Курсанты

На фото: курсант Паша Здоровцов и заместитель командира 3 взвода 7 роты Игорь Овсянников (1985 года выпуска). После выпуска из училища, Игорь, одним из первых, попал в Афганистан. В 66-ю отдельную мотострелковую бригаду. В Джелалабад. Но это уже совсем другая история.

Гормоны. Я думаю, это были гормоны. Потому что мозги в принятии этого решения явно не принимали никакого участия. И едва ли кто из наших отцов-командиров мог ожидать от нас подобного. Тем более, на первом курсе. Возможно, поэтому у нас был шанс?

1 мая, сразу после обеда, весь личный состав роты рассредоточился по территории училища (и за его пределами). Кто-то, записавшись в тетради у дежурного по роте, убежал в комнату посетителей на 1-е КПП (контрольно-пропускной пункт) встречаться со своими родителями. Кто-то, посмелее, совершенно случайно пересёк условную линию скамеек на полянке перед 1-м КПП (за которую заходить курсантам вообще-то не рекомендовалось) и растворился в бескрайних просторах Кузьминского парка (но ведь они были не одни, а с любимыми девушками, и офицеры всегда смотрели на эти маленькие нарушения не слишком строго). Кто-то пошёл в ГОК (гарнизонный офицерский клуб) на киносеанс. Кто-то ушел в учебные классы готовиться к следующей неделе.

Нас же потянуло на подвиги! Ротный капитан Белянин Григорий Николаевич на утреннем построении сказал, что сегодня увольнительных у нас не будет. Но именно на сегодня комсорг нашего взвода Володя Савченко добыл где-то билеты на концерт венгерской певицы Эдит Сюч в Лужниках. Это на втором курсе или третьем мы ни за что не решились бы на подобную авантюру. Но на первом курсе… Наш замкомвзвода Игорь Овсянников о чём-то пошептался со старшиной роты Игорем Астраханцевым. Мы получили парадную форму. Переоделись. Спокойно вышли через второе КПП. И поехали на Центральный стадион имени Ленина (Лужники). Без всяких увольнительных записок, разумеется.

Игорь Овсянников сказал нам, что он договорился со старшиной и на построении на ужин (когда, как правило, проходила проверка личного состава) нас «прикроют», то есть «отмажут». Но на вечерней поверке всем нам «кровь из носу» нужно быть на месте (иначе в следующий раз старшина прикрывать нас больше не будет). А еще нам нужно не попасться патрулю и не «залететь». За этот один день я узнал столько новых слов, что, наверное, никогда в жизни не узнаю уже больше. Ведь до этого я был уверен, что «залетают» только девушки. Но никак не курсанты!

Что-то я немного отвлёкся?! На чём я там остановился? Ах, да! Мы приехали к спорткомплексу «Лужники». До начала концерта было ещё около часа, и мы решили немного побродить по окрестностям. Нам хватило ума не «бродить» всем вместе. Но для того, чтобы бродить поодиночке не хватило смелости (к тому же это, наверняка, было бы так скучно!). Мы разбились на пары и договорились встретиться у памятника Ленину в десять часов вечера. Как в старинных русских сказках мы разошлись на все четыре стороны (вообще-то на три). Игорь Овсянников с Димой Ряшиным ушли направо. Володя Савченко с Юрой Рыжковым пошли прямо. Нам с Сергеем Андреевым пришлось пойти налево (как известно, каждый мужчина имеет право налево).

Вскоре мы потеряли друг друга из виду. Но это было не страшно. Потому что уже через мгновение мы, нос к носу, столкнулись с гарнизонным патрулём. Нас разделяла лишь небольшая цветочная клумба.

Начальник патруля вежливо кивнул нам, словно поприветствовал своих старых знакомых. И с радушной улыбкой сделал жест рукой, подзывая нас к себе. К счастью, мы были хорошо знакомы со всеми друзьями Маугли. И этот красноречивый взгляд, как у Каа (словно бы говорящий Бандар-Логам: «Хорошо! Подойдите на один шаг ближе ко мне! Ближе!), мы уже где-то видели. Мы с Сергеем дружно и почти одновременно замахали головами в разные стороны, давая понять, что мы не Бандар-Логи. И так просто нас не взять. Начальник патруля красноречиво посмотрел на двух солдатиков, что шли рядом с ними. И, чуть слышно, что-то сказал им (скорее всего, традиционное: «Фас»!). Солдатики направились в нашу сторону. Но мы уже пришли в себя. Нет, это девчонки залетают. А курсанты не сдаются! Никогда не сдаются!

