Bibleman

Библия – это не только священный текст, но и собрание историй о людях, их страстях, ошибках и, порой, откровенно токсичных отношениях. Среди библейских пар можно найти такие, чьи истории заставляют поднять брови и задуматься: «Как вообще такое возможно?». Давайте разберем несколько пар, чьи отношения можно назвать абьюзивными – от манипуляций и предательств до откровенного насилия. Написано с огоньком, чтобы вы могли прочувствовать весь драматизм этих историй. Погнали!

1. Адам и Ева: вина как инструмент манипуляции

Адам и Ева — прародители человеческого рода.
После грехопадения, когда Бог спрашивает Адама, почему он съел запретный плод, тот моментально перекладывает вину на Еву: «Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел». Ева, в свою очередь, валит всё на змея (Бытие 3:12-13).
Почему это абьюзивно?
Это классический пример газлайтинга и избегания ответственности. Адам не просто обвиняет Еву, он тонко намекает, что Бог сам виноват, раз дал ему такую жену. Ева тоже не остаётся в долгу, перекладывая вину на змея. Никто не хочет брать на себя ответственность, и в этом перебрасывании вины чувствуется попытка манипулировать друг другом и даже Богом. Абьюзивный элемент здесь — в использовании вины как рычага давления, чтобы защитить себя за счёт другого.
Адам не защищает Еву, не пытается разобраться в ситуации, а сразу делает её козлом отпущения, подставляя под божественный гнев. Это эмоциональная манипуляция, где близкий человек становится инструментом для самосохранения.

2. Авраам и Сарра (с Агарью в придачу): ревность и эксплуатация

Авраам – праотец, избранный Богом. Сарра – его жена. Агарь – служанка, ставшая частью их драмы.
Сарра, не сумев родить ребёнка, предлагает Аврааму взять её рабыню Агарь в наложницы (Бытие 16). Авраам соглашается, Агарь рожает Измаила, и тут начинается кошмар. Сарра, вместо того чтобы радоваться, начинает ревновать и жестоко обращается с Агарью, заставляя её бежать в пустыню. Позже, когда у Сарры рождается Исаак, она требует изгнать Агарь с ребёнком, и Авраам подчиняется (Бытие 21). Агарь с Измаилом едва не умирают в пустыне.
Почему это абьюзивно?
Сарра использует Агарь как инструмент для достижения цели, игнорируя её чувства.
Авраам пассивно соглашается с жестокостью Сарры, не защищая Агарь и своего сына.
Агарь лишена голоса и права на защиту, становясь жертвой семейной драмы.
Эта история – пример токсичного треугольника, где ревность, власть и безразличие разрушают жизни.
Есть ещё два эпизода, которые добавляют токсичности в отношения: Авраам дважды выдаёт Сарру за свою сестру, чтобы спасти собственную шкуру. Первый случай – в Египте (Бытие 12:10–20). Из-за голода Авраам просит Сарру притвориться его сестрой, чтобы фараон не убил его, желая взять её в гарем. Фараон забирает Сарру, осыпает Авраама подарками, но Бог вмешивается, насылая на фараона беды, и Сарру возвращают. Второй случай – с царём Герара Авимелехом (Бытие 20). Авраам повторяет тот же трюк, и Сарру снова забирают в гарем, пока Бог не вмешивается. В обоих случаях Авраам рискует женой, ставя её в положение сексуальной жертвы ради собственной безопасности. Сарра молчит, подчиняясь, но её чувства и достоинство игнорируются.
Почему это абьюзивно?
Авраам использует Сарру как щит, подвергая её риску насилия и унижения.
Сарра лишена права голоса, вынуждена подыгрывать лжи мужа.
Их отношения строятся на дисбалансе: Авраам принимает решения, а Сарра несёт последствия.

3. Лот и его дочери: семейная трагедия за гранью морали

Лот – праведник, племянник Авраама. Его дочери – безымянные героини одной из самых шокирующих историй Библии.
После разрушения Содома и Гоморры Лот с двумя дочерьми укрывается в пещере (Бытие 19:30–38). Думая, что мир погиб и они остались единственными выжившими, дочери решают напоить отца вином и вступить с ним в связь, чтобы «сохранить род». Каждая рожает сына (Моава и Бен-Амми), но сам факт инцеста и манипуляции пьяным Лотом делает эту историю дикой. Лот, похоже, даже не осознаёт, что происходит, а дочери действуют без его согласия.
Почему это абьюзивно?
Дочери лишают Лота права выбора, используя его опьянение для своих целей.
Отношения строятся на обмане и нарушении границ.
Лот становится пассивной жертвой, а дочери – манипуляторами, оправдывающими свои действия «высшей целью».
Эта история – мрак и хаос, где отчаяние и аморальные решения создают токсичную семейную динамику.

4. Исаак и Ревекка: любовь, омрачённая фаворитизмом и манипуляциями

Исаак – сын Авраама, патриарх. Ревекка – его жена, мать Иакова и Исава (Бытие 24–27).
Исаак и Ревекка начинают как романтичная пара: слуга Авраама выбирает Ревекку для Исаака, и Библия говорит, что он её «полюбил» (Бытие 24:67). Но их брак портится, когда дело доходит до детей. Ревекка предпочитает младшего сына, Иакова, а Исаак – старшего, Исава. Эта разделённость приводит к драме: Ревекка подговаривает Иакова обмануть слепого Исаака, чтобы получить благословение, предназначенное Исаву (Бытие 27). Она помогает Иакову выдать себя за брата, обманывая мужа, а Исаак, не подозревая подвоха, благословляет Иакова. Исав, узнав об обмане, приходит в ярость, а Ревекка отправляет Иакова в бега, чтобы спасти его от мести брата.
Почему это абьюзивно?
Ревекка манипулирует Исааком, используя его слепоту и доверие, чтобы добиться своего.
Исаак и Ревекка разобщают семью, выбирая «любимчиков» среди сыновей, что разжигает конфликт.
Их действия приводят к расколу: Исав теряет благословение, а Иаков вынужден бежать.
Любовь Исаака и Ревекки превращается в соревнование за влияние, где манипуляции и фаворитизм разрушают семью.

5. Иаков, Лия и Рахиль: любовь, которая разрушает

Иаков – патриарх, влюблённый в Рахиль. Лия – её старшая сестра, ставшая нежеланной женой.
Иаков хотел жениться на Рахили, но её отец Лаван подсунул ему Лию в первую брачную ночь (Бытие 29). Иаков, не особо сопротивляясь, берёт Лию в жёны, но тут же женится и на Рахили. Лия всю жизнь страдает от того, что Иаков любит Рахиль больше. Она рожает ему детей, надеясь завоевать его любовь, но остаётся «нелюбимой». Рахиль, в свою очередь, ревнует к плодовитости Лии, и между сёстрами начинается соревнование за внимание Иакова.
Почему это абьюзивно?
Иаков открыто пренебрегает чувствами Лии, делая её «второй женой».
Лия живёт в эмоциональной зависимости, пытаясь заслужить любовь мужа через рождение детей.
Рахиль и Лия страдают из-за соперничества, а Иаков не делает ничего, чтобы разрешить конфликт.
Это история о том, как отсутствие эмоциональной поддержки и явное предпочтение одной жены другой создают токсичную атмосферу для всех.

