Ксенофобия

Конец девяностых в Риге, тот период, когда во всем общественном транспорте, кроме электропоездов появились кондукторы. Естественно, что все неимущие и бессовестные кинулись в электрички. От контролеров, которым пошили мундиры, чем-то напоминающие мундиры эсэсовцев, бегали целые толпы. Многие оттачивали искусство пересадки из вагона в вагон таким образом, что двигающиеся из разных концов поезда друг другу навстречу контролеры не могли их взять за жабры и отправить чистить пол в депо, хотя эта мера пресечения и не была законной. Это я все к тому, что общество в электричках было весьма маргинальным. Я ехал зайцем на последней электричке. На весь вагон смердело несколько бомжей, которые ехали видимо громить дачи на взморье. Мои руки и лицо были грязными, просто черными, после работы. Не хватило на меня, ушедшего последним воды в баке над умывальником куда воду носили ведрами, через весь завод. Но в те времена чумазые после работы руки могли даже являться предметом зависти для безработных, не получающих пособия. Я сидел в середине полупустого вагона и старался не вынимать руки из карманов и смотрел в темноту окна. Электровоз не спеша набирал скорость, проползло мимо здание почтового отделения, Мельничная улица, пятнадцатая школа, родной завод, над которым еще красовались пошарпанные буквы, складывающиеся в неприятное для многих словосочетание  - «БАНК БАЛТИЯ», финансовая пирамида, в которую большая часть населения вложила свои сбережения и благополучно их лишилась. Мелькнули Даугавпилсская и Гертруденская соединенные тоннелем проходившим под железной дорогой, называвшимся «раздевалкой», в котором в начале девяностых действительно грабители иногда снимали с прохожих одежду.

Я было задремал, когда монотонный стук колес и приглушенный говор пассажиров перекрыл истошный крик: «Дура ты! Дура!» Орал синюшного вида мужчина, сидевший на двухместной скамейке около входа рядом с женщиной, которая настойчивым полушепотом терпеливо что-то ему втолковывала. Крик мужчины, по мере удаления поезда от центра латвийской цивилизации, повторялся все чаще и громче, ругательства становились более изощренными. Женщина же не обращала внимания на своеобразные протесты своего спутника или кавалера и продолжала уверенно, монотонно и тихо гнуть свою линию. Не знаю, чем бы это могло кончиться, если бы пассажирский состав вагона сложился как-нибудь иначе. Поорал бы мужичок, и заглох, послушался свою половинку, но на следующем сидении сидел пожилой представитель богемы в белом беретике с красным помпоном, в вельветовом пиджачке ядовитого, зеленого цвета, давно не стиранном белом шарфике, в расклешенных брюках едва дотягивающих до щиколоток. Из оранжевых штиблет сорок пятого размера на высоком каблуке торчали вязанные носки с узорами в национальном стиле. Этому поклоннику Элвиса с седыми баками и дряблой кожей лица было лет шестьдесят. Зато даме сидевшей рядом с ним в клетчатом пончо и широкополой шляпе, в два раза меньше. Эту парочку я созерцал еще на перроне и даже завидовал побитому молью Элвису, пока при более ярком освещении в вагоне не разглядел лицо дамы в шляпе. Лицо, вернее его выражение, напомнило мне идола войны изображенного в учебнике истории древнего мира. Тем не менее Элвис был галантнее мужика сидящего за его спиной и обзывающего свою даму нецензурными словами.  Элвис извивался вокруг своей дамы, лил в её уши медок сладеньких комплиментов. Насколько я понял он предлагал ей написать её портрет, но дама кочевряжилась, спросила, сколько он ей за это заплатит. Элвис вытянул из внутреннего кармана припорошенного пылью и сигаретным пеплом пиджачка тощую стопку мелких купюр, пятерок и десяток и начал обмахивать возлюбленную модель веерком из них, хотя тогда был далеко не май месяц. Крупноватая дама-идол неотрывно следила за веером и протянула было к нему руку и тут опять раздался вопль мужика, о котором я рассказал ранее.

