Фильм «Психо» Альфреда Хичкока, чья премьера состоялась в 1960 году, наши зрители увидели на киноэкране только летом 2020 года. Психологический хоррор давно ставший киноклассикой показали в России на языке оригинала с русскими субтитрами.
Сэр Альфред Хичкок не скрывал, что его творчество было пропитано влиянием режиссеров Сергея Эйзенштейна, Всеволода Пудовкина, и Фридриха Мурнау. Книга Пудовкина «Техника и съемка фильмов» стала настольным пособием мэтра англо-американского кинематографа.
Многие фишки, найденные Хичкоком в процессе творческого поиска, использовали Спилберг, Линч, Скорсезе, Де Пальма.
Режиссер щедро «награжденный» природой многочисленными страхами и фобиями предпочитал избавляться, выплескивая их в фильмах.
В середине 1959 года Хичкок анонимно купил у 42-летнего американского фантаста Роберта Блоха права на киновоплощение его романа. Сделка принесла писателю 9 000$, для того чтобы понять много это или мало, приведу всего лишь две цифры, телевизор на тот момент в Штатах стоил 300$, а приличный дом 12 000$.
Своим помощникам режиссер приказал скупить весь тираж «Психо» поступивший в книготорговые сети.
Ещё перед приобретением прав на экранизацию Хичкок решил, что будет снимать картину на черно-белую пленку. Режиссер преследовал две цели: при минимуме расходов получить максимум кассовых сборов, показать на экране кровь черно-белой, а, следовательно, еще более пугающей. Это был вызов, брошенный самому себе, именно он и стал для режиссера основным стимулятором.
Над фильмом с бюджетом в 807 000$ съемочная группа работала 82 дня с 11 ноября 1959 года по 1 февраля 1960 года. При этом ставшая культовой сцена убийства в душе снималась неделю и монтировалась из 100 склеек.
В качестве крови на съемочной площадке режиссер использовал не специальную голливудскую краску, а шоколадный сироп. Черное-белое кино позволяло окутать жутким мраком любой даже самый мало подходящий цвет.
Бернард Херрман написал для «Психо» психоделическую музыку, исполнявшуюся струнными музыкальными инструментами. Композиция настолько утяжелила визуальные эффекты, что Хичкок удвоил гонорар маэстро с 17 000 до 34 000$.
Фильм замешан на страхе режиссера связанного с птицами. «Психо» начинается со сцены птичьего полета, во время которого зритель видит название города Феникс (Phoenix - птица возрождающаяся после самосожжения).
Главный герой, убийца, психопат с раздвоением личности с упоением делает чучела из птиц. Имена действующих лиц кинокартины перекликаются с птицами.
Зрители с музыкальным слухом в основной сцене убийства слышали в скрипичных звуках крик стервятника атакующего свою беззащитную жертву. В самых разных странах есть масса верований и примет, связанных с птицами, как правило, охватывающих три темы: болезнь, смерть, выздоровление (преображение) человека.
Перед выходом картины в прокат Хичкок снялся в необычном трейлере, в котором он за шесть минут провел потенциальных зрителей по «Мотелю Бэйтса» полурассказав для затравки ключевые эпизоды психологического триллера. Казалось прежде времени раскрытая сюжетная линия должна была оттолкнуть зрителей от похода в кинотеатр, но произошло все с точностью до наоборот.
16 июня 1960 года состоялся премьерный показ фильма, который критики встретили прохладно, а зрители напротив, проголосовали за картину долларом. Кассовые сборы вынудили киноведов начать писать о «Психо» как о значительном событии в искусстве. В 1961 году «Психо» был выдвинут на премию «Оскар» в четырех номинациях.
Фильм сопровождали обмороки и бегство из кинозалов зрителей, которые набравшись мужества, приходили на картину повторно. Режиссера публично проклинали церковники всех мастей, набожные американцы и как это ни странно психиатры.
Картина, шедшая в 13 000 американских кинотеатрах, принесла создателям 9 млн. $, что было в 11 раз больше затратной части «Психо». В международном прокате триллер собрал еще 6 млн. долларов.
Через тридцать лет после премьеры «Психо» был признан одной из выдающихся киноработ XX века. Сегодня он занимает первое место в списке 100 самых страшных американских фильмов.
39 серия 7 сезона сериала "Альфред Хичкок представляет". Раньше эпизод считался утерянным, потому что категорически запрещался к показу на сетевом телевидении.
