В детстве в конце 80-х и в 90-х родители каждое лето старались вывозить нас с сестрой на юг отдохнуть от крайнего севера, напитаться витаминами и солнцем. У нас было два основных направления – это Карагандинская область Казахстана, где жили родители отца и Украина, где жили также родственники отца, а также находились всевозможные санатории на берегах Азовского и Черного морей.
В этой части хочу рассказать об отдыхе в Казахстане.
Дед с бабушкой жили в частном доме, который находился в 30-40 км (точно не могу сказать) от ближайшего села Заречное. В месте, где находился их дом, располагались ангары для хранения зерна, высокий элеватор, элеваторные весы и столовая для комбайнеров и водителей. Это место в разговоре называлось Бригадой и, кроме деда с бабушкой, никто там не жил. Кроме жилого одноэтажного кирпичного дома, в хозяйстве деда была баня, кирпичный гараж, большое сенохранилище, коровник и сарай для свиней, кур и уток. Коров с быками насчитывалось около 10 голов, наверное, столько же голов свиней, штук 20 кур и столько же уток. Это все приблизительные цифры, но дают понимание о масштабах домашнего хозяйства, которым занимались дед с бабушкой уже находясь на пенсии. Помимо этого, дед владел землей, на которой выращивал картофель, огурцы, морковь, арбузы и дыни. При всем при этом, бабушка одна готовила обеды в столовой для комбайнеров и водителей грузовиков. А дед вел учет зерна, собранного в полях и хранящегося в ангарах.
Сейчас, живя в огромном мегаполисе, я с трудом представляю себе колоссальную загруженность родителей отца.
Дед с бабушкой в молодости уехали из Украины осваивать Целину, где советская власть всячески помогала молодым семьям. Но все, что было у деда, он заработал собственным трудом. В 90-е дед жил очень неплохо и, приезжая к нему на лето, мы досыта отъедались домашними мясом, молочкой и овощами.
У деда было много друзей, которые приезжали к нам на шашлыки в праздники и среди которых был всего один казах. Все руководство совхоза состояло в основном из русских и украинцев. В друзьях у деда выделялся гаишник азербайджанец, который ездил на жигулях 2106 в голубой милицейской рубашке. Комбайнеры и водители грузовиков тоже были сплошь славянской внешности. Читал статьи в интернете, посвященные совхозу, где был ответ на отсутствие казахов в тех местах. Все дело было в программе освоения Целины от разных регионов необъятного Союза. Как я понял, молодые девчата и ребята выезжали группой, например, с Украины, далее им обозначали территорию для освоения, где они уже организовывались в совхозы. Отсюда были и названия этих совхозов, в зависимости от региона переселения. Наш совхоз назывался «Киевский». Поэтому негатив, с которым столкнулись русские и украинцы со стороны казахов, после распада Союза, те места обошел стороной.
У деда был красный 412 москвич, на котором он передвигался по степям, ездил на охоту и по делам в область. Я очень любил кататься с дедом на машине, так как у родителей не было автомобиля, и для меня это было большое приключение. Запах советского автомобиля ни с чем не спутать. Для меня это запах детства. Я напрашивался во все поездки деда, садился на переднее пассажирское сиденье и завороженно смотрел вперед, как под капот автомобиля уплывает проселочная дорога, а вокруг на много километров одна степь и пшеничные поля. Бывало, что мы несколько раз умудрялись заблудиться ночью в хитросплетениях дорог. Карт и навигаторов не было, дорогу дед распознавал интуитивно и по памяти. Запомнился случай, когда отвозили бабушку поздно вечером на самолет кукурузник, который распылял поля какими-то химическими веществами, и заблудились. Я сидел на заднем сиденье, за окном опустилась южная очень темная ночь, дорогу можно было разглядеть еле-еле в свете фар, метра 2-3, не больше. Плутали очень долго и вернулись домой далеко за полночь. Мама была очень напугана и сердилась на деда, что он взял меня с собой. Дед спокойно слушал ее причитания и подмигивал мне. Точно помню, что никогда рядом с дедом мне не было страшно. Он всегда был очень спокойным веселым и уверенным.
Дед очень любил собак, и у него на улице жило 2-3 собаки. Где он их находил - не знаю. Жили рядом и дикие коты и кошки, которые всегда приходили к коровнику, когда бабушка принималась за вечернюю дойку. Сидели рядом и терпеливо ждали теплого парного молока. Коты и собаки никогда в дом не заходили. Если только мы не тащили их сами. Дедушка говорил, что человек нуждается в животных, что не понимает, как можно жить без них.
Бабушка всегда что-то готовила. Пекла оладьи, пирожки, пироги. Делала вареники, пельмени, манты. И это было очень вкусно. Благо муки было очень много. А часть пшеницы, которая не шла на помол муки, дед крупно молол в дробилке на корм для свиней.
Бывало, что проснувшись утром, я не застав никого дома, забегал на кухню, хватал еще теплый пирожок с яблоком и, надкусывая, выбегал во двор босиком и в одних трусах под утренние лучи солнца, ища родителей и деда с бабушкой, которые всегда очень рано вставали. За мной увязывалась собачка, и мы неслись мимо двух прудов от дома к столовой, рядом с которой была колонка с водой, чтобы умыться и утолить жажду.
Беззаботность и счастье, которое ты тогда не осознаешь, а просто тебе очень хорошо от всего окружающего: от ветерка ласкающего детское лицо, от запаха степи, от кудахтающих кур, вышагивающих по двору, от умиротворенно дремлющего пса.
Дед очень любил охоту на сайгака. Говорил, что самый лучший шашлык только из этого парнокопытного. Особым блюдом был бешбармак. Готовили его по случаю нашего приезда или большого праздника. Я очень любил сваренные пласты теста и бульон. Мясо обычно не ел. Перед отъездом за неделю, дед закалывал свинью. Бабушка делала кровяную колбасу, тушенку, топила жир. Мясо уходило на шашлык, который жарили несколько дней.
Все молочные продукты бабушка делала сама. Молоко прогоняла через сепаратор, который отделял сливки. Обезжиренное молоко уходило на сгущенку и на молочный кисель – подавалось как первое блюдо. Сливки бабушка взбивала вручную в масло.
Дед с отцом мастерили коптильню: копали траншею, закладывали хворостом, накрывали (технологию особо не помню) и коптили нам в дорогу в поезд уток, которые были нереально вкусными.
Позже дед приобрел Ниву, за которой с товарищами ездил на автозавод и перегонял самостоятельно домой.
На Ниве я учился вождению. Дед сажал меня на колени, поддерживал снизу руль руками, переключая передачи, и мы медленно выезжали в степь. Потом, со временем, он пересаживался на пассажирское сиденье и давал мне возможность самостоятельно выполнять все манипуляции. Это было очень круто. И этот запах пластика Нивы, смешанный с запахом бензина и сигаретного дыма курящего деда, очень дорог и незабываем! До сих пор, когда вижу Ниву цвета спелой вишни – сердцебиение волнительно учащается.
Мне очень часто хочется почувствовать себя тем мальчишкой, сидящим за рулем Нивы рядом с курящим улыбающимся дедом, а вокруг бескрайняя степь, теплое лето, жужжат насекомые и хочется, чтобы время остановилось, чтобы надышаться этим сладким воздухом детства.
