Здравствуйте Уважаемые читатели! 24 июня 1944 года начинается Бобруйская наступательная операция, в ходе которой предстояло прорвать фронт, не дать врагу отступить на промежуточный рубеж обороны и затем двигаться к Минску. Но фронт в этом месте был уже устоявшийся, лёгких боёв ждать не стоило, поэтому было решено задействовать бронекатера недавно созданной Днепровской флотилии. Отмечу, что бронекатера с орудием 76 мм в войсках называли речными танками, правда, броня была лёгкой и спасала далеко даже не от всех пуль, тем не менее, это не помешало дойти речникам до Берлина, но это забегая вперёд, а пока следовало прорвать фронт в Белоруссии. Поэтому в полосе наступления 105-го ск, который упёрся в укреплённый район противника у села Здудичи, следовало по реке Березани пройти в тыл врага и высадить десант. Группа состояла из 4-х бронекатеров, 8 катеров артиллерийской поддержки, и двух тральщиков. Так же поддержать должна была батарея 193-й сд.
Идти по реке до Здудичей было недалеко, но враг ожидал таких решений от нашего командования и загромоздил русло Березины брёвнами, корягами и конечно минами. Не смотря на это, проход наши проделали и при свете небольшого фонаря вышли к указанному выше селу незамеченными. Но вот из Здудичей враг открыл огонь, правда его расчёты быстро подавили огнём с катеров, после чего на берег высадился десант из 100 человек и захватил три траншеи, а в это время на плацдарм была доставлена ещё одна рота, удвоившая численность наших на плацдарме. После прибытия подмоги бойцы и командиры пошли на штурм и за три часа овладели селом, обусловив прорыв фронта, а враг начал отход к Паричи - последнему рубежу на пути к Бобруйску. Отмечу, что потери в ходе операции, командовал которой капитан 3 ранга А. И. Чернов, составили 10 человек общими, ранен был и командир десанта старший лейтенант Б. И. Цейтлин. Так же, неожиданные десанты высаживали отдельные моторизованные батальоны с автомобилями амфибиями, которые в США забраковали, а у нас, используя Форд-4, проводили дерзкие операции. А у меня на этом всё. Еще больше фактов на канале "Наша история это Гордость" ТГ. Спасибо за внимание. До свидания!
«Что вас больше всего поразило в нём?», - спросил российский историк.
Як-9, построенные на средства артистов Малого театра г. Москвы
«Отзывчивость управления. Як-9 реагировал на малейшее движение ручки. В повороте он был непревзойдённым на малых высотах. Когда мы выполняли виражи в том испытательном полёте, я понял, что в реальном бою не смог бы уйти от него. А ведь я считался одним из лучших пилотов группы».
«Как это повлияло на вашу тактику?», - продолжил историк.
«Мы стали избегать боёв на виражах, особенно на высотах до 3000 – 4000 м. старались использовать преимущество в пикировании и боевой опыт наших пилотов. Но с каждым месяцем это становилось всё труднее. Русские быстро учились, а их самолёты становились всё лучше».
Перед уходом историк задал ещё один вопрос. «Вы жалеете о том, что воевали против СССР?»
Хаас долго молчал, потом медленно ответил: «Я жалею о войне, но я горжусь тем, что был военным лётчиком и летал против достойных противников. Ваши пилоты и конструкторы заслуживают величайшего уважения. То, что они создали Як-9 в условиях эвакуированных заводов под бомбёжками – настоящее чудо. А лётное мастерство советских асов заставило нас полностью пересмотреть наши отношение к восточным славянам. Это был горький, но необходимый урок для немецкого высокомерия».
Восстановленный. Як-9 сейчас можно увидеть в центральном музее ВВС в Монино под Москвой. Это один из немногих сохранившихся экземпляров легендарного истребителя. Рядом с ним скромная табличка, рассказывающая о боевом пути самолёта.
Восстановленный Як-9
Но есть и другие следы истории именно «Красной Пятёрки». В архивах Германии сохранились документы испытательного центра в Рехлине с подробными отчётами о лётных характеристиках трофейного советского истребителя.
На их страницах восхищённые отзывы немецких пилотов и инженеров. «Мы должны признать, что недооценка противника была нашей серьёзнейшей ошибкой», - писал в своём заключении генерал-лейтенант авиации Адольф Галланд.
«Як-9 демонстрирует, что советская авиационная промышленность способна создавать истребители мирового класса. Если эта тенденция продолжится, нам придётся пересмотреть всю концепцию воздушной войны на Восточном фронте».
Историки авиации до сих пор спорят о точном влиянии испытаний трофейного Як-9 на тактику Люфтваффе. Одни считают, что именно это событие стало поворотным пунктом в воздушной войне на Восточном фронте. Другие полагают, что немецкое командование и без того понимало растущую угрозу со стороны советской авиации.
Но все согласны с тем, что история «Красной Пятёрки» символизирует качественное изменение в воздушном противостоянии. Советские самолёты перестали быть примитивными машинами, как их часто называли немецкие пилоты в начале войны. Теперь это были грозные противники, заставлявшие считаться с собой лучших асов Люфтваффе.
