В тот вечер именно так я и мог описать свое состояние - мне хорошо. Рядом были приятные люди, с которыми я бы продолжал улыбаться и в пекле пустыни Сахара. Напротив меня сидели Лена и Коля. Пожалуй, они - самая красивая пара, которую мне приходилось видеть на своем скромном отрезке жизненного пути. Находясь рядом, их лица озарялись детскими, неподдельно счастливыми улыбками. Эти улыбки могли пробить самое дрянное настроение, и, наверное, глядя на эту мелодию удовольствия, сердце самого циничного тирана размякло бы и закричало своему владельцу: "Остановись, дубина, в этом мире есть за что бороться!" Рядом, по правую руку от меня, сидела Маша. Как-то я играл в ассоциации - игра, в которой без раздумья нужно говорить ассоциацию какому-нибудь случайному слову, и после того, как я услышал имя Маша, моментально выпалил: "Моя любимая загадка". Именно так я и воспринимал эту очаровательную и абсолютно иррациональную личность. Меня тянуло к ней какой-то странной и в то же время понятной силой. Я не хотел от нее чего-то определенного, лишь бы подольше тянулся миг, когда мы рядом... Нечасто мне везло находиться в таком окружении, но в эти моменты я чувствовал себя богачом, которому могли обзавидоваться все сильные мира сего. Мы смеялись, шутили, рассказывали друг другу всякие милые глупости, наслаждаясь при этом достоянием японской кулинарии. Но все это внезапно оборвалось...
В ту секунду я смотрел напротив себя - Лена и Коля застыли как по команде. Они устремили внимание на что-то находившееся у меня за спиной. Судя по их бледности и не совсем свойственному Лене подергиванию губ, я как полный идиот позволил застать себя врасплох. Повторял же себе всегда: «Никогда не садись спиной к двери». И вот на тебе попался как какой-то сопливый юнец. Куча вопросов отлетела, когда я почувствовал на своем горле холодную сталь кинжала. Хмм.. убивать сразу меня не собираются. Очень глупо. Ну что ж, если со мной хотят поиграть - ради бога, я доставлю вам такое удовольствие. Кисть моей правой руки обхватывала ручку пивной кружки. Выдержав паузу, во время которой я убедился, что напряжение Маши не перерастет в панику, и она не сделает глупость, я медленно поднял кружку и потянул ее ко рту. Кинжал плотнее прижался к моему горлу. Но я не остановился и продолжил проверку нервов хозяина положения. Аккуратно поднеся пиво ко рту, я сделал небольшой глоток и также аккуратно и медленно поставил кружку на стол. Все это время я смотрел в глаза Лене, прям таки излучая уверенность и беззаботность. На миг ей показалось, что я ничего не заметил, и она попыталась что-то сказать, но я опередил ее:
- Друзья мои, вы чувствуете этот насыщенный запах фиалок, разбавленный корицей и каким-то оттенком морской капусты? По-моему - полная безвкусица. Vetiver Tonka - итальянские парфюмеры считают эти духи настоящим произведением искусства. Глупцы, - усмехнулся я, - такой редкой неразборчивостью в ароматах отличались две мои знакомые – одну из них я убил…
- А вот второю нужно было убивать качественнее, - раздраженный голос, влетевший в мое ухо, дал понять, что я не ошибся.
Я улыбнулся, не сводя глаз с Лены. Кажется, мне удалось убедить ее, что ситуация под контролем и она сделала едва заметный выдох. «Маша держись», - подумал я. Коля, к счастью, в поддержке не нуждался – главное, что бы бэтмэна из себя не строил…
- Милона, милая, у тебя весьма забавное представление о манерах. Вместо «милый, как я бесконечно счастлива тебя видеть», ты усугубляешь свою глупость… Я ведь очень ясно дал понять при нашей последней встрече, что не желаю больше тебя видеть. И вместо того, чтобы прислушиваться к здравому смыслу, ты мало того, что беспокоишь меня на заслуженном отпуске, так еще и оскорбляешь при моих друзьях, утверждая, будто бы я убиваю некачественно.
- Милый я бесконечно счастлива тебя видеть, - передразнила меня Милона, - И что-то мне не кажется, что ты искренне оскорбился моими словами. Более того я сомневаюсь, что твои друзья вообще знают, кто ты на самом деле, и вряд ли они ценят тебя как профессионала в отношении убийств. А если говорить о манерах, то не думаю, что ты ведешь себя очень тактично для человека, к горлу которого приставили кинжал…
- Пфф… Избавь меня от этого дешевого фарса. Мы оба знаем, что ты слишком сентиментальна, чтобы прикончить бывшего любовника…
- Послушай… - начала Милона, но я перебил ее.
