ССовцы не только на территории самой Албании, но и в Югославии. Но считать действия этого формирования эффективными никак нельзя. Там был высокий процент дезертиров, слабая дисциплина и неважная квалификация военнослужащих. У них лучше получалось жечь деревни и грабить караваны, нежели биться с партизанами. 1 ноября 1944 года дивизия, оказавшаяся в катастрофическом положении из-за дезертирства и боевых потерь, была расформирована. Выжившие члены дивизии оказались переведены в 7-ю горную дивизию СС "Принц Ойген". Личный состав дивизии неоднократно был замечен за преступлениями против мирного населения и типичного для немцев истребления евреев. Кстати, о евреях. Во время немецкой оккупации албанских евреев также отправляли в лагеря смерти и стремились уничтожить. Но в Албании было очень много мирных жителей и даже представителей административной власти, которые укрывали и спасали преследуемых. Список "праведников мира" в Албании довольно обширен, вне зависимости от вероисповедания.

Албания была освобождена 29 ноября 1944 года, когда НОАА взяла Шкодру - последний город, удерживаемый немцами. В дальнейшем, албанские партизаны воевали вместе НОАЮ против немцев и коллаборационистов в Косово и Черногории. Боевые операции против вулнетари проходили до 1946 года, когда у тех окончательно не осталось сил. Бежавшие за рубеж боевики и предводители националистических движений были вне закона на родине и некоторые из них вели удалённую (и безрезультатную) борьбу с коммунистами.

Дальше Албанию ждали десятилетия бессменной власти АПТ и Энвера Ходжи. Очень интересное время, о котором будет следующий мой пост (который, несомненно, заденет чьи-нибудь ранимые чувства).

Временно прощаюсь. Не перегревайтесь!

После начала Великой Отечественной войны многие крымские татары были призваны в Красную Армию. Однако служба их оказалась недолгой. Стоило фронту приблизиться к Крыму, как дезертирство и сдача в плен среди них приняли массовый характер. Стало очевидным, что крымские татары ждут прихода германской армии и не хотят воевать. В результате части Красной Армии, укомплектованные крымскими татарами, оказались небоеспособными и после вступления немцев на территорию полуострова подавляющее большинство их личного состава дезертировало. Вот что говорится об этом в докладной записке заместителя наркома госбезопасности СССР Б.З.Кобулова и заместителя наркома внутренних дел СССР И.А.Серова на имя Л.П.Берии, датированной 22 апреля 1944 года: «… Все призванные в Красную Армию составляли 90тыс. чел., в том числе 20 тыс. крымских татар… 20 тыс. крымских татар дезертировали в 1941 году из 51-й армии при отступлении её из Крыма…».

Как мы видим, дезертирство крымских татар было практически поголовным. Это подтверждается и данными по отдельным населённым пунктам. Так, в деревне Коуш в Красную Армию было призвано 130 человек, из них 122 после прихода немцев вернулись домой. В деревне Бешуй из 98 призванных вернулось 92 человека.

Из письма комиссара партизанских отрядов в Крыму Н.Д.Лугового секретарям Крымского обкома ВКП(б) В.С.Булатову, Б.И.Лещинеру и П.Р.Ямпольскому от 2 ноября 1942 года: «Мне кажется, что вы, прежде всего, должны были понять, что в Крыму партизаны столкнулись с небывалыми, неожиданными фактами враждебного отношения к нам татар, являющихся основной массой населения в горной и предгорной части Крыма, т.е. как раз в районе базирования партизан, что, почти поголовно вооружившись, татары до крайности осложнили партизанское движение в Крыму. Вместо опоры для нас, партизан, они стали опорой для немцев и румын в борьбе с партизанами, что, опираясь на татар, знающих и лес, и места базирования партизан, противник в несколько дней разгромил наши продбазы».

11 ноября 1941 года в Симферополе и ряде других городов и населённых пунктов Крыма были созданы так называемые «мусульманские комитеты». Организация этих комитетов и их деятельность проходила под непосредственным руководством СС.

Помимо службы в добровольческих отрядах и карательных органах противника, в татарских деревнях, расположенных в горно-лесной части Крыма, были созданы отряды самообороны, в которых состояли татары, жители этих деревень. Они получили оружие и принимали активное участие в карательных экспедициях против партизан.

Во многих случаях татарские отряды превосходили в жестокости регулярные немецкие части. Как докладывали руководители крымских партизан в Центральный штаб партизанского движения: «Участники партизанского движения в Крыму были живыми свидетелями расправ татар-добровольцев и их хозяев над захваченными больными и ранеными партизанами (убийства, сжигание больных и раненых). В ряде случаев татары были беспощаднее и профессиональнее палачей-фашистов».

Начиная с весны 1942 года на территории совхоза «Красный» действовал концентрационный лагерь, в котором за время оккупации было замучено и расстреляно не менее 8 тыс. жителей Крыма. По свидетельствам очевидцев, лагерь охранялся крымскими татарами из 152-го батальона вспомогательной полиции, которых начальник лагеря обершарфюрер СС Шпекман привлекал для выполнения «самой грязной работы».

С особенным удовольствием будущие «невинные жертвы сталинских репрессий» издевались над беззащитными пленными. Вот что вспоминает М.А.Смирнов, участвовавший в обороне Севастополя в качестве военфельдшера: «Новый переход до Бахчисарая оказался ещё труднее: солнце палило безжалостно, а воды ни капли. Прошли около тридцати пяти километров. Я и сейчас не представляю, как смог преодолеть этот марш. На этом переходе нас конвоировали крымские татары, одетые полностью в немецкую форму. Своей жестокостью они напоминали крымскую орду далёкого прошлого. А, упомянув о форме одежды, хочу подчеркнуть особую расположенность немцев к ним за преданную службу. Власовцам, полицаям и другим прихвостням выдавалась немецкая военная форма времён Первой мировой войны, залежавшаяся на складах кайзеровской Германии.

В этом переходе мы потеряли больше всего своих товарищей. Татары расстреливали и тех, кто пытался почерпнуть воду из канавы, и тех, кто хотя бы немного отставал или был ранен и не мог идти наравне со всеми, а темп марша был ускоренным. Не приходилось рассчитывать на местное население деревень, чтобы получить кусок хлеба или кружку воды. Здесь жили крымские татары, они с презрением смотрели на нас, а иногда бросались камнями или гнилыми овощами. После этого этапа наши ряды заметно поредели».

Однако нынешним защитникам гитлеровских прислужников это всё нипочём. Основной их контраргумент выглядит следующим образом: «Обвинение в предательстве, действительно совершённом отдельными группами крымских татар, было необоснованно распространено на весь крымско-татарский народ». Дескать, не все татары служили немцам, а лишь «отдельные группы», в то время как другие сражались с оккупантами на фронте, в подполье или в партизанских отрядах. Однако в Германии тоже существовало антигитлеровское подполье. Так что же, записывать немцев в наши союзники по Великой Отечественной войне?

Чтобы не быть голословными, давайте сосчитаем количество крымских татар, служивших Гитлеру. Вот что говорится в справке Главного командования германских сухопутных войск от 20 марта 1942 года:

«Вербовка добровольцев проводилась следующим образом:

1. Вся территория Крыма была разбита на округа и подокруга.

2. Для каждого округа были образованы одна или несколько комиссий из представителей оперативных групп Д и подходящих татар-вербовщиков.

Зачисленные добровольцы на месте подвергались проверке. В этапных лагерях набор проводился таким же образом.

В целом мероприятия по вербовке можно считать законченными. Они были проведены в 203 населённых пунктах и 5 лагерях. Были зачислены:

а) в населённых пунктах - около 6000 добровольцев;

б) в лагерях - около 4000 добровольцев.

Всего - около 10 000 добровольцев.

По данным татарского комитета, старосты деревень организовали ещё около 4000 человек для борьбы с партизанами. Кроме того, наготове около 5000 добровольцев для пополнения сформированных воинских частей.

Таким образом, при численности населения около 200 000 человек татары выделили в распоряжение нашей армии около 20 000 человек. Если учесть, что около 10 000 человек были призваны в Красную Армию, то можно считать, все боеспособные татары полностью учтены».

А вот образчик официозной перестроечной пропаганды:

«Разумеется, нельзя отрицать сам факт сотрудничества лиц крымско-татарского происхождения с фашистским военным командованием и спецслужбами, их прямое участие в полицейско-карательных операциях, в борьбе с партизанами и в боях против Советской Армии. Однако даже если исходить из приведённых выше цифровых данных (около 20 тыс. человек из примерно 200-тысячного крымско-татарского населения), то общее число таких бойцов составит менее 10%. Все это позволяет говорить о том, что в предательский союз с гитлеровскими оккупантами вступила не основная масса, а лишь сравнительно небольшая часть крымских татар».