Мы развернулись и бодренько направились в противоположную от патруля сторону. Всё дальнейшее было похоже на театр абсурда. Начальник патруля делал вид, что пытается нас догнать. Мы с Сергеем делали вид, что пытаемся уйти от патруля. При этом обе стороны считали, что переходить на бег недостойно и неспортивно. А словно бы мы просто гуляли вокруг спорткомплекса, намертво связанные друг с другом какими-то незримыми, но крепкими нитями.

И лишь солдатикам-патрульным всё это было абсолютно до фонаря. Просто они твёрдо знали, что, что бы мы ни делали, их дембель всё равно неизбежен, как крах империализма. Они откровенно отбывали номер. И если бы им приказали, они бы непременно побежали за нами. Но очень, очень медленно. И, конечно же, никогда в жизни не поймали бы нас. Им это было надо?! Вот если бы это был комендантский патруль! Тогда другое дело. От тех уйти было бы куда сложнее. Но, на наше счастье, это были обычные солдаты из какой-то вполне обычной войсковой части.

В какой-то момент мы немного от них оторвались. И, понимая, что дразнить начальника патруля всё-таки не стоит, решили укрыться под сводами спорткомплекса. Тем более что до концерта Эдит Сюч оставались считанные минуты. Мы прошли контроль. Заняли места поближе к импровизированной сцене. И погрузились в мир оглушительной музыки и световых эффектов. Певица была в модном кожаном наряде с короткой юбкой. Но даже с нашего ряда было видно, что она старше нас. А девушки старше нас, нас тогда не интересовали. Правда, пела она здорово. Этого отрицать я не буду.

Примерно через час на горизонте снова появился наш родной патруль. Их словно магнитом тянуло в нашу сторону. Упорство и настойчивость начальника патруля были достойны самых высоких похвал. Но мы их явно не оценили по достоинству. Нам с Сергеем пришлось выбираться к противоположному выходу и сматываться ещё до завершения концерта, проклиная начальника патруля и всех его родственников до третьего колена самыми ласковыми и нежными словами, которые мы только знали.

До десяти часов была ещё уйма времени. Прекрасно понимая, что на территории спорткомплекса патрульные житья нам всё равно не дадут, мы решили залечь на дно. Оставалось только найти это самое «дно». И занять его до того, как его займут другие. Проблема была только в одном, как сообщить нашим товарищам о нашем решении. Ведь никаких средств связи у нас тогда ещё не было. А последняя договорённость была о встрече у памятника в десять часов.

Решение пришло само собой. Серёга предложил податься на Ленинские горы. Посмотреть, как будут давать салют. Посмотреть на салют было бы круто! И его предложение мне сразу же понравилось. Мы направились к метромосту. Это был кратчайший путь на другой берег Москвы-реки.

Весной 1982 года станция метро Ленинские горы была закрыта на ремонт. Поезда проходили без остановок на этой станции. Пешеходные дорожки с обеих сторон были перекрыты заборами. И работала лишь автомобильная дорога, что проходила поверху. Но подниматься к автомобильной дороге было слишком далеко. Лезть же через заборы было как-то несолидно. Это на старших курсах мы перемахивали через заборы, не задумываясь. Сейчас же вопросы, того, как мы выглядим со стороны, имели для нас слишком большое значение. На первом курсе мы так хотели казаться окружающим взрослыми!

У самой лестницы на пешеходный мост мы встретили Володю Савченко и Юру Рыжкова. Всё это попахивало обычной бытовой телепатией. И мы ничуточку не удивились, узнав, что мысль прошвырнуться на Ленинские горы посетила и наших товарищей. Они тоже прекрасно помнили старую истину о том, что самые тёмные дела творятся под фонарями. А прятаться лучше всего на самом виду.

От реализации наших планов нас отделяло всего лишь несколько заборов. Если быть более точным, то всего лишь по три забора с каждой стороны моста (к чему их было столько, до сих пор не знаю). Строители вполне могли ограничиться обычным минным полем или расчётом ЗСУ-23-4.

Мы стояли и медитировали. Надеялись, что заборы рухнут под нашими взглядами или просто рассыплются в прах от старости. А тем временем мимо нас, мечтающих и загадочных, прошла влюблённая парочка. Молодой человек и девушка. Судя по всему, студенты. Они подошли к первому забору. Открыли калитку (она была не закрыта, о, зоркие Соколы!) и прошли внутрь. Подошли к следующей калитке. И, о, чудо! Она тоже оказалась открытой. Это был явный ВЫЗОВ!