6. Дина и Сихем: любовь, насилие и кровавая месть

Дина – дочь Иакова и Лии, юная девушка. Сихем – хананейский князь, сын Еммора (Бытие 34).
Дина, гуляя в окрестностях, привлекает внимание Сихема, который, не теряя времени, насилует её (Бытие 34:2). После этого он вдруг «влюбляется» и просит её руки у Иакова. Сихем предлагает богатый выкуп, чтобы жениться на Дине, но её братья, Симеон и Леви, пылают гневом. Они обманом заставляют всех мужчин города, включая Сихема, сделать обрезание, а затем, пока те ослаблены, убивают их всех, включая Сихема и его отца. Дина в этой истории – молчаливая жертва, чьё мнение никто не спрашивает, а её травма становится поводом для кровавой расправы.
Почему это абьюзивно?
Сихем начинает «любовь» с насилия, игнорируя согласие Дины.
Его последующие ухаживания – скорее попытка загладить вину, чем искренние чувства.
Дина лишена голоса: её судьба решается мужчинами (Сихемом, Иаковом, братьями), а её чувства игнорируются.
Братья, хотя и мстят за сестру, используют её травму как предлог для геноцида, не заботясь о её восстановлении.
История Дины и Сихема – это мрачная драма о насилии, где «любовь» становится триггером для трагедии, а жертва остаётся неуслышанной.

7. Иуда и Фамарь: обман ради выживания

Иуда – сын Иакова, один из патриархов. Фамарь – его невестка, вдова двух его сыновей (Бытие 38).
Фамарь была замужем за старшим сыном Иуды, Иром, который умер. По обычаю левирата, она выходит за второго сына, Онана, но тот тоже умирает, отказавшись дать ей ребёнка. Иуда, боясь потерять третьего сына, Шелу, обещает Фамари отдать его ей позже, но не выполняет обещание, оставляя её в подвешенном состоянии вдовы. Фамарь, понимая, что её будущее под угрозой, переодевается блудницей, соблазняет Иуду и беременеет от него. Иуда, узнав о её беременности, хочет казнить её за «блуд», но, узнав правду, признаёт свою вину.
Почему это абьюзивно?
Иуда пренебрегает долгом обеспечить Фамарь, оставляя её в социальной изоляции.
Фамарь вынуждена прибегнуть к обману и рисковать жизнью, чтобы восстановить своё положение.
Иуда готов осудить Фамарь за «блуд», не признавая своей роли в её отчаянном положении.
Фамарь – сильная женщина, выживающая в патриархальной системе, но её отношения с Иудой – это история обмана, безответственности и несправедливости.

8. Самсон и Далила: предательство под маской страсти

Самсон – силач с божественным даром, судья Израиля. Далила – женщина, которая стала его роковой слабостью.
Самсон был влюблён в Далилу, но она оказалась на стороне филистимлян, врагов Израиля. Далила трижды пыталась выведать секрет его силы, каждый раз манипулируя и давя на чувства (Судей 16). Самсон, ослеплённый страстью, в итоге поддаётся и раскрывает тайну своих волос. Далила предаёт его, обрезает волосы, лишая силы, и сдаёт филистимлянам, которые ослепляют и заключают его в тюрьму, что в дальнейшем приводит к его гибели.
Почему это абьюзивно?
Далила использует эмоциональный шантаж и манипуляции, чтобы добиться своего.
Самсон, несмотря на явные красные флаги (три попытки предательства!), игнорирует их из-за влюблённости.
Отношения строятся на обмане, а не на доверии.
Далила – мастер газлайтинга, а Самсон – пример того, как любовь может ослепить до полного саморазрушения.

9. Наложница и левит: бесчеловечное пренебрежение и жертва ради самосохранения

Левит из колена Ефремова берёт наложницу, которая сбегает от него к отцу. Левит отправляется за ней, чтобы вернуть её, но по пути домой, в Гиве, их ночлег превращается в кошмар. Местные жители требуют выдать левита для насилия, но он, чтобы спасти себя, отдаёт им свою наложницу. Её насилуют всю ночь, и к утру она умирает на пороге дома. Левит, не проявляя ни малейшего сочувствия, расчленяет её тело и рассылает части по коленам Израиля, чтобы спровоцировать возмущение (Судей 19).
Эта история — воплощение крайнего абьюза, где женщина рассматривается как объект, лишённый субъектности. Левит демонстрирует полное пренебрежение к наложнице: он не защищает её, не пытается договориться с толпой, а просто жертвует ею ради собственной безопасности. Его последующие действия — расчленение тела — показывают не только равнодушие, но и желание использовать её смерть для собственной выгоды (спровоцировать войну). Наложница, в свою очередь, изначально сбежала от него, что намекает на неблагополучные отношения ещё до трагедии — возможно, она уже была жертвой его контроля или жестокости.
История подчёркивает, как патриархальная структура может усиливать абьюзивные динамики, оставляя женщину беззащитной.

10. Авигея и Навал: эмоциональное подавление и токсичная власть

Навал — богатый, но грубый и жадный человек, женат на Авигее, которая описывается как умная и красивая. Когда Давид просит у Навала еды для своих людей, тот отвечает грубо и высокомерно, отказывая в помощи. Авигея, узнав об этом, тайком отправляет Давиду припасы, чтобы предотвратить конфликт, зная, что Навал своим поведением навлёк беду. Позже, когда она рассказывает мужу о своём поступке, тот впадает в ярость, но вскоре умирает от шока или божественного вмешательства. Авигея становится женой Давида (1 Царств 25).
Навал — типичный абьюзер, который использует свою власть и богатство, чтобы подавлять окружающих, включая жену. Его грубость и высокомерие создают атмосферу страха, где Авигея вынуждена действовать за его спиной, чтобы спасти семью. Её осторожность и умение предугадывать реакцию Навала говорят о том, что она живёт в постоянном напряжении, стараясь избежать его гнева. Авигея — пример жертвы, которая адаптируется к токсичной среде, используя свой ум, чтобы выжить. Её решение не рассказывать Навалу о своих действиях сразу указывает на страх перед его реакцией — классический признак абьюзивных отношений, где жертва избегает конфликта, чтобы не спровоцировать агрессора.
Навал создаёт среду, где Авигея не чувствует себя в безопасности, чтобы открыто выражать своё мнение или действовать. Его властность и грубость подавляют её автономию, вынуждая прибегать к хитрости. История показывает, как эмоциональный абьюз может проявляться в контроле и запугивании, даже если физическое насилие не описано явно.

11. Давид и Вирсавия: любовь, начатая с убийства и обмана

Давид – царь Израиля, герой, победитель Голиафа. Вирсавия – красивая женщина, жена воина Урии.
Давид увидел Вирсавию, купающуюся на крыше, и потерял голову. Вместо того чтобы уважать её брак, он решает: «Хочу, беру». Вирсавия оказывается беременной, и, чтобы замести следы, Давид отправляет её мужа Урию на верную смерть в бою (2 Царств 11). Это не просто измена, а манипуляция высшего уровня: Давид использует свою власть, чтобы устранить препятствие, а Вирсавия становится пешкой в его игре. После смерти Урии Давид берёт её в жены, но их ребёнок умирает как наказание, а семья Давида позже погружается в хаос.
Почему это абьюзивно?
Давид злоупотребляет властью, лишая Вирсавию права выбора.
Урия становится жертвой предательства и убийства ради прикрытия адюльтера.
Вирсавия, скорее всего, не могла отказать царю – это классический дисбаланс сил.
История Давида и Вирсавии – это токсичная смесь похоти, власти и безнравственности, где любовь строится на костях.

12. Амнон и Фамарь: страсть, насилие и разрушение

Амнон – сын царя Давида. Фамарь – его сводная сестра, дочь Давида от другой жены.
Амнон одержим страстью к Фамари и, поддавшись похоти, заманивает её в свою спальню под предлогом болезни (2 Царств 13). Он насилует её, несмотря на её мольбы, а затем, утолив желание, прогоняет с презрением. Фамарь остаётся опозоренной, её жизнь разрушена, а Давид, узнав об этом, не наказывает Амнона. Позже брат Фамари, Авессалом, мстит, убивая Амнона, но это не возвращает Фамари справедливости.
Почему это абьюзивно?
Амнон использует свою власть и обман, чтобы совершить насилие над Фамарью.
После насилия он выбрасывает её, демонстрируя полное пренебрежение к её чувствам.
Давид, как отец, не защищает Фамарь, что усиливает её травму.
Это история о насилии, предательстве и безнаказанности, где жертва остаётся без поддержки, а абьюзер – без наказания.

