pavelzorin

Уже хочется видеть в ленте только подарки и дурацкий новогодний контент — но вместо этого очередной «миллионник» покупает маленькую львицу как реквизит для роликов. В итоге — переломанный позвоночник и кости у животного.

Это же не что‑то новое. Я лет 15 назад ходил в цирк с дикими животными — и вышел оттуда другим человеком. Вокруг детский восторг, сахарная вата, довольные родители, в зале sold out. На арену из сундука буквально выбрасывают «хедлайнера» шоу — крокодила. На афише он в центре, сверкал зубами и обещал «незабываемое зрелище». А по факту — у крокодила пасть перемотана скотчем и шевелится он только от пинков. Зал смеётся, хлопает, музыка орёт, дрессировщик кланяется. В этот момент цирк у меня в голове из семейного досуга превратился в публичное унижение животного. С того дня я для себя решил: ни я, ни моя семья больше не пойдем в цирк с дикими животными.

Все эти «фото с совой» на набережных и в парках — та же самая история. Дикая хищная птица, вырванная из леса, превращена в реквизит. Платят по факту не за «красивый кадр», а за то, чтобы птицу и дальше держали в стрессе и мучили ради прибыли. Это бизнес на потребности в диковинке?

То же самое и со зрителями того самого блогера. Львёнок в апартаментах Москва‑Сити — это «милота» и «мечта детства»? Это правда та потребность, которую так важно закрыть? Каждый просмотр, каждый лайк, каждый комментарий «ой, какой хороший» — это голос за продолжение этого трэша.

Наше внимание сегодня — самая дорогая валюта. Его нужно тратить очень вдумчиво. Не кормите просмотрами тех, для кого живой хищник — просто реквизит и способ набрать охваты. Не тратьте внимание зря.

ТГ

ВК

В октябре Дарья Лучкина с 10-летним сыном не пришли домой. Когда ее родители начали разбираться в деталях, обнаружили много интересного. Оказалось, они улетели в Турцию. Но никому — ни родным, ни друзьям — о поездке женщина не сказала ни слова.

Загранпаспорт сыну оформила заранее, билеты купила за несколько недель — то есть это было не спонтанное решение. Я поехал в Стамбул, чтобы повторить ее маршрут и попытаться найти хоть какие-то ее следы.

Огромный город, миллионы людей. Шансы найти хоть что-то — минимальные. Но очень помогли местные волонтеры, которые тоже подключились к поискам. И вот мне удалось выйти на людей, которые ее видели. Просто невероятная удача. Я до сих пор не понимаю, как это произошло. Правда, это ничуть не приблизило нас к разгадке. Наоборот — добавило еще больше вопросов. Что случилось с этой женщиной? Почему она молчит уже два месяца? И самое главное — где сейчас ее сын?

В процессе поисков мы вышли на отель, который был, возможно, местом передержки Дарьи по пути из России в Сирию. Тогда я предполагал, что возможно, она стала жертвой старой схемы: радикальные исламисты или работорговцы находят девушек в соцсетях. Начинается красивая переписка. Комплименты, признания, обещания большой любви и «настоящей семьи». Девушка, насмотревшаяся турецких сериалов о красивых мужчинах и страстных чувствах, начинает верить.

Дальше — уговоры приехать приехать в Турцию. Страна идеально вписывается в эту схему: виза не нужна, билеты дешевые, а до сирийской границы — несколько часов на машине. А после падения режима Асада там активизировались десятки группировок, которые занимаются торговлей людьми.

Девушки бросают всё. Иногда — забирают детей. И исчезают. Дальше женщина попадает в рабство — либо бытовое, либо в сексуальное. Ребенок тут нужен либо как элемент шантажа и угроз, из-за него мать будет делать все, что ей скажут. Еще ребенка могут отправить в полевой лагерь и готовить его выполнить важную задачу (где-нибудь подорваться).

Я нашел людей, которые работают с такими историями. То, что они рассказали, объясняет очень многое. В том числе — почему Дарья никого не предупредила об отъезде, почему молчит уже два месяца. Также мне удалось найти еще одну свидетельницу, которая видела девушку очень похожую на Дарью в стамбульском метро.

К сожалению времени до программы было очень мало, поэтому я срочно вылетел обратно в Москву. И уже прямо во время прямого эфира, когда мы обсуждали все, что удалось узнать о Дарье, из посольства сообщили: Дарья и ее сын найдены! Их задержали на границе с Сирией.