Замечательная логика! Остаётся лишь применить её к Третьему Рейху. В 1939 году население Германии составляло 80,6 млн человек. Из них в вооружённые силы и войска СС с 1 июня 1939 года по 30 апреля 1945 года было призвано всего лишь 17,9 млн человек. Всё это позволяет говорить о том, что в вероломном нападении на нашу страну участвовала не основная масса, а лишь сравнительно небольшая часть немецкого народа. В то время как остальной немецкий народ, надо полагать, сплошь состоял из убеждённых антифашистов.

Если же не заниматься дешёвой демагогией, то приходится признать, что практически всё крымско-татарское население призывного возраста служило в тех или иных немецких формированиях. О чём и было сказано прямым текстом в процитированной мною ранее немецкой справке.

Почуяв, что запахло жареным, кое-кто из местных гитлеровских прислужников попытался заслужить прощение. К декабрю 1943 года в партизанские отряды вступило 406 крымских татар, из которых 219 служили до этого в различных полицейских формированиях. В частности, на сторону партизан перешёл 152-й батальон под командованием майора Раимова. Того самого Раимова, который за два года до этого возглавил отряд самообороны в деревне Коуш, и чьи подчинённые столь отличились, охраняя концлагерь в совхозе «Красный». Однако у всякого милосердия есть предел. Вскоре Раимов и несколько наиболее одиозных его подельников были арестованы партизанами и отправлены в Москву, где все они были впоследствии расстреляны.

В других крымско-татарских батальонах также начался процесс разложения. Это вызвало репрессии со стороны немецких хозяев. В результате около трети крымско-татарских батальонов были разоружены немцами, а их личный состав был помещён в концлагеря. Остальные сохранили верность своим хозяевам.

Благодаря этим обстоятельствам количество крымских татар в партизанских отрядах увеличилось в 100 раз, однако всё равно оставалось весьма скромным. На 15 января 1944 года, по данным партийного архива Крымского обкома Компартии Украины, в Крыму насчитывалось 3733 партизана, из них русских - 1944, украинцев - 348, татар - 598 человек. Согласно справке о партийном, национальном и возрастном составе партизан Крыма на апрель 1944 года, среди партизан было: русских - 2075, татар - 391, украинцев - 356, белорусов - 71, прочих - 754 человека.

8 апреля 1944 года войска 4-го Украинского фронта начали штурм Перекопа. Чуть позже, в ночь на 11 апреля перешла в наступление с Керченского плацдарма Отдельная Приморская армия. Уже 13 апреля был освобождён Симферополь. 5 мая начался штурм севастопольских укреплений. К вечеру 9 мая город был взят. Наступил час расплаты.

11 мая 1944 года Государственный Комитет Обороны принял постановление №5859сс «О крымских татарах»: «В период Отечественной войны многие крымские татары изменили Родине, дезертировали из частей Красной Армии, обороняющих Крым, и переходили на сторону противника, вступали в сформированные немцами добровольческие татарские воинские части, боровшиеся против Красной Армии; в период оккупации Крыма немецко-фашистскими войсками, участвуя в немецких карательных отрядах, крымские татары особенно отличались своими зверскими расправами по отношению советских партизан, а также помогали немецким оккупантам в деле организации насильственного угона советских граждан в германское рабство и массового истребления советских людей.»

Операция была проведена быстро и решительно. Выселение началось 18 мая 1944 года, выселяемым крымским татарам в пути следования ежедневно полагалось 500 г хлеба и ещё 70 г мяса/рыбы. Этот факт как-то не очень вписывается в картину невыносимых страданий невинных жертв депортации, которую так любят рисовать обличители сталинских злодеяний.

Что же касается тех немногих крымских татар, которые действительно честно воевали в Красной Армии или в партизанских отрядах, то вопреки общепринятому мнению, они выселению не подвергались: «От статуса "спецпоселенец" освобождались и участники крымского подполья, действовавшие в тылу врага, члены их семей. Так, была освобождена семья С.С.Усеинова, который в период оккупации Крыма находился в Симферополе, состоял с декабря 1942 г. по март 1943 г. членом подпольной патриотической группы, затем был арестован гитлеровцами и расстрелян. Членам семьи было разрешено проживание в Симферополе».

Рассказывая о депортации, крымско-татарские националисты и их пособники не могут обойтись без сочинения всяческих страшилок: «Жителей отдалённого рыбацкого поселка на Арабатской стрелке забыли выслать вместе со всеми. Спохватились, когда отчёт об успешном завершении операции был уже сдан высшему начальству. "Неучтённых" погрузили на баржу и, отбуксировав далеко в море, утопили».

Разумеется, никаких следов утопленной баржи ни в документах, ни на дне морском до сих пор не найдено. Но современные сказочники не унимаются, снова и снова повторяя эту байку. Например, во время предвыборной кампании украинского президента Виктора Ющенко эту тему постоянно крутили по крымскому телевизионному каналу «Черноморка».

Ещё более распространённой страшилкой являются россказни о сверхвысокой смертности крымских татар во время перевозки: «В этих битком набитых вагонах по пути в Сибирь, на Урал и в Среднюю Азию погибли от голода и болезней около двух тысяч переселенцев».

Впрочем, чего уж тут мелочиться: «У нас, к сожалению, нет точной статистики, но по приблизительным оценкам только в дороге погибло до четверти депортированных крымских татар».

Между тем в действительности из 151 720 крымских татар, направленных в мае 1944 года в Узбекскую ССР, в пути следования умер лишь 191 человек.

Защитники «поруганных и наказанных народов» любят ссылаться на то, что гитлеровцам прислуживали не только будущие жертвы депортации, но и представители других национальностей, в том числе русские. Во время Великой Отечественной войны через советские вооружённые силы прошло 34 476,7 тыс. человек, из них погибло или пропало без вести 8668,4 тыс. человек, или примерно каждый четвёртый. При этом среди погибших и пропавших без вести насчитывалось 5756,0 тыс. русских и 1377,4 тыс. украинцев.

На противоположной же стороне в составе вермахта, войск СС, полиции и военизированных формирований побывало максимум 700 тыс. русских, украинцев и белорусов, большинство из которых записались в прислужники оккупантов, чтобы не умереть от голода в концлагере, надеясь при первой возможности вернуться обратно к своим. Таким образом, количество честно служивших Родине в десятки раз превышает количество изменивших присяге. С репрессированными же народами, вроде крымских татар, как мы видели, ситуация прямо противоположная.

Из книги Пыхалова И."За что Сталин выселял народы?"

https://www.e-reading.club/book.php?book=89247

Арестован партизанами в 1945 году и казнен вместе со многими другими деятелями коллаборационистского режима.

Главными врагами хорватского народа были объявлены все сербы. Точное число жертв геноцида, как и точное число жертв Волынской резни, неизвестно. В 1946 году в рапорте комиссии по установлению преступлений усташей фигурирует количество: от 500 до 600 тысяч. Не щадили и другие национальности, объявленные Гитлером недолюдьми: евреев убито около 32 тысяч, цыган — примерно 26 тысяч человек.

Для того, чтобы палачи убивали больше сербов, содержащихся в концлагере Ясеновац, но при этом не уставали, был придуман серборез (по-сербски srbosjek). На его конструкцию был объявлен конкурс.

Первая партия серборезов была изготовлена в немецком городе Золинген по заказу правительства усташей.

«Король сербоубийства» Петар Брзица 29 августа 1942 года, не прерываясь, убил 1360 человек. За это из рук капеллана лагеря получил золотые часы, от администрации лагеря — серебряный сервиз, и от усташей, служивших с ним в лагере, — печеного поросенка и вино.

После 1945 года бежал в США, где получил гражданство и, возможно, сменил имя. Попытки Югославии выдать Брзицу не увенчались успехом; не помог и центр Симона Визенталя, несмотря на долгие споры и дискуссии с США. С 1970-х годов следы Брзицы теряются. В 1990-е годы повторные требования его выдать так и не были удовлетворены. По не подтвержденным данным, умер своей смертью в 2007 году.

Соединенные Штаты, не обращая внимания на запросы об экстрадиции и требования международных организаций, собирали у себя все фашистское отребье из Галичины и Хорватии. Их потомки, как местные, так и приехавшие после обретения независимости, сегодня правят бал в Киеве и Загребе. Пригодились.