13. Соломон и его гарем: любовь как инструмент власти

Соломон – мудрейший царь Израиля, сын Давида. Его гарем – 700 жён и 300 наложниц, включая иноземных принцесс (3 Царств 11:1–8).
Соломон, несмотря на свою мудрость, собирает огромный гарем, где многие жёны – это политические союзы, а не любовь. Он позволяет своим жёнам поклоняться идолам, строит для них капища, что приводит к отходу от Бога и, в итоге, к расколу царства после его смерти. Жёны, в свою очередь, лишены индивидуальности: их имена почти не упоминаются, а их роль сводится к статусу или инструменту власти. Соломон, кажется, любит больше идею обладания, чем самих женщин, а они, вероятно, живут в конкуренции и эмоциональной пустоте.
Соломон использует женщин как политические пешки, игнорируя их личные чувства.
Жёны и наложницы лишены голоса и автономии, существуя для удовлетворения царя.
Эмоциональная дистанция и идолопоклонство создают атмосферу духовного и морального разложения.
Гарем Соломона – это не про любовь, а про власть и контроль, где женщины становятся декорациями в жизни царя.

14. Иезавель и Ахав: королева манипуляций и слабовольный царь

Ахав – царь Израиля, Иезавель – его властная и коварная жена.
Иезавель – настоящий мастер токсичности. Она подталкивает Ахава к поклонению идолам, попирая веру Израиля (3 Царств 16–21). Когда Ахав хочет виноградник Навуфея, но тот отказывается его продавать, Иезавель устраивает подставу: Навуфея ложно обвиняют в богохульстве и побивают камнями. Ахав просто принимает этот «подарок», не задавая вопросов. Иезавель также угрожает пророку Илии смертью, держа весь двор в страхе.
Иезавель манипулирует Ахавом, подталкивая его к аморальным поступкам.
Ахав – пассивный соучастник, позволяющий жене творить зло.
Их отношения строятся на контроле и подчинении, а не на партнёрстве.
Иезавель – воплощение токсичной доминации, а Ахав – пример слабовольного партнёра, который потакает злу.

15. Осия и Гомерь: пророк, проститутка и божественный эксперимент

Осия – пророк, которому Бог велел жениться на блуднице. Гомерь – его жена, чья неверность становится метафорой грехов Израиля.
Бог прямо приказывает Осии взять в жёны Гомерь, женщину, которая, скажем так, не отличалась верностью (Осия 1–3). Гомерь рожает Осии детей, но продолжает изменять, уходит к другим мужчинам и, по сути, живёт своей жизнью. Осия, вместо того чтобы разорвать отношения, по указанию Бога выкупает её обратно из рабства (или позора), чтобы продолжать этот мучительный брак. Их союз – это не столько любовь, сколько божественный урок, где Гомерь символизирует неверный Израиль, а Осия – страдающего Бога.
Почему это абьюзивно?
Гомерь открыто предаёт Осию, игнорируя его чувства и брачные обязательства.
Осия, хоть и действует по божественному указу, оказывается в роли жертвы, вынужденной терпеть унижения.
Отношения лишены взаимности: Гомерь использует свободу, а Осия страдает, чтобы доказать божественную точку.
Это брак, где любовь превращается в жертвенность, а неверность – в норму. Токсичность на уровне божественного сценария.

16. Есфирь и Ахашверош: Любовь под давлением власти

Есфирь – еврейская девушка, ставшая царицей Персии. Ахашверош – персидский царь, известный своим капризным нравом (Книга Есфирь).
Ахашверош, разгневавшись на свою первую жену, царицу Астинь, за отказ явиться на пир, изгоняет её и устраивает «конкурс красоты», чтобы выбрать новую царицу. Есфирь, по указанию своего двоюродного брата Мардохея, скрывает своё еврейское происхождение и становится женой царя. Хотя Есфирь использует своё положение, чтобы спасти народ от геноцида, её брак с Ахашверошем далёк от равноправного. Она живёт в страхе: даже обращение к царю без приглашения грозит ей смертью (Есфирь 4:11). Ахашверош, в свою очередь, кажется больше влюблённым в её красоту, чем в её личность, и его импульсивные решения держат всех в напряжении.
Почему это абьюзивно?
Есфирь лишена свободы выбора: она вынуждена участвовать в конкурсе и скрывать свою идентичность.
Ахашверош держит её в постоянном страхе из-за своей власти и непредсказуемости.
Отношения строятся на дисбалансе: Есфирь – подчинённая, а не равный партнёр.
Есфирь – героиня, но её брак с Ахашверошем – это жизнь в золотой клетке, где любовь омрачена страхом и подчинением.

17. Ирод и Иродиада: любовь, пропитанная интригами и кровью

Ирод Антипа – правитель Галилеи, сын Ирода Великого. Иродиада – его жена, бывшая супруга его брата (Марка 6:17–29).
Иродиада бросает мужа (брата Ирода) ради самого Ирода, что уже в те времена считалось скандалом. Иоанн Креститель публично осуждает их брак как незаконный, что приводит Иродиаду в ярость. Она затаивает злобу и ждёт шанса отомстить. На пиру Ирод, восхищённый танцем дочери Иродиады (Саломеи), обещает ей любой дар. Иродиада подговаривает дочь попросить голову Иоанна Крестителя. Ирод, хоть и не хочет этого, поддаётся давлению и приказывает казнить Иоанна. Их брак – это союз, построенный на амбициях, мести и манипуляциях.
Почему это абьюзивно?
Иродиада использует дочь как инструмент для мести, манипулируя ситуацией в свою пользу.
Ирод поддаётся давлению Иродиады, жертвуя моралью ради её одобрения.
Их отношения пропитаны интригами и жаждой власти, а не взаимным уважением.

Подписывайтесь и вас ждут ещё более увлекательные статьи!

История Ноя и Великого Потопа в Книге Бытия — одна из самых известных библейских саг, но одна её деталь озадачивает читателей уже много веков: почему Бог в разных стихах просит Ноя взять на ковчег разное количество пар чистых и нечистых животных? В Бытии 6:19–20 речь идет о по одной паре от каждого вида, а в Бытии 7:2–3 — о семи парах чистых и одной паре нечистых. Эта кажущаяся нестыковка — не просто курьез, а ключ к пониманию состава библейского текста, его исторического контекста и теологического смысла. В этой статье мы погрузимся в причины этих различий, исследуя текстуальные традиции, ритуальные и практические аспекты, а также интерпретации в авраамических религиях, не отклоняясь от заданной темы.

Два Указания в Бытии

В Книге Бытия, входящей в Тору и Ветхий Завет, история Потопа изложена в главах 6–8. Давайте начнем с самих стихов, чтобы понять суть различий:
Бытие 6:19–20: «И от всякой плоти по паре войдут к тебе, чтобы остались в живых. От птиц по роду их, и от скота по роду его, и от всех пресмыкающихся по земле по роду их, по паре от всех войдут к тебе, чтобы остались в живых». Здесь Бог (именуемый Элохим) дает простую инструкцию: взять по одной паре (мужского и женского пола) от каждого вида животных, без упоминания их чистоты или нечистоты. Цель — сохранение видов.
Бытие 7:2–3: «От всякого скота чистого возьми себе по семи, мужеского пола и женского, а от скота нечистого по два, мужеского пола и женского; также и от птиц небесных [чистых] по семи, мужеского пола и женского, чтобы сохранить племя для всей земли». Здесь (уже с именем Яхве) Бог уточняет: чистых животных и птиц нужно взять по семь пар, а нечистых — по одной. Это вводит чёткое разделение на чистых и нечистых, а также увеличивает число первых.
Почему такая разница? Чтобы ответить, нужно рассмотреть несколько факторов: составление текста, ритуальные функции животных и интерпретации в религиозных традициях.

