KPbICOMEH

Пока Виталик и Толя шкерились по лесам соседнего с Мошинским, Феновского района, я на неприметной серой «пятнашке» с  прикрученными оперативными номерами соседнего региона доехал до турбазы «Стриж» расположенной на берегу живописного озера. Здесь для меня был заготовлен и натоплен однокомнатный домик, один из пары десятков таких же. Коля Тяглов постарался.  По зимним временам турбаза была пуста, налёт отдыхающих ожидался на новогодние и директор турбазы, пожилой сильно обрусевший чеченец, по дружески (то есть на халяву) по звонку Коли без расспросов организовал жилплощадь на сутки.  Обошлось мне это всё в двести пятьдесят рублей, которые директор попросил оставить в качестве оплаты приходящей уборщице. На сутки я оставаться не собирался, всё это использовалось в качестве полноценной явки.

Сюда, к одиннадцати часам, прикатил на ржавой «пятёрке» и длинный, улыбающийся щербатой улыбкой Лёшенька. В тишине безлюдной туристической локации Алексей получил положенные денежки и, выразительно размахивая руками, рассказал, что через день, послезавтра, под Синьковкой, в районе деревни Малое Оношкино, ожидается большая вырубка леса, организованная как раз моими клиентами: Корчевским и Черныхом. Сама группа рубщиков была совсем небольшая, три человека, но пилить и вывозить лес они собирались пять дней. Отдалённость и недоступность места позволяли не скрываться, а при наличии «кукушки» на единственной дороге, вообще расслабить булки.  Это если летом. А вот сейчас, весьма снежной и холодной зимой, имелась возможность достать их легко, перейдя через замёрзшее Песочинское болото. И эту возможность, сообщил Лёшенька, при виде восьми тысяч рублей совсем почувствовавший себя Брайаном О,Коннором из первого «Форсажа», злодеи не предусмотрели.

Старшего в бригаде рубщиков Лёшенька знал. Он был из местных, судимый, и совсем недавно на пьянке хвастался, что находится в розыске за кражу. Правда фамилию его незадачливый агентос не знал, но сообщил имя: Николай и кличку: «Чивас». Странная кличка, для деревни так вообще.

Бах!!! - пятнашка снова содрогнулась от удара в появившийся на дороге снежный нанос, сбив меня с мыслей. Виталик поютне устроился на сиденье рядом и снова закрыл глаза. Толя на заднем вообще храпел как пьяный сторож на банкротящемся заводе.  Четыре часа утра, темень хоть глаз выколи.

Именно Лёшеньке предлагали стать «кукушкой» в этом деле, но он, следуя моим инструкциям, на этот раз отказался, сославшись на простуду. Я ему даже справку от врача тогда передал, для полного легендирования.

После того, как Лёшенька написал расписку и, с третьего раза заведя своё дырявое корыто, укатил, я развил бурную телефонную активность. Во-первых я позвонил Виталику и дал срочный отбой на все мероприятия. Пока они выдвигались сюда на турбазу, я позвонил Алексеичу и обговорил с ним наши действия. Сырников подхватил идею на лету, полностью одобрил план прихватить  рубщиков послезавтра,  дав благословление оставаться в командировке столько, сколько надо.

После разговора с Сырниковым, я позвонил так же Терехову, и  поинтересовался у того про Николая «Чиваса».  Такого Терехов знал, даже принимал его раз по малолетке. Бригадира звали Николай Васильевич Грачёв, а погоняло «Чивас» он получил за кражу ящика одноимённого  вискаря, которую совершил, работая экспедитором в Нижнем Новгороде.

Данные Грачёва я, снова телефонировав Алексеичу, передал и вскоре получил подтверждение того, что Грачёв действительно находится в розыске, так как свалил из под домашнего ареста, находясь под следствием за не сильно эпичную кражу, год назад.

И ещё я набрал Коле Тяглову, попросил договориться продлить нам домик на сутки. Коля весело сказал «без проблем», а потом добавил, что он отвык от простого, человеческого общения и приедет вечером. С пузырём. Во вторник, в разгар рабочей недели, да.  Хорошо им тут, в ебенях.

Таким образом, к приезду Виталика и Анатолия я обладал таким массивом информации, что простодушный Толя слушал меня раскрыв рот, как человека, несомненно обладающего магией. Я ещё больше поразил Толю в сердце, сказав, что на пару ночей мы остаёмся тут, в этом домике, за который платить почти ничего не надо.

Виталик идею с пузырём одобрил, тем более, что назавтра у нас нарисовался неожиданный выходной, причём в красивой туристической локации, и отправился на машине в  ближайший, километрах в пятнадцати, магазин за бухлом и закусью. На это мы скинулись из командировочных, так как жильё было уже обеспечено.

Толик отправился осматривать окрестности, а я залёг со свежекупленной  книжкой Андрея Круза.  «Мавр сделал своё дело, мавр может отдыхать!» Так и провалялся до приезда врио начальника Феновского РОВД Тяглова Н.А.

Коля прибыл уже к готовому столу, сервированному Виталиком по классической милицейской схеме: водка, шпроты, паштетик с хлебом, маринованные помидорки и сало. Он же внёс сюда и свой вклад с домашними вкусняшками, в виде квашеной капусты и бастурмы из лосятины. Ну и ноль-пять сверху, куда без неё. А ещё сообщил, что договорился с директором турбазы и на баню, которая уже топиться.

Короче посидели так, что следующий день отлёживались. Тем более на следующий день поднялась жесточайшая метель, своим завыванием способствующая безделью. Я не выходил из норы никуда, хотя Виталик и Толя пытались замутить что-то подобное подлёдной рыбалке. Пришли замёрзжие, взмыленные и с одним жалким окуньком, которого скормили местной кошке.

И вот сейчас, после суток расслабухи, по ночному времени, мы выехали ловить очередных рубщиков. Погода была такая, что хороший хозяин собаку на улицу не выгонит: лютый ветер и вьюга, наметающая на локальных шоссейках целые сугробы снега. И все поперёк. Мало того, за окнами машины стремительно теплело: если мы выезжали при минус десяти, сейчас, на подъезде к месту высадки был почти ноль. Вместо снега  начал капать дождик. На лобовом стала образовываться корка льда, ещё более ограничивающая хоть какую-то видимость.

Хлобысь!!! – я снова поймал бампером намёт, неожиданно вылетевший из темноты. Скорость была небольшой, около сорока, но и сугроб от дождика стал куда крепче - в бампере при ударе что-то громко хрустнуло, а Виталик поднял капюшон и закрутил башкой. Хотя, возможно, что-то хрустнуло не у автомобиля, а как раз у Виталия.

- Ладно, не такие метели нам в ёбла летели! – пробормотал я, закуривая. Начал открывать окошко и обнаружил, что снаружи есть ещё и второе стекло – ледяное.

Как оказалось, мы попали тогда в самое кудло непривычного ещё в те времена природного явления, названного журналистами «ледяной дождь». От дождя при ноле и сильном ветре, везде, буквально на каждой поверхности, почти мгновенно образовалась ледяная корка толщиной сантиметра в два.

Испытав кучу неприятных моментов, мы всё же, около пяти утра, доехали до планируемого места и даже нашли уголок, где можно было бросить машину не на общем обозрении. Вылезли, с грустью покинув тесный, но тёплый салон и углубились в небольшой лесной массив, тянувшийся вдоль дороги. Судя по картам он был шириной всего метров триста-четыреста, а за ним начиналось большое Песочинское болото, сейчас представлявшее собой одно огромное, заснеженное поле. Следуя по нему строго на запад, мы как раз попадали в лес, где планировалась «чёрная» рубка.

В лесу было темно, как у афроамериканца в его угнетённой заднице.  Лёд, налипший на деревья, гнул их к земле со страшной силой. То и дело раздавались звуки, иногда громкие как выстрелы, свидетельствующие о том, что какое-то дерево не выдержало и вышло из чата. Шли медленно, каждым шагом проламывая сначала ледяную корку, потом продавливая снег, а потом уже делая шаг. Друг за другом, иногда меняясь в роли первого, которому приходилось тяжелее всего. Эти триста-четыреста метров показались нам десятком километров точно. И шли мы их почти час.

Взмыленные, красные и запыхавшиеся мы вышли на окраину лесополосы. Перед нами под чёрным небом светлела занесённая снегом ровная пустошь, из которой кое-где торчали из-под снега скелеты сухих сосен. Болото. Где-то километра полтора по целине.

- Это пиздец, господа! – произнёс Виталик закуривая.

- Надо лыжи покупать – как обычно задним числом пожалел я – или снегоступы.

- Мы же сдохнем! Не дойдём…– пискнул Толик.

- Хочешь, можешь в машине посидеть – зло огрызнулся Виталик.

- Да не, пойдём…- закрутил педали назад Толя.

Надо было что-то придумывать.  Сверху снег был льдом, а проваливаясь, он был ещё сухим и рассыпчатым. Поэтому после каждого шага человек проваливался на полную глубину, по пояс почти. Силы тратились на то чтоб проломить лёд, потом сделать шаг, а потом ещё и вытащить ногу, ведь лёд сопротивлялся. Мало того края корки были острые и недурственно лупили по рукам и ногам, даже через зимнюю одежду. Ещё одной проблемой была одежда. Все готовились к холодам и были в тёплой одёжке, которую все уже сверху нззатянули лёгкими белыми костюмами. (на прошлой неделе скинулись и позакупили такие на весь отдел). А на улице был почти плюс. После перехода через лес было жарко, как в какой-нибудь Фуджейре. По крайней мере футболку свою я точно мог выжать и полить полученным небольшую грядку.

Тут точно могли бы помочь широкие охотничьи лыжи, но откуда в жопе алмазы? Отложенного за два месяца с зарплаты хватило только на жалкий белый китайский комбинезончик.

- Ладно, пойдём – покурив и отдышавшись, махнул рукой я – я первый. Будем почаще меняться и останавливаться.

И пошёл.

- Вошь оно неплохо тошшш…- пробурчал позади Витас – но на этой насекомой далеко не уплывёшь!