Усташи не боялись фотографироваться во время казней — им казалось, что угрозы разоблачения нет и никогда не будет. Особым шиком этих извергов было позировать с головами своих жертв.

Официальная позиция хорватских властей при реабилитации Миле Будака состояла в том, что его следует ценить как писателя и борца за независимость страны и не упоминать о результатах его политической деятельности. Так же на Украине относятся к Степану Бандере, Роману Шухевичу и другим подонкам.

Сегодня, под давлением Евросоюза, все улицы, носящие имя Будака, переименованы, демонтирована мемориальная доска.

Именно он является автором лозунга «серба — на вербу». Ничего не напоминает?

Правильно, бандеровский лозунг «москаляку — на гиляку» — калька с хорватского. А по своей жестокости, граничащей с патологией, бандеровцы и усташи не уступали друг другу, число их жертв измеряется сотнями тысяч. И те, и другие верой и правдой служили Гитлеру.

Домагой Вида, славящий Украину, не сказал мне ничего нового. Усташи и бандеровцы — близнецы-братья, чьи потомки, подвернись им удобный случай, опять начнут резать сербосеками или насаживать на колы своих соседей, с которыми веками жили бок о бок.

Скажете, они изменились? Возможно. Но признаюсь честно: никогда не смогу доверять ни тем, ни другим.


Отсюда https://pavel-shipilin.livejournal.com/841543.html

Несмотря на высказывания Йозефа Геббельса о США как о стране «со смесью рас, которую даже не назовёшь народом», в планах Третьего рейха фигурировало создание американского подразделения СС. Американский добровольческий корпус должен был объединить американских антикоммунистов и антибольшевиков в борьбе против СССР наподобие Легиона французских добровольцев, а большая часть солдат должна была набираться среди военнопленных.

По мнению историков Александра МакКи и Дж. Ли Рэди, корпус действительно существовал в реальности, причём МакКи утверждает, что туда набрали заключённых из Дрездена, а по словам Ли Рэди, в корпус успели набрать около сотни солдат. Были ли среди них коллаборационисты и добровольцы — пока не доказано. В качестве отличительных признаков использовались нарукавные нашивки в форме стилизованного американского флага, а на петлицах мундиров изображался белоголовый орлан. В качестве слов на нарукавной ленте (такой, как у подразделения фронтовых журналистов СС «Курт Эггерс») использовались слова «American Free Corps» и «George Washington Brigade».

Официально утверждается, что всего несколько тысяч американских солдат воевали на стороне вермахта в годы Второй мировой войны. Однако при этом ходят слухи, что в вермахте служили и немцы из США. К 1920 году в США проживало около 8 миллионов человек, для которых родным языком был немецкий. В 1939 году несколько сотен американцев обучались в немецких университетах[4], но в конце 1930-х годов некоторые члены партии «Германо-американский союз», этнические немцы, поспешили в Германию в качестве рабочей силы.

В 1939 году, уже после начала войны немецкое руководство предложило американским немцам в обмен на предъявление паспортов Третьего рейха право на подготовку к военной службе в особых подразделениях. Доказательств о службе американских немцев, однако, так и не было кем-либо предъявлено.

Во время немецкого контрнаступления в Арденнах в 1944 году на стороне Германии выступало особое диверсионное американское подразделение, и все 150 солдат и офицеров этого подразделения называли своим родным языком английский. Предназначением этой группы являлись диверсионные акты, подготовка засад и ловушек, а также спецпропаганда в тылу союзников и распространение паники. Эту боевую группу часто по ошибке называют Американским добровольческим корпусом.

Возможные руководители корпуса

С 1943 года после активного вмешательства США в ход боевых действий в войне в Германии началась срочная мобилизация как пленных иностранных солдат, так и коллаборационистов различных национальностей. В это же время в Германии начали задумываться о формировании военных подразделений не только из французов, но и из англичан и американцев. В числе американских граждан, которые оказывали помощь, были известные деятели Фред Кальтенбах, Дуглас Чендлер и Роберт Бест.

В качестве командира корпуса упоминается Мартин Джеймс Монти, лейтенант ВВС США швейцаро-итальянского происхождения. В 1944 году он угнал самолёт и приземлился в Германии, добровольно сдавшись в плен. После некоторых переговоров Монти был принят в полк СС «Курт Эггерс», подразделение военных корреспондентов. В 1949 году Монти был депортирован в США и приговорён к 25 годам тюрьмы за сотрудничество с нацистами, однако в обвинении по поводу возможной службы в Американском добровольческом корпусе ничего не говорилось.

В некоторых документах фигурирует имя ещё одного американца итальянского происхождения Питера Делани, уроженца Луизианы, капитана Ваффен-СС, который якобы вместе с Монти прошёл военную подготовку в СС. Монти и Делани часто выезжали в ряды американских войск и, как пропагандисты, пытались перевести некоторых солдат армии США на сторону Вермахта, обещая им более качественную службу и новые возможности для карьерного продвижения.

Впрочем, в Федеральном архиве Германии насчитывается всего семь американских граждан-членов СС и СД, среди которых нет Делани и Монти, а в архивах Луизианы о нём не упоминается ни разу, что ставит под сомнение факт существования Делани в реальности. Ходили слухи, что под этим именем скрывался французский коллаборационист Пьер де ля Ней дю Вер (1907—1945), служивший в Легионе французских добровольцев против большевизма, однако это опроверг его сын Пьер Анри дю Вер.

Источник: http://xexe.club/105534-amerikanskiy-dobrovolcheskiy-korpus-...

22 июня 1941 г.

...Неужели же приближается наше освобождение? Каковы бы ни были немцы — хуже нашего не будет. Да и что нам до немцев? Жить то будем без них. У всех такое самочувствие, что, вот, наконец, пришло то, чего мы все так долго ждали и на что не смели даже надеяться, но в глубине сознания все же крепко надеялись. Да и не будь этой надежды жить было бы невозможно и нечем. А что побед немцы — сомнения нет. Прости меня Господи! Я не враг своему народу, своей родине... Но нужно смотреть прямо правде в глаза: мы все, вся Россия страстно желаем победы врагу, какой бы он там ни был. Этот проклятый строй украл у нас все, в том числе и чувство патриотизма.

24 июля...

Бомбят, а нам не страшно. Бомбы-то освободительные. И так думают и чувствуют все. Никто не боится бомб.

Екатерининский дворец сожженный немцами

13 августа.

Вчера один летчик, пообедав в столовой аэродрома, сказал кассирше: «А теперь полетим бомбить врага на его территории... в Сиверской». Отсюда узнали, что Сиверская занята немцами. Когда же они придут к нам? И придут ли? Последние часы выхода из тюрьмы всегда самые тяжелые.

1 сентября.

Бомбили и зверски. И бомбили как и обещали, только привокзальный район и вдоль железной дороги на Павловск... А ведь этих жертв можно было избежать...

9 сентября.

Дни походят один на другой. Совершенно отрезаны от города и не знаем, что делается на свете. С нами сидят и Ивановы-Разумники. Он был в ссылке и вернулся перед самой войной... Иванов-Разумник очень помогает не бояться. Как только начинается сильная стрельба по нашему участку, он начинает делиться своими литературными воспоминаниями. А так как был близок со всеми символистами, акмеистами и представителями прочих литературных течений, то его рассказы очень интересны и рассказывает он необыкновенно увлекательно...

Мы начинаем уже ощущать первое едва уловимое приближение свободы. Так как публика с нами (в щели) сидит сплошь почти не интеллигентная, то она смотрит на нас как на каких-то полуумных «малохольных», которые вместо того, чтобы корчиться от страха,, занимаются какими-то идиотскими и малопонятными стишками. Мы уже можем говорить и говорим много такого, чего до войны... ни за что не сказали бы ни во сне, ни в пьяном виде полузнакомым людям... Дневник свой я пишу совершенно открыто. Никого это не интересует. Бдительность отсутствует в теперешнем нашем обиходе.

11 сентября.

Коля (муж Осиповой) составил цельную и продуманную теорию насчет большевистских фикций. Как будет жалко, если эта теория умрет вместе с ним, не дождавшись возможности себя огласить... Есть еще и кроме нас много умных людей в России. Только бы свободы дождаться... Ведь сейчас все лучшее — наша литература, искусство лежит под спудом и дожидается своего времени. И неужели же это время почти уже пришло? Дух захватывает! Одних непечатающихся прекрасных поэтов скольких мы знаем!..

18 сентября.

