Посерело небо от снега,
И мороз тому явно виной.
Отойдя ото сна и ночлега,
Начиная с небыстрого бега,
Зима вводит порядок свой.
Укрывает деревья порошей,
Льдом сильнее морозит реку,
Заменяя летний, погожий
День на зимний, дивно хороший,
И щебечет о том на суку.
И рябины висят грозди алые,
И я чувствую зимний уют,
И голодные птицы, усталые,
Словно детки матери малые
Эти гроздья с любовью клюют.
Я в твоём родном Константиново
Побывал, мой любимый поэт!
Видел земскую школу с картинами,
Где учился ты несколько лет.
Видел табель с оценками тоже,
Видел церковь, твой дом и амбар,
Куда в летний день и погожий
Забирался — выплёскивать дар!
Там писал. Нет! Творил ты шедевры!
Чтобы в будущем светлом потом,
На Руси стать народным и первым
И воспеть её в золотом!
Я ходил по селу. Так бывает,
Что не смог ничего написать.
Потому что Ока впечатляет,
Обо всём ты сумел рассказать!
I
Я искал тебе замену - не нашел,
Мне вдвоем с тобою хорошо,
Мне с тобою белый свет весь мил,
Кто бы на тебе меня женил?
II
Я бы за тебя и вовсе не пошла,
Чем ты лучше моего ... осла?
Он хотя бы служит верно мне
И тебя полезнее вдвойне.
Он молчит, не спорит, не шумит,
Никого в несчастьях не винит,
Правда только не дает любви,
Но зато прекрасно деловит.
III
Ах, не знаю - верить или нет,
Но я дал вчера себе обет:
Если ты не выйдешь за меня,
Не прожить мне в мире и два дня,
В монастырь подальше я уйду,
И остаток дней там проведу.
IV
Вижу, вижу, ты о том всерьез
Говоришь, но вот один вопрос:
- Если стану я твоей женой,
То главенство будет ли за мной?
V
Вот любовь какая, любовь зла!
Мой совет - ищи себе козла.
Я ж останусь все-таки ослом,
Разлюбил тебя за это вот за ... зло.
С приходом осени хандра
Все прорисовывается чаще,
То с неохотой со двора
С утра бежишь в поток бурлящий,
(что кличут жизнью господа).
То возвращаешься обратно,
И понимаешь - опоздал
К дневному сну и ... неприятно.
А то выходишь погулять
С любимым псом по переулку,
Но возвращаешься опять
Чуть с опозданием с прогулки.
И смотришь заново в окно -
А там луна на небе блещет -
И понимаешь: "Все равно,
Что это - явь ли, сон ли вещий".
И, повторяя день за днем
Сюжет заманчивый и странный,
Ты гонишь грусть своим нутром,
Хотя она весьма желанна.
Много в городе моем
куполов,
Каждый день под звон встаем
мы без слов.
Кто-то молится при том,
кто-то нет,
Озаряет всякий дом
Божий Свет.
Один весел от зари,
другой зол.
Добру сердце затворил
твой камзол.
И ты мне не говори,
что душа
Не болит внутри,
Горит не спеша.
В моем городе Христу
помолись
И к иконам и кресту
приложись.
Обретешь тогда Его
благодать,
И поймешь, что значит
страдать.
О, Великая Русская Женщина!
Мать Родная богатырей!
Ведь тебе с рожденья завещано
Для России растить сыновей!
Этот подвиг тяжелый и трудный
На твоих лежит хрупких плечах.
Их всех надобно выкормить грудью,
А они постоянно ворчат.
Их всех нужно любить и лелеять
Равномерно стараться, но все ж
В одного будешь больше ты верить,
А другому твердить: «Пропадешь!»
Но за каждого сердце тревожно,
А за взрослых — больше болит.
Как им там, кровиночкам? Сложно?
Что же в будущем, милым, сулит?
Но страшнее всего, когда войны,
Сыновей призвали на фронт,
Сердцу матери как неспокойно,
Из груди вырывается вон.
Вдруг приходит одна похоронка,
А за ней другая летит.
«Мать родная! Твоих два ребенка...»
И удар… Без движенья лежит...
Откачали. Чуть-чуть оживела,
Но в глазах теперь пустота.
И глава в один миг поседела,
Но Родная все также проста.
А на будущий год, в конце марта
(снег сошел), на могилки идет
И кровиночкам вместо подарков
Свои горькие слезы несет.
Я сладострастен до жути,
До крайности, до предела,
Люблю я девиц без сути,
Не душу люблю, а тело.
Люблю наслаждаться видом
Стройных в колготках ножек,
Люблю без сомненья, ехиды
Дорогой идти не как Боже.
Люблю лицезреть поляну,
Спускаясь все ниже и ниже,
И любоваться рьяно
Двумя холмами Парижа.
Люблю наслаждаться грудью,
Что при походке пышет,
И все равно, что люди
Подумают и напишут.
Перышко упало голубиное,
Приземлилось прямо на плечо,
Загадай желание, любимая,
Спрячь его подальше в сундучок.
Заверни в тряпицу поплотнее,
Завяжи тряпицу в узелок,
Положи туда, где потемнее,
Спрячь его в укромный уголок.
Спрячь его от глаз людей лукавых
Спрячь от ветра и житейских бурь,
Спрячь от злых, жестоких и неправых
Спрячь его - глаза свои зажмурь.
И забудь о нем до самого свершенья,
Никому о нем не говори,
И не будь унылой и в сомненьи,
А любовь возьми и подари.