Контраст в отношениях двух пар неизбежно вел к конфликту. Дама-идол раздраженно заерзала на жестком сидении, выразительно кивала в сторону источника брани, требуя от своего рыцаря решительных действий во имя создания более поэтической обстановки. Рыцарь же только мурлыкал ей на ушко что-то весьма пикантное, а грубые выкрики заглушали его шепот. Тогда женщина в шляпе раздраженно отпихнула ухажера и сама взялась за дело, стянула ажурные беленькие перчатки и швырнула через плечо, не целясь. На весь вагон прозвучало её произнесенное нараспев с сильным акцентом: «Помолчи!». Все было бы ничего, кабы перчатка попала в пасть полную гнилых зубьев, изрыгавшую ругательства, а не в ту особу, которой эти ругательства были адресованы. Мужик даже обрадовался, что на крик его души хоть кто-то отреагировал. «Позвольте!» – взревел он и взял за отвороты пиджака миролюбивого Элвиса. При этом пассия в пончо, сорвавшись на визг попросила кого-нибудь спасти её старичка от "ненормального". «Не, вы пассатрите, что делается!» – загудел мужик, кинув хрупкого Элвиса на его крупную женщину. Но легким движением мощной руки статная женщина смахнула с колен сложившегося вдвое поджарого деятеля культуры на пол.

А кончилось все очень просто. Двое крепких, двухметровых ребят в дутых китайских куртках, мирно пивших пиво названное в честь латышского народного героя с медвежьими ушами, медленно и верно двинулись в сторону потасовки, когда услышали крик крупной женщины. Два богатыря, действуя слажено, взяли крикуна под грязны рученьки,  выволокли в тамбур, помесив его немного молотами своих кулаков, выкинули на станции ласточкой на асфальт. Русская женщина, способная остановить коня на скаку и войти в горящую избу сначала было сказала, что так её мужчине и надо, но, увидев, как его методично и безэмоционально месят кулаками она завопила на даму в пончо: «Ты что наделала! Сучка! Это из-за тебя всё!». Не поняв ответ сучки высказанный на государственном языке, женщина ударила её сеткой, в которой были какие-то крупные корнеплоды, помяв ей шляпу и сбив её на пол. Потом верная своему мужчине женщина кинулась вон из электрички, увидев в окно полет «своего».  Элвис рассыпался в благодарностях вошедшим обратно в вагон богатырям, монументальные лица которых брезгливо искривились. Один из них отвел руку художника, протягивающую героям зелененькую на пиво, и сказал, что латыши должны помогать друг другу.

Еще одна подобная история произошла на моих глазах через несколько лет спустя. Не смотря на пасмурное небо и пургу был сильный мороз. Я натягивал на уши тесный, вязаный, черный колпачок с листом каннабиса на лбу, поднимал английский воротник широкого бушлата шведского военного моряка, слушал скрипенье своих кожаных брюк и спешил на автобус до Лиепаи. Купив билет у водителя, я радостно обнаружил, что мне досталось место в самом конце и рядом никого нет. Это значило, что я могу разуться и вытянуться на ряду свободных кресел, что я и начал было делать. Однако рано я обрадовался! Оставив в моем распоряжении только два посадочных места корму автобуса оккупировала визгливая пожилая женщина. Она не только разлеглась, поправ ногами в вязаных носках мою сумку, но еще и извлекла из сеток разные банки и принялась употреблять пищу, которая источала неприятный для меня запах. Я вытянул ноги под креслом впереди меня и попытался углубиться в чтение Солженицына. Мелкий шрифт и недостаточное освещение вынудили меня прекратить это занятие. Я уставился в окно, за которым мелькали заснеженные леса и поля и начал сочинять историю, чтобы хоть как-то себя развлечь.
Но рано я углубился в свою мертвую фантазию! Совсем рядом начала происходить реальная, вполне интересная история, в которой я принял активное участие.

