Выдающийся советский военачальник Маршал Советского Союза Н. И. Крылов многие годы работал над циклом мемуаров о беспримерной обороне трех городов-героев — Одессы, Севастополя, Сталинграда. Будучи активнейшим участником исторических сражений под стенами этих городов, он считал своим долгом о них рассказать.
Книга "Сталинградский рубеж", "рукопись которой Николай Иванович передал Издательству за пять дней до своей кончины, завершает задуманный автором цикл. Она переносит нас в огненный Сталинград, в великую битву у Волги, где генерал-майор Крылов был начальником штаба легендарной 62-й армии."
Шаймуратов Мингалей Миназович (15 (27) августа 1899 ; д. Биштяки, Уфимская губерния - 23 февраля 1943, Ворошиловградская область, юго- восток д. Юлино 2 )—командир 112-й Башкирской кавалерийской дивизии (с 14 февраля 1943 года - 16-я гвардейская кавалерийская дивизия), генерал-майор.Герой Российской Федерации ( 2020 , посмертно).
С июня 1919 года - в Красной Армии. Участник Гражданской войны, воевал красноармейцем в 270- м стрелковом Белорецком полку 30-й стрелковой дивизии Восточного фронта против Колчака. В 1920-1921 годах обучался на 9-х Казанских кавалерийских курсах, по окончании которых в апреле 1921 года был назначен командиром взвода 2-го кавалерийского полка Отдельной Приволжской кавалерийской бригады. В мае - октябре 1921 года в составе этого полка принимал участие в подавлении восстания А. С. Антонова в Тамбовской губернии.
В октябре 1921 - июле 1922 года - командир взвода и эскадрона на 6-х Кирсановских кавалерийских курсах, а в июне - ноябре 1922 года командир взвода на 7-х Старожиловских кавалерийских курсах. B ноябре 1922 года переведён командиром взвода в 79-й кавалерийский Дубнинский полК 14-й кавалерийской дивизии Северо-Кавказского военного округа (СКВО). В ноябре 1923 года зачислен слушателем Окружных повторных курсов среднего комсостава СКВО, которые окончил в августе 1924 года. В этом же году вступил в РКП(б)/ ВКП(б).
B 1924-1925 годах - командир взвода 55-го кавалерийского полка. В марте 1925 - августе 1930 года - командир взвода, курсовой командир Объединённой военной школы РККА имени ВЦИК в Москве (ныне Московское высшее общевойсковое командное орденов Жукова, Ленина и Октябрьской Революции Краснознамённое училище).
B 1930 году поступил на 1-й курс основного факультета Военной академии имени М. В. Фрунзе в Москве, а с 1932 года обучался на восточном факультете этой же академии, который окончил в 1934 году. Владел английским, китайским, немецким, татарским, уйгурским и казахским языками.
По окончании академии был направлен в центральный аппарат военной разведки. В апреле 1934 - январе 1935 года - в распоряжении Разведывательного управления (РУ) Штаба РККА, был командирован в Турцию. В январе - октябре 1935 года - помощник начальника отделения 1-го отдела РУ Штаба (с сентября 1935 года - Генерального штаба) РККА. В октябре 1935 - июле 1938 года - в распоряжении 2-го отдела РУ Генерального штаба РККА и Управления по начсоставу РККА, в 1935-1937 годах являлся военным советником в Синьцзяне (Китай).
В июле 1938 - сентябре 1939 года - начальник отделения 2-го отдела РУ Генерального штаба РККА. За выполнение специальных задач и проявленное при этом мужество в 1938 году награждён орденом Красного Знамени. В сентябре 1939 - апреле 1941 года - в распоряжении РУ Генерального штаба РККА. В 1939-1940 годах - военный атташе при Полпредстве СССР в Китае. С апреля 1941 года - начальник 2-го отделения 3-го, а затем 4-го отдела РУ Генерального штаба РККА.
После начала Великой Отечественной войны в 1941 году полковник М. М. Шаймуратов был назначен помощником начальника отдела Генерального штаба Красной Армии и командиром части по охране Кремля - 1-й особый кавалерийский полк, который вскоре был направлен на фронт в состав корпуса генерала Л. М. Доватора. За бои под Волоколамском, на подступах к Москве, был награждён вторым орденом Красного Знамени.
25 декабря 1941 года прибыл в Уфу, где вступил в должность командира 112-й Башкирской кавалерийской дивизии, которая со 2 июля 1942 года воевала в составе Брянского и Юго-Западного фронтов.
За мужество и героизм в боях, за успешное выполнение важных оперативных задач 112-я Башкирская кавалерийская дивизия 14 февраля 1943 года была преобразована в 16-ю гвардейскую кавалерийскую дивизию.
Героически погиб 23 февраля 1943 года между посёлками Штеровского динамитного завода имени Г. И. Петровского (Петровское) и Юлино (Штеровка) Ворошиловоградской области Украинской ССР (ныне - Луганской Народной Республики) при выходе полка из рейда по тылам противника. Похоронен в братской могиле в посёлке Петровское Краснолугского района ЛНР.
Шаймуратовская дивизия за годы Великой Отечественной войны прошла от Дона до Эльбы свыше 4 тысяч километров. 15 раз отмечена в приказах Верховного Главнокомандующего как отличившаяся в боях. 3860 воинов дивизии награждены орденами и медалями, 78 из них стали Героями Советского Союза и пятеро - полными кавалерами ордена Славы. Такого количества героев Великой Отечественной войны нет ни в одном соединении Красной Армии.
Указом Президента Российской Федерации от 30 марта 2020 года за мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в период Великой Отечественной войны 1941-1945 годов, генерал-майору Шаймуратову Мингалею Миназовичу присвоено звание Героя Российской Федерации (посмертно).
Рава-Русский УР - по фронту 90 км, кроме войск самого УРа на него "садилась" 41-я сд и 97-я сд. Погранцы свою задачу выполнили полностью, 41-я сд успела вовремя занять свое место в обороне УРа. Даже какие-то 8 танков к погранцам дошли - забрали их семьи.
Рава-Русский УР, как и многие его коллеги по «линии Молотова», забыт в нашей историографии. Казалось бы, а что вспоминать? Вероломные враги, вероломно напали и как на прогулке прошли через границу. Но что-то мне подсказывает, что вероломных врагов ждали и готовились. Готовились так, как могли, насколько хватало ресурсов.
РРУР Рава-Русский укрепленный район или УР №6 располагался на Львовском направлении Западного оперативно-стратегического направления и имел задачу во взаимодействии на севере со Струмиловским и с Перемышльским УРами на юге не допустить прорыва пехоты и танков противника в направлении: Люблин-Рава-Русская-Жовква (Нестеров)-Львов и обеспечить стратегическое развертывание войск 6-й армии Киевского особого военного округа. Ширина фронта УРа составляла 90 км (от городка Угнев до села Грабовец) с глубиной обороны 5-6 км. В состав УРа входило 13 БРО, которые имели 306 ДОТов, из которых к началу войны в боевой готовности находился 91 ДОТ. Рубежи УРа входили в сектор обороны 41-й стрелковой дивизии 6-й армии.
