В начале года барбер Теддибой Грег переехал из Калифорнии в Москву, чтобы открыть свой барбершоп и прививать американскую культуру ухода за собой московским мужчинам. «Афиша Daily» поговорила с иммигрантом, чтобы понять, чем Россия привлекает американцев.
— Россия — не самое очевидное место для иностранца, чтобы начинать свой бизнес. Когда и как вы впервые узнали о нашей стране?
— Я очень много путешествую — учу стричь и делаю татуировки во всех уголках мира. Четыре года назад я приехал ради этого в Москву. В Америке тебе всегда говорят: «Россия — бедная, опасная страна, люди в ней злые», — я в это не верил. И в Москве я понял, что русские люди мне нравятся больше, чем американцы, здесь я чувствую себя комфортнее.
— Да, большая часть американских фильмов и сериалов позиционирует русских как злодеев…
— Точно так же, как и русские смотрят американские фильмы и думают: «О, Америка — это прекрасное место». Но они не совсем понимают, как действительно устроена жизнь в Штатах. Да, возможно, к нам интересно приехать ненадолго, но не переезжать.
— А что заставило вас переехать?
— Здесь я наконец чувствую себя свободно, ощущаю свободу слова.
— Вы не ощущали свободу слова в США?
— Америка очень политкорректное и либеральное государство. Вот что мне нравится в русских людях — вы ни на что не обижаетесь. Это еще одна причина моего переезда, в России я могу сказать все, о чем я думаю. В Штатах, если ты задел кого-то словом, на тебя могут пожаловаться, постараться уничтожить твой бизнес, если им не нравятся твои политические взгляды, твои мысли. Поэтому ты должен следить за всем, что говоришь.
— Многие российские граждане сказали бы вам, что в России нет свободы слова.
— Это немного разные вещи. Если среднестатистический русский приедет в Штаты, он будет крайне удивлен. Там ты должен следить за всем, что говоришь, и даже не можешь использовать тот сленг, какой тебе хочется. Грубо говоря, то, что можно говорить в России, нельзя сказать в Америке, и наоборот.
— Но хоть чем-то Америка для вас лучше России?
— Я приехал из Лос-Анджелеса, и единственное, что там лучше, — это погода. Но я рос в Нью-Джерси, там, конечно, было не так холодно, как сейчас в Москве, но к морозам я был готов.
— Вы довольно стремительно начали строить свой бизнес здесь — как это происходило?
— Я планировал бизнес где-то два года и все это время занимался всякими бумажными делами. За эти два года я был в России где-то 20 раз и искал локацию. Мне нужно было такое место, чтобы люди могли видеть барбершоп с улицы. Все, что я находил за разумные деньги в центре, было либо в подвале, либо на втором этаже, а это мне не подходило. К сожалению, все помещения с выходом на улицу в центре Москвы стоят безумно дорого. Начиная бизнес, не очень логично тратить столько денег на аренду. Так я нашел это место (у метро «Павелецкая». — Прим. ред.) — почти центр, но уже дешевле, мне нравится, что люди могут добраться сюда на метро. Московские пробки — еще одна проблема, с которой я столкнулся. Я никогда не видел таких пробок, где бы я ни был. Думаю, это произошло потому, что город строился в советское время и никто не планировал такого огромного количества машин. При этом ваше метро прекрасно, у вас самые красивые станции из всех, что я когда-либо видел. К сожалению, когда я один, я в основном перемещаюсь на такси — самому под землей пока тяжело ориентироваться.
— Вам тяжело без языка? Будете учить русский?
— В Штатах я полтора года учил русский, ходил к девушке Ольге, с которой познакомился в интернете, она из Москвы. Мы занимались три раза в неделю, но я не использовал язык, разве что смотрел фильмы. Я знаю алфавит, могу прочитать все, но не понимаю. Я понимаю где-то половину того, что слышу, а сказать могу и того меньше. Считаю, что если хочешь переехать в какую-то страну, то должен знать ее язык хотя бы на минимальном уровне. Я, конечно, хочу выучить русский, но это очень сложный для меня язык. Особенно трудно дается спряжение глаголов, у нас такого нет. «Я работаю, ты работаешь, он работает» — непонятно. Когда я говорю, я часто пропускаю эту часть. Еще мне непонятно, почему у вас для слова cat столько переводов — и кот, и кошка.
— Русские люди в большинстве довольно консервативны, что вам, судя по всему, нравится. Но их консервативность затрагивает также вопросы внешности — кому-то человек с татуировками на лице может показаться таким же странным, каким вам покажется мужчина в платье. Сталкивались ли вы с этим и как к этому относитесь?
