ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
- Меня интересует несколько вещей.
- Каких же? - Егор с интересом посмотрел на нее.
- Первое... - Нина задумалась, и посмотрев на мужчину спросила. - Как ты умудрялся менять возраст?
Егор усмехнулся и протянул сигарету ей.
- Ловкость рук и никакого мошенничества.
- Как это?
Егор вздохнул и пояснил.
- Нин, мы с сестрой жили в доме настоящих колдунов. Я ведь говорил. В таком окружении можно научиться чему угодно, и наслать на человека любые видения. Обладающий определенными знаниями может казаться любому хоть Петром первым, хоть Тамерланом, хоть Аллой Борисовной. Это колдовство на иллюзии, не более. Так сказать оптический обман зрения. С колдовсвом, разумеется.
- Хочешь сказать, что это не ты менял лицо, а окружающие видели тебя таким, каким ты хотел?
- Как - то так.
- А что насчет помидор? - Нина почти рассерженно посмотрела на него. - Что это было?
Егор искренне рассмеялся.
- Боже, Нина. Ты задаешь вопросы человеку, который знает колдовское ремесло и еще удивляешься "как ты это слелал"? А как Евдоха мерещится тебе повсюду? Как она Алинку в озеро зашвырнула? Как тебя в своем доме чуть до сумасшествия не довела? Можешь ответить?
- Нет. - Нина поежилась от воспоминаний и уткнулась Егору в бок.
- Все это - от Дьявола. Ему нужны сподручники в мире живых и я, к сожалению, один из них.
- Ты не один из них! Ты всем помогаешь! Ты сам же исправлял то, что творила Евдоха! Не говори так!
Слова Нины заставили Егора улыбнуться.
- Наивная. А с помощью чьей силы я все это делал? Теми же методами. Я ничем не отличаюсь от Евдохи и Григория, и гореть моей душе в самом пекле преисподней. А хотя... говорят, там знакомых больше. Хоть какой - то плюс.
- Странное сочетание пессимизма и оптимизма. - Подметила Нина и потушив окурок, поднялась с довольно удобного подоконника.
- Ну что? Второй заход? - объявил Егор и развел руки в простыни, как привидение.
- Какой еще заход? - растерялась Нина, но тут - же сообразила и взвизгнув помчалась из кухни, когда увидела, что Егор гонится за ней. Возле двери он ее догнал и оба, клубком из одеял и простыней свалились в кровать, выискивая свои лица, или хотя - бы руки . Через час оба лежали, глядя в потолок и слушая дыхание друг друга.
- Нин. - тихо позвал Егор, утопив пальцы в ее густых волосах.
- Мм? - полусонно отозвалась та.
- Мне тебе надо кое - что сказать.
- Как я понимаю, что - то серьезное. - Нина подняла голову и подперла ее локтем. Егор сделал точно так же и продолжил.
- Послезавтра ты должна быть готова к ритуалу. Я все приготовил для изгнания Евдохи.
- А почему послезавтра?
- Будет полнолуние и... в этот день она окончательно решит овладеть твоей плотью. Так написано в ее дьявольской книге.
- Книге? - Нина нахмурилась. - Это те записи, которые ты нашел в подвале их дома?
Егор кивнул.
- Я все подготовил. Должно сработать. Это наилучший способ из всех, что я пересмотрел.
- А... худший?
- Тебе это не понравится.
- Все же. - настаивала Нина. Мужчина сел на кровати и поджав колени пояснил.
- Худший способ избавиться от духа - паразита с такой мощью, это принести свои конечности в жертву, которые должны быть отрезаны наживую. Без обезболивающего. На жертвенном столе. Дух будет вынужден вселиться в эти конечности, после чего нужно их закопать на пустыре на глубину в пять метров, полить могилу святой водой и читать псалтирь, как по усопшему - сорок дней. - Егор посмотрел на Нину в ожидании комментариев, но та уже пребывала в шоковом состоянии.
- Нет. Пожалуй, это мне не подходит. Как насчет других вариантов? С наименьшей потерей конечностей.
- Я тебе о том и говорю. - мужчина посмотрел на Нину и едва заметно улыбнувшись каснулся ладонью ее живота. - Второй вариант слишком спорный. У нас нет времени ждать и надеяться, но шанс все - таки есть. Пусть и ничтожный.
- Ты о чем? - не поняла Нина.