Немецкие самолеты сбрасывали пропагандные листовки. Мы одну подобрали. Какое убожество, глупость и подлость. А, главное, бездарность. «Морда просит кирпича». «Бей жида-политрука» и пр. И какой вульгарный и исковерканый язык. И не только на нас интеллигентов они произвели кошмарное впечатление. У всех настроение как перед смертью. Неужели же мы и здесь ошиблись и немцы то же самое, что о них говорит советская пропаганда... Иванов-Разумник высказал предположение, что это большевики, чтобы скомпрометировать немцев, под их марку выпустили листовки. Мы вздохнули с облегчением и опять стали надеяться на лучшее...

19 сентября.

Свершилось. ПРИШЛИ НЕМЦЫ! Сначала было трудно поверить. Вылезли мы из щели и видим идут два настоящих немецких солдата. Все бросились к ним... Бабы немедленно нырнули в щель и принесли немцам конфеты, кусочки сахара, белые сухари. Все свои сокровища, которые сами не решались есть, а вот солдатам принесли. Немцы, по-видимому, были очень растеряны, но никакой агрессии не проявляли. Спросили, где бы умыться... И вообще, наше «завоевание» произошло как-то совсем незаметно и неэффектно. Даже немного обидно: ждали, волновались, исходили смертным страхом и надеждами и пришел какой-то немец с разбитым куриным яйцом в руке, и яйцо для него имело гораздо большее значение, чем все мы с нашими переживаниями. Мы даже слегка надулись на немцев. И все же КРАСНЫХ НЕТ! СВОБОДА!

23 сентября

...Беседовали с двумя молоденькими офицерами. Один сказал по поводу Евангелия: мое Евангелие — труды фюрера и фюрер мой Бог. Что же это? У них то же, что у нас? Не ошибаемся ли мы в них? Хотя, какое нам дело до них, а им до нас?

25 сентября.

Не успели приспособиться к новому положению, как от коменданта приказ — всем завтра быть готовым к эвакуации. Брать только по одному чемодану и узлу на человека. Неужели же они дальше не пойдут? Стали паковаться...

5 октября.

Немецкая идиллия кончилась. Начинается трагедия войны. Вчера против аптеки немцы повесили двух мужчин и одну девушку

Повесили за мародерство. Они ходили в запретную территорию между немецкими и русскими окопами и грабили пустые дома... И хотя это война и мы на фронте, но все же какая-то темная туча легла над городом. У всех настроение мрачное. Ведь люди поверили, что всем ужаса и безобразиям теперь конец. Начинается новая свободная и правовая жизнь. А тут публичная казнь! Население спокойно и терпеливо переносит все бытовые и военные невзгоды, оправдывая их войной. Компенсировалась надеждой на новую свободную жизнь. Теперь надежд как-то сразу угасла. Многие начинают самостоятельно уходить к немцам в тыл. Некоторые же пытаются перейти фронт и идти к «своим». А на самом деле хотят уйти от фронта. Что же их там ждет? Морозы усиливаются, а бои приостановились. По-видимому, немцы собираются здесь задержаться. С едой все хуже и хуже. Разыскиваем промерзший турнепс на полях... Парки минируются. Особенно трудно доставать воду, та как водопровод разбит. Уже давно не горит электричество...

10 октября...

Немцы организовали столовую для населения. Обед стоит три рубля. Выдаются по талонам, которых ограниченное количество. Талоны распределяются городской управой. Имеется ...и городской голова, который в просторечии именуется бюргермейстером. А мы, значит бюргеры. Как-то дико. В столовой отпускают супы. Обычно, это горячая вода, и на каждую тарелку приходится (буквально) или одна пшеничка, или горошинка, или чечевинка. Привлекательна только возможность купить при супе одну лепешку из ржаной муки. Они величиной с блюдечко для варенья и имеют чисто символическое значение, н по вкусу — ни с чем ни сравнимо. Ведь почти с самого прихода немцев мы даже и не видели хлеба...

Я назначена квартуполномоченным. Что это должно обозначать никто не знает. Обязанности мои: никого не пускать в пустые дома «следить за порядком». За каким порядком никто не знает, не знаю и знать не очень хочу, потому что все равно никакого «порядка» быть не может. Люди переходят из одного дома в другой беспрерывно. Дома горят и от снарядов и от других неуловимых причин. Жильцы уходят окружные деревни, в тыл... Некоторые оптимисты, изголодавшиеся по человеческому жилью без нормы, стремятся захватить квартиры побольше и получше, мечтая остаться в них и после войны... Самая основная характерная черта нашей теперешней жизни — перманентное переселение. По улицам непрерывно движутся толпы людей с места на месте нагруженные тележками с мебелью и узлами...

19 декабря.

Ночью был где-то бой очень близко около нас. Мы пережили даже не страх. Это что-то не поддающееся словам. Только представить себе, что мы попадаем опять в руки большевикам. Я пошла в больницу к доктору Коровину и сказала, что не уйду, пока не получу какого-нибудь яду... Дал морфий. Только, вероятно, на двоих мало. Хотя мы теперь так слабы, что нам хватит. А я решила по приходе большевиков отравиться сама и отравить Николая так, чтобы он этого не знал.

27 декабря.

Как медленно идут дни. И все они такие безнадежные и безрадостные. Люди перестали любить и ненавидеть. Перестали о чем-либо говорить и думать, кроме пищи. Почти всех нас мучают теперь сны. Все время снится еда. Всякая....

...По улицам ездят подводы и собирают по домам мертвецов. Их складывают в противовоздушные щели. Говорят, что вся дорога до Гатчины С обоих сторон уложена трупами. Это несчастные собрали свое последнее барахлишко и пошли менять на еду. По дороге, кто из них присел отдохнуть, тот уже не встал.

Любопытен теперешний фольклор. Он тоже относится к еде. Ходю масса всяческих легенд обо всяческих съедобных чудесах. То немецкий генерал нашел умирающую от голода русскую семью и приказал ей выдавать каждый день по ПЯТИ хлебов НА ЧЕЛОВЕКА и по пяти кило картошки. Фантазия не идет дальше хлеба и картошки, то есть того, чего больше всего не хватает. Не мечтают ни о золоте, ни о чем другом. И таких легенд ходит невероятное количество...

А вот и не легенда. Обезумевшие от голода старики из дома инвалидов написали официальную просьбу на имя командующего военными силами нашего участка и какими-то путями эту просьбу переслали ему. А в ней значилось: «Просим разрешения употреблять в пищу умерших в нашем доме стариков». Комендант просто ума лишился. Этих стариков и старух эвакуировали в тыл. Один из переводчиков, эмигрант, проживший все время эмиграции в Берлине, разъяснил нам... что эта эвакуация закончится общей могилой в Гатчине, что немцы своих стариков и безнадежно больных «эвакуируют» таким образом. Думаю, что это выдумка. А впрочем, от фашистов, да кажется и от всего человечества можно ожидать чего угодно. Большевики все-таки не истребляют народ таким автоматическим образом. Не могу сейчас найти правильной формулы, но чувствую, что у большевиков это не так... Но хрен редьки не слаще...

Рынок в Павловске

1 января 1942 г.

Что-то он нам принесет, этот самый 42-й! ...В городе одна забава кончилась трагически. Немцы были у своих кралечек. Офицеры напились и начали издеваться над девушками. Те защищались и во время драки упал светильник и дом загорелся. Девушки бросились бежать, а офицеры стали за ними охотиться как за кроликами. Трех убили, а одну ранили...

4 января

...Немцы боятся публичности и все гадости стараются сделать под шумок... Конечно, это война, фронт и прочее, но от потомков Шиллера и Гете хотелось бы чего-то другого. Между прочим, есть вещи, творимые этими самыми европейцами, которых русское население им никак прощает, особенно мужики. Например, немцам ничего не стоит во время еды, сидя за столом, испортить воздух. Об этом нам рассказывал со страшным возмущением один крестьянин. Он просто слов не находил, чтобы выразить свое презрение и негодование... Русский мужик привык к тому, что еда — акт почти ритуальный. За столом должно быть полное благообразие. В старых крестьянских семьях даже смеяться считается грехом. А тут такое безобразное поведение. И еще то, что немцы не стесняются отправлять свои естественные надобности при женщинах. Как ни изуродованы русские люди советской властью, они пронесли сквозь все страстную тягу к благообразию. И то, что немцы столь гнусно ведут себя, причиняет русскому народу еще одну жестокую травму. Он не может поверить, что народ-безобразник может быть народом-освободителем.

