Серия «Работа на ферме (начало)»

День за днём, нам привозили телят. Когда троих, когда больше 10. Бывало, что телят не привозили вообще. В такие дни было даже немного скучно. Мне нравилось встречать новых телят, они все разные, некоторые уникальные. А кто-то из них хранит тайну о своем здоровье, которую мне только предстоит выяснить и попытаться вылечить.

С родилок не должны отправлять больных или ослабленных телят, будь то диарея, воспалённый пуп или даже просто повышенная температура тела, либо отказ от корма. Но это правило очень часто нарушалось, потому что кому охота возиться с больным теленком, а потом ещё и падёж на себя записывать? По этому маскировали как могли и отправляли: грязные попы замывали, ставили НПВС для снижения температуры, писали, что теленок уже пролечен (хотя видно, что им не занимались вообще) и многое другое. Либо просто замалчивали, а потом говорили, что у них всё было хорошо.

Я же, в свою очередь, имела право отправить больного теленка обратно на отделение, с которого он приехал. Но мне не хотелось мотать малыша туда-сюда, это же такой стресс для него, ещё и болеющего. Плюс ко всему, там его, скорее всего, будут лечить как попало, переведут болезнь в хроническую форму и снова вернут мне. И мне снова придется его лечить, только это уже будет дольше и труднее. По этому я их оставляла, уверенная в том, что мне все болезни поддадутся легко. Так и было. До первого случая...

В очередной привоз телят ко мне поступила одна телочка с воспалённой пуповиной. Это уже стало обычным делом, каждый день на лечении у меня было около 5 голов с омфалитом (лечение длится 3-5 дней, в зависимости от тяжести и метода лечения). На такой рядовой случай я и отреагировала спокойно, тем более, что воспаление внешне выглядело не сильным.

После ее дообследования выяснилось, что у нее и температура тела повышена и аппетит слабый. Часто лежит, выглядит апатичной. Решила применять в ее случае системный антибиотик широкого спектра действия с внутривенным способом введения, а также капельницы для снятия интоксикации.

Так прошло два дня лечения. Появился аппетит, температура тела вернулась в норму, теленок внешне ожил. Но на третий день, когда я утром пришла на работу и делала утренний обход, то увидела, что она слегла. При попытках поднять, она лишь вытягивала вперёд голову и вставать не хотела. Слабо реагировала на внешние раздражители. Я быстро пошла за лекарствами, но когда пришла, то увидела, что она уже лежит на боку и начала вытягиваться.

А это значит, что реанимировать животное уже невозможно, во всяком случае теми средствами и умениями, что у меня есть. Теленок умирает. А всё, что я могу - просто смотреть на это, обливая сердце кровью. Скотник прекратил её мучения.

Слезы. Звонок глав.врачу. Шкурение. Вскрытие. Постановка окончательного диагноза. Конец пуповины зажил и свищ закрылся, однако само воспаление никуда не ушло. Гной начал скапливаться в части пуповины, которая находилась в брюшной полости и поднимался всё выше, дойдя до печени. Таким образом, у нее был абсцесс пуповины размером сс средний кокос и абсцесс в печени. Могла ли я ее вылечить за время, которое она у меня провела? Вряд ли. Но точно мог бы изменить ситуацию грамотный подход к лечению с первых дней её болезни.

Так я поняла, что не всесильна. Что не любую болезнь можно вылечить, даже придерживаясь необходимых схем. Со временем это понимание снова уходило на второй план и я снова без опаски принимала всех телят подряд, пока снова мне не привозили кого-то "обреченного". И тогда я снова зарекалась, что больше ни одного больного теленка не приму! До поры, до времени, конечно...

Например, однажды мне привезли 10-дневную тёлочку весом около 60кг (!) Казалось бы, это здорово. Быстро будет расти и развиваться, будет с хорошим аппетитом и сильная. Однако ее жизнь тоже вскоре внезапно оборвалась. Причина смерти для меня оказалась внезапной, но глав.врач изначально об этом переживал. У нее был перелом ребер с рождения и не полностью раскрывшиеся лёгкие. Они были, прямо сказать, крошечные из-за практически полного ателектаза. Конечно, она бы не смогла долго прожить со сниженным объемом лёгких и рано или поздно у нее начала бы развиваться дыхательная недостаточность, а также пожизненная предрасположенность к легочным заболеваниям.

Все эти случаи очень сильно омрачали мою работу. Когда-нибудь я напишу пост с "интересными" историями болезней с фото, однако, там определенно потребуется определенная ограничительная пометка, потому что не все люди готовы видеть внутренний мир живых существ. Тем более, патологический.

