В этой вдохновляющей и глубоко личной книге Сью Монк Кидд рассказывает о начале своего духовного пути и делится откровениями о том, как мы можем по-настоящему ощутить любовь Бога в каждом мгновении жизни.
Страницы книги наполнены проникновенными наблюдениями и мудрыми размышлениями о том, почему преданность Богу важнее любых свершений. Автор ведёт нас за руку по тропам веры, демонстрируя, как нежность Божьего присутствия способна преобразить сердце и посеять в нём семена радости. Легкость изложения, мягкий юмор и тёплые рассказы из собственной жизни делают чтение лёгким и приятным, от первой до последней страницы.
«Прекрасно написано… послание и вызов книги глубоки… Это издание разбудит ваше сердце и вдохновит на собственное духовное приключение», — Today’s Christian Woman
«История, от которой не хочется откладывать книгу до последней страницы», — Virtue Magazine
Книга «Радостный сюрприз от Бога: почувствуй себя любимым» (God's Joyful Surprise: Finding Yourself Loved) доступна как на русском, так и на английском языках.
Продолжаем знакомиться с книгой Тома Филлипса. Предыдущие части выложены в серии.
Ход истории показал, что в ожидании большого Апокалипсиса можно устроить целую серию малых для тех, кто с тобой не согласен. Летом 1562 года один такой пришёл к индейцам майя на Юкатан. В попытке ускорить Второе Пришествие францисканские монахи вознамерились обратить всё население Нового Света в католицизм. Не сказать, что индейцы активно сопротивлялись новой для них религии. В конце концов, не просто так пришельцы завоевали их страну. Иисуса приняли в местный пантеон без особых вопросов. Но францисканцам этого было мало: Иисус должен быть не одним из богов, а единственным. Всё остальное нужно было вычистить. Так что после обнаружения определённых артефактов в одной из пещер испанцы запустили миссию инквизиции с арестами, пытками для тысяч и казнями для сотен. На гигантских кострищах горели идолы и рукописи индейцев. Этим удалось ускорить принятие христианских идей, и одной из самых популярных из них был... да, конец света. Майя приняли апокалипсис, поскольку он хорошо объяснял то, что с ними случилось. Автор подытоживает:
Люди верят в конец света тогда, когда чувствуют, что их свету наступает конец.
Голод, война и прочие несчастья неизбежно усиливают апокалиптические настроения. Анабаптисты выросли вместе с ценами на продовольствие. Проповеди Хун Сюцюаня нашли отклик в сердце изголодавшегося китайского крестьянина. Вспомним, что четыре всадника Апокалипсиса ассоциировались со смертью, войной, голодом и болезнями. Правда, если внимательно вчитаться в текст, то более точные их имена – это Смерть, Инфляция, Война и Гражданская война. Ход истории вносит коррективы в интерпретацию бедствий, предвещающих конец света. Тот, кто живёт в регионе с опасностью катастрофических осадков, боится наводнения. У кого рядом пустыня – засухи. Землетрясения были чертой Судного дня в исламском мире и признаком смены эпох у ацтеков. Рагнарёку предшествовал трехлетних холод Фимбульветра. В Китае, раздираемом конфликтами, боялись не столько болезней, сколько иностранного вторжения.
Более современных примеров тоже хватает. Эпизоотия и европейская колониальная экспансия привели к тому, что коса поверили Нонгкавусе, которой духи сказали, что для того, чтобы снести британских поселенцев в море, нужно уничтожить свои посевы и уничтожить свой скот. Они поверили, и в результате население их земель упало в четыре раза за два года. Чаще всего это интерпретируется как массовое заблуждение, но этот акт можно также толковать как голодовку целого народа по мере деградации их мира. Таким образом, не всегда катастрофы вызывают пророчества. Бывает наоборот: мрачные пророчества приводят к катастрофам, если в них поверит достаточно большое количество людей.
В принципе, объяснимо: тот, кто верит в скорый конец света, не склонен строить далеко идущие планы. Многие члены группы Дороти Мартин распродали или раздали свою собственность в ожидании прилёта спасительных летающих тарелок. Одним из известнейших подобных событий стал не наступивший конец света в 1844 году, в преддверие которого многие из сотни тысяч последователей Уильяма Миллера тоже избавились от нажитого трудом. Для них наступило Великое разочарование.
Избавление от мирского груза может стать сильным символическим актом, приближающим новый мир. Но всё же этих людей нельзя считать беззаботными. Когда речь заходит о конкретных действиях, они проявляют чудеса планирования. Общины Церкви вселенской и торжествующей позаботились о строительстве и снабжении подземных бункеров для того, чтобы пережить атомную войну, которую они ожидали весной 1991 года. Они продали свои дома, уволились с работы и истратили свои деньги в своей вере. Пожалуй, слишком серьёзно подготовились: они сложили в своих бункерах столько оружия, что неизбежно привлекли внимание властей. Так что спускались туда они под бдительным оком федеральных агентов. Не обошлось и без уголовного преследования.
Конфликт с властью является частым следствием для подобных движений. Ведь власть не планирует конца света с сегодня на завтра, а когда этот конец не наступает, то членам секты нужно как-то добывать себе пропитание. Наглядным примером явилась история утопической общины Канудус под руководством Антониу Консельейру, который обещал пришествие португальского короля Себастьяна. Жизнь в общине оказалась привлекательной для тех, кто ничего не имел. Коммунары были мирным людьми, но соседним помещикам они таки не нравились, так что те позаботились сфабриковать казус белли, заблокировав поставки древесины в коммуну и выставив группу коммунаров, отправившуюся выяснять причины, мятежниками. Власти отправили отряд полиции, который оказался разгромлен. Дошло дело до настоящих кровавых военных действий, и с четвёртого раза измученную голодом коммуну удалось взять. Консельейру умер от болезни во время начала штурма. Пленников зарезали, городок сровняли с землёй. Остальной мир не всегда согласен с твоим мнением насчёт своего будущего.
Одной из наиболее устойчивых черт апокалиптических движений является культ самоубийства. На земле пастора МакКензи на юге Кении обнаружили большое количество неглубоких могил его последователей, которых он уговорил голодать до тех пор, пока они не встретятся с Иисусом. У него был даже свою канал на YouTube под названием End Times Breaking. Суд обвинил его в смерти 191 человека, а секту классифицировали как организованную преступную группировку.