Для вооружения и оснащения огневых точек УРа использовалось вооружение и оборудование советского производства и демонтированное из польских ДОТов на оборонительной линии «Сарны». На вооружении УРа находилось 8 орудий 76-мм калибра, 52 орудия 45-мм калибра, 181 станковый и более 100 ручных пулеметов. Оборону обеспечивали 3 пульбата. В отличие от всех других УРов, перед Рава-Русским укрепрайоном имелось достаточно сильное предполье, состоящее из 18 батальонных и 3 ротных опорных пунктов, за которыми уже и находилась главная оборонительная полоса, состоящая и железобетонных ДОТов.
21 июня 1941, под видом проведения войсковых учений, подразделениям и частям 41-й дивизии было выдано все необходимое для боя. Артиллерия дивизии, а также 209-й корпусный гаубичный артиллерийский полк были выведен на огневые позиции и приготовлены к бою.
Немецкие войска на Львовском направлении главный удар наносился на стыке Рава-Русского и Перемышльского УРов. Для отражения наступления советское командование перекинуло в этот район 102-й стрелковый полк, который вместе с 21-м пульбатом остановил врага. Принятые меры позволили удержать рубеж обороны в первый день войны. 23 июня немцы ввели в бой моторизованную дивизию СС «Викинг», которая после двухчасовой бомбардировки вклинились в оборону. Однако, обороняющиеся провели мощный артиллерийский обстрел и отбросили противника за государственную границу. Против атакующих советских частей немцы бросили штурмовую авиацию и огнеметные танки, однако это не нанесло существенного вреда ДОТам укрепрайона. Лишь 25 июня 1941 года, немцы применив 88-мм зенитные орудия против укреплений, смогли взять несколько ДОТов. 26 июня противник начал обходить УР №6 с флангов, и продвинулся на 40 км в глубь, заняв местечко Немиров. Предпринятый контрудар силами 4-го механизированного корпуса результатов не дал. В ночь на 27 июня 1941 года 41-я дивизия и гарнизоны УРа отошли по приказу командования. 27 июня немецкие войска заняли Рава-Русскую. Таким образом, Рава-Русский УР оказался одним из немногих на всей «Линии Молотова», рубежи которого немецкие воска не смогли преодолеть. Залогом успеха были не сооружения и вооружение, а грамотное командование дивизией, которая пять дней сдерживала атаки пяти немецких дивизий. Вместе с тем, действия одной дивизии не смогли повлиять на общую оборону на рубежах 6-й армии Юго-Западного фронта, войска которого начали откатываться на восток.
С 22 по 26 июня немцы имея численный перевес безуспешно штурмовали фронт укрепрайона состоявший из недостроенных и недоукомплектованных ДОТ. В итоге, сломить сопротивление гарнизонов ДОТ немцам удалось лишь после того, как те получили вечером 26 июня приказ отступать в связи с угрозой окружения. Укрепрайон полностью выполнил свою задачу пограничного прикрытия. Ныне свидетелями тех боев являются сами ДОТ, архивные документы и немецкие фотографии.
Немцы даже задействовали французские огнеметные танки Pz.Kpfw.B2(F) из 102-го огнеметного батальона.
==
Строительство 6-го Рава-Русского УРа, как составной части линии укреплений (неформальное название «Линия Молотова») вдоль новой Западной границы СССР было начато в 1940 году. Укрепления строились по самым совершенным по тем временам проектам и представляли собой, как правило, пулемётные, артиллерийские и пулемётно-артиллерийские полукапониры, предназначенные для ведения флангового огня в одном направлении. Амбразуры располагались с боку сооружения, а к противнику была обращена глухая стена, присыпанная землёй. Такая компоновка предохраняла амбразуры от прямых попаданий вражеских снарядов. Для тех же целей фронтальная стена имела выступ, так называемое защитное крыло. Вооружение дотов состояло из станковых пулемётов «максим» на станках НПС-3 (навесной пулемётный станок), артиллерийско-пулемётных установок ДОТ-4 (45-мм противотанковая пушка 19К со спаренным пулемётом ДС-39 (Дегтярёва станковый образца 1939г.) и казематных 76-мм артиллерийских установок Л-17. Последняя была новейшей разработкой казематной пушки с увеличенной скорострельностью, созданной в КБ Кировского завода под руководством Маханова И.А.. Ствол пушки был вставлен в броневую трубу, соединённую с массивным броневым щитом (маской). Всё это крепилось на стальном станке, установленном в доте. Многие укрепления были двухуровневыми. На верхнем уровне располагались: защищённый вход, газовый шлюз, боевое отделение с пулемётами и пушками, командный пункт с приборами наблюдения. В нижнем (подземном) уровне находились: казарма личного состава, фильтрационное и вентиляционное помещение, склады продовольствия и боеприпасов, запас питьевой воды, силовая установка, бытовые помещения. Такие маленькие крепости, приспособленные для автономного существования, подобно боевым кораблям имели свои названия: «Комсомолец», «Медведь», «Незабудка»… Вот, что пишет в своих воспоминаниях начальник штаба 41-й стрелковой дивизии полковник Ерёмин: « В границах оборонительного рубежа, предназначенного для нашей дивизии шло строительство укреплённого района. Начальником его был полковник Сысоев. Примерно за месяц до войны он пригласил командование дивизии и часть старшего начальствующего состава для ознакомления с одним из построенных долговременных сооружений, прикрывавшем направление вдоль шоссе Томашув-Львов. В этой железобетонной огневой точке, получившей название «Комсомолец», было полностью установлено вооружение и смонтирована вся положенная аппаратура. Остальные сооружения находились в стадии строительства, но значительная часть вооружения и аппаратуры для них уже была доставлена на склады». Маршал Г.К.Жуков в «Воспоминаниях и размышлениях» пишет: «Если говорить об Украине, то в наибольшей боевой готовности в июне 1941 года находились Рава-Русский и Перемышльский районы…» . Это не смотря на то, что к началу войны в Рава-Русском УРе удалось построить и привести в состояние боеготовности 91 дот, что составляло 30% от количества запланированных. Гарнизон Рава-Русского УРа состоял из личного состава 21-го, 36-го и 141-го отдельных пулемётных батальонов, из которых в гарнизоны дотов входило 639 человек. Комендантом укрепрайона, как уже упоминалось, был полковник Ф.С. Сысоев (в последующем – комендант Киевского укрепрайона). Севернее располагался 4-й Струмиловский УР (комендант генерал-майор Ф.Н. Матыкин), южнее – 8-й Перемышльский УР (комендант полковник Д.И. Маслюк ).
