DizzyZhuzhik

(автор Лора Белоиван)

Это устроено так: мы ездим в жизнь как в отпуск. Почти уверена, что оттуда, где у нас настоящий дом и настоящая любимая работа, нас никто не гонит: не хочешь, сиди на небе хоть всегда, просто это глупо, когда есть разные возможности. Так что мы в основном едем в свои отпуска, и трип выбираем себе сами, увлеченно и самозабвенно. Сами, сами выбираем. Сидим такие - ангелы не ангелы, люди не люди, светимся немного, но крыльев нет (не нужны, летать проще телом, а не крыльями) с друзьями в кафе и договариваемся ехать вместе. Ты, говорим одному, посмотри, какая ржака! Ты в этом трипе мой младший брат, вот уж я отыграюсь! - погоди, отвечает, за что отыграешься? Когда в прошлом отпуске ты был моей собакой, разве не обожал я тебя громадным обожанием? - да шучу я, шучу, ты обожал свою собаку, я буду обожать младшего брата, всё по-честному. А вы с нами? Смотрите, тут есть два места жены, у первой отпуск закончится раньше, у кого из вас короткий отпуск, поехали с нами моей первой женой? А второй? - аааа, прикольно, поехали.
Что-то в этом роде.
Можно выбрать легкую поездку типа "пять звёзд, всё включено" - устойчивая экономика, старая демократия, дедушкино наследство, связи отца, отвращение к алкоголю, прекрасное образование, локальная известность, денег с избытком, добродушное меценатство и окончание отпуска в 81 год через отравление рыбой фугу - потом, на небе, все смеялись: зачем ты ее съел, ты же знал, что мастер так себе? - я, отвечает, с самого начала выбирал между тепловым ударом на яхте и этой гадостью, от гадости хотя бы рожа не бордовая, на себя посмотрите, хахаха, кого там лифтом придавило в 93 года, еще бы жить да жить, а?
- а можно ехать в такую жизнь, которая для нас, здешних пока, ровно как на Таймыр пешком: родиться в войну, осиротеть, скитаться, сесть в тюрьму по ложному или неложному обвинению и выйти из нее сразу домой, на небо; в общем, экстрим (и все такие потом тебе говорят: ну ты крутой, да, съездил так съездил).
Очень иногда приятно в пять звёзд и выбор между фугу и яхтой, а прикольнее на Таймыр (да и фотки из тюрьмы интереснее, и суму разрешено забрать с собой - со всем нажитым опытом).
Но популярнее всего, как ни странно, две-три звезды: родился, учился, радовался, горевал, немножко предавал, терял, приобретал, занимал, с трудом отдавал, любил семью, кота, собаку, пожрать и всякую фигню. Говорят, на это направление билеты все раскуплены за несколько световых лет вперёд, потому что количество мест пришлось ограничивать, иначе тут, в жизни, случился бы фатальный профицит человека обыкновенного среднехорошего, а куда их нахер столько, солить, что ли.

Способ простой, затратный только по времени. В отличие от других способов - ну, например, если мне надо быстро-быстро замариновать лук, я заливаю его кипятком с уксусом, сахаром и солью. Пять минут и всё готово. Отличие ледяной мариновки, что лук остаётся хрустящим, при этом горечь уходит, да и просто он получается очень вкусным. Делала его к шашлыкам, в салаты, в шаурму.

Делать его надо за несколько часов. Сначала поставить миску с водой в морозилку, примерно на час, чтобы вода схватилась ледяной корочкой. Сегодня я немного забыла про миску, и у меня прям сильно вода замёрзла, ножом пробивала.

Итого понадобится: миска со льдом/водой - 1 литр, тонко порезанный полукольцами лук (2-3 луковицы), уксусная кислота (не столовый 6%-й!, это важно), специи - у меня адыгейская соль и сумах. Делаю всегда с сумахом, он придаёт приятную кислинку.

Разбиваем ледяную корку, столовую ложку уксуса тудой, лук, пару чайных ложек адыгейской соли и одну чайную ложку сумаха, перемешиваем вместе с осколками льда. И ставим в холодильник - не в морозилку, просто в холодильник, в тепле оставлять нельзя. Минимум надо выдержать пару часов, лучше все четыре.

Потом откинуть на дуршлаг и можно использовать в блюда, или просто так съесть, он и так вкусный получается.

Сумах не растворяется, крупинки остаются.