В своих послевоенных мемуарах Александр Яковлев, создатель Як-9, писал: «Мы никогда не стремились копировать зарубежные образцы. Наша задача была в другом: создать истребитель, максимально соответствующий условиям той войны, которую вела наша страна. Простой, надёжный, лёгкий в освоении и боевом применении. и, главное, лучший в своей стихии в манёвренном воздушном бою на малых и средних высотах. Истребители Як-9 и их модификации сыграли огромную роль в завоевании с советскими ВВС господства в воздухе на заключительных этапах войны. Всего было выпущено около 16.700 истребителей этого типа, больше, чем любых других советских самолётов».
Авиаконструктор Яковлев Александр Сергеевич
Сегодня мало кто знает о том апрельском дне 1943 года, когда трофейный Як-9 впервые поднялся в небо под управлением немецкого лётчика-испытателя. Но эхо тех событий до сих пор звучит в истории авиации, напоминая о том, как один самолёт смог изменить отношение противника ко всей стране.
В 1995 году в ходе подготовки к пятидесятилетию Великой Победы в архивах Министерства обороны России были обнаружены интересные документы. Среди них донесение советской разведки от мая 1943 года. По информации из надёжных источников, немецкое командование провело всестороннее испытание захваченного истребителя Як-9.
Результаты вызвали серьёзную обеспокоенность у руководства Люфтваффе. По оценкам немецких специалистов, на высотах до 4.000 м Як-9 превосходит Bf-109G по манёвренности и скороподъёмности. Издана специальная директива, предписывающая пилотам Люфтваффе, избегать манёвренных боёв с данным типом истребителей и атаковать только из верхней полусферы.
Этот документ подтверждал, что советское командование знало о немецких испытаниях и об изменении тактики противника, знало и готовило соответствующие контрмеры.
Интересно, что в личных делах многих советских асов, воевавших на Як-9, встречаются упоминания об особой тактической подготовке, которую они проходили весной и летом 1943-го. Их специально учили навязывать противнику бой на малых и средних высотах, втягивать немецкие истребители в виражи, где преимущество было на стороне советских машин.
Один из таких асов Александр Покрышкин позже писал: «Як-9 стал идеальной машиной для реализации нашей новой тактики. Мы знали его сильные стороны и использовали их в полной мере, а немцы, похоже, слишком поздно осознали, с чем им приходится иметь дело».
Триждый Герой Советского Союза полковник Покрышкин Александр Иванович.
Так история одного трофейного самолёта стала частью большой истории воздушной войны, войны не только машин, но и тактических идей, конструкторских решений, промышленных возможностей.
В 1998 году на авиасалоне в Ле-Бурже встретились ветераны, бывший советский пилот Николай Смирнов и бывший немецкий испытатель Ханс Вернер Лерхе. Два пожилых человека долго беседовали, вспоминая события более чем полувековой давности.
«Знаете», - сказал в конце разговора Лерхе, - «Ваш Як изменил моё представление не только о советской авиации, но и о вашей стране в целом. После полёта на нём я понял, что недооценка противника - худшая ошибка, которую может совершить военный».
Смирнов улыбнулся и ответил: «А я всегда знал, что мой самолёт особенный. Когда я впервые поднялся на нём в воздух, то почувствовал, что держу в руках оружие Победы».
Москва. 9 мая 1995 года. Торжественный парад в честь пятидесятилетия Великой Победы. В небе над Красной площадью пролетают самолёты, символизирующие разные эпохи советской и российской авиации.
Восстановленный Як-9 в полете
И среди них летит восстановленный Як-9, окрашенный в исторические цвета 1943 года. Его появление вызывает особые эмоции у ветеранов, стоящих на трибунах. Для них этот самолёт не просто музейный экспонат. Это живое напоминание о войне, о молодости, о победах и потерях.
Звук мотора Як-9 особенный, густой, насыщенный, с характерными нотками. которые не спутаешь ни с чем. Ветераны поднимают глаза к небу, и многие из них не могут сдержать слёз.
Они помнят, как этот звук вселял надежду и уверенность, как появление «Яков» меняло ход боя, как немецкие пилоты всё чаще стали избегать встреч с советскими истребителями. Як-9 делает прощальный круг над площадью и уходит в сторону Поклонной горы, и вместе с ним уходит эпоха. Эпоха поршневых истребителей, пилотов в кожаных шлемах, и воздушных боёв на виражах.
Но остаётся память. И история о том, как один трофейный самолёт помог изменить ход воздушной войны. История о «Красной Пятёрке», которая заставила Люфтваффе признать превосходство советских авиаконструкторов и лётчиков.
И где-то в архивах до сих пор хранится тот самый первый отчёт немецкого лётчика-испытателя, заканчивающийся словами: «Мы никогда не видели такой манёвренности».
После тщательного изучения Як-9 в Рехлине была разработана новая тактика для немецких истребительных частей на Восточном фронте. Основной упор делался на использование преимуществ «Мессершмиттов» Bf-109 и Fw-190 на больших высотах и в скорости пикирования.
«Мессершмитт» Bf-109. Поверженный противник советской авиации
Лётчикам настоятельно рекомендовалось избегать затяжных горизонтальных манёвренных боёв с истребителями типа Як-9 на высотах ниже 4.000 м. Строить тактику на вертикальных манёврах, используя преимущество в скорости пикирования, атаковать из верхней полусферы короткими очередями и немедленно выходить из боя с набором высоты. Эти рекомендации стали обязательными для всех истребительных эскадр на Восточном фронте.
