Интервью с командиром разведвзвода «Эспаньолы» с позывным «Чиж» – героем СВО, добровольцем из Воронежской области
О том, как оказался в зоне специальной военной операции, о «втором дне рождения», планах на будущее и многом другом – герой СВО, 32-летний командир разведывательного взвода 88-й добровольческой бригады «Эспаньола» с позывным «Чиж» в освобожденном Мариуполе рассказал в интервью главному редактору «Время МСК» Екатерине Карачевой.
-- В армии я никогда не служил, да и вообще был далек от этого. Но, когда началась специальная военная операция на Украине, – ситуация покоя не давала, каждый день новости читал, смотрел. Как-то было не по себе. Ощущение было такое, что я здесь, на гражданке, не должен сейчас находиться, а должен быть там, причем, максимально полезным. Поэтому и решил ехать.
-- Много вариантов рассматривал. Но когда появилась «Эспаньола», как фанатский отряд, связался с «Испанцем» (командир «Эспаньолы» – Ред.), договорились, назначили дату, и я приехал.
Собеседование проходил уже на месте?
-- Нет, мы созванивались, разговаривали по телефону. Просто так в «Эспаньолу» ведь попасть нельзя. За тебя должны были сказать слово, поручиться, дать рекомендации. У нас в Воронеже футбольный клуб «Факел», а болею я – за «Зенит» (смеется), поэтому Испанцу за меня сказал старший из питерской футбольной движухи. Испанец ничего такого серьезного не спрашивал у меня.
Я только спросил, что мне с собой взять, когда и куда приехать. Приехал. Приняли нормально, поселили, с коллективом сразу отношения сложились.
С чего начинает новобранец?
-- У меня был долгий и трудный путь. Сначала все без исключения проходят курс молодого бойца (КМБ). Это, примерно, две недели. Обучают всему: управлению БПЛА, снайперскому и саперному делу, мастерству разведки, артиллерии... Каждый боец должен уметь все, в любой момент заменить товарища. В нашем деле взаимозаменяемость очень важна. В процессе обучения и слаживания выясняется, у кого что лучше получается.
Еще когда обучался, сделал для себя вывод – буду разведчиком. Я очень хотел остаться, но переживал что могут не оставить, например, не вытяну по какой-то дисциплине. И начальник разведки в тот момент не хотел меня брать. Зато теперь я возглавляю взвод, и рекомендации мне дал именно он.
Парни беспрекословно выполняют твои команды?
-- Конечно. У нас нет такого, как в армии, на вытяжку общаться. Мы все здесь по-дружески общаемся. Получаю задачу, доношу до бойцов, они выполняют. Я ребят всех уважаю, и они меня – тоже. Вообще, без уважения на фронте никак нельзя. Я считаю, если его не будет, то и работать командой не получится.
Еще людей стараюсь слушать, и себя тоже. Знаешь, бывали моменты, когда подходил человек и говорил, что у него какая-то тревожность или усталость. Так вот, в такие моменты его лучше не трогать, оставить. Я в нем уверен, знаю, как он работает, но что-то не так, поэтому лучше ему дать отдохнуть, прийти в себя, зато потом он выложится на все двести процентов.
У меня у самого такое было – чуйка сработала, но не прислушался. Я был еще просто разведчиком. С ребятами перепутали время ротации – должны были выходить ночью, прямо по темноте. А здесь ночи такие – пока луна светит, хорошо видно, а как заходит – все, сплошная темень. Руку протянешь, не видно.
И вот, ребята не дадут соврать, я всем мозг вынес, просил перенести время выхода. Вот тревожно мне было и все тут. Да я еще в тот день голеностоп подвернул. Надо было всего-то минут сорок выждать…
В общем, мы выходили втроем. Я первый, за мной новенький парень, за ним опытный 19-летний разведчик замыкал. И что – замыкающий наступил на самодельное взрывное устройство, ему ногу почти по колено оторвало. Мы ему помощь оказали и эвакуировали. С ним все хорошо, уже гоняет с протезом, скоро должен вернуться.
Так мы, когда назад вернулись, я еще и на больную ногу на ровном полу наступил и лодыжку сломал. Так что теперь я прислушиваюсь к своей чуйке.
-- Конечно! Мы приехали работать на направлении Андреевка – Курдюмовка – Клещеевка. Был вечер. Командир разведки, позывной «Выходной», он позже погиб, подозвал меня и «Самару», и дал задание – провести доразведку, чтобы позже завести туда группу. Выполнили поставленную задачу. На самом деле в тот выход много еще смежных заданий параллельно выполняли, помогали раненым, свои штурмовые отряды завели…
Давай лучше расскажу о самом тяжелом, что приключилось в декабре 2023 года. Я это на всю жизнь запомнил.
