Меня часто спрашивают дети - что за свобода такая особенная была в 90-х, что я о ней постоянно вспоминаю? А была свобода слова, дети! Свобода мысли! Свобода картинки!
Вот обычная проходная обложка журнала "Автопилот" от сентября 2000 года. Издательский дом "Коммерсант", уважаемая организация.
Тут тебе по сегодняшним меркам извинением не отделаться. Тут сексизм, расизм, объективация, табакокурение, заголовок "В черном теле / Кто погубил экологию России" - короче, тут минимум на закрытие издательского дома и отправку всей редколлегии в концлагерь.
А тогда просто лежало в газетных киосках и никто даже не икнул.
Вот что такое свобода, дети. Жаль, что вы ее не застали.
Предновогодняя суета еще в разгаре, а уже хочется простого человеческого.. обожраться салатами и лежать кверху пузом, томно вздыхая. Ну ничего, немножко ещё. Надеюсь новый год будет спокойным.
Ещё в октябре автор комиксов @Yaremeya устраивала челлендж "Нечисть хочет любви", где нужно было рисовать арты и комиксы на заданные темы, и все связаны с любовью (необязательно с романтической). Порисовала немножко, сколько успела.
Знакомьтесь, это Кузя. Рыжий, наглый, 3.5 килограмма чистой энергии и один глаз. Ему шесть месяцев, и он успел достать всех в доме — включая двух взрослых кошек, которые давно смирились с тем, что покой им только снится. В прошлом посте многие просили поделиться его историей. Вот, делюсь.
Полгода назад он выглядел совсем иначе. И если бы не случайность — не стоял бы я у крыльца в нужный момент, не присмотрелся бы повнимательнее — этой истории не было бы вовсе.
У нас в деревне живёт одна бездомная кошка. Черепахового окраса, осторожная, себе на уме. Мы начали её подкармливать в этом году — она стала регулярно приходить к крыльцу, ела и уходила по своим делам. В дом заходить не хочет. Поест, посмотрит на тебя внимательно и исчезает. Вольная дама, которая сама решает, когда приходить и когда уходить.
Кузькина мать во всей красе
В июне она пришла не одна. Рядом с ней ковылял рыжий котёнок. Совсем маленький, еле держался на лапах, но упорно шёл за мамой. Я сначала не придал значения — мало ли, вывела детёныша на прогулку.
Таким мы его увидели впервые
А потом я присмотрелся.
С глазом у него было что-то не то. Даже издалека было видно, что правый глаз какой-то... неправильный. Слишком большой. Слишком красный. Я отправил жену его поймать — сам он бы не дался, а она умеет находить общий язык с кошками.
Когда жена подошла, котёнок лежал на маме. Буквально забрался ей на спину и лежал там, как на островке безопасности. Крошечный, рыжий, доверчивый. Она его сняла, взяла в руки — и мы оба замерли.
⚠️ Дальше будет фото, которое может быть неприятно смотреть. Но это часть истории, и мне кажется важным показать, с чего всё начиналось. Пожалуйста, не листайте фотографии дальше, если не уверены!
1/3
Вот в таком виде мы его и забрали
Правый глаз выглядел так, будто его выдавило изнутри. Глазное яблоко раздулось, вылезло из орбиты, красное, мутное, с какой-то плёнкой. Веки не закрывались — просто не могли обхватить эту опухшую массу. Было видно, что котёнку больно, но он даже не пищал — просто лежал на руках и смотрел одним здоровым глазом.
Мы взвесили его на кухонных весах. Пятьсот сорок граммов. Это примерно три-четыре недели от роду — возраст, когда котята ещё сосут мать и только-только начинают пробовать твёрдую еду. Совсем кроха.
Пятьсотсорокаграммовый кот
В тот же день помчались в ветклинику.
Ветеринар осмотрел глаз и сказал то, чего мы боялись услышать: спасать там нечего. Скорее всего панофтальмит — это когда инфекция попадает внутрь глазного яблока и буквально сжирает его изнутри. Либо острая глаукома — внутриглазное давление выдавило глаз наружу. В любом случае, глаз давно мёртв. Внутренние структуры разрушены, зрение потеряно, и самое главное — это источник постоянной боли и риск сепсиса. Инфекция могла в любой момент пойти в кровь.
Нужно удалять.
Но не прямо сейчас. Котёнок слишком маленький и слишком слабый для полноценной операции. Сначала нужно откормить, дать набрать вес, чтобы он пережил наркоз. Нам дали антибиотики, обезболивающее, специальную смесь для выкармливания котят и отправили домой.