Многие опытные асы Люфтваффе впоследствии признавали, что только следование новой тактики позволяло им выживать в боях с новыми советскими истребителями. Особенно ценным для немецкого командования стало понимание процесса эволюции советских истребителей. Стало ясно, что следующие модификации яков будут ещё более совершенными.
Эти прогнозы полностью подтвердились летом 1944 года, когда на фронте появился ещё более совершенный Як-3, который немецкие пилоты называли «Убийцей «Мессершмиттов».
Як-3. Убийца «Мессершмиттов»
В своих мемуарах, опубликованных после войны, Галланд писал: «Появление Як-9 весной 1943-го года стало для нас серьёзным предупреждением. Мы впервые столкнулись с советским истребителем, который не только не уступал нашим машинам, но и превосходил их по ряду параметров. Это заставило нас пересмотреть многие представления о советской авиации».
Як-9. Оружие победы, заставившее генерало Люфтваффе пересмотреть свое мнение о ВВС СССР
После войны в 1962 году в архивах Люфтваффе был обнаружен любопытный документ. Это был личный дневник Курта Вебера, того самого инженера, который первым исследовал трофейный Як-9 под Смоленском. В нём содержались удивительные детали о самолёте, получившем в немецких документах кодовое обозначение «Красная Пятёрка» по последней цифре бортового номера советского истребителя.
«Самое удивительное в этом самолёте то, что он был создан в условиях эвакуированных заводов и нехватки материалов», - писал Вебер. «Русские использовали то, что было под рукой. где не хватало алюминия, применяли фанеру и деревянные конструкции. Где требовалась сложная обработка, упрощали форму, но при этом они не жертвовали главным лётными характеристиками».
Особенно впечатлил немецкого инженера двигатель. «Наши моторы более технологичны и долговечны, но русский ВК-105 ПФ поразительно хорошо адаптирован к условиям Восточного фронта. Он может работать на топливе низкого качества, легко запускается в мороз и хорошо переносит полевые нагрузки. Немецкие пилоты всегда считали советские моторы примитивными, но теперь я вижу, что в этой простоте есть глубокий смысл».
В архивах также сохранилась запись беседы с пленным советским лётчиком Николаем Смирновым, сделанная незадолго до его отправки в лагерь для военнопленных. «Ваши пилоты считают, что мы воюем на примитивных самолётах. Это их главная ошибка. Наши конструкторы создают именно то, что нужно для войны, а не для парадов. Як-9 не лучший в мире истребитель, но в наших условиях, в наших руках он смертельно опасен для любого противника».
После окончания войны информация о трофейном Як-9 и его испытаниях в Люфтваффе была частично утеряна. Многие документы были уничтожены или попали в руки союзников.
Однако история «Красной Пятёрки» не была забыта. В 1977 году бывший лётчик-испытатель Люфтваффе Ханс Вернер Лерхе опубликовал мемуары, в которых описал свой опыт полётов на трофейных самолётах, включая советский Як-9 (Мое примечание:В этой книге нет ничего о полетах на Як-9).
«Это был один из самых впечатляющих истребителей, которые мне довелось пилотировать», - вспоминал Лерхе. «В своей стихии на малых и средних высотах он демонстрировал исключительную манёвренность. Нам пришлось полностью пересмотреть наше отношение к советской авиации после знакомства с этой машиной».
Дальнейшие исследования историков авиации показали, что испытания трофейного Як-9 действительно оказали значительное влияние на тактику Люфтвафея в последние годы войны. В ряде документов, обнаруженных в послевоенные годы, содержались прямые указания на необходимость избегать манёвренных боёв с советскими истребителями новых типов.
В архивах ВВС СССР сохранились записи о судьбе лейтенанта Смирнова. Оказалось, что ему удалось выжить в немецком плену. После освобождения в 1945 году он вернулся в строй и продолжил службу в авиации. В одном из интервью, данном в 1980 году, Смирнов рассказал о своём самолёте и немецком плене.
«Мой Як-9 был из первой производственной серии. Мы получили их незадолго до боёв на Курской дуге. Помню, как командир полка сказал нам: «Берегите эти машины, они перевёрнут войну в воздухе».
И он оказался прав. В немецком плену меня постоянно допрашивали о самолёте, особенно интересовались его манёвренностью. Я старался не говорить ничего существенного, но они и сами всё узнали после испытательных полётов».
Удивительно, но в 1987 году историкам удалось обнаружить в запасниках одного из авиационных музеев ГДР фрагменты той самой «Красной Пятёрки». По серийному номеру на сохранившемся элементе фюзеляжа специалисты смогли идентифицировать самолёт как один из Як-9 первой производственной серии, построенной на заводе в Новосибирске в марте 1943 года.
Октябрь 1943 года. 6 месяцев прошло с тех пор, как трофейный Як-9 потряс немецких испытателей. За это время многое изменилось. Советские войска неумолимо продвигались на запад, освобождая оккупированные территории.
Майор Ганс Мюллер, тот самый пилот, который был на аэродроме в день, когда был захвачен советский истребитель, готовился к очередному вылету. Его «Мессершмитт» Bf-109G-6 был одной из новейших модификаций, спешно поставленных на Восточный фронт.