Кино — искусство движения. И режиссеры часто переезжают с места на место.
Альфред Хичкок на съемках фильма «Ребекка». Лос-Анджелес, 1940
Не только в поисках подходящей натуры или из-за отсутствия карьерных возможностей, от страха цензуры или по совокупности самых разных причин. Не только потому, что их преследуют за те или иные реальные или выдуманные грехи и проступки. Порой кажется, что двигаться их заставляет не желание или обстоятельства, а сама логика кинематографа — необходимость следовать за кадром, как за уходящим поездом. Девять маршрутов исхода и побега — от Альфреда Хичкока до Романа Полански.
1. Альфред Хичкок: карьерист
из Англии в США
С американской киноиндустрией Хичкок фактически был связан с самого старта своей карьеры — он начинал с рисования титров для английского филиала Famous Player-Lasky (в дальнейшем — Paramount). Хотя свой режиссерский стиль сформировал, конечно, в Британии, а дебютировал и вовсе в Мюнхене на UFA, где познакомился с Мурнау и надышался воздухом немецкого экспрессионизма. Америка всегда маячила где-то рядом — уже в начале 1930-х он объехал Штаты со своей супругой и соавтором Альмой Ревиль. А в 1938-м был подписан контракт с великим продюсером RKO Pictures Дэвидом О. Селзником. Ретроспективно кажется, что переезд в Америку раньше или позже для Хичкока был неизбежностью. Америка попросту сулила ему другой масштаб. И в самом начале 1939-го, продав имение, взяв жену, дочь, кухарок, двух собак и оставив британское кино в одиночестве переживать очередной кризис, Хич отправил в Нью-Йорк. Что он потерял? Немногое. В 1930-х, да и много позднее, кинематограф в Великобритании считался занятием так себе (не джентльменское дело), и его карьера в Старом Свете, очевидно, уперлась бы в стеклянный потолок. Америка же дала Хичкоку возможность сказочно разбогатеть и снять свои главные фильмы. Впрочем, осадочек остался. В Англии остались мама и брат (отказавшиеся последовать за режиссером и умершие в 1942-м), остался Лондон под немецкими бомбардировками, а старший товарищ и первый продюсер Хичкока Майкл Бэлкон называл его «дезертиром». Конечно, главный британец в Голливуде помогал родине чем мог: активно работал на пропаганду британского Министерства информации (огромная работа была проведена после войны над фильмом «Факты о немецких концентрационных лагерях»), снимал короткие метры. Но оттаяла Британия поздновато. На склоне жизни, когда принять титул лично он уже не мог по состоянию здоровья, королева посвятила его в рыцари. Через пару месяцев после получения новости о титуле режиссер умер.
2. Герберт Раппапорт: иностранный специалист
из Германии в США, а затем — в СССР
Герберт Раппапорт и Ганс Леберехт на съемках фильма «Свет в Коорди». ЭССР, 1955
Герберт Раппапорт родился в Вене, его отец был психоаналитиком и очень хотел, чтобы сын стал юристом. Но Герберт грезил кино и довольно рано сумел стать частью киногруппы Пабста. Вместе с ним он оказался в Америке, когда к власти в Германии пришли нацисты. Там судьба свела его с режиссером Фридрихом Эрмлером и наркомом кино Борисом Шумяцким, которые набирались опыта, намереваясь отстроить в Крыму свой, советский Голливуд. Они искали технологии и специалистов. И коммуниста Раппапорта, очевидно, убеждать долго не пришлось. Он приехал в СССР со своей машиной и в статусе завидного жениха и подающего надежды постановщика, знающего толк в голливудском процессе, осел на «Ленфильме». С 1936-го мучительно мечтал о советском паспорте (без паспорта не брали в партию), пока одну за другой клали на полку его первые советские картины: антифашистский «Профессор Мамлок» был снят с экранов после пакта Молотова—Риббентропа, а шпионский «Гость» — после победы над японцами в Монголии. Паспорт австрийскому еврею Раппапорту вручили только в 1940-м — за «Музыкальную историю» (его соавторам за фильм досталась Сталинская премия). А уже в июне 1941-го этот паспорт отобрали, разорвали, а самого новоиспеченного гражданина СССР заперли с обещанием выслать из Ленинграда как немца и потенциального коллаборанта. В итоге помогли связи Эрмлера и невероятное везение, которое дало Раппапорту дожить до октября, когда из осажденного города их с беременной женой, художницей кино Людмилой Шильдкнехт, вывезли на самолете через Ладогу. Отъезд в Штаты и СССР помог Раппапорту выжить — его венская родня при нацистах погибла,— а после войны он смог вернуться в кино, сначала работал режиссером в Эстонии, потом вернулся на «Ленфильм», чтобы снять один из самых известных ленинградских детективов — «Два билета на дневной сеанс». Под конец жизни его даже отпустили из Союза на встречу выпускников венской гимназии, которую он окончил 50 лет назад. Туда же, в Вену, к семейным могилам перевезли после смерти и его прах.