Наиболее известным случаем было массовое самоубийство общины в Джонстауне, которая тоже привлекла внимание властей. Своим последователям Джим Джонс объяснял, что единственный выход из ситуации после расстрела делегации конгрессмена Лео Райана – сделать... шаг в следующую жизнь. Людям предложили выпить ядовитого коктейль, чтобы избежать жестокой расправы. Как следствие погибло 909 членов коммуны. Не все пили по доброй воле, а кто пытался сбежать – того застрелила охрана. Сам Джонс был найден в тот же вечер с простреленной головой.
Добавлю от себя конспирологическую версию, которая получила распространение в СССР. Согласно ней коммуна не совершила самоубийства, а была расстреляна агентами американских спецслужб для того, чтобы предотвратить её эвакуацию в Советский Союз, где они попросили политического убежища. В 1987 году даже вышла книжка под названием «Гибель Джонстауна – преступление ЦРУ».
Так и в Кении не все заморили себя голодом: пастор МакКензи позаботился о ренегатах и тех, кто голодал недостаточно эффективно, наняв головорезов. Таково следствие отрицания мира теми, кто не желает в нём больше жить.
В этом деле, как и всюду, не без исключений. В мире хватало бедствий без ожиданий того, что небо на завтра рухнет. И даже Иоанн Богослов писал своё Откровение в относительно мягкое время, если сравнивать с тем, что было до или после. В Англии хватало бедствий, эпидемий и пожаров, помимо Гражданской войны, и всё же настроения были относительно спокойны.
Автор делает три вывода в конце главы. Мы, люди, не очень-то способны реально оценивать перспективы будущего, и потому сегодняшний кризис часто видится окончательным. Далее, пусть ожидание конца света часто включается кризисом, всё же не все кризисы одинаковы. И третье: когда дело действительно плохо, мы чаще всего заняты тупо выживанием, а не осмыслением ситуации.
Продолжаем знакомиться с книгой Тома Филлипса. Предыдущие части выложены в серии.
Апокалиптические убеждения часто играли важную роль в политике, будь то борьба за власть между императорами и папами в Европе, интриги императорского двора в Китае, реализация имперской власти ацтеков или гражданская война в Англии. Естественно, сами тексты пророчеств были тесно связаны с тогдашними политическими реалиями. Почему так? Наверное потому, что политика и религия всегда были связаны, и апокалипсис при этом становится одним из инструментов в распоряжении игроков. Однако стоит также иметь в виду, что он даёт нам и историческую теорию, побуждает к действию, а также принуждает выбрать сторону.
Так что когда шотландский король Яков VI Шотландский публикует комментарий к Откровению, это не должно никого не удивлять: апокалипсис был для него политическим инструментом, помогающим достичь цели.
Концом света был одержим и император Священной Римской Империи Фридрих II в XIII веке. Он жил во время возрождения апокалиптической мысли в Западной Европе. Фридрих стал предметом эсхатологических пророчеств ещё до своего рождения. Внука Барбароссы прочили на пост Императора Последних Дней, который отвоюет Храм Гроба Господня у магометан и подготовит Второе Пришествие. Реально ему пришлось воевать за императорский пост при поддержке Папы, которому он обещал пойти в Пятый крестовый поход. Обещания своего он не сдержал, в результате чего оказался отлучён от Церкви. Папа называл его Антихристом, император платил той же монетой, резервируя за собой роль Мессии. В конце концов, он таки пошёл в Шестой крестовый поход, в ходе которого договорился с египетским султаном о передачу под свою опеку Иерусалима, Вифлеема и Назарета и короновал себя королём Иерусалимским. Надо сказать, что реальность неминуемого конца света давила как на Фридриха, так и на Папу Григория IX. Влиятельные теологи рассчитали дату наступления новой эпохи: 1260 год. Увы, император не дожил десятка лет, поставив в затруднительное положение тех, кто искренне считал его Мессией.
Но даже смерть не помешала ему оставаться в центре апокалиптических ожиданий. Простой народ считал Церковь коррумпированной, жадной и не соответствующей имиджу Христа. Фридрих же виделся защитником бедных и угнетённых. По легенде этот сицилийский император не умер, а заснул в недрах Этны, чтобы вернуться в качестве спасителя в самый трудный момент. Легенда была столь красива, что появилось сразу несколько воскресших лже-Фридрихов. Первый скитался в окрестностях Этны в том самом 1260 году. Ему даже поверили сторонники почившего императора. Несколько самозванцев было казнено в Германии. Одному даже удалось установить императорский двор в Нойсе на Рейне в 1284 году. Он планировал короноваться германским королём, что не входило в планы настоящего короля, чья армия схватила и сожгла лже-Фридриха ака Тиль Колуп.
Несмотря на все неудачи самозванцев, миф о мессианской роли Фридриха продолжал жить на протяжении столетий. Мессианскую мантию примеряли и на других почивших монархов: Карла Великого, Карла V, последнего римского императора Константина XI и безвестно пропавшего в битве короля Португалии Себастьяна. Были и ожидания обратного плана: возвращение в роли Антихриста пророчили римскому императору Нерону. Таким образом, роль Спасителя (или Антихриста) хорошо ложится на перспективы сильных мира сего. Сила лидера может во многом базироваться на символизме. Стать спасителем человечества в финальной битве – что может быть привлекательнее?
Сила апокалипсиса кроется также в том, что она оформляет историю. Современные события представляются ключевым её моментом. А кто не хочет поучаствовать в кульминации истории? Апокалиптические ожидания в протестантской Британии не успокоили ситуацию после того, как власть от Якова VI Шотландский (который стал Яковом I Английским) перешла к его сыну Карлу I. Они наоборот, поляризовали ситуацию. Страна свалилась в гражданскую войну, победителем из которой вышел Кромвель. Казалось бы, бери и строй новое царство Христово на земле. Но нет, на волне настроений всегда находятся те, кто хотят идти дальше. И вот эти люди организовали новый мятеж. Посеешь ветер – пожнёшь бурю. Мятеж подавили, Людей пятой монархии полностью разогнали.
Конец света всегда имеет политическую окраску. Политикой занимался и Колумб, который написал в 1500 году:
Господь сделал меня посланником нового неба и новой земли, о которых Он говорил в Откровении святого Иоанна... Он показал мне место, где её искать.