Документальная Гипотеза: два источника, две традиции

Одно из главных объяснений различий — документальная гипотеза, предложенная библеистами, такими как Юлиус Велльгаузен, в XIX веке. Она утверждает, что Пятикнижие (включая Бытие) составлено из нескольких источников, написанных в разное время разными авторами. Два ключевых источника для истории Потопа:
Яхвистский источник (J): Датируется примерно IX—VIII веками до н.э. и использует имя Бога «Яхве». В этой традиции (отраженной в Бытии 7:2–3) Ной берет семь пар чистых животных и птиц и одну пару нечистых. Акцент делается на ритуальной роли чистых животных, которые позже используются для жертвоприношений (Бытие 8:20). Семь пар позволяют принести жертву, не уничтожив вид, тогда как нечистые животные нужны только для сохранения рода.
Жреческий кодекс (P): Более поздний, около VI–V веков до н.э., во времена вавилонского пленения. Здесь Бог — «Элохим», и инструкция проще (Бытие 6:19–20): по одной паре от всех животных, без разделения на чистых и нечистых. Фокус на универсальном спасении всех видов, а не на ритуалах.
Когда эти тексты объединяли (возможно, в V веке до н.э.), редакторы сохранили оба варианта, не пытаясь их «сгладить». Это объясняет, почему инструкции различаются: они отражают разные богословские акценты. Яхвист подчеркивает ритуальную чистоту и связь с Богом через жертвы, а жреческий кодекс — порядок и сохранение творения. Некоторые ученые, особенно из консервативных кругов, оспаривают гипотезу, считая различия стилистическими или последовательными инструкциями (например, уточнением), но для большинства библеистов это свидетельство множественности традиций.

Ритуальная и практическая роль животных

Разделение на чистых и нечистых животных в Бытии 7:2–3 имеет практическое и теологическое значение. В иудейской традиции, подробно изложенной позже в Левите 11, чистые животные (например, коровы, овцы, козы) подходили для жертвоприношений и, в будущем, для пищи по законам кашрута. Нечистые (например, свиньи, верблюды) для этих целей не использовались. Почему же семь пар чистых?
После потопа Ной приносит жертвы Богу из чистых животных и птиц (Бытие 8:20). Если бы у него была только одна пара, жертвоприношение могло бы уничтожить вид. Семь пар (или, по некоторым интерпретациям, семь особей) давали запас: часть для жертвы, часть для размножения.
Нечистые животные, не предназначенные для ритуалов, достаточно было взять по одной паре, чтобы сохранить их род. Это минимизировало место на ковчеге, что важно, учитывая его размеры (примерно 135 м в длину, согласно Бытию 6:15).
Интересно, что понятие «чистых» и «нечистых» животных появляется в тексте задолго до Моисеевых законов. Возможно, это анахронизм, добавленный редакторами, знакомыми с позднейшими ритуальными нормами, или отражение более древней культурной традиции, где некоторые животные уже считались пригодными для жертв.

Переводы и интерпретации

Различия в количестве животных могут быть связаны и с особенностями переводов. В еврейском тексте Бытия 7:2 слово «семь» (шева) может означать как «семь пар», так и «семь особей» (например, четыре самца и три самки). Разные переводы решают это по-разному:
Масоретский текст (основа еврейской Библии) и многие христианские переводы (например, Синодальный) трактуют «семь» как семь пар, чтобы подчеркнуть симметрию с «по два» для нечистых.
Септуагинта (греческий перевод III века до н.э.) иногда допускает неоднозначность, что влияет на ранние христианские толкования.
В некоторых раввинистических комментариях (например, Раши) «семь» интерпретируется как семь особей, из которых одна идет на жертву, а три пары — на размножение.
Эта неоднозначность добавляет сложности, но также подчеркивает, что точное число вторично по сравнению с богословским смыслом: чистые животные играют особую роль в восстановлении связи с Богом.

Историко-критический взгляд

Большинство библеистов согласны: противоречие в числе животных — яркий пример того, что библейский текст составлен из разных источников. Потоп в Бытии — это не единая история, а сшивка двух версий: одна — более древняя, с яркими образами и антропоморфным Богом; другая — позднейшая, жреческая, склонная к точным числам, схемам и классификации.
Редактор оставил обе версии, чтобы сохранить священное наследие целиком, и именно поэтому читатель сегодня сталкивается с разными числами.
Вопрос о числе животных на ковчеге — не мелкая «несостыковка», а свидетельство богатой истории текста. Разные традиции отразили разные стороны веры: одна — универсальное сохранение жизни, другая — особую роль чистого и жертвенного. Вместе они показывают, что библейский текст — это не сухой протокол событий, а живой сплав преданий, богословия и символики.

Во время раскопок внутреннего помещения небольшого новоассирийского храма в Телль-эр-Римахе (древний город Каттара) в 1967 году британский археолог Дэвид Оутс обнаружил победную стелу, принадлежавшую ассирийскому царю Адад-нирари III . Плита из твёрдого серого мосульского мрамора была найдена в отличном состоянии. Высотой 130 см и шириной 69 см она датируется примерно 796 г. до н. э., периодом правления Адад-нирари III и сейчас находится в Иракском музее. На стеле изображен ассирийский царь и высечена 21 строка текста.
Эта стела интересна тем, что среди других иноземных царей в ней упоминается «Иоас из Самарии», библейский царь Израиля. Кроме того, это первое клинописное упоминание Самарии под этим названием. Это прямое подтверждение того, что Израиль в тот период находился в сфере давления Ассирии. Упоминание Мари из Дамаска отражает сирийско-ассирийское противостояние, а Тир и Сидон символизируют контроль над торговыми путями Средиземноморья.

Текст можно разделить на несколько частей:
Посвящение божеству Ададу — владыке дождя и плодородия.
Царская титулатура — эпитеты Адад-нерари III, наследника великой династии.
Описание военных походов — прежде всего на Запад: в Сирию, Амурру и Хатти.
Список дани от подвластных царей, включая Дамаск, Самарию (Израиль), Тир и Сидон.
Поход к Средиземному морю и вырубка кедров на Ливане.
Дарение городов и селений в управление наместнику.
Заключительное проклятие на того, кто изменит или повредит текст.

Текст надписи:

К богу Ададу, всевластному владыке, благородному князю среди богов, сыну бога Ану, единственному и грозному, высшему из высших, смотрителю каналов небес и преисподней, изливающему изобилие дождём, обитающему в городе Замаху, великому владыке, моему господину:
Я, Адад-нирари, сильный царь, царь вселенной, царь Ассирии, сын Шамши-Адада, царя вселенной, царя Ассирии, сына Шульману-аша-реда (Салманассара III), царя четырёх стран света.
Я собрал колесницы мои, войска и ратников и повелел выступить в поход против страны Хатти. В один год я принудил земли Амурру и Хатти во всей их полноте склониться к стопам моим. Я возложил на них дань и оброк навеки. Я получил две тысячи талантов серебра, тысячу талантов меди, две тысячи талантов железа и три тысячи полотняных одежд с пёстрой каймой — платёж от Мари, царя Дамаска. Я получил дань Иоаша из земли Самария, а также дань людей Тира и Сидона.
Я двинулся к Великому морю заката. Я воздвиг изваяние владычества моего в городе Арваде, что посреди моря. Я поднялся на Ливан и срубил сто крепких кедровых стволов для потребностей дворца моего и храмов. Я принял дань от всех царей земель Наири.
В то время я постановил для Палил-эреша, правитела земель Рацаппы, Лаке, Хиндану, Анат (и) Суху, города Ана-Ашшур-утер-асбат, моего сановника: город Дур-Иштар с его двенадцатью деревнями, город Кар-Син с его десятью деревнями, город Дур-Катлимму с его тридцатью тремя деревнями, город Дур-Ашшур с его двадцатью деревнями, город Дур-Пали-эреш с его тридцатью тремя деревнями, город Дур-Мардук с его сорока деревнями, город Кар-Адад-нерари со ста двадцатью шестью деревнями (в области) горы Сингара, двадцать восемь деревень в земле Изалла, город Дур-Адад-нерари с его пятнадцатью деревнями в земле Лаке, город Ал-Адад с его четырнадцатью деревнями в земле Катну — всего триста тридцать один малый город, что Палил-эреш восстановил по повелению своего владыки Адад-нерари.
(Кто же) сотрёт хотя бы одно из этих имён, на того да взирают великие боги с гневом и отвращением.

Черный обелиск Салманасара III — один из наиболее значимых археологических артефактов Новоассирийского царства, созданный около 825 года до н. э. Этот монумент, обнаруженный в 1846 году английским археологом Остином Генри Лейардом в древнем ассирийском городе Нимруд (Кальху), представляет собой уникальный источник информации о военной, политической и культурной истории Ассирии в IX веке до н. э. Обелиск, выполненный из черного алебастра, хранится в Британском музее в Лондоне и является важным свидетельством ассирийского искусства и пропаганды.
Черный обелиск представляет собой четырехгранный монумент высотой около 2 метров, сужающийся к вершине и увенчанный ступенчатой пирамидой. Каждая из четырех сторон обелиска покрыта рельефами, разделенными на пять горизонтальных регистров, которые изображают сцены подчинения и данничества от покоренных народов. Надписи на клинописном аккадском языке подробно описывают военные кампании царя Салманасара III (правил в 858–824 годах до н. э.), его завоевания и дань, полученную от соседних государств.
Рельефы и тексты обелиска служили пропагандистской цели, демонстрируя мощь и величие ассирийского царя, а также подчеркивая его роль как властителя, которому подчинялись многочисленные народы. Обелиск был установлен в публичном месте в Нимруде, вероятно, для внушения страха и уважения подданным и иностранным послам.
Салманасар III был одним из самых активных правителей Новоассирийской империи, проводившим многочисленные военные кампании для расширения и укрепления власти. Его правление ознаменовалось войнами против соседних государств, включая Урарту, Вавилонию, Сирию и Израиль. Черный обелиск отражает результаты этих походов, подчеркивая успехи царя в подчинении вассальных государств и сборе дани.
Особое значение обелиска заключается в том, что он предоставляет редкие визуальные и письменные свидетельства о международных отношениях того времени. Среди наиболее известных эпизодов, изображенных на обелиске, — сцена с данником по имени Яуа, который, предположительно, является библейским царем Израиля Ииуем. Это первое археологическое упоминание Израильского царства и его правителя и одно из первых археологических подтверждений персонажей, упомянутых в Ветхом Завете. Хотя в надписи Йеху назван «сыном Омри», это может быть условным обозначением, так как согласно Библии он не был прямым потомком династии Омри, а узурпировал трон.
Каждая сторона обелиска содержит пять панелей с рельефами, всего 20 сцен, изображающих данников, приносящих дары Салманасару III. Эти сцены иллюстрируют богатство и разнообразие подчиненных регионов. Основные регистры включают следующие сюжеты:
Дань от Йеху (Ииуя), царя Израиля.
Дань от царства Гилзану, региона в районе Загросских гор (возможно, связанный с царством Намри), откуда поставляли дань в виде скота, лошадей и экзотических животных, таких как верблюды и слоны. Эти сцены подчеркивают богатство региона и его подчинение Ассирии.
Среди других данников упоминаются правители Мусри (возможно, Египет или регион в Северной Аравии), Сирии, Финикии и других областей. Рельефы показывают приношения в виде драгоценных металлов, оружия, тканей и экзотических животных, таких как обезьяны и слоны.
Каждая сцена сопровождается клинописной надписью, идентифицирующей данника и описывающей приношения. Рельефы выполнены в типичном ассирийском стиле: фигуры изображены в профиль, с акцентом на детали одежды, оружия и даров.
Клинописные надписи на обелиске содержат подробный отчет о военных кампаниях Салманасара III за 31 год его правления. Текст включает:
Список завоеванных территорий: Упоминаются походы против Урарту, Вавилонии, Сирии, Финикии и других регионов.
Описание дани: Подробно перечисляются предметы, полученные от покоренных народов, включая золото, серебро, бронзу, скот, ткани и экзотических животных.
Пропагандистские формулировки: Надписи прославляют Салманасара как великого царя, которого боятся и которому подчиняются все народы.
Надписи на обелиске являются ценным источником для изучения ассирийской администрации, экономики и дипломатии. Они также подтверждают хронологию событий, упомянутых в других источниках, таких как Библия и ассирийские анналы.
Обелиск хранится в Британском музее (инвентарный номер BM 118885) и доступен для публичного просмотра. Его изучение продолжается, особенно в контексте новых переводов клинописных текстов и анализа рельефов. Современные технологии, такие как 3D-сканирование, позволяют детально изучать детали рельефов и надписей, открывая новые аспекты ассирийской истории.

Перевод надписи:

1–21.
Ашшур, Великий Господь, царь всех богов великих; Ану, царь Игиги и Ануннаков, владыка земель; Энлиль, Возвышенный, отец богов, Создатель; Эа, царь Глубин, определяющий судьбу; Син, царь тиары, Возвышенный во славе; Адад, Могучий, Превосходный, владыка изобилия; Шамаш, судья неба и земли, управитель всего; Мардук, властелин богов, господин закона; Нинурта, доблестный среди Игиги и Ануннаков, Всемогущий; Нергал, готовый к бою, царь сражений; Нуску, носитель сияющего скипетра, бог, выносящий решения; Нинлиль, супруга Бела, мать великих богов; Иштар, владычица сражений и битв, чье наслаждение — война; великие боги, любящие моё царствование, которые возвеличили моё владычество, силу и могущество, которые установили для меня почетное и возвышенное имя, намного выше всех других владык!
Салманассар (Шульману-аша-ред), царь всех народов, владыка, жрец Ашшура, могучий царь, царь всех четырёх краёв, солнце всех народов, попиратель всех земель; сын Ашшур-насир-апала, верховного жреца, чьё жречество было угодно богам и который бросил под стопы свои все страны; славный потомок Тукульти-Нинурты, который истребил всех своих врагов и смёл их, как поток разрушительный.
22–26.
В начале моего царствования, когда я торжественно воссел на царский трон, я привёл в движение колесницы и войска; я вступил в проходы земли Симеси; я захватил Ариду, крепость Нинни.
26–31.
В первый год моего царствования я пересёк Евфрат на его разливе; я продвинулся к берегу моря заходящего солнца. Я омыл своё оружие в море и принес жертвы своим богам. Я взошёл на гору Аман; срубил кедры и кипарисы. Я поднялся на гору Лаллар и установил свой царский образ.
32–35.
Во второй год моего царствования я приблизился к Тиль-Барсип. Я захватил города Ахуни, сына Адини. В его городе я заключил его. Я пересёк Евфрат на его разливе; я захватил Дабигу, укреплённый город Хатти, вместе с окрестными поселениями.
35–44.
В третий год моего царствования Ахуни, сын Адини, испугавшись моего могучего оружия, отступил от Тиль-Барсипа, своего царского города. Я пересёк Евфрат. Я захватил для себя город Ана-Ашшур-утир-асбат, который лежит по ту сторону Евфрата, на реке Сагур, которую хетты называли Питру. Вернувшись, я вошёл в проходы земли Алзи; земли Алзи, Сухни, Дайани, Тумме, Арзашкуну, царский город Араму, урартского (царя), Гильзану и Хубушкию я покорил.
45–52.
Во время эпонимата Даян-Ашшура я вышел из Ниневии, пересёк Евфрат на его разливе и преследовал Ахуни, сына Адини. Он сделал Шитамрат, горную вершину на берегу Евфрата, своей крепостью. Я штурмовал эту вершину и взял её. Ахуни вместе с его богами, колесницами, лошадьми, сыновьями, дочерьми и войсками я увёл и привёл в свой город Ашшур. В том же году я пересёк гору Куллар и спустился к Замуа, которая лежит внутри. Я захватил города Никдиары: город Ида и Никдима.
52–54.
В пятый год моего царствования я выступил против горы Кашиари. Я захватил одиннадцать крепостей. Я заключил Ашшур-итти-шерурия в его городе. Его многочисленные дары принял я от него.
54–62.
В шестой год моего царствования я приблизился к городам на берегах Балиха. Они убили Гиамму, правителя их городов. Я вошёл в Тиль-Мар-ахи. Евфрат я пересёк на его разливе. Я принял дары от всех царей Хатти. В это время Хадад-эзер из Арама, Ирхулени из Хамата, вместе с царями Хатти и прибрежных земель, полагаясь на силу друг друга, вышли против меня, чтобы вести бой и войну. По велению Ашшура, Великого Владыки, моего господина, я сразился с ними и одержал победу. Я забрал у них колесницы, кавалерию и оружие. Я убил 20 500 их воинов мечом.
63–72.
В седьмой год моего царствования я выступил против городов Харата, тиль-абнейца. Я захватил Тиль-абне, его царский город, вместе с городами округа. Я продвинулся к истоку Тигра, где рождаются воды. Там я омыл оружие Ашшура, моего господина, принес жертвы своим богам и устроил великолепный пир. Я создал героический образ своей царственного облика, начертал на нём славу Ашшура, владыки моего, все деяния доблести моей, что совершил я в странах, и установил его там.
73–76.
В восьмой год моего царствования Мардук-бел-усати, младший брат, восстал против Мардук-закир-шуми, царя Кардуниаша, и они поделили землю между собой. Чтобы отомстить за Мардук-закир-шуми, я выступил и захватил Ме-Турнат.
77–84.
В девятый год моего царствования я вторично выступил против Аккада. Я осадил Ганнату. Мардук-бел-усати, устрашился грозного сияния Ашшура и Мардука и бежал в горы, чтобы сохранить жизнь свою. Я преследовал его, и мечом поразил Мардук-бел-усати и военачальников мятежной армии, что были с ним.
85–86.
В десятый год моего царствования я переправился через Евфрат в восьмой раз. Я захватил города Сангары из Кархемиша. Я выступил против городов Арамы. Я взял Арне, его царский город, вместе с сотней малых городов.
87–89.
В одиннадцатый год моего царствования я пересёк Евфрат в девятый раз. Бесчисленные города я покорил. Я спустился к городам земли Хамат. Я захватил 89 городов. Хадад-эзер из страны Арама и двенадцать царей Хатти стояли плечом к плечу. Я успешно сокрушил их.
89–90.
В двенадцатый год моего царствования я пересёк Евфрат в десятый раз. Я выступил против земли Пакар-Хубуна и забрал их добычу.
90–91.
В тринадцатый год моего царствования я выступил против земли Яэти и забрал их добычу.
92–93.
В четырнадцатый год моего царствования я собрал свои войска и переправился через Евфрат. Двенадцать царей вышли мне навстречу. Я сразился с ними и победоносно сокрушил их.
92–93.
В пятнадцатый год моего царствования я продвинулся к истокам Тигра и Евфрата. Я воздвиг свой царский образ на скалах их.
93–95.
В шестнадцатый год моего царствования я переправился через реку Азаба. Я выступил против земли Намри. Мардук-Мудаммик, царь Намри, бежал в горы, чтобы сохранить жизнь свою. Я увёл имущество его, войска его и богов его в Ассирию.
96–97.
В семнадцатый год моего царствования я пересёк Евфрат. Я взошёл на гору Аман и срубил кедровые леса.
97–99.
В восемнадцатый год моего царствования я пересёк Евфрат в шестнадцатый раз. Хазаэль из Арама вышел в бой. Я захватил у него 1121 колесницу, 470 всадников вместе со станом его.
99–100.
В девятнадцатый год моего царствования я пересёк Евфрат в восемнадцатый раз. Я взошёл на гору Аман и срубил кедры.
100–102.
В двадцатый год моего царствования я пересёк Евфрат в двадцатый раз. Я спустился против земли Куэ. Я захватил её города и забрал добычу.
102–104.
В двадцать первый год моего царствования я пересёк Евфрат в двадцать первый раз. Я выступил против городов Хазаэля из Арама и захватил четыре его города. Я принял дары тирийцев, сидонян и гебалитов.
104–107.
В двадцать второй год моего царствования я пересёк Евфрат в двадцать второй раз. Я спустился против земли Табала. В то время я принял дары двадцати четырёх царей Табала. Я продвинулся к горе Тунни, серебряной горе, и горе Мули, мраморной горе.
107–110.
В двадцать третий год моего царствования я пересёк Евфрат. Я захватил Уэташ, царский город Лаллы из земли Мелид. Цари земли Табала прибыли, и я их дары принял.
110–126.
В двадцать четвёртый год моего царствования я пересёк реку Нижний Заб. Я продвинулся через землю Хашимур и спустился в землю Намри. Ианзу, царь Намри испугался силы моего могучего оружия и бежал в горы, спасая свою жизнь. Я захватил Сихишалах, Бит-Тамуль, Бит-Сакки, Бит-Шеди — его укреплённые города. Я истребил его воинов и забрал добычу. Я разрушил, опустошил и сжёг их города огнём. Остаток людей бежал в горы. Я штурмовал и захватил горную вершину; я истребил их воинов. Я забрал их добычу и имущество. Я покинул Намри и принял дары двадцати семи царей земли Парсуa. Я покинул Парсуa и спустился в земли Месси и Мидии, земли Аразиаш и Хархар. Я захватил города Куакинда, Тарзанаби, Эсамул, Кинаблила, вместе с городами их округов. Я истребил их воинов и забрал добычу. Я разрушил, опустошил и сжёг их города огнём. Я установил свой царственный образ в земле Хархар. Я забрал и привёл в Ассири Ианзу, сына Хабана, вместе с его великим богатством, его богами, сыновьями, дочерьми и многочисленными войсками.
126–131.
В двадцать пятый год моего царствования я пересёк Евфрат на его разливе. Я принял дары всех царей Хатти. Я пересёк гору Аман к городам Кате из земли Куэ и спустился. Я штурмовал и захватил Тимур, его царский город. Я истребил их воинов и забрал добычу. Я разрушил, опустошил и сжёг огнём бесчисленные города. На обратном пути я захватил для себя крепость Муру, царский город Араме, сына Агуси. Я укрепил его пределы; я построил дворец для своей царской резиденции.
132–141.
В двадцать шестой год моего царствования я пересёк гору Аман в седьмой раз; и в четвёртый раз выступил против городов Ките из Куэ. Я осадил Танакун, царский город Тулки. Ужасное величие Ашшура, моего господина, одолело его. Вышли они и припали к моим ногам. Я принял у них заложников и получил от них серебро, золото, железо, скот и овец как дань. Я покинул Танакун и выступил против Ламенаша. Народ земли бежал; они поднялись на крутой склон. Я штурмовал горную вершину и захватил их. Я разрушил, опустошил и сжёг их города огнём. Я продвинулся к Тарзи; они припали к моим ногам. Я принял серебро и золото как дань. Я поставил Кирре, брата Ките, царём над ними. На обратном пути я взошёл на гору Аман; я срубил кедровые леса; я забрал их и привёз в свой город Ашшур.
141–146.
В двадцать седьмой год моего царствования я собрал колесницы и войска. Я направил во главе своих армий Даян-Ашшура — туртана, командующего моими многочисленными войсками; я отправил его против Урарту. Он спустился к Бит-Замани; вошёл через проход Аммаш и пересёк реку Арзания. Сидури (Сардури), урарт, узнал об этом и доверился силе своих многочисленных войск. Он выступил против меня для битвы. Я сразился с ним и успешно победил его. Я наполнил широкую равнину трупами его воинов.
146–156.
В двадцать восьмой год моего царствования, когда я находился в Калахе, мне сообщили, что жители Хаттины убили Лубарну, своего владыку, и возвели Сурри, который не был владыкой трона, на царство над ними. Я направил Даян-Ашшура — туртана, командующего моими многочисленными войсками, во главе армии и стана. Он пересёк Евфрат на его разливе. В Киналуа, его царском городе, он остановился. Пугающее величие Ашшура, моего господина, одолело Сурри, не владыку трона, и он пал смертью своей судьбы. Народ Хаттины испугался перед ужасом моего могучего оружия; они захватили сыновей Сурри вместе с "грешниками" и передали их мне. Я насадил этих (мятежников) на колы. Саси, сын Уззите, обхватил мои ноги. Я поставил его царём над ними. Я принял от них серебро, золото, свинец, медь, железо, слоновую кость без меры. Я создал героический образ своей царственной персоны и установил его в Киналуа, его царском городе, в доме его богов.
156–159.
В двадцать девятый год моего царствования я направил войска и стан против Кирхи. Я разрушил, опустошил и сжёг их города огнём. Я охватил их земли, как потоп. Я излил на них внушающий ужас страх своим могущественным величием.
159–174.
В тридцатый год моего царствования, находясь в Калахе, я направил Даян-Ашшура — туртана, командующего моими многочисленными войсками — во главе армии. Он пересёк реку Заб и вошёл в города Хубушкии. Я принял дань от Датаны, хубушкийца. Я покинул города хубушкийцев; я подошёл к городам Магдубу малхисского и принял дань. Я покинул города малхисийцев и подошёл к городам Уалки, маннея. Уалки, манней, ужаснувшись славе моего оружия, покинул Зирту, свой царский город и ринулся в горы, спасая жизнь. Я преследовал его и забрал бесчисленное множество его скота, овец и имущества. Я разрушил, опустошил и сжёг его города огнём.
Я покинул Манну и подошёл к городам Шулусуну из Харруны. Я захватил Масашуру, его царский город, вместе с городами округа. Я помиловал Шулусуну и его сыновей, вернув его в его землю. Я установил дань и налоги в виде лошадей, запряжённых в упряжь. Я подошёл к Шурдире. Я принял дань от Артасари, шурдирита. Я спустился в Парсуa. Я принял дань от царей Парсуa. Я захватил остаток Парсуa, не лояльный Ашшуру; я захватил их города; я забрал добычу и имущество в Ассирию.
174–190.
В тридцать первый год моего царствования я второй раз обратил лицо к Ашшуру и Ададу. И тогда, находясь в Калахе, я направил Даян-Ашшура — туртана, командующего моими многочисленными войсками — во главе войск и стана. Он подошёл к городам Датаны, хабушкийца; я принял его дань. Я выступил против Саппарии, крепости земли Мусасир. Я захватил Саппарию вместе с 46 городами мусасирцев. Я продвинулся к крепостям урартов; я разрушил, опустошил и сжёг 50 их городов огнём.
Я спустился против Гилзану. Я принял дань от Упу, гилзанийца, а также от [...], [...], харанцев, шашганийцев, андийцев и [...]: скот, овцы и лошади, запряжённые в упряжь. Я спустился к городам земли Табал. Я разрушил, опустошил и сжёг Перрию, Шитуарию, её укрепленные города вместе с 22 городами округа. Я излил на них ужасающий страх. Он выступил против городов парсуанцев; я захватил Бушту, Шалахаману, Кинихаману — укреплённые города, вместе с 23 городами округа. Я истребил их воинов и забрал добычу.
Я спустился против земли Манри. Внушающий ужас Ашшура и Мардука охватил их. Они покинули свои города и ринулись в дикие горы. Я разрушил, опустошил и сжёг 250 их городов огнём. Я спустился через проходы Симеси во главе земли Халман.

Подписи рельефов — дары:

Дань Суа, гилзанийца: серебро, золото, свинец, медные сосуды, посохи для руки царя, лошади, двугорбые верблюды.

Дань Яуа (Иеху), сына Омри: серебро, золото, золотая чаша, золотой кубок, золотые рога, кувшины из золота, свинец, посохи для руки царя, дротики.
Дань земли Мусри. Я получил оттуда: двугорбых верблюдов, речного быка, сакеа, сусу, слона, обезьян.
Дань Мардук-апал-уцура из Сухи: серебро, золото, кувшины из золота, слоновая кость, дротики, буйа, ярко окрашенные льняные одежды.
Дань Кальпарунды из Хаттины: серебро, золото, свинец, медь, медные сосуды, слоновая кость, кедровые и кипарисовые леса.

Книги Царств и Паралипоменон являются основными библейскими источниками по истории царей Израиля и Иудеи VIII–VII вв. до н. э. Однако в их текстах встречаются хронологические трудности, когда даты событий, указанные в Писании, не совпадают с данными внешних источников, прежде всего ассирийских царских анналов. Наиболее заметным примером является противоречие в рассказе о падении Самарии и нашествии ассирийского царя Синаххериба на Иудею.

Библейские свидетельства

1. Падение Самарии
В Четвёртой книге Царств (18:9–10) сказано:
«В четвёртый год царствования Езекии пошёл Салманассар, царь Ассирийский, на Самарию и осадил её; и взяли её через три года, в шестой год Езекии, который был девятый год Осии, царя Израильского».
Таким образом, падение столицы Северного царства Израиля датируется 6-м годом царствования Езекии, царя Иудеи.

2. Нашествие Синаххериба
Немного ниже в том же повествовании (4 Царств 18:13) читаем:
«В четырнадцатый год царя Езекии пошёл Сеннахирим, царь Ассирийский, против всех укреплённых городов Иудеи и взял их».
Таким образом, ассирийское вторжение на Иудею отнесено к 14-му году царствования Езекии.

Внешние исторические данные

Ассирийские анналы и современные хронологические исследования позволяют датировать события более точно:
Падение Самарии произошло в 722/721 г. до н. э.. Осада началась при Салманассаре V, но завершена была при Саргоне II.
Нашествие Синаххериба на Иудею известно по так называемой «Призматической надписи Тейлора» и другими источникам. Оно произошло в 701 г. до н. э.
Разница между двумя событиями составляет около 20 лет.

Противоречие

Если принять библейскую синхронизацию буквально, то:
Езекия начал царствовать примерно в 727/728 г. до н. э., раз падение Самарии приходится на его 6-й год.
Следовательно, 14-й год его правления — около 714 г. до н. э.
Но это никак не совпадает с фактическим походом Синаххериба (701 г. до н. э.). Таким образом, возникает расхождение почти на 13 лет.