«Господин майор, вам приказано вернуться. Радист передал неожиданное сообщение. Группа должна немедленно покинуть аэродром. Русские прорвали фронт». Через 2 часа аэродром в Дубровке был почти пуст. Последние самолёты взлетали под аккомпанемент далёкой артиллерийской канонады.
Среди бумаг, второпях сжигаемых в штабе, были и копии отчётов об испытаниях трофейного Як-9, но даже пламя не могло уничтожить то, что уже изменилось в сознании немецких пилотов. Они больше не считали советские самолёты примитивными. Они научились уважать противника.
На следующий день аэродром заняли советские войска. Среди первых подразделений был и отдельный авиационный полк, вооружённый истребителями Як-9. Пилоты с интересом осматривали брошенные немцами постройки и разбросанные документы.
Капитан Алексей Воронов, командир эскадрильи, поднял обгоревший лист бумаги с немецкими пометками. Среди прочего текста он разобрал фразу: «Превосходная манёвренность, сравнимая с лучшими истребителями».
«Товарищ капитан, смотрите!», - окликнул его молодой лейтенант, указывая на стену одного из ангаров. На бетонной стене крупными буквами было написано по-немецки: «Держите высоту. Як-9 опасен внизу». Воронов улыбнулся. «Похоже, они хорошо усвоили урок».
Германия, 1991 год. В небольшой квартире на окраине города проходила необычная встреча. Девяностотрёхлетний Эрих Хаас, бывший пилот Люфтваффе, сражавшийся в учебном бою против трофейного Як-9, принимал молодого историка из России.
«Расскажите ещё раз о сравнительных испытаниях Як-9 и Мессершмитта», - попросил историк, включая диктофон. Старик задумчиво посмотрел в окно.
«Прошло почти 50 лет, а я помню каждую минуту того полёта», - медленно начал он. «Это был шок для всех нас. Мы привыкли считать, что наши самолёты превосходят русские во всём. И вдруг эта невероятная машина. Помню, как после посадки пилот Як-9 подошёл ко мне и сказал: «Эрих - это начало конца нашего господства в воздухе».
И он оказался прав абсолютно. К лету 1943-го в районе Курской дуги мы уже не могли гарантировать превосходство в воздухе. А к 1944-му, когда у русских появились Як-3 и модифицированные Як-9, ситуация стала просто катастрофической. Мы могли воевать только благодаря опыту наших лучших пилотов, но и им приходилось всё труднее».
Хаас достал из старого альбома выцветшую фотографию. «Это я возле того самого Як-9. Мы называли его «Красная пятёрка». Смотрите, какие элегантные обводы фюзеляжа, какое крыло. Удивительно красивый самолёт».
Немецкий летчик был потрясён. 15 минут испытательного полёта перевернули все его представления о советских истребителях. Як-9 отзывался на малейшее движение ручки управления, словно был продолжением тела пилота. «Исключительная манёвренность на малых и средних высотах. Послушен в управлении. Отличное ускорение», - записывал он для будущего отчёта.
На высоте 3.000 метров пилот выполнил серию фигур высшего пилотажа: бочки, виражи и Иммельманы. Самолёт вёл себя безукоризненно. Особенно впечатляющей была скорость виража. Истребитель мог сделать полный круг за 23 секунды, что было лучше показателей «Мессершмитта» Bf-109G.
Через 40 минут немецкий летчик посадил Як-9 на полосу. Его лицо, обычно сдержанное, выражало смесь удивления и профессионального восхищения.
«Невероятно», - произнёс он, вылезая из кабины. «Русские создали истребитель, который по манёвренности превосходит наши «Мессершмитты» на малых и средних высотах. Если они начнут массово производить эти машины, нам придётся полностью пересмотреть тактику воздушного боя на Восточном фронте».
Вечером того же дня был составлен предварительный отчёт для командования. Немецкий летчик не скупился на похвалы трофейному истребителю.
«Як-9 представляет серьёзную угрозу для нашего превосходства в воздухе. Особенно впечатляет его манёвренность, которая существенно превосходит возможности Bf-109G на высотах до 4.000 м. Самолёт обладает отличной скороподъёмностью и хорошей путевой устойчивостью.
Вооружение стандартное для советских истребителей. Одна двадцатимиллиметровая пушка и один крупнокалиберный пулемёт. Но при его манёвренных качествах этого достаточно для эффективного ведения боя».
Спустя 3 дня после первого испытательного полёта на аэродром прибыл генерал-полковник Адольф Галланд, генеральный инспектор истребительной авиации Люфтваффе. Он лично заинтересовался новым советским самолётом. Один из самых результативных немецких ассов не мог упустить возможность оценить потенциального противника.
Инспектор истребительной авиации люфтваффе генерал-лейтенант Адольф Галланд
Галланд внимательно выслушал доклад немецкого летчика-испытателя и изучил технические характеристики Як-9. «Вы уверены в своих выводах, гауптман?», - спросил он. «Это противоречит всему, что мы знаем о советской авиапромышленности».
«Абсолютно уверен, господин генерал. Я бы хотел, чтобы вы сами испытали машину».