У нас привыкли думать, что если большевики кого-то ругают, то тут-то и есть источник всяческого добра и правды. А выходит что-то не то... Среди военнопленных уже ходит частушка:

«Распрекрасная Европа, Морды нету, одна...»

27 января.

Пришли немцы и «попросили» у нас пианино «до конца войны». Отдадут, когда война кончится. Видали нахалов! Странно слышать, что вот здесь, около нас, на фронте есть еще и другая жизнь. Клуб, танцы, концерты. Дико и фантастично.

9 февраля.

Все упорнее идет шепоток, что союзники, американцы и англичане, оказывают громадную помощь большевикам и что немцы скоро приостановят свое победное шествие по России. Мы здесь ничего толком не знаем. Немецким сообщениям начинаем также мало верить, как и большевистским. Уж очень много общего у этих господ. По их сведениям, они все продвигаются вперед. Но почему же здесь, у нас, они остановились и ни с места? Давно пора занять Ленинград. Говорят, что они решили не тратить сил на бои и хотят выморить его до чиста.

20 июня.

Рядом с нами живет некий инженер Белявский. Предприниматель. Имеет сапожную фабрику. Все машины, конечно, украдены, или куплены за буханку хлеба. У него всегда немцы и пьянство. Тип отвратительного эксплуататора. Он попросил Колю давать уроки истории его великовозрастной дочке, которую никакие истории, кроме любовных, не интересуют. Он отвратительно обращается с русскими. Недавно дал по физиономии старику-печнику. Этого русский народ не забывает...

1 июля...

в комендатуре есть... ефрейтор, который лично порет провинившихся девушек...Организуется театр. Все певицы, артистки и балерины чрезвычайно взволнованы. Хорошо, что хоть это будет. А то никакой культурной жизни нет. Только колина школа, в которой учится разная мелочь. Нет, имеется одно «культурное» учреждение. Публичный дом для немецких солдат. Обслуживают его русские девушки по назначению коменданта... Благоустроенный публичный дом, организованный совершенно официально — это что-то совершенно не влезающее в русские понятия. У большевиков была подпольная проституция, но официально она строго каралась и население привыкло к тому, что проституция — преступление: Здесь же заведует этим домом одна вполне приличная русская женщина. И не только заведует, но и благодарит Бога за такую «работу». И она сыта и семья ее сыта...

2 января 1943...

Ходят тревожные слухи, что большевики начали большое наступление. Где — неизвестно. Газет мы не получаем. Радио запрещено под страхом расстрела. Оторваны от всего мира.

8 января

(о скандале между немцами и испанцами из-за выпоротой немцем девушки, закончившемся тем, что) испанцы ... начали избивать всех попадавшихся им по дороге немцев. Побоище было настоящее. Как всегда в теперешнем сумасшедшем мире рыцарство проявило не офицерство...а простые солдаты. Похоже на то, что теперь во всем мире народ лучше своих правителей и своей «элиты». Немцы как будто нарочно делают все возможное, чтобы оттолкнуть от себя людей. Идиоты. Какое несчастье для русского народа, что ему приходится ждать помощи от немцев, а не от настоящих демократических народов. Но эти демократические народы усиленно помогают большевикам, предают русский народ на издевательство и уничтожение. Неужели они не понимают, какую петлю они готовят на свою собственную голову?... Говорят, что они понимают только свою выгоду. И этого нет. Всякому русскому колхознику ясно, что выгоднее было бы дать немцам разбить большевиков, а потом вместе с Россией разбить немцев.

20 февраля.

Слухи о разгроме немцев и о начавшемся большом наступлении большевиков подтверждаются. Погибла какая-то немецкая армия под Сталинградом. Несчастный русский народ. Что то его ждет. Только ничего хорошего. За себя я стала спокойнее. Твердое решение всегда помогает. Мы в руки большевиков не попадем. Смотрю на нас с Колей как на смертников. Достала еще морфию.

Слухи о формировании армии генерала Власова подтверждаются. Только не поздно ли?  ...Страшно поверить. И можно было бы не с такими муками нарождаться этому освобождению.

4 апреля 1944 г.

Опять волнующие слухи о генерале Власове. Армия таки в самом деле организовывается. Сегодня познакомилась с пропагандистами из этой армии. Вот откуда веет свежим духом и свежим ветром...

По словам историка Олега Будницкого, опубликованный текст подвергся поздней литературной и идеологической обработке, хотя в основе его лежат реальные дневниковые записи Поляковой 1941—1944 годов.

Полный текст дневника: http://militera.lib.ru/db/osipova_l/index.html

(С. Н. Иванов (слева))

Формирование части было построено по следующим принципам:

1. Формирования носят русский национальный характер, их основная задача. антибольшевистская борьба.

2. Офицеры и солдаты. русские.

3. Внутренний распорядок и проведение занятий ведутся на русском языке.

4. Униформа и снаряжение должны быть также русскими.

5. Все, попавшие в плен к новому формированию, рассматриваются, прежде всего, как пополнение, а не потенциальные узники концлагерей.

6. У формирования должна быть возможность развернуться в последующем в серьезное боевое соединение.

7. Формирование существует как первый шаг к определению лидера русского антисоветского правительства (желательно из числа советских военнопленных генералов).

Все эти идеи также нашли поддержку у Абвера.

(Колонна советских военнопленных направляется в германский тыл. Август 1941 г.)

В марте 1942 года С.Н. Иванов заручился поддержкой командующего группы армий «Центр» фон Клюге и получил у него разрешение на отбор военнопленных из концлагерей, располагавшихся в тылу группы армий «Центр».

В ставке Верховного командования проект был утвержден. В Смоленске разместилась организационная группа, состоящая из соратников Иванова. В нее входили эмигранты: бывший полковник царской армии К.Г. Кромиади, И.К. Сахаров, И. Юнг, В. Ресслер, священник о. Гермоген (Кивачук), граф Григорий Ламсдорф (участник Гражданской войны в Испании), граф С. Пален, граф. А. Воронцов-Дашков, В. Соболевский. Брат С.Н. Иванова зондерфюрер Николай Иванов стал «политическим воспитателем» формирования. От немецкой стороны присутствовали представитель ставки обер-лейтенант Бурхардт с командой связи из 20 солдат, от разведки начинание курировал сотрудник Абвера подполковник фон Геттинг-Зеебург.

Из этих людей был сформирован штаб, куда вошли сам С.Н. Иванов (псевдоним «Граукопф». «Седая голова»). руководитель, И.К. Сахаров (псевдоним «Левин»). заместитель Иванова, К.Г. Кромиади (псевдоним «Санин»). комендант штаба.

(К. Кромиади и С. Иванов. 1942 г.)

По информации бывшего офицера бригады «Дружина» Л.А. Самутина наиболее подходящей характеристикой для этой эмигрантской группы был термин. «авантюристы».

Так, И.К. Сахаров был сыном колчаковского генерала, который на смертном одре в Берлине в 1942 году присвоил своему отпрыску чин полковника и наградил его всеми своими боевыми орденами. Сын к тому времени успел повоевать в армии генерала Франко, был несколько раз ранен, командовал танковым подразделением, а награды ему вручал лично Франко.

Отец Гермоген (Кивачук) также был фигурой колоритной.

Внешне этот человек был точной копией последнего российского самодержца, пользовался большой популярностью в РННА и у местного населения, так как на проповедях «костерил» Сталина, Гитлера и немецкую оккупационную политику, в результате чего в 1943 году был выслан из Осинторфа в Берлин. Батюшка постоянно носил форму гауптмана Вермахта, но с русскими золотыми погонами, трехцветной кокардой на фуражке и «Вальтером» на поясном ремне. До войны отец Гермоген (уроженец Ровно) получил прекрасное религиозное образование на теологическом факультете Кембриджского университета.

Формирование было названо «Русской Национальной Народной Армией» (РННА), в донесениях советской разведки встречаются наименования «Зондервербанд «Граукопф». спецподразделение «Седая голова», а также «операция «Граукопф».

Местом постоянной дислокации «армии» был избран поселок Осинторф, располагавшийся в 6 км от ст. Осиновка на железной дороге Орша-Смоленск в Белоруссии, представлявший собой заброшенный поселок торфоразработчиков, до войны рассчитанный на 10 тыс. рабочих.

(Смоленск — «столица» русского антибольшевизма)

Первая партия военнопленных из 200 человек послужила основанием для дальнейшего развертывания части. Эти 200 человек были «пропущены» через специальный лагерь подготовки пропагандистов в Вульхайде, после чего приступили к вербовке военнопленных в лагерях, а затем стали возглавлять подразделения РННА.

