Unjoy

Продолжаю тему салонов красоты и их клиентов ;) Истории реальные, происходили в 2009-2011 годах, когда я работал в салоне админом.

На этот раз к пьяным мастерам присовокупим пьяных клиентов, а про гопников и скандалисток как-нибудь позже, ибо выходит слишком длиннотекст уже.

>>> Накатила коньячку

Если вам удалось зайти в салон вечером в пятницу и для вас нашелся свободный мастер, значит вам ужасно повезло, потому что спрос на наши услуги в это время очень высокий, и все мастера обычно трудятся как пчелки, едва успевая сбегать покурить или выпить кофе между двумя записями.

Так вот, заруливает к нам в улей тетечка лет пятидесяти и изъявляет желание "что-то сделать с этим", освобождая из плена зимней шапочки копну рыжих волос.

- Сделаем, - отвечаю, - но придется подождать минут двадцать, потому что сейчас все стилисты заняты.

- Я подожду, - говорит тетечка, - но не здесь. Через двадцать минут приду.

Делаю пометку в графике, предупреждаю мастера. Проходит минут 30-40, мастер уже отпустила клиента и ворчит, мол, какого лешего эта тетечка опаздывает. Но тетечка не опаздывает, она как раз открывает дверь салона с широченной улыбкой радости на лице.

За время ожидания где-то за пределами салона наша героиня накатила коньячку, в чем сама же нам с порога и призналась. Мастер шепчет: "А ну ее в болото, она же убралась в хламину, эта тетечка". Тетечка тем временем снимает верхнюю одежду, снимает с лица улыбку и с абсолютно серьезным настроем проходит в зону ожидания.

Двоякое чувство. Вижу, что человек не совсем себя контролирует. Запросит еще укладку под диффузор (пышные волосы, мелкие кудряшки) в духе восьмидесятых, а завтра придет с криками: "Что вы со мной сделали, горите в аду!". И в то же время, сложно сказать взрослой незнакомой женщине: "Вы пьяны". Даже намекнуть сложно. Очевидно, что за этим последует опровержение, возмущение и буря эмоций. Скандала не хотелось, поэтому я шепнул уставшей пчелке-мастерице: "Узнай, что она хочет. Если запрос адекватный - поколдуй немного с ножницами; если нет - я придумаю, как быть".

Тетечку обслужили, несмотря на ее отчаянные попытки уснуть в кресле. Все обошлось. Но у меня до сих пор есть ощущение, что пьяному человеку следовало отказать в предоставлении услуги. Железно.

>>> Полное доверие

Один товарищ-парикмахер по имени Василий (имя изменено) ушел от нас и открыл свой собственный салон (обычная история - многие мастера мечтают о своем салоне). Набрал себе команду человек пять, красивую картинку с гигантским Ктулху в зоне ожидания нарисовал, мебели в "Икее" закупил, все на свой вкус обставил. Звонки от клиентов Вася перевел себе на мобильный телефон и стал работать по совершенно непредсказуемому графику, старался подстроиться под каждого клиента.

Я в числе других его дружбанов иногда в этот салон захаживал. То по делу, а то по приглашению "посидеть отдохнуть".

Сидим мы как-то уже далеко затемно в этом салоне, все слегка пьяненькие и уже весьма веселые. Отмечаем день рождения Васи. Как обычно бывает в таких компашках, некоторых гостей ты видишь вообще впервые, других хорошо знаешь. Так вот, одну из совершенно не знакомых мне девушек Вася вдруг усаживает в парикмахерское кресло, накрывает пеньюаром и расчехляет свой инструмент, в данном случае, ножницы.

Во мне просыпается повышенное чувство ответственности за происходящее в салоне (пусть даже чужом), я пытаюсь остановить Васю со словами:

- Ты что творишь, ты же пьян!

- Она тоже пьяна, - указывает Вася на клиентку, - поэтому мы щас помоем голову, будем стричься и краситься!