— Конечно, когда я выхожу в люди, я понимаю, что привлекаю много внимания, потому что в Москве не так много людей с татуировками на всем лице, я знаю только советского панка Макса Чирика. Пожилые люди смотрят на меня с укором, потому что в советское время люди с татуировками были либо криминальными авторитетами, либо заключенными. Все мои тату сделаны профессионально, тюремных портаков нет, но люди, которые не разбираются, этого, понятное дело, не видят. Точно так же в Америке старшее поколение не понимает татуировок, потому что они не были такой частью их культуры. Моя бабушка говорила мне: «Что ты делаешь со своим лицом, ты выглядишь глупо».
Пожилые люди очень консервативные, и я их понимаю, я сам такой, в то время как все в моей стране стали очень либеральными. Это мне и нравится в России: у вас есть семейные ценности, традиции. В моей стране тоже они были, но мы их потеряли. Действительно, мужчины в платьях повсюду в Америке, и если он зайдет к тебе в магазин, ты должен обслуживать его как женщину, иначе на тебя могут подать в суд. Я, как и многие русские, не считаю, что такие люди должны ходить вокруг.
— Но среди той же консервативной прослойки бытует мнение, что настоящий мужчина должен максимум умываться, ни о какой укладке волос и речи быть не может, а за барбершопами закрепился шутливый стереотип, что это место для метросексуалов.
— Это взгляд из советского времени, и он меняется. В России были барбершопы до революции, у вас была культура мужских клубов. После барбершопы пропали и появились только в 2000-х. Поэтому барбер-культура в России отстает. В Америке у нас всегда были барбершопы, мы рождаемся с этой идеей. Отцы берут сыновей в их первый барбершоп, это часть традиции. Мальчики идут в барбершоп, а девушки в салоны. Конечно, стричься в барбершопе дороже, но качество работы и получаемый опыт тут совершенно другие: в обычном салоне вас не будут брить с влажным горячим полотенцем. Да, вы можете подстричься за 300–400 р. в парикмахерской у дома, а можете у нас за 1000–2000 р., но это будет совершенно разное качество стрижки, она и форму будет держать дольше.
Почему-то принято считать, что барбершоп — это место для хипстеров, конечно, мы рады и хипстерам, но в Америке в барбершопы ходят все от мала до велика. Это место даже больше для рабочего класса, место, куда мужчины приходят после работы, чтобы подстричься, поболтать, выпить, не идти домой к жене и детям. Когда мужчина находится в женском обществе, он должен выбирать выражения, в барбершопе мужчина может себе позволить говорить как мужчина. Так же как и девушки общаются на свои темы в салонах красоты.
— Многие барбершопы не принимают женщин как клиентов и не берут на должность барбера.
— Женские стрижки я не делаю, но в Америке у меня были женщины-клиенты, которые носили мужские прически. В Америке многие лесбиянки хотят короткие мужские стрижки, если они мне платят, мне все равно, я подстригу и их. Да даже если собака зайдет в мой барбершоп и попросит сделать ей прическу, я сделаю, я могу подстричь кого угодно.
Я не нанимаю девушек как барберов, мне просто кажется, что они в этом не очень хороши, не все, конечно, но в моем барбершопе будут только барберы-мужчины. Если мужчина ходит к девушке-барберу только потому, что она горячая и у нее большие сиськи, наверное, это не лучшая причина для выбора человека, который тебя стрижет.
— Тем не менее барбершопов в Москве все-таки немало, чем ваш будет отличаться?
— В моем барбершопе не будет администратора, они — пережиток салонов. В американских шопах есть только барберы, владельцы, ну и кто-то, кто следит за деньгами. Газировку, виски или пиво мой клиент может взять себе сам — вон холодильник.
Барбершоп будет открыт круглосуточно. Днем 5 барберов, а ночью только 2. Москва — круглосуточный город. В Америке бары закрываются в 2 часа ночи, а здесь совсем рядом стоит круглосуточный ресторан. Все, кто работает так же круглосуточно, вполне могут захотеть подстричься ночью или под утро.
Это только первый мой шоп, но в течение года я хочу открыть еще один в Тюмени. В России много барбер-сетей, но я не хочу продавать франшизы. Это очень сильно влияет на качество и репутацию сети, мне хочется всем заниматься самому. Также я хочу основать барберскую школу, мне кажется, в России с этим не очень хорошо. В Америке, чтобы стать барбером, надо проучиться год, а в Москве я видел курсы, которые обещают сделать из тебя барбера за месяц или три.
— Почему Тюмень, а не Петербург, к примеру?
— Конечно же, я планирую открывать свои барбершопы во многих городах России, но в Тюмени у меня много друзей, плюс я уже ездил туда с курсами. Это небольшой город по сравнению с Москвой, там открыть свой бизнес дешевле, но в то же время люди там богатые.
Я уже летал по России и давал мастер-классы на курсах. Я был в Волгограде, Курске, Краснодаре. Моя вторая страсть кроме барберинга — история Второй мировой войны. Я был в Волгограде, который, конечно, наиболее решающее место для войны. Мне нравится, что, куда бы я ни поехал в России, я везде нахожу много исторических артефактов.
