Госдепартамент США выпустил "Крымскую декларацию" – формальный документ, определяющий непризнание Крыма частью России официальной политикой США.

Такого мощного хода не ожидал никто.

Путин немедленно собрал Совбез.

Он откашлялся, пытаясь подавить невольный комок в горле, после чего сообщил:

– Друзья, соратники. Произошло непоправимое. Государственный департамент США не признал Крым российской территорией и призвал нас исправить своё поведение. Все наши усилия и желание двух миллионов крымчан оказались напрасными. Зря мы построили на последние гроши этот мост. Я даже не знаю что делать.

Шойгу помрачнел.

– Как будем выводить войска? – сурово спросил он. – По новому мосту?

– Нет, по нему нельзя, – с болью ответил президент. – Вы же знаете, что наша творческая элита постановила, что этот мост не наш.

Шойгу помрачнел ещё сильнее.

– Понял вас, – ответил он. – Ну что ж. Будем выходить, как придётся.

На следующий день группировка российских войск пересекла границу Крыма с Украиной.

Бойцы понуро и обречённо двигались механизированной колонной по перешейку, от горя даже не слыша хруст будок украинской таможни и воплей украинских пограничников, не успевших отскочить от ржавых гусениц российской техники.

Жители Украины, стоящие в километровых очередях на въезд в Крым, решили, что российская армия таки вторглась и стали массово разворачивали свои автомобили, пристраиваясь в хвост колонны, размахивая невесть откуда взявшимися триколорами и крича: «Ну наконец-то! Давно пора!»

При выводе войск не обошлось без досадных эксцессов. Так, один батальон морской пехоты ЧФ РФ сбился с пути и случайно заехал в Одессу. После чего был решительно закидан цветами по самые чёрные береты, на что укоризненно смотрели члены одесского «Правого сектора», тихо покачиваясь на фонарных столбах.

Ракетный крейсер «Москва» с кораблями сопровождения тоже от волнения сбился с курса и нечаянно зашёл в порт Варны, после чего Болгария немедленно вышла из НАТО, объявив себя самым верным союзником России в регионе и братушками по жизни.

Остальная группировка выходила планово, не считая радостного забрасывания колонны российских войск ключами и замками от городов и сёл Херсонской области, отчего головной танк стал напоминать танк всех новобрачных.

По Мариуполю его вообще пронесли на руках, невзирая на немалый вес боевой машины.

Особенно нехорошо вышло с одной десантной ротой.

Подойдя к Донецку с неожиданно противоположной стороны, и без того расстроенные решением Госдепа десантники увидели в поле бывшего известного актёра в натовском камуфляже.

Актёр, в окружении десятка смертоносных двадцатилетних солдат ВСУ, с чудовищным удовольствием наблюдал, как горит какой-то грузовичок.

После короткой беседы с десантниками, смертоносные солдаты ВСУ убежали с рыданиями: «Я всё мамке расскажу!», а актёр, внезапно оставшийся в полном одиночестве, потребовал переснять неудачный дубль, так как он звезда.

Десантники, не зная таких мудрёных слов, было, задумались, как тут со стороны горящего грузовичка, нецензурно ругаясь и размахивая обгоревшей азбукой, прибежал явно расстроенный человек в ещё дымящемся камуфляже ДНР. Он коротко сообщил десантникам, что вёз донецким первоклашкам книжки, но не судьба, после чего решительно выхватил из кобуры пистолет Стечкина.

Актёр изменившимся лицом воскликнул: «Захар, меня-то за що?», и отъезжающие десантники лишь услышали, как грохнул выстрел, да увидели, как парящий в небе стервятник стал сужать круги, явно почуяв падаль.

– Ну как? – спросил Путин. – Вывели войска из Крыма?

– Вывели, товарищ Верховный Главнокомандующий! – отрапортовал Шойгу.

– Да, я уже в курсе, – вздохнул Путин и протянул министру обороны свежий номер «Шпигеля» с заголовком: «Херсонская, Одесская и Харьковская области оккупированы! Бабченко застрелился в знак протеста на этот раз, вроде, реально. Кто остановит Путина?!»

– Виноват, – понурился Шойгу. – С Харьковской совсем нехорошо вышло. Командир роты стройбата капитан Бельдыев когда-то учился в Харькове на строителя, вот и захотел проведать родные студенческие места. А свою роту для солидности прихватил, чтобы произвести впечатление на местных девушек.

Путин вздохнул:

– Это ему явно удалось. Всех представить к наградам. Капитану Бельдыеву внеочередной отпуск в его студенческий Харьков, всё равно он уже наш. Мда… Вот так всегда - хотим выполнить требования наших уважаемых партнёров, а получается как обычно…

Он подошёл к окну:

– Опять жаркий денёк сегодня. Уже неделю дождя не было,

Небо тут же заволоклось тучами, сверкнула молния, и пошёл летний упругий дождь.