- Не важно. Тебе нужно сосредоточиться на главном. До начала ритуала и с завтрашнего утра после первых петухов ты должна пить святую воду и только ее. Ничего не ешь и не смей говорить. Кивнуть, или промычать на какой - нибудь вопрос можно. Главное не открывать рот для того, чтобы что - то ответить.
- Зачем это? Поясни. - Нина подвинулась ближе, состредоточившись на словах Егора.
- Поясняю. Дух Евдохи не сможет окончательно "впитаться" в твое тело, если ты будешь пить святую воду и не открывать рот, через который Евдоха снова сможет войти в тебя.
- А как же нос, или уши? Мне их ватой и прищепками заткнуть? - неудачно пошутила Нина.
- Не надо ничего делать. Ушами мы можем лишь слышать греховные речи, но не можем согрешить ими. Носом мы можем лишь чувствовать искушающие запахи, но также, не согрешая. Глаза могут видеть постыдные дела, но не могут сами творить грех. Всему виной наш рот, наш язык, через которые искушение и входит в нас. Поэтому пожалуйста, следуй этому правилу. Не думай о Евдохе вообще. Я сам все сделаю в ночь ритуала.
- Так что же ты делать - то будешь, так и не сказал? - занервничала Нина.
- Читать за упокой рабы Божьей Евдокии.
Девушка передернулась и вспомнила ту картину, в которой Егор сидел в круге и что - то бормотал.
- Прости мне мою фантазию, но... это что, будет, как в "Вие"? Хома Брут будет молиться за упокой страшной ведьмы в центре круга, а дух Евдокии будет истязать мое тело, в попытках удержаться в нем?
- Сама все увидишь. - закончил Егор.
Нина чувствовала в нем тревогу. Он и сам переживал, гадая, на правильном ли пути, ведь другого шанса у него уже не будет. Другой Нины тоже.
- Не приходи до полнолуния. Нам нельзя видеться до начала ритуала. Если дух этой ведьмы окажется сильнее, чем я рассчитывал, все будет впустую.
- Ты уверен, что все получится?
Егор вздохнул и поджал губы.
- Когда дело имеешь с нечистью, ни в чем нельзя быть уверенным. Особенно, когда пытаешься противостоять ей ее же силой.
Нина тоже вздохнула и положила голову Егору на колени.
- Никогда бы не подумала, что окажусь в таком положении. Это и жутко и нелепо и невероятно одновременно. Даже не представляю, что бы стало со мной, не будь тебя... я просто свихнулась бы и отправилась туда, где сейчас Валерий.
- Зато вначале как возмущалась! Ух! Скептик московский! - решил разрядить обстановку Егор, потрепав ее за волосы. Нина только улыбнулась, продолжая прижиматься щекой к его теплому колену. - Есть еще пара моментов, о которых тебе стоит знать и иметь в виду.
- Какие?
- Не смотри никому в глаза подолгу. Даже Елизавете Сергеевне. Старайся меньше слушать и даже думать.
- А если вдруг...
- А если вдруг заслушаешься, или засмотришься, начнутся неприятные вещи. Запомни три главных правила : не заслушивайся, не засматривайся, не задумывайся. Лучше не рисковать. Мало ли. Главное делай так, как говорю. По ходу дела буду информировать тебя о том, что забыл упомянуть, если что. - Егор повернул ее лицо к своему, и заглянув в глаза спросил. - Ты веришь мне?
Нина улыбнулась.
- Если бы я тебе не верила, то мы с тобой так и остались бы на стадии "забирай свою траву и кончай травить мою мать".
Егор хохотнул и еще раз предупредил.
- Не забудь все, что сказал. Как придешь домой, скажи маме, что у тебя болит горло и Егор просил не разговаривать пару дней, пока лекарство не выполнит свою функцию, ну, или придумай сама что - нибудь.
- Нет. - улыбнулась Нина. - Твой вариант лучше. И потом, мама поверит всему, если это было наказано тобой.
- Вот и отлично. Как поговоришь с мамой, и сделаешь первый глоток - все. Начинается твой "пост". Только до полнолуния. Остальное я сделаю сам. У вас есть святая вода?
- Конечно. Мама верующий человек, пусть и проработала учителем всю жизнь.
Егор и Нина пролежали до темноты, пока не пришло время идти домой. Она чувствовала напряжение, которое в Егоре так и кипело. Одевшись она прошла к выходу и посмотрела на Егора. - Очень надеюсь, что после следующей нашей встречи мы наконец позабудем про проблему по имени Евдоха.