Начальник штаба РННА полковник Кромиади объезжал концлагеря, отбирая людей. Картина всюду была устрашающая. по немецким данным за зиму 1941.1942 гг. в лагерях умерло 80.90 % военнопленных. В связи с таким положением в добровольцах недостатка не было. Многие авторы сообщают, что РННА была укомплектована бывшими советскими военнослужащими из состава 33-й армии, 4-го Воздушнодесантного и 1-го Гвардейского кавалерийского корпусов.

После записи шел отбор пригодных, который в основном сводился к беседе и последующему отсеву негодных кандидатур. ими считались летчики и танкисты. Эмигранты считали, что эти рода войск комплектуются исключительно надежными комсомольцами и коммунистами. Новичков привозили в Осинторф, отмывали и откармливали в течение первых недель. Приведя людей в человеческое состояние, еще раз спрашивали, не передумал ли человек идти в РННА.

После этого уже следовало зачисление в строй.

По прошествии месяца выдавалось хорошо знакомое советское оружие.

(Осинторф. Подразделение РННА перед казармой. На переднем плане (слева направо): И. Сахаров, В. Геттинг-Зеебург, С. Иванов)

Следует отметить, что снабжение РННА было поставлено великолепно, ведь этому способствовало наличие брошенных при отступлении РККА складов, буквально ломившихся от обмундирования и снаряжения.

Несколько слов об униформе «народников». Основой служила форма Красной Армии, однако знаки различия (кубики, шпалы и пр.) с петлиц были перенесены на погоны. Белосине-красные кокарды на головные уборы делались из материи и картона. Каждая рота имела свой трехцветный флаг.

В РННА также не возбранялось ношение советских наград теми, у кого они сохранились после концлагеря.

К осени 1942 года РННА была укомплектована бывшими советскими командными кадрами и, при надобности, на ее базе можно было бы развернуть целую дивизию. Батальоны стояли в Осинторфе в поселках-гарнизонах «Москва», «Урал», «Киев», «Березино», «Шклов», подчинявшихся коменданту штаба К.Г. Кромиади. При этом была предусмотрена возможность развертывания каждого батальона до полка. Гордостью части был свой госпиталь под руководством военврача Виноградова.

(Группа офицеров РННА перед засылкой за линию фронта. Слева направо: лейтенант Закс, старшие лейтенанты Шумаков (с Орденом Красного Знамени), Ламсдорф, Зинченко, лейтенант Шербаков. Весна — лето 1942 г. )

К августу 1942 года РННА насчитывала 1500 человек. На вооружении у личного состава были винтовки Мосина и СВТ, 180 ручных и 45 станковых пулеметов, 24 миномета, батарея 76-миллиметровых орудий (8 шт.), 45-мм орудия (8 шт.) и 2 бронемашины (БА-10 и БА-20). Существовало свое авиационное звено, но без самолетов.

В середине мая 1942 года Иванов и Сахаров предложили пост командира бывшему командующему 19-й армией генерал-лейтенанту М.Ф. Лукину. Генерал отказался от сотрудничества, так же, как впоследствии он откажется от более лестных предложений со стороны командования РОА.

Несомненным достоинством РННА можно считать установление дружеских отношений с местным населением. Бойцы дежурной роты части помогали косить сено, собирать урожай. Некоторых местных жителей зачисляли на административно-хозяйственные должности и подкармливали их.

Летом 1942 года супруги Сахарова и Кромиади собрали в Берлине среди русских эмигрантов «гуманитарную помощь» и выслали ее в Осинторф. Отец Гермоген организовал ее распределение среди местных жителей.

По сведениям Б. Николаевского, внутренняя политика в РННА сводилась к национально-народолюбческой пропаганде и антибольшевизму. В отряде не только думали, но и говорили, что после свержения большевиков следующими будут немцы. Все это не могло оставаться незамеченным органами немецкой и советской разведок.

С первых же дней существования РННА стала объектом пристального внимания советских партизан. В первый период контакты заканчивались обоюдной агитацией и изъятием у осинторфовцев таких ценных в партизанском быте вещей как оружие, табак или сапоги. Летом 1942 года РННА четыре раза выделяла свои подразделения для борьбы с партизанами. Такие «походы» крайне отрицательно влияли на личный состав, что в конечном итоге сыграло свою негативную роль.

(К. Кромиади и В. Баерский в бронеавтомобиле ФАИ)

Участие РННА в действиях против советских войск подтверждается крайне разноречивыми сведениями. В своих воспоминаниях об осинторфской эпопее К.Г. Кромиади рассказывает о боевой операции отряда РННА (300 человек) против окруженного под Ельней 1-го Гвардейского Кавалерийского корпуса П.А. Белова в мае 1942 года. Автор сообщает, что при контактах бойцов РННА и конников происходили братания, перешел на сторону части разведотдел корпуса во главе с Героем Советского Союза, старшим лейтенантом Князевым. После перехода Князев был назначен начальником разведки РННА, но через три месяца ушел к партизанам. По другой информации разведотдел возглавлял совершенно другой человек, а Князев был командиром кавалерийского полка одной из дивизий корпуса и в плену никогда не был. По информации Л.А. Самутина разведрота старшего лейтенанта Князева действительно ушла из РННА к партизанам в августе 1942 года.

При контактах с беловцами на сторону РННА перешло много солдат и офицеров. Противоположная сторона взяла в плен майора Бочарова (псевдоним Бугров). В плену его допрашивал полковник РККА и решил расстрелять, но ночью немцы атаковали, и Бочаров вместе с охраной бежали к своим.

Противоположная информация приводится в воспоминаниях руководителей партизанских отрядов, сформированных НКВД. Так, в книге «Ненависть, спрессованная в тол» авторы пишут: «В мае 1942 года в отряд лейтенанта Ф.Ф. Озмителя от разведчиц-подпольщиц Г. Меерович и О. Рыловой поступило сообщение о том, что через ст. Красное в сторону Смоленска прошло два эшелона с офицерами и солдатами, одетыми в красноармейскую форму. Сообщение было передано в Центр, а оттуда. в штаб Западного фронта. Как выяснилось, под видом. окруженцев. действовали изменники Родины. Команда в 315 человек получила задание: пробраться в Дорогобужские леса и проникнуть в 1-й Гвардейский конный корпус генерала П.А. Белова, взять его в плен, а бойцов склонить к переходу на сторону немцев. Команда была разгромлена по пути десантниками-парашютистами 4-го воздушно-десантного корпуса генерала Казанкина в Вяземских лесах Смоленской области недалеко от ст. Угра и Вертерхово ж/д линии Вязьма. Брянск. Занозная».

В Осинторфе РННА находилась под пристальным вниманием немецкого командования. Ее «ангелом-хранителем» был генерал фон Шенкендорф. Именно он дал разрешение РННА укомплектовать местное самоуправление на прилегающей территории, чем превысил свои полномочия. Пока Шенкендорф не отменил свой приказ, русским комендантом г. Шклова назначили эмигранта графа Палена. Свои обязанности он выполнял короткий срок, пока не сорвал со стены портрет Гитлера в присутствии подчиненных. Чтобы спасти жизнь коменданта, Палена срочно переправили в Париж, и дело было замято.

В мае 1942 года С.Н. Иванов заболел тифом и был отправлен на лечение в Берлин. После его отъезда РННА лишилась своего руководителя.

Обстановка на фронтах, усиление советской агитации и немецкая политика по отношению к местному населению породили сомнение в умах многих бойцов и офицеров РННА. Начались переходы на сторону партизан. По мнению Л.А. Самутина большую работу по разложению РННА проделал переводчик штаба формирования Е.В. Вильсовский, находившийся на связи с командиром партизанского отряда Константином Заслоновым.

(Белорусские партизаны на привале)

24 февраля 1942 года к партизанам в отряд Шмуглевского ушел 31 боец. Осенью 1942 года ушли к партизанам бойцы под командованием Я.Г. Лебедя. В партизанскую бригаду Заслонова перешло 117 человек из артиллерийского дивизиона армии, предварительно взорвав склады с вооружением.

Постепенно все эмигранты были удалены из руководства.

Во второй половине июля 1942 года рота «Граукопфа» была размещена в деревнях Новая Земля и Риги вблизи автодороги Москва-Минск. Партизанская разведка подкинула записку с предложением о встрече командиру роты, однако тот не пошел на контакт, переправив партизанское послание начальству. Вскоре роту заменили на другое подразделение.

