Простоквашинская республика
На заключительном этапе перестройки Эдуард Николаевич Успенский пришел к твердому убеждению, что прямо говорить с детьми о происходящем в стране не только можно, но и нужно. В 1990 году в № 42 журнала «Огонек» он опубликовал рассказ «Дядя Федор, пес и кот и политика», где Шарик с Матроскиным гадают, будет ли в стране военный переворот, а почтальон Печкин мечтает возглавить КГБ.
В 1994 году появилась книжка «Тетя дяди Федора, или Побег из Простоквашино». В ней в деревню к самостоятельному мальчику переезжает на ПМЖ сестра его мамы, полковник в отставке Тамара Семеновна Ломовая-Бамбино. Будучи по натуре деспотичным консерватором, она быстренько сооружает вокруг себя диктатуру, которую папа дяди Федора сравнивает с греческим режимом черных полковников. Впрочем, вскоре тетя приходит к выводу, что масштаб ее личности требует иных задач, и баллотируется в депутаты, чтобы наводить прядок уже на государственном уровне.
Ближе к концу повести Тамара Семеновна даже попадает на закрытую встречу с Ельциным. Итог их переговоров озвучивается в последней главе, такой маленькой, что ее можно процитировать целиком:
«ПОЧТИ КОНЕЦ
Постановление Президента России.
В связи с тем, что в деревне Простоквашино построено две гостиницы, аэродром, три военных санатория и проведена автотрасса российского значения, переименовать деревню Простоквашно в город Простоквашинск.
Мэром города назначить Ломовую-Бамбино Тамару Семеновну.
Президент Ельцин Б. Н.
КОНЕЦ».
Что именно заставило президента дать толчок политической карьере сумасбродной военизированной тетушки — загадка. Но обрамление его приказа двумя словами «конец» придает произошедшему довольно пессимистичный оттенок.
Иллюстрация из книги «Новые порядки в Простоквашино» (М.: АСТ, 2005)
Дальше — больше. В 1997 году вышли «Новые порядки в Простоквашино», по которым можно смело изучать политическую историю 1990-х: тут тебе аллюзии и на инцидент с коробкой из-под ксерокса, и на деятельность Виктора Черномырдина, и на первую чеченскую кампанию. Ближе к финалу Успенский раздухарился настолько, что косвенно обвинил президента во лжи и провозгласил независимость Простоквашинской республики.
Правда, на иллюстрациях к первому изданию книги вещающий из телевизора Ельцин на себя не очень похож, да и по имени его никто не называет — но перепутать все равно сложно. Во-первых, ну а кто у нас еще в 1990-е был президентом, а во-вторых, из его уст звучит знаменитое «понимаешь».
Подписав указ, согласно которому все государственные служащие обязаны говорить только правду под угрозой штрафа в размере месячного оклада, глава государства обращается к согражданам:
«Я верю, что мой указ о честности будет, понимаешь, хорошо работать. И уже, понимаешь, хорошо работает. Честность в стране выросла на сорок процентов и растет с каждым часом».
Матроскин трогает лапкой телевизор с президентом. Иллюстрация из книги «Новые порядки в Простоквашино» (СПб.: Мир ребенка, 1997)
На деле же вместо того, чтобы говорить правду, чиновники стали дружно отмалчиваться: следовательно, формальный рост честности, может, и был, но по сути ничего не изменилось. Кот Матроскин, сообразив что к чему, решил поделиться мыслями с Печкиным:
«— Все, Печкин. Я теперь понял, почему наш президент два месяца отдыхать собирается.
— Почему? — спросил Печкин.
— Ведь ему за один месяц теперь можно и не платить! Печкин, это...
... К О Н Е Ц !»
В слове «конец» снова чудится эсхатологический и вместе с тем как будто не вполне цензурный подтекст. Видимо, исходя из этого, Шарик с Матроскиным решают, что пора последовать известному завету Бориса Николаевича и взять суверенитета столько, сколько удастся проглотить.
Матроскин и Шарик создают независимое государство. Иллюстрация из книги «Новые порядки в Простоквашино» (СПб.: Мир ребенка, 1997)
У появившейся таким образом на карте независимой страны Простоквашино есть свой герб (двуглавый кот Матроскин), свой флаг (с полосками Матроскина), свои деньги (с портретами Матроскина) и все другие признаки авторитарного котоцентризма. Судя по всему, Эдуард Успенский смотрел на своих героев без розовых очков, допуская, что если кто-то вроде них в действительности дорвется до власти, то о прежних временах народу предстоит повздыхать не раз и не два.