Сейчас подробности и мотив поехать в Сирию пока не известны — Дарья и сын находятся под наблюдением турецкой полиции. Но, как вы понимаете, туда они направлялись явно не как туристы. Дарью вели, причем, скорее всего, очень долго. А вот какая участь бы ждала ее и сына — остается только гадать.

Я понимаю, что потенциальные жертвы вряд ли будут читать этот пост. О возможной вербовке красивым турком, через соцсети, нужно предупреждать по телевизору, в Одноклассниках и баннерами на WB. Но я могу предупредить вас, на что обратить внимание. Если девушка из вашего окружения резко начала проявлять интерес к Исламу, прячет телефон, удаляет переписки, отказывается говорить о новом знакомом, завела профили в непривычных соцсетях или мессенджерах — попытайтесь выйти на доверительную беседу. Также тревожным признаком могут быть дорогие подарки, деньги, одежда без объяснения источника. Помните, что вербовщики под разными предлогами пытаются ограничить общение с друзьями и семьёй. Возможно, вы уже в списке людей, которые мешают «пробуждению» или «истинной любви», вы можете быть «слугой шайтана» и т.д. Поэтому, нужно действовать очень аккуратно и ненавязчиво. Если у вас не получается наладить контакт — попробуйте найти людей, которых жертва еще слушает. Это могут быть не обязательно родные или друзья. Например, коллеги, бывший спортивный тренер, врач, религиозный деятель. Все индивидуально. Самое главное — не опускайте руки. Иначе, однажды, этот человек сядет в самолет и вернуть его уже будет очень сложно. Еще хуже, если вместе с собой она возьмет ребенка.

Меня зовут Павел Зорин, я — репортер-расследователь.
Читайте мой телеграм-канал Зорин 🔴 В эфире, где я пишу о своей работе.

Очередное громкое задержание чиновника. Наверняка вы слышали про главу Крымского района, у которого при себе было: 100 млн рублей, 12 кг золота и 7 айфонов. Зачем одному человеку 7 айфонов? Хороший вопрос.

Четыре часа самолетом в Сочи, семь часов по серпантину до Краснодара. Мозг бултыхался в черепной коробке как чайный гриб в банке. И вот я в Крымске, чтобы посмотреть район, которым управлял Сергей Лесь.

И там мы нашли много историй:

• 156 погибших в потопе 2012 года — и компания Леся, которая «расчищала» реку, но у которой даже не было техники
• Учительница музыки, которая учила Леся, а он потом отжал у нее землю
• Убитый сотрудник ФСБ, который говорил «мечтаю освободить город от этой швали»
• Система, где невозможно пожаловаться, потому что везде «свои».

Крымск мог стать второй Кущевкой. Эти истории меня так забомбили, что помимо материалов для своей работы, я еще записал подкаст.

Если YouTube не работает — можно послушать на Яндекс.Музыке или любой другой удобной подкаст-платформе.

Вообще, думаю, лет через двадцать историки и литераторы введут понятие «кубанский феномен». На манер казанского. Ведь именно тут сформировалась уникальная система, которая держится на местном менталитете.

Те самые «кубаноиды», о которых многие говорят — это не просто мем. Это реальная региональная особенность. И эта особенность способствует процветанию коррупции.

Здесь многое решает кумовство, блат и связи. Не компетенция, не профессионализм, не результаты работы. А кто чей кум, кто с кем учился, кто кому свояк. Вся система построена на этом. Хочешь получить контракт? Без нужных связей — забудь. Хочешь открыть бизнес? Иди к нужным людям, договаривайся. Хочешь просто жить спокойно? Не дай Бог кому-то не тому перейти дорогу. И местные воспринимают это как норму. «А как по-другому?», «Везде так», «Надо просто знать подход». Это встроено в сознание на уровне базовых установок.

Я разговаривал с людьми в Крымске. Спрашивал: «Почему молчали? Почему не жаловались?». Ответ один: «А кому жаловаться? Все же свои. Начнешь качать права — хуже будет». И вот эта фраза — «хуже будет» — она там ключевая. Потому что система работает не через прямое насилие. Она работает через страх остаться вне этой системы. Без работы, без связей, без защиты.

В итоге получается замкнутый круг. Коррупционеры у власти держатся на круговой поруке и кумовстве. Население терпит, потому что «а куда деваться» и «все же так живут». И эта взаимосвязь создает устойчивую систему, которую очень сложно сломать.

Вот думаю: можно ли это изменить? Или «кубанский феномен» — это надолго? Интересно почитать ваше мнение. А если вам интересно следить за моей работой — приходите в мою телегу.