Шагов через сорок я понял что всё. Мои полномочия тут заканчиваются.

Вдруг меня вполне бодренько, справа прям по льду обошёл Виталик, передвигающийся на четвереньках. Вес его распределился и он вполне быстро передвигался на ладошках и коленках, напоминая большого белого павианохаски. Снега поверх льда не было, поэтому ползти получалось почти как по паркету.

- Ни хуя! – обрадовался креативу я и тоже полез на ледяную поверхность встав на четвереньки. По сравнению с тем как я передвигался ранее это было прорывом. Почти как изобретение колеса или выход в космос.

-Эй – раздался сзади вопль Толика - у меня перчаток нет!

Точно, этот раздолбай оставил перчатки в машине, решив что прогулка по лесу будет лёгкой.

Пришлось останавливаться и доставать из рюкзака свои запасные варежки, прихваченные на случай мороза.

А потом мы поползли. Гуськом. Наверняка мы со стороны, увидь кто нас в ночник, представляли собой изумительно комичное зрелище. Эдакие снежные ходоки, возвращающиеся за свою стену после жесточайшей снегоходочной попойки. Но болото мы пересекли за час. Оношкинский лес, нарисовавшийся впереди чёрной стеной, приближался и приближался.

На краю его мы, наконец остановились и решили позавтракать. У Виталия с собой был термос, у меня наделанные из дешманского шпротного паштета бутера. И, после такого фитнеса на свежем воздухе, это было, чёрт побери, удивительно вкусно.

Где-то к западу от нас, километрах в трёх было село Малое Оношкино. Сейчас в зимней тишине, при немного посветлевшем небе его было слышно и всё происходящее там понятно. Сначала лишь перегавкивалась пара собак. Потом треснул пускач трактора. Потом завёлся и сам трактор. Потом он поехал. А потом, левее нас  завизжали бензопилы. Ну да, две пилы и трактор. Три человека, как и сообщил конфидент Алексей. Прям звуковой театр, чесслово.

Дальше всё было делом техники. Мы почти поскакали, как пони,  на четвереньках к месту рубки, по радиостанциям скоординировали  действия и дав пару выстрелов, с радостными воплями «Стоять! Милиция!» вылетели на утоптанную поляну в лесу где уже лежало штук десять ранее шикарных ёлок, сантиметров по сорок в диаметре.

С двумя из рубщиков, молодым красномордым детиной и легко одетым для леса трактористом в возрасте проблем не случилось. Тракторист заглушил трактор и вылез, а детина бросил пилу в снег и нырнул мордой в него же. А вот третий, жилистый мужик в неплохом охотничьем камуфляже, опиливавший ветки у ёлки с краю полянки, определённо тот самый «Чивас», никому не понравился. В основном потому, что он наставил заведённую пилу на нас и пятился к лесу.

- Не подходи! – орал он

Оставив безоружного Толю наблюдать за сдавшимися и заодно снимать видосы (эх, тик-тока тогда не было, стали б звёздами), мы с Виталиком с двух сторон подходили к психу. Тот всё так же пятился к лесу, время от времени делая грозные выпады пилой в нашу сторону. Хорошая пила, Хускварна профессиональная, с длинной подошвой.

- Глуши пилу! – наставив с «пээмку» на злодея, рявкнул Волков

- Лучше брось, сволота! – в тон ему сообщил я. Пистолет я, правда, держал немного вверх. Похоже как и Виталик. Да у нас, по идее, были все основания применить оружие, но не было главного: опыта. Никто из нас не стрелял в живого человека.

- Ну хуй идите! – сверху вниз махнул импровизированным пиломечом доморощенный Ангрон. Ситуация затягивалась. Дуэль, блядь, взглядов.

Нервы не выдержали первыми у человека-бензопилы. Он рявкнул оборотами пилы и бросил её в мою сторону. После этого развернулся и сиганул за ёлки, в лес. Виталик метнулся за ним.

Я немножко замешкался (ага немножко, рванул от летящей пилы в сторону как зебра галопом), поэтому в лесу застал уже картину маслом.

Чивас через пару шагов плотненько провалился в коварный снег, причём по грудь, застряв при этом между двух старых поваленных стволов. Рядом с ним на коленках возвышался Виталик, который как раз убирал в кобуру за пазухой заснеженный пистолет. На морде у автохтонного  Дэндзи расплывался синяк. Видимо ударился обо что-то, пока бежал.

 - Выпал птенчик из гнезда, всё, теперь ему пизда! – резюмировал обстановку Виталий.

Ну а дальше всё пошло опять по накатанной. СОГ, точкование спиленных деревьев, осмотр места происшествия, сбор образцов для исследования, недовольные рожи местных в Мошенском РОВД, допросы, возбуждение уголовного дела, сводка и домой. Ну и три бумажных благодарочки от генерала за задержание лица в розыске.

Кому надо, ссылка на рассказы по эшникам : Начало

Для тех, кому непонятны сокращения: Глоссарий

Буквально этой зимой, по этой программе к нам приехал целый десант из почти ста студентов из Франции. Надо сказать, лягушатников кружили по полной программе. Им предоставили лучшие гостишки, многих разобрали по собственным квартирам ректора, проректоры и прочие деканы ВУЗов города. Каждый день их возили в ресторацию за счёт городской администрации. Катали по выставкам, музеям и церквям, в том числе в Питере и Москве. По вечерам, организовывать им досуг, были назначены ответственные лица, из числа особо активных представителей четвёртых и пятых курсов гуманитарных факультетов. Видимо решили, что серьёзные, но ободранные математики и голодные физики не затащат эту катку. А гуманитарии, судя по идее, были должны знакомить буржуев с богатой культурой нашего края.

Естественно, одного из французов, тридцатилетнего лба Сержа из города Безансон, вызвался опекать наш друг-коммерсант, успешно барыживший кожаными барсетками и «илитными», только появившимися в продаже чехлами для сотовых телефонов. В основном на его, а так же на наши с Иваном более жалкие деньги мы весь февраль поили Сержа по хатам, женским общагам и кабакам национальными напитками, превратив его пребывание в России в подобие алкомарафона из «Особенностей национальной охоты».

Такое поведение дало свои плоды и вот весной, сразу после майских нашего барыгу включили в программу поездки в сельские ебеня под городом Лион. А он, хоть и был барыгой, но, в первую очередь, всё же  нашим другом, протащил в эту тему и нас с Ваней.

Программа поездки, разумеется, в корне отличалась от благодатного времяпровождения французов в России. Всё-таки европейцы не были настолько богаты и расточительны как мы, чтобы месяц подряд обеспечивать праздник каким-то нищебродским, малолетним оленям. Поэтому нам предстояло ехать в , по сути, трудовой лагерь, в котором стопятьдесят человек занимались строительно-монтажными работами по разборке здания девятнадцатого века. Там же, в дальнейшем, планировались археологические раскопки (поэтому в этот лагерь требовались историки). За работу нам предлагались две автобусные экскурсии (в Париж и Марсель) трёхразовое питание и обиталище в палаточном городке. Ещё бесплатно прилагались  безусловно красивые виды реки Эн, пара супермаркетов в небольшом городе неподалёку и  общение с полторастами  историков со всего мира. В лагере кроме семерых русских были чехи (будьте здоровы!), немцы, боснийцы, испанцы, парочка американцев и куча всевозможных негров.

Именно под этим соусом в поездку взяли и нас с Иваном.

Я владел казённым, тяжеловесно-металлическим, вбитым в мозг советским сапогом языковой спецшколы, немецким, а Иван среднестатистическим, на уровне «Ландан из зе кэпитал оф Грейт Британ», английским, но, благодаря финансовым вливаниям и суете нашего французоязычного товарища, наш недуг обратили в подвиг, проведя как «групповую полилингвальность». Так же, с нами в группу входили три девушки с факультета романо-германской филологии, безукоризненно владеющие французским и один аспирант, языками не владевший, но бывший племяшом какого-то толстого канцелярского крючка в администрации области. Вот такая чудная компания.

Всю нашу гоп-команду совершенно незаслуженно возвели в степень лучших из лучших в целях мотивации студенческой среды. Сейчас об этом нам прилюдно вещал декан. Но, конечно, в мышеловках не бывает бесплатного сыра, поэтому сессию мы должны были сдать досрочно, в течение ближайших двух недель и попутно написать курсовик, в котором конь у меня не то что не валялся, но и близко не подходил.

Все мы, гонимые жаждой побывать на родине Элен, ребят, круассанов и клошар справились с задачей. Интернетом тогда в наших краях и не пахло, поэтому все несколько подустали.

Но приз всё же стоил того. Для меня лично это была первая заграница, и я не отлипал от окон автобуса, пока нас транспортировали в лагерь. Всё казалось цветным, интересным и необычным, хотя  по прошествии времени  дни и превратились в трудодни, ничем не отличающиеся от работ, в каком-нибудь колхозе «Красный богатырь». Мы разбирали дом, ели, спали, по вечерам выбираясь ненадолго (вёлся строгий учёт времени отсутствия) в городок с двумя супермаркетами для покупки вина за два франка литр (очень дешёвое вино даже по нашим, не завышенным перестройкой и развалом Союза, меркам). Девушки, которые приехали с нами оказались редкостными институтками и вели себя подобающе, как строгие дореволюционные дамы в окружении быдла. Все попытки совместного времяпровождения отметались ледяными взглядами.

Аспирант же на второй день слился неизвестно куда, появившись только потом в аэропорту.

Состав пребывающих в лагере вместе с нами был весьма неоднородным. Если, например чехи и испанцы были действительно студентами, историками, и с ними мы очень быстро нашли общий язык, особенно после уничтожения привезённой с собой в количестве две бутылки на рыло «Столичной», то разные югославы (сербов не было, тогда сербов в старой Европе на правительственном уровне гнобили как сейчас русских) были просто мигрантами, немцы и австрийцы какими-то школьниками, а американцы исключительными дебилами. Нет, мы скептически относились к уже тогда блистающему своим «ну тупые!» Задорнову, но эти двое были патентованными дебилами. Один из них, например, имел чудную привычку за едой в столовой набирать пищу в рот, жевать и прилюдно вываливать изо рта на стол, а потом снова поглощать. Второй, толстый и рыжий,  считал великолепной шуткой  подкрасться к человеку любого пола сзади, обхватить руками за талию, приподнять и вместе повалиться в траву или кусты. За малым он не отхватил пиздюлей, после того как пошутил подобным образом с одной из наших институток.