Президент гуляет без брюк
Во вселенной дяди Федора глава государства хотя и важный герой, но, можно сказать, закулисный — смотрящий из телевизора. А вот Григорий Остер в те же 1990-е не побоялся вывести гаранта Конституции на основную сцену, пускай и в роли третьего плана.
По сюжету опубликованной в 1994 году повести «Остров Эскадо» (позднее переиздавалась как «Тринадцать жадностей» и «Робинзон и тринадцать жадностей») на Земле возникает маленькое мультикультурное государство — тот самый упомянутый в заглавии остров. Отношения с остальным миром у Эскадо складываются неплохо, и вот как-то раз островитяне получают телеграмму:
«Правительство Самой Крупной Страны сообщает, что Его Превосходительство наш Президент собирается нанести вам визит. Не беспокойтесь, грязи он не нанесет. Наденет тапочки. Передайте своему Президенту, чтоб готовился к встрече с нашим. Пусть купит пять мягких булочек, один крепкий напиток и с нетерпением ждет».
И снова мы понимаем, о ком идет речь, хотя имя не указывается — кто же забудет, где у нас Самая Крупная Страна (сокращенно, видимо, СКС). Да и упоминание о слабости к крепким напиткам, чего греха таить, сомнений не оставляет.
Пока Ельцин готовится к полету, островитяне спешно проводят выборы президента. Раньше они без него прекрасно обходились — но не перечить же Крупной Стране. Вскоре до международного сообщества доходят тревожные вести: избранный глава Эскадо гуляет по улице без брюк и ездит на машине, не держась за руль. А хуже всего то, что на регулярно поступающий из СКС вопрос «Купил ли ваш президент булочки и напиток?» с острова приходит ответ: «Нет, не купил».
Мировое сообщество пытается представить себе президента Эскадо. Иллюстрация из книги «Тринадцать жадностей» (М.: РОСМЭН, 1999)
Надо отдать должное лидеру Самой Крупной Страны — он не отменяет визит, а, наоборот, спешит разобраться, в чем причина эксцентричного поведения коллеги. Добравшись до острова, он узнает, что никаких странностей на самом деле нет — просто гендерные стереотипы и мужской род слова «президент» сыграли со всем остальным миром каламбурную шутку.
Своей руководительницей островитяне выбрали девушку по имени Синдирелла, которая не носит брюк, предпочитая им платье, и не держится за руль, поскольку полагается на личного водителя. А ответ «не купил» давался из-за того, что Синдиррелла — это она, а значит не «купил», а «купила». Толстоватый такой троллинг — но разве не замечательно, когда главы стран могут дружески подшучивать один над другим? Вспомните хроникальный мем с хохочущими Ельциным и Клинтоном — сегодня о таком душевном расслабоне в международной политике можно только мечтать.
Синдерелла и президент Самой Крупной Страны пьют крепкий напиток — чай. Иллюстрация из книги «Остров Эскадо» (М.: РОСМЭН, 1994)
«Можно президентом стать». «А мухой?»
В 1998 году Михаил Бартенев и Андрей Усачев предложили юным читателям повесть «Барабашка, или Обещано большое вознаграждение», впоследствии неоднократно переиздававшуюся. Барабашки по версии писателей — маленькие человечки с заячьими ушами, которые способны превращаться во что и в кого угодно. Эта их способность дала авторам карт-бланш на разные сюжетные шалости. Подобное, как известно, не есть то же самое, и если с самим президентом страны баловаться не стоит, то с его двойником (на самом деле барабашкой Барабан Барабанычем) — почему бы и нет?
Ружье было подвешено в самом начале, когда никто не подозревал, что приключения затянут героев почти на самую верхушку власти. Внук Барабана Барабаныча, для которого «барабашка» не только биологический вид, но и имя, объясняет новым друзьям, детям Юре и Нюре, что пока не умеет превращаться в муху, потому что для этого нужно долго учиться. Младшая Нюра согласна, что учиться важно, а старший Юра, прагматичный ребенок 1990-х, заявляет:
«— Главное в наше время — это богатство. За деньги можно даже президентом стать.
