Мамай-батыр краткий курс истории Текст озвучен с очерка Кайрата Бегалина Мамай батыр Жумагулулы (каз. Мамай Жұмағұлұлы; 1709 — 1806) — батыр, национальный герой, участник борьбы с джунгарами, один из главных батыров-поединщиков в войске хана Абылая.
Ну и чтобы не было слез, мол «как же так, фильм свежак, всего лишь 1971 года, я его не посмотрел, а вы все рассказали, опять предупреждаю – далее спойлер на спойлере.
Как и говорилось ранее фильм и литературное версия сценария - где то дополняют друг друга, где то наоборот – сильно противоречат.
Сразу после вступительных титров, нам показывают картинку, что Алексей и Любовь едут по какой-то тропе в горах в Средней Азии, и оказываются в укрепленном форте.
Собственно, сразу возникает вопрос как Алексей оказывается в такой дыре в Туркестане?
Казалось бы, один из лучших выпускников курса, которых надо держать в столичных округах, чтобы росла молодая Красная Гвардия (или послать на войну с Польшей), и получает назначение – в богом забытый кишлак, где то в бывшем Кокандском ханстве/Бухарском эмирате , в Памирских горах (в повести упоминается кишлак Огды –Су)
Кстати, для зрителя 1970-ых и 1980-ых годов, такого вопроса не стояло: распределением специалистов занималась Родина, и в какую точку страны она тебя направит, часто твоего мнения не спрашивали. Ну а военные карьеристы, в целом считали, что лучше начинать службу где то на окраинах (там и романтики больше, и чаще всего коэффициент выслуги и жалованья выше), а ближе к пенсии, вырастая в чинах, переводится ближе к «центрам цивилизации страны» ( в фильме «Москва слезам не верит» об этом верно сказано)
Разгадка в сценарии.
Алексей, чтобы встретится с Любой на первом свидании, договорился с однокашником, чтобы тот его подменил.
Тот поставил условие, что, если распределение ему не понравиться, Трофимов поедет вместо него.
«А в коридоре какой-то незначительной воинской части, вероятнее всего — командирского резерва, Алексей, смущаясь, подошел к другу-одногодке. Помыкался, покурил для разгона и нырнул точно в омут:
— Подмени меня сегодня, а?
— Девчонку встретил, что ли? — прищурился друг.
— Девчонку, — подумав, отчаянно соврал Алексей.
— Хорошо москвичам, — завистливо вздохнул друг.
— Ну, как сказать… — Алексею было неуютно говорить на эту тему, но приятель был себе на уме.
— Баш на баш.
— Какой же тут может быть баш? — резонно засомневался Алексей.
— А такой, что завтра — приказ, кому куда. Так что сегодня я тебя прикрою, завтра — ты меня.
— То есть как это?
— А так, что вместо меня поедешь, если мне так захочется.
— Идет! — сказал Алексей.»
Басмачи.
На момент приезда Алексея и Любы, положение отряда, в которой они приехали отчаянное: единственный вход из долины на «большую землю» контролируется басмачами, и фактически отряд находится в осаде.
"— Жить можно, — продолжал неспешный разговор старшина. — Жить везде можно, была бы вода. Вот ужо щель проедем, значит, и жить будем.
— Какую щель? — насторожилась Любочка.
Старшина понял, что переборщил в своих намеках. Крякнул с досады, попробовал успокоить:
— Ну, поговорка тут у нас такая. Это когда басмачи тут шуровали. Сейчас потише стало, за границу их вышибли.
— Значит, здесь нет басмачей?
— Ну, как сказать. Вообще-то жить можно, но бывает.
— Что бывает?
— Банды приходят. В кишлаке Огды-Су недавно всех вырезали, — старшина вдруг спохватывается. — Нет, жить можно, можно! Это я так, случай рассказал просто."
"А убитый все еще лежит посреди двора. И пока старшина с переводчиком уносят его, командир эскадрона в упор смотрит на Алексея Трофимова.