Почти каждый смертельный исход мной оплакивался. Не справилась, не распознала, не успела. Мне говорили "Их много, а ты одна. Жалей себя, а не их, на всех души не хватит", и это верно, но как можно равнодушно смотреть на то, как умирает живое существо у тебя на руках? Порой мне казалось, что моя любовь к животным – это минус в моей профессии.

Мою веру в себя поддерживали и люди, и то, что многие тяжёлые случаи всё же заканчивались выздоровлением. Даже когда теленок уже не вставал, а скотники кружили над ним с ножом, как стервятники, приговаривая, что он уже не жилец - я не сдавалась и ставила его на ноги. Такие случаи, безусловно, радуют. Но без обратного, к сожалению, никак.

Домой утром я уезжала с молоковозом, который забирал плохое молоко. Естественно, он не стоял, не ждал меня, а заезжал на террию, объезжал комплекса и родилку, затем направлялся на другое отделение или в молочный цех, которые находились как раз в том селе, где я жила. Успела на молоковоз - здорово. Не успела? Well... Сиди, жди когда поедет кто-то другой в нужную сторону. Час, два, кто знает... Так, я ездила, наверное, со всеми видами транспорта за всё время работы. Пару раз даже на тракторе. Медленно, но атмосферно. А одним летом, когда работы было не очень много и я освобождалась до того, как приезжал молоковоз на территорию, я шла пешком. Правда, каждый раз меня подбирали попутки, не успевала и половины пути пройти (общее расстояние около 10км).

Спустя месяц подъемов в 3:30 и засыпания в 22-23 часа, мне стало совсем нехватать сна. Пришлось перестраивать режим и спать по несколько часов и днём.

А к 16:30 мне было необходимо снова стоять на остановке, чтобы ехать на вечернюю часть работы, которая у всех начиналась в 18:00. Так, у меня было 2 дня в одном. Сон-работа-дом-сон-работа-дом. Иногда, просыпаясь, я не понимала какая сейчас часть дня и к чему мне готовиться.

Приехав снова на работу, я обошла малышей. Кто-то ходил, шуршал соломой, кто-то спокойно спал. Ко мне подошла телятница и сказала, что во время обеденного кормления, которое проходит в мое отсутствие, один из телят отказался от еды.

Пришло мое время! Надо выяснить, что случилось с теленком. Я переоделась, взяла термометр, древний стетоскоп, надела перчатки и выдвинулась обследовать животное. Первым делом - измерила температуру. Затем я посмотрела его глаза, рот на предмет воспаления. Послушала дыхание и сердце. Послушала перистальтику желудка и кишечника. Пропальпировала живот. Обследовала поверхностные лимфоузлы. Прощупала все суставы. Наконец, у меня собралось достаточно информации, чтобы поставить диагноз. Диарея...

В таком случае, лечение достаточно банальное на первых этапах, важно лишь понять, какой этиологии данное расстройство. Если причина бактериальная, то назначаются антибиотики и противовоспалительные средства. Если же причина в простом расстройстве кишечника, которое тоже может возникать по ряду причин, то лечение будет направлено на восстановление электролитного баланса: это различные витаминные порошки с полезными для пищеварения бактериями. При затяжных диареях всегда назначаются капельницы для снятия интоксикации, восполнения сил и предотвращения обезвоживания.

В первые три дня после набора целой клетки, телятам вместе с молоком начинали давать как раз такой порошок с витаминами и микроэлементами для профилактики диарей. Но если клетка ещё не набралась, то и порошок они, соответственно, не получали. А здесь уже имело место быть индивидуальному подходу с целью лечения.

Вечером моя работа заключалась в том, что я должна была присутствовать на вечернем кормлении с целью выявления заболевших животных, затем проводилось лечение и работа с журналами.

Кормление проходило в "маме" – железная конструкция с подставками под ведра и разделением на секции под каждого теленка. Клетка открывалась и голодные телята мчались к маме, скорее начиная чмокать сосками. А вот те, кто приболел, не бежали, а вяло шли. Либо могли пробежаться, но отказывались от еды. Такие и попадали ко мне в список на лечение.

Однако, чтобы теленок побежал в нужное место, он должен его знать. Так что в первые разы кормления телята либо не идут никуда, либо пытаются хватать скотника или телятницу за одежду в поиске еды. А их приходится подгонять или тащить, пока те не поймут, что от них требуется.

После того, как кормление завершено, телятницы моют ведра, соски, оборудование для подогрева молока. С этим всегда строго: всё должно быть в чистоте, а молоко не меньше 36 градусов.