- Нет, это ты меня послушай! От тебя несет не только ароматом фиалок, от тебя дико разит страхом. Эту вонь не перебивает даже талант итальянских парфюмеров. И это не благородный страх потери идеала, не боязнь проиграть – это мерзкий, постыдный страх перед смертью. Наверное, мне было бы жаль тебя, если бы в памяти не так ярко светилась дерзость твоих глаз, которым всегда было наплевать на выпады судьбы. Что с тобой стало?! Вот уж не думал, что тебя удастся сломать.
Я замолчал. Непривычная для японского ресторана тишина продлилась около минуты.
- Ну же. Не останавливайся. Продолжай, - сказала она более мягким тоном, но убирать кинжал от горла не торопилась.
- Итак, перейдем к делу. То, что у тебя духу не хватит оставить на мне даже царапину – это вопрос решенный. Значит, тебе нужна помощь. Ты не настолько глупа, чтобы рассчитывать на мои услуги в качестве проводника, следовательно, тебе нужна информация. Так что пролей бальзам на мое измученное сердце – что ты хотела узнать?
- То есть, ни при каких условиях ты не вернешься к старой работе?
- Прекрати меня разочаровывать.
- Ладно, оставим это. Твоя проницательность, как всегда, делает тебе честь. Мне действительно нужна информация. Перейду сразу к делу. Мне необходимо знать координаты Иосифа.
- Девочка моя, весь город знает, где Иосиф, – я понизил голос до шепота, - Он в аду.
- Я знаю, что с ним случилось, однако повторюсь – мне необходимо знать координаты Иосифа, точные координаты.
- Подожди, подожди. Ты задумала именно то, о чем я подумал? – вопрос остался без ответа, - похоже, тебя и впрямь крепко прижали. Но даже если я и скажу тебе нужные координаты, кого ты собираешься нанять в качестве проводника? Уверен, ты всерьез не рассчитывала на меня и ты не могла не знать, что после недавних событий количество желающих заглянуть в преисподнюю, мягко говоря, заметно сократилось.
- Хоть это и не твое дело, я отвечу на вопрос. После, как ты выразился, недавних событий, ни один профессионал, к которому я обращалась, не согласился взяться за это дело. И я приняла решение, спустится в ад лично. Доволен?
- Собственно мне плевать… Итак, что ты готова мне предложить за информацию?
- Я думала, ты мне это скажешь.
- Два приглашения на бал коллекционера.
- Ты чокнулся?! Знаешь же, что это невозможно.
- Обожаю слово «невозможно». Помнится мне, оно действовало на тебя, как красная тряпка на быка. Так что, не стоит прибедняться. Укради, шантажируй, сманипулируй, перепихнись, наконец, с кем-нибудь. Мне ли тебе объяснять, как нужно добиваться цели. Я назвал свою цену, а ты решай – идешь на сделку или нет.
- Хорошо. Ты получишь приглашения.
- Почти, - она сделала затянувшуюся паузу, - В глазах твоих друзей я вижу недоумение. Мне кажется, твоя новая маска слишком крепко прилипла к лицу, раз ты так долго не появлялся в свете. Начали ходить слухи, будто ты спекся после последнего заказа и… - она сделала паузу будто не решаясь произнести задуманное.
- Выбирай слова аккуратнее, Милона, они могут очень больно застрять в твоей глотке.
- Не волнуйся, я не буду больше испытывать твое терпение.
- Но напоследок я бы хотела передать тебе кое-что.
Она, не убирая нож, свободной рукой положила на стол передо мной какой-то предмет. Я по-прежнему смотрел в глаза Лене и не торопился оценить посылку Милоны.
Затем она поднесла свои губы очень близко к моему уху так, что я чувствовал ее дыхание, и прошептала настолько тихо, что будь я обычным человеком, то не услышал бы этих слов.
- Вместе с приветом она передала, что очень скоро придет вернуть должок.
После этого я перестал чувствовать лезвие на своем горле. Милона ушла так же тихо и незаметно, как и появилась.
