Добралась до своего любимого мультфильма — Мулан. Помню, как мы с родителями ходили за видеокассетами в прокат, брали на выходные — и я каждый раз выбирала именно её. У остальных принцесс — платья, башенки и поющие животные, а у неё — меч, страх и тайна. Она не супергерой, не ведьма, не воительница с рождения. Просто обычная девчонка, которая пошла за отца и по дороге стала кем-то большим. Или… не совсем?

Я пересматривала — и вот что странно. Она всё делает правильно. Она герой. Спасает империю. Все кланяются, все благодарят. А ей как будто неудобно. Не ловит момент. Не принимает себя. Хочется отвернуться и сбежать.

Вот сцена: она только что спасла Китай, все аплодируют, а она — «я просто хочу домой». Не «ура, я сделала невозможное», а «пустите меня обратно в мою тень». А ведь могла сказать: «да, я была крута».

В другой момент — когда её почти разоблачают, когда Ли Шанг смотрит на неё с удивлением — видно, как ей страшно. Даже не потому что узнают, а потому что боится, что теперь-то точно не примут. Её «настоящую».

И я думаю: почему? Почему даже когда всё получилось, она будто стесняется своих побед?

Может, дело в том, что она всё время чувствует себя «временно подходящей». Как будто выиграла билет случайно. Как будто успех — это ошибка, которую сейчас кто-то заметит. Вроде бы все вокруг говорят: ты молодец. А ты внутри — «да ну, я просто повезло, я не такая». Знакомо?

Даже перед императором она стоит как будто на цыпочках. Всё в ней говорит: я не заслужила. Я пришла не с парадного входа, я зашла с чёрного хода, пробралась — и вот теперь неудобно, что получилось.

Её победы как будто «нелегальны» — потому что она не была тем, кем «надо» быть. Потому что девочки вроде бы не дерутся. Не спасают армии. Не нарушают порядок. А если и делают всё это, то уж точно не должны гордиться.

И это так больно узнавать — эту привычку прятаться, когда хорошо получилось. Обесценивать себя. Не говорить «я молодец», а говорить «я просто сделала, что должна была».

И вот в финале мультфильма — всё красиво. Победа. Дом. Признание. Но ощущение внутри у неё — будто она всё ещё на птичьих правах. Как будто нет права на свою силу. На свои поступки. Как будто всё время хочется извиниться за то, что была слишком заметна.

Я думаю, какой бы она была, если бы правда поверила в себя?
Если бы вместо «я обманула армию» сказала: «я придумала гениальный план».
Если бы вместо «простите, что я не та, какой вы меня представляли» сказала: «это тоже я, просто вы не сразу поняли».
Если бы не просила разрешения быть собой, а просто была.

Вот это был бы финал, в который я бы точно поверила.

4o

Всем привет!

Пока читаю следующую книгу об Остготском королевстве, решила снова вернуться к истории Китая и рассказать о постепенном закате эпохи Северных и Южных династий. Я так толком ничего и не нашла о государствах Южных династий (Лю Сун, Южная Ци, Лян и Чэнь), но зато кое-что снова отыскала про Северную Вэй (386-535), которая в обозначенный период занимала практически весь северный Китай (и начала о ней говорить ещё тут: История нашего мира в художественной литературе. Часть 80. «Летающая машина» Р. Брэдбери). И именно столкновение этой державы с Жужаньским каганатом породило один из самых узнаваемых женских образов китайской культуры. Но обо всём по порядку.

В прошлый раз я рассказывала об основателе Северной Вэй и его наследниках, и остановилась на Тоба Тао (423-452). Он сначала воевал с хуннским государством Ся, а потом ему пришла в голову шальная идея домотаться до Жужаньского каганата (330-555). Чтобы понять, почему я об этом говорю в таких словах, достаточно просто глянуть на карту и увидеть размеры этого раннемонгольского государства, которое владело территориями современной Монголии и северного Китая примерно от современных Шэньяна и Чанчуня (провинции Ляонин и Гирин) на востоке до примерно Бишкека и Алма-Аты на западе (а на северо-западе границы отодвигались ещё дальше), и на север простиралось практически до Байкала и Тывы. На юге соседями жужаней были не только вэйцы, но и эфталиты, и жители государств и городов-государств Сиюй в Таримской впадине, а соседом второго порядка было ещё государство Тогон. В общем, территории были колоссальны, да и сами его жители тоже были не лыком шиты. Хотя их разобщенность и слабая организация в итоге оказались куда значимее всего прочего.