И Алексей виновато опускает глаза.
— В прошлый четверг комиссара моего зарубили, — тихо говорит комэск. — За букварями для бойцов ездил... "
Немного о обстановке, которая сложилась в местности , куда приехал Алексей и Люба
Причина успеха в 1917-1920 гг – как отсутствие централизованной власти, так и разлад внутри «славян».
Отношение к басмачеству, со стороны коренного населения: местные рассматривали их как национальных героев, которые "слегка себе позволяли", ну а русские – как законную добычу. Ну и способ свести счеты с другими племенами и народами, населявшими эту территорию (особенно пострадали от действий соседей - сарты)
Правда первоначально, большевики рассматривали басмачей (русифицированное узбекское "налетчик"), как борцов, которые помогут им сокрушить прежний режим и убрать остатки прежней бюрократии.
Но очень быстро поменяли точку зрения - потому как басмачи, рассматривали и советскую власть, как власть пришлых, прежде всего русских - а значит оккупационную.
Массовое насилие против славянских (прежде всего русских) поселенцев было столь обширным, что особого Белого Движения в Южном Туркестане не было - потому, как только Советская власть могла спасти их от геноцида.
Собственно, подвиг 12 заставы Московского погранотряда* можно в какой то мере назвать продолжением борьбы с басмачеством с теми же целями – защита славянского населения Туркестана
*Московский погранотряд ( или вернее 117 Краснознаменный Московский Пограничный отряд), назван по месту нахождения комендатуры в н.п. Московский (то есть не г.Москвы), и ведет свои корни (пропустим ряд переименований) от Бухарского погран.отряда, который был организован для борьбы с басмачеством.И формировался погранотряд как из частей ОГПУ, передислоцированных из Оренбурга и Ташкента, так и местных гарнизонов Красной Армии, которые там стояли с 1919 года.
Эпизод в фильме, где воруют молодую жену главного героя, и ставят перед начальником заставы выбор - отпустить курбаши ( полевой командир басмачей) в обмен на Любу Трофимову, или же они убьют ее, вовсе не результат фантазий авторов сценария фильма "Офицеры".
Участь Любы в случае отказа была бы трагична
Правда в фильме, о том, что ждало бы Любу не говорят "в прямую" (вернее совсем не говорят)
вот что было с несчастными беременными женщинами, которые попадались басмачам:
(прошу прощения за качество скрина)
В литературной версии сценария, об этом говорится прямо:
«Против басмачей стояли Варавва и переводчик.
— Илляз-бек знает, кто взял в плен его отца, — не без удовольствия переводил Керим. — Он поклялся бородой пророка, что казнит тебя самой мучительной смертью.
Варавва невозмутимо поклонился и спокойно сказал:
— Моггабит-хан пока жив и здоров. Но если вы попытаетесь атаковать нас, мой командир пристрелит его без суда. Так мне приказано передать, и вы знаете слово моего командира.
Керим перевел. Затем медленно и солидно заговорил по-русски полный басмач:
— Джигиты не должны угрожать друг другу. Джигиты должны уважать друг друга. Мы уважаем слово вашего начальника и не будем отбивать Моггабит-хана. Мы предлагаем обмен.
— Обмен? — Варавва сразу перестал улыбаться.
— Мы предлагаем обменять курбаши на молодую жену нового командира. Это хороший обмен: мы предлагаем две жизни за одну.
— Я должен посоветоваться.
— Мы согласны ждать до вечернего намаза.
— Нет, — решительно сказал Иван. — До утреннего намаза.
Опять что-то страстно закричал Илляз-бек. Но ни полный басмач, ни переводчик не стали его переводить.
— Хорошо, мы ждем до утра, — сказал полный. — Но с первым криком муэдзина мы вынем неверного гаденыша из грешной утробы его матери, джигит. И пришлем в подарок новому командиру.»
Кстати, рекомендую сцену освобождения Любы все же прочитать, а не просмотреть.