Для полевого заполнения Рава-Русского Ура предназначалась 41-я сд, сформированная в Харьковском военном округе в 1939 году. Командиром дивизии был генерал-майор (до 1940 года комбриг) Г.Н. Микушев . Участвуя в освободительном походе войск Украинского фронта на территории Западной Украины, дивизия 14 октября 1939 года вошла в Раву-Русскую, где, а также в Магерове, Немирове и прилегающих сёлах и была расквартирована. Дивизионные склады располагались в с. Добросин. Дивизия и её соседи справа (3-я кавалерийская дивизия под командованием полковника М.Ф. Малеева ) и слева (97-я стрелковая дивизия под командованием полковника Н.М. Захарова ) входили в состав 6-го корпуса (командир генерал-майор И.И. Алексеев ) 6-й армии прикрытия и были выделены её командующим генерал-лейтенантом И.Н. Музыченко , как наиболее боеспособные соединения, в первый эшелон.
В состав 41-й стрелковой дивизии входили: 102-й стрелковый полк (полковник Г.Чумарин), 139-й стрелковый полк (майор Н.Коркин), 244-й стрелковый полк (майор Б. Ечинок, в последствии, капитан А. Колядко), 132-й лёгкий артиллерийский пушечный полк (майор В.Никулин), 249-й гаубичный артиллерийский полк (подполковник К.Пучев), 65-й отдельный артиллерийский дивизион (капитан А.Артемьев), 117-й отдельный противотанковый дивизион (капитан Е.Подольный), 116-й отдельный сапёрный батальон, 117-й отдельный разведывательный батальон (майор А.Лятавский), 106-й отдельный батальон связи (майор Л.Ногин), 79-й автотранспортный батальон, 38-й отдельный медико-санитарный батальон (И.Сидоренко). Всего в дивизии было 9912 человек личного состава, а вооружение состояло из 8867 винтовок, 4128 самозарядных винтовок, 420 пистолетов-пулемётов, 464 ручных пулемётов, 292 станковых пулемётов, 54-х 45-мм противотанковых пушек, 35-ти 76-мм пушек, 27-ми 122-мм гаубиц, 12-ти 152-мм гаубиц, 138 миномётов. Транспортными средствами были 2462 лошади, 222 автомашины, 17 тракторов. Дивизия занимала рубеж обороны между Угневом и Новым Селом протяжённостью 50 км. Таким образом, на стратегическом направлении Томашув - Рава-Русская - Львов к началу войны лицом к лицу с врагом оказались пограничники 91-го отряда, гарнизон 6-го Рава-Русского укрепрайона и войска 41-й стрелковой дивизии. Против них командующий группой германских армий «Юг» фельдмаршал Рунштедт развернул части 17-й полевой армии во главе с генералом пехоты Штюльпнагелем.
К вечеру 21 июня весь личный состав дивизии был сосредоточен в одном месте и приведён в состояние полной боевой готовности. Генерал-майор Г.Н. Микушев приказал начальнику штаба дивизии полковнику Ерёмину и всем командирам частей оставаться на своих местах до утра и проверить готовность усиленных передовых отрядов стрелковых полков, предусмотренных мобпланом на случай войны. Около двух часов ночи в штаб дивизии позвонил комендант погранучастка с докладом о необычном поведении немцев – у границы стала накапливаться пехота, устанавливая пулемёты и орудия в нашу сторону. Примерно через час в воздухе послышался периодически нарастающе убывающий гул большого количества самолётов, перемещающихся волнами с запада на восток. Об этом было доложено в штаб армии, откуда пришёл ответ: «По самолётам огня не открывать, ведите наблюдение, ждите указаний…».
Затем из погранучастка поступило сообщение, что заставы ведут бой. Для командования дивизии сомнений не было – это началась война. Поднятые по тревоге, к границе сразу же начали движение колонны усиленных передовых отрядов стрелковых полков. За ними, по мере готовности, стали выдвигаться основные силы дивизии, которые, проделав марш-бросок, заняли рубеж обороны по линии укрепрайона и сходу включились в активные боевые действия. Встретив упорное организованное сопротивление, гитлеровцы понесли большие потери. Около семи часов утра в штаб дивизии пришла шифрограмма с распоряжением Военного совета 6-й армии о снятии с должности генерала Г.Н. Микушева за самовольное открытие огня. Видимо в штабе армии на момент отправки шифрограммы не знали реальной обстановки, и руководствуясь пунктом 2 директивы №1 («2. Задача наших войск – не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения…»), отдали такое странное распоряжение, которое со стремительным развитием событий, потеряло свою силу. Вскоре в районе действий 244-го стрелкового полка у убитого немецкого офицера была обнаружена карта, временные данные которой указывали на то, что гитлеровцы планировали захватить Раву-Русскую в первый день войны, а на третий день овладеть Львовом. Но прыть их была умерена. Во второй половине дня дивизия была усилена 209-м корпусным артполком, имевшим на вооружении 152-мм гаубицы-пушки МЛ-20. Это мероприятие сделало ещё более устойчивой оборону 41-й дивизии и было очень своевременным, так как уже с утра 22 июня против неё были развёрнуты 262-я, 24-я, 295-я и 75-я пехотные дивизии 4-го армейского корпуса 17-й немецкой полевой армии, за ними сосредотачивалась 296-я пехотная дивизия того же корпуса. На правом фланге 41-й дивизии была развёрнута 9-я пехотная дивизия 44-го армейского корпуса 6-й полевой армии. Таким образом, на рубеже обороны одной 41-й стрелковой дивизии (вместе с погранотрядом, гарнизоном укрепрайона и 209-м артполком общая численность личного состава, расположенного на фронте 41-й дивизии примерно равнялась численности одной немецкой пехотной дивизии, так как последняя по численности была больше дивизии РККА) наступало пять немецких дивизий, которые к тому же были усилены боевой техникой. В ночь на 23 июня в лесу северо-западнее Равы-Русской был развёрнут обменный пункт дивизии, куда стали поступать боеприпасы, снаряжение и вооружение с дивизионных складов из Добросина. Утром после мощного миномётно-артиллерийского обстрела позиций 244-го и 102-го стрелковых полков в наступление перешли танки и пехота противника. Главный удар фашисты наносили в районе населённого пункта Тенятыска, где проходило шоссе на Раву-Русскую, но все их попытки прорвать нашу оборону были тщетными. Генерал Г.