Про цыган
Однажды я случайно украла цыганского ребёнка. Не торопитесь вызывать полицию, я сейчас всё объясню!
Я была немножко совсем чуть-чуть беременна и ехала в поезде из Татарстана в Москву. Это был тот волшебный период беременности, когда ничего не хочется, разве что кого-нибудь убить.
Например, мужа Игоря, который со мной не ехал, а сидел себе спокойно дома.
Путешествие моё проходило в купе на нижней полке с открытыми дверьми, потому что было очень жарко.
Мимо открытой двери пробегала маленькая цыганская девочка, которой понравилась беременная женщина в виде меня.
Она ненадолго задержалась, глядя в моё лицо, а я беззаботно помахала ей рукой. Девочка засмущалась и убежала.
Знакомство закончилось. Так думала я. Но девочка думала иначе. Всё у нас с ней только начиналось.
Спустя час мне захотелось спать, потому что всем беременным женщинам всегда хочется спать.
И я уснула. Уснула беззаботно и легко. Так, как спят люди, у которых ещё нет орущих детей.
Сквозь сон мне почувствовалось, что ногам вдруг резко стало тепло. Тепло примерно так, как спящей беременной женщине в купе быть не должно. Даже во сне.
Открыв глаза, я приподнялась на локтях и огляделась по сторонам. Из двери выглядывала цыганская девочка, слегка улыбаясь. Ногам было тепло. В купе чем-то пахло. Беременной мне постоянно чем-то пахло, но тут был особый случай.
Резко сев, я уставилась на свои ступни. На них лежали жареные пирожки. Горячие. Судя по запаху — с капустой. Девочка выглядывала одним глазком, отмечая, какое неизгладимое впечатление произвел на меня её сюрприз.
Сюрприз был шикарный, потому что в моей голове мигом пронеслось всё неприличное, что я знаю. Но я сдержалась, чтоб не научить внезапно ребёнка плохому.
Разобравшись с пирогами и вымыв ноги в раковине, беременная я решила подышать свежим воздухом. А поезд этот делает остановку в Ульяновске на целый час.
В Ульяновске я вышла на перрон и пошла. Пошла медленно, куда глаза глядят. Зашла в магазин на вокзале, купила воды. Вышла из вокзала, неспешно прошлась по скверу. Села на лавочку в конце сквера и закрыла глаза.
Кто-то маленький сел рядом со мной и положил свою ладошку на мою беременную руку.
Я вскочила. Цыганская девочка улыбалась, смотря на меня.
Я снова вспомнила всё неприличное, но в этот раз сдержаться не удалось, и цыганский ребёнок быстро обучился.
Беременная я схватила девочку за руку, и мы побежали.
В моей голове мелькали кадры, как бедная цыганка-мать цыганской девочки пьет валидол, запивая корвалолом.
Как товарищи полицейские в купе составляют автопортрет беременной женщины.
Как немецкие овчарки бегут по следу моих капустных ног.
Как я рожаю в тюрьме.
Как дочь растет в колонии-поселении.
Как муж Игорь носит передачки.
Короче стандартные ежедневные фантазии в голове беременной женщины.
Мы неслись с маленькой цыганской девочкой, и я подбирала слова, которые буду говорить её маме. Извините. Это не я. Она сама. Простите. Я не хотела. Вот вам ваша дочь целая.
Все слова были ничтожны перед образом разъяренной матери с инфарктом.
Мы влетели в вагон. Запыхавшись, вбежали в купе.
На нижней полке спала мама девочки. Рядом с ней на столике пахли пирожки в пакете.
Автор — женщина и прочие неприятности.