В магазинах комиксов, на фестивалях, да и просто в книжных я часто обращал внимание на яркую обложку этой манги. Не знаю почему, но названия вроде «All You Need is Kill» намертво врезаются в сознание. Арт с яростной мордой в скафандре напоминал десантника из Starcraft. Кажется, что манга обещала жестокость, бескомпромиссность, беспощадность к себе. На Siberian Otaku Saiten 2018 я не выдержал и взял оба тома сразу.
Общие убийства, общие убийцы
Сеттинг «Грани Будущего» — это мир, где злые инопланетяне-мимики делают из человечества шашлык каждый день. Приматы не придумали ничего лучше силовой брони, чтобы напихать захватчикам на орехи, но до успеха им ещё очень далеко. Несмотря на полное объединение людей перед угрозой врага, они проигрывают. До тех пор, пока не появляется Рита Вратаски.
Это Рита Вратаски. Она убила сотни мимиков. А чего добился ты?
Рита потрошит мимиков в промышленных масштабах, за что её быстро нарекают Валькирией, Цельнометаллической Сукой (мне нравится так переводить fullmetal) и ещё кучей прозвищ. Новая героиня человечества нелюдима, но ореол героизма прощает странности в поведении. Никто ведь не знает, как должен вести себя пехотинец, потрошащий сотни противников за бой. Посреди поля боя Рита встречается с Кейджем/Кэйдзи и помогает ему умереть. Вместе они попадают в день, который не заканчивается.
На войне ты сдохнешь, как пёс, без всякой на то причины.
Эрнест Хемингуэй
В книге (но не в фильме или манге) есть подробное описание того, кто представляет врагов человечества. Если очень коротко, то одна цивилизация с далёких звёзд, заинтересованная в экспансии, отправляет специальные формы жизни на потенциально пригодные для колонизации миры. Они адаптируются к планетарным условиям и вырабатывают стратегию, благодаря которой смогут изменить планету, состав её атмосферы и температуру. Будущим властелинам остаётся лишь подождать терраформинга. Что будет с формами жизни, которые уже обитают на планете, колонизаторов не интересует.
Мимики Земли стали собой из-за встречи с морскими звёздами. Они во много скопировали биологические особенности иглокожих, адаптировались и стали непреодолимой угрозой для всего человечества. Главный механизм защиты мимиков быстро становится известен читателю/зрителю, и поэтому я не буду останавливаться на его особенностях.
Тройная самостоятельность
В огороде бузина, а в Киеве — дядька.
Русская поговорка
Фильмы почти всегда отличаются от книги-первоисточника. Это хорошо: побуквенную экранизацию смотреть уныло. В сеттинге «Грани Будущего» различаются и фильм, и книга, и манга. Людей так захватила идея смертельного «Дня Сурка», что каждый, кто прикасался к этой ней, решил показать привнести что-то своё.
Главные герои в книге и манге одинаковы. Это рядовой Кэйдзи Кирия и американская старшеклассница по имени Рита Вратаски. В фильме Кэйдзи превращается в смазливого майора по имени Уильям Кейдж, который привык по-голливудски улыбаться с экрана, будучи пресс-секретарём.
Мой коллега — я тоже работал пресс-секретарём.
Кейдж настолько боялся выйти на передовую, что пытался шантажировать генерала. Вояка шуточек не понял и отправил придурка в самое пекло с обвинением в дезертирстве в кармане. Его японский визави тоже боялся первого боя, но нашёл в себе мужество выйти против мимиков добровольно.
Рита Вратаски же в оригинале вообще не Рита. Она просто нашла паспорт и присвоила себе чужую личность. Городок, где будущая Цельнометаллическая Сука коротала неаутентичные деньки, уничтожили мимики во время глубоко рейда. Все родственники и друзья девочки отправились к святому Петру или ещё куда-то, оставив Риту наедине со жгучим желанием уничтожить каждую инопланетную тварь. Вратаски в принципе никогда не отличалась ни кровожадностью, ни воинскими талантами. Это была совершенно заурядная девчонка, каких на свете миллионы.
Сценаристы фильма вероятно решили, что такой образ слишком сложен для среднестатистического американского зрителя. Так Вратаски потеряла в драматизме. Теперь она никак не связана с боями в штате Флорида, у неё нет персональной обслуги в виде индейской девушки-инженера и вообще она вполне себе половозрелая тётка, а не вчерашняя старшеклассница.
И фильм, и манга, и книга объединены идеей, но воплощают её по-разному. Книга полна деталей, манга ценна из-за их отрисовки, а фильм — почти самостоятельное произведение.
Война заставляет людей проявлять себя с неожиданных сторон. При этом трансформации не всегда проходят под отрицательным знаком. Даже будучи поглощённой временной петлёй, Вратаски восхищается переменам.
— Ты знаешь, что она сказала мне, когда мы впервые встретились? Она сказала, что рада жить в мире, наполненном войной. Ты можешь сказать подобное о себе? — Шаста оценивала меня сквозь толстые линзы. Я знал, что она имела в виду под этим. Я посмотрел в ответ, не проронив ни слова.
Кэйдзи, хоть и был вначале потрясён, тоже радуется возросшим возможностям. Он понимает, что каждый круг его кровавого уробороса — очередная ступенька на пути к совершенству. Лишь в конце, когда он станет универсальным солдатом, то сможет разорвать бесконечную цепь. Пусть для этого он каждое утро просыпается в тёплой постельке за два дня до начала боевой операции. Пусть он снова и снова умирает на поле боя. После попыток сбежать, убить себя, спасти чужие жизни, Кирия принимает правила новой игры.