Во-первых , в литературном сценарии она более правдоподобна, и более динамична.
Во-вторых, не зная ее, довольно сложно разобраться в этом любовном треугольнике Алексей-Люба-Иван.
«Старый» комэск.
Давайте вспомним, что мы помним из кино: средних лет (под сорок и и даже за, тут артист Владимир Дружников, которому на момент съемок было 47 лет) подтянутый кавалерийский офицер, который гоняет в «хвост и гриву» «молодых» Варавву и Трофимова, а также произносит ключевую фразу фильма: на этой фразе действительно держится весь офицерский корпус нашей страны.
Актеру Дружникову на момент съемок фильма 47 лет
Тут лучше дать цитату целиком:
«— А я, представьте себе, всю жизнь гордился своим делом, — комэск вздохнул. — И отец мой им гордился, и дед. Другие знатностью гордились или богатством, а мы — профессией.
— Что же это за профессия такая?
— Родину защищать. Есть такая профессия, взводный: защищать свою родину.»
Далее, после его смерти мы узнаем, что комэск участвовал в Первой Мировой, и у него есть имя - Георгий Петрович, которому нижние чины подарили деревянный портсигар с гравировкой.
А теперь давайте почитаем сценарий.
Из него мы узнаем, что у Георгия Петровича есть фамилия и, как минимум звание: Георгий Петрович Максимов, на 1915 год – поручик, служил в Епифанском полку (227-ом пехотном).
«Алексей расстегивает офицерский френч, слушает сердце. Потом медленно, аккуратно застегивает его на все пуговицы.
И натыкается на карман: левый, где сердце. Лезет в него и достает самодельный деревянный портсигар: сыплется махорка из двух пулевых пробоин.
На металлической пластинке — старательно выполненная гравировка:
«ЕГО БЛАГОРОДИЮ ГОСПОДИНУ РОТНОМУ КОМАНДИРУ ПОРУЧИКУ ГЕОРГИЮ ПЕТРОВИЧУ МАКСИМОВУ НА ДОЛГУЮ ПАМЯТЬ, 7-я РОТА ЕПИФАНСКОГО ПОЛКА. ГАЛИЦИЯ. 1915 ГОД»
с февраля 1915 года до сентября, 227 полк участвовал в обороне крепости Осовец.
Да-да, той крепости, которая знаменита «атакой мертвецов» 226 го Землянского полка ( соседей 227 полка).
Наверное, не случайно, Борис Васильев выбрал для кадрового русского офицера именно этот полк. Жаль, что в итоговый фильм, название полка так и не попало.
Скорее всего, прототипом комэска был Черкасов Павел Степанович, начавший войну поручиком данного полка, только командиром 6 роты (последние данные о нем, на 1916 год - он уже штабс-капитан, имеет ранения, и множество орденов)
Теперь, что еще нам известно:
- он потомственный русский офицер (это ясно из монолога выше). Как мы , знаем, Люба (уже Трофимова) тоже из потомственной семьи офицеров. В сценарии это ясно обыгрывается, при этом комэск Максимов, сразу видеть в ней «свою»:
«Комэск поворачивается к Любочке:
— А вы…
Командир вдруг замолк на полуслове, и Любочка со страхом ждала, что он еще скажет. А комэск молча взял чемодан, обе корзины и перенес их в тень.
— Пожалуйста, старайтесь как можно меньше бывать на солнце. Здесь оно беспощадно, мадам.
Щелкнул шпорами, резко, по-офицерски, кивнул, точно говоря непрозвучавшее, но такое для нее знакомое «Честь имею», и ушел.»
Кстати, не знаю почему, но в фильме Трофимов при знакомстве очень нечетко отдает воинское приветствие, в отличии от Вараввы и комэска. Исторически это правильно, так как этот атрибут в РККА вошел как обязательный только в 1922 году (хотя конечно, использовался и до этого в Красной Гвардии, о был необязательным), и курсанта ему не учили.
