Я всё никак не могу взяться за статью о заграничном походе нашей армии, томушто надо вначале представить всех персонажей этого аниме. И оно сейчас превращается в эпичный сёнэн.

Встречайте: Лёха “Первого пшека я убил в 17” Ермолов.

В 1777 году в семье столбовых дворян родился пиздюк Лёха. Столбовое дворянство - это старые дворяне, ещё со времен Рюриковичей. Причем далеко не всегда богатые. Батя Лёхи был статским советником и главой канцелярии графа Самойлова. То есть денюжки водились, но не так чтобы много. Род Ермоловых начинается с некоего Арслана Мурзы Ермолы, сына монгольских степей с раскосыми и жадными очами.

Отдельно надо сказать про матушку нашего героя. Во-первых, потому что до первого брака она гордо носила фамилию Давыдова. Так что партизан, алкаш и автор кучи материалов про войну 1812 года, Денис Давыдов приходится Лёхе младшим двоюродным брательником.

Мария Денисовна Давыдова-Каховская-Ермолова была дамой со сложным характером. Как писал о ней Муромцев:

“барыня умная, но капризная и никого не щадила злословием”

Так что ясно, в кого сабж пошел характером.

Лёха рос шебутным пацаном, громким, упрямым и любящим помахать кулаками, поэтому когда он всех домашних заебал, его отправили на воспитание к дяде.

Дядя, Щербинин Евдоким Алексеевич был масоном, водочным магнатом, щемителем казаков и очень интересной личностью, но об этом как-нибудь потом.

Видимо, проживая у дядьки, наш Лёха наслушался всякой хуйни про просвещение, равенство и братство. Может, именно тогда в нём и зародилась эта ебанутая тяга к справедливости и порядку, хуй знает. Однако это чертовски важно, мы же говорим о личностях, а не о скучных датах и веселых пиздорезах.

Когда Лёше был годик, родичи посмотрели на него, решили что растет солдат и записали его в армию каптенармусом Преображенского Полка. Военная карьера развивалась стремительно, как только он сам освоил горшок - был уже сержантом, а в 10 лет - унтер-офицером, но разумеется реально в армии не бывал, лямку не тянул, и на службу явился уже старослужащим, уважаемым и в неибацо крутых погонах.

Сначала Лёха получал домашнее образование, как и полагалось всяким дворянским отпрыскам. В возрасте 7 лет был определен в МГУ нахуй. Но вы не пугайтесь, при МГУ был так называемый благородный пансион, где обучались многие дворянские дети с пиздюшачества до 14 годиков. Читал Лёха много, интересовался историей, военным делом. Видать, уже тогда решил, что будет не хуи пинать, а карьеру строить. Сам Фонвизин (который сенатор, младший брат автора “Недоросля”) отмечал Лёху и дарил ему книги, много общаясь на всякие философские темы. Так что несмотря на буйный нрав и врожденную ебанцу во взгляде, наш герой был отличником и хорошо учился.

Только это история о боевом генерале, поэтому переходим с детства к “теперь ты в армии, нахуй”

14-летнего Ермолова хотели отправить в армию адьютантом, но не боевым, как Барклая, а штабным, поближе к Москве, Питеру и богатым родичам. Тут Лёха проявил характер, и сказал что хочет бабахать из пушек по мерзким басурманам, а не вот это вот всё. Поэтому Ермолов на собственном обеспечении поступил в артиллерийский корпус, и с отличием закончил обучение в 1793 году, ему всего 15 было! Короче, в канцелярские крысы он идти не хотел, хотя матушка очень старалась — мол, сынок, гляди, как хорошо будет в Сенате бумажки перекладывать. Ага, щас. Ермолов хотел ебашить из пушек. И желательно — врагов империи, а не игроков в кс.

Тогда же Лёха и начал свою реальную армейскую службу. И тут, надо сказать, проявил себя как пиздец какой трудоголик и умница. Ему быстро доверили командование ротой, а потом и батареей. Видать, смекнул, что жопу надо рвать, если хочешь чего-то добиться.

Первым боевым крещением для Ермолова стала Польская кампания 1794 года. Тогда Империум(то бишь Россия) Пруссия и Австрия делили Польшу, ибо пшеки охуели. Лёха участвовал в штурме Варшавы, где русские войска устроили настоящую “бобр курва йа пердоле”. Говорят, Ермолов проявил там недюжинную храбрость и хладнокровие. Вся фишка в том, что обычно на поле боя пушки выставляют на определенную позицию, которую долго готовят.