Несмотря на всё это мы отлично проводили время. Поездки в Марсель и Париж были великолепны, несмотря на то, что в Париже мы отбились от группы и оказались в арабском квартале. Было грязно опасно и  колоритно, ну как бывает в Афганистане или Пакистане. Зато всего за две тыщи франков какой-то негр преклонных годов нам предлагал купить автомобиль «Пежо». Пижженый разумеется.

В конце месяца, перед отъездом нам выплатили заработную плату. Она была небольшой, но мы воодушевились. Как оказалось напрасно, потому что  вся зарплата сразу же была вторым чеком у нас отобрана за оплату питания и проживания. На руки полагались какие то гроши, около ста франков, но и те пришлось отдать, так как руководство лагеря захотело побаловать себя (ну и заодно всех лагерников) праздником, и эти деньги ушли на его подготовку. Всем было объявлено, что участвуют все и каждая группа от своей страны должна подготовить номер. Обидевшись, мы послали всех нахер и, сговорившись с испанцами, в день праздника пошли на берег реки Эн допивать оставшийся последний литр «Столичной» и заначенный потомками конкистадоров хересный бренди.

Испанцев было двое, нашего возраста ( а не как великовозрастный вечный студент Серж, сидящий на шее у родителей), один знал немецкий, другой французский приблизительно на нашем уровне. За месяц мы настолько привыкли общаться на смеси этих языков и языка жестов, что никаких трудностей в общении мы не испытывали. На встречах мы  живо обсуждали историю, культуру, политику и почти всегда сходились во мнениях. Это было чудесно. Мало того, за месяц общения они полноценно впитали русский мат и весьма грамотно употребляли его в разговоре. Универсальная фраза «зааибал бьелэть!» применялась ими везде, от столовой до аэропорта. Они были так же веселы, бедны и склонны к раздолбайству, как и мы.

Мы же тоже, в свою очередь, овладели терминами «кохонэс», «коньо» и «марикон» употребляя их повсюду, где они требовались.

Неудивительно, что мы с ними весьма задержались, любуясь видами французской провинциальной жизни и пришли посмотреть шоу только когда всё было выпито.

Кураторы уже искали нас с фонарями по всему лагерю. Нас притащили к самому главному куратору, который сделал нам всем выговор, заканчивающийся словами: «Мы так и знали, что выбудете самими недисциплинированными из всех. Я рад, что мы с вами прощаемся!». ( И это не смотря на то, что наша женская часть вела себя тише воды и ниже травы, участвовала везде и во всём и следовала любому указанию кураторов. Впрочем, глядя на творящееся сейчас, мне кажется это типично для еврочиновников, мацать всех под оджну гребёнку). Там же , на столе куратора, мы увидели заготовленный приз, какую то блестящую хуйню, уже заранее адресованную ... американцам. Почему им- хз, но именно поэтому, когда нас строго спросили, сможем ли мы участвовать в шоу, мы  и испанцы зло ответили «да».

Номера мы никакого не заготовили, но Иван сказал: «Похуй. Шов маст го он!» и ещё сказал: «Вы мне только подыграйте» и мы пошли на импровизированную сцену в шатре.

На сцене Иван подбоченился и посмотрел на сидящую в зале толпу. Впереди сидели немецко-австрийские школоло, за ними ровными рядами представители других стран, на задних шумели боснийцы с албанцами.

- Мы вам покажем натуральный физический эксперимент! – артистически  подвывая крикнул Ваня.

- Ассистент, пачку сигарет и зажигалку! – посмотрел он на меня.

Наш третий товарищ переводил. Школоло пооткрывали рты, остальные притихли. Испанцы смотрели на нас с восторгом, предполагая, что будет нечто интересное.

Я картинно подал Ивану синюю пачку «Гэлуа», купленную вчера в супермаркете. Сиги тут были дорогими, дороже чем еда и бухло вместе взятые. Подав, постарался взмахнуть руками жестом, которой видел по телеку у Копперфильда, но вышло не очень.

Иван на треть  сдвинул с пачки прозрачную целлофановую упаковку, в полной тишине прикурил сигарету. Не успел никто из кураторов дёрнуться, Иван прожёг сигаретой в боку целлофана дырочку и отдал сигарету мне.

- Ассистент, потушите!

Поняв что он делает, я внутренне взоржал , отвернулся и плюнул на сигарету. Этот фокус  практиковался в общагах и назывался «как слоник кончает». Интересно, как друг-барыга переведёт название.

- Ассистент! – обратился ко мне Иван и я как мог нагляднее выкрошил из потушенной сигареты табак, оторвал от фильтра и свернул тоненькой трубочкой белую часть. Отдал её Ивану. Народ следил за нами вообще заворожено, настолько, что один из пиндосов пустил изо рта слюну.

Иван принял трубочку, встаил её в прожжёную дырочку и поджёг конец. После чего дал огоньку погореть, подняв палец и дунул на него. Из бумажки внутри  потёк дым, медленно, струйкой оседая на дно пачки.

- Фокус: как кончает слоник! – возопил Иван, немножко шатая пачку, отчего дым шёл колечками.

- C'est ce qu'on appelle: comment un éléphant obtient un orgasme – невозмутимо поддержал его на французском наш друг.

Невозможно было описать  боль, разочарование, непонимание и осуждение у людей, находящихся в зале. Издёвку выкусили только испанцы и пара кураторов, имевших видимо конфликт с главным, которые захлопали, заржали и засвистели. Остальные же глядели на нас как на дебилов.

Мы гордо удалились со сцены. До сих пор меня временами мучает осознание того, что мои действия могли стать очень маленьким, но гвоздём в крышку того огромного гроба недооценки, отмены и порицания граждан РФ, которые расцвели в Евросоюзе ныне. Простите товарищи!

Но порвали зал испанцы. Один из них взял из реквизита гитару, которой он, как оказалось, обалденно владел и они вдвоём виртуозно  исполнили «A las barricadas!», песню испанских анархистов,  закончив её факами и криками на чистом русском «Всьем на хуй!!!». Мало кто понял, большинство подумало, что это просто весёлая песня, но вот Главный куратор стоял с призом в руках совсем бледный.

Исторический фон.

26 марта того года стала громко звучать фамилия нового политика: заместителем руководителя администрации президента России был назначен Владимир Владимирович Путин.

На пару дней позже Мухожук  подписывает распоряжение о том, что все российские чиновники должны ездить на российских автомобилях. Российские чиновники посылают алкашню в известном направлении.

Видимо в обидках на всесильный бюрократический аппарат Ельцин и один террорюга подписали  с Москве « Договор о мире и принципах взаимоотношений между Российской Федерацией и Республикой Ичкерия». Договор был по сути ни о чём, но террорист Масхадов потребовал от России выплатить 25,8 млрд долларов в качестве компенсации за войну. Закономерно был послан той же бюрократией в том же направлении что и Мухожук.

В дальнейших попытках развалить всё и вся, весной девяносто седьмого главы правительств России и Украины подписали Соглашение о параметрах раздела Черноморского флота, а так же бумажки о его статусе и условиях пребывания в Севастополе, который каким то образом стал значиться "территорией Украины" и Соглашение о взаиморасчётах, связанных с разделом Черноморского флота и пребыванием Черноморского флота Российской Федерации на территории Украины.  Мы остались с остатками былой роскоши, да ещё и по уши в долгах.

А ещё тогда  подписали Договор о дружбе и жевачке и партнерстве, в соответствии с которым стороны взяли на себя обязательство уважать территориальную целостность друг друга, с оговоркой  в шестой статье если никто  из подписывающих не плетёт заговор или не использует территорию друг против друга. Договор просуществовал  аж до девятнадцатого года, несмотря на отвалившийся у хохлов Крым и гражданскую войну в Донбассе.

В мире шли своей дорогой те же войны, заговоры и интриги. Группа латиносов объявила, что они обнаружили у берегов Эквадора затонувший в 1654 году испанский галеон La Capitana с грузом золота и серебра. В газетах писали  о возможной стоимости обнаруженных сокровищ  до нескольких миллиардов долларов. Помню тогда эта история сильно занимала нас  с профессинально-корыстной точки зрения.

В Великобритании была выпущена первая книга о Гарри Поттере  «Гарри Поттер и философский камень». До меня Гарри долетел на метле уже в куда более старом возрасте.

Компания «Интел» официально представила второй "Пень".

Была анонсирована  поисковая машина Яндекс

Вышел офигенный, я б сказал фильм на все времена. И саундтрек шикарный. Фильм можно узнать по любому диалогу.

«Скоро всей вашей Америке - кирдык. Мы вам всем козью ножку устроим… Понял? - Че ты к нему пристал, он француз вообще! Пошли! - Какая разница?»

Ну и «Титаник» же.

В качестве саморекламы: серия вранья про ментовку: Эшники

и графоманский детектив не про убийства: Не стучи, дятел!

Сотрудники не находились в форменной одежде, мой автомобиль двигался по пересечённой местности, вне дорог.  Милиционеров было трое, они стреляли из различного оружия. В том числе не табельного по моей машине, и сначала я даже не понял, что это государственные служащие. Я испугался и остановился. После этого один из них залез в мой автомобиль, ударил меня в плечо и заявил, что он сотрудник милиции. Представился капитаном милиции Арновым. После того как я спросил в чём дело, указанный сотрудник и второй, по фамилии Волков, применяя физическую силу,  вытащили меня из машины, бросили на землю и под угрозой избиения предлагали признаться в том что я вывожу лес с незаконной делянки. На самом деле я вывозил лес по заранее заключённому, письменному  гражданскому договору с гражданином Лёвиным А.И., который заверил меня, что делянка законная…»

- Место жительства?