- Так и будет. - Егор улыбнулся и обнял ее так, как будто это была последняя их встреча.
- До встречи. - Нина помахала ему и поспешила домой.
- Алинке напомни, что не обязательно торчать дни напролет в гостях! - крикнул вслед Егор. Пока Нина шла домой, она передумала все мысли на свете. Ночь полнолуния. Ночь, когда весь этот кошмар наконец станет только воспоминанием. Это будет важный и ответственный день в ее жизни, поэтому и стараться надо будет усердно.
- Ну ты где пропала? - крикнула из тераски Елизавета Сергеевна, едва дочь переступила порог. - Блины остыли уже!
- Ничего страшного. Поем холодные. - отозвалась Нина. Из кухни выскочила Алинка. Нина сразу же заметила крупную царапину у нее на щеке.
- Боже, Алин, ты где так? Упала?
- Не - а. - покачала головой девочка. - Хотела с Рыжим поиграть, а он разозлился. Царапнул.
- Да, одичал что - то, мешок шерсти! - влезла Елизавета Сергеевна. - Раньше покладистый был, а тут, как с ума спятил! Ну ничего! Я его уже наградила тапком! Вон, из под твоего дивана не вылезает! Паразит эдакий!
- Не говорите так. - загрустила Алина. - Он добрый. Просто я ему наверное на хвостик надавила коленкой, вот он и царапнулся.
- Ничего, все заживет. - утешила ее Нина и погладила по голове. После перекуса блинами она поговорила с мамой и объяснила ситуацию с горлом, а затем, воспользовавшись тем, что мама занята мытьем посуды, а Алинка загоняла кур, спустилась в подпол в тераске, и достала полторалитровую бутылку святой воды. Елизавета Сергеевна всегда хранила ее там. Нина спрятала бутылку у себя под подушкой и решила начать ее пить перед сном. Егор говорил, что главное, сделать это до полуночи, а на часах было всего только половина десятого. За это время девушка сходила в баню, и не заморачиваясь с растопкой, приняла душ ведром воды с печи. Лето было уже на пороге, но прохладные ночи все еще напоминали о весеннем присутствии. Нина вышла из бани и кутаясь в мамин фланелевый халат и гремя ведром поспешила в дом. Головокружительная звездная россыпь так и притягивала ее взгляд. Нина немного замедлилась и решила не спешить. На крыльце, в кармане фуфайки, в которой она обычно выгребала у Юрика, лежали сигареты. Надо бы расслабиться перед ответственным делом. Так Нина и сделала. Покурила на ступеньках крыльца и досыта налюбовавшись звездной таинственной красотой, ушла в дом. Алинка уже посапывала на раскладном кресле, которое Елизавета Сергеевна специально выделила для нее, а сама она смотрела какую - то передачу по первому каналу с едва слышимым звуком и слипающимися глазами. Ясное дело. Боится девочку разбудить.
- Мам, я спать. - шепнула Нина, зевнула и включив маленький ночник над своей койкой, закрыла шторку.
- Спокойной ночи, доч. - отозвалась та и громко зевнула в ответ. Нина тут же сделала пару глотков из бутылки, и снова запрятав ее в недры матрасов и простыней, спокойно заснула, прокручивая в памяти их с Егором день. Теперь, когда она не одна, страх перед Евдохой уже не был таким ощущаемым. Как будто это были всего лишь неприятные воспоминания после кошмара. Не более. Под сладкие мысли учительница заснула. Утро началось с сильным, мощным ливнем. Первые летние дожди с по - настоящему неистовой грозой и молниями шарахали над Новыми Кузьминками с такой дурью, что дребезжали стекла и паниковали куры, что - то не больно норовившие выйти из своего курятника. Даже Рыжий сидел в углу как - то странно набычившись. Эти раскаты и разбудили Нину. Елизавета Сергеевна в то время делала пироги, а Алинка, болтая ногами и сидя на табурете, дегустировала тесто и яблочную начинку, с тоном профессионального дегустатора заявляя, что в начинке недостаточно сахара. Нина посмотрела на часы. Половина десятого. В это время звякнул телефон, оповещая о сообщении. "Доброе и громкое утро, Нина Олеговна. До чего прекрасное утро. Небо, как будто сходит с ума. В такие дни чувствую себя одиноким воином - спартанцем, противостоящим целой армии дождя и бури. Надеюсь, ты тоже уже вступила в бой и готова противостоять этой карге? " Нина улыбнулась на это сообщение и написала ответ: "Разумеется я готова. Когда есть такая опора, как спартанец - одиночка, стыдно бояться. " Затем Нина переоделась и ушла умываться. Рыжий сидел прямо возле умывальника и постоянно терся об ее ноги. Нина хотела было уже заговорить с ним, но тут - же опомнилась . Она смекнула, что мама не накормила Рыжего в отмеску за Алинкину царапину. Девушка быстренько это исправила и покормила кота. Еще до завтрака было принято решение, что Алинке лучше домой не ходить, пока не уймется непогода. Да не очень - то она и хотела. Девочка быстро нашла себе занятие и с удовольствием начала помогать Елизавете Сергеевне распутывать стовековые спутавшиеся клубки ниток, которых у женщины было под диваном аж пять пакетов. Нина читала какую - то книгу под подкрывалом, и порой улыбаясь поглядывала на маму и Алинку, которым мешал Рыжий, запутывая в процессе своей кошачьей игры все клубки заново, и получая от Елизаветы Сергеевны за это тапком по шерстяному заду. Алинка жалела Рыжего, и в то же самое время смеялась, когда тот обиженно ушел под кресло, высунув лишь голову. Нина посмотрела на него и подумала о том, каким же он стал большим. А ведь совсем недавно она подобрала его задрипанным котенком, которого едва не сбил Егор... разве могла подумать она, что он... он... мысли Нины как будто увязли в болоте. Она пришла в себя от какой - то мимолетной дремы и поняла, что все это время смотрела в глаза кота. Вернее не кота, а... на нее по - прежнему смотрела кошачья морда, вот только вместо обычных круглых кошачьих глаз с двумя тонкими, как иголочка зрачками, на нее таращились две черные дыры. Едва подавляя какое - то мерзкое, угнетающее чувство отвращения, Нина отвернула голову. Алинка по - прежнему сидела на подушечке возле ног Елизаветы Сергеевны и ковырялась с пряжей и клубками. Один из них выскользнул из рук девочки, и устремился в сторону кресла. Рыжий незамедлительно среагировал и выскочил из своего убежища, дыбя хвост и нападая, а Алинка закатилась звонким смехом. Пара секунд - и кот весь в нитках. С вполне кошачьими глазами.
- Да что же это за такое! - не выдержала Елизавета Алексеевна. - Мало тебе тапка, да? Ну сейчас валенком огребешь! Ишь, расшалился!
- Теть Лиз, не надо его валенком. - проскулила Алинка с полными от слез глазами. - Он же поиграть только, и все.
Женщина смягчилась, когда поняла, что расстроила ребенка.
- Рыбонька ты моя. Да не буду я его обижать. Мне же тебя жалко - то. Ты клубочки так аккуратненько сматываешь, а этот хулиган распутывает.
- Ничего страшного! - Алинка тряхнула головой, растрепав хвостики, и продолжила усердно свою работу. Нина все это время смотрела на них и понимала, что предупреждение Егора не на пустом месте. Он был прав. Начинается. Главное, не задумываться, не заслушиваться и не засматриваться. В таком темпе прошло еще около трех часов. Нина уже боялась читать книгу и даже ютуб ее пугал. Но вот беда. Ничего другого ей не осталось. Она не может самых банальных вещей! Смотреть на что - то и даже думать! Как вообще можно не думать? ? ? Нина все - таки решила спросить у Егора, опасно ли чтение и была крайне обрадована, когда пришло сообщение со словами о том, что чтение - это несовсем мысли. Это мысли поневоле, ведь мы думаем о том, что навязывает автор. Так это пояснил Егор, но предупредил, что если будут странности, то лучше и это дело отложить. До вечера время побежало быстрее. Нина перешла уже на вторую книгу, и несколько раз выпила воды из бутылки. Есть почти не хотелось. Только желание поскорее прокрутить это время. Ситуацию скорректировал ужин. Пока Алинка и Елизавета Сергеевна ели, Нина прогулялась по огороду, накурилась и насмотрелась на звезды, которые после бури казались кристально чистыми, а когда уже ощутила, что немного замерзла, вернулась в дом. Мать погасила свет, оставив лишь лампаду, тихонько включила радио и начала слушать вместе с Алинкой какую - то сказку. Нина накрылась покрывалом и попыталась вникнуть в суть сказки. Это была история про Крошечку - Хаврошечку.