Полёт Галланда был коротким, но интенсивным. Опытный ас подверг истребитель серии сложных испытаний, пытаясь обнаружить слабые стороны. Но даже он был вынужден признать исключительные качества самолёта. Когда Галланд вернулся на аэродром, его лицо было серьёзным. Он отозвал старших офицеров в сторону для конфиденциальной беседы.
«Господа, мы столкнулись с серьёзной проблемой», - начал он. Этот самолёт демонстрирует, что советская авиационная промышленность сделала огромный скачок вперёд. Если русские смогли создать такую машину в условиях эвакуированных заводов и ограниченных ресурсов, значит, наша разведка серьёзно недооценила их возможности».
В тот же вечер в Берлин была отправлена шифрованная депеша, а на следующий день поступил приказ о немедленной транспортировке трофейного Як-9 в Рехлин для всесторонних испытаний.
Перед отправкой самолёта в Германию было решено провести ещё один эксперимент. Сравнительные испытания Як-9 и лучшего немецкого истребителя Восточного фронта «Мессершмитта» Bf-109G-6.
Утром 17 апреля два самолёта поднялись в воздух. Як-9 пилотировал летчик-испытатель, а «Мессершмитт» - Эрих Хаас, немецкий ас с двадцатью семью победами. Испытания включали различные элементы воздушного боя. вертикальный манёвр, горизонтальный вираж, набор высоты, пикирование и преследование.
Результаты потрясли всех наблюдателей. В вертикальном манёвре на малых и средних высотах Як-9 не уступал «Мессершмитту». В горизонтальном вираже советский истребитель имел явное преимущество, позволявшее зайти в хвост немецкому самолёту за два-три круга. в наборе высоты.
Як-9 также демонстрировал превосходные показатели до высоты 5.000 м. Единственным преимуществом «Мессершмита» оставалась скорость пикирования и лётные характеристики на больших высотах. Но в условиях Восточного фронта, где основные воздушные бои проходили на малых и средних высотах, это не давало решающего преимущества.
После посадки пилот «Мессершмитта» был необычайно молчалив. Опытный пилот понимал, что появление таких истребителей у противника значительно осложнит жизнь немецким асам. «Если бы это был настоящий бой», - наконец произнёс он, «Я бы НЕ поставил на себя».
19 апреля 1943 года в ставке Верховного командования Люфтвафе состоялось секретное совещание. Результаты испытаний трофейного Як-9 вызвали серьёзную обеспокоенность у руководства. Рейхсмаршал Герман Геринг был в ярости. «Как могло случиться, что примитивные славяне создали истребитель, превосходящий наши лучшие машины?» - гремел он, обращаясь к конструкторам и представителям разведки. «Где были ваши глаза? Почему мы узнаём о таком самолёте только сейчас, когда он уже поступает на вооружение русских?».
Технические специалисты пытались объяснить, что Як-9 не был технологическим прорывом в классическом смысле. Это была тщательная эволюция уже существующей конструкции, максимально адаптированная под условия Восточного фронта. «Русские пожертвовали дальностью полёта и защищённостью ради манёвренности и скороподъёмности», - объяснял профессор Вольфганг Кляйн. «Они создали истребитель, идеально подходящий именно для тех условий, в которых ведутся бои на их территории.
По результатам совещания была принята секретная директива для лётчиков-истребителей Восточного фронта. В ней впервые признавалось превосходство советского истребителя и давались рекомендации по тактике борьбы с новой угрозой.
При встрече с истребителями Як-9 следует избегать затяжных манёвренных боёв на малых и средних высотах. Рекомендуется использовать преимущество в скорости пикирования и характеристиках на больших высотах. Атаковать преимущественно сверху, избегая перехода в горизонтальный вираж. Это была первая подобная директива с начала войны на Восточном фронте, фактически признававшая локальное превосходство советской авиации.
В конце апреля 1943 года трофейный Як-9 был доставлен в Рехлин, главный испытательный центр Люфтваффе. Здесь самолёт ожидала серия всесторонних испытаний с участием лучших немецких пилотов и инженеров.
Ханс-Вернер Лерхе
Ганс Вернер Лерхе, один из ведущих лётчиков-испытателей Германии, был поражён характеристиками советского истребителя. «Як-9 исключительно манёвренный самолёт, особенно на малых и средних высотах», - писал он в своём отчёте. «Благодаря высокой энерговооружённости и низкой нагрузке на крыло, он способен выполнять виражи с меньшим радиусом, чем наши истребители. Кабина пилота обеспечивает отличный обзор.
Управление самолётом интуитивно понятное, что позволяет даже не очень опытным пилотам эффективно использовать все его преимущества. Испытания в аэродинамической трубе подтвердили выдающиеся аэродинамические качества истребителя. Несмотря на относительно простую конструкцию, советским инженерам удалось добиться отличного соотношения веса и мощности». (Интересный абзац. В воспоминаниях самого Ганса-Вернера нет ничего о его полетах на Як-9. В списке самолетов, на которых он летал, присутствует только Як-3)
Генерал-лейтенант Адольф Галланд, присутствовавший при испытаниях, отметил в своём дневнике: «Сегодня мы увидели, что недооценка противника может стоить нам господства в воздухе. Як-9 – великолепная машина, созданная для конкретных боевых задач. Русские сделали то, что мы упустили, создали истребитель, идеально подходящий для условий Восточного фронта.
