Moololwave

upd: это уже было в Симпсонах.

Еду вечером домой на троллейбусе. С задней площадки мужской голос обращается к кондуктору: «Можно попросить печку выключить?». Было сложно, но кого-то это триггернуло и на весь салон раздалось пронзительное от Пассажирки под полтинник: «Женщины у нас стоят. Мужчины у нас сидят. Культурная столица называется». Единственный сидящий в задней части Мужик, спокойно встал, говорит: «Садитесь, пожалуйста» и стоит, держа на руках ребенка лет трёх, который до этого ехал у него на коленях. На Пассажирку настолько угрюмо посмотрели окружающие женщины, что она выскочила на следующей остановке, так и не сев. Еще через остановку вышел Мужик с ребенком. Место оставалось свободным еще долго, никто из свидетелей садиться на него не решался.

PS: пикабу рекомендовал разместить пост в сообщество "Ветеранам локальных войн")

Ради интереса к общим пропорциям, посчитал в каде площади графиков, у женщин 42% у мужчин 58%.

Ссылка на источник: https://br-analytics.ru/blog/agressivnost/

ПС: старичков жалко(

Жила в Питере одна семья, Мама и два сына. Отец семейства умер задолго до начала истории, оставив после себя двухкомнатную квартиру, которую Мама сдавала, сама работала, а двое сыновей учились.

Однажды, в жизнь Старшего сына пришла любовь в лице хорошенькой приезжей студенточки и захотелось ему быть самостоятельным, сильным и независимым – все это естественно должна была обеспечить ему Мама. План, созревший в наполненном семенем черепе, был прост, как три копейки – сам он переезжает в квартиру отца, которую нужно срочно переписать на него и прописать туда любовь всей своей жизни, и вообще: «Мама мы женимся, та квартира моя, эту, если захочешь - можешь на брата переписать». Спустя месяц прессинга Мама дрогнула, выгнала квартирантов и подписала документы, а еще спустя несколько месяцев у нее родился внук. Казалось бы, что может пойти не так.

Прошел год-полтора. Что-то пошло не так. Вечная любовь, сдохшая еще на третьем триместре беременности, совместно с Семейным кодексом РФ наконец отпустили из своих нежных лапок бывшего альфа-самца в обмен на алименты и квартиру. С этим он и вернулся к Маме с младшим братом: «Это же моя квартира тоже, я тут вырос». С ценной мыслью, что все бабы – суки, он бросил институт и сел Маме на шею. Расстроившись, Мама сказала: «Адью, это как-нибудь без меня» и померла, чем еще раз подтвердила его ценную мысль.

После похорон оставшуюся от Мамы квартиру он честно поделил пополам с братом и сейчас счастливо живут там на 45 метрах с женами и детьми.

Работал я когда-то в кабинете с Дамой под полтинник. Офис наш был раздолбанным и располагался в еще более раздолбанном старом фонде, вентиляции не было от слова совсем, зато было окно. Окно это обладало бесчеловечным качеством дуть на Даму, вызывая у нее приступы удушливого предсмертного кашля. Любое положение оконной ручки, кроме закрытого вниз, виделось ей актом персонального геноцида.

Одним сентябрьским утром, Дама ворвалась в кабинет и, обнаружив окно откинутым на проветривание, театрально, с экспрессией его захлопнула, не обратив внимание, что створку переклинило и сверху осталась щель в несколько сантиметров.

Заинтригованный, я начал наблюдение, мечтая, что окно и питерский климат сделают-таки свое черное дело и избавят бедняжку от мучений навсегда. В интриге прошла осень, пришел февраль, в окно заносило снежную крупу, пришлось надеть толстый свитер, даже мне было холодно и не комфортно. Дама пару раз косилась на окна, но увидев ручку в закрытом положении, успокаивалась и кашля с пневмонией и прочего у нее почему-то не наблюдалось.

Пришла весна и эксперимент всё-таки завершился сам собой, однако, признаться Даме в том, что она просидела всю зиму у открытого окна смелости мне не хватило.