После уборки телятницы уходят домой, а я остаюсь работать. Пришло время лечить телят с омфалитом. Есть несколько способов лечения воспаления пупочного канатика: местно - обкалывание пупа, либо системно - уколы ставятся внутримышечно или внутривенно. Как лечить - знаю. А руки не умеют. К счастью, ко мне почти каждый день приезжал главврач. Где работаю я, он работал до повышения. Так что если мне и спрашивать совета по какому-то поводу, то точно у него. А он и рад был подсказать.

В тот день он конечно же приехал. А как? Первый полноценный рабочий день с телятами. Самостоятельный. Созналась, что не умею делать обкалывание пуповины, попросила показать. Согласился. Скотник фиксировал теленка в лежачем положении на боку, а глав.врач показывал что делать. Выглядит совсем не трудно, особенно, когда теленок не отбивается.

Вообще, главврач помогал мне абсолютно во всем, когда приезжал, либо по телефону. Ни один вопрос не оставался без ответа. Как же я ему благодарна за все напутствия в то время, когда я была ещё совсем зеленой, неопытной и неуверенной в каких-то моментах. Человек был готов к обсуждению и корректированию схем лечения, разъяснению различных рабочих моментов, был открыт к новым предложениям и критике имеющихся методов. Именно это и даёт опыт, а не слепое следование по одной и той же тропинке. Живые организмы индивидуальны. Индивидуальный подход им и требуется.

Спустя месяц стажировки, я, наконец, приступила к полноценной работе на своем объекте – наборном телятнике. А ещё я поняла, что мне важнее поспать подольше, чем попить утренний чай. Хотя в 3:30 скорее это чай ночной... Так что теперь мой будильник звенел в 3:50, также 6 дней в неделю. Просыпаюсь, умываюсь, одеваюсь, заплетаю косу, потому что в хвосте волосы путаются, и иду на автобус к 4:30, предварительно посмотрев на свои красные, все равно невыспавшиеся глаза и подотекшее лицо...

Автобус, обычно приезжал вовремя, но иногда задерживался. Я всегда ждала его в ларьке с банкоматом. Там был обогреватель, а стены стеклянные. Максимальный комфорт, который только мог быть, особенно, если на улице шел дождь или было сильно ветрено. Жаль, что эта привилегия была мне доступна недолго. Одним "прекрасным" утром я, зайдя в ларек, увидела, что банкомат сломан. На следующий день его уже не было, а ларек был закрыт, но всё ещё можно было укрываться от ветра за его стеной. А вскоре и сам ларек эвакуировали...

Ехать до места работы мне всего 10-15 минут. За это время, к сожалению, поспать я не успевала, даже если очень хотелось. Проходила на территорию я примерно к 4:50, пройдя немного пешком, потому что водителю было лень подъезжать к КПП. А потом ещё нужно было пройти в самый конец территории (около километра). Такая прогулка по утренней прохладе могла бы взбодрить, но нет... Нет...

А работа начиналась с 6:00. Однако теперь мне не приходилось никого ждать, чтобы начать работу. Я приходила, открывала свой кабинет, проверяла готовность документов и препаратов на предстоящий привоз телят, проверяла наличие подстилки в клетках, заправляла дез.коврики и ванны с дез.раствором. На это у меня уходило примерно полчаса, а к этому времени приходили и работники смены телятника: два скотника и две телятницы. Хотя один скотник всегда дежурит на месте и остаётся в ночь, так как помимо телятника они смотрят так же за адаптатором и нетелями.

Пока телят не привезли, я сидела в кабинете, пытаясь не уснуть. Тяжело это сделать, положа голову на стол. А я уже говорила, что в деревне, где я работала, не ловил интернет? Так вот... Если была Е-шка, то уже успех. Так что развлечь себя условными тиктоками бы не получилось.

Наконец, я услышала сигнал машины. Привезли телят. Как меня учил глав.врач, беру баллончик террамицина, толтарокс (противококцидийный препарат), тетрадь и ручку. Идём всем составом принимать зверят.

Открыв ворота телятника, я увидела грузовой автомобиль, только вместо обычного прицепа была железная, как будто самодельная, будка с окошком и дверью в задней части. Телятница открыла дверь и мы увидели любопытные головы маленьких телят. У них также была постелена солома.

Из кабины вылез грузный мужчина, весело поздоровался и вречил мне документы на животных: переводники (в нем указано отделение, откуда прибыли телята, номера телят, их пол и вес) и карточки животных, уже знакомые мне, в которые нужно будет вписывать всю вакцинацию. Пока я рассматривала документы, телятница подталкивала телят изнутри будки, а скотники разгружали их, ставя в загончик около весов.

После того, как всех выгрузили, мы заново взвешали всех новоприбывших, загнали в мини-раскол для телят, который находится прямо около весов, я всем, согласно весу, выпоила толтарокс, проверила пупы на предмет воспаления и обработала их террамицином. Рядом с весом телят в своей тетради сделала пометки, какой теленок мне кажется слабым, а у кого обнаружила омфалит.