Липкий комок страха мерзко зашевелился у меня в груди. Наверное, чувства отразились на моем лице, потому что Лена, хоть это казалось невозможным, глядя на меня, побледнела еще сильнее. Собрав все оставшееся мужество в кулак, я опустил глаза. Передо мной было именно то, что я боялся увидеть больше всего – это была пуля 23 калибра с едва заметными пятнами крови. Меня забила дрожь. Как же я боялся увидеть эту пулю снова. Похоже, пришло время платить за свои ошибки. Что ж если судьба выставила счет, значит, самое время поискать в карманах свои сбережения для подобных случаев. Из задумчивости меня вывела официантка:
- Желаете что-нибудь еще? – маленькая темноволосая киргизка казалась слегка растерянной, глядя на атмосферу, царившую за нашим столом.
Затем я услышал свой голос как будто издалека:
- Будьте любезны сто грамм Джека Дэниэлса, счет, и пригласите менеджера, – я говорил непривычной даже для себя интонацией, холодность которой не оставила у официантки желания находиться еще хотя бы секунду возле нашего стола.
- Никита, объясни… - выдавила из себя Лена, но я не дал ей закончить вопрос.
- Минуту. Сейчас я все объясню
Принесли счет и мой виски. Я, не глядя на чек, протянул официантке несколько купюр.
- Спасибо, сдачи не надо. Где менеджер?
- Будет буквально через несколько секунд, - пропищала маленькая официантка, затем юркнула в дверь, спеша пересчитать чаевые и оказаться подальше от странного клиента.
Я залпом осушил стакан с виски. Мысли окончательно пришли в порядок.
- Вы что-то хотели, молодой человек? – раздался голос сзади – я по-прежнему сидел спиной к двери.
Я медленно повернулся. Передо мной стоял высокий худощавый парень со слегка вытянутым лицом. На строгом костюме висел бэйджик с именем.
- Добрый вечер, Роман, - сказал я и протянул ему поддельное удостоверение сотрудника ОСБ (обожаю бюрократию). Менеджер внимательно осмотрел мою ксиву, затем коротко кивнул, давая понять, что воспринимает меня всерьез.
- Вы главный в этом помещении? – спросил я, убирая удостоверение в карман.
- Что ж, это многое упрощает. Роман, в подвале этого здания заложена взрывчатка. Если террористический акт состоится, жертвы будут исчисляться десятками, а то и сотнями. Специалисты уже в пути, но от ваших действий зависит очень многое.
- Вы хотите, чтобы я эвакуировал ресторан?
Без лишних вопросов и уточнений Роман удалился.
Затем была объявлена пожарная тревога и уже через четыре минуты во всем ресторане остались только четыре человека – я, Коля, Лена и Маша.
Три пары глаз выжидающе смотрели на меня.
- Итак, - вновь подала голос, Лена, - Думаю самое время для разъяснений.
- Да, Лена, ты права – самое время для разъяснений, - сказал я, после чего поймал предостерегающий взгляд Коли.
- Не вздумай, - прошипел он.
Лена даже не повернулась в его сторону. Похоже на сегодняшний день она слишком устала удивляться. Маша молчала.
- Начну с того, Лена, что я был немного нечестен с тобой. Вернее сказать - я никогда не врал тебе, но при этом утаивал очень многое, что касалось тебя непосредственно. Делал я это не только для твоего блага, но и для блага твоей семьи – настоящей семьи.
Лена слегка прищурилась и сделала глубокий вздох, требуя продолжения. Коля начал мять пальцы, похоже его самообладание таяло на глазах.
- Корни твоей настоящей семьи уходят в глубокую древность. С историей твоих праотцев ты познакомишься позже. Сейчас тебе необходимо знать, что ты наследница огромного клана и к этому наследству тянут руки враги – очень могущественные враги. До этого момента ты была в безопасности, потому что о твоем существовании знало несколько человек. Но теперь ты не просто счастливая девочка из провинции – теперь ты надежда. Надежда на то, что труд многих веков не падет прахом. Знаю что у тебя куча вопросов и главный из них «не припекло ли Никитке головку на солнышке?». Но сейчас у нас… у всех нас, - я обвел взглядом всех сидящих за столом, - есть проблема. Чтобы ты ее поняла, - я вновь обращался к Лене, - расскажу немного о себе.