Н. Микушев понял, что сложившаяся обстановка благоприятствует нанесению по противнику решительного контрудара. Сначала был проведен получасовой огневой налёт полковой, дивизионной артиллерии и артиллерии приданного 209-го корпусного артполка. Затем 102-й и 244-й стрелковые полки, предварительно сконцентрировав свои резервы на переднем крае, перешли в контратаку. Не понимая, что происходит, в панике бросая оружие и технику, убитых и раненых, фашисты в беспорядке отступили. Наиболее успешными оказались действия 102-го полка. К 16-ти часам его подразделения преодолели государственную границу на участке 8-10 км и на 4-5 км углубились на территорию оккупированной немцами Польши. В сводке Совинформбюро от 23 июня говорилось: « На Шауляйском и Рава-Русском направлениях противник, вклинившийся с утра в нашу территорию, во второй половине дня контратаками наших войск был разбит и отброшен за госграницу…». Придя в ярость от неудачи, фашисты массированно применили авиацию. Бомбардировщики Ю-87 с воем сбрасывали свой смертоносный груз, пикируя девятками над расположением 41-й дивизии. В единоборство с пикировщиками вступил зенитно-артиллерийский дивизион. Под разрывами бомб ему удалось уничтожить три вражеских самолёта. Несмотря на то, что бомбардировка была длительной и чрезвычайно сильной, стойкость дивизии не была сломлена. Гитлеровцы поняли, что перед ними серьёзный противник. В ход пошли листовки и громкоговорители, источавшие: «Рус, сдавайсь!». На командные пункты полков были сброшены воздушные десанты. Отражение десанта на КП 102-го полка возглавил его командир подполковник Чумарин, ведя огонь по парашютистам из ручного пулемёта. С утра 24 июня противник вновь возобновил наступление, на этот раз, нанося главные удары в двух направлениях: вдоль шоссе на Раву-Русскую и в сторону населённого пункта Верхрата, но успеха достиг лишь частично на левом фланге, где оборонялся 139-й стрелковый полк, который был потеснён с основного оборонительного рубежа. 102-й и 244-й полки, контратакуя, продолжали удерживать свои позиции. Начальник генштаба немецкой армии Ф. Гальдер в своём дневнике писал, что 24 июня войска группы армий «Юг» отражали сильные контратаки, особенно на фронте 4-го армейского корпуса (северо-западнее Львова). Поздно вечером 24 июня в расположении дивизии появился, пробравшись через линию фронта, житель из местечка Любыча-Крулевска, находящегося возле шоссе на Раву-Русскую. Он рассказал, что туда прибыли свежие немецкие части и что все улицы и дворы заполнены войсками и боевой техникой. Кроме того, дивизионной разведкой было установлено, что северо-восточнее Верхраты противник оборудует огневые позиции тяжёлой артиллерии и в этом районе у него нет боевого охранения, и не ведётся разведка. Проанализировав эти данные, командование дивизии пришло к выводу, что немцы, сосредоточив моторизованные части на решающем направлении, готовятся с утра наступать на нём ещё с большей силой. Генерал Г.Н. Микушев, не ожидая развития событий, отдал приказ нанести противнику упреждающий удар, который заключался в следующем: 1) ночью провести массированный огневой налёт артиллерии по скоплению войск противника в Любыче-Крулевской; 2) используя «окно» в районе Верхраты, на рассвете атаковать противника левофланговым батальоном 244-го стрелкового полка. В ночь на 25 июня заговорили пушки 41-й дивизии и приданного 209-го корпусного артполка. Огневой налёт был короткий, но настолько мощный и внезапный, что немецкий мотопехотный полк, понеся большие потери, перестал существовать, как боевая единица и был отведён в тыл. Также ночью, не будучи обнаруженным противником, вышел на исходный рубеж левофланговый батальон 244-го полка. На рассвете он перешёл в атаку, нанося удары во фланг и тыл фашистам в районе Верхраты. Его поддержали подразделения 139-го стрелкового полка, наступая с левого фланга. Ошеломляющие удары с двух направлений дали свои результаты. Было уничтожено свыше батальона пехоты, а также два дивизиона тяжёлой артиллерии противника. В итоге этих своевременных действий 41-й дивизии в течение 25 июня по всему её фронту немцы не проявляли особой активности. Если на фронте 41-й дивизии обстановка складывалась благоприятно, то о её соседях слева этого сказать было нельзя. Ещё 23 июня немцы оттеснили правофланговый полк 97-й стрелковой дивизии и взяли местечко Немиров. В бой вынуждена была вступить 159-я стрелковая дивизия, составлявшая второй эшелон 6-го корпуса, ставшая новым соседом слева для 41-й дивизии. Но она была не полностью боеспособной из-за того, что находилась ещё на стадии формирования, её части были недостаточно обучены. Сильная танковая контратака, предпринятая командованием армии 24 июня с целью отбить у немцев Немиров результатов не дала. Немцы продолжили наступление, тесня 159-ю дивизию в восточном направлении, что создало угрозу окружения 41-й дивизии с юга. На этом направлении 26 июня ожесточённые бои велись за населённый пункт Потелич, что в 8 километрах юго-западнее Равы-Русской. Продолжал наносить удары противник также и на главном направлении. Генерал Г.Н. Микушев понимал, что рассчитывать на помощь со стороны корпусного и армейского командования он не может, так как все имевшиеся в наличии резервы были направлены на отражение прорвавшейся в районе Владимира Волынского ударной группировки врага, состоящей из танковых и моторизированных соединений и достигшей района Луцк, Дубно, Ровно. Тем не менее, 41-я дивизия, несмотря на потери в боях с численно превосходящим противником, продолжала успешно удерживать оборонительный рубеж. Но дальнейшее выполнение этой задачи обрекало дивизию на окружение. С докладом о создавшейся обстановке генерал Г.Н. Микушев направил днём 26 июня связного (связь с армией и корпусом отсутствовала) в штаб армии, находящийся в районе Львова. Возвратился связной вечером с приказом командарма И.Н. Музыченко о немедленном отходе 41-й дивизии вдоль Львовского шоссе, на новый рубеж обороны в районе Добросина. Подразделения соседа справа – 3-й кавалерийской дивизии были перемещены юго-восточнее, чтобы, удерживая Львовское шоссе, обеспечить по нему отход 41-й дивизии. В ночь на 27 июня 41-я стрелковая дивизия стала отходить со своего рубежа на новые позиции. Для арьергардного боя (обороны Равы-Русской) были выделены 3-й батальон 139-го полка и 2-й батальон 244-го полка, поддерживаемые тремя артиллерийскими дивизионами и одной батареей противотанкового дивизиона. Бои в городе и на его подступах продолжались весь день 27 июня и до глубокой ночи, под покровом которой подразделения прикрытия начали отход к главным силам дивизии. Ведя активные пятидневные оборонительные бои под Равой-Русской совместно с пограничниками и гарнизоном укрепрайона, 41-я стрелковая дивизия сорвала планы врага и сковала на своём рубеже обороны значительные его силы. Командир 41-й стрелковой дивизии генерал-майор Георгий Николаевич Микушев погиб смертью храбрых в боях при обороне Киева.