Возможные объяснения

1. Редакторская неточность
Хронологические схемы в Книгах Царств, синхронизирующие царей Израиля и Иудеи, могли быть составлены позже (вероятно, в период Иерусалимского изгнания). При составлении допущены ошибки или намеренные упрощения.
2. Разные системы летоисчисления
В древнем Израиле существовали два метода подсчёта лет царствования:
«неполный год» — год воцарения сразу считался первым,
«восходящий год» — отсчёт начинался лишь с нового календарного года.
Различие этих методов могло вносить сдвиг в несколько лет.
3. Богословский приём
Возможно, автор стремился подчеркнуть, что Езекия был царём, современником падения Самарии, и этим намекнуть: как Израиль пал за грехи, так и Иудею могла ожидать та же судьба. Таким образом, хронология могла быть сознательно «сжата» ради идейного акцента.
4. Гипотеза двойного нашествия
Некоторые исследователи выдвигали гипотезу о двух походах Синаххериба против Иудеи: раннем (около 714 г.) и позднем (701 г.). Однако надёжных археологических подтверждений этой версии нет, и общепринятой она не стала.

Таким образом, данный случай наглядно демонстрирует, что библейская хронология требует сопоставления с внешними источниками, а её основная функция зачастую не столько документальная, сколько богословско-идеологическая.

Стела Тель-Дана, 𐤁𐤉𐤕𐤃𐤅𐤃 (bytdwd) прорисовано белым.

Стела из Тель-Дана, также известная как "Надпись из Тель-Дана" или "Надпись о Доме Давида", представляет собой один из самых значимых археологических артефактов, связанных с библейской историей. Это фрагментированная базальтовая стела, датируемая IX веком до н.э., на которой высечена надпись на древнеарамейском языке с использованием финикийского алфавита. Надпись описывает победу арамейского царя над царями Израиля и Иудеи, и, что особенно важно, содержит первое внебиблейское упоминание "Дома Давида" (BYTDWD), что интерпретируется как ссылка на династию царя Давида. Этот артефакт был обнаружен в 1993–1994 годах на раскопках в Тель-Дане, древнем городе на севере Израиля, и стал ключевым доказательством историчности библейских повествований о царях Давиде и его наследниках.
Стела была найдена во время археологических раскопок в Тель-Дане, проводимых под руководством израильского археолога Авраама Бирана. Первый фрагмент (A) был обнаружен в июле 1993 года Гилой Кук, членом археологической команды. Два дополнительных фрагмента (B1 и B2) были найдены в июне 1994 года. Артефакт не был найден в своем первоначальном контексте: его фрагменты были вторично использованы для строительства древней каменной стены, которая сохранилась до наших дней. В настоящее время стела выставлена в Израильском музее в Иерусалиме под каталожным номером KAI 310.
Плита изготовлена из базальта — вулканической породы, типичной для региона. Она состоит из трех основных фрагментов, которые вместе образуют часть триумфальной надписи. Надпись выполнена аккуратными арамейскими буквами и содержит 13 сохранившихся строк. Однако текст неполный: отсутствуют верхняя и нижняя части, а также левые концы строк. Общий размер реконструированной стелы оценивается как относительно небольшой, подходящий для монументальной демонстрации победы. Надпись датируется примерно 840 годом до н.э. и приписывается арамейскому царю Хазаэлю из Дамаска, который, вероятно, установил ее после успешной военной кампании.

Текст надписи

Надпись написана на древнеарамейском языке. Ниже приведена транслитерация (латинскими буквами), а также перевод на английский (на основе реконструкции Бирана и Наве, 1995) и на русский язык. Текст фрагментирован, и в квадратных скобках указаны реконструкции на основе контекста. Оригинальный текст повествует о победах царя под покровительством бога Хадада.

Транслитерация (на основе Бирана, 1995):
[ ʾ] mr.ʿ[ ] wgzr[ ]
[ ---] .ʾby.ysq[.ʿlwh.bh] tlḥmh.bʾ[ ]
wyškb.ʾby.yhk.ʾl [.ʾbhw] h.wyʿl.mlky [ yś]
rʾl.qdm.bʾrq.ʾby [.w] hmlk.hdd [.] ʾ [yty]
ʾnh.wyhk.hdd.qdmy [.w] ʾpq.mn.šbʿ [t---]
y.mlky.wʾqtl.ml [kn.šb] ʿn.ʾsry.ʾ [lpy.r]
kb.wʾlpy.prš. [qtlt.ʾyt.yhw] rm.br. [ʾḥʾb.]
mlk.yśrʾl.wqtl [t.ʾyt.ʾḥz] yhw.br [.yhwrm.ml]
k.bytdwd.wʾšm. [ʾyt.qryt.hm.ḥrbt.wʾhpk.ʾ]
yt.ʾrq.hm.l [yšmn ]
ʾḥrn.wlh [... wyhwʾ.m]
lk.ʿl.yś [rʾl... wʾšm.]
mṣr.ʿ [l. ]

Перевод на английский (Biran, 1995):
[ ]...[...] and cut [...]
[...] my father went up [against him when h]e fought at [...]
and my father lay down, he went to his [ancestors]. And the king of I[s-]
rael entered previously in my father's land, [and] Hadad made me king,
And Hadad went in front of me, [and] I departed from the seven [...-]
s of my kingdom, and I slew [seve]nty kin[gs], who harnessed th[ousands of cha-]
riots and thousands of horsemen. [I killed Jeho]ram son [of Ahab]
king of Israel, and [I] killed [Ahaz]iahu son of [Jehoram kin-]
g of the House of David, and I set [their towns into ruins and turned ]
their land into [desolation ]
other [... and Jehu ru-]
led over Is[rael and I laid]
siege upon [ ]

Перевод на русский (адаптированный на основе английского):
[ ]...[...] и вырезать [...]
[…] мой отец поднялся [против него, когда он сражался […]
И мой отец слег, он пошел к своим [предкам (то есть заболел и умер — прим. перев.)]. И царь И [з]
раиля, ранее вторгся в землю моего отца, [и] Хадад сделал меня царем,
И вышел Хадад передо мной, и я отошел от семи […]
из моего царства, и я убил [семь] десят ца [рей], которые вели за собой ты[сячи]
колесниц и тысячи всадников (или лошадей?). [Я убил Йего [рама] сына [Ахава]
Израильского и [я] убил [Ахази] ягу сына [Иорама, ца]
ря Дома Давида, и я обратил [их города в руины и поверг]
их землю в [опустошение ]
другие [... и Ииуй возгла]
вил Из[раиль и я наложил]
осаду на [ ]

Альтернативные переводы (например, Лемера, 1998) немного отличаются в деталях, но сохраняют ключевые элементы, такие как упоминание "Дома Давида".

Фрагменты B1 и B2

[…и я] осадил [город…]
[…и] разрушил его стены,
и сжёг его огнём.
[…и] их воинов я сразил мечом.
[…и] их добычу я унёс в [Дамаск].
[…и] Хадад, мой бог, укрепил мою руку.
[…и] я воздвиг эту стелу в [Дане].
[…чтобы] прославить имя Хадада.

Исторический контекст

Надпись, вероятно, создана Хазаэлем, царём Арама-Дамаска, который узурпировал трон около 842 года до н.э. (согласно 2 Цар. 8:15). Она описывает войну против Израиля и Иудеи, где Хазаэль утверждает, что убил Иегорама, сына Ахава, царя Израиля, и Ахазию, сына Иегорама, царя Иудеи. Это перекликается с библейским повествованием в 4 Цар. 9, где Ииуй, возможно, в союзе с Хазаэлем, убивает этих царей. Текст подчёркивает божественную поддержку Хадада и хвастается уничтожением тысяч колесниц и всадников.

Значение

Стела из Тель-Дана — первое археологическое подтверждение существования "Дома Давида", что делает её ключевым доказательством историчности царя Давида, упомянутого в Библии. До её открытия минималисты среди библеистов считали Давида мифической фигурой. Надпись, установленная врагом через столетие после смерти Давида, подтверждает, что династия Давида признавалась как основательница Иудейского царства. Это одно из важнейших открытий в библейской археологии, хотя дебаты продолжаются о масштабах правления Давида — от великого царя до вождя племени.