Продолжим о комэске:
- он знает как минимум английский язык (помните заставлял Варавву спрягать глаголы):это довольно странно, потому что русские пехотные офицеры в основном учили немецкий и французский. Английский в основном учили морские (флотские) офицеры.
- он прошел всю войну.
А теперь, самое главное открытие по этому персонажу:
В фильме, как я писал выше, ему от 40 лет. Но ЭТО НЕ ТАК!!!!
«Старому» комэску - ВСЕГО 26 ЛЕТ на момент действия в сценарии фильма, т.е. родился он – в 1894-1895 году.
Как должен был выглядеть "старый комэск", если бы режиссер следовал сценарию. Кадр из фильма сказание о земле Сибирской, Дружникову здесь 24 года
Это кстати хорошо стыкуется с его званием в 1915 году - перед нами первый досрочный выпуск (как помните, при объявлении войны, «в офицеры» выпустили досрочно) – на 1914 год ему 19-20 лет .
Редкий счастливец - доживший в мясорубке Первой Мировой в ПЕХОТЕ . Где то видел статистику, что пехотных офицеров, которые начали Первой мировую в нижних офицерских чинах, к 1917 году осталось не более 10% ( кое –где в полках сменилось 4-5 составов; для кавалерии цифры поменьше, а в самом лучшем положении были артиллеристы).
И считает Варавву, своим "младшим" братом - поэтому ему так обидно, что Иван по-лихости и молодости своей забыл о том, что он не только вояка-рубака, но и командир.
«— Это точно. Курить-то у тебя можно, комсомолец?
Варавва с готовностью вскочил, принес пепельницу, сигареты. Но Трофимов отстранил их и с молчаливой торжественностью достал деревянный портсигар.
— Узнаешь, Ваня?
— Старый комэска... — вздохнул Варавва, бережно взяв портсигар. — Настоящий офицер, русский офицер. А было-то ему, Алеша, в ту пору ровнехонько двадцать шесть годков.
Они закурили из деревянного портсигара русского поручика, отдавая молчаливую дань уважения его прежнему владельцу.
Для него, приезд Алексея с молодой женой в часть, это нонсенс.
Ведь прежде чем жениться, русский офицер должен был получить одобрение от полкового командира, который оценил бы – сможет ли молодой офицер «содержать» жену.
Он, 26 летний командир, воспитанный, по «старому уставу», не понимает, о чем думает этот 19-летний дуралей, воспитанник краткосрочных курсов.
И он, воспитывает его:
«— А жениться вам тоже комсомол приказал?
— Это мой личный вопрос, — нахмурился Алексей.
— Ваш личный? Ошибаетесь, взводный. Женитьба — дело чести вашей, а не вопроса.
Алексей растерялся настолько, что, поморгав, совсем не по-уставному протянул:
— Чего-о?..
— Когда вы просите женщину вручить вам руку и сердце, вы внутренне даете самому себе слово чести, что всю жизнь будете служить ей щитом и опорой. Что в любых несчастьях, болезнях, горестях вы не покинете ее и никогда не предадите. Никогда.»
И командир, комэск Максимов был хороший. Потому как, эти слова очень хорошо запомнит главный герой фильма.
Заявление товарища Сухова «Восток – дело тонкое» является верным, но не достаточным. Восток – дело не только тонкое, но и путанное.
Если честно экранизировать историю Гражданской войны на территории Средней Азии, в это просто никто не поверит, и получится какая-то абсурдистская кинолента.
Господи, как же здесь перепуталось всё и все – и белые, и красные, и пролетарии-железнодорожники, и ретрограды-казаки, крестьяне переселенцы, да не забудьте еще мешанину местных народностей, под шумок принявшуюся сводить счеты как с «урусами», так и друг с другом.
Вот вам только несколько сюжетов. В Семиречье (Киргизия и Юго-Восточный Казахстан) как-то власть взял красный авиатор Шавров.