12 сентября 1941 г. командир 41 дивизии, генерал Микушев Георгий Николаевич лично поднял бойцов в свою последнюю в жизни контратаку, в которой был смертельно ранен.
Совет будущим генералам. Никогда, слышите, никогда не ходите в атаку. У генерала в обязанностях нет пункта - вести в атаку. Генерал должен думать, планировать, отдавать приказы. Убили умного генерала и не факт, что на его мест придет такой же умный и порядочный. Вот, что прочитал о следующем командире дивизии.
После гибели генерала на его место назначили Влади́мир Ильи́ч Боя́рский (укр. Володимир Ілліч Боярський, имя при рождении и до 1942 года — Владимир Гелярович Баерский;. Вот, что о нем пишет вики - С сентября 1941 — командир 41-й стрелковой дивизии в Приволжском военном округе. С января 1942 находился на Юго-Западном фронте, в мае 1942 дивизия была окружена и разбита; 25 мая Баерский попал в плен. В плену заявил о своём желании сотрудничать с немецкими властями. Содержался в Особом лагере под Винницей, 3 августа 1942 вместе с генералом А. А. Власовым подписал обращение к германскому командованию с призывом о формировании Русской освободительной армии С лета 1943 инспектировал добровольческие восточные русские батальоны, находясь под началом генерала Власова.
5 мая 1945 выехал в район Праги для установления связи с наиболее боеспособной воинской частью КОНР. В городе Пршибраме был захвачен чешскими партизанами, которыми командовал советский капитан Смирнов (псевдоним Олесинского Евгения Антоновича). Вступил в перепалку со Смирновым, дал ему пощёчину и сразу же был ПОВЕШЕН.
Микушев Георгий Николаевич родился 24 мая 1898 года в Пермской губернии. После окончания реального училища добровольцем пошёл в армию. В декабре 1916 года окончил ускоренный курс юнкерского училища, получил чин прапорщика и принял участие в Первой мировой войне. Дослужился до подпоручика, в январе 1918 года был демобилизован.
3 августа 1918 года Микушев вступил в ряды РККА. Воевал против Колчака и Махно. Успешно продвигался по карьерной лестнице, заочно окончил Военную академию имени Фрунзе. Летом 1939 года комбрига Микушева назначили командиром 41-й стрелковой дивизии, входившей в состав Киевского Особого военного округа. Соединению под его командованием довелось принять участие в Польском военном походе. В 1940 году Георгий Николаевич получил звание генерал-майора. Он был убеждён в скором начале войны, поэтому интенсивно готовил командиров и бойцов дивизии к боевым действиям.
Одновременно личный состав оборудовал 50-километровый оборонительный рубеж вдоль государственной границы. В середине июня 1941 года генерал Микушев отдал распоряжение командирам полков вернуть личный состав с полевых занятий и строительных работ в места постоянной дислокации. В субботу 21 июня 1941 года комдив приказал привести все части в полную боевую готовность. К встрече врага, которая состоялась уже через несколько часов, соединение было готово.
Ночью 22 июня в 02:00 пограничники сообщили, что у самой границы наблюдается увеличивающаяся концентрация пехоты и немецкой техники, слышен гул моторов. В 03:50 враг перешёл границу. Это было последнее сообщение от пограничников. Генерал Микушев поднял дивизию по тревоге и без всяких согласований приказал вскрыть склады Наркомата обороны с вооружением и боеприпасами. Против дивизии генерала выступило пять гитлеровских пехотных дивизий, за которыми во втором эшелоне следовал моторизированный корпус из отборных соединений СС. С воздуха фашистов поддерживала авиация.
Однако 41-я стрелковая дивизия пять дней удерживала Рава-Русский укрепрайон. Могла бы оборонять его и дальше, но это грозило окружением, поскольку соседние дивизии быстро отступали. Положение осложнялось потерей связи со штабом армии. Дивизия Микушева потеряла около трети личного состава, но отошла организованно и боеспособности не утеряла. Впоследствии сдерживание немцев 41-й дивизией сравнивали с подвигом защитников Брестской крепости.
Время было выиграно не только героической обороной, но и периодическими вылазками с контратаками, во время которых даже брались пленные. Немцы подобного отпора не ожидали. Вышедшее к основным силам соединение получило приказ прикрывать отход 6-й армии. Отбивая атаки фашистов, дивизия попала в окружение, но вырвалась из него. Затем отважно сражалась в районе Белой Церкви под Киевом.
12 сентября храбрый генерал лично поднял бойцов в свою последнюю в жизни контратаку, в которой был смертельно ранен.
Георгий Николаевич был похоронен на территории Ботанического сада в Киеве. В 1966 году его перезахоронили на Лукьяновском военном кладбище. 6 мая 1965 года генерал-майор Микушевпосмертно был удостоен ордена Отечественной войны I степени. На месте его гибели установили памятный знак. А в родном Кунгуре Пермского края в его честь названа улица.
В кинофильме «Офицеры» верно сказано: "За трудовую сознательность, рабоче-крестьянскую дисциплину и преданность мировой революции, наградить курсанта Алексея Трофимова красными революционными шароварами". Помните как в фильме «В бой идут одни „старики“» было сказано: "— Ты себе планшет когда-нибудь заведёшь или тебе подарить? — А в бою сапог надёжнее. — Ну, так то в бою"...
Согласно уставу и приказу министра обороны СССР, военная форма советской армии:"Право ношения военной формы одежды имеют военнослужащие, состоящие на действительной военной службе в Советской Армии и Военно-Морском Флоте, суворовцы, нахимовцы, воспитанники военно-музыкальных училищ, учащиеся специальных школ-интернатов и военные строители, а также маршалы, генералы, офицеры, прапорщики и мичманы, состоящие в запасе или отставке с правом ношения военной формы одежды".
За большую и славную историю Рабоче-Крестьянской Красной Армии и советской армии в СССР форменная одежда наших солдат и офицеров менялась неоднократно, были у неё серьезные взлеты, но были и спорные моменты, однако на сегодня мы хорошо знаем, что в целом можно разделить развитие одежды на несколько этапов:
1. Переходный этап от царской армии к Рабоче-Крестьянской, так называемый поиск новых решений, формирование Реввоенсовета при котором и закладывались основы новой армии с её отличительными чертами.
2. Самый передовой этап развития, от Гражданской 1918-1922 до завершения Великой Отечественной, когда в войсках сохранялась еще форма "военных лет".