Он верил, что эти новые земли сыграют центральную роль в установлении Царства Божия. Он призывал не пускать туда никого, кроме католиков, и хотел воспользоваться новооткрытыми сокровищами для финансирования нового крестового похода.
Политический смысл скрывается и в самом Откровении. Оно было написано сторонником преследуемой религии, его всадники, трубы и чудовища открыты самым разным толкованиям. Но некоторые вещи вполне очевидны. Например, апокалиптические драконы с семью головами. Эти головы – холмы, на которых сидит Вавилонская блудница. Не подскажете, какой мегаполис начался с семи холмов? То-то...
Проблемы у толкователей Откровения начались сразу после того, как Рим оказался под властью христиан. Как быть с этой самой блудницей, с которой вступили в связь на неопределённый срок? В этот критический момент в рядах церкви появился Августин Блаженный, который не только значительно продвинул теологию (объяснив первородный грех, свободу воли и совместимость любящего Господа со страданием в мире), но и положил Апокалипсис в долгий ящик. Он призвал различать духовный и физический миры. Мысленно обитая в первом, мы обречены жить во втором со всеми его несовершенствами. Так что Рим в этом смысле – не блудница и не Царствие Христово, а просто большой город. Вывод для простого христианина: успокойся и живи дальше.
Но апокалипсис настолько привлекателен, что не каждый может успокоиться. Уже в VII веке в ответ на исламское завоевание Ближнего Востока появилось Откровение Псевдо-Мефодия. В XII веке запророчил Иоахим Флорский, который прямо противоречил Августину. Он был достаточно благоразумен, чтобы не навешивать ярлыки на современных ему деятелей, что не помешало им самим использовать его пророчества дя своих целей.
Вывод: объявив грядущий конец света, можно мотивировать сторонников и демонизировать врагов. Но это оружие может быть обращено против тебя самого после того, как ты проложишь себе дорогу к власти и захочешь отодвинуть срок подальше. Люди могут тебе не поверить. Как результат, в ходе истории апокалиптические ожидания идут волнами, нарастая во времена кризисов.
Продолжаем знакомиться с книгой Тома Филлипса. Предыдущие части выложены в серии.
Коротко для ЛЛ:историю о финальной битве добра и зла впервые можно было узнать у Заратустры. Потом иудейские пророки подтянулись. Были похожие истории и в других культурах, но они не дотягивали до Апокалипсиса, который стал во главе угла христианства.
Апокалипсис придумал Заратустра. Никто не знает точно, когда он жил. Где-то три тысячи лет назад, плюс-минус полтысячелетия. В видении ему открылась суть бытия, которая представляет собой эпическую борьбу между симметричными силами добра и зла. Борьба закончится битвой сил Света и Тьмы, и когда Свет победит, история закончится для тех избранных, которые вечно будут жить вместе с Создателем. Космология Авесты впервые ввела не только связную концепцию конца света, но и дуализм добра и зла. Казалось бы, сами собой разумеющиеся вещи, но вот поди ж ты – всегда найдётся кто-то, кто додумается до них первым. Значит, они не сами собой разумеются, эти вещи. И действительно: хватает в мире религий, которые обходятся без них. Сегодня мы знаем, что конец света не обязательно должен быть связан с религией. Но происходит эта идея именно оттуда, и потому нельзя понять её содержание, не постигнув её религиозное происхождение.
Автор перечисляет нам основные черты апокалипсиса. Во-первых, он даётся откровением. Неудивительно, ведь греческое слово apokalipsis и переводится как «откровение». Откровение Иоанна Богослова, если хотите название книги Нового Завета. Правда, апокалипсис уже давно не книга, а целый жанр. Откровения даются их автору, они имеют мистическую и пророческую форму, то есть говорят нам не только том, что было и есть, но и то, что будет. Далее, типичная апокалиптическая история часто разделяет время на разные эпохи, каждая со своей характеристикой. В ней есть место Добру и Злу. В ней истории наступает конец, который вообще-то не совсем конец: почти всегда есть послесловие, в котором говорится, что будет потом. И, наконец, в решающей битве находится герой, спаситель, который откроет людям дорогу в новый мир. В иудейской традиции его называют Мессией.
Все эти черты уже присутствует в концепции Заратустры: борьба Ахурамазды против Ангра-Майнью, четыре эпохи по 3000 лет каждая. Заратустра считал, что живёт в конце третьей эры. Четвёртая эра ознаменуется доминированием зла, но потомки Заратустры будут бросать ему вызов каждую тысячу лет. В конце произойдёт финальная битва с последующим воскрешением мертвых и выравниванием гор, после чего Ангра-Майнью одолеет священный огонь, а благочестивые души будут наслаждаться вечностью в компании с Ахурамаздой.
Как вы уже, наверное, заметили, это описание выглядит довольно знакомо, а по времени мы как раз попадаем в конец четвёртой эры. Правда, это неточно: Зороастр и писать-то не умел. Кто знает, не приплели ли чего во время передачи устного предания. Одним словом, это дело донельзя засорено двусмысленностями и допущениями. Так что утверждение зороастризма не может быть твёрдо датировано. Потому и разбежка между ранней и поздней границами в тысячу лет. Эта разбежка имеет значение, ведь на шестой век до нашей эры приходится Вавилонский плен, во время которого пророчествовал Иезекииль. Пророчествовал он вполне в апокалиптическом тоне, так что трудно с этой точки зрения сказать, кто на кого влиял, и влиял ли вообще. Автор склоняется к версии влияния Авесты на иудейские пророчества в силу вероятно более древнего её происхождения. Но история – тёмный лес, могло сложиться и иначе.
Конечно, нельзя сказать что мифы других народов мира, иногда более древние, не содержат подобных мотивов. Достаточно вспомнить Великий Потоп из эпоса о Гильгамеше или, например, битву Битву на Курукшетре. Однако в них отсутствует элемент пророчества. Они ничего не говорят нам о будущем. Древние тексты могут пророчить нам всякие несчастия, но эти несчастия не являются какими-то окончательными. Одним из самых знаменитых апокалипсисов является Рагнарёк, оставшийся в памяти потомков надолго после упадка веры в него. Несмотря на то, что древнейший текст с его упоминанием датирован десятым веком, сам миф может оказаться гораздо старше, ведь он был знаком норвежцам задолго до того, как в их страну прибыли первые христианские миссионеры. Несмотря на некоторые параллели со стандартным нарративом конца света, эта история не имеет ни ясного символического значения, ни морали. Это явно не Судный День. Чем Рагнанёк схож с концом света в том смысле, что он тоже на самом деле не конец. Это Сумерки богов, Судьба богов или Обновление богов – в зависимости от интерпретации. Это поворотный момент к новому циклу.
Говоря о конце света, нельзя не упомянуть пресловутый календарь древних майя с его конечной датой в 21 декабря 2012 года. Эта дата послужила канвой для одного из сценариев Эммериха. Конечно, вся эта история с концом календаря – чушь. Ну кончится очередная эпоха в календаре, начнётся следующая. Надпись на монументе, на которую ссылаются, описывает темноту и явление бога Болона Юкте. Всё. Как-то мало похоже на апокалипсис. Все эти катаклизмы 2012 года – от начала и до конца создание западных энтузиастов, переносящих свои культурные особенности на двусмысленности старых индейских текстов. Во что действительно верили древние майя – это в цикличность времени, при которой мир созидается и разрушается множество раз.
В принципе, такое можно услышать в самых разных уголках Земли. Индуисты рассказывают про юги, буддисты – про кальпы. Даосизм тоже считает историю циклами смерти и возрождения. Все эти истории тоже отдают концом света, но с одной особенностью: их конец света наступит очень-очень далеко в будущем. Не сегодня, не завтра, не через сто или тысячу лет. Например Кали-юга закончится где-то через 430 тысяч лет. Приличного конца света так долго не ждут. Чтобы апокалипсис стал центральным и активным элементом религии, ему нужна особая комбинация специфики и неопределённости.
Литературный жанр апокалипсиса если и не был изобретён, но во всяком случае разработан и отточен в иудейской традиции. Апокалипсис занял центральное место в религиозной доктрине некоторых ветвей иудаизма. Подобные пассажи есть в книге Еноха, которую датируют третьим веком до нашей эры, а книга пророка Даниила, которая содержит уже прилично оформленный Конец Света, появилась на свет столетием спустя. Там уже была фигура Мессии, которую можно было встретить не в каждом апокалипсисе тех времён. В целом подобные тексты отражали непростую ситуацию, в которой оказались иудеи после возвращения из Вавилонского плена. Эти апокалипсисы времени Второго храма установили шаблон для других религий, возникших на авраамической традиции. И христианство, и ислам унаследовали их предзнаменования, мессианизм, Судный День и воскресение из мертвых. Христиане считают, что Мессия уже пришёл и вернётся ещё, борясь с Антихристом. Мусульмане тоже считают, что пророк Иса вернётся, но он будет в тени великого Махди, который и возглавит борьбу против Даджжаля.
Традиция одна, но интонация у всех разная. Иудаизм отвернулся от мессианства в ходе крушения надежд и разрушения Храма. Судный День, хоть и является центральным понятием в исламе, но всё-таки одним из нескольких. И только христианство с Откровением Иоанна Богослова ставит его чуть ли не во главу угла. Именно христиане ждали конца света практически со дня на день. Это не удивляет, ведь религия эта выросла из апокалиптической секты. Её мессия проповедовал суд и спасение.
Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царстве Своем.
Матфея 16:28
Выглядит довольно однозначно и вряд ли стоит толковать это метафорически. Кстати, Иисус был одним из многих подобных пророков Апокалипсиса, о чём упоминает уже Иосиф Флавий. Апостолы унаследовали твёрдую веру в грядущий скорый конец света и передали её последователям. Можно утверждать, что это всё наносное, а Христос говорил иначе. Но это неважно. Важно – во что верили его последователи.
UPD:
На нижней картинке не календарь майя, а ацтекский Камень солнца
Я думаю, что в вашем посте смешиваются несколько разных тем, которые требуют более глубокого рассмотрения с учётом исторического и культурного контекста.
Во-первых, вопрос о языческом наследии древних славян не является предметом отрицания в православной вере. Церковь не отвергает факт существования дохристианских верований у славянских народов. Более того, тщательное изучение процесса христианизации Руси показывает, что церковь в значительной степени занималась инкультурацией христианства в славянскую среду, то есть включением некоторых народных обычаев и их переосмыслением в христианском духе.
Что касается трудов академика Рыбакова, то его вклад в археологию и изучение древнеславянской культуры неоспорим. Однако научное сообщество, включая и светских ученых, отмечает определенную тенденциозность в его интерпретациях археологических находок, особенно в вопросах религиозных представлений древних славян. Но это обычная академическая дискуссия, а не "подгорание", как вы выразились.
Относительно народных праздников и обрядов – здесь важно понимать, что любая традиционная культура представляет собой сложное явление, включающее множество исторических пластов. В народном православии действительно сохранились элементы дохристианских верований, но они были переосмыслены в христианском контексте. Это не "обман церкви", а естественный культурный процесс, который происходил во всем христианском мире.
По поводу изображений змеев и драконов – они присутствуют в культуре многих народов, включая христианские. В православной традиции есть и изображения змея, попираемого святым Георгием, и драконоподобные существа в апокалиптических сюжетах. Наличие таких изображений в археологических находках не противоречит христианскому мировоззрению – важен контекст их использования.
Противопоставление язычества и христианства в том виде, как оно представлено в вашем посте, несколько упрощает сложную историческую реальность. Христианство не уничтожило славянскую культуру, а дало ей новое измерение и новый смысл, сохранив многие древние формы.
А сейчас пойдет речь о том, о чем, как я писал ранее, в книгах Рыбакова нет, но от чего всё равно "знатно подгорает" у представителей РПЦ.
Вот два видео (достаточно длинных) некого игумена Виталия Уткина:
Источник: RuTube канал Секретариата ВРНС (Всемирный Русский Народный Собор).
Источник: телестудия ивановской епархии.
Вот так господин "целый" игумен Уткин, просто в наглую врёт передёргивая факты.
Смешно даже не то, что этот персонаж рассказывает старую церковную байку, выдуманную для необразованных деревенских крестьян Российской Империи, о том что колядование (Коляда) и Иван-Купала (Купала) это "народная традиция" понимания церковных обрядов, а то, что это делается публично, тогда когда все материалы по этой теме уже доступны и люди вполне могут спросить, а что тогда сжигание Масленицы (Костромы, аналогичное индийскому сжиганию Калики), тоже осмысление христианства, какие исторические корни например у "Параскевы Пятницы"? Я уж не говорю, когда в открытую древние языческие праздники заменялись христианским (Илья Пророк - Перун, Богородицы - Род и Рожаницы, Николай Чудотворец и Власий - Волос/Велес), о чем кстати академик Рыбаков пишет в своих книгах.
Другая же явная манипуляция, это обращение к проплаченым церковным авторам 19 века, которые активно выдумывали опровержение русским народным традициям и сказкам, сюжеты, которых есть как в народном творчестве в виде резьбы по дереву, так и в археологическом материале.
Опровергать, какие-то упоминания про то как где-то по описанию совершался языческий обряд, смысла нет - так как есть археология подтверждающая именно костры и установки идолов.
Удивили меня слова данного игумена и про Новгород, в котором не было как я понимаю с его слов никакого, культа Волоса.
Я уж пожалуй не буду просить Уткина и ему подобных объяснить, почему в древних храмах таких как Покрова на Нерли - изначально четыре входа, а апсиды пристроены явно позже, приведу другой пример над которым игумен посмеялся.
В обоих видео Виталий Уткин упоминает, как некий рыбак видел в Волге большую змею с головой свиньи и ржёт над тем, что рыбак мол был пьян.
Посмеемся с ним вместе, только вот Волго-Балтийская водная система это одна система сообщающихся рек и озер, а в Новгороде в официальных раскопках были найдены в большом количестве - различные предметы именно с такой змеёй и ее головой похожей на свинью.
Вот несколько изображений с просторов интернета из книг по археологии Новгорода.
Особенно на последнем фото видно, что действительно морду подобного существа в воде можно легко описать как морду свиньи.
Кстати, тема изображения дракона в Новгородской археологи табуирована - то есть археология есть, а то почему и зачем она была в Новгороде - полная тишина, найти с чего же вот это все наши предки делали, никто из местного музейного сообщества не пишет.
Кстати, драконы и змеи (драконовидные) есть в вышивке и деревянном зодчестве.
Происхождение подобных "змей" у уважаемого академика Рыбакова в книгах тоже освещается достаточно подробно и логично.
Подводя итог, самое печальное из всей этой истории, это то, что вот эти "Игумены Уткины", не только выступают с этой ахинеей с амвонов и на церковных каналах, но и собирают такие собрания как ВРНС, где надо сказать, присутствуют разные люди и многие с очень хорошим образованием, но при этом аплодируют дури о том, что никакого язычества не было, а академик Рыбаков все выдумал.
PS: Очевидно, что в публичную дискуссию (не на своих ресурсах как например ТВ Спас, где "неудобное" можно убрать или вырезать), никогда подобные игумены Виталии Уткины не пойдут, потому как им нужно верить просто на слово - без всяких доказательств.
Наконец дочитал "Язычество Древних Славян" и "Язычество Древней Руси" академика Бориса Александровича Рыбакова.
1/2
Книги Рыбакова Б.А.
Несмотря на академический статус автора, книги написаны доступным языком, хотя и содержат огромное количество разного исторического материала включая его личный анализ.
В отличие от многих других авторов, Борис Александрович, делая свои предположения, всегда об этом пишет и если не уверен в выводе о материале, это подчеркивает. В его работе освещен гигантский пласт материалов - результаты археологических раскопок, анализ различных народных преданий, церковные источники и народное творчество в виде рушников (полотенец с вышивкой) и деревянного зодчества.
Да, нужно признать, автор оставил многое недоказанным и некоторые его выводы не такие однозначные как хотелось бы, но это и понятно, собрать пазл по отдельным разрозненным и противоречивым элементам - очень сложно!
При этом, его работа однозначно показывает, что язычество было как у "праславян" (как их только не называют - арии, гиперборейцы и т.д), так и то, что его различные элементы сохранились практически до середины прошлого века.
Интересно в его работе и другое, то о чем он как раз не пишет, но что в его работе присутствует, несмотря на атеистическое время, Рыбаков не критикует христианскую (в частности православную) церковь, все действие по борьбе с язычеством со стороны последней носят просто описательный характер и информацию об обсуждаемой в книгах теме. Не касается он и истоков иудаизма, хотя материал в его книгах для этого изложен полностью.
В общем очень достойная работа, хотя и очень непревычная для современного читателя своим массивным объемом.
Сегодня пока опять про Римскую империю, и исторический экскурс в данном случае, на мой взгляд, заслуживает особого внимания. В прошлый раз я рассказывала о том, как, благодаря Константину Великому не только появился Константинополь, один из главных центров европейской цивилизации на последующую тысячу лет, но и империя вдруг сменила курс на 180 градусов, начав своё превращение из державы языческой в державу христианскую. Правда, это вышло не так скоро, как мечталось Елене, матери Константина и куда более рьяной христианке, чем он сам.
(Картина Э. Армитиджа (или скорее Армитэйджа) "Юлиан Отступник, председательствующий на конференции сектантов")
Кто читал произведение из прошлого поста (тут: История нашего мира в художественной литературе. Часть 75. «Елена») уже знает, что Константин опрометчиво отдал приказ умертвить своего старшего сына Криспа. У того будто бы остался сын, но его дальнейшая судьба неизвестна. И если вторая жена Константина, Фауста, жаждала пробить путь к трону для своих детей, то ей удалось. У этой пары родилось, по меньшей мере, пятеро детей – дочери Константина (или иногда Констанция) и Елена, и сыновья – Констанций II, Константин II и Констант. Все они так или иначе успели пощупать пурпур, если можно так выразиться, но для некоторых из них было это не долго и не особо приятно.
Константин Великий умер в 337-м году и завещал разделить империю между сыновьями на три части, и ещё две части должны были отойти Флавию Далмацию и его брату Аннибалиану, племянникам Константина, сыновьям его единокровного брата Далмация Старшего. Во всяком случае Флавий Далмаций был цезарем в 335-337-х годах. Но не тут-то было. Напомню, что у Констанция Хлора от его второй жены, Феодоры, было шестеро детей, в том числе трое сыновей, которые, в свою очередь, тоже обзавелись женами и детьми. И вот Констанцию II показалось, что это что-то вот дохрена претендентов на власть получается, надо бы уменьшить их количество. Ладно бы ещё только с родными братьями делиться…
(Родословное древо очень облегчает восприятие подобных историй)
В результате организованного им заговора в 337-м году мужское потомство Хлора от второго брака вырезано оказалось чуть ли не под корень: убиты были в том числе и Далмаций Старший с сыновьями, и его брат Юлий Констанций. Однако вышло так, что уцелели сыновья последнего – Флавий Клавдий Галл от первой жены, Галлы, и Флавий Клавдий Юлиан, от второй жены, Василины. Галла будто бы пощадили из-за серьёзных проблем со здоровьем, а Юлиана – потому что на тот момент ему было около 5-6 лет. Положение у обоих было, мягко говоря, непрочным, но они не только выжили, но и оставили значительный след в истории. Но об этом чуть позже.
Констанций II, довольный результатом, прихватил себе земли невинно убиенных родственников и убыл на Восток, воевать с персами. А в это время уже между собой грызню устроили его родные братья – Констант и Константин, в результате чего второй в итоге погиб, попав в засаду, в 340-м году, причем очень удачно для соперников потомства он не оставил. Его земли отошли к Константу. Тот, кстати, отбивал в 341-м году нашествие франков, отремонтировал Адрианов вал и пытался отгонять от него скоттов и пиктов, и оказался вдобавок последним законным императором, посетившим Британию лично. На всё это надо было много денег, и он выжимал их из подданных настолько, насколько это вообще было возможно. А ещё пользовался помощью солдат, но делал это, как говорится, без уважения, за что, видимо, и поплатился: в результате заговора в 350-м году он был убит. Причем наследников у него тоже не осталось. И с этого момента единоличным императором Римской империи стал Констанций II.
Только вот у императора довольно скоро обнаружилось некоторое династическое затруднение – он до того дорасчищался в погоне за властью, что из возможных преемников у него остались только те самые Галл и Юлиан. Потому что Констанций хоть и был трижды женат (причем в первый раз на сестре Галла и Юлиана, имя которой история не уберегла, а во второй – на Евсевии, имевшей ощутимое влияние на политику), от первых двух жён не дождался детей, а от третьей, Фаустины, у него родилась только дочь, и то уже после его смерти. А меж тем помощники ему были ох как нужны, потому что на востоке никак не унимался сасанидский царь Шапур II (ок. 308-380), а на западе без конца пытались откусить от империи кусочек различные «варвары». Управляться со всем этим в одиночку Констанцию было очень трудно…и он решился назначить цезарем Галла, и даже женил его на своей сестре, той самой Константине.
Но недолго для амбициозного внука Констанция I Хлора музыка играла. Мало того, что он и сам был, по-видимому, обладателем непростого характера и хороших аппетитов, так ещё и Констанций II опасался, что у него опять власть попытаются отнять, всех без конца подозревал и долго с подозреваемыми не церемонился. В итоге история непростых взаимоотношений Констанция и Галла, куда постоянно вклинивались левые, но очень заинтересованные люди, закончилась восстанием и попыткой узурпации со стороны второго, которая в 354-м году обернулась для него потерей головы, причем буквально.
Констанцию вся эта история нихрена не понравилась, но наследники никак не получались, а внешние враги никак не заканчивались. Поэтому, когда очередной трындец приключился в Галлии, он стиснул зубешки покрепче и назначил новым цезарем Юлиана, в жёны которому отдал вторую свою сестру, Елену, так как другая к тому моменту уже скончалась от болезни (ну и не донашивать же старых жён за старшими братьями как в Карлсоне… Или почему бы и нет? Не только евреям были такие истории известны)).
Так что вот последующие примерно пять лет Юлиан провёл в Галлии с уже не очень молодой женой, усмиряя франков, саксов и алеманнов. Сам Констанций в это время был занят очередной войной с персами. В какой-то момент ему срочно-срочно понадобились легионы из Галлии, желательно лучшие…и желательно все. И было бы ошибкой думать, что в Галлии закончились свои враги и военные конфликты. Так что нетрудно догадаться, как на это отреагировал Юлиан. Закончилось это «недоразумение» тем, что местные войска объявили его императором, чем поставили в неловкое положение и его самого, и реального императора. К счастью для них обоих, неопределенность долго не продлилась, потому что в 361-м году Констанций на востоке внезапно заболел и, успев признать единственным законным наследником Юлиана, скончался. Так вот Юлиан и стал новым императором.
(Раскрашенный портрет Юлиана, выполненный по изображению на монете)
И прославился он больше всего тем, что взращенный вроде бы в христианстве оказался его решительным противником, ратовал за восстановление культов языческих божеств и реставрацию греческих и римских традиций, особенно будто бы ему импонировала философия неоплатоников. И это после почти пятидесяти лет усиленной христианизации Римской империи, на минуточку, когда в Константинополе уже даже ни одного языческого храма не осталось! Да, его предшественники устраивали махачи на тему предпочтительного течения – никейства или арианства, но никому из них и в голову не приходило поворачивать курс своей религиозной политики обратно к язычеству. И вот тебе раз. Так вот Юлиан и получил своё прозвище – Отступник. Чтобы не спойлерить, подробнее о его недолгой жизни и совсем коротком, но ярком правлении расскажу в другой раз. А сегодня за меня это сделает Гор Видал, поведавший о том, что видал об этом в своём романе:
«Юлиан»
Время действия: IV век н.э., ок. 337-363гг., и около 380г. н.э. Время правления Констанция II и его братьев, потом Юлиана Отступника, а также Феодосия I.
Место действия: Римская империя (территории современной Турции, Греции, Италии, Франции, Швейцарии, Германии, Сербии, Сирии, а также предположительно Македонии, Боснии, Хорватии и Словении, Австрии, Словакии, Венгрии) и государство Сасанидов (территории современного Ирака).
(Но не смогла удержаться и вставила сюда фотку автора уже в пожилом возрасте. А ведь он и тут хорош!)
Я тогда, кстати, упомянула, что «Юлиан» был издан в 1964-м году. Для написания этого романа Гор Видал использовал доступные ему исторические источники, включая и собственные записи Юлиана, и записи римского солдата и историка Аммиана Марцеллина (ок. 330-391, либо 400), свидетеля смерти императора, а также, собственно, Либания (ок. 314-392/393), философа и преподавателя риторики школы софистов. Второй, кстати, стал настоящим кладезем сведений не только для писателей, но и для историков, потому что не только прожил долгую жизнь и являлся свидетелем многих событий IV-го века н.э., но и много писал о них, и о том, что его интересовало и волновало.
Главная тема романа – это религиозно-идеологические преобразования первых императоров династии Константина, в том числе по части выбора конкретного христианского течения и осуждения прочих как ереси. Причем, по мнению автора, продиктованы все эти преобразования и решения были сугубо политическими мотивами, а никак не личными, завязанными на вере. Отдельно, разумеется, он уделил внимание и тому, как по религиозной политике предшественников потоптался их наследник, причем с авторской точки зрения им-то как раз двигали скорее убеждения, а не политический расчёт.
В целом роман довольно точно передает исторические события, а трактовки исторических личностей основываются также на записях их современников, но данное произведение за отдельный авторский вымысел всё-таки критиковали тоже, например, таким критиком выступил историк и профессор Лондонского университета Р. Браунинг, мол, все сексуальные истории противный скандальный писатель выдумал! Подумать только! Лично я с предъявы могу только поржать, потому что это всё-таки художественное произведение, а не научная работа, а сексуальная сфера – это то, что преимущественно оставалось в тени, и, если не сказано иное, автор художки может позволить себе полёт фантазии, особенно, если сохранять чувство меры. Гору Видалу это, по-моему, вполне удалось, тем более что тему он обыграл даже с юморком. Меня куда больше озадачили нестыковки по датам в паре мест, хотя, возможно, я была не слишком внимательна, или причина в расхождениях источников. Короче, хотя я ярый противник позиции «Ну это жи ни инциклапедия, а художиственная книга, можна писать чо и как хочишь», в данном случае автор не перегнул. Так что едем дальше.
О чём:
В 380-м году н.э. император Феодосий Великий издал эдикт «О вселенской вере», чем знатно взволновал общественность Римской империи. Причем в волнение пришли не только христиане, но и те, кто ещё придерживался язычества. В числе вторых оказались и известные представители интеллигенции – уже старые Приск и Либаний. Помимо приверженности старым культам и образованности этих двоих роднило ещё кое-что – некогда они были приближенными императора Юлиана, получившего прозвание Отступника за свою дерзкую попытку остановить распространение христианство и вернуть страну к «религии предков», что в глазах Либания и Приска уже делало его чем-то вроде героя, поскольку всех троих роднило неприятие не столько даже христианства, сколько лицемерия, агрессивности и бескомпромиссности его последователей. Юлиан, однако, умер, а проблема осталась, и Либаний подозревал, что грядут проблемы и похлеще.
То ли из чувства протеста, то ли ещё из каких убеждений он решился и написал письмо давнему знакомому – Приску – с предложением вдвоем опубликовать биографию (или мемуары) покойного императора Юлиана, который дорог им был и как правитель и единомышленник, и как человек. Приск, у которого хранились автобиографические записи Юлиана, ответил, что материалы он, конечно, предоставит, но иметь отношение к подобной работе в сложившихся обстоятельствах наотрез отказался, мол, он, может, и старый, но зато ещё полон сил и продолжает получать удовольствие от жизни в достаточной мере, чтобы не торопиться с ней расстаться, тем более что к затее старого знакомого он отнесся с некоторой долей сомнения. Тем не менее, когда Либаний взялся перечитывать заметки Юлиана, у них с Приском завязалась прелюбопытнейшая переписка. Вокруг этой переписки и собственно воспоминаний последнего «языческого императора» Римской империи и крутится дальнейшая история.
(Либаний Софист, изображенный на гравюре XVIII-го века)
Отрывок:
Опять долго думала, какой отрывок выбрать, и вот взгляд мой пал на эпизод, где Юлиан, издавший эдикт о свободе совести и вероисповедания, призвал к себе христианских епископов с тем, чтобы как-то договориться о мирном с ними сосуществовании. Закончилось это, конечно, печально и ожидаемо.
«…Тут с места поднялся дряхлый епископ. В отличие от собратьев он был одет в простую ризу и походил не на принцепса, а на святого.
- В мире есть только один бог. Лишь один с начала времен.
- Согласен. И этот бог может иметь множество обличий, если пожелает, ибо он всемогущ.
- Единый Бог имеет лишь одно обличье. - Его старческий голос дребезжал фальцетом, но был тверд.
- Не тот ли это бог, о котором повествует Священное Писание иудеев?
- Да, Август, отныне и во веки веков.
- А разве не написал Моисей в книге, именуемой Второзаконием: "Не прибавляйте к тому, что я заповедую вам, и не убавляйте от того"? Разве не проклял он тех, кто не соблюдает этот, данный богом, закон?
Ответили мне не сразу. Епископы не были дураками и понимали, что я загнал их в какую-то ловушку, но то место Священного Писания, на которое я ссылался, не допускает никаких разночтений, а посему они были вынуждены ему следовать.
- Все, что, как ты говоришь, сказал Моисей, не только истинно, но и вечно.
- Так почему же, - захлопнул я ловушку, - вы тысячами способов меняете его закон к своей выгоде? Вы давно извратили учение не только Моисея, но и Назарея, и начало этому положил богохульник Павел из Тарса, сказавший: "Христос - альфа и омега закона"! Вы не только не иудеи, но и не галилеяне, вы просто беспринципные приспособленцы.
Тут разразилась настоящая буря. Епископы, вскочив с мест, выкрикивали кто цитаты из священных текстов, кто ругательства, кто угрозы. На мгновение мне показалось, что сейчас они набросятся на меня, но даже в исступлении они сохраняли почтение к трону.
Поднявшись, я направился наискосок к выходу, который находился позади престола. Епископы этого даже не заметили: они поносили не только меня, но переругивались и между собой. У двери мне внезапно преградил путь тот самый дряхлый епископ, который вступил со мною в спор. Это был Марис из Халкедона. Мне еще никогда не приходилось видеть столь искаженного злобой лица.
- Будь проклят! - Он чуть не плюнул мне в лицо. Трибун доместиков обнажил меч, но я подал ему знак не вмешиваться.