Говорят, что последний пакет репрессий был в тридцать седьмом. А вот моего родного отца, Троицкого Георгия Николаевича, забрали в Ленинграде в начале сорок первого, когда ему было двадцать шесть, а мне - один год. Можно понять прекрасное классовое чутье: ну не мог быть «Нашим» человек, владевший четырьмя европейскими языками, кандидат технических наук, автор только что вышедшей при Политехническом институте большим тиражом книги в 300 страниц с «подозрительным» названием "Свойства чугуна".
Да еще у него был пунктик: не имея на то никаких особых разрешений, носился со своим изобретением нового нотного письма, и все это при том, что в родне его никак не пахло зачетным пролетарским происхождением: все мужчины поголовно были ведущими инженерами-строителями, причем последних из них забрали уже по тридцать седьмому.
Сразу после отечественной войны
к нам неожиданно приезжает интеллигентный, солидный, отказавшийся представиться мужчина, вызвавший семейный переполох и явный страх. Он нашептал, что, будучи репрессированным, ехал в одном товарняке с Отцом, где они и побратались. Около Стерлитамака зэки разобрали пол у вагона. Ему удалось спрыгнуть на ходу поезда, а отец отказался. Якобы, из-за физического страха, но, как мне сегодня кажется, - скорей из имманентной законопослушности. Они обменялись адресами и дали взаимный обет, что каждый из оставшихся в живых, пренебрегая риском, посетит семью друга. Это посещение длилось не более часа. Уходя, не сказав ни своего имени, ни координат, гость умолял молчать…
А нас «уплотняют».
В Ленинграде наш дом на углу Мойки и Гороховой оказался не разрушенным. В квартире на втором этаже с эркером в кабинете отца власти во время войны устроили «красный уголок», а после войны подселили в одну из комнат бездетную чету Обербергов - артистов еврейского театра. Библиотека и научный архив Отца плотно заложена до потолка в ванной… Меня шестилетнего волнуют торчащие из вороха непонятные рулоны чертежей каких-то машин… Все это, как и Брокгауз, и Брем было быстро утрачено за исключением авторских книг Отца да темной с малахитовым оттенком Малой советской энциклопедии…
Примечания
(Из протокола № 1039 заседания КПК при ЦК КПСС 14.02.1958 В период с ноября 1941 г. по март 1942 г. работниками Управления НКВД Ленинградской области было привлечено к уголовной ответственности и осуждено к высшей мере наказания 32 ученых, работавших в высших учебных заведениях Ленинграда, которые обвинялись в создании антисоветской организации, именуемой «Комитетом общественного спасения». Проверкой, произведенной Прокуратурой, установлено, что «Комитета общественного спасения» в действительности не существовало и что он был искусственно создан работниками бывшего Управления НКВД Ленинградской области — Огольцовым С.И., Заниным С.Ф., Альтшуллером И.К., Подчасовым И.В. и Кожемякиным И.А.)
Советская власть уничтожала их как вражеские элементы. Наверно потому, что они любили страну не так, как хотела власть.
Большинство, впрочем, любили как надо. Но имеются сведения, что был план, установленный приказом №00447. И «Органы» должны были этот план выполнять
В1910 году появился знакомый по батальным полотнам и кинофильмам образец на станке Соколова. Мощный и отличавшийся высокой скорострельностью и точностью огня пулемет имел в СССР ряд модификаций и использовался как станковый, зенитный и авиационный.
Пулемет «Максим» образца 1910 года являлся модернизированный вариант пулемета образца 1905 года. Его серийное производство велось на Императорском Тульском оружейном заводе (ИТОЗ) с мая 1905 года по лицензии фирмы «Максим, Виккерс энд Санз» (Англия). Главную роль в доработке систем обоих образцов «Максима» и постановке пулеметов на производство принадлежала гвардии полковнику Третьякову и старшему классному мастеру Пастухову служившим на ИТОЗ. Суть модернизации, которую провели в 1909 году, заключалась в создании более легкого пулемета. Некоторые детали, изготовляемые из бронзы (кожух ствола, приемник, рукоятки и другие), заменили стальными. Так же изменялся прицел, детали кожуха и короба, спусковая тяга, затыльник. Первые два модернизированных тульскими оружейниками пулемета были сданы на испытания 15 июня 1909 года (где они стали конкурентами нового пулемета «Виккерс»). После соответствующих доработок тульский «облегченный» пулемет приняли на вооружение, дав ему обозначение «станковый пулемет Максима образца 1910 года» с полевым колесным станком полковника Соколова. Серийное производство новой модификации «Максима» и станка начали в 1911 году. Пулемет образца 1910 года по сравнению с прототипом был действительно значительно улучшен, в первую очередь, в технологическом плане, но вряд ли правильно утверждение, что «русскими техниками был создан, по сути, новый пулемет» установившееся в отечественной литературе.
Пулемет системы Максима образца 1910 г.
Пулемет состоял из: ствол; рама в которую входили механизм запирания, барабан, рукоятка и цепочка; затвор (замок) с ударным механизмом, боевой личинкой, подъемными и замочными рычагами; спусковая тяга; короб (клепаный) с откидной крышкой; затыльник с предохранителем, спусковым рычагом и рукоятками управления; возвратная пружина с кожухом (коробкой); приемник имеющий механизм подачи ленты; кожух ствола с гильзоотводной и пароотводной трубкой, сливным и наливным отверстиями; прицельные приспособления; надульник.
