Краткая история конца этого проклятого света (2)⁠⁠

Продолжаем знакомиться с книгой Тома Филлипса.
Предыдущие части выложены в серии.

Коротко для ЛЛ: историю о финальной битве добра и зла впервые можно было узнать у Заратустры. Потом иудейские пророки подтянулись. Были похожие истории и в других культурах, но они не дотягивали до Апокалипсиса, который стал во главе угла христианства.

Апокалипсис придумал Заратустра. Никто не знает точно, когда он жил. Где-то три тысячи лет назад, плюс-минус полтысячелетия. В видении ему открылась суть бытия, которая представляет собой эпическую борьбу между симметричными силами добра и зла. Борьба закончится битвой сил Света и Тьмы, и когда Свет победит, история закончится для тех избранных, которые вечно будут жить вместе с Создателем. Космология Авесты впервые ввела не только связную концепцию конца света, но и дуализм добра и зла. Казалось бы, сами собой разумеющиеся вещи, но вот поди ж ты – всегда найдётся кто-то, кто додумается до них первым. Значит, они не сами собой разумеются, эти вещи. И действительно: хватает в мире религий, которые обходятся без них. Сегодня мы знаем, что конец света не обязательно должен быть связан с религией. Но происходит эта идея именно оттуда, и потому нельзя понять её содержание, не постигнув её религиозное происхождение.

Автор перечисляет нам основные черты апокалипсиса. Во-первых, он даётся откровением. Неудивительно, ведь греческое слово apokalipsis и переводится как «откровение». Откровение Иоанна Богослова, если хотите название книги Нового Завета. Правда, апокалипсис уже давно не книга, а целый жанр. Откровения даются их автору, они имеют мистическую и пророческую форму, то есть говорят нам не только том, что было и есть, но и то, что будет. Далее, типичная апокалиптическая история часто разделяет время на разные эпохи, каждая со своей характеристикой. В ней есть место Добру и Злу. В ней истории наступает конец, который вообще-то не совсем конец: почти всегда есть послесловие, в котором говорится, что будет потом. И, наконец, в решающей битве находится герой, спаситель, который откроет людям дорогу в новый мир. В иудейской традиции его называют Мессией.

Все эти черты уже присутствует в концепции Заратустры: борьба Ахурамазды против Ангра-Майнью, четыре эпохи по 3000 лет каждая. Заратустра считал, что живёт в конце третьей эры. Четвёртая эра ознаменуется доминированием зла, но потомки Заратустры будут бросать ему вызов каждую тысячу лет. В конце произойдёт финальная битва с последующим воскрешением мертвых и выравниванием гор, после чего Ангра-Майнью одолеет священный огонь, а благочестивые души будут наслаждаться вечностью в компании с Ахурамаздой.

Как вы уже, наверное, заметили, это описание выглядит довольно знакомо, а по времени мы как раз попадаем в конец четвёртой эры. Правда, это неточно: Зороастр и писать-то не умел. Кто знает, не приплели ли чего во время передачи устного предания. Одним словом, это дело донельзя засорено двусмысленностями и допущениями. Так что утверждение зороастризма не может быть твёрдо датировано. Потому и разбежка между ранней и поздней границами в тысячу лет. Эта разбежка имеет значение, ведь на шестой век до нашей эры приходится Вавилонский плен, во время которого пророчествовал Иезекииль. Пророчествовал он вполне в апокалиптическом тоне, так что трудно с этой точки зрения сказать, кто на кого влиял, и влиял ли вообще. Автор склоняется к версии влияния Авесты на иудейские пророчества в силу вероятно более древнего её происхождения. Но история – тёмный лес, могло сложиться и иначе.