Просто прилетел из Ташкента, вылез из аэроплана, создал здесь Реввоенсовет фронта, и начал военную реформу – попытался создать из отрядов местной вольницы регулярные полки. Почти получилось, но тут летчик на беду арестовал местного партизанского вожака Калашникова. Соратники арестованного тут же явились мстить, освободили батьку и убили самого Шаврова. Вскоре, правда, Калашникова тоже убили – уже совсем какие-то неизвестные искатели приключений.
В Ташкенте шла грызня – две образовавшиеся власти, русский ТурЦИК с Совнаркомом и узбекское Мусульманское бюро РКП(б) всячески подсиживали друг друга и вредили по мелочам. Вражду прекратил бывший прапорщик, а ныне военный министр Туркестанской республики Константин Осипов, который поднял восстание. Он захватил почти весь город, расстрелял председателя ТурЦИКа, председателя Совнаркома, еще 12 руководящих деятелей, но при попытке захватить Ташкентскую крепость потерпел поражение от засевших там красноармейцев во главе с комендантом Беловым.
Расстрелянные командиры Ташкентской крепости 1918 год
В мятеже, кстати, принимал участие и младший сын Великого князя Николая Константиновича — Александр. Спасаясь, Осипов с товарищами бежал в Фергану.
А там и без него было не протолкнуться. После разгрома «Кокандской автономии» ее лидер Ходжи Магомед Ибрагим Ходжиев, больше известный как "курбаши Иргаш" или просто "маленький Иргаш" стянул на себя силы местных националистов и мусульман, став зачинателем басмаческого движения.
Потом его потеснил курбаши Курширмат, звавший себя «верховным предводителем мусульманского воинства», и резавший всех неверных, и красных, и белых.
Затем поднял восстание начальник уездной милиции в Маргелане (ныне Фергане) Мадамин-бек, который со своими милиционерами сначала басмачил вместе с Иргашом, но потом отпочковался и учредил «Мусульманскую народную армию». Бывший милиционер оказался самым, пожалуй, талантливым и дальновидным басмачом. В частности, в отличие от других «воинов Аллаха» он не чурался иноверцев, брал себе в штаб бывших русских офицеров и вскоре стал самым крутым в округе. О его успехах прослышал даже Колчак и, желая возбудить в нем симпатии к белому делу, присвоил ему звание полковника.
А тут еще в районе Джелалабада русские крестьяне, замученные набегами Мадамин-бека, при помощи Красной армии создали отряды самообороны, которые возглавил бывший конторский письмоводитель, по нынешнему - "секретарша". Конторский служащий обладал простым именем Константин Иванович, но пугающей фамилией Монстров.
В дальнейшем судьба сделала очередной зигзаг – озлобленные введенной продразверсткой крестьяне рассорились с большевиками, и неожиданно предложили союз… Мадамин-беку. На удивление бывший милиционер и бывшая "конторская крыса" крепко сдружились, «Крестьянская армия» вступила в союз с «Мусульманской народной армией» и этот невероятный альянс еще долго гулял по округе, брал города и вообще всячески веселился.
Не отставала и Закаспийская область, нынешняя Туркмения, где, как вы помните, и происходили события «Белого солнца пустыни».
Здесь всегдашний бардак и действия отряда «интернационалистов» из венгерских пленных достали не крестьян, а рабочих. Восстал Ашхабад, рабочие отряды возглавил паровозный машинист с опереточной фамилией Фунтиков, избранный в итоге главой правительства. Восстание покатилось по всей Туркмении, к рабочим стали присоединяться воинственные туркменские племена, и Федор Фунтиков стал силой, с которой приходилось считаться всем.
Тем более, что нрав у него оказался вовсе не опереточный. Безо всяких разговоров он «кончил» посланного для наведения порядка комиссара Туркестанского СНК Полторацкого, вслед за ним отправил «в штаб Духонина» 9 комиссаров Закаспийской области.
