Ветеринар

Мой было дело перестал тоже ссать. Так как песок у него уже находили, сразу повезли в ветеринарку. Там все началось с градусника в жопу, потом укололи беднягу, взяв кровь на анализ, он за это моей девушке руку порвал, пока она держала. И под конец отвели на УЗИ.
Надо сказать, что к девственности брюшка кот относится с особым трепетом, никому и никогда не позволял даже прикасаться к нему. А тут его сначала брили шумной машинкой, потом мазали холодным гелем, а затем ещё и херовиной какой-то начали по нему водить. Такого надругательства тонкая натура не выдержала, а потому умудрилась вырваться и разжевать руку ещё и мне, попутно обильно насрав и нассав на кушетку, а также до хрипоты сорвав глотку.

Домой мы ехали молча, перебинтованные, но довольные тем, что всё решилось и не придётся ставить катетер и трижды в день сцеживать шприцем мочу из него и тем же методом заливать внутрь котэрвин для полоскания, ибо данный метод изнасилования кота сулил нам ещё большие травмы.

Фото несчастного обоссанца прилагаются

Нам, пацанам, было лет по двенадцать. Возраст хулиганистый. Мы любили устраивать бабулькам фильмы ужасов: вырезали из тыкв мякоть, мастерили глаза, нос. Внутрь совали горящие свечи и стучали в окно. На бабуль смотрели страшилища, и некоторые из старушек падали в обморок.

За это отцы нещадно стегали нас ремнями. Как и все пацаны, обожали животных. У дяди Пети был конь. Ему могли день и ночь вычёсывать гриву. У нас жила овчарка. Звали её Кадрус. Зимой она катала нас на санях, летом вместе носились по лужам, траве.

Её, наверное, обожали больше коня. Кадрус терпелива. Иногда кого-то обижали родители или старшие братья, слёзы лились ручьём, и Кадрус тихо скулила, облизывала мокрые щёки, гладила лапой плечи.

Отмечу ещё вот что. В далёкие шестидесятые годы на стенах каждого дома висели ружья. Отцы учили нас, пацанов, из них стрелять по бутылкам. Говорили, мол, в жизни пригодится.

К тому моменту Кадрус была немолода. Однажды она серьёзно заболела.

Отец вызвал ветеринара. Полупьяный дядька обследовал собаку и вынес вердикт:

— Стара, неизлечимо больна. Пристрелить.

Выпил стакан водки, закусил огурцом и отбыл.

Мы, четверо друзей, застыли от страшных слов.

Отец ушёл в избу, взял в руки ружьё, нацепил на Кадрус самодельный ошейник.