Я сегодня настрогала излишнее количество овощей, всё, что не вошло в шаурму - забубенила салатик, лук+огурцы+пекинка, отлично получилось)

Своего прадеда я не застала - он умер за несколько лет до моего рождения. Что-то я знаю по рассказам мамы и бабушки, часть из архивов и исторических справках на интернет-ресурсах, а вот недавно получила ответ на запрос о предоставлении личного дела и с огромным интересом его прочитала. Постараюсь рассказать, сильно не растекаясь мыслью по древу и не особо увязая в лишних деталях)

Мой прадед — Александр Михайлович Щербаков, родился в 1892 году в семье сельского священника. Его родители - отец Михаил Тимофеевич Щербаков, крестьянского происхождения, священник, учитель, сподвижник, много сделал для народного просвещения, за что имел награды. Мать Анна Константиновна, из обедневшей дворянской семьи, урождённая Домбровская, племянница Ярослава Домбровского, того самого, известного авантюриста и революционера. У о.Михаила и Анны было восемь детей и всем им они постарались дать и духовное и светское образование.

Прадед закончил духовную семинарию и медицинский факультет, в 1915 году был рукоположен и являлся священником-проповедником Томского Троицкого кафедрального собора.

29 октября 1918 года его родители были расстреляны в с. Каратузском восставшими крестьянами во время Минусинского мятежа против белых властей. На село, где о.Михаил служил и проживал с семьёй, напали восставшие крестьяне соседних деревень с целью отобрать оружие у казаков. Часть казаков укрылись в церкви, что стало поводом для обвинения о.Михаила в помощи спрятавшимся. Храм взломали, казаков перестреляли, церковь разграбили, а потом пошли в дом священника, надеясь найти ещё ценности, ну и поквитаться со священником. (С ними тогда ещё жили младшие дети, подробности со слов одной из сестёр прадеда.) Первой на шум выглянула матушка, Анна Константиновна, и попыталась успокоить нападавших - "Опомнитесь, православные!", в неё выстрелили, ранили. Наверно у ней была возможность скрыться или попросить пощады, но она повернулась к стрелявшему и сказала - "Целься лучше, пся крэв". Следующий выстрел был уже смертельный. О.Михаила убили первым же выстрелом, детей не тронули. Когда повстанцы уходили, один из них спросил главного - "А с щенками что делать будем?", тот ответил, мол, "сами сдохнут". Но нет, все выжили.

Есть короткая документалка, посвящённая гибели о.Михаила, она немного отличается в деталях, но в целом соответствует тому, что известно нашей семье.

После того, как Александр узнал об убийстве своих родителей, он, одержимый чувством мести отправляется к колчаковцам, где и служит "с крестом и оружием в руках" вплоть до разгрома Колчака. По датам источники расходятся, где-то пишут, что Александр примкнул к Колчаку уже в ноябре 1918-го, т.е сразу после расстрела родителей, в протоколе указано, что это был май 1919-го.

В упомянутой выше документалке одна из жительниц села рассказывает, что вскоре после расстрела о.Михаила на село был совершён жесточайший налёт колчаковцев, который "как каток" прошёл по всему селу. Был ли там прадед, совершил ли он свою месть, "око за око, зуб за зуб" - документальных подтверждений нет, в протоколе не упоминается, а сам прадед вообще никогда о этом периоде не рассказывал. Поэтому мы можем только предполагать.

После службы у Колчака прадед перешёл в обновленческий раскол.

В 1930-м году его арестовывают. Поводом для ареста послужил его готовящийся побег, для чего он переехал в Ленинград, приобрёл компас и карту Ленинградской области. Якобы собирался перейти границу по льду.

Однако прадеду дали пять лет лагерей. В начале 30-х были мягче приговоры, в 37-м его бы точно расстреляли.

Отбывал  на Соловках, сначала был занят на хозяйственных работах, затем – на строительстве Беломоро-Балтийского канала, где оказался при смерти вследствие  приобретенного туберкулеза в открытой форме, гнойного аппендицита, заворота кишок и воспаления брюшины. По причине болезни в 1935 году (полгода не досидел) освобожден из заключения и выслан в Вологду в больницу - умирать. Но не только выжил, ещё и дожил до 80-ти лет и умер в своей постели. Могучий был мужик.

После освобождения из-за участия в обновленчестве был отлучён от церкви, и работал по гражданской специальности - врачом. Почти профессионально занимался фотографией, писал в газеты театральные рецензии и обзоры.

Потом покаялся и в 1949 г был принят из обновленческого раскола и назначен священником. Служил в разных церквях, пока стоял на ногах - в буквальном смысле слова. За два года до смерти слёг, умер в 1972 году.

Реабилитирован через 20 лет после смерти, в 1992 году

Прадед был незаурядным человеком, сильным духом, властным, обладающим той силой, которая позволяла вести за собой людей. Паства его обожала, на его проповеди приходили толпы, служение в церкви было всё-таки главным смыслом его жизни.

Он прошёл непростой путь и принимал неоднозначные решения - но он часть меня, часть истории моей семьи и моей страны. Аминь.