Над рядом кресел впереди возвысился широкоплечий корпус кудрявого, смуглого, вислоусого мужика. Узловатые кулаки замелькали. Послышались короткие звуки ударов. Моя соседка, привстав на сидениях, заголосила на весь автобус. Она требовала немедленно вызвать полицию. Клич её остался без внимания. Люди сидели с напряженно – каменными выражениями лиц и делали вид, что ничего не произошло.  Я, помотав головой, чтоб отряхнуть свои грезы, спросил, что там происходит на своем не совершенном латышском. Ответ я получил, на несовершенном русском. Женщина сказала, что там русский бьет латыша. Сидевший за агрессором очкарик запустил свои руки в его пышную, черную шевелюру, будто искал там блох. Соседка, тоже задергала меня за рукав, требуя наказать агрессора, но я не спешил вмешиваться, не поняв, что ищет очкарик в прическе усатого. Через несколько минут автобус круто повернул и в проход выкатилась большая бутылка из под водки, в которой еще что-то плескалось. Приглядевшись к очкарику я заключил, что это одинокий застенчивый человек, который напился с тоски, раскрепостился и начал общаться с посторонним человеком, нетрадиционным образом. Усатый бил его осторожно, стараясь не попасть по очкам, тихо просил его отвязаться, и сидеть смирно. Соседка раздраженно сказала, что я, наверное, хочу, чтобы очки разбились и стекла попали в глаза бедняге. Тогда я крикнул очкарику, чтобы он снял очки, и даже на русском повторил просьбу для верности. Но старушка, обозвала меня трусом, начала ругать молодежь. А я принялся ей объяснять, что очкарик совсем пьяный, что он вторгается в личное пространство других людей, и никакого значения не имеет, какой национальности участники конфликта. И тут она сказала, что в любом конфликте надо заступаться за "своих", даже если они не правы. Мне осталось только сказать, что "своих" у меня нет, что я для всех чужой, потому что национальности у меня нет, и приходится мне смотреть на конфликты объективно. Она отмахнулась и принялась дальше есть из своих баночек.

Кончилось все тем, что пьяный очкарик, который, кстати, одинаково не понимал, как русский, так и латышский, начал шататься по всему салону и решил прилечь на задних сидениях. Старушка надавала ему оплеух, а потом, полулежа в кресле, лягнула его в живот сразу обеими ногами, так что он завалился на пол и так и пролежал пока мы не прибыли в Лиепаю. Перешагивая через тело на полу, я ехидно улыбаясь старушке, предложил ей доставить это тело домой, ведь это же "свой". Она посмотрела на меня так свирепо, что я пошел к выходу быстрее, пока она и меня не свалила на пол или не расцарапала физиономию.

Глупые люди глупы, потому что они не хотят думать, поэтому им нужны очень простые правила и формулы, чтобы жить бездумно, чтобы все и всегда было просто и ясно. Каждый человек это загадка, даже уже хорошо и давно знакомый, а о незнакомцах и говорить нечего, и чтобы выстроить новые отношения, нужно долго и осторожно общаться с человеком, пытаясь понять, какой он. А националисты говорят, что всё ужасно просто и понятно - вот свои, а вот чужие, свои - хорошие, а чужие плохие, третьего просто не дано. Но в итоге это желание все упростить только ещё больше усложняет жизнь и взаимоотношения и приводит к горьким разочарованиям.

Спасибо @Iefer, за подкинутую идею
#comment_278577435

Роман «Алмазный меч, деревянный меч» входит в цикл «Летописи Разлома» Миров Упорядоченного Ника Перумова.  Сам цикл очень большой, но данную книгу можно читать как самостоятельное произведение.

Мир, описываемый в романе, довольно мрачный.  Люди когда-то победили все нелюдские расы: гномов, эльфов, орков, Дану (местный вариант лесных эльфов) и т.д. Борьба эта была очень непростой – люди бежали с другого континента и на новой родине встретили ожесточенный отпор старших рас. Они безжалостно уничтожались при высадке на материк, и место данного кровопролития с тех пор носит название Берег Черепов. Лучше всего человек умеет приспосабливаться, и именно это помогло ему выжить. Первые поселенцы заимствовали все лучшее у старших рас и использовали для борьбы с ними же. В итоге Империя победила и почти уничтожила нелюдей, а те, кто остался, практически не имеют прав. Люди не забыли Берег Черепов и годы гонений, поэтому в Империи царит ксенофобия. «Алмазный меч, деревянный меч» в первую очередь книга о ненависти. Не только люди и нелюди презирают друг друга – в стане старших рас также нет единства: гномы и Дану только и ждут момента, чтобы ударить в спину друг другу. Их вражда еще древнее.

Сила Империи, построенной на крови, во многом зависит от магии. Существует семь магических орденов называемых Радугой или Семицветьем. Название они получили за то, что только маги имеют право носить одноцветные плащи орденского цвета. Есть еще таинственный орден, не входящий в Радугу, Бесцветный Нерг, о котором практически ничего не известно. Получается, что Семицветье, по сути, обладает монополией на магию: незаконное ее применение очень жестоко карается. Власть Радуги настолько велика, что именно маги тайно правят Империей, а правитель – лишь марионетка.