3. Этап мирного времени, а значит и изменение старой формы в угоду простоте, надежности и экономичности.
Сегодня, мы рассмотрим кратким обзором все эти этапы становления и развития советской военной формы одежды, в том числе по нашему любимому отечественному кинематографу, который хорошо показывает эту тему, правдоподобно и информативно!
От Буденовки до Фуражки, или как менялась военная форма в СССР
Поиск новой формы, знаков отличия и уход от всего старого.
С момента опубликования декрета Совнаркома РСФСР «О Рабоче-Крестьянской Красной Армии» в 1918 году началась работа по активной организации новой армии, где в первую очередь, будут наиболее сознательные и организованные элементы трудящихся классов!
Разумеется, в то время за основу был взят: Красноармеец. У которого порой еще кроме старой царской шинели ничего и не было, поэтому ему предлагалось указать свою принадлежность путем прикрепления красной ленты, нагрудного значка и других атрибутов новой армии.
В годы "Гражданской" была полная неразбериха в военном ведомстве, в первую очередь, учитывая тяжелую военную и политическую обстановку, а армия не может быть разношерстной, она должна быть единым и четким организмом, поэтому необходимо было привести её к единому знаменателю.
Первым таким атрибутом новой армии стал головной убор, который в народе хорошо известен как: "Буденовка", но имела и другие названия в честь иных командиров: "Фрунзевка" и "Богатырка".
Вместе с этим единым атрибутом стал символ новой власти - красная звезда.
Фото 1920 года с первыми командирами в Гражданскую
На фото 1920 года перед нами: Будённый, Семён Михайлович в самом центре, никаких знаков различия, но появляются петлицы и черная окантовка. Справа командарм со знаками различия Дыбенко Павел Ефимович. А слева Тухачевский Михаил Николаевич. Как видно, тут сразу несколько будущих маршалов СССР.
В тоже время появляются первые знаки различия, абсолютно новые и необычные для солдат того времени.
Так, появляются нарукавные знаки в виде пятиконечной звезды с треугольниками и конкретика среди командного состава: от "командира и старшин" до "комроты, комбрига, комполка, начальника дивизии или командующего армией".
Благодаря этим изменениям солдаты РККА в своей массе уже отличались от старых войск, и в первую очередь, благодаря петлицам, новому головному убору и другим знакам различия на рукавах и брюках.
Интересно то, что после 1922 года появляется различие в цветах, и оно еще больше унифицирует армию, помогая ей быть единым организмом, который можно различать издалека.
В замечательном советском кинофильме хорошо видны главные атрибуты новой армии, когда ты приезжаешь из Москвы.
Так, каждый род войск получает свой цвет на всех знаках различия.
Пехота - малиновый.
Артиллерия - красный.
Инженерные - черный.
Кавалерия - синий.
Авиация - голубой.
Железнодорожники - светло-зеленый.
Из чего состояло обмундирование в то время? В первую очередь, было два комплекта (лето и зима), военнослужащим выдавалось: шинель, гимнастерка, брюки, сапоги или ботинки с обмотками, суконный головной убор, снаряжение.
Красная звезда меняется на серп и молот, а кокарда становится более лаконичной в своем дизайне.
Единый стиль военной формы одежды постепенно закрепляется в войсках.
В 1924 году появляется традиционная фуражка с красной звездой и защитным козырьком, ремешком.
Появляется новая гимнастерка, у которой воротник уже с петлицами и накладными карманами.
Важно отметить, что именно в середине 20-ых годов появляется обязательное ношение орденов и других воинских отличий.
В 1932 году появляется единый командирский ремень с прямоугольной пряжкой, на ремне была кобура для личного оружия, кроме него была и шашка, полевая сумка.
На шее можно было встретить бинокль, а на плечевом ремне флягу.
В последнем этапе мирной жизни - наблюдается унификация военной формы с обязательным ношением наград, оружия и знаков различия. Достаточно вспомнить знаменитую фотографию 1935 года с первыми маршалами, у которых на петлицах была огромные пятиконечные звезды.
Высшие военные офицеры и маршалы СССР.
Этап от 1939-1940 и до самого завершения ВОВ в 1945 году.
В это время у солдат и офицеров наблюдается значительное отличие, которое выражается и в головном уборе: армейская пилотка и фуражка.
Пуговицы с большими звездами, серпом и молотом на френче.
Более того, командиры имели разрешение за свой счет приобретать валенки, полушубки и другие виды одежды особенно в зимнее время. Такое могли позволить себе те, у кого были высокие ромбы или шпалы, словом - это командиры выше среднего.
Изменения начинаются с первых серьезных конфликтов. Так достаточно вспомнить участие советских войск совместно с монгольскими в боях на Халхин-Голе в 1939 году.
Тогда не только военная форма стала меняться и на нее обратили внимание, но и техника, тактика и многое другое. Наступательные действия были в новинку на таком фронте!
К моменту участия СССР в Советско-финляндской 1939-1940 годах, уже стали обновлять зимний гардероб, в том числе защитные каски у рядового состава от СШ36, на более удобные СШ40, а старые буденовки отменялись вовсе.
Именно в то время стали появляться отрицательные моменты выделения командиров от красноармейцев, ведь в зимнее время это слишком легкая мишень для вражеских снайперов. Но на это не сразу обратили внимание. Можно подчеркнуть, что к 1940 году уже серьезным образом закрепились персональные воинские звания, которые были в виде специальных петлиц и нарукавных знаках отличия. Появились эмблемы на петлицах к каждому роду войск, к примеру у танковых - это маленькая самоходка, а у артиллерии две крупные пушки.
Абсолютно все рода войск получили отличие по цветам, как было уже сказано выше - пехота получила малиновый цвет, артиллерия черный, а воздушные силы голубой.
Все войска имели головной убор единого образца, гимнастерку, однобортный френч, брюки и бриджи, зимний шлем и шинель.
Отмечу, что под конкретный род войск форма отличалась, пусть и незначительно, но к примеру у летчиков были специальные нарукавные знаки различия в виде крыльев. Такой знак с 1936 года менялся 4 раза и продолжил свое обновление.
Все учащиеся курсанты имели форму младшего комсостава, хотя за пределами своего училища могли использовать элементы формы командиров, выражалось это в лучшем пошиве, более удобной гимнастерке или фуражки, а особенно сапог.
Форма старого образца присутствовала в первые годы ВОВ.
Крайне важно отметить самый дорогой и такой необходимый атрибут каждого солдата - это сапоги.
В свое время были самые разные ботинки из кирзы, но они менялись. Так к середине 30-ых были получены образцы каучука с крайне низкими потребительскими свойствами.
Синтетический каучук часто трескался и ломался, а натуральной кожи было крайне мало - поэтому порой ботинки изготавливались иным образом, но так было лишь до момента, когда не требовалось серьезных объемов.