Следующие два дня Кузя — мы уже начали звать его Кузей, хотя формально он ещё был «тот рыжий котёнок» — жрал как экскаватор. Буквально набрасывался на еду, сметал всё, что давали, и требовал ещё. Он будто понимал, что от этого зависит его жизнь. Или просто впервые оказался там, где еды было вдоволь. Спал, ел, снова спал. Глаз обрабатывали, давали лекарства, старались не трогать лишний раз.
На третий день стало ясно, что ждать больше нельзя. Глаз стал ещё хуже — опух сильнее, начал сочиться. Мы снова поехали в клинику, уже понимая, чем это закончится.
Перед операцией ветеринар положила передо мной бумагу. Согласие на хирургическое вмешательство. Там было написано, что клиника не даёт никаких гарантий. Котёнок слишком маленький, слишком слабый, риск наркоза высокий. Может не проснуться. Я подписал — а что ещё оставалось делать? Не подписать означало оставить его умирать от сепсиса.
Когда его забирали на операцию, я смотрел, как этот крошечный рыжий комочек лежит на металлическом столе. Пятьсот с чем-то граммов, три недели от роду, один глаз уже мёртв, и сейчас его будут резать. Он даже не понимал, что происходит. Просто лежал и смотрел на нас одним здоровым глазом, пока не подействовал наркоз.
Ждать было тяжело. Сидели в коридоре, смотрели на дверь. Операция шла минут сорок, хотя казалось — часы. Когда ветеринар вышла и сказала, что всё прошло хорошо, я выдохнул так, будто сам не дышал всё это время.
Кузя оказался крепким парнем — перенёс наркоз хорошо, очнулся, первым делом начал ворчать и возмущаться, что его унесли из дома. Ему зашили веко, надели воротник, чтобы не расчёсывал швы, и вернули нам. Маленький рыжий пират с повязкой на голове, всё ещё пахнущий ветклиникой, но живой.
Кузя в первые дни после операции.
Полное имя пришло само собой. Одноглазый, рыжий, боевой — ну какой ещё может быть Кутузов? Так он стал Кузьмой Котовичем Кутузовым. Кузя — для своих.
Заживающий шов и отдых на диване
Шов заживал хорошо. Кузя носился по комнате уже через пару дней — воротник ему мешал, но не останавливал. Ел за троих, рос буквально на глазах. Из жалкого полукилограммового комочка превращался в нормального котёнка — любопытного, активного, бесстрашного.
Тут шов уже снят
Мы думали, что на этом приключения закончились. Глаз удалили, котёнок выздоравливает, всё хорошо.
Мы ошибались.
Кузя принёс с собой не только себя. Уличная жизнь щедро наградила его целым букетом болезней, о которых мы узнавали постепенно, одну за другой. Но это уже совсем другая история.
— А вы на улицев выпускаете? — Нет, только показываем. — Подозрительновое!
А пока — вот он, Кузьма Котович Кутузов. Был пятьсот граммов с мёртвым глазом. Стал 3.5 килограмма рыжего счастья.
Мог не выжить. А живёт.
Продолжение следует. В следующем посте расскажу, как один маленький уличный котёнок умудрился заразить весь дом — и как мы два месяца воевали с последствиями.
Кстати, именно история с больными кошками привела меня к созданию приложения для отслеживания здоровья питомцев. Когда у Манишки обнаружили диабет, я понял, что вести записи в блокноте — это хаос. Так появился Diabnostic.
А буквально на днях выкатил обновление — сделал нормальную тёмную тему, чтобы глаза не вытекали, когда в три часа ночи записываешь показатели сахара.
Темная тема для светлых дел
Если у вашего питомца диабет или нужно следить за его здоровьем — приходите. Бесплатно, без рекламы.
P.S. Пикабу решил, что я слишком коммерческий, и теперь за право рассказывать вам о котиках я плачу деньги за подписку Пикабу+. Но Манишка стоит того 😸
P.P.S. Не знаю, нужен ли тег жесть. Я скрыл два самых неприятных фото за предупреждением. Но если нужен - поставьте пожалуйста.
Мы с Жориком пришли в автосалон, когда ноябрь уже окончательно превратился в грязную вату. Жорик искал машину. У Жорика были деньги, амбиции и полная неспособность мириться с реальностью. Я присутствовал в качестве моральной поддержки и носителя скепсиса.
В центре зала стояло Оно. Изделие отечественного автопрома цвета «утренний туман над химкомбинатом». Ценник на лобовом стекле гордо сообщал: 1 830 000 рублей. Цифра выглядела как телефонный номер, на который лучше не звонить.
