Святые

Педро Клавер всеми силами ненавидел сам институт рабства. Многих он своим личным примером и выступлениями заставил задуматься и как-то смягчить своё отношение к рабам-неграм. Сам Педро принципиально не здоровался ни с кем, кто наживался на рабстве и работорговле, а это была, считай, половина Картахены. В своей церкви он завёл правило, что сначала причастие получают рабы, потом больные, потом дети, а потом уже все остальные, и понятно, что его церковь посещали практически одни рабы. Педро совершал много поездок по плантациям, где трудились его подопечные, и всегда останавливался в тех же бараках, в которых жили рабы. Хозяева плантаций приглашали его остановиться в их домах, но Педро отвергал их предложения. Это был человек, который ни в одной мелочи не уступил своим принципам.

По самым скромным оценкам, Педро Клаверу удалось обратить в христианство около пяти тысяч человек, и даже эта цифра весьма впечатляет. Что же касается менее скромных оценок, то они доходят до тридцати тысяч. Разумеется, все обращённые были рабами-неграми, и за это Педро получил прозвище "апостол негров".

Педро Клавер прожил долгую по тем временам жизнь - 74 года, но его смерть не была лёгкой. Последний год он был прикован к постели, к тому же сильно пострадала его речь, говорил он с большим трудом. И тут коллеги Педро по миссионерской деятельности решили отомстить за то, что он так мешал им жить своей принципиальностью. Его, по сути, бросили одного в келье, приставив к нему лишь раба-негра, которого специально подобрали. Во-первых, этот раб ничего не знал о том, кто такой Педро Клавер. Во-вторых, он не говорил ни на одном из известных Педро языков (а Педро, напомню, из-за болезни и на родном испанском почти не мог изъясняться). В-третьих, этот негр страшно ненавидел всех белых за то, что его увезли из Африки и сделали рабом, и мечтал отыграться хоть на ком-нибудь. И вот такого человека оставили наедине с Педро практически без всякого контроля. Весь год этот негр как мог издевался над Педро.

Но примерно за две-три недели до смерти Педро жители города резко изменили своё мнение о нём. Раньше они считали Педро просто неприятным человеком, который непонятно зачем возится с этими неграми, которых полноценными людьми никто, кроме него, не считал. Но теперь вдруг поняли, что этот человек, вся жизнь которого прошла у них на виду, посвятил эту жизнь всего двум вещам: облегчению положения рабов и обращению их в христианство, а сам никогда не искал личной выгоды. Другими словами, среди них несколько десятилетий жил и теперь вот-вот умрёт самый настоящий святой. И вот тут я предлагаю всем читателям сделать паузу и попытаться угадать, что же сделали жители города после того как поняли, что Педро Клавер - святой. Честно признаюсь, что сам я не угадал, я мог вообразить всё, что угодно, но только не это.

Итак, добрые католики Картахены, осознав, что рядом с ними умирает самый настоящий святой, сообразили, что все его вещи после его смерти станут священными реликвиями, а это - большая ценность. Поэтому жители города толпой ворвались в его келью и вынесли всю немудрёную обстановку. Даже кровать, на которой лежал Педро, разломали на части и унесли, оставив его на голом полу. Забрали и висевшее на стене распятие, хотя Педро умолял оставить хотя бы его, потому что хотел умереть, глядя на это распятие. Так Педро Клавер и умер - в абсолютно пустой комнате, лёжа на полу. Зато теперь во многих церквях Южной Америки есть связанные с ним реликвии, подлинность которых не вызывает сомнений.

Неофициально Педро Клавера стали почитать как святого практически сразу после его смерти, официально он получил этот статус в конце XIX века.

Эту историю я услышал на лекциях религиоведа Константина Михайлова.

Он якобы не раз летал, публично демонстрируя левитацию, а также смог стать выдающимся лицом в католической церкви несмотря на невысокие по некоторым данным умственные способности. Считается покровителем пассажиров самолётов, лётчиков, космонавтов, умственно отсталых людей, испытателей и бедных студентов. Джузеппе был канонизирован в 1767 году.

Среди презревших силы земной гравитации, Джузеппе Деза (также известный как Иосиф из Купертино), родившийся в Копертино в 1603 году, был самым прославленным. Он совершал подвиги воздухоплавания, явственно пребывая в состоянии полного экстаза, и подобные способности озадачивали не только церковные власти, но и его самого.