— А мухой? — поинтересовался Барабашка».
Может показаться, что неочевидная связь между гарантом Конституции и насекомым из отряда двукрылых нужна только ради сиюминутного гэга. Но нет — она готовит нас к большому будущему. Вскоре Барабашку, который неосторожно превратился в золотой сервиз, сдают в милицию под видом клада. Его дед и Юра с Нюрой отправляются на выручку — первый для маскировки превращается в муху и, пока дети убеждают участкового Ломоносова им поверить, ползает по голове Ельцина, которого показывает стоящий в кабинете телевизор.
В конце концов участковый соглашается помочь, и вся компания отправляется на Петровку, 38, куда сервиз увезли для сохранности. Часовой предсказуемо не пускает компанию к Главному Милиционеру без записи, которая «на три года вперед». Участковый, предварительно отойдя в сторонку, возмущается («был бы я президентом, я бы...»), и тут Барабан предлагает выход:
«— Если бы да кабы... — подал вдруг голос Барабан Барабаныч <...>. — Президентом ты не будешь никогда. А вот я могу попробовать...
Через некоторое время прямо напротив заветной калитки остановился троллейбус номер тринадцать, из которого вышел Президент страны в сопровождении двоих детей и одного милиционера».
Проникнув в кабинет к главному, Василию Ивановичу Гусеву-Лебедю-Пугачу, герои почти сразу раскрывают карты, но перед этим успевают основательно закомпостировать чиновнику мозги. Его выдержке можно позавидовать: не каждый день в твой кабинет заходит президент, чтобы сперва назваться барабаном, а затем трансформироваться в сказочного ушастого коротышку.
«— По правде сказать, я не Президент, — сказал глава государства. — Я Барабан Барабаныч.
<...> эта история нравилась Главному Милиционеру все меньше и меньше. Почему руководитель страны без охраны? Почему называет себя „Барабаном“? И что еще за „Барабашка“ такой объявился?
— А вы, если не секрет, по какому вопросу, товарищ Президент? — подозрительно спросил он.
— Да не Президент я, — с досадой поморщился Барабан Барабаныч. — До чего же у нас милиция недоверчивая!
И тут на глазах у изумленного Лебедева-Пугача главное лицо государства растаяло в воздухе, а на его месте возникла какая-то странная личность и принялась обмахиваться невероятной длины ушами».
Разобравшись в ситуации, Гусев-Лебедев-Пугач оказывает Барабану и компании решительное содействие — в общем, все кончается хорошо. Только перед тем, как выйти из кабинета, просит дедушку снова «принять вид той самой должности... в которой вы к нам прибыли». А то получилось бы, что зашел президент на Петровку, а обратно не вышел. Неудобно как-то.
Барабан Барабаныч (в истинном обличье) и участковый Ломоносов. Иллюстрация из книги «Барабашка, или Обещано большое вознаграждение» (М.: Самовар, 1998)
Два президента дубасят друг друга
Озорство, с которым тема президентского двойничества раскрывается у Бартенева с Усачевым, отходит на второй план при сравнении с «близнецами» из абсурдистского палп-фикшна «Тайна кремлевского водопровода» 1996 года. Валерий Роньшин не просто придумал увлекательную историю о похищении главы государства, но и дал понять устами одного из персонажей, что все это, в общем-то, суета сует.
«— Президент пропал!
— Какой еще президент?
— Наш, российский. <...>
— И из-за этой ерунды ты отрываешь меня от важных астрономических наблюдений?!
— Ничего себе — ерунда! Президента сперли!
— Подумаешь, президент, — фыркнул Володька. — Что значит какой-то там президент по сравнению со Вселенной. Так, песчинка.
И он опять уставился в свой телескоп».
И все-таки Эмме Мухиной, главной героине и однокласснице Володьки, удается убедить юного астронома помочь ей расследовать загадочное похищение. Направив телескоп на окна квартиры в доме напротив, ребята обнаруживают, что исчезнувший лидер (или его двойник) засел в квартире их знакомой — пенсионерки Ольги Грохольской. Сама же старушка бесследно исчезла: как потом выяснилось, попала в плен к антагонистам, врагам народа. Разыскав Грохольскую, Эмма вводит ее в курс дела. Узнав, кто без разрешения пьет у нее на кухне чай, пенсионерка пришла в ужас.