Повторилась история с запиской, однако командир роты сам написал ответное послание «Нашим лесным братьям!», в котором призвал прекратить военные действия и перейти на сторону «народников». 18 августа 1942 года в деревню Марково, где располагалась передовая группа НКВД БССР, прибыли парламентеры из РННА (3 рота 1-го батальона гарнизона «Москва») для согласования перехода своего подразделения во главе с бывшим старшим лейтенантом РККА Н.П. Максютиным к партизанам.

11 августа добровольцы (80 человек) на подводах, с 25 пулеметами и 3 минометами, боеприпасами, радиостанцией с немецким кодом, продовольствием вышли из Новой Земли, якобы для операции против партизан и к вечеру прибыли в деревню Марково. Партизаны были извещены прибывшими о предстоящей антипартизанской акции 286-й охранной дивизии и РННА в районе Витебск. Орша. Красное.

Рудня. Витебск, а также о работе гестапо по переброске в советский тыл десантных групп. Всех перебежчиков развели по разным партизанским отрядам. Старший лейтенант Максютин в последующем принимал активное участие в партизанском движении и погиб в бою 28 декабря 1943 года.

С 1 сентября 1942 года командование РННА принял бывший командир 41-й стрелковой дивизии РККА полковник В.И. Боярский, начальником организационно-пропагандистского отдела был назначен бывший бригадный комиссар Г.Н. Жиленков (Он сразу же не сошелся характером с К.Г. Кромиади, по мнению последнего Жиленков. «комедиант»). После смены руководства РННА, Кромиади также покинул часть, издав прощальный приказ по части.

(Военнослужащие РННА принимают присягу. Осинторф. Лето 1942 г. Жиленков крайний справа)

При новых командирах численность соединения выросла до 8 тысяч человек. Некоторые батальоны были сведены в полки, и РННА была расширена до бригады. Обзавелись собственной газетой-многотиражкой «Родина» и библиотекой.

К концу 1942 года батальоны, составлявшие армию, получили нумерацию с 633-го по 637-й.

По сведениям Б. Николаевского, в РННА побывал инспектор от СС фон Зиверт, который не только провел смотр, но и подробно беседовал с солдатами и офицерами. Зиверту понравилась «военная» часть формирования, однако национальная русская атмосфера была, по его мнению, недопустимой.

В это время часть проводила антипартизанские рейды. 14 ноября 1942 года подразделения РННА уничтожили часть партизанского отряда в деревне Куповать. В бою погиб партизанский командир К.С. Заслонов.

В ноябре РННА посетил с инспекцией генерал-фельдмаршал фон Клюге. Он был удовлетворен экспериментом. Им было предложено проверить боевые качества армии в бою, после чего два батальона были переброшены в район Березино для ведения антипартизанских операций. Для РННА все они закончились неудачей, но, несмотря на это, три батальона были переброшены на передовую. Им был отведен участок под Великими Луками для участия в прорыве кольца советского окружения. «Народники» не смогли выполнить эту задачу, были рассеяны и почти полностью истреблены советскими частями.

(Военнослужащие РННА в ходе антипартизанской операции)

В конце октября в РННА прибыл генерал Герсдорф с приказом о дроблении «Граукопфа» на батальоны и переодевании в немецкую форму. Боярский и Жиленков подняли РННА по тревоге и продемонстрировали неподчинение, однако «свои» немцы уговорили изменить приказ. Дивизия СС, расквартированная в Шклове, окружила Осинторф, изъяла все оружие.

По факту неповиновения было проведено расследование. Вскоре бригаде вернули оружие. Той же ночью 300 человек с вооружением ушли в лес к партизанам. Боярский и Жиленков были отстранены от командования и арестованы. Командиром бри61 гады был назначен начальник штаба РННА майор Риль, которому немцы авансом присвоили звание полковника.

Риль также был проводником идеи создания мощной национальной русской армии и последующего ведения борьбы за национальную Россию, однако немцы дали понять, что такие планы русских неосуществимы.

(Три бойца гвардейского батальона РОА в Пскове.)

В ноябре 1942 года на сторону партизан ушло около 600 человек, из них 115 из артиллерийского дивизиона. Риль был отстранен от должности и арестован, освободили его после заступничества русских эмигрантов. После ареста Риля немцы расформировали русский штаб. РННА перестала существовать. Люди были переодеты в немецкую форму и переформированы в 700-й добровольческий полк. Полк вел бои с партизанами в районе Шклова и Могилева. В 1943 году он был переброшен во Францию. В 1944 году при отступлении немецкой армии командир полка полковник Каретти самовольно бросил свою часть, командование принял майор А.М. Бочаров. Полк занял крепость Лориан, где вместе с немецкими солдатами вел бои в окружении вплоть до окончания войны. 14 ноября 1944 года на первом заседании Комитета по Освобождению Народов России была зачитана радиограмма с поздравлениями от бывшего батальона РННА, запертого американскими частями в крепости Лориан.

Часть солдат РННА пошла на формирование восточных батальонов «Днепр», «Припять», «Березина» и «Волга».

Впоследствии все кадры, выкованные в РННА, послужили материалом для создания «Русской Освободительной Армии».

Проект организации КБС, был передан главой БНС Ермаченко, руководителю СС и полиции в Беларуси Карлу Ценнеру (один из руководителей оккупационного режима в Белоруссии, бригадефюрер СС и генерал-майор полиции), который 15 июля издал приказ на создание корпуса белорусской самообороны.

Главным комендантом был назначен Ермаченко, который силами БНС должен был организовать набор добровольцев и обеспечить их продовольствием, жильем и обмундированием. Для выполнения этих задач, Ермаченко получил право на создание в рамках БНС военного отдела, а также назначил окружных комендантов КБС.

В свою очередь немецкая сторона должна была обеспечить их вооружением и управлять их подготовкой и операционной деятельностью. Приказ Ценнера предусматривал создание в каждом районе единицы КБС силой от роты до батальона.

Однако, белорусская сторона осталась не вполне довольна, так как после корректировок Ценнера, роль БНС сводилась лишь к тому, «чтобы призвать людей, одеть их, расквартировать и накормить», остальное же находилось в компетенции немцев.

После получения приказа Ценнера, Ермаченко организовал штаб КБС, а его командиром назначил подполковника Иосифа Гутько. В конце июля созывается съезд окружных и районных руководителей БНС, на котором разрабатывается план обеспечения корпуса продовольствием, обмундированием и жильем. В начале августа открылись офицерские курсы, комендантом которых стал Франц. Кушель. До середины ноября здесь было подготовлено около 260 офицеров. В тоже время, в Барановичах, Новогрудке, Вилейке, Глубоком, Браславе и Поставах открылись курсы младшего офицерского составах

Спорным вопросом остается вербовка в КБС, согласно проекту организации корпуса, она должна была вестись по принципу добровольности. В советской историографии, утверждается, что добровольцев вообще не было, поэтому предпринималась принудительная мобилизация, однако сопротивление местного населения, и партизанское движение оставили эти попытки безуспешными.

С другой стороны, в источниках симпатизирующих коллаборационистам, нет подтверждения такой позиции. Как писал в своих воспоминаниях комендант КБС Ф. Кушель:

«сообщение о создании КБС вызвало у населения чрезвычайный энтузиазм, и убеждение что ей удастся уничтожить партизан, и стать зародышем будущего белорусской армии».

Данную ситуацию стоит рассматривать со стороны критически, учитывая тенденциозность авторов. В. Кубе, заявил в октябре 1942 года, что служить в КБС пожелало около 15 тысяч белорусов. Возможно, часть из них пошла на это не по своей воле, о чем может свидетельствовать факт принудительной мобилизации в Ганцевичах. С другой стороны, из сообщений прессы, следует, что добровольцев все же было немало, даже на территории Германии, и Белостокской округе, где не была развернута деятельность БНС.

Проект создания КБС, даже в том виде, в котором это предусматривал Ценнер, вызвал неудовольствие высших немецких полицейских властей. С одной стороны, они понимали, какую пользу это может принести усилению антипартизанских сил на территории Беларуси, но с другой стороны, они не хотели укрепления политической позиции Ермаченко, которого считали инициатором и идейным вдохновителем проекта КБС.

В конце июля 1942 года, шеф СД Остланда, сообщал Лезэ что: «белорусские национальные круги инспирируют создание «белорусского легиона» с белорусским командованием. Глава БНС, от которого исходит этот проект, развивает в этой области большую активность, которую белорусская интеллигенция в Минске связывает с созданием сил самообороны. Принимаются меры, чтобы обеспечить будущие части самообороны обмундированием и вооружением, в том числе автоматическим, чтобы придать им регулярный военный характер, чтобы впоследствии после проведение первых успешных операций, иметь право выставлять свои требования».

