– Какая адская хрень, – шипит он сквозь зубы, шумно вдыхает и, не сказав больше ни слова, возвращается в дом.
– ДИН! – Крик вырывается сам собой. – ВЕРНИСЬ!
МОИ КОСТИ. ВЕРНИ ИХ НЭЙТАН, ВЕРНИ ИХ НЕМЕДЛЕННО!
Пошатываясь поднимаюсь, едва держась на ослабевших ногах, второй раз за вечер протискиваюсь сквозь пропахшую травкой толпу и шагаю в гущу вечеринки в поисках вора. Окружающим не требуется много времени, чтобы увидеть красный след на моем основательно разбитом лице, уже начинающий отливать синевой, и тут и там раздаются вздохи шока и удивления. Дальше будет только хуже, но сейчас меня это не волнует.
Дин выкинул семерку. Что ему это даст? Кости так не работают… Они не могут заставить Луизу…
Чертыхаюсь от разочарования и отвращения.
Кости такого не сделают. Они НЕ МОГУТ! Это не имеет отношения к везению, это нездоровая хрень. Не может быть…
Мысли мечутся, как перепуганные крысы. Я никак не могу понять, что же произошло… Я выкинул двенадцать. ДВЕНАДЦАТЬ! И все же… черт, не понимаю…
Желудок крутит… Когда я успел так набраться… И вот так, борясь с тошнотой, я бреду из комнаты в комнату, в поисках вора.
Музыка вибрирует в моих костях.
Может он прямо сейчас снова бросает кубики. Пусть он даже и не понимает, как они работают, идей у ублюдка предостаточно.
Но его нет. Я не вижу его, нигде не вижу…
…и натыкаюсь на кое-кого другого.
– Нэйтан! – пьяно бормочет она. – Вот ты где! Я тебя искала. – Луиза хватает меня за руки, смотрит прямо в глаза, тянет в середину комнаты… И ни слова о синяке, она вообще заметила?
– Луиза? Где Дин? – выдавливаю я, вся комната кружится в болезненном хороводе. – Где дин? Он говорил с тобой? Где он? Ты в порядке?
– Он придурок, Нэйтан. Не беспокойся о нем.
– Фу, да. Он пытался подкатить, но какая-то девушка все увивалась за ним, так что Дин свалил. У некоторых людей вообще нет вкуса. – Она спотыкается, наваливается на меня, стараясь удержать равновесия, но от меня мало толку. Самому бы устоять на ногах. – Но у меня есть, – шепчет Луиза, и, прежде чем я успеваю ответить, прижимается ко мне и целует.
С трудом верится, что это реально.
Совершенно ошеломленный, я закрываю глаза и отвечаю на поцелуй.
Толпа вокруг взрывается одобрительными криками, сквозь закрытые веки я вижу вспышки телефонов, но мне все равно.
И в это короткое мгновение мир становится волшебным местом.
…я имею в виду очень короткое мгновение.
Потому что мой желудок, наконец, не выдерживает.
Я чувствую спазм и быстро отступаю, не знаю, что теперь делать. Луиза, даже не открывая глаз, снова прижимается своим ртом к моему… и этого оказывается достаточно.
Я не могу сдерживаться… слишком… много… алкоголя…
Взрывным, неудержимым потоком рвота хлещет ей на лицо, на волосы на платье… Я отшатываюсь, пытаюсь зажать рот, но…
– НЭЙТАН, КАКОГО ХЕРА?!! – кричит Луиза, а толпа вокруг все фотографирует, фотографирует, фотографирует…
И Дин тоже там. Не веря своим глазам, он смотрит на меня и смеется.
…а на шее и предплечье у него два новых пореза.
Луиза убегает, наверное в ванную, а я не могу оторвать от него глаз, багровея от ярости. Под руку Дина держит какая-то девушка, нетерпеливо дергающая его за рукав, но он игнорирует ее возмущение, согнувшись пополам от смеха.
Не знаю, алкоголь ли, гнев или неуемное желание бросить кости, но в тот же миг я шагаю к нему. Размахиваюсь, вкладывая в движение каждую каплю ненависти к этому ублюдку, подаюсь вперед всем телом и впечатываю кулак прямо в его тупую усмешку.