Джузеппе не просто поднимался в воздух, он мог летать словно птица. Тысячи остолбеневших очевидцев были свидетелями его полётов. Другие святые умели лишь ненадолго подниматься на небольшую высоту, и часто при довольно сомнительных обстоятельствах. Но воздушные путешествия Иосифа были необычайно зрелищны, продолжительны и происходили на глазах самых авторитетных людей тогдашней Европы.

10 июля 1657 года, посланный папой римским в монастырь Осимо, он «пролетел по воздуху на высоте четырех футов от земли до миндального дерева, стоявшего в тридцати ярдах». В другой раз он «пролетел как птица из центра храма до верхнего алтаря расстояние в сорок ярдов».

Однажды в религиозном экстазе Джузеппе как-то взмыл на оливковое дерево, присел на ветку и оставался там в течение получаса, покачиваясь, как какая-нибудь ворона, пока не принесли лестницу и не сняли его.

Эти и многие другие изумительные полёты были заверены свидетельствами людей с незапятнанной репутацией. Среди них Его Святейшество папа Урбан VIII, принцесса Мария Савойская, кардинал Факкинетти, Великий Адмирал Кастилии, прославленные врачи и ещё многие.

Зрелище парящего в небе монаха производило разное впечатление на наблюдателей. В 1645 году испанский посланник и его жена направились в Ассизи, чтобы увидеть Джузеппе, чья слава достигла их страны.

Едва они зашли в церковь Святого Братства, как монах, по их словам, «взмыл вверх, пролетел над их головами двенадцать ярдов до статуи, где присел, помолился немного и с громким криком улетел обратно, на место». Жена посланника упала в обморок, и потребовалось немало нюхательной соли, чтобы привести её в чувство.

Иоганн, герцог Брауншвейгский, был настолько захвачен увиденным, что разразился слезами, отрёкся от лютеранства, которое исповедовал, и стал ревностным католиком.

Мальчиком Джузеппе Деза поступил учеником к сапожнику, но, возжелав жизни духовной, в семнадцать лет был принят послушником в монастырь капуцинов. Однако он оказался столь туп и неловок, что через восемь месяцев был изгнан из монастыря и лишён одеяния, что повергло его в глубокую печаль.

Тем не менее, своим смирением, молитвами и упорством он добился обратного принятия в братство и, хотя и был весьма невосприимчив к божественному учению, настолько отличился своей набожностью, что в двадцать два года получил духовный сан, а через три года стал священником.

Именно в это время и начались его знаменитые полеты, а его слава как святого стала такой, что люди тысячами стекались в Италию, чтобы увидеть его. Однако его наставники в Неаполе вовсе не были польщены или обрадованы. Наоборот, они становились все подозрительнее. Джузеппе, объявленный шутом и богохульником, был вызван в святую службу и обвинён в одурачивании черни фальшивыми чудесами.

Однако свидетельства в его пользу были столь убедительны и для светских, и для духовных властей, что он был отпущен. Но по-прежнему к нему относились неодобрительно и с подозрением. Летающего кардинала ещё могли бы принять, но болтающийся в воздухе монах никуда не годился.

Папа приказал направить Джузеппе в Ассизи, чтобы оживление вокруг него поутихло. Он приехал туда 30 апреля 1639 года, но на этом чудеса не закончились. Опять слухи о его богоизбранстве и полётах по воздуху влекли к нему толпы, к большому негодованию настоятеля монастыря.

Тогда Джузеппе перевели в другую обитель в Пьетрарубиа, но фантастические путешествия по воздуху продолжались, и он стал известен ещё шире, чем раньше. Народ изо всех провинций валом валил, чтобы принять участие в его мессах, церковь была набита верующими настолько, что негде было преклонить колена.

Но в моменты экстаза Джузеппе возносился вверх и был виден всем, на коленях, в молитве, порой в течение получаса. И тогда, всего через три месяца, особым указом папы его послали в обитель капуцинов в Фоссомброне. Но он продолжал летать, и слава его росла.

И снова папа заставил его тронуться в путь. Наконец он оказался в монастыре Братства в Осимо старинном городе области Марше. Там он и умер 18 сентября 1663 года. Но, даже находясь при смерти, он продолжал летать на глазах у лечивших его врачей и однажды завис в воздухе на пятнадцать минут.