Мы в составе группы из четырех человек выходили на позиции. Там нужно было организовать наблюдательный пункт в районе Богдановки. Зашли мы в ночь на 16 декабря, все было спокойно. А следующая ночь, на 17 декабря, была адской, теперь вторым днем рождения считаю. Мы попали под массированный артобстрел врага, он длился более десяти часов, никак не могли выйти. Каждые 10-15 минут тишины, только начинаем собираться, как опять прилеты. Били не в нашу группу, а в смежное подразделение – они засветились неудачно. К сожалению, бОльшая часть из них погибли, с нами сам вышел только один. Остальные – либо «двести», либо тяжело ранены, мы не могли их сразу с собой забрать. Кому смогли, оказали помощь на месте.
Во время обстрела прятались в блиндаже. Как в него не попало – не понимаю. Все были немного контужены. Тогда, кто бы что ни говорил, было страшно. Мы старались шутить, без черного юмора на фронте никуда.
Я тогда себе пообещал, что в церковь схожу, если живой останусь.
Когда вышли на воздух – не узнали местность. Вышли лишь 17 декабря ближе к обеду. У нас в группе тоже боец затрехсотился. Такой парень боевой. У него оказался осколок между копчиком и позвоночником. Так он нам не захотел свои вещи отдать, сказал – «сам понесу». Он сейчас долечивается, обещал скоро вернуться в строй. Ждем его.
Благодаря артобстрелу мы выявили много чего. К примеру, откуда работали вражеские минометы, снайпер, много огневых точек. Информацию передали, и все цели были поражены.
В принципе, всегда все задачи выполняем. И, видимо, постепенно заслужил доверие Испанца. Меня бы командиром взвода без его одобрения никогда не назначили.
А что самое главное для разведчика?
-- Главное, пожалуй, все же – физподготовка. Разведчик должен быть всегда в отличной форме. Приходится много ходить. Ходим мы не на легкую прогулку, а с кучей снаряжения и боекомплектом. Иногда приходится где-то пробежать, проползти.
Как-то зимой даже по болоту пришлось идти. Мало приятного (смеется). Шли по колено, по пояс, это еще ничего. Неприятно было потом, когда мокрый, тяжелый от воды идешь дальше, а на улице мороз. Поэтому людей стараемся подбирать с хорошей физподготовкой. Мы каждый день тренируемся постоянно, занимаемся в зале, бегаем.
Еще в разведке – без доверия никак. Мы в «Эспаньоле» по шесть месяцев служим, у меня уже четвертый контракт. Сталкивался с такими людьми, с которыми никто не хотел общаться. Вот не принимал их коллектив и все тут. На моей памяти таких двое было, они в другие подразделения в итоге ушли. Я – за здоровые отношения в коллективе.
Еще важным качеством разведчика считаю – желание развиваться, учиться чему-то новому.
Чиж, а что с ранеными бойцами: я так поняла, что даже после серьезных ранений возвращаются?
-- Помнишь, сказал про парня на протезе? Он скоро вернется. В «Эспаньоле» отношение руководства к своим бойцам дорогого стоит. Кто тяжелые ранения получил, каждому оказывается достойная медицинская помощь и финансовая поддержка. Более того, никого без работы не оставляют. Хочешь вернуться в подразделение, пожалуйста, работа найдется. Работы здесь очень много, а рук не хватает.
-- Не в укор, но считаю, что не совсем корректно поставлен вопрос. Я, когда домой приезжаю, у меня спрашивают: «Ты убивал»? А я отвечаю: «Что значить убивал? Это ты по улице шел и кого-то убил в потасовке. А на войне – перед тобой враг. И если ты его не уничтожишь, он уничтожит тебя». Так что отвечаю – либо ты врага, либо он тебя.
-- Я считаю, что мужчина в принципе для того и рожден, чтобы в какой-то ответственный момент мог защитить семью, страну. Это, в моем понимании – нормально.
-- Повторюсь, про отпуск – домой приезжаю, гуляю по городу, меня спрашивают, ну что там, когда мобилизация начнется, когда война закончится. У меня такое ощущение, что мне с Генштаба звонят и говорят – ты сейчас там на выходной поедешь или будешь там с друзьями разговаривать, вот скажи им, что и когда будет. Это не мне решать, но мое мнение, что власть на Украине должна быть поменяна. Если останется какое-то государство под названием Украина, то власть должна быть ориентирована и дружелюбна к России. А так, я считаю, что как минимум Одесса должна быть наша, чтобы выход на Приднестровье был.
Какие планы после спецоперации?
-- Воевать буду до Победы, даже если после спецоперации будем дальше идти. А потом, когда наступит мирная жизнь, обязательно открою свой ресторан в Одессе. Я всегда хотел туда попасть. В Крым ездил отдыхать, еще украинский, а до Одессы-мамы так и не доехал. Сейчас выдался шанс. А затем уж и в Воронеже ресторан открою. В Одессу на открытие обязательно приглашу!
Выставление авторских материалов издания и перепечатывание статьи или фрагмента статьи в интернете – возможно исключительно со ссылкой на первоисточник: «Время МСК».