Пухи тяжелые, отдача ебейшая, поэтому под колёса вбивают стопоры, верхушки холмов скапывают силами инженерных бригад, иногда делают насыпи, которые устилают бревнами. В общем, в классическом видении той войны, пушкам создают позицию, с которой комфортно стрелять. Если всё идёт по плану, то пухи навешивают стальной град на противника, и ему хуёво. Если противник расторопный, то арти-расчеты - самая уязвиямая часть армии, и хуй что с этим поделаешь.

Ермолов же внимательно следил за ходом сражения и МАНЕВРИРОВАЛ со своими артиллерийскими расчётами, впрягая в них дохуя коней, причем иногда игнорируя приказы вышестоящих офицеров. Его пушки тянули сотни лошадок, но он всегда успевал поставить их в нужном месте, ебнуть по противнику и смещаться на новую позицию, причем так успешно, что сам Суворов его отметил.

Но Ермолову было мало, когда пушки отстрелялись, а пшеки съебались на улицы города, он вспомнил главное: “ЭГЕГЕЙ, БЛЯДЬ!” И одним из первых ворвался на улицы Варшавы с шашкой наголо.

Вот как вспоминает резню на улицах города Фон Флуген, один из наших офицеров:

«В нас стреляли из окон домов и с крыш, и наши солдаты, врываясь в дома, умерщвляли всех, кто им ни попадался… Ожесточение и жажда мести дошли до высочайшей степени… офицеры были уже не в силах прекратить кровопролитие… У моста настала снова резня. Наши солдаты стреляли в толпы, не разбирая никого, — и пронзительный крик женщин, вопли детей наводили ужас на душу. Справедливо говорят, что пролитая человеческая кровь возбуждает род опьянения. Ожесточенные наши солдаты в каждом живом существе видели губителя наших во время восстания в Варшаве. „Нет никому пардона!“ — кричали наши солдаты и умерщвляли всех, не различая ни лет ни пола…»

Пиздорез ещё тот был.

За свои действия Лёха был представлен к ордену Георгия 4 степени, на минутку - парню в том году только должно было исполниться 17 лет. Вы в 17 лет депрессуете из-за того, что в вашем мухосранске фрапучинно хуево делают, а Ермолов резал пшеков, бахал из пушек и нахуй слал командиров.

В 1795 году Ермолов в январе вернулся в Питер, где его сначала определили во 2-ой бомбардирский батальон, а потом, охуев от его желания пиздорезов, отправили на синекуру в Италию. Он должен был в составе посольства Самойлова порешать дипломатические вопросы, а потом вернуться взад. Работа непыльная, но нихуя не боевая. Разумеется, не этого хотел наш герой.

Ермолов дошел лично до Безбородко (чувака, который по сути руководил всей внешней политикой в те годы) и выбил от него себе рекомендательное письмо на имя австрийского канцлера, чтобы ему разрешили шинковать французов в итальянском конфликте.

Пока Лёха дожидался назначения в австрийскую армию, он колесил по Италии, собирал книги и гравюры и дико кайфовал от старой римской архитектуры. Напомню, что ещё в пиздюшачестве он научился читать на латыни в оригинале и дико уважал труды римских философов и политиков. Умный был пацан.

Лёху зачислили в лёгкую кавалерию австрияк в качестве волонтера, где он махал шашкой в приморских Альпах, нарезая французов не хуже чем пшеков. До сих пор говорят, что австрийские кроаты иногда несутся в пиздорез, выдавая с диким акцентом: “EGEGEY, BLIAD’!!!”

В 1796 Ермолов вернулся в Россию и сразу прибежал в армию, потому что хотел пиздореза, а не сидеть в квартире с книжками. На него посмотрели, подумали, и отправили нахуй в персидский поход, где под началом боевого киборга Зубова он люто дал просраться муслимам. Особенно отличился в штурме Дербента.

В приказе Зубова генералу Булгакову, который как раз и командовал Ермоловым, значилось:

“Башню надо взять непременно, что штурм произойдет на глазах всех жителей Дербента и неудача может повлечь за собой торжество персиян, которые издревле привыкли трепетать перед русским именем”

И как вы думаете, кто одним из первых забрался на башню персов, косплея принца персии? Лёха Ермолов.

Наши потеряли чуть больше сотни бойцов, однако захватили 28 башенных орудий, более 11000 единиц огнестрела, и перерезали персов без счёта.