3. Фриц Ланг: инакомыслящий
из Германии в США
Кэтлин Кейс, Фриц Ланг и Гленн Форд на съемках фильма «Человеческое желание». Лос-Анджелес, 1954
Широко распространенный миф о Фрице Ланге гласит, что немецкий гений покинул родину после запрета его фильма «Завещание доктора Мабузе» в 1933-м. Ответственный за запрет доктор Геббельс пригласил режиссера на разговор и в память о былых успехах (например, о «Нибелунгах») предложил заняться созданием подлинно национал-социалистического кино, его даже не смущали еврейские корни Ланга. Взяв сутки на раздумья, автор «Метрополиса» сел на самолет и отбыл из Берлина в Париж, даже не сняв денег в сберкассе. (Уезжавший после поджога Рейхстага Уайлдер все-таки успел сунуть наличные в подкладку шляпы.) Прожив несколько лет во Франции, Ланг оказался в США, где за 20 лет снял больше 20 фильмов. В Германию он вернулся в середине 1950-х. Последнее время этот миф о стремительном отъезде, впрочем, подвергается пересмотру. До тайного обеда с Геббельсом было другое мероприятие — своего рода светское событие, посвященное будущему германского кинематографа в будущем рейхе, на него были приглашены значимые игроки отрасли. Помимо «Нибелунгов» хозяин вечера восхищался «Броненосцем "Потемкин"» Эйзенштейна и «Анной Карениной» с Гретой Гарбо. Так что едва ли Ланг очень удивился, когда, чуть позднее, уже после запрета «Завещания», его вызвали на беседу и сделали предложение, от которого было так трудно отказаться. Не придал страшного значения отъезду и Геббельс: штампы в паспорте Ланга свидетельствуют, что летом 1933-го он еще возвращался в Берлин, чтобы уладить какие-то свои дела. А министр пропаганды, в свою очередь, вовсе и не думал отказываться от любви к кинематографу Ланга: в октябре того же года, празднуя день рождения, Геббельс устроил своим гостям показ дефицитного «Завещания доктора Мабузе». Ланг, впрочем, в этот момент уже готовился к съемкам своего французского проекта «Лилиом».
4. Джозеф Лоузи: коммунист
из США в Англию
Джозеф Лоузи и Моника Витти на съемках фильма «Модести Блейз». Шеппертон, 1965
Астматик Лоузи родился в американском Висконсине, в школе учился в одном классе с другим великим режиссером Николасом Реем, а после школы почти сразу устремился на восток: сначала в Нью-Йорк, где начал писать для газет и журналов про театр и книги, а затем — в Германию, где судьба свела его с Брехтом. В 1935-м он, как корреспондент Variety, оказался в Москве. В Америку Лоузи вернулся окончательным коммунистом. Джозеф Лоузи — классический пример, когда разговор заходит о послевоенной охоте на ведьм и жертвах маккартизма. В самом начале 1950-х Лоузи намекнули, что он вот-вот будет вызван в Комиссию по расследованию антиамериканской деятельности, и режиссер решил задержаться на съемках в Италии, предпочел участь невозвращенца. Потом была Англия, где карьеру удалось выправить только к середине 1960-х (поначалу в фильмах опального режиссера попросту отказывались сниматься актеры-соотечественники, видевшие в этом угрозу для карьеры). Но и Англия не стала надежным вторым домом: налоговые органы погнали Лоузи за счастьем во Францию. Неслучайно среди ключевых тем для Лоузи — потеря идентичности. Вынужденная эмиграция никому не дается легко, по Лоузи она проехалась. «Я думал, что скоро умру из-за проблем с сердцем, я сидел на краю тротуара в самом центре Лондона, посреди потока машин, потому что стоя задыхался… Это была просто паника: у меня не было ничего — ни семьи, ни любви. У меня не было ни денег, ни работы»,— писал он в мемуарах о годах изгойства. Это чувство неприкаянности наполнит его кино совершенно особым, не буквальным саспенсом. «Близкий незнакомец» (1956), «Безжалостное время» (1957) и, конечно, «Мсье Кляйн» (1976) во многом об этом.