Какой-то студент! Да ещё и с девушкой! Да, мы... Да, нас... Ну, в общем, мы направились за ними следом. К сожалению, третья калитка оказалась закрытой. Но молодой человек ловко запрыгнул на забор. И помог своей девушке сделать то же самое. Правда, прыгая вниз, он зацепился за какой-то гвоздь брюками. И основательно разодрал их. Видимо после этого весь их героический порыв сошёл на нет. И парочка развернулась назад. Володя и Юра сделали то же самое. Они оказались умнее нас. Или просто дальновиднее.

Но маховик нашего с Сергеем решения уже начал набирать свои обороты. Мы прошли обе калитки. Легко перемахнули через третий забор. Когда мы увидели разодранные брюки молодого человека, мы посмотрели с Сергеем в глаза друг друга. В глазах мелькнуло что-то злорадное и демоническое. Помните мультик про волка, который растил маленького бычка. И всё никак не давал его съесть медведю. Был в конце этого мультика момент, когда выросший бычок говорил папе-волку: «Ну-ка, батяня, подвинься»! И выходил навстречу медведю, что покушался его раньше съесть.

Вот и в этот раз в наших глазах промелькнуло нечто такое, без слов говорящее окружающим: «Ну-ка, подвиньтесь!». Студенты, полезшие на мост поперёк батьки (то есть впереди нас) для нас больше не существовали. И даже мелочная мысль: «У соседа корова сдохла. Пустячок, а приятно» по поводу порванных студентом брюк нас уже не согревала. У нас появилась ЦЕЛЬ! И она, как Полярная звезда, звала и манила нас к себе навстречу. Кроме неё для нас больше ничего не существовало!

Мы перешли на другую сторону моста. Перемахнули ещё через три забора. И в последний раз бросили взгляд на Лужнецкую набережную. Следом за нами, метрах в пятидесяти, двигался, ставший нашей тенью, такой родной и близкий гарнизонный патруль. Неугомонность и настойчивость начальника патруля были просто фантастическими! Мы начинали им гордиться.

Дальше нам пришлось подниматься в горку. Она оказалась довольно крутой. И когда мы поднялись на её вершину, то первое, что увидели, это оцепление из солдат ВВ и милиционеров, выставленное вокруг батареи, производящей салют. И, разумеется, ещё один гарнизонный патруль, который по закону джунглей не мог нам не встретиться.

Мы с Сергеем начали активно внедряться в ряды оцепления. Пытались командовать и как-то изображать своё участие в процессе управления солдатами. Но, видно, это у нас получалось не слишком убедительно. Солдаты и милиционеры смотрели на нас, как на инопланетян. К тому же, на их фоне мы выглядели слишком инородно.

Выпендриваться смысла уже не было. Патруль неминуемо и грозно обкладывал нас с двух сторон. За нашими спинами, тяжело дыша, поднимался по склону второй патруль. Тут уже было не до приличий! Мы откровенно драпанули по склону вправо и вниз.

Дальше было не смешно. Дальше было грустно. Не знаю почему, но милиционеры решили оказать помощь патрульным (либо это было просто печальным совпадением) и уже через несколько минут один из патрулей сидел в милицейском УАЗике. УАЗик ехал по Андреевской набережной. Метрах в десяти в стороне от него по тропинке бежали два курсанта. Этими двумя курсантами были мы.

Сначала мы попытались «оторваться» и ускориться. Но УАЗик лишь чуть-чуть взревел мотором, и мы сразу догадались о тщетности наших попыток. После этого мы как-то сразу успокоились. Перешли на крейсерскую скорость. И побежали спокойно и размеренно, как на утренней физической зарядке. К тому же бежать нам было совершенно не куда. От патруля убежать мы могли. От милиционеров на машине, нет. И мы прекрасно это понимали. Даже мы это понимали!

Мы влетели в какое-то болото (это на Андреевской набережной-то!). Испачкались. Снова выбежали на какую-то тропинку. Машина невозмутимо и неотвратимо шла рядом с нами. Мы прекрасно видели капитана в милицейской форме, что сидел рядом с водителем. Патрульных на задних сидениях. Всё это превращалось в какую-то фантасмагорию. Но ведь курсанты не сдаются! Мы продолжали участвовать в этом представлении.

Капитан откровенно прикалывался. Через громкую связь он периодически обращался к нам с разными глупыми предложениями.