Встревоженный этой лихостью, Ташкент начал собирать против Закаспия войска, Фунтиков быстренько обратился за помощью к сидящим в Персии англичанам. Те перебросили в Туркмению знаменитых сипаев - 19-й Пенджабский батальон, подразделения Хэмпширского полка и 44-ю полевую батарею, окончательно придав этому интернациональному воинству сюрреалистичный вид. А когда бежавшие из Баку комиссары приплыли по Каспию в Красноводск, Фунтиков «уговорил» и их, положив начало легенде про «26 бакинских комиссаров».
Во всем этом перманентном бардаке встречались и островки стабильности. В богом забытой Кушке, к примеру, сидел пожилой генерал с не менее «говорящей» фамилией Востросаблин. Говорят, именно этот деятель обогатил офицерский фольклор поговоркой «Меньше взвода не дадут, дальше Кушки не пошлют». Сидел он там давно, с 1910 года, просидел в крепости и Первую Мировую войну, и крушение царизма, в Временное правительство, и Октябрьскую революцию, и последовавший всеобщий бардак. Занимался Александр Павлович Востросаблин там тем, для чего и был поставлен – охранял рубежи России.
В арсенале крепости к началу Первой мировой было 100 орудий, 200 пулеметов, пять тысяч винтовок, несколько миллионов патронов, десятки тысяч артиллерийских снарядов. В 1915 году крепость Кушка имела самую мощную в Средней Азии радиостанцию, способную принимать сообщения не только из Ташкента и Петрограда, но и из Константинополя, Калькутты и Вены. Кстати, начштаба крепости был Константин Сливицкий, один из известнейших наших радиоразведчиков.
Такое богатство не могло остаться без внимания, и однажды у стен крепости появилось войско в несколько тысяч человек. Те самые вооруженные силы Закаспийского временного правительства Фунтикова, где кого только не было: и туркменские националисты, и белые офицеры, и английские инструктора. Востросаблин же располагал всего парой сотен бойцов, однако сдаться отказался наотрез и полтора месяца отбивал атаки. Потом из Ташкента ему прислали помощь красные, и это решило судьбу генерала – он перешел на сторону большевиков.
По предложению штаба Туркфронта, А. П. Востросаблин выехал из Кушки в Ташкент, где за боевые заслуги был награжден орденом Красного Знамени. Позже руководил курсами красных командиров в Ташкенте, а после подавления вышеупомянутого восстания Осипова стал членом Реввоенсовета Туркестанской республики.
В 1920 году Востросаблин был избран делегатом на краевой съезд в Баку, но по дороге его выбросили из поезда не то белогвардейские агенты, не то залетные мазурики, и от полученных травм генерал-лейтенант Востросаблин скончался.
Ирония судьбы – что тут еще скажешь.
Впрочем, наша абсурдистская лента и не могла закончиться по-другому. Судьбу других героев этого фильма тривиальной тоже не назовешь.
Конец правлению Фунтикова положили те самые ашхабадские рабочие, что и вознесли машиниста на вершину власти. В Ашхабаде начались крупные волнения, и правительство ушло в отставку. После этого вскрылись крупные злоупотребления, Фунтикова арестовали, однако он вскоре бежал и в дальнейшей суматохе следы его потерялись.
Нашелся Фунтиков только через много лет после Гражданской войны, в 1925 году, когда Советское правительство усиленно творило легенду о бакинских комиссарах. Как выяснилось, бывший гроза Туркестана, устав от зигзагов судьбы, вернулся в Россию, и мирно крестьянствовал на хуторе Ляпичево Нижневолжского края. Здесь он спокойно, под своей фамилией, жил с 1922 года, вел небольшое, хорошо поставленное хозяйство и среди окрестных крестьян выделялся разве только тем, что неплохо разбирался в машинах.
27 апреля 1926 года Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила Фунтикова Ф. А. к высшей мере наказания — расстрелу.
Бывший прапорщик Осипов, бежав из Ташкента, прихватил с собой золотой запас Туркестана, хранившийся в городском банке в виде наличной валюты в бумажных деньгах, золотых слитках и золотых червонцах.