Вот он - клиентоориентированный подход. Посмотрел я, как бухенький Вася моет голову девушке, как замешивает краску в "лаборатории" (закуток такой, где тюбики складируются и где есть полочка с весами, мисочками и оксидами для смешивания краски) и далее совершенно четко выполняет те же действия, которые способен выполнить трезвый Вася.

Ушел я задолго до окончания тусовки, а на следующий день случайно в метро встретил вчерашнего именинника полностью лысого и со сбритыми бровями. Улыбается. Говорит, круто потусили. Говорит, повезло тебе, что ты ушел раньше. Разглядывая свое отражение в Васиной лысине, я даже забыл спросить про ночную клиентку.

Рассказывают здесь люди о своих профессиях, интересно рассказывают. Попробую и я.

Занесло меня в 2009-м году сразу после вуза поработать в салоне красоты админом. Поделюсь парочкой историй о запомнившихся мне клиентах.

Клиент-гопник

Под самое закрытие заглядывают к нам два реальных пацанчика и принимаются глумиться на тему стилистов-геев, отмачивают шутки про "пипец я зарос", проводя рукой по макушке с волосами, едва прикрывающими лысый череп. Естественно, я сразу думаю, как бы помягче этих ребяток выдворить, ибо шутливо-дерзкий их настрой может распугать остальных клиентов. Предложу им подстричься, они откажутся и уйдут. Если не уйдут, будет повод действовать грубо. Здороваюсь с ними и говорю:

- У нас, в основном, по предварительной записи, но для вас мастер найдется. Будете стричься?

- Да, - отвечает один из них, а сам уже пальцем указывает на девушку-парикмахершу, работающую в зале, и что-то нашептывает своему другану, после чего оба мерзко хихикают, - хочу вот к ней!

Мысленно одобряю выбор. Девушка модельной внешности, загорелая, с красивым по-детски наивным личиком. И как мастер она хороша. К тому же вот-вот будет свободна (в смысле, закончит работу с клиентом).

- У нее уже все расписано до конца дня, - выдаю я ложь во благо, - но через пару минут освободится другой мастер.

- Чё за мастер?

- Андрей. Он настоящий спец по мужским стрижкам.

Видно было, как пацанчик погрустнел. И то ли открыто выраженное уже согласие подстричься помешало ему уйти, то ли каждый лишний нанометр волос лишал его должного авторитета в своей среде, клиент смирно дождался мастера, получил свою услугу и остался доволен. Друган его спокойно подождал, не проронив ни слова, и они ушли.

Тинейджеры

Забегают как-то в салон подростки, мнутся что-то, смотрят в пол, едва сдерживают смех.

- Вы стрижки делаете?

- Делаем.

- А интимные стрижки?

Убегают, толкая друг друга в дверях.

Триллер от истерички

Весеннее обострение очень хорошо ощущается в салонах. Все нормальные люди, сняв зимние шапки, топают в парикмахерскую привести голову в порядок. Все ненормальные поступают так же.

Утром заходит в салон женщина и начинает орать. Без слов, просто какой-то животный вопль. Воплями меня удивить сложно, многолетняя любовь к блэк металу сказывается, а больше в помещении удивлять и некого, ибо по утрам в первые минуты после открытия в салоне обычно пусто. С кухни прибегают девушки-парикмахерши, и мы дружно дожидаемся окончания припадка нашей клиентки. Вопль переходит в слова:

- Вы мне всю жизнь испортили! Сволочи! Я на вас в суд подам!

Любая моя попытка что-либо спросить у этой дамы ведёт к возобновлению криков, поэтому диалога не получается, зато перед моим носом трясут какими-то "официальными документами" и бросают в меня парочкой мелко испещренных нервным почерком страниц. Вероятно, тетенька знала о своей особенности, поэтому предварительно изложила проблему в письменном виде. Лучше не мог бы изложить даже сам Стивен Кинг, и я жалею, что не сохранил рукопись для истории. Постараюсь передать стиль:

"... холодный пот выступил на моем лице, и я в ужасе замерла, когда увидела в зеркале, как мастер склонилась надо мной и принялась выстригать мои волосы неровными клоками! О, сколько слёз я пролила, вернувшись домой! Даже сейчас я плачу каждый раз, стоит лишь мне посмотреться в зеркало!"

