НАЧАЛО

Как битой по голове долбанули. Хоть и крепкая она. Все равно шок. Мозг несколько секунд переваривал обескуражившую информацию. Медленно выдохнул, пошарил в кармане, нащупал пачку. Нечеловечески захотелось курить. Глубоко затянувшись и выпустив дым, я спросил:

– Катенька? Какая еще, блин, Катенька?

– А чо ты кипешуешь? – удивился Вован. – Хуль, любов у нас с нею. Поженимся, наверно, скоро, она ребенка ждет, кажись.

– Ну, вот сразу не мог это все рассказать?

– Да ты чо, братка? Думал, на свадьбу не позову?! Кароч, еще с датой, блять, неопределенка. Но полюбасу гульнем по-царски, нах!

– Ладно, проехали, – я хлопнул по колену. – Обязательно придем!

– Заебок! Ну, вот и готов, бля, заяц! – Десантник снял с углей покрытую аппетитной корочкой шкворчащую тушку. – Будешь, ептэ?

– Давай, не откажусь. – Как камень с души упал.

– Я тоже буду. – Валера достал откуда-то миску и нож с вилкой.

Мясо получилось отменное, нежное, получше лосятины, и уж тем более опостылевшей тушенки. Зайцы мне еще не попадались. Надо в будущем исправить это упущение и устроить геноцид ушастых в ближайшей округе. Интересно, как он его поймал?

– Вообще ништяк, очень вкусно, – признался я, облизывая пальцы. – Вован, как ты его поймал?

– Как-как, блять… – Он пошарил в шкурах и вытащил нож.

– Ножом зайца мочканул? – Верилось с трудом.

– Фигня делов! Зырь, епть!

Вован что-то нажал в рукоятке, раздался еле слышный щелчок. Молнией просвистев между мной и Валерой, лезвие вонзилось в глаз дохлого фрица. Я чуть не поперхнулся мясом. Ох уж эти десантные приколы!

– Баллистический нож? – с набитым ртом проговорил Валера.

– Точно, ептать! – Вован с довольным видом поболтал рукояткой, откуда торчала мощная пружина.

Классная штука, блин.

– Махнемся на макарыча? – тут же предложил я.

– Хаха, нее, блять! Нах он нужон, макарка твой! Вон, трещетки валяются без дела, патроны хер отыщешь в лесу. Я терь ближе к природе решил быть. Чо своими руками добыл – все мое!

В словах десантника был свой резон. Все же наши предки десятки тысяч лет жили в пещерах. Но этот путь не для меня. Нужно восстанавливать цивилизацию, а не скатываться назад, в каменный век. Я верю, человечество, наученное страшным испытанием ядерного песца, забудет про войны, станет развивать науку и технику, чтобы вырваться в космос, осваивать солнечную систему, а потом колонизировать новые миры у далеких звезд…

– Ну че, еба, червя запинали, можно и о деле побаклакать! Пока чаищще заваривается. – Вован сыто откинулся на камень. – Давай, Санек, куреху, нах!

– Рассказывай, Валер, – сказал я, кинув в десантника сигу.

– Минуточку, – он вытер пальцы туалетной бумагой.

Затем порылся в рюкзаке, достал и развернул карту. Километровка, понял я, взглянув на масштаб.

– Значит так, вот райцентр, здесь трасса, а мы примерно вот здесь, – принялся тыкать пальцем Валера.

– Через три дня начнется операция по ликвидации незаконного бандформирования из бывших работников полиции и примкнувших к ним мародеров из числа асоциальных элементов.

– Понятно, – кивнул я. – А че опять отложили?

– Мы находимся ближе всех, поэтому командование поручило провести детальную разведку сил противника. Посты, патрули, пулеметные точки, укрепления… если таковые имеются.

– Гавно-вопрос! – хмыкнул Вован, выпуская струю дыма сквозь зубы. – Надо, плять, языка взять, а лучше нескольких. Я их, пля, разговорю нахой!

– Да такой вариант тоже рассматривается, – согласился Валера. – Но… сами понимаете, друзья… потом их надо, ну того…

– Не сцы, расскажут, чо знают и даж больше! А потом ножом по горлу, делов-то, епть…

Я решил задать вопрос, который меня давно мучил:

– А что вообще за командование? Какая-то боевая группа? Уцелевшие войска?

Валера отвел взгляд:

– Это секретная информация, извини.

– Да ладно, – воскликнул я. – Колись, камрад, здесь все свои!

– Реально, мужики, не могу. С меня потом голову снимут! Скоро сами узнаете.

– Да, херня, не мороси, епта! – Вован щелчком отправил окурок в костер. – Когда выдвигаццо-та?

– Попрошу без смехуечков, – нахмурился Валера. – Задача серьезная. Есть информация, что в поселок прибыло усиление из Кандалакши. Морская пехота США. Один или два взвода… предстоит выяснить. Скорей всего имеется тяжелое вооружение и противодиверсионное оборудование. Этот населенный пункт очень важен для них в плане снабжения и, возможно, дальнейшей переброски войск…

– Драли мы и пендосов! – усмехнулся десантник. – Помню в Чечне инструкторам натовским уши резал, бугага!

– Можно обойтись и без этого! Тихо, без шума собираем сведения…

– Да шучу, нах!

– Если сейчас выдвинемся, к вечеру будем возле райцентра, – продолжил Валера.

– Вован, ты же был там вроде? – сказал я. – Ну, в райцентре. Когда с Сергеичем в бане пировал.

– И че? – спросил Вован.

– Просто лучше всех знаешь поселок.

– Да херня эт, а не поселок!

– Кстати! – Валера что-то вынул из кармана. – Надо еще провести съемку местности.

– Эт чо за приблуда? – Десантник выхватил девайс из рук камрада.

– Экшн-камера, Go-Pro, буду снимать все на вылазке.

– Еба! Дай мне! Я те такое нахой кино покажу!

– Бредовая идея, – я покачал головой. – Батарея замерзнет на холоде.