ЧЕРТ! Рука адски болит! И будет болеть еще сильнее, когда адреналин спадет. Но оно того стоит. Стоит того, чтобы увидеть, как его смех сменяется шоком и болью. Как он отшатывается назад, размахивая руками, в поисках опоры… и роняет кости.
Все как в замедленной съемке. Я не позволяю им коснуться пола. Слежу глазами за маленькими деревянными кубиками, крутящимися в воздухе, и подхватываю их на лету… А потом разворачиваюсь и убегаю, глухой к исполненным жажды крови нарастающим крикам пьяной толпы:
ДЕРИСЬ! ДЕРИСЬ! ДЕРИСЬ! ДЕРИСЬ!
– НЭЙТАН! – рычит Дин позади, но я даже не думаю останавливаться. Ни ждать, ни прятаться, ни пытаться бросить кости.
Хватит с меня. Вечеринка окончена. Пошло оно все. Я не останусь здесь, не могу. Завтра или в понедельник я извинюсь перед Луизой и приму последствия. А сейчас иду домой. Просто иду домой! Все равно придется объяснять разбитое лицо, дак зачем тянуть до завтра.
Выскакиваю через парадную дверь, оскальзываясь на обледеневшем тротуаре, но удерживаюсь на ногах и убегаю в ночь.
Но что? Он рядом. Я слышу его голос за спиной. Он перекрывает даже свист ветра в ушах.
– ОТДАЙ МНЕ КУБИКИ, НЭЙТАН!
Не оглядываюсь. Просто бегу.
С одной улицы на другую. За линию деревьев со снежными шапками, оранжевыми в свете фонарей… и в парк. Почва под ногами пружинит, а я несусь к мосту. Журчание ручья становится все ближе и ближе…
И вот ноги подводят меня прямо на середине каменного мостика… мои пьяные ноги всего лишь чуть-чуть разъезжаются, но и этого достаточно. Он наваливается на меня, толкает в середину спины… я падаю, а кубики выскальзывают из потных пальцев…
Невидимые лезвия рассекают мне правую пятку и тыльную сторону ладони. Отчаянно ползу по холодным булыжникам…
…но Дин уже хватает кости.
– Они опасны, Дин! – поднявшись на колени, кричу я ему в лицо.
– Конечно-конечно. И только ТЫ знаешь, как пользоваться костями безопасно, а? – рычит он, переводя взгляд с костей на меня и обратно. Из носа у него бежит кровь. Это приятно. – Ты, блядь, посмотри на себя, убожество! Хочешь, чтобы я поверил, что ты пользуешься кубиками с умом? Говори, как они работают. Что делают кости?
– Не скажу. – Я отвечаю уверенно, но все равно вздрагиваю, когда он шагает ближе.
– КАК ОНИ РАБОТАЮТ?! Как мне заставить их делать то, что я хочу?
– …А если так: ты сейчас говоришь, а я попользуюсь ими неделю, а потом верну тебе. Звучит справедливо, как думаешь?
– Ни за что, – тихо отвечаю я.
Ноздри Дина яростно раздуваются как у быка. Он сжимает и разжимает кулак, держа кости высоко над головой… И тут его глаза вспыхивают догадкой.
– Тебе важны эти сраные кубики, а? Эти кости. Много значат для тебя?
Я молчу, но ответ и так написан у меня на лице.
– Ты воздействуешь ими на Луизу, а? Ебучий контролер разума.
– Я не контролирую ее разум, – сердито бросаю я.
– О! Но ты воздействуешь на нее, так? – Он через силу смеется и издевательски цокает. – Звучит гаденько. Знаешь что, Нэйтан? Я думаю, ты просто больной извращенец.
– Неправда. Дин, пожалуйста…
– Ну если это неправда и тебе наплевать на кубики… – Он тревожно ухмыляется под свист ветра в кронах деревьев. – …тогда ты не будешь против, если я сделаю так!
Само время замедляется. Я вижу происходящее в мельчайших деталях, но не успеваю даже среагировать.
Дин идет ва-банк. Хохочет с вызывающей злобой, вытягивает руку и швыряет кости с моста… прямо в бурлящую воду.