- А..? Город воинской славы Такойто, улица Пушкина, дом Колотушкина сорок пять, квартира десять. Второй подъезд. Второй этаж.

- Шутишь? Шути, пока можешь!

- А чо, плакать что-ли?

- Да может и надо!

Следователь был явно настроен на конфликт. Ломать и колоть. Сразу видно, что из новых, приехавших к нам в область командой, откуда-то с югов. Такие обычно и бросаются с места в карьер на дела по ментам. Давно проработавшие следаки СК уж больно связаны с операми совместными реализациями и следственно-оперативным колдунством.

Ну-ну, посмотрим. Я углубился в чтение.

«…третий сотрудник же не представился, как я понял из дальнейших разговоров, его зовут Павлом и все они из лесного отдела УВД по Такойтовской области. Павел имел при себе нетабельное оружие, двухствольное ружьё, которым постоянно мне угрожал. Под угрозой применения огнестрельного оружия меня заковали в наручники и заставили идти до места загрузки грузовика древесиной пятнадцать километров по лесу. Я жаловался что замёрз, но сотрудники на это не обращали внимания, угрожая  физической расправой.

Потом меня продержали на морозе до вечера, якобы под предлогом проведения  оперативно-розыскных мероприятий, и только вечером доставили в Заозёрский РОВД. Причём до служебного автомобиля меня так же вели в наручниках, пятнадцать километров.

Всё это причинило мне физические и моральные мучения…»

- Образование?

- Высшее

- Семейное положение?

- Женат

- С какого времени работаешь в милиции?

- В органах внутренних дел работаю с две тыщи третьего года.

- Ага, понятно - следователь снова защёлкал по клаве.

(Интересно, что ему понятно? Мне вот нихера не понятно. Пока)

«…в РОВД меня продержали всю ночь, а наутро мой автомобиль изъяли в качестве вещественного доказательства по надуманному уголовному делу. На основании изложенного, прошу Вас провести проверку в порядке ст. 144-145 УПК РФ и привлечь сотрудников милиции Арнова В., Волкова В, и неизвестного по имени «Павел» к уголовной ответсвенности за незаконное удержание, причинение вреда здоровью и незаконное использование огнестрельного оружия с применением служебного положения»

(Да уж, Арсению эту маляву диктовал кто-то, наслушавшийся юридических терминов, но явно  далёкий от профессионализма в этом деле. По сути заява ерундовая. Хотя… Если задаться целью, можно и из говна сделать конфетку. Вонючую, но конфетку ).

- Итак – встрепенулся следователь. Мной, следователем Оленеостровского следственного отдела СУ СК по Такойтовской области старшим лейтенантом юстиции Байбаковым  Рустамом Атаговичем в рамках проверки  в порядке ст. 145 УПК РФ проводится допрос свидетеля, оперуполномоченного по особо важным делам УВД по Такойтовской области капитана милиции  Арнова Валерьяна Сергеевича…

( Ну наконец, сказал как зовут то хоть. А то до этого темнил как мог…)

Дверь в кабинет без стука открылась, в неё вошёл Серёга Портнов, старший следователь этого же отдела с парой  пачек  казённого вида бумаг. Давний товарищ. Я с ним ещё когда он был следаком в прокуратуре работал. И по козырным материалам.

- Слушай Рустам, тебе просили отдать…- начал он и улыбнулся мне, протянув свободную руку – О, Валерьян, что тут сидишь?

- Да так, допрашивают …- ухмыльнулся я

- Сергей Михайлович, я занят, прошу меня не беспокоить – казённым тоном произнёс Байбаков.

- А, ну ладно – скорчил смешную рожу Портнов – ухожу, ухожу. Это тебе. Заполнишь потом.

Серёга положил на стол Байбакова подшивку бумажек в коричневой картонной обложке.

- Зайди ко мне потом, кофейка дёрнем – явно показывая новенькому, что он тут куда круче, сказал Портнов мне.

Я кивнул. Тяжело работать по ментам в почти земельном следственном отделе. Тут все друг друга знают. Ментов лучше крутить в областном аппарате. И то не везде.

- Не надейся, что тебе тут помогут ваши местные подвязки  - почти злобно сообщил Рустам мне, после того как Портнов вышел.

- Да я и не рассчитывал – растянул наглую лыбу я – а в чём проблема? В заяве враньё… Вы же не считаете…

- ЧТО я считаю, это моё дело! – перебил меня следак – твоё дело отвечать на вопросы, понял!

- …что заявитель, тем более фигурант по уголовному делу, пишет тут правду? – закончил предложение я. (А вот нехер гавкать. Перебивалка не выросла ещё).

Старлей засопел и уткнулся в монитор.

- Так, начинаем допрос. Я буду записывать ответы на вопросы…

- Со статьёй писятпервой ознакомить забыли, тащ следователь – скомпилировав самую наглую рожу перебил его я.

- Хочешь воспользоваться? – моментально окрысился он.

- Пока нет – зевнул я.

После нескольких условностей, Байбаков всё же добрался до сути.

- На основании чего участвовали в оперативно-розыскных мероприятиях, подготовленных Глыбиным  П.А.  девятнадцатого-одинадцатого?

- На основании распоряжения руководителя, в рамках реализации дела…

- В лесном массиве, в шести километрах к северу от деревни…?

- В лесном массиве, да

- Участвовал ли в остановке автомобиля Урал, госномер…?

- Принимал непосредственное участие. Показывал служебное удостоверение, кричал «полиция, стой!», даже  перед капотом попрыгал…

- Задерживали автотранспортное средство втроём?

- Да, втроём.

- В лесном массиве, в шести километрах к северу от деревни…?

- Именно там

- Применялось ли тобой или участниками группы, Волковым В.Т. и Глыбиным П.А. огнестрельное оружие?

- Нет, не применялось. Мало того, мы не были группой, прошу отметить.

- Почему? Вы же вместе в лесу были?

- Группа устанавливается приказами с чёткими обязанностями и старшим. У нас такого не было. Если в протоколе будет фигурировать группа, буду опровергать!

- Ну, ну… - довольное лицо. Видно, что не здесь упор делать будет – так, не стреляли значит?

- Конечно нет. Все полученные патроны были возвращены в дежурную часть, проверьте. А Глыбин ружьё даж из чехла не вынимал. Вы вот у заявителя спросите, какого цвета у Павла ружьё, он не ответит.

- А зачем Глыбин его брал?

- А вы лося в лесу встречали?

- Я тут спрашиваю! – снова сбился на канцеляризм стралей.

- Я и отвечаю. Для защиты от диких животных.

- А что, пистолетов недостаточно?

Я заржал.

- Что смешного я спросил?

- Пистолетов недостаточно. Пистолеты в лучшем случае для самообороны от человека. Я вот тоже себе разрешение оформил, только купить осталось.

- Ладно, оставим это пока. Владели ли в рамках материала информацией, что в совершении  преступления будет фигурировать именно  автотранспортное средство Урал, госномер…?

- Нет конечно. Откуда у нас такие подробности.

- Ясно.

- Водителя, Севчукова Арсения Васильевича, знали ранее? Являлся ли он фигурантом проверки по оперативным делам?

- Нет и нет. Фигурантом проверки обычно является организатор, исполнители появляются по мере их выявления.

- Наручники ему надевал, при остановке автотранспортного средства, кто из сотрудников?

- Никто. Меры сдерживания к водителю не применялись.

- То есть в глухом лесу, никто из вас не боялся, что он сбежит? По пересечённой местности? Врёшь!

- Куда ему бежать? Автомобиль вот он. Ключи у нас. Личность его установили. Смысл?

- Ладно, проверим – Байбаков усиленно забивал в комп все ответы.

- Местность вокруг какая была? Болотистая? Сухая? – спросил он

- В основном снежная. Хвойный снежный лес. А к чему это то?

- Тебе повторить про вопросы опять?

- Молчу, молчу. Слушаю и повинуюсь…

- Несерьёзно относишься, когда тебе и твоим – он очевидно сглотнул оскорбление - срок грозит.

-  Прям срок? Допрос же свидетеля! – под дурачка округлил глаза я. Допрос в качестве свидетеля зачастую легко превращается в допрос в качестве подозреваемого.

Рустам глядел на меня. Я пялился в ответ. Следователь с минуту держал театральную паузу, по окончании которой я отвёл глаза.

- А я тебе расскажу. Только ещё на несколько вопросов ответишь! Физическую силу к водителю применяли?

- Нет – ковыряя свою, ещё бэповских времён, сумку имени какого-то доктора со смешным погонялом  «Чехол», ответил я – не применяли. Никто его и пальцем не трогал.

- Белые и пушистые, да? -  Байбаков снова застучал по клавиатуре.

- Нет. Просто отсутствовали предпосылки применения физической силы. И никто из нас не принадлежит к сотрудникам, которые отсутствие интеллекта заменяют побоями.

- Хммм. В рамках дела выносилось ли постановление о проведении проверочных мероприятий, связанных с остановкой транспорта?

- Не знаю, я не инициатор дела.

И таким макаром ещё полтора часа вопросов. Все они шли вразнобойку, то про стрельбу, то про Урал, то про поход к делянке, то про наручники, то снова про остановку автомобиля. Я отвечал, то немного его провоцируя, то тяжело, по-шекспировски, вздыхая. Где-то Байбаков печатал побольше, где-то совсем ничего не вносил в допрос. Впрочем уже к стадии гляделок стало понятно куда он клонит. Весёлый типок. Как Алексеич и думал. Видно, что он прям наслаждается своим превосходством над каким-то тупоголовым ментом.

За окошками небольшого кабинета со свежим ремонтом начало потихоньку смеркаться.

- Рустам Атагович? Можно мне в туалет? – поинтересовался я вместо ответа на очередной вопрос.

- Мы не закончили. Ты б отвечал лучше – сухо сообщил следак мне, не отрываясь от монитора.

- Блин, ну долго сидим уже! Я не пойму, в чём дело! Ну можно я отлучусь, а то ещё тут отвечать снова!

- Ладно иди – снова брезгливая улыбка - Только быстро. Самое интересное сейчас начнётся. Для тебя.