Как вы догадываетесь, по этой причине за ним гнались все, кто только мог передвигаться. Но Осипов почти без снаряжения в жуткий мороз перевалил через Пскемский и Чаткальский хребты (каждый 4000 м над уровнем моря). Преследователи сочли его мертвым и повернули назад – до сих пор никому такое не удавалось. Однако Осипов остался жив, и передохнув в кишлаках по ту сторону гор, в сопровождении небольшой группы сподвижников, уцелевших в ледовом походе, спустился в Ферганскую долину.
К тому самому бывшему милиционеру Мадамин-беку.
Некоторое время Константин Осипов был у курбаши главным военным советником, но затем, устав от толкотни в Ферганской долине, перебрался в Бухару, где быстро пришелся по душе последнему бухарскому эмиру Сеид Алим-хану.
По крайне мере, в отличие от многих его соратников, самого Осипова эмир так и не выдал, несмотря на все требования ташкентского правительства Туркреспублики. А когда Фрунзе навсегда сокрушил Бухарский эмират, вместе с эмиром в Афганистан бежал и Осипов. Дальнейшая судьба этого красноярского землемера неизвестна – исчез в Кабуле, и ни о нем, ни о прихваченном золоте никто и никогда не слышал.
Иргаш был разгромлен красными и убит. Письмоводитель Монстров сдался Советской власти и был расстрелян. Мадамин-бек басмачил до 1920 года, потом бывший милиционер тоже сдался красным частям, но не просто сдался, а начал воевать их стороне. Воевал честно, был неоднократно награжден.
Однажды Мадамин отправился на переговоры с возглавившим после него басмаческое движение Курширматом, надеясь склонить его к сдаче оружия. Однако тот, нарушив договоренность, вероломно напал на отряд Мадамин-бека, и, захватив его живым, отдал в руки заклятого врага, вожака киргизских басмачей Хал-ходжи, который и отрубил бывшему милиционеру, бывшему басмачу, бывшему главе «временного Ферганского правительства», бывшему полковнику колчаковской армии, а ныне красному командиру голову.
Ирония судьбы – сказали бы в России. Кысмет – говорят на Востоке.
_________________
Это глава из моей книги "Жизнь примечательных людей 2"
Старая казачья песня посвящённая бою 4-й сотни 2-го Уральского казачьего полка с главными силами муллы Алимкула-фактического правителя Кокандского ханства.
Кокандцы, силами 10-15 тыс. человек, с обозом и артиллерией, в конце ноября 1864 года, выдвинулись из Ташкента на Туркестан занятый малочисленным гарнизоном русских, имея целью захватить его, а также разграбить по пути киргизов принявших русское подданство.
Вечером 3 декабря 1864 г. комендант Туркестана подполковник Жемчужников, получив сведения что невдалеке (в 60 верстах) появились неприятельские разъезды- выслал, с целью оградить от разорения подвластных жителей Чилика и Икана, сотню уральских казаков есаула Серова (2 обер-офицера, 5 урядников и 98 казаков), вооруженных нарезными ружьями, при одном горном единороге с 4 артиллеристами.
Казакам дали по два комплекта патронов, а к единорогу взято 42 заряда. Туркестанский гарнизон был малочисленен и, в случае опасности помочь казачьей сотне вряд ли бы смог, поэтому Серову было приказано в серьезный бой не вступать и при угрозе такового отходить к Туркестану.
Приказ был получен, но не не выполнен. 4 декабря сотня, по прибытии на место столкнулась лоб в лоб с главными силами Алимкула, путь к отступлению был отрезан. Казаки только и успели, что занять оборону в малозаметной канаве соорудив бруствер из мешков с провиантом.
На стороне противника было превосходство в людях, но вооружены они были, в основном, холодным оружием. На стороне казаков было огневое превосходство позволявшее держать противника на дистанции.