Конечно, я сейчас не вспомню сколько телят привезли мне тогда, но думаю, что не ошибусь, если скажу, что около 12. Перед началом набора телят немного накапливают в родилках, так что в первый привоз есть не только 10-дневные телята, как положено привозить, но и чуть старше.

После осмотра и взвешивания, телят рассадили по клеткам, отдельно в первый зал тёлочек, во второй – бычков и всех ангусов. Делается это потому, что у этих групп разное кормление: быки и мясные телята на ЗЦМ, а телочки на цельном сортовом молоке.

Затем, я переписываю вес телят в переводники (один экземпляр остаётся на нашем отделении, второй отправляется обратно на отделение, откуда прибыли телята), сортирую карточки телят по клеткам, в которых они сидят. Если клетка набралась полностью (8 голов в маленькой и 14 в большой), то высчитываю средний возраст телят в клетке и от него рассчитываю вакцинацию на весь период прибывания у меня, то есть 4 месяца. Распечатать лист с исходной таблицей можно только на МК-2, а затем заполнять все поля вручную: номер зала, номер клетки, номер теленка, дата рождения теленка, дата рождения группы, затем даты вакцинацией в строчку к каждому теленку. При этом, учитывается, если у кого-то какие-то вакцинации уже проставлены, если теленок был на лечении и задержался на родилке.

После работы с документами по приему, нужно заказать молоко с молочного комплекса для обеденной, вечерней и утренней кормежке, учитывая количество привезенных голов и норму кормления. Пока телят мало, молоко могут принести в канистрах, а мне необходимо его закислить специальным средством.

Наконец, нужно снова подойти к новеньким телятам и поставить всем уколы витаминов для профилактики. Кажется, процедура приема на этом заканчивается.

К тому времени, как все эти манипуляции были выполнены, время уже подходило к 10 утра, а значит, пора было ехать домой. На этом, утренняя часть моего первого ответственного рабочего дня заканчивалась. Когда всего 12 телят, это совсем не сложно, а так медленно лишь из-за неопытности. Мне же предстояло набрать 278 голов, при этом, присутствуя на утреннем кормлении, а также проводя вакцинацию и записывая всё это в журналы и карточки.

Работы прибавится, но об этом позже 😌

Третья и четвертая недели моего испытательного срока проходили на родильном отделении. Я была очень рада, когда меня направили туда, потому что изначально меня очень интересовала тема акушерства и гинекологии, этот предмет в университете был у меня одним из любимых.

Я даже во время трудоустройства говорила, что хотела бы работать осеменатором или на родильном отделении, но, как уже выяснилось, меня определили работать на внезапно "осиротевший" телятник, после того, как местного врача повысили до глав.врача.

Врачом на родильном же отделении работала девушка примерно моего возраста. И, зная это, я тоже радовалась, ведь молодых ребят на ферме практически нет, только пара скотников на всё отделение. Поддерживать диалог с моей закрытостью с людьми старшего возраста мне было довольно трудно.

Как оказалось, с Настей, так звали врача родилки, у нас тоже было не много общего. У нее, как и у многих здесь, были вредные привычки, огород и ребенок, что и становилось основными темами для обсуждения. Мне же, не имея всего этого, и рассказать особо было нечего. По этому, я старалась просто говорить о работе, которая мне была очень интересна.

Интересна ли она была Насте? Не особо, к сожалению. Работа велась спустя рукава, без всякой нежности к животным и озабоченности их состоянием и будущим. При этом, постоянные тычки от начальства ее вообще не волновали.

Ее задачей было также показать мне ход работы, обучить манипуляциям и ознакомить с документами. Если заполнением журналов и актов вакцинации она со мной делилась, то вот к животным она меня, почему-то, пускать особо не хотела. Ни отел принять, ни теленка полечить, ни матку промассировать. Возможно, это было из-за того, что я ей высказывала свои сомнения по поводу методов ее лечения и взаимодействия с животными.

Меня крайне не устраивали не только ее методы лечения, но и подход к вопросу гигиены. Допустим, во время дойки и проведения профилактики и лечения метритов, она могла работать в одной гинекологической перчатке на всех коровах за заход (всего зал был на 4 станка). То есть, после лечения коровы с гнойным метритом, она могла грязной перчаткой полезть к чистой корове, которая только отелилась.

И это только одна из многих вещей, меня возмутивших. Я обсуждала эти моменты с глав.врачом, на что он мог либо возмутиться, равно как и я, либо махнуть рукой, мол, а как иначе работать с животными? Иначе – будет дорого... А на мою фразу, что ведя своего ребенка к врачу, хотели бы они столкнуться с таким же отношением от врача, мне просто говорили "не сравнивать!!!"