— Давайте затронем вашу специальность. Я покажу вам фотографии известных российских мужчин, а вы постараетесь представить и описать, какая прическа им подошла бы больше всего.
Про Навального: «Я знаю, кто это. Навальный. Ненавижу его. Но не пишите это, а то ваши читатели наверняка считают, что он молодец. Если бы он пришел ко мне в барбершоп, я бы тоже вылил на него эту синюю жидкость (Тедди говорит о случае с зеленкой. — Прим. ред.). Я очень пропутинский человек и мечтаю подстричь Путина».
Про Путина: «Мне нравится, какая у него прическа сейчас, но надо сделать ее поаккуратнее и подбрить бока. Ну и можно дать ему попробовать горячее бритье — это очень интересный опыт. Я ему — крутые волосы, а он мне — российское гражданство. Я видел, как гражданство получали всякие знаменитости. Еще я бы подстриг Жириновского»
— Почему вы не спрашиваете меня про Трампа?
— Хотите о нем поговорить?
— Да, я голосовал за Трампа и был очень рад, что его выбрали. Вот почему мне тоже тяжело живется в Америке. Мне нравится все, что он говорит, с самого начала. Еще до выборов я приехал в Москву с огромным плакатом с Путиным, Трампом и надписью «Дональд Трамп для русско-американской дружбы», я ходил с ним по всей Москве и даже по Красной площади. Меня остановила полиция, потому что это плакат, очевидно, но они меня не арестовали и сказали, что согласны со мной. Все плохое, что происходит между Россией и США, происходит не из-за Трампа. В американском правительстве есть люди, которые ненавидят Россию, говорят, что российские хакеры подтасовали результаты выборов, но это не так. Трамп победил, потому что консервативных людей типа меня больше и нам нравятся его идеи. У нас в стране много нелегальных мигрантов, и мы действительно хотим, чтобы эту стену построили. Трамп может и хочет наладить отношения с Россией, но его руки связаны. Я верю, что он рано или поздно все наладит. У остальных людей в нашем правительстве до сих пор взгляды, оставшиеся с советских времен. Они боятся русских. Тот же Джон Маккейн, но это, конечно, не важно, потому у него рак и он скоро умрет, но все равно. Россия и Штаты никогда на самом деле и не были друзьями, да, было союзничество во время Второй мировой, но и оно было сомнительным. А после холодной войны все наше правительство до сих пор считает Россию опасной и плохой страной.
Плюс, если правительство поддержит Трампа, это разозлит феминисток или геев. В нашей стране столько грязи. Вы видели этот флешмоб #MeToo — такой бред. Вот поэтому в России мне спокойнее, здесь я не вижу всего этого. Да, возможно, у вас тоже много феминисток, но я не вижу их в новостях каждый день. Конечно, в России есть и геи, но они не целуются на улице, навязывая свои привычки детям. Меня не беспокоят геи, пока они занимаются всеми своими гейскими делами у себя дома, а не у меня на глазах. У меня был постоянный клиент — гей, и я всегда ему говорил, что пока ты у меня в барбершопе, никто не назовет тебя пидором. Он и друзей своих приводил. Вообще, геи стригутся чаще, так что они и денег больше приносят. Но если в Америке ты скажешь, что тебе не хочется видеть целующихся геев в своем барбершопе, тебя обвинят в гомофобии, а это большой удар по бизнесу. Там если человеку не понравится что-то, что ты сказал, он напишет об этом в интернете или даже подаст на тебя в суд; если в России кому-то не понравится то, что я скажу, мы просто подеремся во дворе, а потом выпьем пивка.
До того, как я стал немного понимать русский, я был в Питере два года назад. Человек в баре услышал, что я американец, и полез в драку. Я не мог толком коммуницировать, и он даже не понял, что я так же ненавижу американское правительство, как и он, если не больше. Я считаю, что Запад отравляет восточноевропейские страны. Хороший пример — Украина. Востоку стоит сильнее тянуться к России. Мне нравится, как ведет себя Ким Чен Ын.
Я стану гражданином России за пять лет, потому что я открыл здесь бизнес и начал уже этот процесс, но мне хочется стать известным, чтобы мне выдали гражданство как публичной личности. Также мне хочется стать политической персоной здесь. Мне не нравится политика США по отношению к России, я бы назначил свои финансовые санкции Штатам. Когда я делюсь своим недовольством по поводу Америки, это не российское «В Америке все плохо, Америка — говно». У меня все-таки побольше опыта жизни в самих Штатах. Вообще, мне нравятся многие из тех, кто под санкциями у США, — тот парень из «Ночных волков», Дугин — я бы хотел с ним встретиться, мы с ним размышляем одинаково. Или тот, кто открыл магазин с надписью «Пидарасам вход запрещен!», пусть приходит ко мне стричься.