Одним из главных героев и является Император. Он молод и только вступил в свои права. Всю жизнь из него пытались сделать «настоящего» правителя – жестокого и безжалостного, не знающего сомнений. Однако это лишь подстегнуло в нем ненависть к всемогущим магам, ни во что не ставящим жизнь обычных людей. В его разуме зреет план свержения власти Радуги. Ради желанной свободы он готов пролить реки крови. Неожиданный подарок дает ему необходимую силу для осуществления желанной мести.

Еще одной героиней является рабыня-«данка» Агата. Практически всю свою жизнь она провела под гнётом людей, терпела издевательства и побои. Именно ей предстоит отыскать великий артефакт своего народа – Деревянный меч Иммельсторн. В качестве невольницы она путешествует с бродячим цирком, все члены труппы которого оказываются совсем не теми, за кого себя выдают.

Тави – человеческая девочка, воспитанная народом Вольных. Стать совершенным воином, как они, Тави так и не смогла, зато овладела магией, в которой так хороши люди. Ее с «братом» нанимают гномы для сопровождения одного из представителей Подгорного народа в древний подземный город. Этот гном, Сидри, был обычным торговцем до тех пор, пока ему не выпадает великая честь добыть древний Алмазный меч – Драгнир.

Фес – воин Серой Лиги, тайного общества шпионов и убийц. Он здесь один из лучших, однако рожден был далеко отсюда в волшебной Долине, где в тишине и покое ему стало просто скучно. Маги Долины превосходит даже магов Семицветья и свободно путешествуют по разным мирам Упорядоченного. Фес – недоучка, так и не став полноценным чародеем, он сбегает из дома и отправляется на поиски приключений. Персонаж вышел довольно интересным: умным, находчивым и не лишенным харизмы.

Вообще в книге очень много интересных персонажей. Например, клоун Кицум – единственный, кто хорошо обращался с Агатой; таинственный маг, обитающий в келье под храмом хладного Пламени; Хозяин Смертных Ливней, пугающий своей неотвратимостью и т.д. Только вот не все они являются теми, кем кажутся на первый взгляд. У каждого множество масок.

Сюжет строится вокруг древнего предсказания, согласно которому сойдутся в схватке два древних меча, выкованных ненавистью старших рас, и настанет Конец Света. Однако события происходят и за границами описываемого Перумовым мира. Долина располагается между мирами Упорядоченного. Угрозу всему сущему несут таинственные Козлоногие, прокладывающие свой Путь вопреки жизням невинных людей и даже целых миров. Думаю, противоборство магов долины с Козлоногими является ключевой темой цикла, но конкретно с основными событиями книги имеет не так много общего. Убрать этот элемент, и книга не особо пострадает.

Итог: Для меня «Алмазный меч, деревянный меч» был первым романом из цикла «Упорядоченного» и оставил после прочтения хорошее впечатление. Перумов не ударяется в чернуху и грязь, хотя возможностей для этого было множество. Его мир жесток, но без перегибов, многогранен и интересен. Персонажи живые, а не картонные. Практически все они неоднозначны: у каждого своя правда. Поднята тема ксенофобии и нетерпимости, актуальная во все времена. Каждая пролитая капля крови ведет к всё большей крови. Стороны не хотят сесть за стол переговоров: война понятнее и привычнее. Думаю, роман понравился бы мне еще больше в юном возрасте, но и сейчас воспринимается весьма неплохо.

На страничке администрации г. Реутов решили провести полезную акцию и периодически знакомить подписчиков с местными врачами. Казалось бы, что могло пойти не так... Отдельный вопрос - что чувствуют молодые доктора, отдавшие последние 10 лет жизни медицинским наукам и пришедшие на работу с энтузиазмом и желанием помогать, когда слышат в свой адрес, что они учились в ауле и им надо скрести стены, а не врачевать.

P.s.: во всех вузах бывают сильные и слабые выпускники, но все виденные мной выпускники из Дагестанского меда были талантливыми, трудолюбивыми и умными докторами

https://vk.com/wall-25358164_29979