И так на двух листах. Читали с удовольствием. Было стыдно, что так искалечили жизнь нормальному человеку. Вернули дамочке деньги под расписку с обещанием больше к нам не приходить.

Бомж

Зимой они иногда заходят в салон погреться. Просят денег на бухло. Или просят помыть голову (порой находятся мастера, которые соглашаются). Задача админа спровадить бомжа тихо и незаметно, но это получается не всегда.

Утро, клиентов почти нет. Заходит вонючий такой типичный бомжара и топает прямиком в парикмахерский зал, игнорируя мои окрики. Реакция любого человека, который оказывается в зале с кучей зеркал, - потеряться.

Многие клиенты теряются и не понимают, откуда они зашли, где выход, где гардероб. Часто спрашивают, где туалет. И мы всегда провожаем людей.

Бомж тоже потерялся, спрашивать ничего не стал, в провожатых не нуждался, зато в туалет хотел. Я схватил его за шкирку как раз в тот момент, когда мерзавец принял характерную позу, чтобы опИсать двухметровое зеркало в центре зала. Выпроводил. Зеркало не пострадало.

Читающая

После обслуживания клиентка подходит расплачиваться. Замечаю у нее в руках книгу. Ремарк.

- Читаете Ремарка? - спрашиваю я в надежде встретить понимающий взгляд и испытать то чувство единения с другими людьми, которое порой дает нам приобщение к искусству.

- А чё? Все читают, и я читаю.

Моё чувство упало и разбилось в дребезги.

Понимающий клиент

Клиент, мужчина лет 35, ждет своего мастера. Утро. Для мастера Коли (имя изменено) это первая запись, и Коля в салоне еще не появился, зато уже проигнорировал с десяток моих попыток ему дозвониться. Клиент всегда ходит только к Коле, такой вот он постоянный (конкретный, как говорят в салонах, и даже буковку "к" ставят рядом с именем, чтобы админ такого клиента легко отличил от прочих). Предлагать другого мастера такому клиенту бесполезно. Наконец-то мастер берет трубку и сходу выдает:

- Знаю. Прости. Я только проснулся. Мы вчера так нажрались, что меня блевать тянет. Что хочешь со мной делай, ставь прогул, штрафуй, я ваще встать не могу.

Отношения с Колей у нас дружеские, но мне все равно потребовалось усилие, чтобы не наорать на него в трубку. Вместо этого сказал:

- Что же ты не предупредил? Ай-ай-ай, как нехорошо! Поправляйся!

Я уже морально готовился принять на себя праведный гнев клиента, который рано утром по пробочкам приехал в эту проклятую цирюльню, я уже продумывал отмазку и собирался вложить в голос все сочувствие, которое теснилось с досадой на мастера-разгильдяя, как клиент улыбнулся и спросил:

- Колян забухал что ли? Ну ничего, это бывает. Пожалуйста, запишите меня на другой день.

Мы были осторожны, мы хотели обмануть. Не называли имени, но между собой делились только намеками, когда выходили на охоту. Звериные короткие звуки слетали с наших губ чаще, чем слова. Тот, на кого мы охотились, не должен был слышать нас, потому что всякое слово, а тем более имя Его, обладает силой повлиять на исход охоты. Только находясь в лагере, мы осмеливались кинуть в пламя костра одно из Его имен – Аршам – прошептать перед ликом огня, сжечь нежелательный звук. Мы испытывали удачу метанием копья. Старые охотники читали по звездам, рисуя на небе ветви оленьих рогов и фигуры Матерей. Жены провожали нас плачем, несмотря на то, что трое лучших мужчин поразили копьем Его голову. Идол отбрасывал пляшущие тени на стены пещеры, и косматая голова Его с торчащим в глазнице древком была сброшена страшным ударом наземь. Полотно ночи начертало для нас знаки обладания и потери одновременно. Жены плакали, когда мы уходили.