- Товарищи курсанты, сдавайтесь. У нас вас ждёт горячий чай, вкусная пища и наше радушие.

Редкие отдыхающие с интересом смотрели в нашу сторону. Затем начинали озираться, пытаясь понять, где же установлены кинокамеры. Все понимали, что снимается какой-то фильм. И судя по репликам «актёров», в жанре боевика. Ибо все граждане нашей необъятной страны были в это время под впечатлением фильмов о наших доблестных десантниках. И фраза эта была именно из этих фильмов!

Мы пробежали всего около двух километров. Добежали до железнодорожного моста. Поднялись по лестнице наверх. Пока патрульные вылезали из машины, у нас появилась небольшая «фора». Капитан-милиционер легко мог бы нас перехватить, но, видно, ему было лень вылезать из машины. Он получил удовольствие от поездки, вдоволь над нами «поприкалывался». Но ловить самовольщиков считал делом патрульных. Поэтому сидел в машине и весело улыбался, глядя на весь этот театр.

Боже, сколько же детства было у нас в одном месте! По железнодорожному мосту очень медленно шёл грузовой поезд. Сергей кивнул мне в его сторону. Я понял его без слов. Мы запрыгнули на лестницу одного из крытых вагонов. Переехали на другую сторону. Патруль нас уже не преследовал.

На другой стороне моста мы спрыгнули на насыпь. Спустились на набережную. У ворот стадиона стоял одинокий милиционер. Мы почему-то подумали, что капитан сообщил ему по радиостанции о нашем возможном появлении. И он непременно нас сейчас задержит. Убегать и сопротивляться сил у нас уже не было. Но милиционер лишь подозрительно посмотрел в нашу сторону. И ничего не сказал, когда мы проходили мимо него на стадион. Хотя выглядели мы, как самые настоящие диверсанты, шпионы и инопланетяне. Выглядели более чем подозрительно. Но радиостанции у него не было. А, значит, и приказа ловить инопланетян он не получил.

Сергей взглянул на часы.

- Без двух десять. Нужно немного пробежаться.

У меня не было сил с ним спорить. Опаздывать и подводить ребят мы не имели никакого права. Уж, коли мы договорились встретиться у памятника в десять часов, то никакие патрули и проблемы не могли этому помешать. Потому что патрули и проблемы это одно, но если ты дал слово, то ты обязан его сдержать, чего бы это тебе не стоило. Этому уроку мы научились именно в этот день.

Сил бежать у меня, разумеется, тоже не было. Но и не бежать я не мог. Следом за Сергеем я перешёл с ходьбы на бег трусцой. Затем мы немного ускорились. Дальше бежать стало легче.

Ровно в десять мы были у памятника. Минута в минуту. Ребята нас уже ждали. Мы подбегали к ним счастливые и непобеждённые. Радостно махали руками и улыбались. А над нашими головами волшебными цветами распускались первые залпы праздничного салюта.

Перед отбоем мы были уже в училище. Наше маленькое приключение прошло успешно. Ведь если бы оно прошло не успешно, на первом курсе никто бы не стал с нами особо церемониться – отчислили бы нас в два счета.

Александр Карцев, http://kartsev.eu

(отрывок из моего романа «Кремлевцы» о нашей учебе в Московском ВОКУ в 1981-85 гг).

(фото из инета)

В середине июля 1978-го года, после окончания седьмого класса за отличную учебу и активную общественную работу, меня отправили отдыхать в пионерский лагерь. В Чехословакию. Была в те времена такая практика: дружить не только семьями, но и городами. В разных странах появлялись, так называемые, города-побратимы. У моего родного Клина побратимами были французский город Орли и чехословацкий город Бенешов. Эти города регулярно обменивались дружескими делегациями, налаживали культурные и экономические контакты. Направляли друг к другу на отдых детей и подростков. От каждой школы ежегодно выезжало по два ученика. В этом году из нашей школы мой одноклассник Юра Соколов поехал во Францию, я – в Чехословакию.

Пионерский лагерь, в котором мне предстоял провести почти целый месяц, располагался в нескольких километрах от старинного города Бенешов. В небольшом, но очень живописном ущелье. И назывался «Лесни млын» - Лесная мельница.