– Я все предусмотрел, – сказал Валера. – Жена сшила специальную меховушку, вот, смотрите. Да и аккумулятор стоит усиленный.

С этими словами друган натянул на камеру мохнатый чехольчик. Вован покрутил в руках новую игрушку.

– И че, епт, как ее одевать-то?

– Надевать, – поправил я.

– Пох!

– На голову. – Валера помог десантнику нацепить камеру на крепкий лоб.

– Заебок! – Вован подхватил копье и гордо выпятил могучую грудь. – Погнали, епта! Только к Катеньке заскочим по дороге?

Мы с Валерой переглянулись.

– Конечно, заедем, – сказал я.

Мне было любопытно, не свистел ли Вова насчет своей крали.

Десантник затушил огонь – слава богу, не по-пионерски – и мы направились на выход. Свежий кислород опьянил после Вовановских портянок. Слегка потеснившись, уселись втроем на снегоход. Вован порывался за руль, но я не дал. Так будет спокойнее.

– Ну че, ребзя, как ехать, говорите? – спросил я, заводя мотор.

– По реке пару кэмэ, потом на просеку справа, – подсказал Валера, – я скажу, где сворачивать.

– Там чутка пораньше в лес зарули, – пробухтел сзади Вован.

– Нахера?

– Чо забыл, блять? К Катеньке моей! На пару сек буквально.

– Хорошо, – отозвался Валера. – Езжай, Саня.

Снегоход натужно взвыл, мы медленно потарахтели, объезжая вековые ели. Потом Ямаха вырвалась на застывшую реку, морозный ветер хлестнул в лицо, когда я притопил газу. Отлично. Хватит сидеть в Схроне. Сердце радостно пело, несясь на первое боевое задание.

– Стой! Стой, японамать!!! – рявкнул Вован.

– Что такое? – Я притормозил.

– Вона, туда давай! – Он указал копьем. – Здесь моя Катенька живет.

– Окей. Познакомишь хоть?

– Конечно! Гавно-вопрос! – Десантник уже спрыгнул, но обернулся. – Только, блять, если кто подкатывать будет к Катеньке, яйца отрежу нахой!

– Спокойно, Вова, мы женатые люди, – улыбнулся Валера, и мы двинулись за мощной фигурой в шкурах, убегающей в чащу леса.

– Что это за Катенька, ты не в курсе?

– Нет, – пожал плечами друг. – Но тоже интересно.

Прошли совсем немного, когда услыхали дикий нездоровый рев. Выкинув сигарету, я схватил Сайгу и побежал. Валера чертыхнулся и бросился следом. Возле небольшой избушки, сложенной из могучих столетних бревен, на коленях стоял Вован и зверем выл в серое небо. Я понял, что случилась какая-то хрень. Окна выбиты, кругом разбросана утварь, тряпки, видны следы крови.

Валера проскочил мимо десантника, быстро заглянул в хату.

– Никого, – вполголоса сказал он.

– Что случилось? – спросил я. Хотя и так все было ясно.

– Похоже, налет, забрали все, девку, видимо, с собой прихватили.

– Вот суки! – В висках застучала кровь. – Вован!

Ни слова не говоря, как снежный человек, он бросился к оставленному снегоходу.

– Ваван, остались следы! Мы найдем их! Подожди! – орал я на бегу.

Но взбешенный вояка уже ничего не соображал.

Жаль я не заглушил Ямаху, блин! Белой тучей взмылся снег, Вован врубил полный форсаж.

– Вовааан! Возьми! – Я скинул с плеча Сайгу.

Но он только обернулся на миг и скрылся за изгибом реки.

– Кажется, операция идет не по плану, – сказал я подбежавшему Валере.

– Дай сигарету! Да черт бы побрал его!

– Как думаешь, куда он помчался?

– Куда… по следам скорей всего, – друган устало выпустил дым из легких. – Но, похоже, это люди Сергеича… больше некому. Ну, вот что нам теперь делать, Саня?!

– Пошли за ним.

– Но до райцентра знаешь сколько километров?!

– Тогда побежали. – Я достал из рюкзака настойку Егорыча. – Давай-ка хлебнем и погнали.

Спустя три часа выбежали на пригорок. Я остановился, не зная, что сказать. Рядом, как выброшенный на берег окунь, хватал ртом воздух Валера. В стеклах его очков отражались языки пламени, охватившего добрую половину райцентра. Гремели выстрелы, вдалеке кто-то кричал, что-то взрывалось. Вован успел раньше.

– Прикрывай отсюда, у тебя оптика нормальная, – сказал я, кивнув на разлапистую елку. – Походу, надо выручать десантуру!

И побежал в огненный хаос, разгорающегося боя.

Продолжение следует...

НАЧАЛО

Проснулся и, не открывая глаз, пошарил рукой по кровати. Хотелось прижать Леночку и продолжить вчерашний экстаз. Но ощутил только пугающую пустоту. Странно. Обычно она встает на несколько часов позже. Что, блин, стряслось опять? Я открыл глаза и вытащил из-под подушки револьвер.

Наверно, я выгляжу глупо, пробираясь на цыпочках, без трусов, с пушкой в руке. Но лучше быть смешным параноиком, чем беспечным и мертвым раздолбаем. Что-то не так, я это явно чувствую, иначе бы не поднялся с постели в столь ранний час. Приглушенные звуки доносились с кухни.

Я приоткрыл дверь и замер, словно ударенный электрошокером. Такое меньше всего ожидал увидеть, блин! Ленка встала ни свет, ни заря и успела нажарить целую стопку блинов! Сейчас она крутила фарш из лосятины. Видать, будет еще и начинка. Довольно облизнувшись, я спрятал револьвер за спину и стал подкрадываться сзади. К слову, из одежды на ней только фартук…

Но это сейчас волновало меньше всего… резко вытянув руку, я сграбастал жирный поджаристый блин, закинул в пасть и, практически не жуя, проглотил. Офигенно!

– А! Подожди! – взвизгнула Лена. – Я еще не все приготовила!

– Ништяк! – Я схватил еще один.

– Ты сейчас все сожрешь!

– Да!