С нами был человек, не такой как мы. Наша кожа смуглая и маслянистая, а у него белая и сухая, словно его натерли снегом. Он никогда не отзывался на наши слова, но понимал жесты и был вполне пригоден в том деле, в котором слов не требовалось. Мы делились с ним мясом, оружием и женщинами, потому что он превосходил всех нас в бесстрашии. Белый врачевал наши раны чистой водой и травами, иссушал наши слезы и убирал нечистоты с наших расслабленных, искромсанных звериными когтями тел. И в этот раз он первым подкрался к логову. Он приминал траву вокруг и слушал землю, чтобы та не издала ни звука, когда мы будем подходить. А мы подходили легкими шагами, вдыхали холодный ночной воздух, чтобы остудить наши горячо бьющиеся сердца, опускались на колени и раскладывали у входа в логово принесенный нами хворост.

Огонь занялся от углей в одно мгновение, но духи ночи, враждебные нам, громким треском и рокотом пробудили Ведающего раньше, чем мы ожидали.
С тревожным рыком Зверь разорвал пелену дыма, и мы застыли от ужаса, таясь в наших укрытиях. Призвав в свидетели светлую луну, Он выискивал обидчиков уверенным и долгим взглядом. Как по команде мы быстро встали и метнули наши малые копья. Удары сердца отдавались соленой болью в горле, кровь кипела от страха и возбуждения. Зверь кричал! Мы видели, как Он вышел из огня невредимый, как вырвал из темноты ночи белое тело того, кто был с нами, кто был ближе всего к Нему, и подмял под себя, стараясь сломать хребет, согнуть пополам туловище и вгрызться в лицо. Охотники, не в силах сдерживать напряжение, перешли в атаку, направив кровавые наконечники копий в ярые глаза Зверя. Мы ранили Его, но не смогли удержать в кругу ощетинившихся жал нашего оружия. В безумном гневе двинулся Он вперед, и мы услышали хруст челюстей, ломающих древко копья.

Нам следовало отступить, чтобы заманить Зверя к гибельной яме, но мы стояли, отгородившись острым металлом, защищая жизнь белого человека, недвижимо лежащего в непримятой траве. Когда одного из нас, того, кто уже лишился копья, Ведающий с яростью ударил когтистой лапой по плечу, выдрав с клоками плоти чудовищные крики боли, страх окончательно парализовал нас, и мы были не в силах поднять наши руки против Него. Мы видели кровь в глазах Зверя, мы чувствовали Его гнев. Духи ночи кутили в пламени у входа в логово, дерзая смазать серебро луны красным жаром огня. Раненый опустился на колени и рухнул на землю. Все происходило слишком быстро и в то же время слишком медленно. Каждый из нас навсегда запомнил голос, запах, образ, приказавший не двигаться с места, пока Зверь зубами рвет горло раненого охотника.

Мы вышли из оцепенения, но в ушах наших все еще стоял хруст перегрызаемых костей. Хворост догорал, и темный вход в логово Зверя уже невозможно было отличить от ночной тьмы. Мы не знали, почему, но мы были одни. Мы молчали, не решаясь подойти к тому, что осталось от убитого охотника. На том месте, где Аршам напал на белого человека, произошло движение, и мы услышали стон. Человек попытался подняться на ноги самостоятельно, потому что живая сила вернулась к нему, и его воля к жизни была сильнее боли. Он еще не понял, что Зверь ушел, но он уже почувствовал себя живым и готовым к борьбе. Ему не удалось простоять и двух ударов сердца; мы подошли к его упавшему обратно в траву телу, чтобы забрать его в лагерь.