5. Стэнли Кубрик: анахорет
из США в Англию
Стэнли Кубрик на съемках фильма «Доктор Стрейнджлав, или Как я научился не нервничать и любить бомбу». Шеппертон, 1963
Американец Кубрик решил перебраться в Англию в начале 1960-х. Причиной для переезда — в его случае в отличие от Лоузи — стала не политическая необходимость, а жажда творческой свободы. Студийная система Голливуда измотала режиссера уже на «Спартаке», так что следующий свой фильм — «Лолиту» — режиссер решил сделать в Британии (казалось, что в Европе цензура мягче). Переезд не обставлялся как окончательный, но был куплен дом, гараж которого превратили в монтажную. Задержаться в Англии пришлось из-за бракоразводного процесса Питера Селлерса, вместе с которым они работали над «Доктором Стрейнджлавом». Познав все прелести тихой деревенской жизни через континент и океан от фабрики грез, Кубрик решил остаться в Великобритании навсегда. Даже съемки вьетнамской войны в «Цельнометаллической оболочке» и нью-йоркских улиц в «С широко закрытыми глазами» не заставили его покинуть удобное поместье Чайлдвикбери, где было так удобно читать, заниматься разработкой замыслов, держаться на почтительном расстоянии от светской жизни и соответствующих новостей. Стилем работы Кубрика позднее в своих интервью восхищался Том Круз, кажется искренне не понимавший, чего в его манере поведения больше — аэрофобии, авторской мании контроля или особого удовлетворения тем фактом, что практически все вопросы кино можно решить с помощью телефонной конференции. Можно только фантазировать, как расцвел бы анахорет Кубрик во время ковидных карантинов.
6. Луис Бунюэль: репатриант
из Испании в Мексику и обратно
Жанна Моро, Луи Маль и Луис Бунюэль на съемках фильма «Вива, Мария!». Мехико, 1965
Гражданская война перекроила культурную карту Испании, убив одних творцов, как это случилось с Федерико Гарсиа Лоркой, и изгнав других — такая участь ждала Бунюэля. Но нельзя сказать, что уроженец Сарагосы мало путешествовал до этого. Уже в 1917-м он переехал в Мадрид, чтобы оттуда устремиться в Париж (там будет снят «Андалузский пес»), а затем в Голливуд, где столкнется с Чаплином и Эйзенштейном. Тридцатые, провозглашение Второй республики и война застали его на родине. Откуда по делам республиканского правительства он последний раз уедет в 1938-м. Дальше будет война, долгие годы работы в нью-йоркском МоМа, конфликт с Дали и увольнение из-за его мемуаров, а потом — Мексика. Вернуться оттуда в начале 1960-х в Испанию Бунюэля убедит знакомство с молодым Карлосом Саурой. Однако у снятой на родине «Виридианы» не будет шансов перед лицом испанских католических цензоров. «Кощунственным» назовет фильм и ватиканская газета «Оссерваторе романо». Запрет в Испании будет снят только в 1975-м, после смерти Франко. Скандал с удостоившимся в Канне «Золотой пальмовой ветви» фильмом заставит режиссера вернуться в Мексику, чтобы снять там «Ангела-истребителя», чрезвычайно убедительное доказательство тому, какая это ошибка и ужас — не иметь возможности выйти из комнаты.
