Куда жаловаться на офигевших ветеринаров?
В пятницу моя дикая пушистая хищница внезапно стала вести себя отрешенно и странно. Ее царственная особа требовала неустанного внимания, а глаза застилала мутная пелена. «Приплыли», — с тохой подумала я.
Уже в субботу мы с ней стартовали в ближайшую ветклинику. После забора крови выяснилось, что ясности не прибавилось, а потому для верности мы разом сдали ПЦР на все мыслимые кошачьи недуги. Цифра в восемь тысяч рублей повергла меня в легкий ступор, но, движимая заботой, я безропотно рассталась с деньгами, даже не взяв чек. Меня утешили: «Повторные визиты обходятся в разы дешевле, ведь основная стоимость — это анализы». Я покорно кивала, размышляя о том, что питомец один-единственный и самый любимый.
Воскресный визит вылился в новые 2,5 тысячи за пару уколов и промывание глаз. Тут во мне зашевелилась подозрительность. Звонок домочадцам, знающим толк в спасении уличных котят, принес ошеломляющие новости о ценах в их районной клинике. На втором заходе я уже вглядывалась в чек и с изумлением обнаружила, что для промывания глаз было использовано 100 мл раствора, хотя шприц был двухкубовый. Меня также «порадовали» терапевтические наборы, дополнительные манипуляции и прочая таинственная фигня. «Ладно, — сломалась я, — глаза промоем сами, придем лишь на уколы».
Два укола — 1500 рублей. И вновь в чеке красуется пресловутый «терапевтический набор», а также прием длиною в целых пять минут, за которые успели совершить все те же манипуляции.
Терпение мое лопнуло. Я вежливо, но твердо заявила, что лечение здесь для нас слишком дорого, и попросила выписку для продолжения терапии в другом месте. Мне вручили бумажку без диагноза, без перечня процедур и с ошибкой в фамилии. О печати, разумеется, и речи не было.
Возмущению не было границ. Три дня и двенадцать тысяч рублей — и они не в состоянии оформить элементарный документ? Я вновь попросила исправить оплошности и указать диагноз. В ответ мне с ехидством вручили другую записку, столь же бесполезную, без упоминания лекарств, процедур и вновь без печати.
Когда же я потребовала нормальную выписку (здесь, каюсь, голос мой возвысился), в ответ прозвучало, что мне бы лучше «пойти лесом», иначе грозятся вызвать полицию, ибо я не имею права ничего требовать. А в довершение ко всему мне заявили, что я должна быть благодарна за то, что они, рискуя, взялись лечить животное без анализов.
Но чеки-то у меня есть. Оба. Да и результаты ПЦР-исследований должны вот-вот прийти к ним — а отдавать их, похоже, они и не собираются.
И вот теперь в душе зреет главный вопрос: как бы так утонченно и законно поставить на место этих горе-лекарей, чтобы им надолго запомнилось, что безнаказанность — иллюзия?
Герои истории «Зооветсервис».