Нас разместили в небольших, почти игрушечных, деревянных домиках по четыре человека. И с первого же дня стали знакомить с местными достопримечательностями. Мы побывали на заводе, производящем известные мотоциклы «Ява». Мы шли рядом с рамой от мотоцикла, которая двигалась по конвейеру, и постепенно обрастала всё новыми и новыми деталями. Мы прошли вслед за этой рамой весь технологический процесс. До отдела технического контроля, где мотоцикл поставили на специальные вращающиеся валы. Провели какую-то диагностику и проверку качества. Некоторым из нас даже разрешили немного посидеть на этом мотоцикле. Вы представляете? На настоящем мотоцикле, который только что, на наших глазах, появился на свет!

Потом мы побывали в Праге. Побродили по Карлову мосту и старому городу. Съездили в Бенешов. В один из дней нас отвезли на экскурсию в Конопиштенский замок, в котором германский император Вильгельм II, адмирал фон Тирпиц и наследник австро-венгерского престола Франц Фердинанд в 1914 году обсуждали план нападения Австро-Венгрии на Сербию. И подготовку к первой мировой войне. Правда, об этом нам старались особенно не рассказывать. Всё больше показывали старинные интерьеры, доспехи рыцарей и чучела животных - охотничьи трофеи бывших владельцев замка.

А ещё через несколько дней мы побывали в Конепрусских пещерах. Это был настоящий Затерянный мир! Кости доисторических животных, которые хранились в этих пещерах. Сталактиты, сталагмиты и сталагнаты. Но больше всего нам запомнилась мастерская древних фальшивомонетчиков, использовавших в своей работе приспособления и инструменты, которых не было в то время ещё и на царском монетном дворе. По легенде в монетах этих странных фальшивомонетчиков содержание золота было выше, чем в царских монетах. Сделаны они были настолько качественно, что очень часто ставили царские монеты в крайне неудобное положение - местные торговцы принимали царские монеты за фальшивые и отказывались принимать их в качестве оплаты. Право, это были очень странные фальшивомонетчики! Они оставили свою мастерскую много, много лет назад. Ничего не спрятали и не разрушили. Словно, вышли на минутку и скоро вернутся обратно.

В пионерском лагере интересно. Хотя я (и многие мои товарищи) никак не мог привыкнуть к тому, что чехи не едят хлеб. Сначала хлеб мы пытались заменить кнедликами, национальным чешским блюдом, немного напоминающим по вкусу наш самый распространённый национальный продукт. Потом администрация лагеря, сжалившись над нами, стала привозить хлеб из Праги. Но к чему мы так и не смогли привыкнуть, так это к обязательному тихому часу после обеда.

Какой может быть тихий час в тринадцать лет?! В тринадцать лет мы считали себя слишком взрослыми для того, чтобы спать в тихий час, как спят дети в детских садах. А потому в тихий час мы сбегали из своих домиков.

Наши пионервожатые в это время обычно играли в настольный теннис. Или в волейбол. Для волейбольных команд людей им часто не хватало. Поэтому они изредка брали в игру ребят, сбежавших с тихого часа. И никогда не ругали нас. Наверное, потому, что разница в возрасте у нас и вожатых была не слишком большой. Да и сбегало с тихого часа обычно всего два человека. Я и Толик Семёнов, с которым раньше мы не были близко знакомы. Он учился в другой школе. И считался очень перспективным спортсменом. Если не ошибаюсь, к тому времени он уже выполнил норматив кандидата Мастера Спорта по лёгкой атлетике (нормативы Мастера Спорта СССР по легкой атлетике и по многоборью он выполнил немного позднее). Толя был высоким парнем с отличной спортивной фигурой и ослепительной улыбкой. И был любимцев всех девушек. Как наших, так и чешских.

Поэтому вожатые с удовольствием брали его в игру (и прощали нарушение распорядка дня). Я же чаще всего изображал «толпу восхищенных зрителей». Потому что играть в волейбол тогда еще не умел. Но однажды всех воспитателей вызвали на совещание к директору лагеря. И мы остались с Толиком одни на спортивном городке. Играть одному в волейбол Толику, видимо, не понравилось. Он с грустью посмотрел на теннисные столы. Но и для игры в теннис ему тоже нужен был партнёр. И тут он, словно бы совершенно случайно, заметил меня. Того, кто уже несколько дней был его тенью.

- Ты в теннис играть умеешь?

Что я мог ему ответить? То, что моя сестра немного научила меня отбивать теннисный шарик (у сестры была очень сильная и очень профессиональная подача)? Что во дворе я играл несколько раз со сверстниками? Но я видел, как здорово в теннис играет сам Толик. И прекрасно понимал, что никогда не смогу с ним сравниться. Я честно ответил, что играю не слишком хорошо. Но Толика это, похоже, не сильно расстроило. Других мальчиков для битья рядом не было. И он снисходительно предложил мне сыграть с ним парочку партий.