- Ты проклинаешь меня, но проклинает ли бог? - мягко, вполне в духе Назарея, возразил я.
- Отступник! - бросил он мне в лицо.
- Отступник? - улыбнулся я. - Скорее этого имени заслуживаете вы. Моим богам люди поклонялись с незапамятных времен, а вы отреклись не только от философии, но и от бога.
- Тебя ждет адское пламя!
- Старец, поберегись, ты играешь с огнем, да и твои собратья тоже. Не забывай, несколько веков, прошедших со времени смерти Назарея, для вечности всего лишь мгновение. То, чему вы поклоняетесь, порочно. Прошлое не перестает существовать только потому, что вы делаете вид, будто его не было. Вы избрали своим оружием раздоры, жестокость, суеверие, и я намерен излечить эту болезнь, вырезать раковую опухоль, укрепить основы государства… А теперь, друг мой, отойди и дай мне пройти.
Епископ сделал шаг, но не в ту сторону, и еще больше загородил мне путь.
- Он слеп, Август, - произнес вдруг трибун доместиков.
- Да, и рад, что не вижу тебя, отступник.
- Попроси Назарея вернуть тебе зрение. Если он тебя любит, это для него сущие пустяки. - С этими словами я обошел его кругом. Услышав, что я ухожу, епископ зашипел - точь-в-точь как старуха, которой чудится нечистая сила, - а затем величаво перекрестил себе лоб. Я, со своей стороны, сделал знак, отводящий дурной глаз. Жаль, что он не мог этого видеть…»
На самом деле там были и другие достаточно сильные эпизоды, но в отрыве от контекста они не производят достаточно сильного впечатления. А у этого даже будто бы есть реальная история-прототип: когда Юлиан решил провести языческое жертвоприношение в Константинополе, то оказалось, что там нет ни одного языческого храма. Тогда жертву он будто бы принес в базилике у статуи Фортуны, поставленной там для украшения.
И раннехристианский историк Созомен писал, что тогда к нему подошёл слепой старик и стал поносить, называя отступником и безбожником. На это Юлиан ему отвечал: «Ты слеп, и не твой галилейский Бог возвратит тебе зрение». Старик на это тоже не растерялся и сказал: «Я благодарю Бога за то, что он меня его лишил, чтобы я не мог видеть твоего безбожия». Юлиан колкость продинамил и продолжил своё священнодейство. Как по мне, этот эпизод лучше всего характеризуют суть данного произведения, хотя есть и нюансы. О них скажу дальше.
Что я обо всём этом думаю, и почему стоит прочитать:
Гор Видал – слегонца фантазёр…Ну ладно, нормес так фантазёр, но он однозначно был талантливым писателем. Его маловероятные в историческом отношении придумки тем не менее не вызывают слишком сильного отторжения и читаются с огромным интересом. К тому же, как я и сказала, пишет он, не пренебрегая юмором и иронией, и делает это тоже весьма умело. Особенно я поржала с того места, где Либаний с Приском обсуждали описанный Юлианом случай, когда тот тайно проник на «вечеринку» евнухов и обнаружил там «немыслимый разврат», если это можно так назвать:
«…Что касается меня, то я уже двадцать лет мучаюсь одним вопросом: зачем евнух поливал ученику среброкузнеца половые органы медом? В чем состоял его замысел? Какая роль отводилась девушке? И почему именно мед? Мне остается лишь строить предположения и сожалеть о том, что Юлиан так рано прекратил пир. Но в одном я уверен: этот евнух просто был поваром и часто приправлял дичь медом. Вот и здесь он поступал в соответствии со своими привычками…».
Короче, Гор Видал был тот ещё озорник и на сексуальные темы писать тоже не стеснялся. Отдельно же меня впечатлило как автора то, как он оформил данный роман. Сам по себе приём с дневниками заезжан, приём с перепиской – чуть менее распространен, но тоже в ходу, но Гор Видал соединил и то, и другое вместе, да ещё так, что мемуары превратились во флешбеки, а в настоящем времени остались обсуждения Либания и Приска, причем, по сути, мнениями об описанных событиях обменивались все трое, и зачастую их точки зрения расходились. По-моему, это просто гениально! Лично я ничего подобного прежде не читала.
Подбешивали опять современные названия городов и регионов в тексте о IV-м веке, но с этим ничего не поделаешь, как я ранее писала, в те годы это было устойчивой практикой.
Что касается тематики и идей, то ошибочно думать, что это просто унылая книжка о религиозном противостоянии. Я бы сказала, что прежде всего это книга о духовных исканиях, метаниях и о свободе выбора, и вообще, и в плане религиозно-нравственном – верить или нет, во что верить и как это проявлять. И здесь не столько противопоставляются язычество и христианство, сколько свобода и несвобода в вопросах веры. Юлиан отрекся от христианства и по рациональным соображениям, увидев заполнившие его противоречия и нестыковки, и по нравственным, потому как ему претило лицемерие христиан. В то же время сам он идеальным не был тоже, и долгие годы вынужден был скрывать свои истинные взгляды.
Кроме того, тут подняты и тема власти, и тема морального конфликта, особенно тех, кто имеет власть. Это особенно заметно на примере эпизода с невинно осужденным бывшим приближенным Констанция. И ещё куча-куча более заметных, но не менее важных тем Гор Видал в этом романе поднял, но все они подчинены во многом тому, о чем я сказала – теме свободы выбора и свободы совести, и тому, что эта свобода важна уже по той простой причине, что оценка того, что хорошо, а что плохо – весьма субъективна, что автор блестяще и продемонстрировал.
Короче я считаю, что это отличное произведение, с которым обязательно стоит ознакомиться людям, настроенным на размышления о серьёзных вещах. Но даже и без этого там хватает интересного и развлекательного, поэтому история эта наверняка заинтересует и тех, кто просто хотел почитать увлекательную книгу.
Наиболее полный список постов о I-м веке н.э. тут:
Не забывайте ставить лайки и дать знать, если ждёте новый пост. Кстати, я успела прочитать ещё одно интересное произведение о временах Констанция II, тоже на христианскую и вообще экзистенциальную тематику. Если интересно и хотите, чтоб о нем я тоже рассказала в ближайшее время - пишите в коммах.