Конечно, нельзя сказать что мифы других народов мира, иногда более древние, не содержат подобных мотивов. Достаточно вспомнить Великий Потоп из эпоса о Гильгамеше или, например, битву Битву на Курукшетре. Однако в них отсутствует элемент пророчества. Они ничего не говорят нам о будущем. Древние тексты могут пророчить нам всякие несчастия, но эти несчастия не являются какими-то окончательными. Одним из самых знаменитых апокалипсисов является Рагнарёк, оставшийся в памяти потомков надолго после упадка веры в него. Несмотря на то, что древнейший текст с его упоминанием датирован десятым веком, сам миф может оказаться гораздо старше, ведь он был знаком норвежцам задолго до того, как в их страну прибыли первые христианские миссионеры. Несмотря на некоторые параллели со стандартным нарративом конца света, эта история не имеет ни ясного символического значения, ни морали. Это явно не Судный День. Чем Рагнанёк схож с концом света в том смысле, что он тоже на самом деле не конец. Это Сумерки богов, Судьба богов или Обновление богов – в зависимости от интерпретации. Это поворотный момент к новому циклу.

Говоря о конце света, нельзя не упомянуть пресловутый календарь древних майя с его конечной датой в 21 декабря 2012 года. Эта дата послужила канвой для одного из сценариев Эммериха.  Конечно, вся эта история с концом календаря – чушь. Ну кончится очередная эпоха в календаре, начнётся следующая. Надпись на монументе, на которую ссылаются, описывает темноту и явление бога Болона Юкте. Всё. Как-то мало похоже на апокалипсис. Все эти катаклизмы 2012 года – от начала и до конца создание западных энтузиастов, переносящих свои культурные особенности на двусмысленности старых индейских текстов. Во что действительно верили древние майя – это в цикличность времени, при которой мир созидается и разрушается множество раз.

В принципе, такое можно услышать в самых разных уголках Земли. Индуисты рассказывают про юги, буддисты – про кальпы. Даосизм тоже считает историю циклами смерти и возрождения. Все эти истории тоже отдают концом света, но с одной особенностью: их конец света наступит очень-очень далеко в будущем. Не сегодня, не завтра, не через сто или тысячу лет. Например Кали-юга закончится где-то через 430 тысяч лет. Приличного конца света так долго не ждут. Чтобы апокалипсис стал центральным и активным элементом религии, ему нужна особая комбинация специфики и неопределённости.

Литературный жанр апокалипсиса если и не был изобретён, но во всяком случае разработан и отточен в иудейской традиции. Апокалипсис занял центральное место в религиозной доктрине некоторых ветвей иудаизма. Подобные пассажи есть в книге Еноха, которую датируют третьим веком до нашей эры, а книга пророка Даниила, которая содержит уже прилично оформленный Конец Света, появилась на свет столетием спустя. Там уже была фигура Мессии, которую можно было встретить не в каждом апокалипсисе тех времён. В целом подобные тексты отражали непростую ситуацию, в которой оказались иудеи после возвращения из Вавилонского плена. Эти апокалипсисы времени Второго храма установили шаблон для других религий, возникших на авраамической традиции. И христианство, и ислам унаследовали их предзнаменования, мессианизм, Судный День и воскресение из мертвых. Христиане считают, что Мессия уже пришёл и вернётся ещё, борясь с Антихристом. Мусульмане тоже считают, что пророк Иса вернётся, но он будет в тени великого Махди, который и возглавит борьбу против Даджжаля.

Традиция одна, но интонация у всех разная. Иудаизм отвернулся от мессианства в ходе крушения надежд и разрушения Храма. Судный День, хоть и является центральным понятием в исламе, но всё-таки одним из нескольких. И только христианство с Откровением Иоанна Богослова ставит его чуть ли не во главу угла. Именно христиане ждали конца света практически со дня на день. Это не удивляет, ведь религия эта выросла из апокалиптической секты. Её мессия проповедовал суд и спасение.

Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царстве Своем.

Матфея 16:28

Выглядит довольно однозначно и вряд ли стоит толковать это метафорически. Кстати, Иисус был одним из многих подобных пророков Апокалипсиса, о чём упоминает уже Иосиф Флавий. Апостолы унаследовали твёрдую веру в грядущий скорый конец света и передали её последователям. Можно утверждать, что это всё наносное, а Христос говорил иначе. Но это неважно. Важно – во что верили его последователи.