Очень много лет я преданно служу твоей семье. В начале, я был проводником на службе твоего деда. Как ты слышала из моего разговора с нашей незваной гостьей, мы упоминали ад. Так вот ад – это абстракция. Так мы называем место или даже вернее сказать событие, которое копирует наше сознание и личность обретает бессмертие в этой среде. Ад – это не привычное для нашего понимания море раскаленного масла, где души грешников мучаются вечность, это особое место или событие, у кого на что горазда фантазия, где, словно в желе, находятся память и образ мыслей всех, кто там побывал. Эту жуткую абстракцию открыли наши предки, впервые задумавшиеся о природе сна. Да, именно во сне можно побывать в аду.
- Но почему именно ад? – не сдержалась Лена.
- Потому что это самое ужасное и богомерзкое, что может случиться. Именно так об этом говорят все, кто там побывал. В этом месте твое сознание начинает работать отдельно от твоих чувств. И ты смотришь на вещи совершенно с другой позиции. У меня не хватит слов, а у тебя знаний, чтобы понять весь ужас, переживаемый человеком, оказавшимся в аду. Очень тяжело не поддаться безумию и не остаться там навсегда. В этом случае тело человека погружается в так называемый литаргический сон. Поэтому прикасаться к этой огромной и ужасной базе данных могут лишь обученные для этого люди. Именно этим я и занимался. Находил нужную информацию для твоей семьи. Но какова бы ни была сила воли у проводника, любая выдержка имела срок годности. Поэтому я, можно сказать, ушел на пенсию или, попросту, поменял специализацию. Так я стал убийцей и охотником. Мои цели были особенные личности – ведьмы. О них немного поподробнее. В определенных кругах ведьмами называют людей, телами которых завладело чужое сознание. Это происходит очень редко и природа этого процесса не менее сложна, чем само явление ада. Любую попытку анализа или изучения ждала неудача. Эти люди, я, кстати, один из немногих, кто называет их людьми, имеют совершенно другой, не понятный нам, образ мышления. Они по-своему осознают себя как личность, по-своему воспринимают окружающий мир и они очень сильны. Их сила в знаниях, которые не менее странные и непонятные чем сами ведьмы. Они вытворяют поистине удивительные вещи. Если бы я сам не видел на что способна ведьма, никогда бы не поверил, что природа допускает такое… Так же нам не понятны их цели, которые мне порой кажутся абсолютно иррациональными. И все же мне какой-то порядок в их поведении наблюдался, например, я понял, что многие ведьмы любят головоломки. И излюбленной их задачей является убийство. Выбор жертвы, как правило, зависит от ее недоступности. Многие короли, богачи, главы очень сильных организаций становились целью хищного и ужасного разума ведьмы. В абсолютном большинстве случаев этих людей не спасают ни ухищрения охраны, ни игра в прятки. С их обреченностью могли поспорить только охотники – люди, не уступающие ведьмам в искусстве убийства. Опять же избавлю тебя от не приятного описания моей работы, скажу только, что получалось у меня весьма неплохо. Твоя семья изрядно обогатилась, принимая заказы на мои услуги от людей, не имевших в своем окружении опытных охотников.
И однажды все пошло наперекосяк. Семья стала погибать. Один за одним ее члены становились жертвами ведьмы. Это было очень странно, потому как никогда до этого ведьмы не охотились на группы. Но размышлять на эту тему было некогда. Для меня было делом чести уничтожить дерзкую чертовку. Однако очень скоро мне пришлось убедиться, что моя противница оказалась намного шустрее и находчивей, чем все ее предшественницы вместе взятые. Ей удавалась проскальзывать у меня под самым носом, играючи обходя все мои ловушки. Ведьма как будто играла со мной, предугадывая каждое мое действие. Сначала погибла твоя тетя, затем ее брат, и вот уже после гибели твоего отца стало ясно, что ваша семья на грани гибели. Было принято решение оставшимся членам семьи спасаться бегством. Твоя мать и ее обе сестры улетели на другой континент. В целях безопасности они не сообщили мне свои координаты по месту прибытия, и я до сих пор не знаю, как сложилась их судьба. Мне же было приказано любыми средствами охранять наследницу семьи – тебя. С двух месячным младенцем я бежал в Россию. В этой стране беглецам вроде нас легче всего растворится в обществе и стать одними из многих. Я подыскал тебе замечательную семью, которая с радостью согласилась тебя вырастить, выслушав мою придуманную историю о гибели родителей в автокатастрофе. Единственным их условием было твое неведение. Они хотели, чтобы ты, не задумываясь, называла их мамой и папой. Это условие меня устраивало. Твоим новым родителям я сказал, что навсегда уезжаю, на самом же деле я поселился в доме напротив, изменив внешность. После этого я очень долго присматривал за тобой сквозь маски различных образов – учителя, случайного попутчика, парня на дискотеке, лицейского товарища и так далее. В свое время я даже нанял помощника, чтобы следить за тобой. Правда, вот его угораздило в тебя влюбиться.