И вэйцам частенько сопутствовал успех. Так Тоба Тао в 429-м году устроил жужаням конкретный разгром, а потом занялся окончательным покорением других государств Севера. Западная Цинь (385-431) была завоевана Ся, а то – уже Северной Вэй. В 436-м вэйцы покорили и Северную Янь. Параллельно Тоба Тао кошмарил Южную Сун, даже предлагал династический брак, но получил отказ, и как-то хитроумно, отпустив пленников, наладил временно отношения с жужанями (хотя каган Чилянь-хан (он же Юйцзюлюй Ути; 429-444), пользуясь смутами соседей, в 439-м напал на Пинчэн). Короче, при Тоба Тао Северная Вэй была на подъёме и стремительно ширилась. Но ситуация внутри династии оставалась, скажем так, нездоровой, и в результате интриг Тоба Тао был убит в 452-м году, а на его место обманом поставили его сына Тоба Юя, который, впрочем, и года не проправил. Интересно о нем только то, что его матерью была сестра кагана Чилянь-хана, и то, что он тоже был убит.

Его место занял Тоба Цзюнь (452-465), сын Тоба Хуана (умершего в 451-м году после казни его приближенных по ложным обвинениям) и внук Тоба Тао. Его мать тоже была жужанькой, что не помешало ему организовывать походы против жужаней (которые совершили набег в 464-м году и впоследствии борьба с ними, по сути, не прекращалась). При этом сам император был буддистом, насилие, похоже, недолюбливал и как только, так сразу прекратил преследования буддистов, начатые его дедом, и при нем же началось возведение знаменитых буддийских статуй в гротах Юньган. Воевал он и против Тогона. В общем, ничем прям аховым его относительно недолгое правление не отметилось, хотя и пустым не было тоже.

Власть после него принял, будучи ещё ребенком, сын – Тоба Хун (465-471), так что неудивительно, что начало его правления ознаменовалось очередными интригами и борьбой за власть, только теперь главную роль в этом сыграл не евнух, а женщина – императрица Фэн, мачеха государя, т.к. его родная мать по установленному обычаю принуждена была к самоубийству. В годы правления императрицы Фэн в Южной Сун свергли императора (Лю Цзые), началась гражданская война, что привело к тому, что главы некоторых территорий Лю Сун присягнули на верность императору Северной Вэй. Вскоре после этого у юного императора родился сын, и императрица во власть напрямую больше не лезла, хотя Тоба Хуну тогда было якобы всего 13 лет. А закончилось всё ещё круче – в 17 лет парень увлекся буддизмом, даосизмом и, видимо, ещё чем-то, да и отрекся от трона в пользу сына. Какое-то время он, впрочем, ещё влиял на дела государства и двора, но в 476-м году неожиданно умер.

Правление его сына, Сяовэнь-ди (471-499) оказалось куда продолжительнее и насыщеннее, и начиналось под руководством всё той же императрицы Фэн. Интересно тут то, что, благодаря ей, в те годы был взят курс на китаизацию и массово заключались браки между представителями табгачской верхушки и представителями китайской аристократии из влиятельных родов прежних империй, а также с перебежчиками из южной империи Лю Сун (420-479), на месте которой образовалась Южная Ци (479-502).

Процесс не остановился даже тогда, когда в 490-м году императрица скончалась. В результате культура, обычаи и законы страны всё сильнее стали меняться и приблизились к реалиям Восточной Хань, в том числе началось вытеснение сяньбийской одежды и языка китайскими, а потом даже фамилии сяньбийцев были заменены на ханьские (сам род Тоба был переименован в Юань). При Сяовэнь-ди столица также была перенесена из Пинчэна в Лоян, который когда-то был ханьской столицей. Разумеется, всё это бесило местную знать, но ни один их заговор не достиг поставленной цели, так что изменения остались в силе даже после смерти императора в походе против Южной Ци и прихода к власти его сына, императора Сюаньу (499-515).

В правление Сюань-у, с одной стороны, удалось расширить границы на юг из-за свержения Южной Ци, на смену которой пришла Лян (502-557), и последовавших затем войн, с другой стороны – из-за внутренней нестабильности и борьбы приближенных императора за власть начался постепенный упадок Северной Вэй. Из относительно хорошего (потому что династии это, вообще говоря, боком вышло), впрочем, было то, что именно этот император отменил обычай самоубийства матерей наследных принцев. Кроме того, в годы его правления жужани отвлеклись на борьбу с телеутами, так что на северных границах было относительно спокойно.

Однако после его смерти успехи стремительно пошли на спад. Единственный переживший его сын, ставший императором Сяомин-ди (515-528), оказался заложником амбиций своей матери, императрицы Ху. Пока он был ребенком всё было ок, но, когда подрос и попытался ограничить власть матери и её фаворитов, случилось то, что нередко в таких ситуациях случалось – его тупо отравили. Кроме того, в те годы императрица неудачно разрулила историю с восстанием из-за изменения правил госслужбы, да и с другими восстаниями – тоже, что также стране на пользу не пошло. Ну а после гибели Сяомин-ди всё случилось как всегда – сначала под видом сына объявлена была императором единородная дочь-младенец Сяомин-ди, потом пришлось признаться в подлоге и временным правителем оказался Юань Чжао, потом был мятеж Эрчжу Жуна, убийство вдовствующей императрицы вместе с пособниками, резня Хэйин, а потом чехарда у власти, завершившаяся крахом империи: последовательно и недолго правили Сяочжуан-ди (528-530), Юанье (530-531), Цзэминь-ди (531-532) и Юань Лан (531-532), и, наконец, Сяоу-ди (532-535). Империя же в результате раскололась на Восточную Вэй (534-550) и Западную Вэй (535-556), и обе они оказались недолговечны.

И где-то среди всей этой истории запряталась и история легендарной китайской героини-воительницы Хуа Мулань, произведение о которой я и хочу сегодня представить:

«Баллада о Хуа Мулань»

Время действия: V, либо VI век н.э., ок. 470-523гг.

Неизвестно, когда точно происходили события, связанные с этой историей, но можно сделать предположения. Так жужани под предводительством кагана Юйцзюлюй Юйчэна (464-485), сына Юйцзюлюй Тухэчжэня (444-464) и внука Юйцзюлюй Ути, в 470-м году напали на Северную Вэй, но моментально и по полной огребли, и уже в 475-м году каган просил о мире. Следующий подобный эпизод произошёл уже в 490-м году, когда Фуминдунь-хан (485-492) решил, что новое нападение на вэйцев – это хорошая идея. Естественно, история повторилась, и недовольные разгромом жужани в 492-м году убили своего правителя, чтобы сделать новым каганом его дядю Нагая (492-506). Хотя, судя по всему, тёрки тогда себя не исчерпали, и лично я склоняюсь к тому, что история Хуа Мулань происходила именно в период 490-502-х годов. Впрочем, мне доводилось видеть и другие предположения, например, про 523-й год.

Место действия: Северная Вэй (современный Китай), земли жужаней.

Интересное из истории создания:

«Песнь о Мулань» (木蘭詩, Mùlán shī), встречается также под названием «Баллада о Мулань» – это на самом деле народная китайская баллада, записанная впервые в не сохранившейся до наших дней песенной антологии «Гуцзинь Юэлу», которую составил Чэнь Чжицзян, ок. 568-го года, и относится это произведение к жанру юэфу, т.е. предположительно у него когда-то имелось и музыкальное сопровождение. Первый сохранившийся вариант этого текста относится ко временам династии Сун (XII век): он был размещён в сборнике юэфу «Юэфу Шицзи» Го Маоцянем. По предположениям Го, балладу мог написать в V веке неизвестный автор из Северной Вэй.

Оригинальная «Песнь о Мулань» насчитывает 62 строки и 332 символа, хотя встречаются разные варианты этого произведения. И, надо отметить, что подобные произведения о женщинах-воинах в китайской культуре – не то что бы очень часто явление, во всяком случае, в то время. Подобная тема стала приобретать популярность намного позже, судя по всему, уже в эпохи Мин и Цин. Но на данный момент благодаря мультфильму от Дисней и многим киноадаптацием образ Мулань (или Мулан) стал узнаваем по всему миру.

О чём:

Мулань за ткацким станком сидела грустная, от того, что в место, где она жила, явились рекрутеры для сбора войск, и во всех их книгах значилось имя её отца, а ведь на войну он теперь уж отправиться не в силах, но и замены у него нет – у него несколько дочерей и единственный сын, который слишком мал, чтобы заменить его в строю. Озабоченная таким положением дел Мулань приняла волевое решение – отправиться вместо отца самой. Так что наутро она прошлась по рынкам, собрала всё необходимое и вскоре, простившись с родителями, отправилась на место сбора войск.