Он снова забарабанил по чёрной клаве. Наверняка решил, что я поплыл окончательно.

Я вышел из кабинета, отлил (действительно хотелось) и, не дойдя до кабинета прыткого Рустама, пошёл к Портнову на кофеёк. Серёга отвёл красные глаза от монитора,  учеперив в меня.

- А, что, закончил?

- Да не, технический перерыв. Ты кофе обещал, у меня пересохло всё от ваших вывертов следачьих – хихикнул я.

- Ставь чайник - Портнов указал на тумбочку с прозрачным электрочайником на ней.

Рядом с тумбой вдоль стены стоял светлый мягкий диванчик, на котором я и устроился, тыкнув кнопочку самого главного электроприбора в правоохранительных органах.

- Что там, проблемы? – кивнул головой Серёга  в сторону кабинета Байбакова

- Да не… Просто самым умным себя считает - чайник щёлкнул и я полез за чашкой насыпать кофе. Заодно и разжился парой печенек, которые всегда закупал Портнов, такие, с кисленькой мармеладкой посередине и шоколадной глазурью.

- Тебе налить?

- Не, я напился уже за день. Всё равно аккуратней с ним. Его начальник притащил и прикрывает… во всём – Портнов даже голос понизил.

- Да навели справки уже. В курсе.

Действительно, к сегодняшним шедеврам криминалистических технологий высасывания вины из пальца я был готов, во многом благодаря Сырникову.

Как только по сводкам проскочило, что наш лесовозный водитель, Сеня, обиделся и хочет настрочить кляузу на наши действия, Алексеич включил профессиональную паранойю и стал готовиться. Он узнал, что новоприбывшая команда, особенно временщик, ставший начальником Оленеостровского отдела следственного комитета, у себя в родных краях собаку съели на посадках залетевших ( и не залетевших) пепеэсников с гаишниками. Они докапывались до каждой жалобы,  попавшей к ним в лапы, зачастую перегибая палку. Начальник притащил в отдел с собой троих следователей, которым отписывал все дела про ментов. (Один из этих следователей, правда, по каким то причинам через пару недель уехал то ли на повышение, то ли на увольнения) По слухам, некоторых из особо залетевших эта бригада пыталась заставить выплачивать им некую разновидность дани, постоянно держа под угрозой привлечения к уголовному преследованию.  Не факт, что  у нас они хотели творить такую же дичь, но Сырников настоял на том, чтоб приготовиться.

За пять дней мы в ускоренном темпе проработали все «хвосты» (а они неизбежно появляются в любой профессиональной деятельности, не только в ОРД) какие можно было предвидеть. И, за четыре дня до Нового Года, мне первому выпал шанс пойти по повестке к следователю Байбакову Р.А. по повестке. Почему мне? Паша застрял в области на реализациях, а Виталик, по мнению Алексеича, был несколько резковат и прямолинеен. То есть мог заехать в рыло на возможные подначивания, с неизбежными последствиями в виде конфронтации.

Поэтому сейчас, после тыщи наводящих вопросов, я , в целом, представлял, на чём хочет сделать «палочку» уважаемый Рустам Атагович. Не на применении огнестрела, нет, и не на мнимых «мучениях» водилы Арсения. Он шил нам, всем троим участвующим, должностное.  Скорее всего, потому, что мы, на его взгляд, задержали лесовоз незаконно.

Тьфу-тьфу, благодаря предусмотрительности Алексеича и, дравшему по тридцать шкур, но всегда встававшему на сторону подчинённых Артемьеву, я был к такому повороту готов. Сейчас я хотел немножко следака подвыбесить, поэтому и пошёл к Портнову на кофе. Рустам Атагович, поди меня уже с собаками ищет.

- Хочешь анекдот? - я дожевал печеньку.

- Давай – Портнов одним глазом смотрел на меня, а другим следил как его руки механически нумеруют карандашиком уголовное дело. Так умеют только следователи и архивариусы.

« Идет наркоман, несет курицу. К нему подходит другой и спрашивает:

- Это курица?

- Нееее, это хаваеца!»

Хмыкнули. В этот момент дверь открылась и в кабинет зашёл немножко покурытый красными пятнами злости Байбаков. (О, да он в кондиции. Ща ещё подбавим)

- Ты чего тут делаешь?!! – нервно произнёс он.

- Да ничего, уже иду – положил ногу на ногу я и хлебнул кофе - щас, пять секунд.

- Да ты ЧО!- уже рявкнул он – не…

- «Чо» по-китайски жопа! – в тон гавкнул я – я тебя не подписывался выслушивать целый день! И вообще, задрал уже тыкать! Мы не коллеги и не друзья!

Портнов глядел на этот балаган с плохо скрываемой улыбкой.

- Хорошо – пятна на щеках стали краснее, а тон ледяным – Вы отдохнули? Идём продолжать, разговоров ещё много!

- Ну, ок. Серёг, спасибо за кофе! – я встал с диванчика.

В кабинете я снова сел на стульчик перед компом. Положил ногу на ногу и сверху сумку. Немного расстегнул худи, так, чтоб собеседнику стала видна кожаная лямка оперативной кобуры.

Следователь засел за рабочий комп. За окном стемнело совсем. В кабинете горела только длинная белая лампа, прикрученная сбоку. Ярко горела. Хорошо не в рыло хоть повёрнута. Классика жанра.

- Итак, я подвожу предварительные итоги допроса. Ты…Вы просили рассказать в чём дело? Пожалуйста. Согласно Вашим ответам, зафиксированным в протоколе допроса, девятнадцатого-одинадцатого сего года, вы втроём, в составе группы… нет, будучи должностными лицами, с целью реализации оперативных материалов,  в лесном массиве, вне дорог общего пользования, остановили автомобиль «Урал». Данная автомашина была Вам неизвестна, по оперативным материалам не проходила. Постановления о проведении оперативно-розыскных мероприятий в рамках дела вынесено не было. Да можно ссылаться на профилактические мероприятия, но таковые осуществляются на дорогах общего пользования сотрудниками в форменной одежде. Согласно запросу в ГИБДД, профилактических мероприятий по автотранспорту в области девятнадцатого числа не имелось. Таким образом, вы и ваше руководство должны были принять  решение о досмотре автотранспорта либо силами сотрудников ГИБДД, либо по заранее подписанному руководством УМВД постановлению. Однако, с целью реализации материалов, для дальнейшего карьерного продвижения в корыстных целях (да-да тогда было модно ссылаться на некий пленум Верховного суда, о том, что желание увеличить  зарплату это тоже корысть) вы злоупотребили должностным положением и причинили ущерб в сумме простоя коммерческого автомобиля… Ну и как тебе такое? Не виноват, говоришь?

Выражение его лица из-за лампы увидеть не удавалось.

- Темно тут… у тебя. Можно свет включить?

- Нет! Я тебе вопрос задал!

Я резко встал (он даже дёрнулся) подошёл к стенке и включил лампу.

- Насочинял ты конечно… Я такого не говорил в допросе нигде – я снова сел перед ним.

- Отказываешься? Пятьдесят первую берёшь?- он прищурился.

- Нет. Просто у тебя тут пара ошибок. Которые всё меняют.

- Это какие?

- Ну, во первых, девятнадцатого числа было объявлено о проведении оперативно-профилактического мероприятия «Анаконда». Куда сотрудники оперативных подразделений вполне попадают. Гайцы тебе про него не сказали, потому, что оно не их, а КМ. Мало того, отдельным распоряжением начальника криминальной милиции Артемьева Д.В. сотрудникам временного отдела по борьбе с лесонарушениями разрешается осуществлять досмотр автотранспорта на делянках для документирования преступлений в рамках дел оперативного учёта. Распоряжение секретное, можешь сделать запрос. И по «Анаконде» тоже.  Кроме того,  лесовоз вообще был на дороге.

- Лесной? – всё ещё побрыкивался Рустам со своей улыбочкой.

- Грунтовой. Вот тебе фоточка- я достал из сумки ту, почти случайно сделанную фотку, где лесовоз стоял передними колёсами на дороге распечатанную в цвете на листе А4 – наслаждайся. И это я ещё не углубился в вопросы ОРД. Тебе и этого хватит. Так что мы были в своих полных, законных делах. Не стоит верить всякому ворью, тащ следователь.

- Да, и вторая твоя ошибка – вставая и наклоняясь к нему, совсем тихонько сообщил  я – просто не надо, блядь, считать себя самым умным. Всё, мисс Марпл, дело закрыто, перепечатывай!

Кому надо, ссылка на рассказы по эшникам : Начало

Для тех, кому непонятны сокращения: Глоссарий

Сегодня у нас, с четырьмя моими корабельными друзьями, намечалась не просто посленовогодняя пьянка, а серьёзное и расчётливое испытание себя на прочность.

Где-то по лету, ещё на практике, некий бородатый аспирант, только-только занявший эту должность на кафедре источниковедения и историографии и похожий на ободранного гуру дауншифтеров, в курилке ректората поведал двоим из нас, мне и неугомонному Ивану байку о легендарном испытании настоящих историков – алкогольно-ментальной игре в «подводную лодку».

Суть игры  была проста. Нужно было помещение, которое можно было бы изолировать от внешнего мира, как минимум на пять дней. Окна в помещении занавешивались плотной тканью так, чтобы ни единый луч солнечного света не  беспокоил игроков. Из помещения убирались часы, зеркала, радио-телеаппаратура, вообще любая вещь, которая могла бы обеспечить коммуникацию с находящимся снаружи помещения. Из техники допускались только музыкальные проигрыватели аудиозаписей.

По числу игроков набиралось максимальное количество крепкого алкоголя, по строгой математической формуле: возможности «лучшего» игрока, умноженные на количество игроков, умноженные на количество планируемых дней игры, и плюс полтора литра. То есть алкоголя для игры надо было не просто много, а вообще пиздец. Единственное требование к самому алкоголю было его качество, потому что от некачественного бухла в этой игре можно было непосредственным образом сдохнуть. Да, учитывая что вокруг стояли девяностые и «палёную» бухашку можно было приобрести везде, от детского сада до «илитного» магазина, это была опасная игра.

К алкоголю приобреталось какое-то, не очень большое, количество готовой, не требующей готовки и специальных условий хранения еды и простая запивка типа минералки.

Далее, участвующие игроки запирались в помещении, желательно снаружи, доверенным лицом, которое в установленный срок, желательно поздним утром, должно было помещение открыть. Алкоголь употреблялся до степени полного оскотинения. Если игрок вырубался, в его задачу входило на следующий день при приходе в сознание продолжать бухать дальше. И так до полной потери ориентации во времени и пространстве. Бухать-падать-бухать-поесть и падать. Повторять и повторять до полного окончания алкоголя. В идеале алкоголь должен был закончится вечером последних суток игры. По окончании бухла, бегать за новым, похмеляться и так далее, запрещалось.

Когда игра заканчивалась, и внешний мир открывался, по словам аспиранта, игроков настигали нирвана и прозрение, рядом с которыми грибы Кастанеды и рядом не валялись.

Как и любая другая, эта дебильная, но пассионарная идея с лета не давала нам с Иваном покоя. Мы посвятили в неё двух своих товарищей, того барыжного однокурскника и второго, бывшего, отчисленного с истфака на втором курсе за то, что на экзамене прилюдно назвал заместителя декана, толстую профессоршу в искрящемся чёрном платье «свиньёй в блёстках». Теперь он учился  в другом городе на третьем курсе театрального ВУЗа и подавал большие надежды на спектаклях местного драмтеатра. В спектакле «Анна Каренина» в роли паровоза, да.

И вот, в январе, звёзды сошлись.

Перед новогодними праздниками, барыжный товарищ удачно вложил средства в последний писк: китайские тамагочи  и, опять приобщив нас в качестве недорогой рабочей силы, заработал котлету бабла. И мы по небольшой тефтельке. Некая второкурсница с эконома (в отношении которой месяц назад сработали шароподкатывания Ивана) отдала нам ключи от комнаты в общежитии, где жила одна. И уехала к себе в далёкий район. Общежитие было, по тем временам, элитным -  с туалетами в каждой комнате, по факту обычная панельная однушка. В таких селили преподавателей и студентов со связями.

Мало того, прямо перед новогодними, в двух аудиториях истфака рухнули потолки и нам, четвёртому и пятому курсам, продлили новогодние каникулы на время ремонта, аж на десять дней.

Всё было одно к одному, и мы не могли этим не воспользоваться.

Наша восходящая звезда рыночных отношений на наши и, частично, свои деньги приобрела нужное количество (больше десяти литров) водки, за качество которой ручалась. Нами было так же закуплено приличное количество солёных крекеров и тушёнки, а так же спизжено из запасов родственников две трёхлитровых банки солёных огурцов. Однушка была приготовлена, окна в большой комнате и на кухне были закрыты не просто плотной тканью, а настоящими экранами с чёрным брезентом (спизженным, как и огурцы, у деда с дачи) , которые соорудил я.

Для полной нереальности богемной атмосфЭры Иван откуда то припёр старый проигрыватель виниловых дисков и тучу непосредственно дисков от «The Rolling Stones» и «Deep Purple» до «Песняров» и «Песен гражданской войны».

И вот, любуясь «синей московской метелью» я уверенно  шёл к «синей подводной лодке». Впереди было шесть дней, после чего нас должен был выпустить в мир непьющий брат нашего театрала.

( Я до сих пор убеждён, что выжили мы исключительно чудом, убедительно прошу  такие эксперименты не повторять, мало того, я решительно против. Как там пишут… текст не является рекомендацией и одобрением действий. Людей впечатлительных и подверженных внешнему влиянию, беременных женщин, детей и прокуроорских прошу дальше не читать. )

Мы исполнили всё в точности так, как рассказывал нам гуру-аспирант.

Первый вечер мы бухали как не в себя, закусывая огурцами и крекерами с тушняком. Блевали под  «You Can't Always Get What You Want», рассказывали анекдоты и приколы. Снова бухали.  Дружным коллективом исполняли «Каховка, Каховка, родная винтовка» и «Дан приказ ему на запад».

На второй день алкоголь вливали в себя насильно. Но прибухнув, легко повторили первый вечер, растянув его на день.

На третий день было плохо. Я лично, даже на второй день никогда не похмеляюсь, сразу тянет блевать, но тут деваться было некуда. Питались мало, в основном пили и запивали. Песен уже никто не орал, разговоры шли вялые и заторможенные.

На четвёртые сутки всё слилось в одну сплошную синюю линию. Организм просыпался, ты вливал в организм стопку, в лучшем случае вторую и организм засыпал.

На пятые сутки бухло и еда закончились, но этого дня я не помню. И шестого. Время, место, да и моя, не совсем сформировавшаяся, личность перестали иметь значение.

Вывел меня из анабиоза яркий солнечный свет. Экраны были сняты и двери открыты. Я очнулся не первым и не последним  и ушёл из общаги один, не дожидаясь никого. Честно в тот момент мне было насрать на них на всех. Меня поражала жизнь, яркие трамваи на улицах, живые люди, белый снег, синее небо и яркое солнце. Было удивительно, что они есть. Вместе с этим, накатывали такие усталость и желание окуклиться, что вся радость от удивления светом моментально проходила. А потом новые краски заставляли радость вернуться. И так бесконечными циклами, всё время как я шёл до дома. Опыт, который я запомнил навсегда. И знание о том, что так никогда делать не надо.

Исторический фон:

Из всех девяностых в России начавшийся девяносто седьмой считается одним из самых спокойных и стабильных в плане отсутствия дефолта, политических кризисов, путчей и многотысячных забастовок. Этот год прошел будто бы незамеченным, ведь страна только-только начала жить спокойно, временами хмыкая пьяному угару мухожука.

Остальной (вернее, западный) мир продолжал испытывать удовольствие, глядя на то как великая некогда страна продаёт сама себя и, со словами «не останавливайтесь» подогревал этот процесс всяческими нииштячками.

В России появились новая бытовая техника, новые тачки, новые голливудские фильмы, новая музыка. Именно тогда нас пачками принимали в ничего не значащие, но надувающие щёки клубы-говорильни, типа Лондонских, в различные бесполезные международные организации, финансовые клубы. Повальный криминал, безденежье и безработица в стране не были интересны никому. Зато начал действовать новый уголовный кодекс Российской Федерации, содержащий в числе прочих статью «за нарушение авторского права и смежных прав». На статью забивали все, кто о ней хоть что-то знал.

Зимой девяносто седьмого в Чечне, по законам шариата и под бдительным контролем банд были проведены президентские и парламентские выборы. Проголосовало сто процентов. Оставшийся ноль процентов подлежал умножению на ноль.

Из пиздатого была музыка. Зимой этого  года образовались две из моих любимых русских групп: «Ленинград» и «Кукрыниксы». Раннего ( до «В Питере-пить») Шнура и всех «кукрыниксов» я слушаю под охотку до сих пор.

В остальном мире тоже было затишье. Продолжались вызванные процессом падения «красной империи» войнушки, падали самолёты, американцы продолжали чуствовать себя самым большим хреном на планете. Зимой девяносто седьмого корпорация Pioneer выпустила первый плазменный телек. Через год они появились и у нас, по стоимости сравниваясь с однушкой на окраине города.

Вышли в прокат  шикарные  «Адвокат дьявола» и «Пятый элемент».

В качестве саморекламы: серия вранья про ментовку: Эшники

и графоманский детектив не про убийства: Не стучи, дятел!

Собственно, группу и вёл, как застрельщик материала, Павел, в новеньком, недавно купленном в Белоруссии (куда он стабильно катался раз на выходные к своей беларусочке) польском охотничьем облачении стоящий рядом со мной.  Выглядел он под стать видам и напоминал то ли английского лорда на лисьей охоте, то ли партийного бонзу эпохи позднего СССР.  Зелёно-коричневая замшевая куртка поверх флисовой кофты, коричневые штаны в тон куртки, заправленные в невысокие сапоги. Куртку крест накрест пересекали кожаные же ремень ружья и ягдташ. Завершала картину немецкая охотничья шляпа с куцыми полями, куда так и подмывало, для завершения образа сгинувшего у водопада Шерлока,  воткнуть фазанье перо.

Справа от Павла стоял и что-то жевал Толик Баичко, в выцветшем армейском камке старого образца, из под которого торчал синий свитер с горлом. На поясе Анатолия висела яркая сумка-бананка из девяностых с пафосной надписью «BOSS». Чёрная пидорка на голове Толика изящно контрастировала с головным убором Павла.

Чуть в стороне от нас прислонился плечом к дереву Серёжа Дымов, отчего несчастная берёза согнулась и скрипела, грозя сломаться нахер. Уж больно прислонившийся был похож на средних размеров медведя, вышедшего поиграть на осеннем солнышке. Одетый в синий омоновский камуфляж Дымов не обращал на жалобы растения никакого внимания, он смотрел вдаль и по-богатырски хмурился каким-то своим мыслям.  Согласно превалировавшему в отделе мнению, мысли Дымова были просты и незамысловаты, в основном о том, как схватить блестящий гриф штанги и потом поднять немалый вес, умудрившись  не пёрнуть. Короче все, включая Алексеича и Курлыгу полагали, что Дымов туповат. В целом, его неторопливое, молчаливое и даже заторможенное поведение соответствовало всеобщему  убеждению, что голова у него в основном для того, чтобы в неё есть. Однако я, полгода пообщавшись с ним, пару раз видел в его глазах такое, что не позволяло мне с этим соглашаться. Что-то, похожее на сарказм. У глупых людей такого не бывает.

Зато Дымов  тащил самый большой рюкзак из двух, имевшихся у нас. По виду это был типичный советский туристический брезентовый мешок на завязочках, только больше чем обычный в два раза. Серёжа собирал его сам и набил различной одеждой и едой.