Трансформации персонажей — один из элементов драмы, на которой строятся произведения. Мы непринуждённо примеряем на себя безысходность умирающих снова и снова героев. А почему бы и нет?
Как я уже говорил, моё знакомство с сеттингом началось через мангу. И всё же не она является первоисточником истории. А раз так, то непонятно зачем в в книге столько аниме-клише.
Взять к примеру Дзина Ёнабару, соседа Кэйдзи. Это типичный хулиган-задира из сериалов про школу. Дзин громкий, беспардонный, наглый. Кирия наоборот сдержан, сосредоточен на себе. Кстати, Ёнабару нет в фильме. Вместо него товарищами Уильяма становятся штрафники.
Это больше похоже на гиперкомпенсацию: будто бы режиссёр не смог воссоздать оригинальный характер и решил взять количеством вместо качества. Тоже самое и с девочкой-инженером из команды Риты. Всё правильно: нет сложного характера, нет проблемы. Ещё немного аниме: в книге и манге главные герои выходят на битву в экозскелетах с гигантскими секирами наперевес. В фильме от этого отказались.
— Я побуду с тобой, пока ты не умрёшь.
Это не всё. Ведущую роль Японии в истории можно было бы спихнуть на происхождение автора, однако слишком много внимания уделено японско-американским отношениям, взаимодействию двух стран. Будто бы фантомные боли владычества Дугласа Макартура, скованная усталость от пренебрежения равноправным союзничеством, просачивается через строки повествования. Да, мы часто наблюдаем это в аниме, где упоминаются американцы. Кстати, в фильме Японией даже не пахнет, повествование происходит в Нормандии. Где-то плачет один Адольф Мимик.
Трагизм, драматизм и кофе
Когда каждый день заканчивается смертью, становится трудно найти причины для жизни. Для Кирии символом выживания стала Цельнометаллическая Сука и её способности к отправке мимиков на тот свет. Со временем спортивный интерес Кэйдзи перешёл в импринтинг: Рита стала для него единственной возлюбленной, эталоном, идеалом.
Герои узнали друг друга получше и обнаружили, что у них есть немало общего. Внезапно оказывается, что для победы над сверхсильным противником нужно, чтобы один из застрявших во временной петле возлюбленных убил другого. Возможно, Хироси Сакурадзаки решил, что в его произведении не хватает трагизма, и такой сюжетный ход добавит художественной ценности.
Уходя в последний бой, Рита приготовила Кэйдзи дефицитный кофе, но отведать его герои не успели. Вернувшись, Потрошитель Кейдж символично выпил напиток с плесенью. Кофепитие стало для него ритуальным действием, вроде возложения цветов на могилу.
Мой экземпляр без суперобложки
Исполнение последней воли Цельнометаллической Суки, по версии Кирии, на этом не закончилось. После смерти Риты, Кэйдзи решил перекрасить собственный доспех в небесно-голубой. Цвет боевых экзоскелетов по умолчанию серо-песочный, потому что обеспечивает необходимую степень незаметности. Вратаски носила ярко-красный доспех потому что он притягивал внимание врага, хотя и ненавидела этот цвет всем сердцем. Зато небесно-голубой напоминал ей о мирном небе.
Градус натянутого трагизма в фильме намного меньше, за что большое спасибо Голливуду. Главная драма фильма — это драма падения красавчика-Кейджа на дно и его внутренние трансформации. Слабой любовная линия появляется ближе к концу, делая повествование чуточку человечнее.
Мнение большинства — всегда ошибочно, ибо большинство людей — идиоты.
Эдгар Аллан По
Роман «Грань будущего» — это полное и законченное повествование. Сеттинг детализирован настолько, что вопросов остаётся мало, а главные герои смотрятся объёмными. Акцент на внутренних переживаниях, а также историях из прошлого делают книгу читабельной.
Манга великолепно подходит для знакомства с сеттингом «Грань будущего». Такэси Обата смог замечательно передать атмосферу быта, безысходности и боевого безумия. Честно говоря, я бы не смог заставить себя прочитать книгу, если бы не прекрасные визуализации происходящего.
Кино снято хорошо. Кажется, что сюжет предсказуем, но сценаристы находят чем удивить зрителя. Если забыть про первоисточник и не рассматривать фильм, как экранизацию, то понравится даже взыскательным зрителям.
Литературные таланты Сакурадзаки оставляют вопросы. Иногда кажется, что автор — обычный геймер-графоман, сбацавший на коленке фанфик из своих аниме-переживай. Эдакая эмпатия миллениалов по мнению их родителей.
Здесь много клише. Игры, анимация и литературные штампы позволяют предсказывать сюжетные ходы. Помогают в этом и плоские персонажи второго плана. Они не смотрятся личностями, большинство — статисты. В манге из-за съеденных деталей иногда сложно уловить логику повествования: сказывается недостаток подробностей.
Главное, чего я не понял, так это зачем нужно натягивать драму туда, куда она не налазит. Для чего все эти садомазохистские ходы с импринтингом и убийством, зачем столько нерукотворных памятников и почему всё свелось к «я не хочу тебя убивать» осталось для меня загадкой. Спасибо, что хоть в кино обошлось без этого. Как, впрочем, и без гигантского топора.
