Первую часть читайте по ссылке.

Испытания

Испытания первого летного образца Т-4 — самолета «101» — стартовали в 1972 году. Летно-доводочную базу для него подготовили не на площадях ОКБ Сухого, а на базе ЭМЗ Мясищева (ныне Экспериментальный механический завод имени В.М. Мясищева). На эту меру пришлось пойти, поскольку под такой большой самолет просто не было места.

Первый полет

Первый полет состоялся 22 августа 1972 года. Машину в воздух поднял опытный экипаж в составе Заслуженного испытателя, Героя Советского Союза Владимира Ильюшина и Заслуженного штурмана Николая Алферова

Полет продолжался 40 минут. В ходе него оценивалась устойчивость и управляемость самолета, работа силовой установки. Шасси не убиралось, что является обычной практикой для первого полета.

Максимальная скорость в тот день составила 600 км/ч, высота — 3 000 метров. В ходе взлета и посадки самолет управлялся с помощью СДУ, на посадке также использовался автомат тяги. Системы отработали штатно, замечание со стороны Ильюшина было одно: он отметил вибрацию левой плоскости ПГО (переднее горизонтальное оперение).

Следующий полет состоялся только в январе 1973 года. За это время поменяли основные стойки шасси на новые с усовершенствованным механизмом поворота тележки, доработали крыло и конструкцию топливных баков, чтобы исключить просачивание топлива. Также подключили топливную систему в полном объеме.

Оставшиеся восемь полетов в рамках первого этапа испытаний прошли с февраля по июль. В ходе них также оценивались управляемость и устойчивость самолета, работа силовой установки и основных систем.

Итоги первого этапа

В отчете по итогам первого этапа испытаний Ильюшин отмечал хорошую управляемость самолета на взлете, в горизонтальном и полете и во время посадки, надежную работу СДУ. Особенно отмечалась работа автомата тяги, который серьезно разгружал летчика при посадке, беря на себя управление тягой двигателей. Не возникало проблем и при разгоне: сверхзвуковой барьер самолет (1 Маха) самолет проходил без проблем, и этот момент определялся только по приборам.

Можно нередко встретить утверждения, что Т-4 так и не смогли разогнать до проектной скорости в 3 Маха (порядка 3 500 км/ч). Однако на первом этапе испытаний, который был полностью завершен, в планах не было достижения предельных характеристик. То есть никто и не пытался так разгоняться. Максимальная скорость на первом этапе составила 1,3 Маха (примерно 1 600 км/ч), высота — 12 100 метров.

Испытания проходили не без проблем, что нормально для новой машины, тем более с таким многообразием новых систем и решений. В частности, в третьем полете не убралась левая основная стойка шасси, после чего пришлось дорабатывать гидросистему. Также уже упоминалась ранее проблема с растрескиванием баков. Но в целом ничего критичного не во время испытаний не произошло.

Внезапный финал

Второй этап, в ходе которого планировалось достичь скорости в 3 000 км/ч (2,8 Маха) и подключить к испытаниям второй борт со штатным комплектом радиоэлектронного оборудования, стартовал 22 января 1974 года. Но в рамках него выполнили всего один полет, который для Т-4 оказался последним. Максимальная скорость во время него составила те же 1,3 Маха, что опять же было согласно плана.

К марту все дальнейшие работы были приостановлены. И уже не возобновились. Считается, что это было решение Павла Осиповича Сухого, который пытался обратить внимание военных на отсутствие площадки для будущего производства серийного самолета (об этом позже).

Официально программа создания Т-4 была прекращена позже, приказом Министерства авиационной промышленности от 28 января 1976 года, который основывался на постановлении ЦК КПСС и Совмина от декабря 19 декабря 1975 года. Работы по Т-4 прекращались «в целях сосредоточения сил и средств на создание самолета Ту-160 как основного стратегического многоцелевого самолета». Собственно, начало работ по новому стратегу и было главной темой приказа. Но и без этого работы по Т-4 уже фактически не велись почти два года.