«— Совсем забыла вам рассказать — вчера в вашей квартире был президент России.
Грохольская даже перекрестилась.
— Господи, этого мне еще не хватало.
— А может, и не президент, — вдруг осенило меня, — а его двойник.
— Тогда тебе тем более надо бежать».
Вскоре выясняются подробности запутанной истории. Знаменитый ученый Федякин сходит с ума — по крайне мере, именно к такому диагнозу склоняются Воробев и Мухина, узнав, что профессор решил занять президентское кресло в России 1990-х. Для этого он просит свою лучшую ученицу сделать ему пластическую операцию, переделав лицо в условно ельцинское («нарастила подбородок, перемоделировала нос, пришила „мешки“ под глаза», — перечисляет она позднее).
Чтобы ученица не донесла на Федякина куда следует, он говорит ей, что действует по заданию спецслужб — хотя на самом деле сотрудничает не с ними, а с маньяком по кличке Мясник. Очень к месту оказывается следующий диалог:
«— Мясник хочет заменить президента сумасшедшим профессором Федякиным.
— Такого просто быть не может! — убежденно воскликнул Забабашкин.
— В нашей стране все может быть! — тоже убежденно ответила я. — И даже то, чего не может!»
В большей степени, чем все остальные упомянутые авторы, Роньшин работает над демонтажом ореола сакральности, который с древних времен сопутствует верховной власти. Нашему зашуганному сознанию по привычке может казаться, что кощунственно говорить, будто президент, отвечая на вопрос о любимом напитке, «умудрился развести бодягу минут на пять» или что в кульминации «два одинаковых президента яростно дубасили друг друга». Но почему? Президент — он не человек, что ли?
Герой «Тайны кремлевского водопровода» — простоватый, зацикленный на себе, но не скрывающий всего этого и по-своему обаятельный дядька. Он может признать, что чего-то боится. Например, смерти — ведь это естественно для любого живого существа. Под занавес президент обсуждает пережитый стресс с кабинетом министров:
«— Вам-то что, — пробурчал президент, — а вот я бы мог сегодняшний день встретить на кладбище.
— Разрешите доложить?! — сделал шаг вперед министр обороны.
— Докладывай, — разрешил президент.
— Кого на кладбище отнесли — того обратно не принесут! — четко доложил министр».
После таких слов министра президент принимает решение «улететь далеко и надолго». Но перед этим совершает для Володьки Воробьева чудо — приказывает задержать интересующую его комету на околоземной орбите, чтобы мальчик насмотрелся на нее в свое удовольствие.
Какая, понимаешь, война?
Дмитрия Емца хорошо знают по фэнтези-сериалам «Таня Гроттер», «Мефодий Буслаев» и «ШНыр». Его ранние внецикловые повести упоминаются реже, а жаль. Вот, скажем, «Охотники за привидениями» 2001 года (в последующих переизданиях «Колесница призраков») — вещь на грани гениальности. Судите сами.
Конец XX века. Друзья-приятели школьного возраста, именующие себя «великолепной пятеркой», случайно разбили древний кувшин, в котором, как оказалось, много лет просидел взаперти дух полководца Аттилы. Вырвавшись на свободу, гунн и не подумал выступить в роли добродушного джинна, вместо этого решив заняться тем, что умеет лучше всего — воевать и порабощать.
Поначалу призрак действует в рамках классических историй о привидениях: швыряется мебелью, является во снах и тому подобное. И вдруг автор делает ему неожиданный подгон — набор из двадцати девяти энергичных привидений, которых Аттила «вбирает в себя», становясь в двадцать девять раз сильнее. После этого вождь гуннов, который уже успел разобраться, как устроен современный мир, решается на грандиозную авантюру: вселиться в тело президента России. А когда ему это удается, не мешкая объявляет всему миру войну. Решение, как водится, было принято за полночь, и утром следующего дня все проснулись в новой, чудовищной реальности:
«— Вы не слушали „Новости“? Знаете, что случилось ночью? Президент привел ядерные силы в состояние пусковой готовности! Самолеты дальней и ближней авиации заправляются топливом. Дума распущена. Объявлено военное положение и комендатский час! Военкоматы готовятся к мобилизации всех здоровых мужчин от 18 до 55 лет. Всем другим странам объявлен ультиматум: немедленно сложить оружие и заявить о сдаче. Срок ультиматума истекает сегодня вечером в 18 часов.