Хирург Франческо Пьерпаоли и терапевт Джачинто Карузи наблюдали поведение больного. Первый из них писал: "Я заметил, что он поднялся на ширину ладони от стула. Я попытался опустить его на место, но не смог. Мы с доктором Карузи встали на колени, чтобы лучше видеть, и убедились, что отец Иосиф повис в воздухе. Наконец его духовник приказал ему стать нормальным, и отец Иосиф медленно повалился на свою лавку."

За всю его жизнь было зафиксировано не меньше сотни полётов. Первый, по словам Бернино, составившего по настоянию Ватикана его жизнеописание, произошёл в церкви Гротеллы на Рождество 1627 года. На нефе столпилось множество пастухов со свирелями, намеревавшихся праздновать этот святой и счастливый день.

Джузеппе возрадовался настолько сильно, что вдруг «издал стон, затем громкий крик и в то же самое время поднялся в воздух. Он полетел к центру церкви, как птица, на расстояние около сорока метров, и опустился на верхний алтарь. Там он оставался минут пятнадцать, прежде чем сошёл на землю. Пастухи были поражены таким чудом».

В саду Фоссомброне он как-то раз схватил молодого ягнёнка, взгромоздил себе на плечи и взмыл в небо на высоту окружающих деревьев. Там на коленях он пребывал два часа. Всё это произошло на глазах изумленных посетителей сада, которые впоследствии засвидетельствовали свои показания.

Приступы божественного восторга у него повторялись регулярно, почти каждую мессу, и в монастырских записях зафиксировано, что он пятнадцать раз летал в одиночестве перед образом Святой Девы. Иногда он брал с собой в полёты других.

Охваченный религиозным экстазом, он однажды схватил другого священника, и оба оторвались от земли весьма изумительным образом. В Ассизи одного одержимого по имени Бальтазар Росси привели к Джузеппе на излечение. Сумасшедший встал на колени перед монахом, который возложив ему руку на голову, произнёс: «Не бойся, Бальтазар! Отдайся Богу и его Святой Матери!»

Затем, вцепившись безумцу в волосы, он издал свой обычный вопль, оба поднялись в воздух и провисели над землей минут пятнадцать. Затем благополучно приземлились, и Бальтазар был отпущен. В записях не сказано, излечился ли пациент, но ясно, что этот день он запомнил надолго.

В Неаполе Джузеппе однажды утром молился в церкви Святого Георгия, когда с громким криком взмыл к верхнему алтарю и очутился среди цветов и горящих свечей. Монашки ордена Святого Лигорио, которые были в это время в церкви, в ужасе закричали: «Он сгорит!», но монах закружился вокруг канделябра, затем полетел обратно к нефу, где и встал на твёрдый пол и продолжил свои молитвы.

Нет нужды говорить, что генерал ордена капуцинов был весьма встревожен и озадачен, и довольно скоро Джузеппе очутился перед самим папой Урбаном VIII. Благоговение, охватившее по этому случаю монаха, вновь довело его до экстаза. Он взлетел перед Его Святейшеством и был в воздухе, пока генерал ордена не приказал ему вернуться на землю. Изумлённый папа признал, что стал свидетелем чудесного происшествия, и в архивах Ватикана под этой датой имеется соответствующая запись.

Полёты, над которыми, видимо, монах не имел никакого контроля, продолжались 35 лет, вплоть до самой его смерти. Способность летать хотя и считалась присущей божественному, одновременно давалась избранным как благословение свыше.

Возможно, самым трудным временем его жизни был период, когда Джузеппе стал обвиняемым на процессе инквизиции в Неаполе. Монсеньёр Джозеф Паламолла обвинил его в привлечении излишнего внимания ввиду его «полётов», и утверждений о том, что он творил чудеса.

21 октября 1638 года Джузеппе был вызван предстать перед инквизицией, а когда он приехал, он был задержан на нескольких недель. Он был выпущен, когда судьи не нашли в нём никакой вины, вывод инквизиции гласил: «Свидетельства лиц безусловной непогрешимости удостоверяют поднятие в воздухи продолжительные полёты данного раба Божьего, Иосифа из Копертино».