Причины отказа

Официальной версии, почему еще до конца испытаний отказались от самолета, на создание которого потратили 1 млрд 300 млн (!) советских рублей, не существует. Но есть несколько несколько версий, которые выглядят убедительно. Хотя это даже скорее не версии, а факторы.

1) Отсутствие завода под крупную серию

Эта причина чаще всего фигурирует как главная, почему Т-4 так и не стал серийным. Самолет просто было негде выпускать: сборка опытных машин осуществлялась силами Тушинского машиностроительного завода и Московского машиностроительного завода «Кулон», который был опытным заводом ОКБ Сухого. Мощностей этих предприятий было недостаточно для серийного производства, а военные планировали на 1975-1980 годы получить 250 самолетов (звучит несколько фантастично).

Параллельно с испытаниями в 1973 году ОКБ Сухого и заказчик готовили постановление Совмина и ЦК КПСС о серийном производстве. Главный конструктор Наум Семенович Черняков добивался задействования завода в Казани, где не так давно завершили выпуск Ту-22, а теперь занимались Ту-22М.

Но это предложение отверг министр авиапромышленности Петр Васильевич Дементьев. Он же предложил Чернякову организовать выпуск 50 серийных машин на ТМЗ одновременно с расширением и модернизацией производства. Но фактически для этого пришлось бы строить завод заново, что требовало времени и больших финансовых затрат.

Затем случился еще один поворот. В то время разворачивалось производство долгожданного истребителя МиГ-23. Чтобы ускорить процесс и разгрузить основной завод ОКБ МиГ «Знамя труда» Дементьев предложил министру обороны Андрею Гречко развернуть на ТМЗ производство крыльев для истребителя. После этого стало окончательно ясно, что площадки для выпуска Т-4 не будет.

2) Появление Ту-22М

В 1973 году, когда проходил первый этап испытаний Т-4, разворачивалось серийное производство дальнего бомбардировщика Ту-22М2. Его разрабатывали с 1965 года по другой программе.

Сначала она подразумевала доработку Ту-22 путем установки новых двигателей и крыла с изменяемой геометрией, но впоследствии проект серьезно изменился, и получившаяся машина оказалась совсем другим самолетом. Популярно мнение, что Андрей Николаевич Туполев специально так поступил, поскольку получить финансирование на модернизацию было проще, чем на создание принципиально нового авиационного комплекса.

Как вспоминал возглавлявший в те годы дальнюю авиации Герой Советского Союза Василий Васильевич Решетников, Туполев с неприкрытым скепсисом относился к Т-4 и как-то даже на публике заявил, что после начала серийного производства «Сотки» вся страна останется в одних трусах из-за неподъемной стоимости самолетов.

Тем не менее, на момент, когда в 1973 году шел первый этап летных испытаний Т-4, Андрей Николаевич уже ушел в мир иной и лично никак не мог помешать «Сотке». При этом его КБ по-прежнему сохраняло огромное влияние, поэтому в том же 1973-м на авиазаводе в Казани разворачивалось серийное производство Ту-22М2.

В теории туполевская машина была неплохой альтернативой Т-4: сверхзвуковой, да еще и многорежимный дальний бомбардировщик-ракетоносец, более дешевый и простой в производстве, созданный силами КБ, чьей специализацией как раз были бомбардировщики. В общем, своего рода синица в руках вместо дорогого титанового журавля в небе.

Вот только Ту-22М2 был уже третьей модификацией и первой по-настоящему серийной. В ней решили часть проблем, но до заданных в ТТЗ характеристик самолет все равно не дотягивал.

Достичь их уровня удалось только в модификации Ту-22М3, чье производство началось в 1978 году, государственные испытания завершились только в 1981-м, а полностью комплекс со всем оборудованием и вооружением официально приняли на вооружение в 1989 (!) году. При этом Ту-22М2 выпускали и параллельно с Ту-22М3 вплоть до 1983 года, за это время собрали порядка 200 машин. Вот такая получилась синица в руках.