Так к 1941 году натуральной кожи было недостаточно для новых солдат, поэтому кирзу стали делать вновь и значительно улучшили её свойства.
В итоге все военнослужащие получили кирзовые сапоги, которые были удобными и прочными, достаточно легкими и при этом держали тепло. Те сапоги были не полностью из кирзы, так низ был выполнен из натуральной юфтевой кожи, а уход за сапогами был понятен каждому - достаточно было заиметь гусиный жир, а после пройтись гуталином.
Построение офицеров, виды петлицы и нарукавные знаки отличия, пилотки и фуражки, единый черный ремень и кобура под личное оружие.
Каждый - кто успел воспользоваться кирзовыми сапогами вспомнит, что бегать в них то еще удовольствие, особенно при полной выкладке. Однако еще в 40-ые годы эту проблему компенсировали за счет навертывания портянок.
Что такое носки для военного, это просто лишний перевод ткани. А портянки обматывали ногу целиком всего в 5 приемов, поставил ногу, взял край и обернул, следом в другую сторону второй, а дальше уже поднимаешь и обматываешь верхнюю часть с голенью, и готово!
Более того портянки летом были из х/б материала, а зимой могли быть шерстяными или фланелевыми. Надо отметить, что с годами менялись и виды формы. Так появилась не только повседневная, но и походная вместе с парадной форма одежды.
В годы ВОВ часто менялось то или иное положение орденов, нашивок или значков. Допустим знак «Гвардия» в 1942 году носили с правой стороны груди, так же как и ордена в форме звезды, а медали круглой формы с левой стороны.
Важная деталь в 1943 году, это изменение знаков различия и перенос их с петлиц на погоны, да и вернулось слово: "офицер".
На погонах была своя пуговица, так гербовая у генералов, а со звездой у всех остальных.
Генералитет получил на брюках цветные лампасы. Китель тоже претерпел незначительные изменения, особенно у старших офицеров, так знаменитый однобортный китель с кантами по воротнику был символом Победы!
Новая форма солдат срочников отличалась простотой и экономичностью
Этап мирного времени и перехода от старой формы ВОВ к новой эпохи Хрущева и Брежнева.
Стоит отметить, что в 1946 году изменилось название вооруженных сил на - Советская армия. Наркоматы сменились министерствами, а все солдаты и офицеры уже как 3 года ходили с погонами.
Значительные изменения получили высшие офицеры, так на мундире появились вышитые лавровые и дубовые листья на воротнике и обшлагах. Сохранились генеральские лампасы, которые можно было носить как внутрь, так и навыпуск. Вводился черный галстук к белой рубашке.
А главное изменение состояло в том, что появился двубортный китель, эта деталь военной формы сразу же бросается в глаза и на мой субъективный взгляд, эта форма выглядит простой и экономной, словом старая была лучше.
В зависимости от вида формы можно было носить не награды, а специальные планки. Отменялись все золоченные элементы одежды, что лишний раз олицетворяло новые времена Хрущева, при котором была экономия - вместо парадного вида войск.
Новые войска требовали новую форму и у ВДВ появляются шлемы, комбинезоны и куртки. Все самые лучшие элементы военной формы летчиков развиваются в правильном ключе, за удобство.
В 1956 году военная форма упростилась значительным образом, но она стала более простой в уходе и практичной, уходили в прошлое специальные канты по воротникам и бортам, у всех появлялись накладные карманы. Сверхсрочники получали единственное отличие в виде нарукавных угольников, такими мы видели не раз в нашем кинематографе.
Знаменитые буквы СА на погонах, значки справа и единый ремень.
Офицеры стали выглядеть так, как сегодня мы их и знаем. Обычно это китель защитного цвета, цветом в зависимости от рода войск, под кителем рубашка и черный галстук, либо же в цвет рода войск, простая кокарда и ремешок.
В эпоху Брежнева немного вернулось парадное, и допустим у высших чинов стали появляться золотые и серебряные погоны с кантами. Стали появляться плащи и ботинки, а в жарких районах летние легкие кители с ботинками.
В эпоху Афганского конфликта с 1979 года форма претерпела незначительные изменения в угоду практичности и экономичности. Чаще всего все парадные элементы, цветные погоны и кокарды заменялись и все уходило в элемент защитного цвета.
Стал использоваться камуфляж, гораздо чаще применяться комбинезоны и использование ботинок со шнуровкой - вместо кирзовых сапог.
В то время появляется новое название: "афганка".
Речь про кепи с наушниками и защитным козырьком. Куртки свободного покроя с нашивками и карманами. Брюки базовых цветов с карманами и застежками, тогда же и стали активнее использовать ботинки. К концу 80-ых годов форма не претерпела значительных изменений и сохранялась в том виде, в котором была принята ранее, если не брать изменения 1988 года, то более никаких и не было.
Простая, свободного пошива форма - которая подчеркивает правильные черты солдата, но без излишеств.
Подводя итог, можно смело сказать, что за несколько этапов становления и изменения советской военной формы одежды, она из простых старых царских образцов вышла в новое, современное и очень достойное!
Можно выделить прекрасную форму Сталинской эпохи, где мундир был невероятно красив и строг, рота солдат была видна издалека и представляла из себя грозную и мощную силу! Аналогичные виды можно вспомнить в 1970-ые годы, когда советский солдат, особенно "дембель" - это образец мужества и стойкости, чести и красоты.
Князь Дмитрий Петрович Багратион — русский генерал из рода Багратионов.
В декабре 1918 вступил в РККА. В 1919 начальник Высшей кавалерийской школы РККА, и.д. председателя Особой центральной комиссии по снабжению РККА конским составом. С марта 1919 в распоряжении Всероглавштаба. Позже в комиссии по разработке кавалерийских уставов.
В этом видео я хочу рассказать об одном интересном случае в начале войны, когда всего 1 танк КВ сумел на двое суток отрезать снабжение половины 6 танковой дивизии Вермахта.
Из мемуаров генерал-полковника Эрхарда Рауса:
“24-го июня единственная дорога, ведущая к нашему плацдарму на реке ДубИсса, была заблокирована сверхтяжелым танком КВ-1. Вдобавок к этому русский танк сумел уничтожить телефонные провода, связывающие нас со штабом дивизии.
Своим огнем он уже поджег 12 грузовиков со снабжением, а все попытки обойти его оказались безуспешными. Поэтому я приказал батарее лейтенанта Венгенрота, недавно получившей 50-мм противотанковые пушки, пробраться сквозь лес, подойти к танку на дистанцию эффективной стрельбы и уничтожить его. Спустя пол часа все орудия были на исходных позициях, готовые открыть огонь. Грохнул выстрел первой противотанковой пушки, мигнула вспышка, и серебристая трасса уперлась прямо в танк. Расстояние не превышало 600 метров. Мелькнул клубок огня, раздался отрывистый треск. Прямое попадание! Затем последовали второе и третье попадания.