Green Tea

«Мы знаем теперь, как с Украиной помириться, надо им этот мост отдать, и всё. Пускай они деньги берут за проезд, они счастливы будут. И, может быть, Крым простят»

(с) Михаил Ефремов. Избранное.

………..

Многие друзья и знакомые известного актёра Михаила, зная его весёлый нрав и склонность к импровизациям, таким например, как его внезапный и проникновенный монолог на сцене Самарского театра, в один голос утверждали, что это была всего лишь шутка в фирменном стиле Мастера.

Говорят, когда шутку пересказали Путину в кругу его доверенных лиц, он посмеялся и тоже пошутил: «Ну, вот тогда пусть сам деньги на мосту и собирает».

Доверенные лица дружно посмеялись но каждое задумалось: «Это просто шутка или это приказ, отданный в шутливой и непринуждённой форме?»

Уточнять у президента никто не рискнул и той же ночью у подъезда известного актёра встретились машины сразу нескольких силовых ведомств.

Пожарники МЧС, сотрудники ЦСН ФСБ и спецназ ГРУ ГШ ВС РФ хмуро рассматривали друг друга в тусклом свете уличных фонарей, а их начальство спорило у подъезда, кто именно будет делать шутку президента былью.

В итоге решили действовать сообща.

Пока спецназ ГРУ под прикрытием ФСБ высаживал дверь со стороны лестничной площадки, пожарники сноровисто проникли в квартиру маститого артиста через окно.

Михаил Олегович крепко спал в своей постели и даже не проснулся, так как накануне он вновь жёг свои нервы на сцене и отдавал всего себя без остатка, читая потрясённой публике пронзительную поэму «Гражданин поэт».

Осторожно вынув из рук мастера недопитую бутылку «Хеннеси», спецназовцы аккуратно завернули гражданина поэта в одеяло и на цыпочках понесли его вниз к машине, по пути негромко споря о роли Личности в Искусстве в эпоху авторитаризма и тотальной деградации либеральных институтов.

Всю дорогу до военного аэродрома мастер перевоплощений крепко спал, и лишь в самолёте, потревоженный ровным гулом двигателей Ил-76, он несколько раз декламировал во сне: «Есть женщины в русских селеньях, Их бабами нежно зовут!», после чего радостно смеялся, распространяя по грузовому отсеку аромат «Хеннеси», и вновь затихал.

Ранним утром на Крымском мосту было свежо и прохладно. Откуда-то снизу доносились крики чаек, азартно атакующих крупный косяк чуларки.

Они и разбудили Михаила Олеговича. Он зевнул, потянулся, открыл глаза и с удивлением обнаружил себя сидящим на стуле в какой-то будке с кассовым аппаратом «Ока» возле круглого окошка.

Высунув в окошко голову, Михаил сначала увидел море, на котором белел парус одинокий, а затем вереницу автомобилей, замерших напротив верёвки с красными флажками, протянутой от будки до перил моста.

Он испуганно отпрянул, прошептал «Не верю!» и больно ущипнул себя за руку.

Но странные декорации не исчезли. Напротив, к ним прибавился какой-то бородатый мужик в кепке с надписью «Крым», тревожно заглянувший в окошко.

«Быдло!» – испуганно подумал Михаил. – «Не способный к нравственной эмпатии хам в смазных сапогах!»

– Скажи, солдатик, а когда проезд откроют? – спросил мужик, с некоторым подозрением оглядывая закутанного в одеяло представителя творческих элит.

Михаил задумался. «Тварь ли я дрожащая или право имею?» – пронеслась в его голове знакомая фраза, кажется из «Войны и мира» Чехова.

Он набрал в лёгкие свежего морского воздуха и выпалил:

– Когда заплатишь за проезд сто… нет, пятьсот рублей!

– Чего?! - вытаращил глаза мужик. – А с какой это стати?

Михаил, жестом древнеримского патриция накинул на плечо край одеяла и отчеканил:

– С такой, что деньги за проезд пойдут на Украину в качестве компенсации за оккупированный Крым! Ну и на поддержку творческой интеллигенции в лице режиссёра Сенцова, томящегося в застенках кровавого режима!

У будки стали собираться автолюбители и пассажиры.

– Что несёт этот тип?

– Да вы гляньте, он же весь с бодуна, граждане!

– Цены на бензин подняли, а тут ещё и этот тип за проезд бабки собирает?!

– Это же украинские диверсанты! Один отвлекает, а второй небось сейчас опору моста лобзиком пилит. Давайте этого вместе с будкой на второго скинем – у меня дети в машине, они в Крым хотят!