Все вокзалы пахнут одинаково. На ростовском, с деревянными лавками и заглушенным интернетом, в ожидании поезда, остается только разглядывать людей. Кто-то спит, обняв колени, кто-то нервно курсирует от кофеточки до туалета. Спортсменки в одинаковой форме, похоже, едут на соревнования. Военные с огромными повербанками зачем-то перемотанными скотчем… Скучно. Скорее бы уже назначили путь и сесть в поезд.

Романтика дороги? Да, конечно. Особенно когда пытаешься уместиться на верхней полке под шуршание пакетами, а в воздухе витает аромат доширака и кофе 3в1. Толком не спишь, скорее ищешь более-менее удобную позу, а когда поезд в три часа ночи тормозит посреди поля, гадаешь — это расписание или диверсия. Тут это актуальнее, чем на востоке страны.

Ехать сутки. На верхней полке духота, все затекает, а противная бабка не дает поработать с ноутом на нижней. Ей, видишь ли, провода мои мешают. Куда деться? Почему вагон-ресторан есть, а вагона-офиса нет? Спорт-вагон с турниками тоже было бы неплохо подцепить. Невозможно же лежать сутки. Выйдешь постоять в коридор, так и там тоже постоянно кому-то мешаешься.

Наверное, еще зависит от того, куда едешь. Ехал бы в отпуск, может и иначе все это выглядело. А так, для меня, как для журналиста, дорога это часть работы, а железная дорога — не лучшая ее часть.

Моя телега, где я рассказываю о работе журналиста — https://t.me/+azFQFqRj9hE5ZjNi

В свой отпуск я решил пойти в поход на перевал Дятлова. Не потому, что я фанат этой темы и люблю копаться в версиях гибели группы, в 59-м году. Нет. Просто это была настоящая исследовательская экспедиция, с экспертами и профессиональным оборудованием, а мне, как журналисту, такое очень интересно.

Итак, погнали. Первое, что важно понимать — расстояния. Сначала нужно добраться до Екатеринбурга. Оттуда до Ивделя. И уже от вокзала в Ивделе нас забрасывали на 150 км в лес. Это почти 8 часов тряски вот на такой «шишиге».

По камням, через ручьи и даже реки. Те, кого укачивает, плохо перенесут эту дорогу. У меня, например, с голодухи, так сильно разболелась голова, что я еще в дороге начал ненавидеть всё происходящее. А эти 150 км только начало пути.

Дальше пешком. 25 км до самого перевала Дятлова. Идти чаще всего в гору, да еще и с 25 кг рюкзаком за спиной. И не забывайте, что это Урал. По дороге тебя то заливает дождем, то жрут комары, а чаще и то и другое сразу. Про сухую обувь можно забыть сразу. Резиновые сапоги, которые казались решением, за пару километров мне стерли ноги так, что я еще неделю хромал на обе ноги.

Но это все ерунда, по сравнению с самой главной опасностью этих мест — дикими животными.

В этих лесах ходят вполне себе настоящие медведи. Их следы мы постоянно замечали по дороге. И это свежие следы. Т.е буквально пару часов назад здесь шел медведь, а теперь идешь ты. Он, может, прямо сейчас сидит где-нибудь в кустах и наблюдает за нами. Этот факт, конечно, придает особое настроение. На случай нападения медведя у нас были сигнальные ракетницы, «ревун» и пара перцовок. Остановило бы это медведя? Не знаю. Он может из любопытства полезть к людям. Особенно если у него уже был опыт добычи еды у людей. Именно поэтому нельзя оставлять ничего съестного в местах стоянок. Но медведи не так страшны, как медведицы с медвежатами. Вот тут уже точно спастись удастся вряд ли.

Каким-то чудом я все-таки дошел до места, где планировалось разбить лагерь. Это место буквально в 200 метрах от печально известного кедра, рядом с которым, в 59-м году, поисковики нашли два первых тела. И именно тут, в эту экспедицию, мы планировали искать новые артефакты профессиональным металлоискателем.

От нашего лагеря до места палатки, на горе Холатчахль, 1,5 км. Там мы тоже планировали «прозвонить» территорию. Но шансов найти что-то стоящее здесь значительно меньше — слишком уж популярное место, и слишком много потустороннего «мусора». Непонятно зачем люди тут оставляют сломанные очки, контейнеры, монеты и прочий хлам.

Что же нам удалось найти и как это может поменять представление о трагедии на перевале Дятлова — пока рассказывать не буду — нужны экспертизы и исследования находок, чтоб не быть голословным. Подписывайтесь на мой телеграм-канал, чтоб не пропустить результаты нашей экспедиции. Также в канале можно следить за моими репортажами со всей России. Подписывайтесь — Обзорин 🔴 В эфире