– НЕТ! – В отчаянии я бросаюсь к краю… и поток поглощает кубики.
– Идиот! – с горечью бормочу я. – Ты хоть представляешь, что натворил? Эти кубики… Они единственные в своем роде, а ты просто выкинул их… Ради чего?.. Чтобы досадить мне? Ты ненормальный. Просто помешанный…
Дин лишь смеется. Медленно, исполненный злобы, я поворачиваюсь к нему… Но тут происходит кое-что неожиданное. И любопытное. Кое-что, чего никто не ожидал, но что должно было случиться.
Усмешка сползает с его лица. Внезапно Дин вскрикивает. Опускает взгляд на предплечье. Он видит… мы видим, как порез пересекает его кожу, бледный, серебрящийся в свете луны.
Второй порез рассекает его шею сбоку. Третий – тыльную сторону ладони.
– БЛЯДЬ! – вопит Дин, задирая рубашку. Два пореза рассекают его живот крест-накрест. – Останови это. – Еще один порез взбирается по груди. – Пусть это прекратится!
Но, конечно же, это не помогает. Раз за разом Дина будто режут тонким лезвием. Он дергается, корчится и чертыхается от боли, но все только начинается…
– Что происходит? Как это остановить? Это ты?.. Нэйтан! Что ты со мной сделал?! – вопит он в панике.
– Нет! Я… я не… – Я лишь заикаюсь в ответ… понятия не имею, что происходит. Дин это понимает.
– ГОСПОДИ! – вопит он, зажимая руки, покрытые сетью порезов. Через бледно-серую рубашку тут и там проступает кровь. Вены на его шее надуваются, Дин пошатывается и хватается за перила моста, проклиная все на свете…
…очередной порез открывается на щеке и бежит прямо к верхней губе Дина.
– НЭЙТАН! – вопит он в ужасе. – НЭЙТАН, ОСТАНОВИ ЭТО!
– Я НЕ ЗНАЮ КАК! Не понимаю, что происходит!
…но может быть… Может и понимаю.
Думаю, озарение настигает нас одновременно.
Наши глаза встречаются, и в его взгляде я читаю ту же картину: игральные кости, вечно кувыркающиеся по каменистому дну ручья, ни на мгновение не останавливающиеся, подгоняемые течением… раз за разом срывающиеся, переворачивающиеся, скользящие по гальке...
– Нет… – по ладони Дина бежит кровь – открылся порез, и он такой глубокий… Он подносит руку к лицу, оставляет на щеке кровавый отпечаток. – НЕТ!
Я беспомощно хватаюсь за голову.
– НЕТ! – Теперь он сжимает запястье. Сложно разглядеть в темноте, но красная полоса тянется из-под ногтя и ниже, по всей длине пальца. Льется кровь. Еще один порез раскрывается на лбу и рассекает бровь. – КОСТИ! Я ДОЛЖЕН НАЙТИ КОСТИ!
И Дин проносится мимо, через весь мост, резко разворачивается, с трудом удерживаясь за опору, соскальзывает с невысокого берега…
…оставляя меня в ужасе наблюдать, как он бросается в ледяную воду ручья.
– ДИН! – Я кричу, но даже не знаю, зачем. Что мне ему сказать?..
Ручей не особо глубокий, вода едва доходит Дину до плеч, но он снова и снова ныряет в воду, отчаянно ища маленькие кубики, и с каждой секундой буквально расслаивается на куски…
В какой-то момент, я прихожу в себя и вызываю скорую. Голос дрожит от страха или холода, кто разберет, изо рта вырывается мешанина слов, но, каким-то образом, оператор понимает, где мы и высылает наряд.
Через пятнадцать минут они уже здесь.
К этому моменту Дин бросает попытки отыскать кубики.
…не уверен, что он вообще еще способен продолжать. Парень лежит на берегу, как рухнувшее дерево, промокший и дрожащий, и каждый миллиметр его тела покрыт темной кровью, стекающей по камням. Тут и там куски кожи отслаиваются от тела, а он корчится в агонии.
Медики находят его почти сразу. Я в шоке сижу на мосту, пока не убеждаюсь, что он больше не один.