Офицеры и солдаты радостно закричали, словно зрители на веселом спектакле. «Попали! Браво! С танком покончено!» Но это была преждевременная радость. После 8 попаданий танк начал разворачивать башню, аккуратно нащупывать цели и методично уничтожать наши орудия одиночными выстрелами 76-мм орудия. Две наших 50-мм пушки были разнесены на куски, остальные две были серьезно повреждены. Личный состав потерял несколько человек убитыми и ранеными. Лейтенант Венгенрот отвел уцелевших назад, чтобы избежать напрасных потерь. Он был глубоко потрясен тем, что недавно полученное оружие, которому он безоговорочно доверял, оказалось совершенно беспомощным против чудовищного танка. Чувство глубокого разочарования охватило всю нашу боевую группу.
Требовалось найти какой-то новый способ овладеть ситуацией. Было ясно, что из всего нашего оружия только 88-мм зенитные орудия с их тяжелыми бронебойными снарядами могут справиться с уничтожением стального исполина. Во второй половине дня одно такое орудие было выведено из боя под РасЕйняем и начало осторожно подползать к танку с юга.
КВ-1 все еще был развернут на север, так как именно с этого направления была проведена предыдущая атака. Длинноствольная зенитка выбралась на опушку леса и приблизилась на расстояние 500 метров. Расчет начал готовить орудие к стрельбе. Хотя танк не двигался со времени боя с противотанковой батареей, оказалось, что его экипаж имеет железные нервы. Он хладнокровно следил за приближением зенитки, не мешая ее приближению. Наступил критический момент в дуэли нервов, когда расчет принялся готовить зенитку к выстрелу. Для экипажа танка настало время действовать. Пока артиллеристы, страшно нервничая, наводили и заряжали орудие, танк развернул башню и выстрелил первым! Каждый снаряд попадал в цель. Тяжело поврежденная зенитка свалилась в канаву, несколько человек расчета погибли, а остальные были вынуждены бежать. Пулеметный огонь танка помешал вывезти орудие и подобрать погибших. Провал этой попытки, на которую возлагались огромные надежды, стал для нас очень неприятной новостью. Оптимизм солдат погиб вместе с 88-мм орудием. Наши солдаты провели не самый лучший день, жуя консервы, так как подвезти горячую пищу было невозможно.
Мы решили, что если с танком не удалось справиться днем, то ночью мы сделаем это по любому. Наши саперы предложили просто подорвать его взрывчаткой. После наступления темноты двенадцать добровольцев во главе с лейтенантом Гебхардтом двинулся в путь. Дорога проходила через небольшой песчаный участок к полоске деревьев, среди которых был обнаружен танк. Русский гигант стоял на том же самом месте, его башня замерла. В час ночи саперы начали действовать, так как экипаж танка уснул в башне, не подозревая об опасности. После того как на гусенице и толстой бортовой броне были установлены подрывные заряды, саперы подожгли бикфордов шнур и отбежали. Через несколько секунд гулкий взрыв разорвал ночную тишину. Задача была выполнена, и саперы решили, что добились решительного успеха. Однако не успело эхо взрыва умолкнуть среди деревьев, ожил пулемет танка, и вокруг засвистели пули. Сам танк не двигался. Вероятно, его гусеница была перебита, но выяснить это не удалось, так как пулемет бешено обстреливал все вокруг. Лейтенант Гебхардт и его патруль вернулись на плацдарм заметно приунывшие.
Четвертым решением, которое родилось утром 25 июня, был вызов пикировщиков Ю-87 для уничтожения танка. Однако нам было отказано, так как самолеты требовались буквально повсюду. Проклятый танк требовалось уничтожить любой ценой, поскольку без снабжения боевая мощь нашего плацдарма будет серьезно подорвана. Мы намеревались отвлечь внимание КВ-1 ложной атакой танков майора Шенка и подвезти поближе 88-мм орудие, чтобы уничтожить ужасного монстра. Местность вокруг русского танка способствовала этому. Так как лес был довольно редким, наши верткие Pz-35t могли свободно двигаться во всех направлениях.
Вскоре прибыл 65-й танковый батальон и начал обстреливать русский танк с трех сторон. Экипаж КВ-1 начал заметно нервничать. Башня вертелась из стороны в сторону, пытаясь поймать на прицел нахальные германские танки. Русские стреляли по целям, мелькающим среди деревьев, но все время опаздывали. Германский танк появлялся, но буквально в то же мгновение исчезал. Экипаж танка КВ-1 был уверен в прочности своей брони, которая напоминала слоновью шкуру и отражала все снаряды, однако русские хотели уничтожить досаждающих им противников, в то же время продолжая блокировать дорогу.
К счастью для нас, русских охватил азарт, и они перестали следить за своим тылом, откуда к ним приближалось несчастье. Зенитное орудие заняло позицию рядом с тем местом, где накануне уже было уничтожено одно такое же. Его грозный ствол нацелился на танк, и прогремел первый выстрел. Раненный КВ-1 попытался развернуть башню назад, но зенитчики за это время успели сделать еще 2 выстрела. Башня перестала вращаться, однако танк не загорелся, хотя мы этого ожидали. Хотя противник больше не реагировал на наш огонь, после двух дней неудач мы не могли поверить в успех. Были сделаны еще 4 выстрела бронебойными снарядами из 88-мм зенитного орудия, которые вспороли шкуру чудовища. Его орудие беспомощно задралось вверх, но танк продолжал стоять на дороге, которая больше не была блокирована.
Свидетели этой смертельной дуэли захотели подойти поближе, чтобы проверить результаты своей стрельбы. К своему величайшему изумлению, они обнаружили, что только 2 снаряда пробили броню, тогда как 5 остальных 88-мм снарядов лишь сделали глубокие выбоины на ней. Мы также нашли 8 синих кругов, отмечающих места попадания 50-мм снарядов. Результатом вылазки саперов были серьезное повреждение гусеницы и неглубокая выщербина на стволе орудия. Зато мы не нашли никаких следов попаданий снарядов танков Pz-35t.
Движимые любопытством, наши «давиды» вскарабкались на поверженного «голиафа» в напрасной попытке открыть башенный люк. Несмотря на все усилия, его крышка не поддавалась. Внезапно ствол орудия начал двигаться, и наши солдаты в ужасе бросились прочь. Только один из саперов сохранил самообладание и быстро сунул ручную гранату в пробоину, сделанную снарядом в нижней части башни. Прогремел глухой взрыв, и крышка люка отлетела в сторону.
Посмотреть рассказ с редкими фотографими можно здесь!