Второй рюкзак, «сплавовская» однодневка, висел у меня за спиной. В нём тоже было всё необходимое для комфортного однодневного путешествия по лесу,  а так же всякие специфические вещи типа старинных железных наручников сороковых годов ( с надписью «НКВД», да) , клацавших в кармане при каждом шаге. Всё, за исключением  нормальной еды: я проспал, и мне пришлось попросить остановиться по пути у бургеркинговской рыгаловки, где я приобрёл себе пару недорогих бургеров.

В  восемь часов утра мы вылезли из «Соболя», в котором оставили Алексеича и Виталика, углубились в лес, поднялись на холм  и теперь любовались видом. Через пару часов, в пяти километрах отсюда к югу должна была состояться торжественная встреча с нашей добычей в лице рубщиков.

Мы, четверо шерифов на освещённой солнцем вершине были группой захвата, а  Алексеич с Виталием на белом коне микроавтобусе выполняли роль группы координации, отвлечения и поддержки, ну, то есть кавалерии. (Нет, ну правда, прям напрашивается нечто типа Once Upon a Time in America). Основной их работой на сегодня  было хуёвничать находится в пределах радиосвязи.

Понаслаждавшись видом, Павел попрыгал на месте, подогнав амуницию и произнёс:

- Проверим связь!

У нас собой была пара милицейских «Гранитов» (самая поганая радиостанция, но за неимением…) один из которых был у меня, а другой у Сергея. Мой работал как часы, выдав связь с Алексеичем и залихватские михаилкруговские аккорды из магнитолы «Соболя», а вот висевшая на поясе у Сергея молчала как партизан. Огонёк приёма загорался, а вот звука не было.  «Сдохла» подумал Штирлиц коллектив, поглядывая на радиостанцию в руках Дымова. С этими радиостанциями такое было неудивительно, они то теряли заряд за пять минут, то шипели как ссаные гуси, вместо передачи слов, то просто не включались по неведомым причинам. Привычное дело.

- Ладно, пошли! Попозже ещё попробуем – решил Паша, ещё раз глянул на военную карту, убрал её в карман и уверенно пошёл вниз к низине. Мы гуськом потянулись за ним.

По мере спуска лес стал менее приветливым. Проходу мешали поваленные сосны, заросли молодняка и кусты  пожелтевшей ежевики.

- О-о-о, сыроежки!- Дымов нагнулся и сорвал красивый гриб с нежно розовой шляпкой. Недолго думая он отправил её в рот.

- Хрустит, прикольно.

- Слушай, Дымов, если жрать все случайно собранные грибы, вся твоя жизнь,, Серёжа, может стать для тебя одной бесконечной сказкой! Навсегда! – оглянувшись наставительно произнёс Павел – не тормозите, времени мало!

Однако не тормозить было почти невозможно. На дороге то и дело попадались грибы: лисички, красноголовики и грузди. Толик вытащил из бананки пакет и стал походя жадно срезать грибы туда.

- Домой допру! - утверждал он – ничё!

- Даже я не удержался, увидев пару совсем крепких белых. Походя вытащил из рюкзака синтетический мешок и засунул их туда. Подвесил мешок к рюкзаку.

Мои манипуляции не прошли мимо ломящегося через хворост, как лось, первым Паши

- Ну ты то хоть не отставай, не на прогулке же! – жалобным тоном  упрекнул он.

- Да иду, иду, не пизди!

Так и шли, мы  с Пашей впереди, а сзади Сергей и Толик, чей пакет становился всё объёмнее.

Низина стала потихоньку перерастать в болотистую местность с длинными, тянущимися параллельно друг другу буграми. Между ними иногда попадались торфяные лужи. Немного потемнело, на небе собралась хмарь, хотя солнце ещё было видно.

Павел вытащил карту, сверился, махнул рукой

– Туда!

В одиннадцатом часу небо затянуло совсем. Откуда ни возьмись, наползли серые низкие тучи, сразу сделавшие лес неуютным.

- Давай маршрут посмотрим – Глыбин остановился и потянул из ягдташа карту – достань компас.

Дешёвенький стеклянно-жестяной компас был у меня в рюкзаке, я  было полез его снимать, но тут до нас отчётливо донёсся далёкий завывающий звук работающей бензопилы. Павел вытянулся в струнку, как спаниель и прислушался.

- Туда! -  Он махнул рукой вдоль бугра.

- Точно? Мне показалось, что звук немного в другую сторону, вон туда! – сказал я

- А мне показалось оттуда -  махнул рукой совсем в другую сторону Дымов.

- Нет, точно туда! Быстрее! В темпе! - и Паша поскакал по бугру в указанную им сторону. За ним ломанулся Толик и Дымов. Я немного задержался накидывая лямки рюкзака. Ну, люминий так люминий. Хотя я был уверен, что звук шёл несколько левее.

Нагоняя ушедшую вперёд группу я прибавил ходу и тут же  получил очередной лесной урок. Всегда гляди под ноги. Я вроде легко зацепился носком берца за  неувиденный корень, а херанулся так, что сделал полный оборот вбок, покатившись с бугра к воде. Восхитительно, благо никто не видел, вогнал ногу в лужу, подняв тучу брызг. Изгваздал штанину, хорошо не ударился. Нагнал группу, теперь аккуратно. Отряд не заметил потери бойца, что тоже немного пофартило моему самолюбию.

Так мы шли, скакали через наполненные чёрной водой ямы, прыгали через поваленные деревья, обходили буреломы и отгибали ветки примерно с полчаса. Фитнес был на пятёрочку, хлебала народа покраснели,  а одежда покрылась паутиной. За время скачек ещё разок мы слышали работу уже двух пил, даже, казалось, поближе, потом разок подальше, но теперь всё стихло совсем.

Хвойный лес вокруг как то незаметно стал невысоким, мшистым, вокруг было много сухостоя. Всё указывало на то, что мы находимся в какой-то болотине. Мы остановились. Пора бы было и отдышаться и определиться с местностью.

Павел достал карту. Я закурил и полез за компасом. И вот тут прозвенел первый звоночек предстоящих приключений. Раритетные НКВДшные наручники, предмет зависти со стороны  ценителей,  видимо при падении расколотили нищебродский китайский компас в паштет. Который я и показал присутствующим.

Присутствующие сначала отнеслись к проблеме с профессиональным похуизмом. Однако потом оказалось, что мобильной связи здесь нет вообще (она не проявляла себя даже в начали пути), даже у мощного пашиного «Филиппса», не говоря уже про мой коммуникатор.  По солнцу определиться тоже было нереально.  Пока Глыбин возился с картой, я попробовал выйти на Сырникова с Виталием по радиостанции, но тоже без вариантов.

Выбрали место посуше, сели на сухостой и попытались определить маршрут по ориентирам на карте. Благо карта была отличная, военная и очень подробная, с пометкой «сов.секретно». Набор таких, по всей области,  был честно (ну или нечестно) вымучен в своё время Виталиком в ПВОшной военной части, где служил его корефан.

- Мы походим вокруг, грибы поищем –сообщил Анатолий – вон лисичек много. Хоть домой наберу. А то, похоже, рубку мы проебали.

- Давай -  уныло ответил Павел. Действительно, с каждой минутой вероятность выйти и поймать злодеев становилась всё иллюзорнее.

Вспоминая пройденный путь, найдя предполагаемое болото и хоть какие-то раньше примеченные высотки, мы, ценой пары уничтоженных «честерфилдин», определились с предполагаемым местом нашего нахождения. До ближайшей грунтовки отсюда было километров десять, до места предполагаемой рубки все пятнадцать. Никогда не ходите в лесу по звуку.

Ладно , надо идти.  Я поднялся на ноги и осмотрелся…

В середине двенадцатого мы с Павлом окончательно пришли к выводу, что нас в группе осталось двое и Толик с Серёжей потерялись.

На крики «Эй» и «Ау» никто не реагировал, рация  Сергея молчала, как партизан. Павел даже пожертвовал патронами, поразив дуплетом облака. Сверху, из мерзких облаков пошёл мелкий, противный дождик. Пиздец. Всё напоминало начало  некоего недобросовестно снятого фильма, где  тупорылые  американцы теряются, разделяются, а потом их кроваво перерабатывают на фарш ведьмы, медведи или реднеки с бензопилами. Сначала негра, потом блондинку потом остальных в избушке лесника-маньяка.

Допустим Серёжа сойдёт за блондинку, а Толик за нигру, но где искать избушку?

Ещё раз обратились к карте, определив, на удачу, один из холмов рядом с болотом. Решили забраться на него, рассудив, что звуки наших воплей и выстрелов, привлекут долбоёбов. Не исключено, что и наших.

Пошли. Через некоторое время я приметил, что Павла сложившаяся ситуация проняла, и, чем дольше мы находимся в лесу и холоднее здесь становиться, тем истеричнее звучит его «ау». Это было необычно, так как я всегда считал его гораздо выдержаннее себя. Меня лично, иногда может выбесить на ровняке какая-нибудь хуйня, например отказывающийся печатать принтер, но сейчас я, на удивление, наоборот преисполнялся какого-то ироничного похуизма.

После очередного птичьего вопля, после того как мы в очередной раз потеряли направление я решил немножко его подбодрить. И немножко подъебать.

- Не спеши отчаиваться Павел! -  с серьёзной рожей сказал я – Всё щас найдём! Посмотри на мох на деревьях!

Все знают дурацкую байку о мхе, растущем на дереве со стороны севера, и мы знали о том, что это полная лажа

-  И что, этот хуеблядский мох тут со всех сторон!- нервно ответил Павел.

-  Зато зелёный цвет успокаивает! – заржал, довольный сросшейся шуткой я.

На удивление Паша перестал кричать и включил мозг, вернув себе степенность дореволюционного купчины.

Наконец, к двум часам дня  мы нашли запланированный холм  и увидели, что с его вершины идёт дым. По-милицейски здраво рассудили, что вряд ли среди наших болот нарисуется мини-вулкан, и заорали.

В ответ с вершины раздалось гориллье уханье, которое могло издать только одно живое существо в этом лесу – Серёжа Дымов.

Двое апёздолов сидели у разожжённого костра  окружённые тремя пакетами грибов, которые они, без сомнения, собирали игнорируя наши попытки их разыскать.