Гигиена в мире человеческой и животной медицины как-то отличается? 🤔 Не думаю... Но в их мире, видимо, так и есть... А для меня животные именно сопоставимы с детьми. Они глупенькие, они боятся и многого не понимают. Вот представьте, что вы приводите ребенка первый раз в незнакомое ему место, шумное такое и суетливое. Ему страшно и он прячется за вами. Разве вы будете орать на него за это и бить? Или же стоит успокоить и дать понять, что здесь безопасно? Мне кажется, ответ очевиден.

Тем временем, на телятнике взрослых телят выгнали на улицу, а здание начали готовить к новому набору. В этот момент телятник стал считаться моим объектом. Однако, пока набор новых телят не проводился, я продолжала "работать" на родилке.

Но теперь я могла забегать на свой объект, наводить порядок теперь уже в своем кабинете, разбираться с препаратами, общаться с работниками. Могла общаться, но особо не общалась 😅

И так, начиная от часа за рабочий день, я постепенно сбегала из-под крыла Насти к самостоятельной работе. Помимо перечисленного выше, в мои обязательства входил контроль над проведением "ремонта" телятника. После каждого выгона, все клетки вычищаются от соломы, из кормушек выгребаются корма, после чего всё тщательно замывают, белят горячей известью, после чего проводится обязательная дезинфекция каустической содой с помощью ДУКа и телятник закрывался на сутки. А перед самым набором, я должна была провести газовую дезинфекцию с помощью однохлористого йода и алюминия. В общей сложности, телятник пустовал в среднем 2-3 недели.

Собственно, последнюю неделю перед набором я практически безвылазно находилась на своем объекте. Для обретения чувства самостоятельности, чтобы привыкнуть к своему месту и чтобы больше не заполнять бесконечные "родильные" документы, к которым я отношения иметь скоро не буду. ИБД* как она есть. О, в этом деле я преуспела... 😄

*ИБД – имитация бурной деятельности.

В прочем, дезинфекция и дератизация были проведены, необходимые препараты для приема телят и ведения лечения я заказала, что-то узнавая от телятниц, что-то от глав.врача. Имеющиеся препараты и инструменты я перебрала, выбросив просрочку и ненужное, заказав свежее и нужное. Перемыла весь кабинет и холодильник от толстого слоя пыли и испражнений мух. Проверила наличие необходимых журналов и тетрадей для своих заметок... Осталось лишь дожидаться поступления моих первых подопечных.

Вторая неделя моего испытательного срока прошла на втором молочном комплексе (МК-2).

На этом комплексе, помимо кабинетов врача, осеменатора и слесаря, был кабинет зоотехника. Точнее, не кабинет, а стол, который стоял в кабинете слесаря. Зоотехник на нашем отделении был один и он считается первой ступенью контроля над врачами и осеменаторами. За ним по главенству идёт управляющий отделения. Затем глав.врач, далее главный зоотехник, после чего зам.директора и, конечно же, сам директор.

У врача в подчинении же были скотники, доярки, телятницы и работающие на их объекте разнорабочие.

Зоотехника у нас зовут Сергей. Мужичок лет 55, добродушный, шутливый и снисходительный (Точнее, так он себя вел в начале нашего знакомства.). Всегда бегал по всем объектам с кучей информации в голове, чтобы всем раздать поручения, свои дела не забыть, а ещё и вести за всеми контроль. Но когда мы пересекались, спрашивал у меня как мне работается, всё ли нормально и всё ли понятно.

А я была в восторге. Я жила на свежем воздухе, вокруг прекрасные виды гор и полей, от горизонта до горизонта ничего не мешало обзору, а работаю я с животными, чего половину жизни и хотела.

Так зоотехник у нас был альфой? Нет... Альфой я бы назвала врача, которая работает на МК-2. Евгения, женщина 50+, ростом около 150 и весом около 60. Просто женщина-воин, которая для меня, 23-летней домашней тихони, стала объектом восхищения.

Я тогда еще не отличалась твердым характером и громким командным голосом. Я совершенно не умела отстаивать свои интересы или же доказывать точку зрения. Как только кто-то затевал спор, я сразу поднимала "лапки" вверх, признавшая поражение, лиж бы не били.

О, мне было чему у нее поучиться. И она учила. Говорила о том, что я должна быть главная над ними, чтобы они не свесили ножки с моей шеи. Что если им дать волю, то ни дисциплины не будет, ни порядка на работе. А за беспорядок нас наказывали. Жестоко наказывали. Рублем, а также лишали различных бонусов...