Я с радостью согласился. Мы сыграли одну партию. У Толика, действительно, оказалась очень сильная подача. К ней нужно было приноровиться. И, разумеется, в первой партии он разгромил меня в пух и прах. Во второй партии игра у него вдруг начала расклеиваться. И он совершенно неожиданно проиграл эту партию. Это было явной случайностью. В третьей игре Толик начал играть более внимательно, но проиграл и третью партию.

Это было невероятным. Любому было понятно, что Толик был классным игроком. С хорошей подачей и с грамотной защитой. Техничный и быстрый. Я же был по сути пустым местом. Никем. И играть не умел. Абсолютно. У меня была очень слабая подача. Очень корявая игра. И в скорости я заметно проигрывал. Единственное, что я умел делать – это отбивать подачи. Он подавал, я отбивал. Он снова подавал, я снова отбивал. Толик начинал нервничать. И промахиваться. Он никак не мог понять, как такое возможно?

Толя начинал злиться и снова проигрывал. В какой-то момент он не удержался и выругался. Звонкий смех раздался за его спиной. Это смеялась наша вожатая Ивана Сочкова. Красивая высокая девушка с потрясающей фигурой, по которой все мы тогда сходили с ума. Она стояла в окружении других вожатых, которые возвращались с совещания. И которые совершенно случайно стали свидетелями Толиного поражения.

Это была последняя игра, которую мы сыграли с Толей в этот день. И это была та самая игра, после которой мы стали с ним друзьями на долгие, долгие годы (через несколько лет я встретил Толю в Московском ВОКУ, правда, учился он в училище на курс младше меня, так же, как и я, в спортивном взводе, а после окончания училища служил в спецназе на Кавказе). И мы дружим с ним до сих пор.

На следующий день на спортивном городке никого не оказалось. Это было так странно. Да, сегодня Толя категорически отказался составить мне компанию. Похоже, переживал по поводу вчерашнего поражения. Но куда подевались все вожатые? Я одиноко слонялся у теннисных столов до тех пор, пока из-за административного здания не появилась Ивана. У неё был такой забавный акцент! Она предложила мне поиграть в теннис, а после нескольких партий мы пошли с ней погулять по окрестностям лагеря. Забрались на один из склонов нашего ущелья. И присели под огромной сосной.

Ивана сказала, что в этом году она окончила предпоследний курс гимназии. Что родом она не из Бенешова, а из города Тынец-над-Сазавой (именно в этот город мы ездили на экскурсию на завод по изготовлению мотоциклов Ява). Занимается в историческом и корреспондентском кружках. Является членом кружка «Дружба с ГДР». И мечтает учиться на юридическом факультете.

А еще Ивана рассказала, что на следующей неделе всем ребятам предстоит пройти какое-то испытание. Что-то похожее на какую-то Тропу разведчика. Если честно, я не очень вникал в то, что она рассказывала. Мне было просто очень приятно сидеть с ней рядом. Просто слушать её. И любоваться ею.

Неожиданно я почувствовал какое-то движение неподалёку. И чувство неведомой опасности. Бывают в жизни вещи, в которых невозможно ошибиться. И которые заложены в нас на генетическом уровне. Жестом я показал Иване, что нужно замолчать. И пригнуться к земле. Тем временем в нескольких шагах от нас и чуть ниже по склону прошла группа вооружённых людей в форме мышиного цвета. Они шли молча. Друг за другом. Бесшумно и очень профессионально (я почему-то сразу почувствовал профессионализм в их движениях, хотя в то время еще не понимал, что это такое?). По сигналу старшего они залегли цепью. И направили оружие в сторону нашего пионерского лагеря. Раздался характерный лязг оружия.

- Немцы. - Сразу же догадался я. – Фашисты!

И еще я сразу же понял, что началась война. Что сейчас они нападут на наш лагерь. И убьют всех наших ребят. Откуда в Чехословакии могли появиться немцы, я, конечно же, не подумал. Не было времени подумать. На поляну, где располагались домики нашего пионерлагеря, полетели несколько гранат. А немцы открыли огонь из автоматов и пулемётов.