Отрывок:

Я прочитала три перевода этой баллады, и первый мне понравился больше всего, его и приведу частично:

«Стук-стук! Снова стук!

Против двери ткет Му-лань.

Что ж не слышно челнока?

Слышен только каждый звук,

Каждый вздох Му-лань!

- Что ты, девушка, грустишь?

Что в себе таишь?

- Ни о чем я не грущу, -

Говорит Му-лань, -

Утешенья не ищу, -

Говорит Му-лань. -

Только вечером вчера

Видела листок:

Вербовать солдат пора -

Подошел им срок.

Собирает наш Каган

Воинство опять, -

Всех двенадцать толстых книг -

Списки на солдат!

Воинских двенадцать книг, -

Вот какая рать!

В каждой книге мой отец, -

Говорит Му-лань. -

Сына взрослого где взять?

Если нет, как быть?

Хорошо, коль старший брат

Был бы у Му-лань!..

Я седло хочу купить,

Лошадь раздобыть...

Я пошла бы за отца!

Чем я не солдат?..

На восточном рынке смело

Выбирала скакуна,

А на западном сумела

Подобрать чепрак она;

Удосужилась на южном

Все уздечки осмотреть,

А на северном Му-лань

Для коня купила плеть.

Утром с матерью, с отцом.

Будто сын, простилась дочь...

В камышах над Хуанхэ

Провела, как ратник, ночь...».

Что я обо всём этом думаю, и почему стоит прочитать:

Прочитать стоит, уже потому что это короткая, но очень проникновенная поэма. И она, во-первых, возвращает нас к истокам, а, во-вторых, показывает то, что не показали в самых известных адаптациях – что Мулань была частью большой семьи, боевой и дерзкой девицей, но вовсе не являлась бунтаркой, её действия согласованы были с волей её старших, и единственное, что ею движет – это защита своей семьи. При этом в данном произведении вы ничего не найдете ни о ратных подвигах, ни о крутости героини, ни даже о тяготах войны. Но тем не менее в конце прям чувствуется, как тяжело эти десять лет Мулань дались, как она от войны устала, как тосковала по дому, как переживала за родных, а те – за неё.

Отдельно хочется отметить мелкие детали, которые отражают эпоху – слово, которым обозначаются правителя (可汗, kèhán, что можно перевести как «каган», и в одном из переводов было высказано предположение, что простонародье Северной Вэй так называло не только жужаньского, но и своего правителя), то, как Мулань красится (макияж, характерный для эпохи Северных и Южных династий), и многое другое.

В общем, это не столько феминистически окрашенная история, хотя и это тоже, сколько история о преданности своей семье и боевым товарищам, без какого-либо пафоса, очень тихо, жизненно и в чем-то даже иронично. И, несмотря на необычность гг, вполне в конфуцианском стиле. Так что ознакомиться рекомендую всем.

Если понравился пост, жмите лайк и "жду новый пост", подписывайтесь, комментируйте, если хочется помочь моему проекту, можно кинуть донат, чтобы я могла добыть редкие книги для подборки и сделать свой обзор полнее.

Прошлые посты тут:

История нашего мира в художественной литературе. Полный список постов со ссылками

История нашего мира в художественной литературе 2. Часть 1. «Теодорих»

История нашего мира в художественной литературе 2. Часть 2. «Меровинги. Король Австразии»

Ссылка на комментарии

Меня зовут Катя и я косплей-фотограф. Я давно читаю пикабу, но не видела, чтобы здесь рассказывали про косплей-фотографию с обратной стороны объектива. Хочу завозить вам прикольные кулстори, а поверьте, случается многое))

Я снимаю 8 лет, а варюсь в комьюнити аж с 2010, в прошлом тоже была косплеером, организатором, швеей и чего только не делала на самом деле :D
Работаю в Москве, иногда катаюсь в Питер. Косплей-фотография - моя фуллтайм работа!

Сейчас очень вдохновляюсь китайскими коллегами и перенимаю их опыт в создании локаций из "говна и малок", особо не фотобашу и не работаю с 3D. На самом деле я очень люблю сам процесс организации съемок, генерации идей и не особо налегаю на фотошоп, топлю за хороший исходник в оригинале. Но об этом потом! А пока я хочу показать подборку из моих любимых работ :3