Youtude

Но ко мне учителя нет-нет да и добирались. То на подводе, санях, с начальством, то по коровьим колеям, если не размоет. И вот по осени, мне тринадцать исполнилось, взялась за моё обучение новая ответственная "учителка". (Мать уж через пастухов просила, чтобы её за шкирку держали: катается часто, людей принимать мешает. Но та — ни в какую, мол, мальчику надо помочь путёвку в жизнь получить.. Идейная.) И вот приезжает она снова, сама на лошади, верхом, а грязь выше колен стоит и дожди льют. Мы её не ждали в такую погоду — принимали городских, которые в первом же поле застревали на своих "Жигулях" и шли до нас пешком в смешных ботиках. Настолько хотели судьбу свою разведать, что ног, здоровья не жалели. (Женщины особенно, конечно, но и мужчины посещали.)

Получилось, что застала учителка мои сеансы.. Ох, позорила она меня, просвещённая женщина, а на мать даже накричала. Что ж вы, чуть не плачет, делаете с мальчиком! Он же врёт отчаявшимся людям, где только чуши этой набрался?! Он учиться должен, или вы хотите его всю жизнь тут держать, в отшельниках-хиромантах? Отцвели давно хироманты ваши! Буду, ротик скривила, добиваться пересмотра инвалидности. Поселим при совхозе, чтоб жил и учился. А вы тоже — это она матери всё — женщина, работать бы попробовали! Или у вас тут ещё притон, может, действует?!

Я стерпеть этого уж не мог, мать моя была "бестолочь ленивая", как бабка говорила, но низостей никаких не допускала. Помню, голову нагнул, набряк весь и говорю, логику-то женскую на практике познавал: напраслину возводите, а дайте-ка вам погадаю, не бойтесь! Она вывернулась вся, как пружина, и так с вызовом — сам не испугайся, ну гадай давай!! Я в уме всю обстановку свёл и приговор-то вынес.. Вам, в руку её утупился и бормочу, как привык, надо горячности опасаться. Конь, говорят, горяч, коли наездник лихач. Лошадей-то не гоните, беды избежите.

Выскочила она от нас. И прям у лошади вырвало её. Лошадка тотчас как осатанела: глаза навыкат, копыта вверх. Молодуха разогнулась и к ней, с лаской вроде. Так лошадь её отгонять, копытом в грудь стукнула... Лечилась учительница после в городе долго; назад не приехала, но и шума не подняла.

Просидели мы так в глухомани аж до 96-го года. В двадцать шесть лет я начал учиться жить заново. Как будто ослеплённый прозрел.. Ничего, выучился всему, но ту дремучесть, в которой вынужден был зреть, вспоминаю с тяжёлой печалью.

А вот то, что и кому я наговорил, пробирается внутрь меня глубоко, дальше памяти. Как сквозь влажную пелену. Едкой тоски и бесполезного сожаления... Вред-то от лживых пророчеств бессмертен, он врезается в мысли и меняет судьбы, даже если всё предопределено. И даже если встреча со мной всем этим людям была предначертана — я ведь что-то сломал в них, испортил, погубил. Будто по-своему провёл линии на чужих руках.

============== ТЕКСТ ==============

Hidden fire shines in the blue
As you bathe in silver dew tonight
Under the Southern sky

Will you catch the light on my hand?
On the shore of this promised land
Or sail away beyond the night
Beyond the sky

I can’t explain these velvet chains
Around my heart
The stars will fall from Northern sky
Like satellites

Hold on
The sky is falling

I can’t explain these velvet chains
Hold on
The sky is falling

I can’t explain these velvet chains
Around my heart
The stars will fall from Northern sky
Like satellites

Hold on
The sky is falling down