Прямо под нами располагалась позиция пулемётчика. Я хорошо видел его огромную фигуру, склонившуюся над пулемётом. И как старательно он выцеливал что-то в нашем лагере. Как дрожал в его руках пулемёт во время стрельбы. А ещё я хорошо видел узенькую полоску стриженного затылка под его головным убором. К счастью, пулеметчик был без каски…

Мне было очень страшно. Так страшно, что я не мог даже пошевелиться. Но в детстве отец всегда учил меня делать шаг, когда мне страшно. Чтобы убежать или сделать шаг навстречу опасности. Я чуть наклонился. Рука сама нащупала булыжник. Надо было спасать ребят в лагере!

Я показал Иване жестом, чтобы она уходила. А сам, пригнувшись, побежал к пулемётчику. Затылок и булыжник. Булыжник и затылок. Их так притягивало друг к другу, что я просто не мог этому помешать. До пулемётчика оставались не более двух-трех шагов, когда он вдруг напрягся (я заметил, как появилась складка на его шее) и повернулся в мою сторону.

Лицо его светилось от улыбки.

- Вот ведь, гад –приятно тебе убивать детей! – Со злостью подумал я. И мне уже было не страшно.

При виде меня пулеметчик улыбнулся еще шире. Затем внимательно посмотрел на булыжник в моих руках. Улыбка стала медленно сползать с его лица.

Нет, повернуть пулемет в мою сторону он уже не успеет. Слишком неудобно он лежит на склоне – это стрелять вниз ему удобно, а вот быстро повернуть пулемет в мою сторону у него не получится. Хотя рассуждать об этом мне тоже было некогда. Я сделал еще шаг вперед. Моя рука с камнем стала медленно подниматься, чтобы…

И в этот момент кто-то перехватил мою руку сзади. Аккуратно, но очень профессионально повернул её на излом и забрал камень. Я удивленно посмотрел назад. Ведь там никого не могло быть. Я это точно знал! Но сзади меня стоял здоровенный фашист, тот, который совсем недавно командовал этой группой. Вместо немецкого автомата, у него на ремне висел наш отечественный АКМ. А в руке был мой булыжник.

Он сказал что-то смешное пулеметчику, но тот почему-то не засмеялся. А произнес в ответ лишь одно слово.

- Ви(ы)страшит (Vystrašit - напугал, по-чешски). – И кивнул в мою сторону.

Сзади фашиста стояла Ивана. Она что-то сбивчиво пыталась мне объяснить. Говорила о каких-то взрывающихся пакетах (взрывпакетах). О том, что патроны не настоящие. Что вчера на совещании у директора пионерлагеря, их предупредили о том, что сегодня к ним в гости приедут пограничники. Правда, никто не ожидал, что они появятся в лагере так оригинально.

Я стоял и слушал то, что говорила мне Ивана. И абсолютно ничего не понимал. Кроме того, что я не смог спасти наших ребят. Не успел. То, что фашисты меня сейчас расстреляют, было для меня уже не важно…

Вскоре мы спустились к лагерю. Вожатые к тому времени собрали отряды на спортивном городке. Поначалу ребята выглядели довольно напугано – впервые их разбудили после тихого часа таким необычным способом. Но когда директор сказал, что в гости приехали чехословацкие пограничники, немного успокоились.

Потом пограничники показывали своё оружие и приемы рукопашного боя. Рассказывали о своей нелегкой службе. А один из пограничников показывал, как работает его собака. Он подавал ей различные команды, она их выполняла. Всем это очень понравилось. Но больше всего всем понравилось, как собака выполняла команды, подаваемые пограничником не словами, а жестами. Это, действительно, было очень интересно. Для меня же всё было, как в тумане.

Я видел только пулемётчика и его командира, которые стояли рядом с директором пионерлагеря. Командир пограничников, тот самый, что забрал у меня булыжник, что-то рассказывал директору, показывая при этом на меня. И они улыбались, глядя в мою сторону. Единственное, что я смог расслышать, это два слова, которые он произнес:

- Советски(ы) пиони(ы)р (Sovětský pionýr - советский пионер, по-чешски; ý - произносится, как нечто среднее между "и" и "ы", ближе к "ы").

А потом командир пограничников посмотрел на меня, словно пытаясь запомнить. Посмотрел очень внимательно и с большим уважением. Словно впервые в жизни он увидел перед собой обычного советского пионера.

Александр Карцев, http://kartsev.eu

(отрывок из моего романа «Кремлевцы», посвященного курсантам Московского ВОКУ выпуска 1985 года).

Эх, курсантские годы чудесные! Давно это было...

Дежурный громко: "Смииирррнааа!"

Входит капитан, командир роты: "Построение на центральном проходе!"