У Евгении под контролем помимо молочного комплекса были ещё и телятник (от 10 дней до 4 месяцев), а также площадки с бычками. Соответственно, в ее подчинении были скотники + доярки комплекса и скотники + телятницы телятника и площадок. Команды она раздавала чаще зоотехника, а если кто-то решал ослушаться, то занималась 5ти минутная тирада, начинающаяся со слов "Значит так, слушай сюда...".

А я слушала и с улыбкой кивала. Мои доброе сердце и слабый характер просто соглашались с ней, как и всегда, лиж бы не спорить, просто скажи, что она права.

А что касается наставничества по врачебной части? МК-2 отличается от МК-1 тем, что здесь вообще всё идёт вручную. Списки нужных коров просто отдавались дояркам, а те уже, в свою очередь, звали скотников, чтобы они перегнали нужную корову в накопитель. Так, Женя просто сказала мне делать всю работу с животными самой, а она писала. Или пила кофе и курила. Альфа...

Хотя я была не согласна со многими методами ее лечения, я делала как она говорит. Во-первых, опять же, потому что я не умела отстаивать своё видение, а во-вторых, потому что это ее объект и ее коровы. Делать что-то на свое усмотрение, чтобы она потом за это отвечала или критиковала меня, мне не хотелось.

Как пример, банально, будь то падение молока, кетоз, парез или симптомы отравления, схема лечения была одна: 400 мл 40% глюкозы + 400 мл кальция борглюконата + 400 мл раствора Рингера-Локка. Но с важной деталью, что глюкозу с кальцием нужно перемешать между собой во флаконах! Зачем корове с кетозом кальций – непонятно.

Периодически, она добавляла в эту схему 200 мл 0,5% новокаина. Чтобы обезболить. Тогда зачем одновременно капать кальций, который будет вытеснен новокаином? Непонятно. Возможно, я чего-то не знаю 🤷🏻‍♀️

А поставить одновременно ГКС и НПВС – это для нее обычное дело. И для всех животных разного веса одна и та же дозировка. Альфа знает, с ней спорить нельзя (затравочка, потом наши споры превратились в войну масштабов на весь совхоз).

Раз или два раза в день мы ходили на телятник. Там сидели уже взрослые телята (к четырем месяцам), которых вот-вот должны были отправлять на улицу, в адаптатор (крытое здание, но с выходом во двор, при хорошей погоде двери закрывали и телята жили только на улице).

В телятнике телята содержались в двух залах, в клетках по 8 (19 клеток в общем) или по 14 голов (9 клеток). Таким образом, это был телятник на 278 голов тёлочек и бычков. Когда мы приходили на телятник, Женя снова говорила мне что делать и я делала: вписывала вакцинацию в карточки на ВСЁ поголовье, либо ставила уколы. Вакцинировала я ещё под ее присмотром. А пока я писала, она опять сидела, болтала с работниками под кофе и сигарету.

С телятами мне работать было непривычно, потому что и на практике в том числе я больше работала именно с коровами. К телятам мне тогда ходить не нравилось. Но делать нечего, ведь именно телятник станет моим рабочим объектом после моей "адаптации".

Под конец недели работы с Женей, я уже знала, как работать с документацией телятника, спокойно ставила внутремышечные уколы телятам... Ну, в общем, из уверенных навыков на этом все. Скорость постановки подкожных инъекций сильно хромала из-за техники (сделать кожную складку, затем поставить, это очень долго, если вакцинировать нужно по 120 голов за раз), внутривенные инъекции тоже получались не всегда из-за меньшего диаметра вены, чем у коровы... Но все мастерство работы руками ждало меня впереди.

И, конечно, Женя снова и снова давала мне наставления, как мне нужно общаться со скотниками и телятницами:

— Вы не подружки, не любовники, не родственники. Это всё там, за территорией отделения, дома. Сейчас вы начальник и работник. Если они накосячат, то зарплаты лишат и тебя, и попадет в первую очередь именно тебе. А тебе это надо?

А мне, конечно, это было не нужно. Но я всегда надеялась на то, что это не нужно и работникам. Что все здесь взрослые люди и можно найти общий язык без криков и ежовых руковиц. Получится ли у меня?..

Да, в 3:30 утра, 6 дней в неделю.

Умываюсь, пью чай, одеваюсь и иду на служебный автобус. Так началась моя взрослая жизнь.

Меня определили работать на одно из крупных отделений по работе с КРС. Здесь было два молочных комплекса, родильное отделение, телятник и площадки по откорму бычков, а так же площадка с нетелями.

На всем отделении на начало моей работы было около 1500 голов скота. При этом, всего трое врачей. Изначально, их было четверо, но за промежуток между моим знакомством с предприятием и днём трудоустройства, глав.врач уволилась, а на ее место поставили врача с отделения, на которое устроили меня.