Призыв в корпус длился два месяца, в результате чего было сформировано около 20 батальонов, и несколько мелких частей.

Структура батальона была следующей: батальон Корпуса Белорусской Самообороны состоял из трех пехотных рот и одного кавалерийского эскадрона. Пехотная рота включала в свой состав 100-120 бойцов, эскадрон – около ста. Каждый батальон имел двойное командование, белорусское и немецкое. Командование батальоном осуществлял белорусский офицер, а немецкий офицер, исполнял при нем обязанности советника и офицера связи с местным немецким полицейским командованием.

Солдаты КБС не имели единой униформы. Предполагалось, что их вооружит немецкая сторона, однако это затягивалось. К примеру, в Слонимском батальоне КБС, использовалась литовская и польская униформы. В качестве головного убора носились пилотки с кокардой «Погони». Что касательно вооружения, то на вооружении личного состава Слонимского батальона стояли бельгийские винтовки.

Можно предположить, что это была бельгийская винтовка Mauser M1924 либо ее модификация M1935. В немецкой армии была распространена во второстепенных частях и национальных формированиях. Получила широкое распространение за счет используемого винтовочного патрона калибра 7.92х57мм, основного винтовочного патрона используемого в немецкой армии.

Винтовка Mauser M1924.

Винтовка Mauser М1935.

Ситуация снабжения оружием и униформой в Слонимском батальоне КБС, была не самой плачевной, так как в большинстве частей КБС вопросы снабжения вообще не были решены. Причиной этому было недоверие немецких властей к белорусским добровольцам. Зачастую можно было наблюдать ситуации, когда бойцы и командиры батальонов ходили в своей одежде, часто даже в лаптях, мало чем отличаясь от партизан.

По соглашению о формировании КБС, немецкая сторона обязывалась вооружить созданные батальоны КБС, однако только к концу 1942 года, немецкой стороной было выдано ограниченное количество винтовок устаревших образцов, что естественно не могло решить проблему нехватки вооружения частей. Вследствие этого, белорусы стали самостоятельно обеспечивать себя вооружением, выменивая и покупая его у немецких солдат, таким способом себя вооружил один из батальонов Минского округа. Описывая ситуацию в Слонимском округе, приводятся даже цены, по которым осуществлялись такие сделки: автоматическая винтовка стоила 5 килограммов солонины и 5 литров самогона.

Иногда винтовки покупались у партизан буквально за: «2 бутылки водки за каждую винтовку».

Еще одной проблемой при организации КБС было отсутствие необходимого количества офицеров – белорусов, зачастую ротами могли командовать немецкие унтер-офицера, как это было в Слонимском батальоне КБС.

Но, как говорится ничто не вечно под луной, и провал не заставил себя долго ждать.

Если говорить о причинах провала организации КБС, прежде всего, стоит отметить позицию верхушки полицейских частей Остланда.

Она была выражена неодобрением действий Кубе не только в отношении КБС, но и всей его белорусской политики. Поэтому, Ценнер, который как считалось, симпатизировал Кубе и его политике, в конце июля 1942 года, был отозван с должности шефа полиции и СС в Беларуси. Его приемник В. Шимона, руководствуясь указаниями Еккельна, начал исправлять ошибки своего предшественника.

Уже в сентябре, Ермаченко лишили должности главного коменданта КБС, был распущен штаб, а офицерские чины упразднены. Тем батальонам КБС, которые уже были сформированы, не выдали вооружения, и предложили перейти на статус полицейских батальонов под командованием немецких офицеров. Однако, руководство БНС и командование КБС, не согласились с таким предложением, стремясь, прежде всего, сохранить свою обособленность.

Бойцы Корпуса Белорусской Самообороны.

По сути, проблема сводилась к тому чтобы сохранить в частях КБС белорусский язык и белорусские офицерские кадры, говоря иначе – национальный характер. Это было бы невозможно осуществить в полицейских батальонах под командованием немецких офицеров. Таким образом, сам конфликт начал приобретать уже политический оттенок. В. Кубе поддержал стремление верхушки БНС обеспечить обособленность, так как это соответствовало его собственным национальным концепциям.

Он, в свою очередь, неоднократно обращался к Лезэ с просьбой обеспечить белорусские отряды оружием и ходатайствовать в этом деле перед командованием Вермахта, Розенбергом и даже самим Гитлером. Кубе доказывал, что сделал все, чтобы настроить белорусское население против партизан, и подчеркивал:

как можно скорейшее вооружение белорусских добровольцев – первоочередная задача в борьбе с бандами.

Реальный рост партизанской активности был самым весомым аргументом в этом споре, игнорировать доводы В. Кубе было нелегко.

Покровительство Кубе принесло некоторые успехи. В ноябре высшие полицейские власти, признали тот факт, что сама идея национальной самозащиты нашла довольно широкий отклик среди местного населения, и то что, молодые белорусы уверенно сопротивляются их переводы в немецкие полицейские формирования. Об этом свидетельствует, массовое дезертирство из батальона №49 – первого формирования, в котором командные должности занимали немецкие офицеры.

Радослав Островский инспектирует отряды белорусской самообороны в Минске.

Вместо распущенного штаба, к Ермаченко приставили главного референта по делам КБС, на должность которого немецкой стороной был назначен Ф. Кушель. Также, в каждом округе при местных руководителях БНС вводились должности окружных референтов.

Эти референты подчинялись как окружным руководителям БНС, так и напрямую окружным начальникам немецкой полиции. По факту, вся их деятельность сводилась к вербовке новых сил в части КБС. В итоге получалось так, что белорусское участие в КБС сохраняется, но четко ограниченно немецким командованием. Ф. Кушель, как главный референт, отдавая распоряжения окружным референтам, перед их исполнением должен был быть готов к тому, что предварительно они пройдут через немецкие полицейские инстанции.

После этих изменений, КБС из прообраза белорусской национальной армии превращалась в обычное немецкое полицейское формирование национального характера. К этому процессу отрицательно отнеслась комиссия КБС при Центральном совете БНС.

В отчетах и обращениях, к полицейскому управлению, члены комиссии делали упор на то, что, белорусское общество негативно относится к полиции. Исходя из этого, необходимость организации новых и уже сформированных формирований под национальным командованием была актуальна.  

Пик недовольства новыми реформами, отчетливо проявился на съезде окружных руководителей БНС, состоявшемся в ноябре 1942 года. Мнение большинства делегатов по поводу сложившейся ситуации высказал делегат от Новогрудского округа Б. Рогуля (который в последующем ещё не раз будет фигуровать в моем рассказе). Он заявил следующее:

народ потерял доверие к нам. Нет никакой возможности оставаться невооруженными. Мы должны иметь свои вооруженные силы, иначе мы никогда не восстановим доверие нашего народа

Выводом дебатов стало решение о подготовке нового Устава КБС, его доработка на местах, и представление немецким полицейским властям на утверждение. Кроме подготовки нового Устава, планировалось составить меморандум о положении в округах, о быстрой потере доверия среди населения, и направить его В. Кубе. Чтобы восстановить пошатнувшееся доверие, следовало предпринять меры. Такой мерой должна была стать: отправка прошедших обучение офицеров и унтер-офицеров по районам, с целью занятия ими руководящих должностей в белорусских формированиях. Однако эта инициатива была воспринята немецким руководством отрицательно.

Ситуация сохранялась до апреля 1943 года, когда немецким руководством, которое воспользовалось скандалом в котором был замешан Ермаченко, КБС был окончательно распущен. В мае 1943 года, должности окружных референтов были упразднены, а личный состав батальонов переходил в подчинение немецкой полиции.

По свидетельству Ф. Кушеля, многие бойцы КБС отказывались переходить в полицию, из-за чего в некоторых случаях для принудительного расформирования немецким властям приходилось применять силу.

Расформирование КБС отрицательно сказалось на лояльности белорусов к немецким властям. Противники идеи создания национальных отрядов, получили возможность еще больше убедиться, что подобные затеи обречены на провал, а сторонники в свою очередь потеряли доверие к немецким властям. В дальнейшем все это могло сказаться на общем моральном и боевом духе, других формирующихся отрядах.

Однако, с расформированием КБС, сама идея создания национальных вооруженных сил не изжила себя.

Всем спасибо за внимание!

Продолжение следует.

По традиции, интересующие Вас моменты Вы можете упомянуть в комментариях, и я постараюсь затронуть их в следующих постах.

Не кидайтесь помидорами, чукча плохой писатель.