– Господи Боже! – кричит один из них.
Шаг за шагом я бреду по темному парку, пока не возвращаюсь домой.
Так заканчивается моя история с кубиками.
Мое неожиданное возвращение подарило родителям массу незабываемых эмоций. Шок, гнев, но в основном страшная обеспокоенность. Я рассказал им почти всю правду, не упоминая об игральных костях.
В ту ночь я почти не спал. Стоило закрыть глаза, как корчащийся, окровавленный Дин снова вставал передо мной.
…в понедельник стало известно, что он скончался.
Все думают, что он преследовал меня, поскользнулся и упал в реку. Каменное дно сильно покалечило парня, и он утонул.
…но я прекрасно знаю, что парамедики, как минимум, видели, что произошло на самом деле.
…и все, кто живет рядом с парком в курсе, что дно ручья устилает гладкая галька.
В школе меня избегают. Никто не говорит ничего в лицо, но я понимаю, что они боятся.
И это еще не все. Следующая неделя после злополучной вечеринки была богата на события, и все они так или иначе связаны с Дином.
Его младший брат получил школьную премию за академические достижения. Хотя никогда не блистал.
В кармане Дина нашли лотерейный билетик, его забрали родители и выиграли 15000 фунтов. Я слышал, что эти деньги покрыли расходы на похороны Дина и в целом помогли семье.
Всю ту неделю стояла идеальная погода, которая бы очень понравилась Дину, игравшему за школьную команду по регби. Снег полностью растаял и условия для игры были идеальные… А еще, судя по слухам, лучший игрок конкурирующей команды вдруг сломал ногу.
А Луиза… Луиза больше не разговаривает со мной. Думаю, произошло слишком много всего разом, учитывая то, с каким энтузиазмом она целовалась со мной на глазах у всех на вечеринке… А еще ее пересадили от меня на всех общих занятиях.
Вообще-то я пытался поговорить с ней в коридоре, и она объяснила, что просто пыталась почувствовать себя менее одинокой после разрыва с Мэттом. И мне не стоит принимать поцелуй всерьез.
…конечно это больно, но эй. Что было, то было.
И каждое это событие, каждая счастливая случайность заставляют меня задуматься, что же происходило в голове у Дина, когда жизнь покидала его на тех мокрых камнях? Каковы были его последние мысли, пока поток вращал и вращал кости?
Думаю, нам сильно повезло, что скорая прибыла так быстро. И что они так быстро нашли его, скрытого от глаз, распростертого на берегу в кустах.
…но даже всей этой удачи оказалось недостаточно, чтобы спасти его.
И у силы кубиков есть предел.
Нервно вздыхаю, наблюдая, как один из одноклассников представляет свой проект. Барабаню пальцами по столу. Рассеянно тянусь к карману… но кубиков там, конечно, нет.
Кажется, что я тону в волнах вины. Вины и одиночества.
По иронии судьбы, единственный человек, который хотя бы отдаленно мог понять, что я сейчас чувствую, похоронен на местном кладбище.
Дин сам решил бросить кости в ручей. Это был ЕГО выбор.
Не могу перестать думать о том, что в тот вечер выбросил двенадцать.
О чем я тогда умолял в пьяном полубреду?
Просто вытащите меня из этого дерьма наилучшим способом! Способом, который сработает для меня лучше всего, учитывая происходящее!
Провожу рукой по волосам и вздыхаю, изо всех сил стараясь выкинуть эти мысли из головы. И концентрируюсь на следующей презентации.
И знаете, это конкретное выступление проходит исключительно хорошо…
Выступает девушка по имени Элис. Тихая, как мышка, она задыхается, даже когда учитель задает ей вопрос, и все же сейчас, похоже, чувствует себя в своей стихии.
А я стараюсь не думать о порезе на ноге, выглядывающем из под ее юбки.
Это совпадение. Просто совпадение.
Шквал сухих листьев проносится за окном.
Это просто совпадение, Нэйтан. вот и все.
Поддержать проект можно по кнопке под постом, все средства пойдут на валокордин и прочие успокоительные, чтобы не шарахаться от каждого звука =)
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