За штурм Дербента Ермолов получает чин полуполковника и свой второй орден - Святого Владимира 4 степени. Пацану всего 18. Наши бегают от армии, а он за басурманами с диким “ЭГЕГЕЙ, БЛЯДЬ!”

Перемещаем фокус нашего рассказа на дворцовые интриги, благо в судьбе Ермолова, далекого от политики, как хуй натурала от мужского ануса, они сыграли значительную роль.

Катя померла, а перед смертью она сильно сдала и ебала молодого красавчика Зубова. Но не нашего героя и боевого киборга Валериана Зубова, а его братишку - мудака и казнокрада. На что Павел 1 был спорной личностью, но подхалимов и казнокрадов терпеть не мог. Все Зубовы попали в опалу, а так же и отмеченные Валерианом офицеры, как минимум были взяты на карандаш.

Валеру Зубова отозвали из персии вместе с Ермоловым. Лёху отправили на невысокую должность командовать артиллерией крепости Несвиж под Минском.

От нехуй делать он примкнул к тайному офицерскому обществу, чтобы раз уж шашкой помахать не дают, хотя бы было с кем бухнуть и интересно попиздеть про Рим со слесарем, про зомбей со мной, и про политику со всякими офицерами.

В общем, хорошие были пьянки, но много там обсуждали французскую революцию, и эти разговоры были преподнесены Павлу, как ебучий заговор. Поэтому всех участников схватили, допросили и многих арестовали. В том числе и Ермолова. Его отправили в Петропавловку сидеть в тюрьме и набираться ума.

Вот как Ермолов описывал своё заключение:

Но позже он отметит:

“Если бы Павел Первый не засадил меня в крепость, то может быть я давно бы уже не существовал. С моею бурной кипучей натурой, вряд ли мне удалось бы совладать с собою, если бы в ранней молодости мне не был дан жестокий урок. <...> Я научился размышлять”

Военный суд нихуя не выявил нарушений в деятельности тайного общества, и всех фигурантов дела отпустили, правда направив на всякие хуевые должности, эквивалентные ссылкам. Ермолову с одной стороны повезло, с другой не очень. Не очень - потому что его сослали в Кострому, а повезло - потому что под начало к Матвею Платову!

С Платовым Лёха подружился, и тот, зная о лютой удали своего протеже, не раз звал его перейти из артиллеристов в казаки и командовать казачьим полком, потому что если у тебя в крови “Эгегей, блядь!”, то казаки примут тебя как своего.

Пока Ермолов был в опале, он бухал с Платовым, переводил книжки римских деятелей, собирал библиотеку и очень скучал. Мол, войны ему не достает, скучно, нахуй.

Опала закончилась со смертью Павла Первого, Александр Первый помиловал Ермолова и снова вернул в армию. Лёха получил под командование роту конной артиллерии и до 1805 года ждал войны. Война ждала Ермолова, потому что это была любовь, как у Чичагова с британкой Лизонькой. Но о том, как наш герой давал пиздов французам, мы поговорим уже в следующем посте.

П.С. Я всё ещё в бане на пикабу, поэтому мои посты выходят с аккаунта Серёги. Так что за них хуесосьте меня, а не его.

П.П.С. Ваши донаты греют мою душу в изгнании, как мысли о пиздорезе согревали Ермолова в Петропавловке.

На чердаках старых дач, среди забытых тростей и почерневших от времени икон, иногда находят вещи, которые кажутся пришедшими не из прошлого — а из другого времени. Так было и с этим чайником. Маленький, с плавными изгибами и монограммой, будто выведенной золотом по бархатной подушке — «Г Е». Ни тебе герба, ни орденской ленты. Просто инициалы. Но от этой простоты веет каким-то загадочным достоинством.

Он — дитя 1870-х, времени Александра II, когда в воздухе пахло реформами и бархатной революцией вкуса. Вербилки тогда были не просто селом, а столицей русского фарфора. Фабрика Гарднера уже давно вышла из тени европейцев — больше не копировали, а творили. Цвета стали смелее, формы — изящнее, а ручная роспись — почти ювелирной.

Голубой фон чайника — не обычный. Это не лазурь и не васильковый. Скорее, цвет неба ранним утром, когда над Волгой ещё лежит лёгкий туман. Цвет дорогой, трудоёмкий, и в массовое производство его не пускали. Он — привилегия избранных. А роспись — сирень и полевые цветы — будто сплетена рукой влюблённого художника, уехавшего из столицы на лето в имение под Тарусой.