— То есть если другие страны не заявят, что сдаются, то сегодня в шесть вечера начнется Третья мировая война? — ошарашенно спросил Дон-Жуан.
— Вот именно. А уж они о своей сдаче не заявят — можешь мне поверить. Они спешно приводят свои силы в состояние боевой готовности. И главное, никто не может понять, с чего наш президент вдруг взбеленился».
Конечно, «великолепная пятерка» направляет все свое великолепие на то, чтобы проникнуть в президентский бункер и расколдовать несчастного, выгнав из него кровожадное привидение. Но сделать это не так-то просто: Аттила объявил подростков в розыск, обвинив их в «компьютерном похищении кодов наведения стратегических ракет» — мол, именно из-за этого миру грозит третья мировая. Как это работает, совершенно непонятно — аргументация на уровне анекдота про сантехника: «Почему вы пьете на работе? — А я летать боюсь». И тем не менее граждане верят и принимаются активно сотрудничать со спецслужбами, помогая им искать малолетних «преступников».
По счастью и по закону жанра все складывается удачно: протагонисты добираются до подземного убежища, расположенного в Горках-9. Там они поначалу здорово обалдевают — все-таки не каждый день видишь перед собой главу государства, пусть и порабощенного призраком.
«Они не двинулись бы с места, даже если бы дюжие охранники не придерживали их за предплечья. Этого человека сложно было не узнать. Его сотни раз показывали по телевизору, когда он встречался с иностранными деятелями, выступал с обращениями или поздравлял нацию с Новым годом. Правда, по телевизору цвет лица у него был лучше, а морщины не были такими глубокими, но тем не менее это был именно он. Федор и Дон-Жуан даже усомнились, не ошиблись ли они в своем предположении, настолько естественно и привычно выглядел президент. Неужели это всего лишь телесная оболочка, а на самом деле президентом управляет призрак древнего завоевателя, под конем которого едва не рухнул Рим?»
Решив расправиться с противниками собственноручно, гунн с помощью гипноза заставляет их душить самих себя. И тут Дон-Жуану приходит спасительная мысль — надо докричаться до тех привидений, которые стали частью Аттилы и уговорить их взбунтоваться.
Как ни странно, это срабатывает: двадцать девять душ, которые до этого пассивно наблюдали за происходящим, отбрасывают выученную беспомощность и устраивают акцию протеста — прямо внутри Ельцина. В результате Аттила повержен, а Борис Николаевич приходит в себя и сперва не понимает, что происходит. Между тем действовать нужно быстро и решительно: необходимо срочно отдать приказ об отмене боевых действий. Для этого подросткам приходится оставить церемонии, схватить его за руки и кричать распоряжения прямо в ухо.
«Подчинившись, президент поднял упавшую трубку красного телефона.
— Алло, министр обороны? Что-то я ничего не понимаю. Говорят, война? В самом деле? Какая, понимаешь, война?.. Что, по моему приказу? Не было никакого приказа! Ультиматум? Ты что, спятил? Срочно все отменить!.. Не отдавал я никаких приказов! Ты пойдешь под суд! Срочно все отменить! Войну тут, понимаешь, устроили! Сделай заявление по телевидению, сообщи другим странам: отбой! Успокой их, что войны не будет. Я, понимаешь, за мир во всем мире! Чем объяснить? А я откуда знаю? Обратись к моей пресс-службе, она объяснит, чем я руководствовался. Дети украли коды? Я приказал доставить их к себе? Ничего я не приказывал! Ни с каким обращением к народу не обращался! Ты бредишь! Всех арестованных освободить! Детей оставить в покое! Через час ко мне с докладом! Все!»
Отменив войну и став самим собой, больным и немощным, но трогательным стариком, Борис Николаевич жалобно причитает:
«Почему я не дома или не на даче, если у меня было умопомрачение? Уж и поболеть человеку нельзя?»
Не горюйте, господин президент. Теперь, когда вы больше не одержимы, будет вам и дача, и все тридцать три мирных удовольствия. Главное, впредь не пускайте в себя злых привидений, и тогда все и у вас, и у нас будет хорошо.
Другие материалы:
