Мальчик Сева Дундуков
Тридцати пяти годков
Пострадал неимоверно
Под пятой большевиков.

Он, конечно, не бывал
Сослан на лесоповал,
Но задолго до рожденья
В тяжком рабстве изнывал.

Жаждой правды одержим,
И хотя при нём не жил,
Сообщит во всех деталях
Про кровавейший режим:

Про диктатора усы,
Про нехватку колбасы,
Про сосиски из бумаги
И талоны на трусы.

Сева лезет в каждый чат,
Ажно клавиши бренчат.
И подобных «дундуковых»
Часто можно повстречать.

Спорить с ними смысла нет –
Потому, что вам в ответ
На любой разумный довод
Настрочат какой-то бред:

Про злокозненный Сион,
И что Ленин их шпион,
И про то, что выход в космос –
Это был иллюзион.

В головах у этих «сев»,
Крепко им в мозги засев,
«Обжигающая правда»
От издательства «Посев».*

* эмигрантское издательство антисоветского толка, учреждённое Народ-Трудовым Союзом (НТС) в 1945 году в Западной Германии. В 1992 году был открыт филиал в Москве.

Я прочитал книгу Керенского А.Ф. “Гатчина”, сейчас коротко:

Он утверждает, что Временное правительство боролось на два фронта — против большевиков “слева” и против правой военщины “большевиков справа”, которая втайне желала его падения. Стратегический план правых — «свалить Керенского руками большевиков» — выполнено блестяще. А вот вторая часть — «за три недели разбить большевиков» — это фиаско, братан. Вместо этого началась гражданская война, растянувшаяся на годы.

По сути, это рассказ о том, как его предавали все: и левые союзники, и правые генералы, и казаки. Он рисует себя последним защитником законности, оказавшимся в окружении интриг и измены.

Заговор против Керенского в Петрограде.

Керенский говорит, что после провала корниловского мятежа правые офицеры и казачьи лидеры (вроде полковника Полковникова, командующего войсками Петрограда) вели двойную игру. Их план был гениален и прост: “дать большевикам свергнуть Керенского”, а потом уже самим раздавить ослабевших большевиков и установить «сильную власть». Они саботировали оборону, уверяя Керенского, что всё под контролем, а на деле сдали город.

При этом левые партии (эсеры, меньшевики) в Совете Республики, по его словам, пребывали в иллюзиях. Лидер меньшевиков Дан накануне штурма Зимнего уверял его, что это всё преувеличено, и что они вот-вот договорятся с большевиками «мирно». А в это время красногвардейцы уже занимали город.

Казачьи делегации приходили к нему с унизительными условиями: «Мы будем защищать вас, только если вы гарантируете, что на этот раз мы будем стрелять на поражение». В итоге казачьи полки в Петрограде так и не выступили, соблюдая «нейтралитет», выгодный врагам Керенского.

Побег из Петрограда в Гатчину.

Понимая, что город предан и окружён, Керенский решает на свой страх и риск прорваться на фронт, чтобы привести верные войска. Это был отчаянный шаг.

На своём открытом автомобиле, под приветствия ничего не понимающих патрулей, он проносится через весь Питер и уезжает в Гатчину. В Гатчинском дворце его едва не схватили — из Петрограда успели предупредить местный ревком. Керенский чудом ускользает и мчится дальше, в Псков, в ставку Северного фронта.

В Пскове его ждёт новый удар. Главком Северного фронта генерал Черемисов открыто саботирует его приказы о присылке войск, заигрывает с местным ревкомом и фактически выставляет Керенского за дверь, советуя «ехать в Могилёв».Единственной силой, согласившейся идти на Петроград, оказывается 3-й конный корпус генерала Краснова. Но это был тот самый корпус, который водил на Петроград Корнилов. Казаки были деморализованы, офицеры ненавидели Керенского. Это был союз поневоле.

С горсткой казаков Керенский и Краснов легко занимают Гатчину — большевистские войска разбегаются. Но дальше начинается главная трагедия.

Краснов под Царским Селом вместо быстрого штурма начинает бесконечные переговоры с обороняющимися. Керенский видит в этом прямой саботаж: пока Краснов тянет время, большевики усиливают оборону на Пулковских высотах.

В штабе Краснова появляются делегаты от казачьих верхов (включая загадочную фигуру Бориса Савинкова!), которые сеют сомнения среди казаков, мол, «Керенский — это второй Корнилов, опять ведёт вас умирать за буржуев».

В это время в самом Петрограде 29 октября вспыхивает стихийное восстание юнкеров против большевиков. Но оно началось раньше, чем Керенский подошёл к городу, и было жестоко подавлено. Керенский узнаёт об этом слишком поздно и не может помочь. Это деморализует его силы и ободряет большевиков.

30 октября происходит сражение под Пулковом. Часть большевиков бежит, но кронштадтские матросы (Керенский даже утверждает, что с ними были немецкие инструкторы) дерутся стойко. Краснов, не имея пехоты, после частичного успеха отводит войска обратно в Гатчину. Этот отход становится началом конца.

В Гатчине начинается паника. Казаки, не видя обещанной пехоты с фронта, чувствуют себя обманутыми. Офицеры открыто ненавидят Керенского. Утром 1 ноября казаки-парламентёры, пообщались с матросом Дыбенко, возвращаются с ультиматумом: они купили себе свободный возврат на Дон ценой выдачи Керенского. Начинается торг о его голове. Генерал Краснов, по словам Керенского, приходит к нему с лицемерными заверениями в верности, но уже послал телеграмму о его аресте.

Керенский с верным адъютантом готов к самоубийству, но в последний момент является незнакомец (служащий дворца) и выводит их потайным подземным ходом из Гатчинского дворца за 10 минут до того, как ворвалась толпа матросов и казаков. Конец.

Главный вывод я написал в начале рассказа, а другой вывод напрашивается сам собой: если начинается какой-то блудняк, НИКОГДА НЕ НАДЕЙСЯ НА КАЗАКОВ.

Книгу Керенского “Гатчина” я читал как другой взгляд на события Октябрьской революции 1917 года, описанные Джоном Ридом в книге “Десять дней, которые потрясли мир.” там Джон чётко даёт понять, что казаки являлись противниками большевиков, вот цитаты:

Глава I. Общий фон.

Политика Временного правительства колебалась между мелкими реформами и суровыми репрессивными мерами. Указом социалистического министра труда рабочим комитетам было предписано впредь собираться в нерабочее время. На фронте «агитаторы» оппозиционных политических партий арестовывались, радикальные газеты закрывались и к проповедникам революции стала применяться смертная казнь. Делались попытки разоружить Красную Гвардию. В провинцию для поддержания порядка были отправлены казаки.

Глава II. Рождение бури.

“И в это же время на заднем плане российской политики начали вырисовываться неясные очертания зловещей силы - казаки. Газета Горького «Новая Жизнь» обратила внимание читателей на их деятельность:

«…Во время февральских дней казаки не стреляли в народ, во время Корнилова они не присоединились к изменнику…

За последнее время их роль несколько меняется: от пассивной лояльности они переходят к активному политическому наступлению…»

В Ростове-на-Дону и в Екатеринославе вооружённые казаки разогнали Советы, а в Харькове разгромили помещение профессионального союза горняков.

Высылались казаки для водворения порядка в деревнях, для подавления стачек.

Глава III. Накануне.

Большевики уступили, но в тот момент, когда они выходили из здания Совета, казаки набросились на них с криком: «Вот что будет со всеми прочими большевистскими Советами, и с Московским и Петроградским!» Этот инцидент взволновал всю Россию…

ГЛАВА VII. РЕВОЛЮЦИОННЫЙ ФРОНТ.

В Киеве казаки разогнали Советы и арестовали всех мятежных вождей.

Казаки Керенского были уже близко; 

Красный Петроград в опасности! Казаки!…

ГЛАВА VIII. КОНТРРЕВОЛЮЦИЯ.

Из Москвы пришло известие, что юнкера и казаки окружили Кремль и потребовали от советских войск сдачи оружия.

Глава IX. Победа.

Против Советов соединились юнкера, казаки, дворяне, помещики, черносотенцы, а за ними уже снова маячили царь, охранка, сибирские рудники и, наконец, безграничная и страшная угроза со стороны немцев…

«ПИСЬМО К ТОВАРИЩАМ» ЛЕНИНА

Если юнкера и казаки говорят, что будут драться до последней капли крови против большевиков, то это заслуживает полного доверия; 

И вот, что пишет о казаках Керенский:

Под разными предлогами казаки упорно отсиживались в своих казармах, всё время сообщая, что вот-вот через 15-20 минут они «всё выяснят» и «начнут седлать лошадей».

когда юнкера и штатские расстреливались и топились сотнями, несмотря на всё это казаки остались «нейтральными».

Строевые казаки не оставались равнодушными к этой демагогии и смотрели в сторону своего начальства всё сумрачнее.

если мой от'езд может отозваться на успехе борьбы, то я, конечно, остаюсь, но зато надеюсь, что казаки со своей стороны до конца останутся вместе с Вр. Правительством.

Казаки всё внимательнее прислушивались к речам агитаторов, всё меньше доверяли нашим словам и бумагам, всё более и более проявляли ожесточения и недоверия к офицерству.

Как бы там не было, но времени больше терять было нельзя. Надо было спешно организовать охрану Гатчины на случай возможного теперь внезапного удара со стороны Красного Села и Ораниенбаума. Сделать это, однако, было почти невозможно, несмотря на сосредоточение в городе огромного количества офицеров: все они предпочитали проводить время во Дворце, в помещениях Штаба, обсуждая положение, споря, а главное, всё и всех критикуя. Местный комендант совсем растерялся и каждый кругом делал что и как хотел. Когда ген. Краснов пришёл ко мне, я в разговоре сообщил ему об ультиматуме «Викжеля»; предупредил, что эта история ещё будет иметь продолжение и спросил его мнение. По словам генерала выходило, что при настоящих условиях для выигрыша времени лучше, пожалуй, начать переговоры о перемирии; это несколько успокоит казаков, всё с большей насторожённостью посматривающих на своё начальство и даст возможность дождаться подкреплений.

Казаки все с большим ожесточением посматривали на своих начальников, видя в них виновников своей гибели; 

Начинается повсюду шопот: если казаки выдадут добровольно Керенского, они свободно вернутся к себе домой, на тихий Дон…

Около 10-ти часов утра меня внезапно будят. Совершенно неожиданное известие: казаки-парламентёры вернулись с матросской делегацией во главе с Дыбенко. Основное условие матросов – безусловная выдача Керенского в распоряжение большевистских властей. – Казаки готовы принять это условие.

Казаки купили свою свободу и право с оружием в руках вернуться домой всего только за одну человеческую голову. Для исполнения принятого решения, т. – е. для моего ареста и выдачи большевикам, вчерашние враги по дружески выбрали смешанную комиссию. Каждую минуту матросы и казаки могли ворваться….

Ссылка на книгу "Гатчина." Керенский А.Ф.

https://disk.yandex.ru/d/13fIGsBuDZ4HRw

Итогитогов:

После всех приведённых примеров, что с одной, что с другой стороны баррикад, становится ещё смешнее сцена с предводителем казаков из фильма «День выборов 2»:

— Я так скажу, у казачества позиция принципиальная: казаки — за того, кто победит!
— Не, ну это достойно уважения.
— Вот! Но возникает же следующий вопрос: а за кого мы?

Австрийский. Подписаться