Ручка крышки — лепной цветок. Весь чайник — как будто ожившая иллюстрация из книги о русской аристократии. Золото? Конечно, но не просто кайма. Тут — мастичное золочение, объемное, как в лучших работах императорских мастеров. А клеймо на дне — как медаль: двуглавый орёл, Георгий Победоносец, надпись «Фабрика Гарднера» и цифра 77. Не просто фабрика — поставщик двора Его Императорского Величества.

Но главное — не в золоте. Главное — в монограмме. «Г Е». Она больше, чем инициалы. Это — секрет. Это — тень от чьей-то биографии, которую уже не восстановить. Возможно, это был граф Георгий Егорович Скавронский — сановник, знаток красивой жизни, известный по сохранившимся счётам из Вербилок. Или Георгий Евгеньевич Левшин — наследник старинного рода, чей сервиз с монограммой упоминается в одном из петербургских аукционных каталогов конца века.

Подобные чайники — не для повседневного чая. Это — подарок. Возможно, к юбилею. Или к венчанию. Или в знак признательности. Таких не клали в серванты — их показывали. И только самым близким.

И вот он стоит перед нами. Почти 150 лет прошло. Поколения сменились. А он — цел. Без трещин, без сколов. Лишь лёгкое истирание золота на ручке и носике, будто напоминание: время прошло, но история осталась.

Этот чайник — не просто предмет. Он как письмо, написанное без слов. И если приглядеться, кажется, что он до сих пор бережёт чью-то тайну.

Ксенофобская агрессия, выплеснувшаяся из бирюлёвской овощебазы на улицы Москвы, а затем прокатившаяся по информационным просторам страны, в очередной раз заставляет задуматься: в чем причина того, что в России существует такая фатальная межнациональная напряженность? Мне кажется, ответ очевиден — всё дело в том, что Россия, хотя она формально называется «федерацией», по факту как была, так и осталась империей...

«Маниакальная мечта» любого влиятельного государства во все времена — Империя. Людьми, которые вели свои страны к владычеству, многие восхищались: Александр Македонский, Октавиан Август, Чингисхан, Тамерлан, Наполеон, Гитлер, Сталин. Разные способы, цель одна — мировое господство. Но и результат всегда один — довольно быстрая деградация и распад на части.

Что за болезнь человечества? Казалось бы, живи себе в небольшом государстве, которым и управлять проще. Да и в современном мире, когда ясно, что на одних природных ресурсах далеко не уедешь и что можно процветать и без них (Сингапур, например, да и Япония), — к чему эта заплесневевшая мечта горделивого, но наивного римлянина?

Но нет! Ценой жертв человеческих, материальных и духовных современная Россия старается сохранить свои, на мой взгляд, весьма странные и противоестественные границы, доставшиеся ей в наследство от двух рухнувших империй — российской и советской. А ведь известно, что в наследство не могут быть получены только доходы, наследник берёт на себя и долги почившего. А долги наши значительны — кровь, ненависть и вековые войны...

В эпоху Екатерины II российские «верхи» воодушевлялись, казалось бы, благородной целью — объединить всех православных в едином государстве. Но разве Польша, Прибалтика, Крымское и Калмыцкое ханства — православные страны? Казалось бы, у Вас здесь, матушка-императрица, Чумной бунт, Пугачёв, экономические проблемы, надо бы внутри разобраться, но нет, туда же! Границы расширять.

СССР, с идейной марксистской точки зрения, должен был объединяться не по национально-культурно-религиозному признаку, а по классово-идеологическому — коммуно-пролетарскому. Но зачем тогда было на пару с Гитлером лезть в Польшу, а затем и в Прибалтику?

Впрочем, всё это «дела давно минувших дней» (или не слишком давно, но все же минувших). Казалось бы, Российская Империя погибла давно, СССР скончался не так давно, но не менее эпично, пора чему-нибудь научиться. Казалось бы...

В школьные годы я очень гордилась тем, что моя страна самая большая. Дороги, дураки, гоголевская русская тройка — это всё, конечно, печально и прекрасно, но попробуйте самодержавно управлять столь огромной страной! Такое управление заведомо неэффективно и напоминает перманентный абсурд. Гордиться размером своей страны и количеством полезных ископаемых можно лишь тогда, когда больше нечем гордиться. И это грустно, господа!

А если страна не хочет или не может быть такой, какой её сделали честолюбивые и алчные, но недальновидные властители? Тогда её заставят оставаться такой! Насильно, ценой войны со своим же народом, ценой бессмысленных, необозримых бюджетных вливаний в проблемные регионы, которые всё равно остаются проблемными. Ценой огромной пропасти между разными слоями населения. Ценой очередного отказа гражданам страны в праве думать и разговаривать, любить и ненавидеть на своё усмотрение, а не по указке из Кремля.