Сегодня люди скептически относятся к самой возможности полётов Джузеппе, однако свидетельства о них весьма убедительны. Показания о его воздухоплаваниях собирались не многие годы спустя, а записывались прямо на месте и удостоверялись надёжными, образованными и наблюдательными свидетелями.

Незадолго до смерти Джузеппе, отец-настоятель ордена Иаков (Джеймс) Равенский, приказал, чтобы всю информацию о нём собрал и записал брат Роберт Нуги из Ассизи. Нуги сам знал монаха. Он собрал показания множества свидетелей, аккуратно их переписал и отдал на хранение католическим властям уже через несколько месяцев после кончины Иосифа.

Документы хранились в Ватикане до 1753 года, когда они стали объектом изучения Проспера Ламбертини, будущего папы Бенедикта XIV. Он был Держателем Веры, в чьи обязанности входило тщательнейшее исследование жизни кандидатов на канонизацию.

Джузеппе был канонизирован 16 июля 1767 года при папе Клименте XIII. В 1781 году большой мраморный алтарь в церкви Святого Франциска в Озимо был построен так, что тело святого Джузеппе было размещено под ним, и оно остаётся там до сих пор.

Как же, собственно, удавалось монаху преодолевать силу гравитации? На этот вопрос нельзя дать ответ. Может быть, этот секрет сродни тому, который объяснит, как Элиа и другие пророки из Писаний взмывали в воздух. Но если не притягивать обвинения в сговоре или массовой галлюцинации к случаю с Джузеппе Деза, его полёты действительно имели место.

На более земном уровне, "Пивные святые" были монахами и монахинями, развивавшими технологию пивоварения. Но откуда взялось там так много покровителей пива и таких пивных профессий, как сборщик хмеля, пивовар, бармен и трактирщик? Христианство и пиво достигли такого крепкого союза, который другие религии достичь не могут.

Бенедиктинский устав предписывал монастырям выполнять функцию постоялых дворов, где усталые путники могли скромно вкусить и отпить "что Бог послал". По мере роста монастырей пивоварни становились всё известнее и популярнее. Это, а также стремление к самоокупаемости, подтолкнуло монахов в сторону малого предпринимательства. Они начали продавать свои высококачественные сорта пива. Оно стало всё известнее и вдруг, повсюду появились "пивные святые".

Некоторые из них, такие как Августин Блаженный (353-430), стали покровителями пива просто из-за огромного количества употреблённого напитка. В юности Августин испробовал "вина, женщин и песни" , а также всякие философские и релизиозные "измы" того времени. И остановился на католицизме. Именно ему принадлежат слова "Боже, дай мне целомудрие и воздержание, но не прямо сейчас."

Пивные чудеса

Другие святые показывали большую умеренность в выпивке, но больший энтузиазм в производстве. Ирландская святая, Бригитта (457-525), основала аббатство в Килдэр и была хорошо известна своими щедростью и состраданием. Но больше она известна чудесами производства пива.

Это произошло перед Пасхой: «Что нам делать? — спросила Бригита у своих девушек. — У нас есть мешок солода. Нам надо поставить его бродить, ибо не можем мы остаться без пива на Пасху. В Маг Талах есть восемнадцать церквей. Как дать пива им на Пасху, праздник в честь Господа, чтоб это было питьем, а не едой? К тому же у нас нет сосудов».

Это было правдой. В доме были только одна кадка и две бадьи. «Хорошо. Давайте готовить». Вот что было сделано: в одной бадье было приготовлено сусло, в другую его поместили бродить; и то, что было положено во вторую бадью бродить, и из него наполняли кадку и относили в каждую церковь по очереди и возвращались обратно, но, хотя они возвращались быстро, кадка успевала наполняться пивом. Восемнадцать полных бадей было вычерпано из кадки и этого хватило на Пасху. И ни в одной церкви не было недостатка на праздниках от Пасхи до Фомина воскресенья, благодаря трудам Бригитты.

Превращение воды в эль было для неё в порядке вещей. Однажды, она работала в лепрозории. Сжалившись над жаждой прокаженных, она усердно молилась и превратила грязную воду из ванной в прохладный, освежающий эль.