7. Ингмар Бергман: неплательщик налогов
из Швеции в Германию
Ингмар Бергман на репетиции спектакля «Игра снов» в «Резиденцтеатр». Мюнхен, 1977
Утвердившийся к середине шестидесятых в статусе живого национального классика Ингмар Бергман получил в свое распоряжение национальный театр «Драматен», чтобы уже к концу десятилетия пережить собственную «отмену». Крайне политизированная среда второй половины 1960-х Бергману, очевидно, не подходила: в театральной школе ему кричали «бу» прогрессивные студенты, а через три года после начала работы в «Драматене» режиссер подал в отставку и скрылся зализывать душевные раны в соседней Норвегии. Из этого первого добровольного изгнания он вернулся домой триумфатором — элитист превратился в чуть ли не народного автора (по крайней мере, если судить по телевизионным «Сценам из супружеской жизни»). А если и не превратился — то таковым его безусловно сделал второй отъезд, связанный уже не с кризисом идей и взглядов, но с финансовыми отчетностями его кинокомпании. Самоизгнание в Мюнхен в 1976-м сделало Бергмана национальной иконой борьбы с системой шведского налогообложения. Конфликт Бергмана с налоговиками, в отличие от большинства его фильмов, был понятен каждому шведу. Еще больше керосина в огонь праведного гнева подлила разве что Астрид Линдгрен, написавшая министру финансов открытое письмо о том, что ее налоговое бремя, по подсчетам бухгалтера, составляет 102% годового дохода. После развернувшегося скандала социал-демократы, руководившие Швецией сорок с лишним лет, проиграли выборы. И уже в 1978 году Бергман смог отметить 60-летие на любимом острове Форё. Впрочем, окончательное возвращение на родину состоялось только в восьмидесятые.
8. Син Сан Ок: дорогой гость
из Южной Кореи в КНДР
Чхве Ын Хи и Син Сан Ок в аэропорту Сеула, 1989
Автор отличных нуаров, начинавший свою кинокарьеру после обретения Кореей независимости от Японии, Син Сан Ок приобрел известность в большом мире не столько благодаря замечательным фильмам своей кинокомпании или репрессиям, обрушившимся на нее в годы правления Пак Чжон Хи, а куда более увлекательному с точки зрения кинематографа сюжету — дело в том, что его похитил поклонник. Но не простой, а высокопоставленный и к тому же очень увлеченный кинематографом. Сначала в 1978 году в Гонконге исчезла жена Сина, актриса Чхве Ын Хи, а затем там же был похищен отправившийся на поиски супруги режиссер. В следующий раз звездную пару корейского кинематографа увидели на фотографиях из Пхеньяна. Несколько лет было потрачено на перевоспитание зарубежного кинематографиста, а затем состоялась встреча с новым продюсером, автором трактата «О киноискусстве» и корейским генсеком Ким Чен Иром. В КНДР Син Сан Ок снимет всего шесть фильмов (запечатлеет первый в истории северокорейского кино поцелуй и первое крушение поезда). Главный или по крайней мере самый масштабный из них — фильм «Пульгасари», в котором средневековая корейская Годзилла мучает крестьян и поедает железо. Именно успех этой метафоры борьбы с капитализмом позволил режиссеру с женой отпроситься для проведения переговоров о прокате в Австрию, где они успешно ушли от слежки и постучались в двери американского посольства.
9. Роман Полански: обвиняемый
из Европы в США и обратно
Роман Полански, Катрин Денёв и Джин Гутовски во время съемок фильма «Отвращение». Лондон, 1964
Роман Полански рано начал убегать — искать дыры в заборе его научило Краковское гетто, конечным пунктом побега из-за колючей проволоки часто становился кинозал, в котором крутили пропагандистские фильмы. Позже он мало где задерживался надолго. Уже в начале 1950-х, еще до съемок в «Поколении» Вайды, он думал доплыть до острова Борнхольм или каким-то невероятным образом затеряться в поезде «Москва — Париж» и так оказаться, наконец, на Западе, где ему не грозила трехлетняя военная служба. Избежать службы в итоге помогло поступление в киношколу в Лодзи. После Лодзи он на год уедет в Париж со своей тогдашней женой актрисой Барбарой Квятковской. Бежать из Франции обратно в Польшу его убедит только возможность снять свой дебютный фильм «Нож в воде», а его успех, в свою очередь, позволит покинуть социалистическую родину очень надолго: стараниями продюсеров-британцев Майкла Клингера и Тони Тенсера он сначала снимет «Отвращение» и «Тупик», а затем отправится из Западной Европы покорять Штаты. Даже не особенно глубокое изучение биографии Полански может навязать ощущение, будто за режиссером всю жизнь кто-то или что-то гонится. И детство в гетто, и уклонение от армейской службы, и бегство от социалистической уравниловки, затем зверское убийство жены Шарон Тейт, пока сам он был в отъезде в Европе, и побег от этой трагедии снова в Европу — в валлийского «Макбета» и итальянскую безделушку «Что?» — все это не просто так. Однако самым прискорбным и стыдным событием в этом жизненном сюжете стало дело об изнасиловании 13-летней Саманты Гейли. Выдвинутые в 1977 году обвинения заставили Полански срочно покинуть США, почти полвека он живет и работает под страхом экстрадиции.