Только в современном мире народной глупостью и ненавистью манипулируют чуть иначе, чем во времена царя Гороха — информационное поле больше и насыщенней, да ещё и иностранные языки сейчас многие знают. Но всё равно используются и старые методы: «Батюшка-царь — хороший, а бояре вокруг него плохие, дурного советуют! Взять бы и выгнать всех жуликоватых и вороватых бояр, пусть царь новых наберёт, честных и радивых!..». Но ясно ведь, что это утопия уровня детского сада для умственно отсталых...

Во-первых, никому эта реформа на самом деле не нужна — ни царю, ни боярам. Во-вторых, если модель «царства» — прежняя, почему бояре вдруг начнут вести себя как-то по-новому?

А покуда желанная (и заведомо идиотическая) реформа не спорится, нас учат искать врага «на стороне» — евреи, мигранты, геи, пиндосы — кто там еще?.. Нас учат ненавидеть дядю Ашота из соседнего подъезда, который семью на нищенскую зарплату содержит, но от него пахнет плохо — потом! Да и рабочее место он моё отобрал, хотя дворником я работать, конечно, не пойду. А с каждым днём всё более жиреющую верхушку власти, чьи многомудрые физиономии в телевизионные экраны уже не вмещаются, мы любим, они хорошие, это у них от забот о ближнем обмен веществ нарушился.

В последние годы ещё и церковный контроль восстал из пепла, кто бы мог подумать — в XXI веке на территории МИФИ (Московский Инженерно-физический Институт) знаменитый памятник «идущему» («дорогу осилит идущий») заменят на крест, не обращая внимания на возмущённые голоса общественности.

Но всё это, конечно, «лирика». Ибо главный вопрос: почему мы (то есть, Россия) не можем отказаться от своих вредных имперских привычек? Почему для начала не можем хотя бы «отпустить Чечню»? Потому что тогда неизбежно отсоединятся Ингушетия, Дагестан, Татарстан и, наверняка, кто-нибудь ещё? И в итоге мы останемся без нефти? (А вот здесь вопрос «кто мы?» встаёт острее).

Но живут же другие государства без нефти, и неплохо живут. Кроме того, в современном мире политическая независимость отнюдь не означает экономической изоляции. Если — чисто гипотетически! — Татарстан решит вдруг отделиться, что он будет делать с транспортировкой той же нефти? Все коммуникации — российские, да и таможенные пошлины для иностранных государств никто не отменял. Но самое главное, республика Татарстан прекрасна своей двойственностью, мирным сосуществованием культур, и если по-настоящему дать возможность решать народу (а для таких случаев существует референдум), неизвестно к чему он придёт. Вполне возможно, что граждане Татарстана захотят сохранить какую-то форму политического объединения с Россией. Но если даже и не захотят, повторяю — это, на мой взгляд, «не болезнь, а вариант нормы».

Думаю, страх многих людей перед возможным изменением границ России связан с тем, что они попросту плохо понимают, где в реальности начинается и где заканчивается «собственно Россия», или «Русь». Но даже если и так, разве это аргумент? Может, тогда и Монголию с Японией будем считать «Россией»? Так, «на всякий случай» — рядом же!

А может, все-таки табу на разговор о территориальном переустройстве страны наложено потому, что тогда вдруг окажется, что две чеченские войны и жертвы, в том числе и терактов, были напрасны? И тогда кому-то придётся принять на себя ответственность за них?

Можно привести ещё множество «потому что?», и необходимо иметь возможность о них говорить.

Но несколько человек или несколько сот человек — неважно — решили за многомиллионный многоликий народ, что ему лучше ещё раз наступить на пресловутые империалистические грабли. Самое страшное, что сегодня очень многое происходит именно так же, как в начале XX века, а кое-что напоминает и более ранние времена, хотя мы видели, к чему это ведёт!

...Вторая Российская империя погибла, предварительно сожрав первую и породив, по всей видимости, третью, хоть и слабосильную. На мой взгляд, было бы разумнее дать возможность отсоединиться тем, кто хочет этого, убрать немыслимую централизацию и монополизацию, оставшиеся от СССР, и научиться жить в новом мире, с новыми проблемами, а не с бедами и головными болями ста-, двухсот-, а может, и трёхсотлетней давности.