Коля густо покраснел, а я, слегка усмехнувшись, продолжил:
Однако я знал, что рано или поздно появится она – ведьма. Долго ждать мне не пришлось. Тебе было три года, когда нас выследили. Из окна дома, где я тогда жил, открывался вид на дом твоих родителей. Возле этого окна я поставил читальный стол, за которым провел очень много времени, посвящая себя чтению, при этом не забывая одним глазом наблюдать за тобой. Эта ведьма в очередной раз заставила меня открыть рот от удивления. Она не выпрыгнула из тени, не оказалась у меня за спиной, а просто зашла через входную дверь. Я сразу понял, кто она, хоть и не видел ее до этого. В тот момент я сидел за своим излюбленным столом, под крышкой которого был прикреплен пистолет. Она с молчаливой грацией пересекла комнату и села рядом со мной. Сжимая под столом пистолет, я проговаривал про себя: “Ну же, хоть одно резкое движение”. Но она не шевелилась. На меня пристально смотрела пара карих глаз, и на миг мне показалось, что я видел этот взгляд раньше. В этом взгляде был немой вопрос, который она так и не успела задать. По сей день жалею, что у меня не железные нервы. Я выстрелил ей в голову до того, как она собралась что-то сказать. Тело я похоронил на сельском кладбище, так и не узнав, чего хотела эта девушка. Одно я знал наверняка – дело было во мне и только во мне.
И вот спустя восемнадцать лет передо мной лежит пуля, которую я всадил в голову самому опасному и самому странному своему противнику.
- То есть она вернулась? – почему-то шепотом спросила Лена.
- Скажу больше, она уже в этом здании и очень пристально за нами следит.
Над столом повисла пауза. Где-то через две минуты я медленно повернулся к Маше.
- Если дело только во мне, разреши им уйти.
Маша посмотрела на меня совершенно новым для нее взглядом, и ее лучезарная улыбка красноречиво подтвердила мою догадку.
- Да, - сказала она каким-то властным и в тоже время переполненным нежностью шепотом, - Думаю, им стоит уйти.
Не отрывая глаз от Маши, я сказал бескомпромиссным тоном:
-Коля, уведи отсюда Лену.
Коля поколебался пару секунд, после чего взял Лену за руку и вместе с ней покинул комнату.
Я продолжал утопать в этих глазах. Мы смотрели друг на друга всего пару минут, но мне показалось, что прошла целая вечность прежде, чем она прошептала:
- Ты когда-нибудь влюблялся?
Вопрос поставил меня в тупик, и я не сразу ответил.
- Да, конечно, у меня были женщины…
- Нет, нет. Я спрашиваю, любил ли ты когда-нибудь по-настоящему, как вы люди поете в своих песнях.
- Да, - честно ответил я, - однажды я любил.
- И что случилось с твоей любовью.
Я почувствовал, как спина начала потеть. После глубокого вдоха я ответил:
- Ее поглотил ад. Или попросту однажды она не проснулась.
- А ты ждал ее возвращения? Ты хотел, чтобы я снова открыла глаза?
Я стал хватать ртом воздух и почти прокричал:
- Это невозможно!!! Оттуда не возвращаются! Это не можешь быть ты.