– Я хотела их нафаршировать и сделать сюрприз, но ты уже проснулся…

– Ты молодец! – я шлепнул ее по жопке и закинул еще один блинчик. – Давай занимайся, не буду мешать. Потренируюсь пока.

– Жаль, сметанки нет, – вздохнула девушка. – Получилась бы такая вкуснотень!

– Достанем, не переживай, – я подмигнул, вспомнив о предстоящем налете на райцентр. Точнее, на бандитов, засевших там. Наверняка, благодарные селяне поделятся свежими кисломолочными продуктами. Если, конечно, всю скотину не пустили под нож. – Зато кетчуп есть и майонеза немножко!

В прекрасном настроении я отправился в тренажерку. Мускулатура должна быть в тонусе. БП не БП, но нельзя запускать организм. Размявшись, приступил к силовым, работая поочередно со всеми группами мышц. Естественно, у меня нет дорогих тренажеров. Штанги и гири на тридцать два кило вполне хватало для комплексных упражнений.

Закончив с железом, взялся за грушу. Накачанные мышцы – просто мясо без техники рукопашного боя. Включив режим боевой ярости, отработал связки из серий ударов и сокрушительных вертух. Ништяк, мне бы сейчас позавидовал даже Ван Дамм. Хотя, добрая пуля всегда надежней честного кулака, но в жизни бывает всякое. А выживальщик должен иметь как можно больше навыков. Особенно боевых. Напоследок вспомнил про томагавк – подарок шамана. Поупражнялся и с ним, вонзая узорчатое лезвие из разных положений в обитые вагонкой стены. Кстати, надо будет притащить из леса пару чурбаков. Не хочется портить отделку.

Выходил из душа, когда Лена позвала к столу. Аккуратно напичканные мясом блинчики приветливо дожидались на столе. И аромат кофе… да, сегодня Лена превзошла саму себя, усмехнулся я. Счастливыми глазами она смотрела, как я поглощаю блины один за другим, не забывая макать в майонез и кетчуп. Калорий понадобится много. Куча дел сегодня. Встретиться с Валерой – если его отпустят – и с Вованом. Хорошо бы к Егорычу наведаться. Уверен, ветеран ВОВ подскажет кучу дельного по поводу предстоящей операции.

А пока можно сгонять на реку. Два огромных воза припасов и два снегохода, сиротливо дожидающиеся в чаще, не давали покоя. Да, так и сделаю. Я быстренько собрался. Чтобы Лена не скучала в одиночестве, выдал поврежденный параплан, ремнабор и показал, как заклеивать дыры.

***

Как гопники в подворотне, сумрачная мгла и снег встретили за порогом Схрона. Прикурив сигарету, с наслаждением сделал первую утреннюю затяжку. Хоть и вредно для здоровья, но помогает не думать о разрушенном мире и ядерной зиме. Все равно их запас не бесконечен. Рано или поздно придется бросить.

С истошными криками стая ворон взметнулась, заслышав рев снегохода. Я остановился и снял с плеча Сайгу, помня коварный нрав крылатых падальщиков. Они расселись на деревьях, ждут, твари, пока я свалю, чтобы продолжить пиршество. За пару дней от Седого и его дружков мало что осталось. Волки постарались. Я поежился, разглядывая следы хищников. Надо будет договориться с Егорычем и другими выжившими, у строить охоту на серых, пока они не стали серьезной проблемой. Я могу летать на параплане и выслеживать…

Перешагнув изгрызенные останки, углубился в лес. Ништяк! Все на месте! Я убрал заснеженный лапник, которым маскировал технику. Придется сделать четыре ходки. Или может не забирать эти снегоходы? Ладно, там видно будет. Все равно за день не успеть. Достав шланг, принялся сливать бензин. Перестегнув массивный прицеп, я поддал газку и поехал к Схрону. В спину летело радостное карканье. Вот что бывает, когда связываешься с Саньком.

Возле Схрона уже поджидал Валера. Вроде, трезвый, хоть и с приличным факелом перегара.

– Здоровченко! – сказал я. – Чего не заходишь?

– Привет, Сань… да я только пришел. В наше время можно схлопотать пулю, если вваливаться без приглашения.

– Это точно. Поехали к Вовану?

– Да. Появилась информация, надо обсудить.

Валера помог отцепить прицеп, и прикопать его снегом. И мы поехали. Хм, интересно, блин, откуда у него все время новая инфа? Я понял, что совсем мало знаю про Валеру. Только то, что он сам поведал. Но можно ли верить его словам? Да, паранойя-подружка – это хорошо, это правильно. Нельзя расслабляться. Что меня еще тревожит? Вован. Какого хрена у него завелась подружка? Где он ее подцепил? Можно подумать, будто живем в мегаполисе, а не в замороженной постъядерной тайге Карелии. Тут сердце пронзило жуткое подозрение, я почувствовал, как поднимается уровень кальция в крови. Да не, бред какой-то… Лена не такая.

Хорошее настроение рассеялось, как облако после атомного взрыва. Я ехал молча, следуя указаниям Валеры. Он знает точное расположение пещеры. В отличии от меня, блин! Совсем чего-то расслабился. Неприятное чувство потери контроля над событиями принялось грызть нервы. Бросишь тут курить, как же!

Я заметил приближение логова десантника. Выломанные сухие елки, огромные, как у медведя, следы и желтый снег местами. Видимо, пометил территорию, хмыкнул я. Когда лес стал непроходимым для снегохода, слезли и двинулись по вытоптанной тропке, которая привела к расщелине, спрятанной в замшелых скалах. Блин, крутое убежище! Как я сам не наткнулся на эту пещеру? Такой бы Схрон здесь обустроил, эх…

Валера подошел к лазу, откуда вился легкий дымок и пахло шашлыками. Крикнул:

– Тук-тук! Это мы! Есть кто дома?

– Заходь, епта! Хуль, как не родные? – донеслось в ответ.

С чего это мы с ним родные? Или это Намек? Стиснув зубы, сняв очки и маску, следом за Валерой полез, стараясь не порвать маскхалат. Вскоре ход раздался вширь. Глаза не сразу привыкли к полумраку, но я увидел, что Вован что-то жарит на вертеле.

– Хорошие гости к обеду! Зацените, епт, какого зайца хуйнул! Ща заточим!

– Спасибо, Вован! – Валера по-свойски уселся на топчан, протянув озябшие пальцы к углям.

– Может, перейдем к делам? – сухо бросил я.

– Дохрена деловой, братка? – оскалил зубы десантник. – У всех, плять, дела! Меня вон, ципа моя ждет не дождецца, но я ж не базарю, типа, пошли нахой, хыхы. Садись, хуль!

– А что за ципа? – Я остался стоять.

– Ну, эт тя не касаецца! – Вован перевернул вертел и поплевал на угли. – Чо ты лезешь в личное? Я ж в твое не лезу.

– Сань, ты чего? – спросил Валера.

– Да просто спросил! – Я резко плюхнулся на камень. – Извини, Вова, последний вопрос можно?

– Ну, епта…

– Как ее зовут?

Вован раздраженно засопел, поглядел исподлобья. Внутри меня бушевала буря, рука медленно поползла к револьверу. Десантник как бы мельком посмотрел на копье. Оно в другом углу пещеры. Не успеет полюбасу. Валера непонимающе переводил взгляд то на меня, то на Вована. Наконец, десантура поднял голову, криво усмехнулся и ответил.

Продолжение следует...

Прощай, шестая рота, ушедшая в века, –
  Крылатая пехота небесного полка.

19 лет назад, 1 марта 2000 года, в ожесточенном бою в Аргунском ущелье погибла 6-я рота псковских десантников.

Гибель целой роты потрясла и всколыхнула страну.

Тогда, в 2000 году, много писали о событиях 1 марта. Одни воспевали подвиг русских воинов, другие, усомнившись в нем, обрушивались с критикой на командование, а порой и на самих десантников. В изложении событий было много противоречий: назывались разные данные относительно численности и потерь боевиков, порой приводились прямо противоположные факты, касающиеся самого боя в Аргунском ущелье.

Так что вплоть до настоящего времени сохраняется множество вопросов о событиях, развернувшихся в марте 2000 года в Чечне.

Спустя 19 лет после того боя, вспоминая подвиг 6-й роты, на основании имеющихся сведений можно попытаться воссоздать те события и хотя бы в общих чертах, но все-таки понять, что же произошло 1 марта 2000 года на высоте 776,0.

1999/2000 год. Идет Вторая чеченская война. В начале военной кампании основные боевые действия разворачиваются в Дагестане. В ходе контртеррористической операции, приходящейся на август-октябрь 1999 года, бандиты выбиты из Дагестана, и в конце зимы – начале весны 2000 года командование федеральных войск проводит успешную операцию по блокировке бандформирований противника.

Действуя в обход укрепленных баз боевиков и проводя планомерную «зачистку» территорий – с севера из Чечни и с востока из Дагестана, российская армия наносит мощный удар по боевикам, тем самым взяв их основные силы в «клещи».

В феврале операция в Чечне вступила в горную фазу… Воины-десантники занимали господствующие высоты на вероятных направлениях выхода загнанных в горы боевиков. Теперь, когда казалось, что победа близка, бандиты «продемонстрировали свою предсмертную агонию».

Боевики решили выходить из окружения. Для прорыва разрозненные банды объединились в группировку, численность которой, по разным оценкам, составляла 2,5 тысячи человек. Здесь были собраны ударные силы боевиков, среди которых был отборный отряд «Джимар». «К отрядам арабских наемников “прилепились” банды полевых командиров – Шамиля Басаева, Вахи Арасанова, Багауди Бакуева».

Через Веденский район, в котором у Хаттаба была целая сеть разветвленных горных баз, противник пошел на прорыв в Дагестан. Подобная картина событий не вписывалась в решения нашего штаба, предполагавшего, что бандиты будут пробиваться небольшими группами, в связи с чем на пути предполагаемого движения противника были выставлены мелкие блок-посты. Один из таких постов как раз и должна была занять 6-я парашютно-десантная рота 104-го полка 76-й Черниговской дивизии.

В конце февраля 2000 года 6-я рота 104-го полка получила приказ выдвинуться к горе Истывкорт и отметке 776,0 для того, чтобы, закрепившись на высоте, не пропускать разрозненные группы боевиков.

Эту задачу по закреплению на высоте рота должна была выполнить до 14:00 29 февраля.

28 февраля десантники под командованием гвардии подполковника Марка Николаевича Евтюхина и гвардии майора Сергея Григорьевича Молодова выдвинулись на высоту 776,0. Вместе с 6-й ротой в этот выход также отправился 3-й взвод 4-й роты под командованием гвардии лейтенанта Олега Ермакова и гвардии майора Александра Васильевича Достовалова. По дороге на высоту, у горы Демвайрзы, к роте присоединился разведдозор под началом гвардии лейтенанта Алексея Воробьева. Таким образом, силы десантников составляли 90 человек.

Бойцам за несколько часов предстояло преодолеть расстояние длиной в 15 с лишним километров и закрепиться в заданном квадрате. Путь десантников пролегал по крутым и скользким тропам, раскисшим по весне и узким для прохождения техники. Каждый десантник был вынужден нести увеличенный боекомплект и оборудование для лагеря.

К 11 часам утра 29 февраля, раньше поставленного времени, десантники, несмотря на тяжелые погодные условия, заняли высоту 776,0. 3-й взвод 4-й роты, по ранее разработанному плану, отделившись от основных сил, закрепился на соседней высоте 787,0. Позиция десантников представляла собой крутую гору, поросшую вековым буковым лесом.

29 февраля. День был пасмурный, как вспоминал участник того боя Герой России гвардии старший сержант Александр Супонинский. В горах был туман. Под прикрытием пасмурной дымки, когда основные силы роты занимались обустройством лагеря и огневых точек, с высоты 776,0 к вершине Истывкорт в 11:30 утра вышел разведдозор. В это время на горе Истывкорт уже были бандиты…

Бой завязался внезапно. Боевики действовали из засады. Десантники ответили им огнем из автоматов и пулеметов. Разведчиков поддержала артиллерия, действия которой корректировал гвардии капитан Виктор Романов. Но вскоре стало ясно, что бандиты превосходят числом, и разведчики получили приказ уходить обратно – на высоту. Под шквальным огнем неприятеля разведка поднималась на высоту, отход прикрывал взвод старшего лейтенанта Воробьева. Но в это время смертельное ранение получил майор С.Г. Молодов. Таким образом, первым погибшим воином 6-й роты стал ее командир. Командование приняли на себя капитан Роман Соколов и комбат Марк Евтюхин.

Бандиты попытались обойти роту с фланга, но получили отпор от бойцов 1-й роты, закрывавших проход по руслу реки Абазулгол. В связи с тем, что позиции 1-й роты были подготовлены к обороне, боевики понесли здесь потери и перенесли главный удар на 6-ю роту, позиции которой не имели укреплений и подготовленных огневых точек.

6-я рота оказалась на острие. Получилось так, что противник пошел на прорыв всеми силами именно здесь, через высоту 776,0. По самым скромным оценкам, враг превосходил десантников почти в 20 раз.

К 16:00 бой уже кипел вовсю. Противник шел в одну атаку за другой. Позиции роты подверглись обстрелу из минометов, после чего боевики с разных сторон пытались взойти на высоту. По словам гвардии сержанта Андрея Поршнева, выжившего в том бою, «в какой-то момент они стеной на нас пошли. Одна волна пройдет, мы их перестреляем, полчаса передышки – и еще одна волна… Много их было. Просто шли на нас: глаза выпученные, орут: “Аллах акбар”». Бандиты несли большие потери, но и в роте были уже раненые и убитые…

Подразделения, которые стояли на соседних высотах, пытались оказать помощь 6-й роте, но боевиков было слишком много – пробиться не получилось. Из-за густого тумана и букового леса, росшего на месте битвы, авиация была не в состоянии прийти на выручку. Реальную помощь роте могла оказать только артиллерия, накрывавшая подножие высоты 776,0 и гору Истывкорт стальным ливнем. Вместе с 6-й ротой на высоте находился корректировщик огня капитан Виктор Романов, который, несмотря на ранение, продолжал направлять огонь…

По слова генерала Трошева, за время боя артиллеристы 104-го полка выпустили 1200(!) снарядов, от чего «краска на стволах обгорела, откатники треснули и потекли». Артиллеристы нанесли большой урон бандитам: Александр Супонинский отмечал, что «наша артиллерия их здорово помесила».

Но, несмотря на поддержку артиллерии, ситуация оставалась критической. «Духов» было много, с каждым часом к ним подходили все новые силы. Дело доходило до рукопашных схваток! Андрей Комаров, один из десантников, рассказывал: «Ближний бой был. В рукопашную пошли. Кто с чем: кто с лопатами, кто с чем». В ожесточенной схватке шли в дело все подручные предметы: автоматы, лопатки, штык-ножи, камни, палки… Десантники бились против одурманенных и озверевших от наркотиков бандитов. Впереди боевиков шел лучший отряд Хаттаба – «Джимар». Но сбить роту с высоты он не смог.

Тогда командиры боевиков решили пойти на хитрость. Десантникам было предложено отойти. «Боевики, – вспоминал Роман Христолюбов, – предлагали сдаться… Кричали: “Русские, сдавайтесь!”… Предлагали нам, слышно было: “Сдавайтесь, мы вам дадим дорогу уйти”, – но никто на это не отреагировал». «По рации предлагали деньги». Рота осталась стоять на месте, и бандиты ринулись в новую атаку.

Уже была глубокая ночь. Бой продолжался в темноте, освещаемой только разрывами гранат и огнем автоматов. Почти каждый десантник получил ранение. Но, несмотря на раны, никто не отступил. Командиры роты сражались и погибали вместе со своими бойцами. Комбат Марк Евтюхин, старлей Алексей Воробьев, Александр Рязанцев, Дмитрий Воробьев, Андрей Панов, Александр Колгатин, Андрей Шерстянников, капитан Роман Соколов, гвардии лейтенант Дмитрий Кожемякин…

Взвод Кожемякин находился на пике атак боевиков. Кинжальным огнем из автоматов разведчики косили боевиков. Но патроны были на исходе. Бились в рукопашку…

В 1 час ночи 1 марта по просьбе командира 104-го полка по позициям боевиков было произведено три залпа из реактивных установок «Град». Бандиты отошли. Бой на время стих. Интенсивных атак с 03:00 до 05:00 утра не было.

Воспользовавшись этим, на помощь 6-й роте смог прорваться 3-й взвод 4-й роты, находившийся на соседней высотке. Командовал взводом лейтенант Олег Ермаков, вместе с которым был «замок» Евтюхина майор Александр Достовалов. Во время прорыва гвардии лейтенант Ермаков получил ранение. Осознав, что рана смертельна, отважный лейтенант остался прикрывать прорыв взвода. Олег Ермаков погиб, но взвод смог пробиться на помощь к израненным десантникам. Существенной поддержки, конечно, один взвод оказать не мог. Майор Достовалов также был ранен. Но 6-я рота, увидев бойцов 4-й роты, поняла, что не брошена! Моральная поддержка была велика, и уже в 5 часов утра десантники отражали новую атаку.

Подполковник Марк Николаевич Евтюхин постоянно выходил на связь. Его действия были четкими, паники не было. Но реально сил больше не было: к утру в живых оставалось всего несколько человек… Началась новая атака. Без стрельбы, с криками «Алла» бандиты пошли на прорыв.

1 марта в 6:10 утра Марк Евтюхин в последний раз вышел на связь, его слова были такими: «Лево пятьдесят! Прощайте, мужики»! Рота вызывала огонь на себя…

Во время этого обстрела бандиты понесли большие потери, но в итоге они все-таки смогли зайти на высоту. Тактическая победа была за боевиками, рота физически была уничтожена, но духовно… Дальше отметки 776,0 террористы продвинуться не смогли. Осуществить прорыв в Дагестан и повторить Будённовск им не удалось. Морально бандиты были подавлены. Свое зло и ненависть они выместили на телах, погибших воинов-десантников. Спустя день после сражения, когда на высоту поднялись наши войска, их взором предстали изувеченные тела героев.

Из «кольца» удалось ускользнуть лишь незначительным бандам. Морально подавленные после боя с 6-й ротой боевики сдавались в плен. «Через несколько дней под Сельментаузеном впервые в контртеррористической операции в полном составе капитулировал крупный отряд террористов – свыше 70 боевиков! Обмороженные, деморализованные головорезы не видели больше перспектив для сопротивления».

Фактически в бою у высоты 776,0 6-я рота решила судьбу всей Второй чеченской войны, ведь если бы боевики прорвались в Дагестан, то все плоды летних и осенних побед 1999 года в Дагестане, по крупному счету, были бы напрасными. Этого не случилось.

Но какой была цена победы?

Погибла рота солдат. Из 90 человек в живых осталось всего шестеро:

Роман Христолюбов,

Алексей Комаров,

Андрей Поршнев,

Евгений Владыкин,

Вадим Тимошенко,

Александр Супонинский.

Остальные 84 остались лежать на высоте 776,0. В том бою, преодолев страх, молодые ребята-десантники (многим из них было всего по 18–20 лет) противостояли головорезам-наемникам. Вряд ли кто-то из них осознавал тогда, что погибает за высокие идеалы и Родину. Бойцы 6-й роты просто погибали друг за друга. Они сражались и умирали за своих друзей и товарищей.

Каждый из них совершил подвиг самопожертвования, следуя заповеди Христа о том, что «нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» 

После того боя прошло 19 лет, но по-прежнему остается много вопросов и разнотолков. Спорят о численности и потерях боевиков, о том, почему погибла рота. Но ясно одно: десантники одержали духовную победу и совершили подвиг самопожертвования. И память об их подвиге жива.

6-я рота на высоте 776. До боя остаётся несколько часов…

Взвод лейтенанта Кожемякина

Схема боя 6 ПДР 29 февраля – 1марта 2000 года

Тела десантников 6-й роты на высоте 776.

Тела десантников 6-й роты эвакуированные в базовый лагерь.

Комбат 2-го батальона 104-го полка подполковник Марк Евтюхин.

Слева - полевой командир Хаттаб, справа - Шамиль Басаев.

Киркоров, Басков, Моисеев и прочая шоубратия – кавалеры красивых орденов, государственных наград, Табуреткин – Герой России… У кого язык повернется назвать их крутыми парнями?

Как же награждают в боевых условиях? Почему одна сволота, не бывавшая даже в зоне БД, брякает сейчас пятью орденами Мужества, а бывший солдатик-пулеметчик, прикрывавший отход группы с перебитыми ногами, награжден лишь Медалью Суворова (слышали о такой?) и хоть ты тресни, хоть забросай бумагами все МО – ордена ему никогда не получить!

За первую Чечню очень много Героев России, орденоносцев среди десантников и морпехов. Молодцы отцы-командиры: «металла» не жалели!

А вот у нас в спецназе ГРУ, если и есть Герои России, то – единицы и то, наверное, только «посмертно»… Зато руковоДятлов с нами было и контролирующих, аж по десять штабных кунгов! Эти «контролеры» все с двумя-тремя орденами уехали, хотя ни одна Б. из них дальше периметра группировки не выходила.

Лет несколько назад попал я на какое-то торжественное мероприятие к морпехам. А там командир – полковник, Герой России, его заместитель – полковник, Герой России, ветераны подразделения – Герои. Ну, там тосты, все дела, военные песни. А я на командира смотрю – лицо знакомое. Ну, думаю, по телику, наверное, его видел. И вот на одном из перекуров он сам подошел ко мне и спросил:

— А ты меня не помнишь? Ты же в 95-м, в Грозном воевал? В спецназе?

Ну, я так немного опешил: страна знает своих героев, где же это я так «светанулся»?

— Да, — говорю, — было дело… Извините, не помню вас… Мы много тогда с разными морпехами и десантниками работали.

Когда мы в Чечению вошли, тупорылые генералы из группировки обрадовались: О, спецназ приехал, пойдете дома штурмовать! Те прихлебатели-кураторы, которые из ГРУ с нами приехали, языки себе в попец засунули и промолчали. А должны были грудями своими встать и сказать: Да, спецназ, но предназначен он лишь для диверсий и глубинной разведки, мы не знаем, как вести бой в городе, и нет у нас для этого ни приданных сил, ни средств!

Это тоже самое, что летчика с истребителя пересадить на вертолет: разобьется же без переучки. Но для тупых генералов все же иначе: ЛЕТЧИК, значит должен уметь летать даже на кастрюле!

Бой в городе – это очень сложная тема и проводится большими силами, при поддержке бронетехники, артиллерии. Стреляет, например, вражеский снайпер из окна дома — сразу вызывают артиллерию или хреначат дом из танков, пока снайперская рожа не сгинет под грудой плит и кирпичей. Потом войска идут дальше. Бойцы прикрывают бронетехнику, чтобы ее не подбили, а бронетехника помогает бойцам.

А в спецназе техники не было никогда! Пригнали нам БТРы в Моздок, так я, офицер, два часа искал люк у бронетранспортера в башне, думал, что мне бракованную технику подсунули… Мы, армейские спецназеры, передвигаемся только на своих двоих, и стреляем, и взрываем только тем, что несем на себе. Все! А тут, здрасьте вам – идите дома штурмуйте, раз вы спецназ…

Спасибо нашим афганцам, офицерам из пехотных училищ, которые показали нам, как в БТРы садиться, КПВТ заряжать, научили, как вести бой в городе…

Отработали мы все за сутки, более-менее разработали тактику и понеслась! Каждый день: сначала на штурм домов и зданий шли мы, спецназеры, группами по пять человек, за нами — морпехи или десантники, или пехота, а за ними – местное население с сумками-тележками и мародеры.

Вот тогда, оказывается, мы с этим морпехом и работали сутки. Он в то время командиром роты был. Нас постоянно тогда кому-нибудь придавали в помощь для зачисток, поэтому я мало кого запомнил. Морпехов потом за взятие города командование флота хорошо поощрило наградами и званиями.

Я не в коем разе не хочу сказать, что на наших «костях» морпехи и десантники получали награды. Нас не было в Чечении ни в декабре, ни в январе. Низкий поклон всем нашим военным, которых в новогоднюю ночь подставили генералы по приказу из кремля…

Тварям, развязавшим войну, нужны были тысячи солдатских трупов, нужна была деморализация армии. Поэтому, нгапример, в 94-м в «морпехи» срочно набирали молодых матросов, кочегаров с кораблей… Многие из ребятишек даже автомат никогда в руках не держали, а их с корабля — в пехоту и на фронт. Никаких стрельб даже не успевали проводить, никакого боевого слаживания! Командиры взводов, порой, даже не знали фамилий своих подчиненных. Не успевали запоминать.

Помню, стоят «морпехи» — маленькие, грязные перепуганные солдатики… Почему-то в голубеньких шапочках: может подшлемники, а может сами из «трипера» армейского сшили. А мы себе из теплых портянок шили шапочки. Обалдеть! Обеспечение спецназа ГРУ – самодельные шапки из теплых портянок и резиновые сапоги, вместо берцевых ботинок… Так и жили! Нас же кремль всех на мясо гнал, специально, чтобы срубить бабла.

Но погибали маленькие морпехи в Грозном с Честью не за предавшую их родину, не за целостность государства, а за морской тельник и Андреевский Флаг.

Часть вторая ( продолжение) в источнике АРМИЯ-ПРО

День ВДВ прошел, но расскажу ка я свою историю о десантниках. Это мой первый пост, да и к тому же чукча не очень то писатель, так что прошу сильно не пинать :) Дальше будет много текста. И да, запятые - по вкусу! :)

Итак, зима 87 года, я служу в 10 СКА ЗакВО, сборная команда округа по альпинизму (под руководством Л.А.Саркисова). В одну прекрасную ночь, нас поднимают по тревоге, говорят забирайте всякие ваши там альпинистские причиндалы и на погрузку, вы нужны. Куда и для чего нужны - в армии объяснять не принято. В принципе, для нас ничего необычного, альпинисты по своей специфике всегда активно привлекались как спасатели. Это там если бы каких нибудь гимнастов или футболистов подняли ночью по тревоге Родину спасать — они бы офигели. А для альпинистов это нормально. (тут должен быть машущий смайлик коллегам по СКА) Так что мы спокойненько собрались, получили со склада хавчик, покидали снарягу в грузовик, оделись потеплее и поехали в неизвестность.

Прибыли мы в афганскую учебку. И тут то выяснилось что нас там не на спасработы собрали, а на обучение офицерского состава как правильно по горам шастать, чтобы ничего себе не свернуть и никуда не усвистеть. Как нам скупо пояснили - в Афгане произошло ЧП, мол побился народ на обледеневших склонах, по этому мудрое высокое начальство приняло решение по быстрому выдернуть командиров подразделений и за пару недель их обучить. Ну чтобы больше такой фигни не было. За пару недель, ага :)

Нас выбрали просто потому, что мы на тот момент были чемпионами СССР и Вооруженных сил по альпинизму. Начальство спросило - кто там у нас лучшие? Эти? Быстро их сюда! Вот так мы в роли инструкторов горной подготовки и оказались.

Нас всех раскидали по группам офицеров в 12-15 человек, у меня были мотострелки, войсковая разведка и три человека из спецназа ВДВ, в званиях от лейтенанта до майора. Сам учебный процесс малоинтересен, разумеется у нас никаких готовых учебных планов не было, сочинили за вечер на коленке, утвердили у большезвездного начальства и приступили. Учили ходить по склонам, делать страховку, лазать по скалам, как не подрезать лавинный склон, ну и все такое прочее, примерно как в альплагере подготовка на 3 разряд но с некоторой корректировкой на военную специфику. По вечерам к нам приходили лейтенанты и мы вместе прорабатывали всякие боевые ситуации - например как бесшумно пройти по сыпухе, как бесшумно подниматься по скалам и все в таком же духе. Нам тоже было интересно, у нас то таких проблем нет, надо забить крюк — так забиваем. А в окружении врагов такой фокус не пройдет, ночью в горах звук может и на десять километров распространится.

Всем остальным офицерам в звании старше старлея эти проблемы были абсолютно пофиг. Один майор так и заявил, что если бы знал что тут будет такая фигня, то отправил бы своего зама. А так пришлось ему пузом чуток потрясти, отлынивать от занятий там не получалось, постоянно приезжал кто-то из генералов и крутился рядом, наблюдая за процессом.

В общем учебные дни пролетели быстро, и на последний день командование решило устроить  нам зачетный марш-бросок по горам. Назначили старт от лагеря, контрольную точку в 20 км, полная выкладка, все дела, прикинули что должны выйти туда за 8-9 часов хода примерно к 17-18 часам (20км в горах сильно отличаются от 20км по равнине хотя бы тем, что набирая один километр по высоте вы имеете расход калорий примерно равный 50км по равнине) . А там нас должен был ждать автобат и отвезти обратно.

Утром построились, группы должны были выходить с 20 минутным интервалом, каждая в сопровождении своего инструктора. Но тут десантники из первой группы, они все собрались в одну группу 29 человек, заявили что им нафиг инструктор не нужен. Мол мы еще в училище могли бежать по 4 часа без остановки, зачем нам этот ваш хилый инструктор? И учесали на перевал первыми. Мои из спецназа ВДВ остались. Они вообще держались несколько обособленно от основной массы десантуры и даже выглядели по другому — там здоровые лбы, а эти худенькие и даже немного щуплые на вид. Говорили что у них другая задача, глубинная разведка, мол нам там не стрелять и, тем более, драться надо, а быть предельно незаметными и скрытными. В общем с остальными десантниками они не пошли.

Ну мы пожали плечами, хотя идти без инструктора - пусть идут, и выдвинулись. По колено в снегу вскарабкались на перевал, а там сухо и солнечно, весь снег ветром сдуло. Какой-то глазастый лейтенант углядел на другом перевале триангуляционную вышку и радостно завопил «Нам туда!» Вот тут был неприятный момент — часть народу радостно ломанулась на спуск в долину, тем более что туда по снегу вели следы. А я прикинул, что раз на перевале снега нет, то где он весь? Пральна — в долине! И ну его нафиг туда спускаться и потом подниматься (хорошие альпинисты все жутко ленивые), лучше пойти влево по сухому гребню на солнышке (а таки зима и -20 мороза, но за солнышке даже жарко, юг, можно даже загорать при желании, если часто поворачиваться, иначе тот бок, который в тени, подмерзает). Понятно что гребень изгибается огибая долину полукольцом и идти придется дольше, зато не по снегу и в тепле.

Чтобы убедить некоторых товарищей офицеров идти по гребню,  пришлось орать и громко матерится. Советский офицер, как известно владеет только тремя языками — русским, командным и матерным, в экстремальных ситуациях эффективно доходит только последний. И пока его не обложишь, слушать тебя не будет. Особенно буйствовал один пехотный капитан, да ты что, да вот же следы, идти надо туда, вон же вышка, нахуй ты нас ведешь в другую сторону, да что за дебил! Ну и все в том же духе. Поорали мы друг на друга, я обложил его еще раз, развернулся и повел группу по выбранному мной маршруту по гребню. Капитан уныло помялся на следах, чота там еще побурчал и тихо матерясь пошел следом, все таки одному то оставаться в горах было ссыкотно :)

И вот так вот бодро шагая, мы через час нагнали группу, которую вел наш тренер. Мои офицерики повеселели, они все еще сомневались, что мы выбрали правильный путь, но тут уже совсем успокоились и дальше мы шли двумя группами вместе. По гребню идти было вообще легко, снега почти нет, относительно сложных участков с узкими местами или открытым льдом было всего то 2-3, там мы натягивали перила, все таки мы за людей отвечали, и если бы кто-то засмотрелся на горные красоты и сковырнулся вниз, то было бы неприятно. Часам к двум организованной толпой все вышли на перевал и начали спускаться вниз и тут сзади далеко стрельба! Оказалось это начальство решило устроить для нас на перевале засаду, да только они не расчитывали что мы в два уже там будем и начнем спускаться, нас ждали не раньше пяти. В итоге постреляли в воздух, наши помахали им ручками и смеясь потопали дальше на контрольную точку.

Автобата, естественно, тоже не было, но что было интересно — не было и десантников. В общем-то это никого особенно не удивило, они лоси здоровые, стартовали первыми, наверно давным давно сюда пришли и уехали на попутке. Так что мы сидели, грели на костре тушенку, травили байки и ждали автобат.

На нашу учебную базу вернулись уже затемно. Раскидали шмотки сушится, сами валяемся на койках, отдыхаем и ждем ужина. Лениво обсуждаем день, тут заходит тренер с озабоченным выражением лица и спрашивает:

- "Ребята, вы очень устали?"

Мы:

- "Нет, нет, что вы! Как огурчики! А что?"

- "Собирайтесь! Десантники не вернулись." О_О

Да твою ж мать! Тащится на морозе, в темноте лазать по горам — та еще перспектива! Ну что делать, стали собираться, фонари искать, готовить веревки, аптечки, все дела, но пока собирались - десантники приехали.

Оказалось что у них тоже нашелся не в меру глазастый лейтенант, который углядел триангуляционную вышку. Да вот только инструктора, который бы подсказал, что не стоит соваться в долину, у них не было. Они лихо выбежали на перевал, углядели направление и так же лихо ломанулись вниз. Это как раз их следы пытались совратить с пути истинного моего капитана.

А вот дальше начался настоящий подвиг силы и упорства — внизу оказалось несколько метров снега (сюрприз-сюрприз!). И бравые десантники все 20 километров до следующего перевала поочередно пробивали в снегу траншею в человеческий рост. Двадцать километров! Ну ладно, мож меньше, если склоны вычесть, но все равно дофига!

Но это еще не все — прорыв траншею они обнаружили, что с той стороны долины склон невпупенно крутой. Несколько раз пробовали забраться и скатывались вниз. А инструктора то, с бухтой веревки, нет ;) В итоге они встали друг другу на плечи, верхний дотянулся до елки на склоне, хватались за спущенные верхними  ремни и автоматы и так, карабкаясь другу по другу и хватаясь за редкие елки, они все таки выбрались наверх.

Наутро вся пехота и войсковая разведка просто ликовала. Все те, кого я матюгами гнал идти по гребню, а не по следам десантников, теперь лыбились до ушей и отпускали шуточки в стиле «Сила есть — ума не надо». Десантники ходили несколько смущенными, но на подколки не реагировали, а после обеда даже показательные выступления устроили — захват машины, рукопашный бой, в общем на них вчерашнее приключение никак не отразилось, даже и не устали.

В общем, с тех пор я десантников очень уважаю. За силу ;)

P.S. Спецназ этой самой глубинной разведки совсем другой. Они не шумят и бутылки о башку не разбивают, хотя тоже десантники. И инструкторов горной подготовки слушают внимательно и уважительно :)

P.P.S. Мы все были рядовыми, но приехали то в спортивной форме, и наши офицеры не знали, что их матюгами гоняют обычные солдаты :) Но когда нам в последний день вручали всякие грамоты от командования - рядовому такому-то, младшему сержанту такому-то — видели бы вы их рожи в этот момент! Каждый был готов нас порвать на кусочки, только генерал мешал ;) Правда потом, вечером, в нам в комнату пошло паломничество, каждый командир пытался сманить себе в часть по инструктору, хехе.