Но не только святые женщины практиковали пивные чудеса. Три Арнольда - Арнольд Меца (580-640), Арнольд Суассон (1040-1087) и Арнольд Ауденарде (умер c.1100) кормили страждующих не хлебами и рыбами, не манной небесной, и даже не вином-из-воды.

На протяжении всей своей жизни, Арнольд, епископ Меца, читал лекции крестьянам о преимуществах пива. "Не пейте воду", говорил он - "Пейте пиво!". Так сильна была его вера в силу пива, что в разгар чумы он вонзил распятие в сусловаренный котёл и убедили местных жителей пить только из этого «священного» судна. Его действия прекратили распространение болезни.

И даже смерть его не остановила. Когда на город Мец напала невыносимая жара и засуха, жители решили, что поможет возвращение в Мец мощей Арнольда из монастыря в котором он умер. На обратном пути измождённые носильщики остановились в трактире, но пива там оставалось только на донышке одной кружки. Но, о чудо! Кружка наполнилась до краёв. И каждый раз наполнялась для следующего жаждующего.

По второй версии легенды, он всего-лишь послал дождь из пива. Как будто этого всего было недостаточно, чтобы расположить к себе всех любителей пива во всем мире, епископ Меца также запомнился словами:"от пота человека и Божьей любви, пиво пришло в мир."

Арнольд Суассона - покровитель сборщиков хмеля (поэтому и с вилами). Вероятно, потому, что он призывал к выращиванию хмеля в области Брабант - там, где сейчас Бельгия. После того, как рухнула крыша монастыря во Фландрии, оказались уничтожены все запасы монастырского пива, кроме пары бочек. Арнольд попросил Бога о помощи и тут-же вокруг разросся хмель. Монахи и жители города радовались, и Арнольд был тут же канонизирован. А ещё он изобрёл новый способ фильтрации пива.

Арнольд номер три был, скорее, боевым магом. Прежде чем стать монахом бенедиктинцем, он принадлежал к военному ордену, где был известен как "Арнульф Сильный из Ауденарде." Во время битв на его стороне были Бог и пиво. Однажды, перед сражением во Фландрии, он наколдовал холодное пиво из воздуха в пустые кружки, что очень воодушевило солдат, которые, конечно, победили. Позже он основал Аббатство Святого Петра в Ауденбурге, где он научился искусству обычного пивоварения.

Оба последних Арнольда жили в 11-м веке, проповедовали во Фландрии, творили многочисленные чудеса, способствовали употреблению пива и стали покровителями бельгийских пивоваров. Эти сходства, возможно, объясняют, почему их истории и чудеса иногда приписывают то одному, то другому.

Святость через науку

Сотворение пивных чудес было не единственным способом стать пивным святым. Бенедиктинская монахиня Хильдегарда фон Бинген (1098-1179) в перерывах между сочинением музыки, написанием стихов, советами Папе и анализом Писания, нашла время написать два научных исследования по медицине и природе. В одном из них, Physica Sacra, она описывает ценность хмеля и его использование в пивоварении - "Использование хмеля в пиве замедляет его порчу и увеличивает его срок годности " .

Несмотря на то, что Хильдегарда была первой, написавшей о использовании хмеля в пивоварении, другие источники указывают на то, что монастыри Брабанта ароматизировали свое пиво хмелем ещё в 9-м веке.

Возможно, вы знаете бары или пабы, названные в честь ещё одного святого покровителя пива - "Гамбринус"? Гамбринус, король Брабанта, провозгласил сам себя изобретателем и "королем пива", заявив: "Я, Гамбринус, король Фландрии и Брабанта. Я сделал солод из ячменя и первый задумал варку пива. Следовательно, пивовары могут сказать, что у них есть король в качестве главного пивовара."

Хмель снова упоминается в Чехии 10-го века, где святой Вацлав проповедовал христианство. Менее известен его вклад в дело выращивания хмеля. Богемский хмель был так знаменит, что став королем, Вацлав издал указ о смертной казни для любого кто будет экспортировать семена хмеля.

Бескомпромисная позиция Вацлава сделала его любимцем местных пивоваров. А уж когда он убедил Папу Римского разрешить пивоварение в промышленных масштабах, а не только дома, то его вообще назвали Добрым Королём Вацлавом.