Довольное лицо Толика привело идущего первым Глыбина и он с подхода, не останавливаясь начал вымещать заёбанность от скачки по буеракам, недовольство тупорылостью грибников и случайными неслучайностями, которые привели нас к этому знаменателю.

- Блядь, Анатолий, какого хуя ! – орал Павел – тебе, мохноблядина, заняться не чем было?  Какого лешего ты попёрся без команды гулять, мозгодроч ты страусиный! И с собой второго потащил, оленя, по пояс деревянного!

- я…

- Хуя! Ты , урод косожопый, не только за себя отвечаешь но и за твоарища. И нас ещё заставил с Валей по лесу за тобой метаться! Я два, сука, два патрона потратил, гидропидор ты двухствольный!

- Да мы не слышали… - мямлил под напором Пашиных перлов Толик. - да вот бывает такое говно…

Я присел рядом с ним и на поваленный ствол и наслаждался. Редко когда услышишь такое, а Паша, оказывается был мастером. Дымов копался в своём рюкзаке, как будто это его не касалось. Впрочем, сложно что-то доказывать на матерном серебряному призёру России по штанге.

- Сложи, падла, из слова говно, слово вагон и катись на нём отсюда нахуй, Толя! – видно  что успокаиваясь про гремел Паша - в жизни с тобой в лес не пойду! Ты чё, выстрелов не слышал?

- Слышал, но далеко,  только мы кричали и тишина – примирительным тоном проныл Толик - Во , пошли на выстрелы, пришли сюда. Решили поесть и подождать.

Понятно, нашли мы их на дурнину. Повезло.

- Сука, ты не понял что мы потерялись? Мы этот то холм по карте случайно нашли и случайно даже к нему вышли? – совсем почти остывая, сел к костру Глыбин – вот где сейчас север?

- Ну, мы же можем определить направление по деревьям! – подал голос Серёжа, сморозив очередную глупость из пионерского запаса.

- Конечно, Сергей! Ебать ты умный! Иди определяй, я тебе подскажу - где ёлка там север, где пальма там юг! – ядовито отбрил его Паша.

Серёжа засопел и вытащил из рюкзака брикет доширака в мягкой обёртке , разодрал его и стал поедать сухим, возмущённо хрустя.

- Ну как же… по деревьям ведь...- оглянулся Толик и, наконец сообразил, что деревья в лесу все разные, мох вообще растёт с разных сторон и спецов уровня Чингачгука, способных может что и определить, среди нас не усматривается – а как?...

- Блядь, Валерьян, я устал- зевнул Паша – скажи хоть ты ему что.

Я  вытащил из рюкзака пару холодных бургеров и протянул один Павлу. Тот взял. Толик уже жевал бутер с сыром, запивая холодным чаем из старой армейской фляжки.

Сергей целеустремлённо хрустел макаронами из бомж-пакета

- Толик, ты знаешь  что такое страна восходящего солнца? – спросил я, пытаясь одолеть бургеркинговское «мясо». ( Блядь, как картонку жуёшь, честное слово!)

- Да, конечно знаю, это Казахстан!

-  Блядь, да почему? – ответ настолько выбил меня из колеи, что мой мозг чуть не показал синий экран смерти.

- О, блин Анатолий, ты ж вроде не ЕГЭ сдавал в школе, откуда такое отсутствие кругозора? Все же знают, что страна восходящего солнца это Катманду, там же жарче всего! - Паша не упустил случая поиздеваться и усугубить темноту Толика.

- Катманда? Такое есть? – переспросил Толик. Дымов смотрел на него и опять я уловил во взгляде его что-то такое… Но потом Сергей вернулся к еде и всё прошло.

- Да, Толя, есть. Так вот, там, в стране восходящего солнца люди сочиняют стихи. Странные стихи, хокку называются. Из трёх предложений. Я недавно запомнил один. Как раз про тебя.

-Да ??? -Толик подвоха не выкусил.

- Мненье тупицы ветром тревожит бамбук. Но не колышет…

Паша заржал. Анатолий нахмурился.

- Ладно, не обижайся, ты просто нас выбесил. - Да чо я? Я как будто один ушёл! -Толя опасливо посмотрел на коллегу, засунувшего в рот аж половину макаронного брикета

- Ну ты ж умный, хоть и необразованный – ответил я, сделав жест рукой – а с Сергеем в этом плане куда хуже!

Паша утвердительно кивнул

- МммыА? – поднял на меня взгляд Дымов

- Ну, в смысле, Толик в лесу дольше работает чем ты – Павел солнечно улыбнулся штангисту

- Аааа, ну да! – И Дымов разодрал третью пачку дошика.

Пока подкреплялись, Павел попробовал связи, раз уж мы на высоком месте, и о чудо,  раза с третьего у него получилось дозвониться Сырникову. Тут нас ждал ещё один удар, Сырников и Виталий видимо очень сильно за нас переживали, так как оказались в мясо. В говно. Оба бухие как ирланские лепреконы  под радугой. Да и связь была не алё. Через минуту пропала бесследно.

Ещё один вариант спасения был утерян.

Тут Толя  выдал следующее:

- А давайте смотреть в небо на птиц.

- Толя, зачем?

- Ну ведь осень же, они летят на юг, а мы найдём север!

Ладно, за пока сидим и отдыхаем разглядывая карту, можно посмотреть и на птиц. Тем более пару раз мы слышали курлыканье гусиных стай над нами. За низкими облаками, правда, вряд ли что увидишь, но хер с ним, попробуем.

- Ёжика спросили, что там в узелке, он сказал «не знаю, но на коньяке»…- я вытащил из своего рюкзака железную фляжку. По стопке не повредит, если без фанатизма, как наши павшие в бою со змеем товарищи.

В три часа с копейками Толик сделал вывод:

- Пиздец. Птицы не летят!

-  Покроши им хлеба. Или покричи озабоченным гусём!

- Я не умею!

- Тогда тебя сожрём первым, когда еда закончится.

В целом мы с Пашей коллегиально немного определились с предполагаемым направлением и пойти по нему. Но в голове уже вертелась неуютная ночёвка в лесу.

- Ну. Пошли. Всякую хуйню можно оставить - распорядился Павел, указав на пакеты с грибами.

Скрепя сердце Анатолий развесил пакеты с грибами на деревьях (возможно они висят там до сих пор символом бесполезного времяпровождения). И мы пошли.

Через час мы вышли к воде. Чёрное, маленькое, то ли болото, то ли озеро чернело  среди леса. На карте, куда мы шли, такого не планировалось.  Все водоёмы должны были быть в других местах.

- Ну что? – спросил я давайте тогда ночевать? Лучше здесь, всё хоть какой ориентир, а завтра определимся ?

Подумали, порыпались, проверили связь в очередной раз. Сотовые не ловили а радиостанция, наконец, сдохла.

- Так, Толик, Сергей, разжигайте костёр и рубите лапник, да побольше, чтоб лежать на нём. Валя, пойдём пройдёмся, может спугнём птицу какую, подстрелим.

Пошли вдоль озерца.

Буквально метров через двадцать у берега в воде нашли старую деревянную вершу. Обнадёжились, стали искать признаки присутствия человека, тропинки, но не нашли. Вытащили ловушку, обнаружили что в ней полно как дохлых тухлых линей, так и штук десять живых. Рыба была небольшая, но её забрали всё равно. Уже начало смеркаться, уходить в тёмный лес искать следы не стали, утро вечера мудренее.

Вернулись в лагерь, Павел выложил рыбу на траву там где Сергей пытался разжечь костёр. Подбили ресурсы. Съестных запасов было немного, ночевать ведь никто не планировал. После обеда осталась банка тушёнки, пачка дошика, чай в фляжке, три бутера с сыром и грамм сто коньяка на всех.

Костёр не разжигался, всё было мокрое. Анатолий с Сергеем потратили уже кучу спичек, ободрали с квадратный метр бересты, но тщетно. Темнело.

- Сергей, смотрел «Властелин колец»? – Паша решил сгустить краски.

- Угу…

- Помнишь как Голлум рыбу жрал ? Щас так же будем! Дай я!

Павел тоже полез к дровам.

У него получилось. Анатолий отвернулся и счастливо вздохнул.

На последних остатках света жизнь, вроде бы, начала налаживаться. Костёр горел, на  углях жарились линьки на палках. Народ даже начал ржать над событиями и придумывать кары  алкашне.

И вот тут, ещё одним кадром из фильма ужасов, появилась она. Собачка. Маленькая белая, типа болонки, которой неоткуда бы вроде было взяться. Он вышла на освещённую часть и громко, звонко гавкнула.

Первой реакцией было взять ружьё или огнемёт. Второй – осознание того, что такие собаки по лесу не ходят, тем более такими чистыми.  Псину подманили, предложили ей рыбы, от которой она не отказалась. Домашняя. Быстро собрались, притушили огонь ( угли сами потухнут, в лесу мокро, а нам может возвращаться сюда и снова разжигать), пошли за ней подсвечивая фонариками  ( фонари в рюкзаках были и у меня и у Дымова).

Метров через сто мы вышли на поле, где стоял ржавый фургон и виднелись чёрные силуэты домов. В двух из них был свет. То есть мы вышли совсем к какой-то деревне, и хотели ночевать буквально на её окраине.

Ещё через полчаса  живущий  в одном из домов егерь вёз нас на своём «бухантере» в райцентр. Мы прошли за день 29 километров, сделав огромный крюк и вышли к западу, а вовсе не к северу.

Пока мы тряслись в машине,  я тихонько разъяснял Павлу одно правило под названием «эффект Даннинга-Крюгера», суть которого в том, что люди, имеющие низкий уровень квалификации, делают ошибки, принимают неудачные решения и, при этом, неспособны  осознавать свои ошибки в силу низкого уровня своей квалификации.

Павел подумал.

- То есть, долбоёбы  не могут понять, что они долбоёбы. Потому, что они долбоёбы. Понятно. Нам всем надо больше учиться – резюмировал он.

Первым делом я купил хороший туристический компас.

Кому надо, ссылка на рассказы по эшникам : Начало

Для тех, кому непонятны сокращения: Глоссарий