Катушка для протяжки ленты.
Нескладная катушка на щит царского максима
на первую мировую. на щит (царского образца с узкой прорезью под вертлюг) крепилась клёпкой. То есть не съёмная.
История русского «Максима» началась, но изначально пулеметы закупались в русскую армию в тяжелом и очень громоздком варианте. На полноразмерном станке, с большими колесами, станиной и щитом они напоминали пушку. Пулеметы вставали на вооружение русской армии, флота и крепостных частей во многом с подачи императора Александра III лично знакомого с пулеметом. Это были пулеметы английского образца, которые изначально адаптировались под русский патрон Бердана. Лишь с принятием на вооружение винтовки Мосина пулемет принял свой неизменный калибр 7.62х54. До 1910 года использовались массивные станки, которые, впрочем, в ходе Русско-японской войны часто меняли на кустарные, но более легкие, варианты которых зависели лишь от творческих способностей мастеривших их расчетов. «Маским» показал свою силу в боях под Мукденом и при обороне Порт-Артура. Командование поняло, что имеет в руках новейшее и грозное оружие.
Наши пулеметчики в годы Русско-японской войны. С кустарным станком производства конкретного подразделения. не серийный. Чехол на кожухе служит , в том числе и для облегчения охлаждения ствола. Поливали сверху водой. В годы ВОВ эту проблему сняли.
В общем - в 1910 году начался второй этап эволюции русского «Максима». Связан он прежде всего с именем полковника А.А. Соколова, который изобрел для пулемета уже привычный нам колесный станок, получивший имя разработчика, и слегка изогнутый щиток. Так «Максим» принял свой «устоявшийся» внешний вид. Его отличительной чертой стал ролик для подачи ленты, крепившийся к щитку или к телу, новые прицельные приспособления, переработанный кожух и новые короба для 250-патронной матерчатой ленты. Пулемет на станке Соколова стал более маневренным, по полю боя его могли перемещать два человека, а в полностью снаряженном состоянии и с водой в кожухе он весил всего 70 кг.
Сегодня приглашаю вас узнать об одном из самых впечатляющих событий, зафиксированных в во время Великой Отеечественноой войны.
Прежде чем начать, предлагаю вам написать свое мнение о предлагаемых вам материалах в комментариях, и лайкнуть посты, которые вам понравились, чтобы я мог знать, на какую тему лучше всего искать материалы. Ну и также моему блогу нужно развиваться, а самый лучший способ развития – это безусловно ваша поддержка!
А мы начинаем. И тема сегодняшнего поста…
Як-9. Истребитель, который заставил немцев изменить своё мнение о советской авиации.
Весной 1943 года лётчики Люфтваффе считали, что знают практически всё о советских самолётах. Они считали, что долгие годы войны на Восточном фронте научили их, как бороться с русскими боевыми самолетами.
Они узнали слабые стороны Илов, научились противостоять МиГам. И вот однажды апрельским утром на аэродроме под Смоленском произошло нечто, что перевернуло представление немецких асов о советской авиации. Нечто, о чём многие из них потом предпочитали не упоминать в официальных отчётах.
Итак, обо всем по порядку.
Мессершмитт Bf-109. Где-то в СССР
8 апреля 1943 года. Лейтенант Ганс Мюллер закрыл журнал полётов и посмотрел в серое небо. Весенняя распутица превратила аэродром в море грязи. Ганс был опытным лётчиком-истребителем. На его счету было уже 23 сбитых советских самолёта. Через 3 дня ему предстояло вернуться в Германию, где его ожидал отпуск.
«Хорошая погода для русских», - пробормотал он, обращаясь к своему механику Отто Вагнеру. «Почему, господин лейтенант?». «Потому что плохая для нас. Они любят атаковать в такую погоду. Низкая облачность, плохая видимость идеальна для внезапного удара».
Мюллер не ошибся. Через 2 часа советские штурмовики Ил-2 нанесли массированный удар по соседнему аэродрому в Дубровке. Три «Мессершмитта» Bf- 109 из эскадрильи Мюллера были подняты по тревоге. Он сам остался на земле. Его машина была в ремонте после вчерашнего боя.
Позже радиоперехват советских переговоров подтвердил, что один из пилотов Ил-2 не вернулся на базу. Ганс ухмыльнулся. Хороший подарок для немецкой ПВО, но тут же нахмурился. Обычно русские не бросали своих лётчиков, а значит, вскоре стоило ждать поисковую группу.
И действительно, утром следующего дня разведка доложила о пяти советских истребителях, обнаруженных в районе предполагаемого падения штурмовика. Четыре из них были опознаны как Як-7, а вот пятый… Пятый был чем-то новым.
Главный инженер Курт Вебер нервно вытер вспотевший лоб. Третий час они с группой специалистов обследовали советский истребитель, совершивший вынужденную посадку на опушке леса в 15 км от аэродрома. Самолёт был практически не повреждён, если не считать пробитого топливопровода и нескольких отверстий от пуль в плоскостях.