Бойцы становятся, 152 штыка.

Капитан: "Сейчас приедет проверка из ФСБ. Будут шмонать всё: карманы,тумбочки... Надо подготовиться, достаем свои сумки, содержимое - на пол. Лишнее - в мешок. Найду еду, таблетки, мобилы и прочий хлам - вы%бу! Вольно, построение с личным имуществом через 10 минут. Разойдись!"

Построились на осмотр. Через время капитан почти подходит к крайнему - ко мне. Я спокоен, кроме тетрадок и ручек - ничего. И вижу в сумке - пачка Durex! В отпуске купил, не пригодились, забыл... Куда их?.. Сейчас разъ₽бут меня... И чудо!

Дежурный: "Командиры рот, на совещание в штаб!"

Капитан, уходя: "Пупкин [я], отнеси мешок в канцелярию [кабинет командира роты]! Старшина, навести порядок!"

Заношу мешок, кидаю скрытно пачку туда. Встаю на место. Ждём почти час. Старшине надоедает стоять, закрывается с помощником в канцелярии "готовить документацию". И тут заходит в казарму наш капитан и проверяющая девушка-капитан.

- Сми...  - дежурный не успевает скомандовать.

- Вольно, - капитан отмахнулся.

Многие бойцы не заметили их прихода.

Капитанша: "Где документация?"

Капитан: "В канцелярии, всё готово".

Капитанша: "Надеюсь, без сюрпризов".

Капитан открывает дверь в канцелярию, пропускает девушку. Она заходит. И я вижу перед ней старшину с Durexом и помощника. Капитаны вошли, дверь захлопнулась.

- (женский голос) Что это!? Кто это!?

- (мужской) Это г@ндоны.

Занавес.

Проверка прошла успешно, может, и я чем-то помог... Случайности не случайны.

Ну что же, еще одна история о зашкаливающем идиотизме, граничащим с дебильностью. Впрочем, история для армейцев вполне себя будничная...

Дело было в суточном наряде по факультету, в воскресенье, я стоял на КПП-2 дежурным, поэтому историю наблюдал воочию. Помимо КПП был еще патруль - 2 пары по 2 лба, которые в бронниках, касках, со штык-ножами и резиновыми палками ходят хитрым маршрутом по периметру и создают видимость охраняемости территории. И так 24 часа с перерывом на сон 4 часа ночью (ну и пожрать, разумеется), что люто заставляет скучать, отчего начинает бурлить мозг и подкидывать какие-нибудь интересные идеи. Так вот пришла патрульным в головы идея покататься в покрышке от трактора "Беларусь", которые притащили для вкапывания на полосе препятствий (благо, факультет расположен был на весьма наклонной поверхности). Схема была такова - один патрульный садится внутрь колеса, распирается там курсантским телом, второй его толкает с горки, а два других ловят внизу метрах в 10. Тот еще аттракцион, но какой курсант покажет перед товарищем, что он зассал?

Ну в общем покатались они, и "ловящим" стало скучно, и они решили катящееся колесо с пассажиром не ловить, а пропустить вниз (а вниз еще ехать около 200 метров, потом бетонный забор).

По пути к этому забору мое КПП, на крыльце которого сижу я.. И тут мимо меня, на лютой скорости и дико подпрыгивая проносится колесо, а изнутри колеса что-то орет. Колесо не только разогналось, но и начало еще хорошенько так (метра на 2 подпрыгивать).. В общем, в бетонный забор оно влетело на всех парах, почти перепрыгнув его (не хватило сантиметров 70). Это курсанта однако и спасло, так как далее по курсу было еще 500 метров с горки, а потом обрыв высотой метров 5.

Когда мы подбежали к колесу, курсант был без сознания и в крови (мне показалось, что ему голову оторвало, так как шея была вся в крови). Но все оказалась проще - Шлем стальной армейский слетел с головы, приехал к подбородку и там по нему лязгнул. Из других повреждений - множественные (даже не так, а так: пиздец, какие множественные ушибы!), вся спина, руки, ноги, грудь, шея были синие, два выбитых зуба. Скрыть от дежурного происшествие не удалось, курсанту наложили 6 швов на подбородок, потом он еще и зубы вставлял.

Даже не представляю, какие перегрузки испытывал "космонавт", полагаю, что частично его спас бронник и ШСА...

Недавно встретил этого балбеса - ушел на гражданку капитаном, сейчас адвокат. С бородой ходит, так как пониже рта линия длиной сантиметров 6