На этом фоне предположения про отказ от Т-4 по причине несоответствия ТТЗ звучат как минимум забавно, поскольку откровенно не дотягивавшую до требуемых характеристик машину КБ Туполева затем производили 10 лет.

И еще раз обращусь к воспоминаниям Василия Решетникова. Позднее бывший главком вспоминал, как руководители министерства авиапромышленности и другие высокопоставленные чиновники давили на него с целью принять самолеты как есть, несмотря на несоответствие требованиям. В то же время от Т-4 всячески отстранялись.

Также напомню, что именно производством Ту-22М2 был занят завод в Казани, который Дементьев отказался выделить под Т-4.

Так что появление Ту-22М однозначно стало одним из факторов, повлиявших на отказ от Т-4.

3) Неактуальность самолета и высокая стоимость

Из первой части вы могли узнать, что работы по Т-4 начались еще в первой половине 1960-х. А первый полет опытного образца с неполным составом бортового оборудования состоялся лишь в августе 1972 года. Для той эпохи это настоящая пропасть, поскольку прогресс в авиации и военной технике в целом был стремительным.

Если в начале 1960-х идея прорыва ПВО на скорости в 3 Маха еще считалась перспективной, то к концу десятилетия из-за развития зенитно-ракетных и авиационных комплексов перехвата ее уже считали неактуальной, а военные увлеклись доктриной низковысотного прорыва с огибанием рельефа местности.

В этом контексте Т-4, который не предназначался для полетов у земли, а затачивался под высотный полет, уже был не так актуален.

Это осознавали и в ОКБ Сухого, после чего началась проработка сначала Т-4М с крылом изменяемой стреловидности, а затем и Т-4МС, выполненного по схеме «летающее крыло». Оба проекта по разным причинам остались лишь на бумаге.

Учитывая сроки испытаний, отсутствие площадок для производства, сложность и новизну самолета, серийное производство едва ли бы удалось развернуть раньше начала 1980-х. Не берусь судить, оставалась бы «Сотка» к этому моменту еще хоть отчасти актуальной, но определенные сомнения есть.

Тем не менее, каких-либо документов, где устаревание Т-4 называлось бы в качестве причины отказа от самолета, нет.

Что же касается стоимости, вся программа создания «Сотки» обошлась советскому бюджету в 1 млрд 300 млн рублей. Это не просто много, а очень много. Сколько денег бы ушло в дальнейшем на серийные самолеты, сопутствующую наземную инфраструктуру, вооружение и обслуживание, никто никогда не скажет. Но точно немало.

4) Занятость ОКБ Сухого другими проектами

Даже внутри коллектива ОКБ Сухого среди руководителей были люди, которые скептически относились к Т-4, поскольку считали его непрофильной разработкой.

При этом работы у конструкторского бюро и помимо «Сотки» хватало за глаза: тут и очень важная программа создания будущего Су-27 и модернизация Су-24, а еще на подходе Су-25 и никуда не делись модификации Су-17. Распыление сил в таких условиях могло угрожать другим важным проектам

Также не исключено, что на полное закрытие работ повлиял уход из жизни Павла Осиповича Сухого в сентябре 1975 года. Без своего легендарного руководителя фирме было сложнее бороться за Т-4.

5) Несоответствие заявленным характеристикам

С этой возможной причиной я не особо согласен, но озвучить надо. Есть версия, что уже на первом этапе испытаний стало ясно, что Т-4 не сможет достичь заявленных характеристик по скорости, максимальной высоте и другим параметрам. Однако во время состоявшихся десяти испытательных полетов самолёт не испытывался ни на максимальную скорость, ни на предельную дальность.

Точно известно , что конструкторы выбились из требований по максимальной взлетной массе. По состоянию на январь 1973 года она оценивалась в 128 тонн без подвесных топливных баков и 163 с ними. Да, уже не совсем «Сотка».