- Теть Лиз, а как это Крошечка - Хаврошечка могла влезть в ушко к коровушке? Разве она там поместится?
И действительно. Знала бы Алинка, сколько лет этот вопрос терзал Нину.
- Ну это же не простая коровушка, а волшебная. - решила пояснить Елизавета Сергеевна.
- А почему эти сестры с разными глазами? - снова задела былую рану любопытства Алинка, заставив Нину погрузится в воспоминания и свое детство.
- Чтобы интереснее было, Алинушка. - снова пояснила женщина.
- Ааа... - протянула девочка, после чего голос ее стал растягиваться и грубеть, как неожиданно выключенный проигрыватель пластинок в рабочем режиме. - Понятно. Да, так интереснее... вот только... было бы лучше вырвать один глазик у треглазки и пришить одноглаазззкееее...
Нина с ужасом всхлипнула и резко посмотрела на девочку и мать.
- Нин, ты чего? - Елизавета Сергеевна сама вздрогнула от неожиданного движения дочери. Та в ответ только головой мотнула и расслабилась, но не прошло и минуты, как боковым зрением она стала замечать, как Алина медленно и пугающе оборачивается к ней. То же боковое зрение дает Нине понять, что вместо лица у девочки красное пятно с тремя гигантскими глазами. Девушка даже не стала оборачиваться к ней, чтобы убедиться в том, что это не так. Она снова натянула халат и вышла на крыльцо с телефоном и сигаретой. "Егор. Кажется началось. Жуткие иллюзии и звуки. Даже воздух спирает. " - настрочила она, после чего незамедлительно пришел ответ: "Пей больше воды. Отвлекай себя как можно чаще. Не концентрируйся на одном и том же деле. Старайся не вглядываться в темноту и мысли позитивно. Не хочу тебя пугать, но завтра будет хуже. Сейчас ОНА не в тебе, и ищет зазор, через который войдет в тебя снова. Если закричишь, все будет пустой тратой времени. Держись, Нина Олеговна. Жаль, не могу спрятать тебя под моим одеялом и укрыть от всей этой мерзости. " Нине стало легче от его слов. Она даже взбодрилась. Ничего. Осталось один день до полуночи дотерпеть и весь этот Ад наконец исчезнет. Нина выбросила окурок и ушла спать. Мама и Алинка уже выключили радио и о чем - то бормотали в полумраке. Нина быстренько улеглась и постаралась поскорее заснуть, чтобы ни о чем не думать, но бубнение Елизаветы Сергеевны снова начало пугать Нину и искажать звук. Пока ее снова не напугали иллюзии духа Евдохи, она поскорее вставила в уши наушники. Просто наушники без музыки. В них тихий голос мамы был почти не слышен и Нина начала постепенно засыпать. Как все - таки хорошо, когда есть такая вещь, как сон, которая помогает значительно срезать время. Утром Нина нарочно не стала просыпаться пораньше, и поднялась только к одиннадцати, когда простое ничегонеделанье в постели порождало табун мыслей, грозящих последствиями. Нина встала, потихоньку переоделась, умылась, привела себя в порядок, протерла пыль. На улице снова непогодилось. Егор еще вчера смирился с тем, что Алинка возвращаться домой не хочет. Для него так было даже лучше, ведь в одиночестве ему было проще готовиться к ритуалу. И слова его о том, что последний день для Нины пройдет куда тяжелее, были правдой. Бедняга не могла и пары минут заниматься одним делом. Даже банальное мытье посуды превращалось в настоящий Ад иллюзий, в котором она видела кровавую воду в тазу с водой и посудой, и какие - то куски стекла, а дальше - хуже. В воде начали плавать пальцы. ЕЁ ПАЛЬЦЫ. Едва сдерживая истерический вопль, она закусывала губы и старалась не смотреть в воду. В какой - то момент мимо прошла Елизавета Сергеевна и заметила белое лицо дочери.
- Нин, ты чего? Такое чувство, что ты в кипящем масле посуду моешь.