Все мы любим подглядывать за другими (когда смотрим кино, конечно😁). Из-за этой мысли у нас с котом появилась идея подборки фильмов, где герои через окно наблюдают за какими-либо событиями. В прикреплённых карточках несколько вариаций на тему окна в кино.
Вспомнили фильмы, где главные герои любят заглядывать в окна? Пишите в комментариях.
Представьте, что двое мужчин обсуждают лежащую рядом собаку — одному кажется, что она обижена, другому, что устала и отдыхает. Пес при этом всего лишь сосредоточен на своем пищеварении, — в его звериной душе покой и счастье.
Этого однако нельзя сказать о человечьих душах наших воображаемых собеседников: ведь первый вчера поссорился с женой, и крепко на нее надулся, а второму уже давно пора в отпуск, — от переработок ум у него зашел за разум.
Получается, что собака выступает в роли зеркала и каждому показывает свое.
Или, скажем, есть весьма агрессивный некто, который по тем или иным причинам не хочет в себе свою агрессию видеть — гнев для него под запретом. Тогда ему начинает казаться, что злой не он, а все люди вокруг него — и мир оказывается населен патологическими людоедами.
Этот механизм перенесения на других собственных отрицаемых в себе чувств или качеств — называется проекцией. А его предельная форма — паранойя.
Все знают, что параноик напряжен и ждет от окружающих чего-то плохого, обычно — тайного нарушения его личных границ. Люди с подобным расстройством, как правило, жалуются на слежку, следы чужого присутствия в доме, перлюстрацию их переписки и все в таком роде.
Менее известен тот факт, что параноик, страшно боясь несанкционированного вторжения в свою жизнь, сам при этом регулярно такое вторжение практикует. Это не исключение, а именно правило, оно с неизбежностью вытекает из принципа работы проективного механизма: сначала не хочешь чего-то видеть в себе, — потом начинаешь видеть это в других.
Главный герой Хичкоковского «Окна во двор» подозревает соседей в чем-то нехорошем. А как он эти подозрения решает подтвердить? Грубо насилуя соседскую (вообще-то вроде как неприкосновенную) тайну частной жизни. Конкретно — без конца пялится в окна чужих квартир через бинокль и так этим увлечен, что даже не обращает внимания на вьющуюся вокруг него очаровательную подружку.
Скажете — но ведь по сюжету он оказался прав, его сосед и впрямь был преступником.
Действительно, забавная формула «если у вас паранойя, — это еще не значит, что ваши подозрения не имеют оснований», находит в фильме свое подтверждение.
Причем так бывает не только в кино. Известная история: Эрнест Хэмингуэй тоже был самым настоящим параноиком — повсюду видел агентов ФБР. Он очень изводил этим семью и друзей, они даже устроили ему терапию электрошоком. А когда Хэмингуэй умер, выяснилось, что ФБР следило за ним на самом деле.
Все расстроились и стали писать покаянные письма о том, как они угробили писателя своим лечением. Однако подтвердившийся факт слежки никак не отменяет факта наличия психических проблем — видел-то он этих агентов не раз, допустим, в месяц, а буквально каждый день и в самых фантастических воплощениях.
Писатель на отдыхе
Более того, имея в виду, как работает проекция, можно попробовать добавить к истории пикантную подробность. Получается ведь, что, будучи параноиком, знаменитый писатель с большой долей вероятности сам без конца шпионил за родственниками и друзьями. А то и за самими агентами ФБР :)
Представляете себе — берет Хэмингуэй и лазит по двору чужого дома в поисках чего-нибудь интересненького. Или там из окна тоже подглядывает.
Прощай оружие, здравствуйте бинокль и записная книжка.
***
Если вам понравился этот пост, вы можете также посмотреть наш телеграм-канал, на котором мы выкладываем множество подобных заметок — о кино, психологии и всем, что с этим связано.
Их есть у нас! Красивая карта, целых три уровня и много жителей, которых надо осчастливить быстрым интернетом. Для этого придется немножко подумать, но оно того стоит: ведь тем, кто дойдет до конца, выдадим красивую награду в профиль!