К нам подошел менеджер. Звали его, кажется, Аркадий. Лицо у него было усталое и всепрощающее, как у человека, который давно понял смысл жизни, и смысл этот оказался так себе.
— Нравится? — спросил Аркадий без вопросительной интонации. — Присматриваемся, — буркнул Жорик и по-хозяйски нажал пальцем на приборную панель.
Торпеда подалась внутрь с жалобным скрипом, словно пустая коробка из-под обуви, и нехотя вернулась обратно. Вся конструкция дрогнула.
— Послушайте, — сказал Жорик, — а можно сделать так, чтобы пластик не гулял? Это же всё-таки машина, а не шалаш. Аркадий вздохнул. Он посмотрел на Жорика с отеческой грустью. — Можно, — сказал он. — Технически — безусловно. Можно закрепить. Усилить. Поставить распорки. Но… зачем? — В смысле — зачем? — опешил Жорик. — Чтобы не болталось! — Болтается — значит, живет, — философски заметил Аркадий. — Жесткость рождает хрупкость. А тут — люфт. Свобода. Амортизация бытия. Зачем вам мертвая статика?
Жорик нахмурился и дернул ручку стеклоподъемника. Та провернулась с усилием, достойным лебедки на рыболовецком траулере. — Ладно. А электрические стеклоподъемники? За миллион восемьсот? Можно их поставить? — Можно, — легко согласился Аркадий. — Провода, моторчики, кнопочки… Можно. А зачем? — Чтобы удобно! — Удобство развращает, — отрезал менеджер. — Вы нажимаете кнопку и теряете связь с механизмом. А тут вы чувствуете усилие. Вы участвуете в процессе. Вы управляете стихией воздуха вручную. Зачем лишать себя чувства сопричастности?
Жорик начал багроветь. Он обошел машину и ткнул пальцем в колесо. — Барабанные тормоза! В двадцать первом веке! В топовой комплектации! Можно поставить дисковые? — Можно, — кивнул Аркадий, глядя куда-то сквозь стену. — Всё можно. Но зачем? — Чтобы тормозила лучше! — Молодой человек, — голос Аркадия стал мягким, почти интимным. — Вся наша жизнь — это движение вперед. А вы всё думаете, как остановиться. Дисковые тормоза — это агрессия. Резкость. Барабанные — это плавность. Это смирение перед судьбой. Зачем вам останавливаться быстрее, чем это предусмотрено кармой?
Жорик выдохнул. Он выглядел как человек, который пытался объяснить фонарному столбу теорию относительности. — Хорошо, — сказал он тихо. — Последний вопрос. Вот эта машина. Она стоит почти два миллиона. Я ездил на таких, когда они стоили восемьсот тысяч. И это была их красная цена. Скажите честно, можно сделать так, чтобы она стоила свои восемьсот триста? Как положено?
Аркадий впервые улыбнулся. Улыбка вышла грустной и светлой, как у врача в хосписе. — Можно, — сказал он. — Конечно, можно. Убрать акцизы, утильсбор, пошлины, накрутки, интересы уважаемых людей, геополитику и жадность… И будет она стоить восемьсот триста. — Ну так давайте! — воскликнул Жорик. — А зачем? — тихо спросил Аркадий. — Как зачем?! Чтобы честно было! — Если станет честно, — Аркадий понизил голос, — то рухнет не только экономика. Рухнет картина мира. Исчезнет подвиг. Ведь купить это за восемьсот — это просто сделка. А купить это за миллион восемьсот — это поступок. Это патриотизм. Это жертва. Вы хотите купить средство передвижения или совершить акт гражданского мужества?
Мы молчали. Торпеда тихо поскрипывала, привыкая к своему положению. — Пойдем, — сказал я Жорику. — Пойдем выпьем. — А машина? — спросил он растерянно. — А зачем? — ответил я.
И мы пошли к выходу. Сзади, на фоне серого окна, менеджер Аркадий протирал тряпочкой барабанные тормоза, хранящие в себе великую тайну смирения.
О какой борьбе с мошенниками может идти речь в стране, по официальным телеканалам показывающей битвы экстрасенсов, гороскопы и сериалы типа "слепая", с кринжовой пародией на вангу, которые напрямую учат верить мошенникам, а государство за это ещё и ручается, допуская всё это
Подписывайтесь на интересные вам теги, сообщества, авторов, волны постов — и читайте свои любимые темы в этой ленте. Чтобы добавить подписку, нужно авторизоваться.
