Серия 13. Экологичный сбор: Производитель бутилированной воды повышает цены, объясняя это введением нового экологичного сбора, братья покупают бутылку воды. В конце серии директор завода просыпается на необитаемом острове посреди пресного озера. Вокруг тонны чистейшей питьевой воды, но вся еда на другом острове, в километре от него, а плавать он не умеет.

Серия 14. Марафон желаний: Очередная гуру учит подписчиц "отправлять запросы во вселенную" и "дышать маткой", братья записываются на марафон. В конце серии вселенная начинает исполнять желания гуру, но буквально. Пожелала денежный дождь - ее накрывает градом из монет. Пожелала, чтобы муж носил на руках - он начинает носить ее на руках круглосуточно, не давая спуститься даже в туалет.

Серия 15. Особое мнение: Чиновник, отвечающий за ЖКХ, в интервью заявляет, что "люди сами виноваты в высоких счетах за отопление, надо просто теплее одеваться", братья смотрят интервью. На следующий день чиновник обнаруживает, что в его загородном особняке температура не поднимается выше +5 градусов, а вся его одежда, кроме одних тонких семейных трусов, таинственным образом исчезла.

Финал сезона: Братья приезжают в очередной город, видят несправедливость, готовят план... и тут их самих похищают два других брата, которые считают, что методы Дмитрия и Семена недостаточно радикальны. Задел на второй сезон с гражданской войной "мстителей"

Здравствуйте, ребята.
Хочу поделиться впечатлениями от первой пещеры в моей жизни Авдотьинская пещера. Она находится всего в двадцати минутах от Магнитогорска. Спустилась к входу передо мной открылся тёмный, каменный, глубокий проход. Когда-то, кажется, он был заварен железной дверью, но сейчас свободен. Заходить страшно... Вот стоишь у этой пасти внутри и начинает шевелиться первобытное чувство. Инстинкт.
У самого входа лежат крупные кости. Рядом чьи-то зубья. Как будто у кого-тоо давно был прекрасный обед ) из крупного скота . Может быть жили внутри собаки? Кто знает... Но если честно жуткова то...

Внутри очень холодно и сыро. Влажный воздух. Местами лежит еще снег.
Тишина такая, что хочется говорить ещё тише. А лучше вообще молчать.
Это то место, где начинаешь по-настоящему чувствовать, насколько ты маленький.
(И в голове фантазии... что можно представить, как выйдешь из пещеры, а во дворе уже прошло сто лет вперёд…)
Мне кажется это просто чудо света. Насколько земля живая. И насколько она не нуждается в нас, чтобы быть прекрасной. Вы только присмотритесь...

Официально заявляю: пещера, это стопроцентное чудо природы.
Это не просто вау, красиво... Это прям жёсткое стоп. Остановись. Вдохни. Прочувствуй.
Красота здесь особенная. Сильно опасная.
Кусок камня может просто случайно упасть…Я как будто почувствовала себя в приключении.

Знаете внутри такое ощущение... Как будто в жизни нашей, есть потайные двери. Но ты самостоятельно должен догадаться, где постучать и куда свернуть и какими эмоциями наполнится.

Еще немного фото прилагается :)))

Спасибо всем кто дочитал :)

И вот тогда раздался гул другого рода. За будкой, тяжело хрипя, приземлился Карлсон.
Он был, как и всё в этом городе, слегка сломанный, жирный и невероятно усталый. Его винт крутился, как компрессор у холодильника на последних дыханиях. Он больше не знал, кто он — друг детей или же просто беспилотник с чувствами.

— Ты всё ещё жив? — спросил он, отряхивая снег со своей пижамы.

— А ты всё ещё летаешь? — ответил Буратино, не оборачиваясь.

— Не летаю, а падаю с притворством, — фыркнул Карлсон и присел рядом. В его глазах плескалась глубокая тоска и дешёвый коньяк.

Молчание было длинным. Как список грехов в постсоветской душе. Потом Карлсон протянул руку и тронул щепку у Буратино на затылке — ту самую, что щекотала, как фантомная память о недолюбленном детстве.

— Ты знаешь, — сказал он, — я раньше думал, что ты просто ходячая метафора. А ты тёплый.

Буратино не ответил. Вместо этого он достал старую отвертку и начал бездумно крутить её в руках. Инструмент был тупой, но в этом было что-то терапевтическое. Как сигареты у психотерапевта. Как глинтвейн у охранника.

— Нам ведь ничего не светит, да? — спросил Карлсон. — Даже лампочка в этой чёртовой будке моргает, как сомнения перед оргазмом.

— Нам светит, — сказал Буратино. — Электрический ток, если полезем куда не надо.

Они засмеялись. Первый раз за долгое время. Смех был странный, как будто где-то внутри обоих щёлкнул тумблер. Ветер за дверью усилился, будка скрипнула. Мир оставался равнодушным. Но им было уже всё равно.

Карлсон лёг на проводку, словно на отельное бельё. А Буратино присел рядом, осторожно прижавшись плечом. В их странной близости не было страсти — только признание. Признание, что даже мифические существа устают от одиночества. Что даже мотор может биться в унисон с деревянным сердцем.

— А может, всё-таки сгорит к чертям эта будка, — прошептал Карлсон.
— Да. Но не сегодня, — ответил Буратино и выключил свет.