Это определённо не «Як-7», - произнёс он, разглядывая элегантные обводы фюзеляжа. «Смотрите, металлическая конструкция крыла, другая форма кабины, и двигатель - это ВК-105П, но он установлен иначе. Советский пилот был обнаружен неподалку. Он был ранен в ногу. Он пытался добраться до линии фронта, но был перехвачен немецким патрулём.
Молодой лейтенант Николай Смирнов, как выяснилось из документов, категорически отказывался отвечать на вопросы. «Вы не узнаете от меня ничего о Як-9», - только и сказал он. Вебер победно улыбнулся. Теперь они знали, как называется новый истребитель.
К вечеру на опушку прибыла специальная команда по эвакуации трофейной техники. Самолёт был аккуратно разобран и на двух грузовиках доставлен на аэродром. Главный инженер получил приказ в кратчайшие сроки восстановить машину для проведения испытательных полётов.
Допрос советского лётчика, проходил в небольшом домике на окраине аэродрома. Капитан Дитер Рихтер, офицер разведки Люфтваффе, был специалистом по выуживанию информации у пленных пилотов. Обычно он предпочитал не прибегать к грубым методам. Профессиональные лётчики часто могли поговорить о технических характеристиках самолётов, даже оставаясь верными своему долгу.
«Лейтенант Смирнов, я не прошу Вас выдавать военные тайны», - мягко сказал Рихтер, предлагая пленному сигарету. «Меня интересует только самолёт, чисто профессиональное любопытство». Смирнов молча смотрел в стену.
«Мы уже многое знаем о Як-9», - блефовал Рихтер. «Знаем, что это усовершенствованная версия Як-7 с металлическим крылом, увеличенным запасом топлива и лучшей манёвренностью. Мне просто интересно, как он ведёт себя в бою». Советский лётчик слабо улыбнулся.
«На высотах до 5.000 метров ваши «Мессеры» теперь не имеют преимущества, и мы становимся только лучше». Рихтер сделал заметку в блокноте: «Если русский не лжёт, это была важная и тревожная информация».
Як-9 Летающая загадка Люфтваффе
Як-9 в полете
Восстановление Як 9 заняло трое суток. Немецкие техники работали день и ночь, заменяя повреждённые детали и восстанавливая системы самолёта. Во время работ они обнаружили несколько интересных конструктивных решений. «Обратите внимание на эту конструкцию», - объяснял инженер Вебер, показывая Рихтеру и группе офицеров особенности истребителя. «Они оставили деревянный задний фюзеляж, но крылья и передняя часть теперь металлические. Это позволило им значительно снизить вес».
«И как это влияет на лётные характеристики?», - - спросил Рихтер.
«Теоретически, лучшая тяговооружнность, повышенная манёвренность, больший радиус действия. Но пока не проведём испытания, точно сказать нельзя».
Двигатель ВК-105ПФ был хорошо знаком немцам. Аналогичные силовые установки стояли и на более ранних моделях Яков, но в этой версии была заметна модернизация системы охлаждения и впрыска топлива.
На четвёртый день подполковник Хайнц Вагнер, командир авиагруппы, получил шифрованную радиограмму из Берлина. Самолёт вызывал большой интерес у высшего командования Люфтваффе. Приказывалось как можно скорее провести полное испытание машины, после чего подготовить её к транспортировке в испытательный центр в Рехлине.
Испытания Як-9 в испытательном центре Люфтваффе
Як-9 Кошмар Люфтваффе
12 апреля 1943 года над аэродромом под Смоленском стояла ясная погода. Идеальные условия для испытательного полёта. Самолёт был выведен из ангара ранним утром. На его борту была наскоро нанесена свастика, а звёзды закрашены белой краской. К полудню все приготовления были завершены.
Опытный лётчик-испытатель, прибывший специально для этой миссии из Германии, внимательно осмотрел машину. Он имел большой опыт полётов на трофейных самолётах и считался одним из лучших специалистов по советской авиатехнике. «Похоже на обычный «Яковлев, только немного элегантнее», - заметил он. «Посмотрим, чем он может нас удивить».
Летчика проинструктировали обо всех обнаруженных особенностях самолёта. Основные органы управления были похожи на те, что использовались в Як-7, с которым немецкий пилот уже имел опыт полётов. Однако инженеры предупредили его о возможных сюрпризах в поведении машины.
В 13:30 двигатель Як-9 был запущен. Рёв мотора привлёк внимание всего персонала аэродрома. Многие офицеры и технический состав вышли посмотреть на испытание необычного трофея.
Летчик-испытатель дал полный газ, и самолёт легко оторвался от земли. После короткого разбега истребитель начал стремительно набирать высоту, быстрее, чем ожидали наблюдатели.
В 1942 году в селе Саблуковка Херсонской области партизанский отряд под командованием Н.Н. Павловского провёл дерзкую и безупречно подготовленную операцию. Бойцы внезапным ударом обезоружили группу оккупантов, захватив около полусотни вражеских солдат, две радиостанции и значительный арсенал оружия.
Этот смелый рейд стал одной из ярких страниц партизанской борьбы на юге Украины. Решительность, дисциплина и самоотверженность отряда Павловского не только сорвали планы противника, но и усилили подпольную сеть, дав Красной армии ценную информацию и ресурсы.
Такие операции приближали долгожданную Победу, напоминая: даже в самых тяжёлых условиях народ находил силы сражаться и побеждать.