Нина в ответ только слегка мотнула головой, пытаясь сказать, что все хорошо. Когда женщина ушла, Нина звучно выдохнула и вытащив кисти рук из пенистой воды увидела, что у нее нет ни единого пальца на руках, а на ладони, которую некогда лизнул пес - демон, была дыра с выжжеными до угля краями. Подбородок Нины дернулся. Она была на грани. Как может иллюзия быть такой реальной? Она же видела эти костяшки, виднеющиеся в плоти, она видела, как кровь, вперемешку с мыльной водой вытекает из ран и стекая по локтям, скрывается где - то под завернутыми рукавами кофты. Нина всхлипнула и вытерев слезу тыльной стороной руки, хотела уже заорать и снова впустить в себя дух этой треклятой ведьмы, лишь бы избавиться от этих видений, которые возникали уже без повода. Но Егор... он не простит, если она сдастся. Надо держаться. Это последний день. Нина поборола отчаяние и зная, что все ее пальцы на месте, продолжила мыть посуду и закончив с этим, вышла во двор, чтобы покурить и успокоиться. Никогда раньше она столько не курила. Нервы и вся эта ситуация в целом, доводила ее до сумасшествия. Выйдя на крыльцо, Нина нервно закурила и посмотрела на траву. Кругом валялись их дохлые куры с оторванными головами. Девушка затряслась, уже боясь представить, какое видение будет следующим. Благо, Нина понимала, что это дух ведьмы заставляет ее сорваться и нарушить "пост", как его называл Егор. Это мотивировало ее. Достав из кармана телефон, Нина решила кое - что проверить, и включив камеру, навела на кур. Девушка даже улыбнулась, когда увидела в экране телефона вполне себе живых пернатых ряб, бродивших по дорожке. Выходит, сила Евдохи на технику не распространяется. Тем лучше. Это крайне подняло боевой дух Нины и после этого она стала не обращать внимания даже на такие жуткие иллюзии, как игравшую с дохлой курицей Алинку с топопом Егора в затылке. Нина просто наводила на нее телефон и видела, как девочка без всяких топоров сидит и играет с вполне себе живой курицей. Нина даже стала воспринимать это, как игру. Постепенно приблизился вечер. Егор написал кучу сообщений о том, что он уже готов к ритуалу, а Нина рассказывала ему о своих видениях и о их разоблачении с помощью камеры телефона. В очередной раз выйдя на крыльцо, чтобы покурить, Нина приняла дозу никотина и вернулась домой. Было уже без четверти восемь. Девушка стащила старые калоши и едва не навернувшись о кровавое месиво из Рыжего, вошла в дом и направилась к своей койке, чтобы снова испить святой воды. Шторка была задернута. Нина отдернула ее и потянулась за водой, но в глаза бросились два подвешенных под потолок тела без кожи, один из которых принадлежал Елизавете Сергеевне, а второй, стоответственно, Алинке. Нина уже знала, что это просто иллюзия, но от этой картины затошнило и стало до одури жутко. Чтобы выяснить, чем на самом деле заняты Елизавета Сергеевна и Алинка, Нина дрожащими руками достала из кармана телефон и медленно навела на них. Она громко замычала и вжалась в стену, когда увидела в экране то же самое, что и в реальности. Нина, с полными слез глазами замотала головой, отказываясь верить в увиденное и попыталась вслушаться, чтобы хотя бы звуки указали ей, где на самом деле мама и Алинка, но кругом царила адская тишина. Лишь муха жужжала, суетясь над двумя освежеванными трупами. Нина завыла сквозь сомкнутые губы и нервно вытирая слезы, понеслась на улицу. Она не понимала, что произошло и правда ли, что с мамой и девочкой что - то случилось.
Наматывая круги по огороду она трясущимися руками с ошибками писала сообщение Егору, рассказывая об увиденном. Тот ответил только через десять минут, за которые Нина истрепала себе все нервы и обревелась до приступов. "Нин. Она просто поняла, что ты нашла способ успокоения и усилила силу иллюзий. Не верь. С твоей мамой и Алинкой она ничего не сможет сделать. Верь мне. Прошу. Выпей еще воды, видение спадет. " Нина кивнула на его сообщение и помчалась в дом. На этот раз уже никого в доме не было. Только все стены сплошь были вымазаны густой кровью. Нина достала бутылку, в которой на этот раз были какие - то ошметки мяса с толстыми опарышами. Сквозь слезы Нина сделала несколько глотков и положила бутылку на место. Стены стали прежними. Девушка тяжело выдохнула и свалилась в койку.