Пивное крещение

Некоторые святые использовали пиво, чтобы одержать победу над язычниками. Когда с тобою Бог и пиво, то невозможное возможно. Святой Колумбанус (с. 543-615), ирландский миссионер, отправленный в Германию, одним прекрасным днём шел по лесу, где натолкнулся на язычников, поклоняющихся Водану.

Когда те задумали совершить жуткое святотатство - отдать в жертву Водану бочонок эля, отобранный у Колумбануса, тот так сильно дунул, что разбил бочонок своим дыханием. А затем объяснил воданитам, что христианский бог любит пиво, но только когда оно выпито в его честь. Язычники согласились, что лучше выпить в честь правильного бога, чем пожертвовать продукт ради неправильного.

Большинство пивных святых либо доказывали целебную и духовную пользу пива, либо были специалистами и новаторами пивоварения, или творили пивные чудеса. Другие же стали покровителями пива по не очень ясным причинам.

Святой Лоренс (умер 258), архидиакон Рима, был прикован к железной решетке и заживо зажарен валерианами. Однако по свидетельствам очевидцев, в процессе мучения он излучал спокойствие и безмятежность.

По слухам, он даже сказал своему палачу "Похоже, меня пора перевернуть! Та сторона уже готова."

Неудивительно, что он стал покровителем поваров, пекарей, комиков и пожарных. Удивительно, что он стал ещё и покровителем пивоваров.

Наверное потому что под пивко сойдёт). Но сами пивовары говорят, что процесс обжарки Лоренса напоминает им обжарку солода. (Цы)

Я чот уверовал!

АЛЕКСАНДР НЕВСКИЙ
Легендарный русский полководец, князь Новгородский, Киевский и Владимирский
(ок. 13 мая 1221 — 21 ноября 1263)

К 800-летнему Юбилею

Александр Ярославич Невский родился ок. 13 мая 1221 года (по другим данным, согласно старой историографической традиции — 30 мая или 6 июня 1220 года) в Переславле-Залесском. Он – второй сын великого князя Ярослава Всеволодовича, правнука Мономаха. Отрочество и юность Александр в основном провел в Новгороде.

В 1225 году Ярослав «учинил сыновьям княжеский постриг» – обряд посвящения в воины, а вскоре посадил Александра со старшим братом Федором княжить в Новгороде. Но в 1233 году Федор неожиданно умер, и Александр остался старшим из Ярославичей. А вскоре состоялись его первый военный поход (под отцовским стягом) на Дерпт, который тогда находился в руках ливонцев, и победа на реке Омовже. В 1236 году Ярослав уехал на княжение в Киев, который номинально продолжал считаться столицей всея Руси. С этого времени Александр стал самостоятельным новгородским князем и в первые годы занимался укреплением города.

Всеобщую славу Александру принесла победа, которую он одержал на берегу Невы, в устье реки Ижоры 15 июля 1240 года над шведским отрядом. Победа в этом сражении не только предотвратила потерю Русью берегов Финского залива, остановив шведскую агрессию на новгородско-псковские земли, но и продемонстрировала талант и силу Александра, как военачальника. Считается, что именно за эту победу князя стали называть Невским.

В апреле 1242 года произошла битва на границе с Ливонским Орденом, на Чудском озере, известная как «Ледовое побоище». Эта победа русских войск над рыцарями на льду Чудского озера добавила славы Александру, а его успешные военные действия надолго обеспечили безопасность западных границ Руси. В 1262 году хан Золотой Орды Берке затеял войну против монгольского правителя Ирана Хулагу и стал требовать послать ему на помощь русские войска. Александр отправился в Орду, чтобы «уберечь людей от той беды», и пробыл там почти год. Видимо, миссия его удалась: сведений об участии русских войск в войнах Золотой Орды против Хулагу нет. На обратном пути на Русь осенью 1263 года великий князь разболелся.

Приняв схиму под именем Алексия, Александр Невский 21 ноября 1263 года скончался в Городце на Волге и был похоронен 30 ноября в монастыре Рождества Богородицы во Владимире (но по традиции Русской Православной Церкви днем его памяти считается 6 декабря).

В 1724 году по приказу Петра I мощи Александра Невского были торжественно перенесены в Александро-Невскую лавру в Санкт-Петербурге, где почивают и ныне в Троицкой церкви. Он канонизирован Русской православной церковью в лике благоверных при митрополите Макарии на Московском Соборе 1547 года.