Маша спокойно улыбалась, наблюдая мою истерику. И когда я замолчал, она заговорила:
- Ты ведь не понаслышке знаешь, что чувствуешь или чего не чувствуешь, оказавшись в аду. Перестаешь мыслить творчески, перестаешь думать о прекрасном. Прошлое и будущее сливаются воедино, заслоняя при этом даже пресловутый инстинкт самосохранения. И чтобы не раствориться в этом болоте безумия нужно постоянно думать о том, зачем тебе нужно возвращаться. Так проще справиться с желанием просто плыть по течению, осознавая, куда оно ведет. Я думала о тебе. Всегда. Даже когда ты вопреки ожиданиям похоронил мое тело, ошибочно полагая, будто я передумала возвращаться. Я зависла между мирами, каждый миг борясь с силой, которая хотела сделать меня всего лишь информацией. Но ад не искоренил во мне всю человечность, и я существовала, прикрываясь мыслью, что однажды вернусь к тебе. Там я была не одна. Были и другие также хотевшие покинуть это ужасное место. Мы делились информацией, опытом. Это не похоже на общение, скорее напоминает заполнение сосуда, в котором лежат камни, жидкостью. Где камни - это твои знания, а жидкость - информация в чистом виде. Это время я запомнила как гигантский прыжок в самопознании. Никогда не могла даже представить, что пределы человеческих возможностей так широки… Некоторым из нас удавалось выбраться. Они успевали поймать момент и прыгнуть в узкое окошко чьей-то головы. Кем они становились после этого, тебе хорошо известно. Так же тебе известно, что долго такие как я не задерживались.
Большую часть из них ты собственноручно отправлял туда, откуда уже не возвращаются. Однако же те, кого вы называете ведьмами, приспосабливались. Они научились копировать свое сознание в аду перед самым мгновением гибели. И каждая новая сбежавшая имела при себе опыт всех предшественниц. Мы не пытались понять, почему ведьм тянет убивать, потому что мотивацию поступков определяют эмоции, которые в аду невозможно даже вспомнить. Висевшим между мирами оставалось лишь копить информацию. И когда мне выпал шанс, я его не упустила. Я открыла глаза и обнаружила себя в гробу. Прожить мне удалось ровно шесть минут, но эти минуты были поистине волшебными. Я снова могла чувствовать. Я смеялась и плакала, представляла в голове прекрасные картины, образы, музыку. Перед смертью, чтобы все не было напрасным, я вернула свое сознание в ад. На тот момент мои знания позволяли сделать это без труда. Следующего шанса я ждала двенадцать лет, зная твердо, что я хочу, ОЧЕНЬ СИЛЬНО хочу вернуться. На этот раз мне повезло больше. Я открыла глаза в больнице. Была ночь и мне не составила труда покинуть здание. В городе я встретила людей. Ты даже не представляешь, какое отвращение они вызывали у меня. Это что-то на подобии лицезрения нищего сидящего в луже собственной мочи. Ты прекрасно знаешь, что он может подняться и жить не как растение, стоит лишь приложить немного усилий. Я шла дальше и видела все новые и новые лица. Все они казались мне одинаково одноклеточными, каждый сидящий в своей собственной луже. Тщеславие, гордыня, скупость и прочий букет порока в различных пропорциях мешались в этих насекомых. Хоть я и ненавидела людей в тот момент, волю эмоциям я не давала. Мне нравилось получать их. Словно голодная, я собирала их как крошки со стола, или удачней даже будет сравнить меня с коллекционером, где единственным критерием для эмоций была новизна… Именно из-за этого я начала убивать семью Елены. Я почувствовала нечто новое, чего я никак не ожидала почувствовать – зависть. Я увидела тебя издалека и сразу поняла, что представляет собой твоя тогдашняя жизнь. Ты жил любовью и преданностью семье, которая никогда не называла тебя своим. И я завидовала им. Сначала я просто наслаждалась новым экземпляром своей коллекции, а потом дала зависти вырваться наружу. Я была отличным хищником. Во мне дышали и азарт охоты, и страсть к разрушению. Я не только стремилась уничтожить все то, что ты посмел любить, я мстила этим жалким людишкам за их самоуверенность, за то, что они не были там, где побывала я… Ты даже не представляешь через что я прошла, прежде чем осознала, во что превратилась. Я несла ад в мир и не могла остановиться. К тебе я пришла, что бы ты вернул меня туда, где мне самое место. И ты сделал свое дело.
Она замолчала и опустила глаза.
- Зачем тогда вернулась снова?
- Я вернулась, потому что поняла кто я. Глаза это зеркало души, и в моих глазах ты видишь ту, которую когда-то любил. Но это отражение искривлено временем и тем, через что я прошла. Поэтому я не она. Я часть ада. Я зло в чистом виде. Моя цель разрушения ради разрушения. Спустя восемнадцать лет я приняла себя. И здесь я для того чтобы избавиться от единственного препятствия на своем пути.
Нож уперся мне в живот........
И в этот момент я проснулся весь холодном поту но счастливый от того, что это всего лишь сон....