Тем не менее, вспоминая историю с Ту-22М, не думаю, что отказ от дальнейших работ был вызван несоответствием ТТЗ.

После

Единственный летавший образец Т-4 («101») сохранился до наших дней. В 1982 году его перевезли на вечную стоянку в Центральный музей ВВС в подмосковном Монино.

Остальным, частично собранным экземплярам, повезло меньше. Фрагменты самолета «102» долгое время экспонировались в МАИ, но потом отправились в металлолом. То же самое ждало и остальные недостроенные «Сотки». Правда сдать их было не так просто, поскольку никто особо не стремился принимать титан.

Но не стоит думать, что единственная летавшая «Сотка» — это все, что осталось от столь масштабной и амбициозной программы. Многие решения, опробованные на Т-4, потом успешно реализовали на более поздних машинах, в том числе и других КБ. Чтобы их перечислить, потребуется еще одна статья. Предприятия, участвовавшие в создании «Сотки», расширили свои возможности, освоили новые технологии и техпроцессы, получили бесценный опыт.

А само ОКБ Сухого, несмотря на неудачу с отказом от производства Т-4, вскоре вышло на новый уровень, запустив в серию Су-25, Су-24М, Су-17М4 и, конечно, Су-27, и по сей день является ведущим разработчиком и производителем боевых самолетов в России.

На этом мой рассказ о судьбе одного из самых амбициозных проектов в истории отечественной военной авиации окончен. Надеюсь, что вам было интересно.

Первая часть доступна по ссылке.

Если вам понравился пост, обязательно подписывайтесь: новые публикации у меня выходят регулярно. Также мои материалы на тему военной техники и военного кино доступны в Telegram и Дзене.

Мой канал в Telegram: https://t.me/ivanartuchannel

Канал в Дзене: https://dzen.ru/ivanartu

При желании можете поддержать автора рублем через донаты. Буду рад любой сумме.

Пологий заход на повышенной скорости с попыткой энергичного гашения скорости, без создания посадочного положения — что это вообще было...
То что заход "кривой" ясно с самого начала видео. Однако вертолёт управляем — снижение с одновременным гашением скорости требует координированных действий всеми органами управления.
Но на пятачки так не заходят, точнее заходят, но не так.
Пилот прекрасно понимает что это не посадочное положение и понимает чем это чревато.
Точка невозврата — момент принятия решения на посадку в этом положении. Далее ошибки нарастают снежным комом.

Грубая посадка, с повреждением килей и хвостовых балок. И судя по звуку — лопасти уже здесь ударили по килям.
Подготовка пилота позволяет на глаз опеределять предельный безопасный угол тангажа при посадке. Для этого есть даже нехитрая тренировка, которая позволяет визуально запомнить этот угол. Удар о землю тоже показатель аварийной посадки.

Дальше тут, пожалуй единственное грамотное решение во всей этой драме — чтобы не скатиться с пирса, поскольку поступательная скорость так и не была погашена окончательно, пилот поддерживает шагом вертолёт и далее приземляет его на мелководье. И вполне хорошо, учитывая обстоятельства.

Попутно он чувствует что вертолёт сохранил управляемость и принимает фатальное решение — тянуть до посадочной площадки и производит взлёт.
Хорошо видно отломанное оперение, а также видно что на этот момент лопасти не имеют значительных повреждений, по крайней мере, не сломаны:

С набором скорости оперение набегающим потоком забрасывает в винты, тут видно как его уже подкидывает:

Тут заметно обломки отлетающие от удара лопастей по оперению:

В результате лопасти получают повреждения более серьезные, вероятно даже разрушаются, что приводит к разбалансировке и потере управляемости.

И катастрофе.

Что еще очевидно — у вертолёта было достаточно мощности чтобы набрать приличную высоту, это говорит об исправной силовой утановке до "невозвратного" момента и опровергает версию пожара двигателя, озвученную в некоторых источниках.
Другой очевидный факт - в пассажирской кабине никто не выжил.

Также пишут что пилотом был лётчик-испытатель...