Первая атака была отбита сравнительно легко, как и несколько следующих, после чего противник отошел на безопасное расстояние и начал обстрел лагеря из орудий и фальконетов продолжавшийся и весь следующий день.
Отряд держался рассчитывая на выручку. Отправленные в Туркестан посыльные туда добраться смогли и к обеду казаки услышали звуки ружейной и артиллерийской стрельбы деблокирующего отряда. Комендант смог отправить 150 человек при двух орудиях. Однако из-за крайне осторожного приказа, что если «встретит огромные силы неприятеля и усиленную преграду для соединения с сотней и увидит движение неприятеля к Туркестану, то, не выручая сотни, следовать обратно» и крайней нерешительности командира отряда попытка не удалась.
Алимкул тут же воспользовался этим моментом и предложил казакам сдачу, которая была отклонена.
5 декабря Серов отправил еще одну партию посыльных с просьбой о помощи к коменданту Туркестана, которые смогли пробиться сквозь неприятеля, но тот, считая что сам окружен кокандцами в этой помощи отказал.
Лишь только 6 декабря, когда высланная разведка доложила что возле города противника нет, комендант отправил на помощь 207 человек пехоты, 10 казаков при 2 орудиях.
Между тем, кокандцы стали сооружать из камыша щиты, под прикрытием которых попытались штурмовать казачий лагерь. В этот день было отбито 4 штурма, но выстрелами неприятеля перебиты были все лошади и из строя выбыло убитыми 3 урядника, 33 казака и 1 фурштатский солдат, ранеными — все 4 артиллериста и несколько казаков.
Видя, что дальнейшая оборона бесперспективна, боеприпасы подходят к концу, Серов принял решение идти на прорыв. Заклепав "единорог" каре казаков смогло пробиться сквозь неприятеля. Остатки сотни шли почти восемь верст под огнем неприятеля, пока не соединились с деблокирующим отрядом. Как четыре десятка израненных, измученных людей могли держать на дистанции такую массу-не спрашивайте, сам не знаю.
Тяжелораненых, оставленных по пути следования, противник добивал без всякой жалости.
Алимкул послал головы, срубленные с убитых казаков, в Ташкент, оттуда в Кокан и в Кашгар, как вещественное доказательство победы.
Всего сотня потеряла 57 человек убитыми и 45 было ранено.
В 7 часов вечера 6 декабря отряд вошел в Туркестан. Сам Серов был ранен в спину и контужен в шею; пальто его прострелено в 8 местах.
Иллюстрации взяты из "Туркестанской серии" Верещагина. Не казаки, но всё же...
Один из древнейших городов Казахстана и Средней Азии. Основан в 418 году, прежние названия Шавгар, Яссы, Хазрат. В 12 веке здесь жил поэт и филосов Ходжа Ахмет Ясави, который был здесь похоронен и на месте его могилы была возведена мечеть. Ныне одно из мест паломничества мусульман и один из главных туристических центров Казахстана
Климат субтропический резко-континентальный. Исключительно жаркое лето (до +49), не каждый год выпадают осадки. Относительная влажность крайне низкая (не более 15% днëм). Зима более влажная, зимой может быть как (-40), так и (+20). Нигде на планете не бывает таких низких зимних температур при таком летнем максимуме. Весна и осень бывает разной: например, в мае возможна температура от (-5) до (+40)
И вновь благодарность Сарвару! Наш попутчик-дальнобойщик свозил нас сюда отдельно из Аксукента на легковой машине!
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
Актобе - белый холм Хромтау - хромная гора Карабутак - чëрное упавшее дерево Аральск (Арал) - остров Айтеке-Би - Айтеке-главарь Байконур - богатая долина Кызылорда - красная столица (ставка) Туркестан - земля тюрков Шымкент - город зелени
Знатоки, если неверно перевёл - поправьте)
По иронии судьбы, мы чуть отъехали от Актобе - и нас подобрал тот же водитель, что взял в Пензе! Сарвар, привет!