Первый месяц работы был моим испытательным сроком. В это время меня по очереди обучали врачи на своих подконтрольных объектах. Изначально, примерно на неделю, меня поставили на первый молочный комплекс (МК-1).

Привозили меня к 5 утра, при том, что работа начиналась с 6ти. Ах, этой проблемы бы не было, если бы я жила и работала в одной деревне. Можно было бы спать на целый час дольше! Но деваться некуда, мне приходилось сидеть и ждать врача, которая меня курировала.

Работа начиналась каждый раз с обхода поголовья и подмечания больных животных, если такие были. После этого, в специальной программе нужно было вбить номера коров, которые обозначены на ошейнике. Это делается для того, чтобы после дойки коровы, проходя через магнитные шторки, попадали в накопитель – небольшой загончик, откуда уже перегоняли по несколько коров в станки для лечения, либо для работы осеменатора.

Порой, за коровкой приходилось побегать, ведь номер видно лишь с одной стороны. А ещё, он мог перекрутиться или испачкаться, тогда это превращалось в настоящий квест...

Работая на МК-1 с врачом Оксаной, я научилась работать не только головой, но и ручками. И своими, и канцелярскими. О, писанины было очень много:

• журнал по лечению маститов,

• по лечению метритов

• по лечению болезней копыт,

• амбулаторный журнал, в котором нужно продублировать информацию из первых трех (зачем?..)

• план работы,

• журнал учёта медикаментов,

• журнал проведения противоэпизоотических мероприятий,

• журнал по проведению дезинфекции, дератизации и дезинсекции,

• карточки животных, в которых нужно прописывать вакцинацию и дату запуска,

• а в конце рабочего дня нужно написать сводку о проделанной работе в числах (кого сколько почечили, вылечили, выявили и др.).

Нехило, правда? Порой, работа с документами занимает больше времени, чем работа с животными. Но при этом, лечение проводилось практически непрерывно, ведь оно шло одновременно с дойкой. Поэтому иногда за весь рабочий день заполнять журналы просто не успеваешь и приходится брать их домой.

А на комплексе работа – это сплошной хаос. Когда начинается дойка и отбиваются первые коровы на лечение, ещё можно неспешно собирать ведёрко с основными препаратами. Но затем, когда лечение идёт полным ходом, одна корова на внутривенке, ещё 4 стоят на очереди кто на уколы, кто на перевязку копыт, вдруг внезапно кричат на весь доильный зал имя врача. Это значит, что нужно идти лечить мастит. Все бросаешь, идёшь за шприцами и мазью в кабинет, потом в яму к дояркам, вводишь препарат и возвращаешься к своим делам. К очереди коров на лечение. Либо к писанине. Либо к тестам молока на содержание антибиотиков.

Да, мастит, в основном, лечится антибиотиками. Но в это время корова НАИСТРОЖАЙШЕ доится в отдельный бак, а не в общий. То есть, молоко от коров, которые лечатся антибиотиками никак не идёт в продажу. По окончании лечения, молоко начинают тестировать на наличие антибиотиков специальным анализатором сначала во всех долях вымени, а затем только в той, у которой было лечение.

Корова не будет длиться в общий чан, пока тест-полоски не покажут, что молоко "чистое". Помимо проверки молока на месте, его проверяют дополнительно в лаборатории, куда молоко отправляют со всех комплексов.

Если в лаборатории был выявлен антибиотик, либо корова, находящаяся на лечении случайно была подоенна в "общак", то весь объем молока бракуют

Как во всем этом безумии было не сойти с ума – я не знаю. Я бегала от стола к станкам, от станков к маститным коровам, оттуда опять к станкам, а затем к анализаторам молока и снова заполнять журналы. Пот льется рекой и паника наступает от того, что ничего не успеваешь...

А что Оксана? О, Оксана само спокойствие. Она успевала все, а ещё и чай попить и поболтать. Говорит, что чем больше суетишься, тем меньше успеваешь. Тогда я этого ещё не понимала. Очень долго не понимала... И если бы не Оксана со своими шутками и успокоениями, я бы, наверное, и не справилась с работой на ее комплексе.

Но порой во всю эту "рутину", когда уже было всё казалось хорошо, врывалась корова, которая решила вдруг слечь. Такое случается из-за нарушения обмена веществ у высокопродуктивных животных после отела. Это может быть от недостатка кальция или магния, истощения, кетоза или других причиню Порой, коровы падали прямо в станках и это был самый худший вариант, потому что её приходилось вытаскивать в ночник (на солому) в ручную. Собирался весь персонал, это была настоящая командная работа. Попробуй, утяни на себе 500-700кг...

В эту первую рабочую неделю я поняла, что стресса на работе будет много. Но у меня была поддержка в лице главного врача, а теперь и Оксаны. Мои вопросы не оставались без ответов, а всё, что я знала, но не умела мне показывали. Многое у меня долго не получалось, например, пробить толстую шкуру коровы, чтобы поставить внутривенку. Либо, хорошо промассировать матку, чтобы ее полость опорожнилась и можно было ввести препараты внутриматочно.

Но, благодаря терпению моего наставника, мои руки стали твёрже, а мысли собранней.

Перед заключением трудового договора, меня пригласили на личную встречу, чтобы более детально обсудить все нюансы работы и лучше познакомиться со мной. И в назначенный день я поехала 😌

Приехала я примерно к полудню. Это было довольно большое село, так что я даже не сразу нашла контору. Хорошо, что встретился человек в спецодежде с названием предприятия, подсказал путь.

Приехав в центр села, я удивилась: ухоженные газоны, клумбы с цветами, чистота, огромный супермаркет, двухэтажный кирпичный дом с большими лоджиями, крытый каток и сама контора. Было ощущение, что я и не в деревне вовсе. Но очевидно, что я приехала по адресу.

Зайдя в контору, я встретилась с главным ветврачом, а затем с замом директора. Мы обсуждали рабочие моменты, бонусы, которые предоставляют работникам плюсом к зарплате (об этом будет отдельный пост, заслуживает внимания), нацепили дополнительный розовый фильтр на мои очки, чтобы их шкафы со скелетами внутри стали невидимыми, а моя грандиозная мечта казалась ближе, чем есть, а затем... Затем меня повезли на экскурсию.

У этого предприятия на момент моего трудоустройства было 5 отделений, каждое из которых в разных деревнях. У каждого отделения есть своя специфика рабочих процессов и свои направления.

В основном, выбранное мной хозяйство занимается молочным скотоводством, но на одном из отделений содержатся свиньи и лошади, а также площадка с тёлками на доращивание и осеменение. На другом, был только телятник. В третьем, по большей части, занимались откормом быков, месяцев с 6 и до...конца... Два отделения, более крупных, проводят полный цикл воспроизводства: осеменение, доение, запуск, отел, поение телят молоком, откорм телят до 6 месяцев. Более мелкие отделения, на которых тоже содержится дойное поголовье, телят отправляют в телятники на других отделениях из родилки, когда тем исполнится 10 дней.

Все это мне рассказывали, пока мы ехали на одно из отделений. Естественно, тогда я всё сразу не запомнила и запуталась. И, забегая наперед, запомнила я эту информацию ещё долго.

Как оказалось, основные рабочие процессы на ферме заканчиваются в 10, максимум в 12 часов. Поэтому мне показали лишь "архитектуру". Провели по откорм. площадкам с бычками, затем на отделение, где я впервые увидела Абердин-ангусов. Огромные, взрослые бычары, гора мышц, обтянутая лоснящейся шкурой, абсолютно дикие...

После этого, мне показали дворы с дойнымм коровами, доильные залы (здесь доили "ёлочкой"), место работы ветврача и осеменатора и систему отбивки животных для работы с ними (магнитные шторки).

Повезли уже на третье отделение и показали родилку, новорожденных телят, которые содержались в выбеленных боксах, в которых были индивидуальные деревянные клетки с кучей мягкой соломы внутри. Показали кабинет вет.врача и препараты, которыми проводится лечение.

Да, это не супер новые здания и технологии, но, при этом, я увидела бескомпромисную чистоту (чтобы вы понимали, я везде спокойно ходила в босоножках), увидела заботу о здоровье и комфорте животных, везде порядок и опрятность. А самое главное, я увидела стремление к развитию: были планы на постройку новых комплексов и закупки оборудования, а списки мед.препаратов всегда обновлялись, на основании их эффективности. А ещё, что меня удивило, здесь занимались сортировкой мусора.

Когда мы ходили по телятнику на одном из отделений, нам встретилась телятница. После того, как она узнала кто я и зачем здесь, с усмешкой предположила, что месяца два всего проработаю. Чтож, кажется что-то пошло не так, раз она не угадала 😅

После нескольких часов таких покатушек, меня повезли обратно. Я была в восторге от этого места и точно понимала, что хочу здесь работать. Но меня не пригласили выходить на следующий день, а сказали ждать звонка в сентябре. Такому раскладу я была рада ещё больше, потому что хотела отметить свой день рождения в кругу друзей и родных. Так, в общем, и получилось.

В конце сентября мне поступил звонок с приглашением вступить в должность вет.врача. А вот какое место и как именно мне досталось – уже совсем другая история...)