Обладающий тонким творческим чутьём Михаил ощутил, как над ним стала сгущаться атмосфера ненависти. А ещё через минуту будка с вопящим творцом полетела вниз, рухнув на ржавый украинский сейнер, пробиравшийся в Николаев с двумя тоннами камбалы-калкана, незаконно добытого у берегов Крыма.

Сейнер подал сигнал СОС и начал тонуть, обрадованная камбала посыпалась обратно в море, а тонущего Михаила подхватили сразу несколько сильных рук и потащили вверх.

…………….

– Спасибо за помощь в задержании браконьеров, товарищ артист! – командир малого ракетного корабля «Вышний Волочёк» крепко пожал Михаилу руку. – Мы два дня их выслеживали, а вы всего за пару секунд накрыли, вот что значит школа Станиславского!

– На моём месте так поступил бы каждый патриот! – сурово ответил Михаил, краем глаза отыскивая камеру съёмочной группы канала «Россия» и делая мужественное лицо.

Командир вручил ему настоящий морской бинокль, а экипаж трижды крикнул «Ура!»

…………….

Путин выключил телевизор, оглядел сидящих за столом доверенных лиц и улыбнулся:

– Вот какие у нас артисты! Молодец! Таких, хоть завтра на Марс отправляй!

Доверенные лица переглянулись и задумались.

© Зелёный Чай (Green Tea)

В комнате на стене висит портрет. Вася сказал отцу:

– Папа, расскажи мне про него.

– А ты знаешь, кто это?

– Знаю. Это Навальный.

– Да, это Алексей Анатольевич Навальный. Наш любимый, родной, наш вождь. А ведь я его видел. Не веришь? Ну, слушай.Был я молод. Плохо жилось тогда креативному люду. Крафтили мы с утра до поздней ночи в брендинговом воркшопе, чтобы еле свести концы с концами и заработать на хайповый лофт.

И вот появился один человек и сказал:Мы здесь власть! Падение режима неизбежно!

– Щаранский?!

– Тьфу, да причём здесь Щаранский? Мы о ком говорим вообще? Не тупи.

И люди, сынок, поднялись.

Восстание началось ранним предрассветным утром.

Фонари на улицах уже не горели. На Новинском бульваре тёмной громадиной высилось посольство Соединенных Штатов Америки. Огни в нём были погашены, а дула винтовок охранявших его морских пехотинцев были повёрнуты к Кремлю.

В темноте раздавались рингтоны айфонов, звучали отрывистые команды и носились по мостовым гироскутеры с юными блогерами, которые чатились и крутили спиннеры.

На улицах горели костры. Школогвардейцы грелись у огня, негромко обсуждали новых покемонов, оценки в четверти и ждали приказа наступать.

Отряды революционных студентов к этому времени уже заняли ближайшие вейп-шопы и кофейни «Старбакс».

Одну из них охранял я, тогда студент второго курса ВШЭ.

Вместе со мной штабную кофейню охраняли ещё пять хипстеров, три вейпера и два чеченских гея. Командовал нами старый петроградский либералий, которого все звали Леонидом Яковлевичем.

Два раза кофейню обстреливали из луков прокремлёвские реконструкторы, но мы отбили их стрелы селфи-палками, не сходя с места.

Внутрь штаба можно было пройти только по особым пропускам – жёлтым игрушечным утятам. Но у одного человека пропуска не было, и всё-таки его пропустили.

Когда он подошёл поближе, Леонид Яковлевич, вооружённый отнятым у Ольги Скабеевой увесистым микрофоном, шагнул к нему и строго спросил:

– Крым чей? Ваш пропуск!

Человек остановился и откинул капюшон дождевика.

Лицо его было зелёным, а один глаз был закрыт тугой повязкой.

Он негромко сказал что-то Леониду Яковлевичу. Тот вытянулся и взял под козырёк.

Человек с зелёным лицом прошёл быстрыми шагами мимо меня и скрылся в кофейне. А наш командир вернулся на своё место и встал рядом со мной.

Он не сказал ни слова и всё поглядывал в ту сторону, куда ушёл незнакомец.

Оттуда, временами, сквозь шум кофемашин и блендеров для смузи, доносилось: «…а потом почту и телеграф! Промедление потере гранта подобно!»

Наконец я не вытерпел и спросил:

– Что ж, показал он вам пропуск?

Леонид Яковлевич медленно ответил:

– Нет. Он не успел его получить. Он скрывался всё время… Сперва в Йельском университете, затем в кировском лесу. А сейчас вот идёт в Кремль.

Потом Леонид Яковлевич добавил, и мне почудился в его голосе страх:

– Подумать только: он прошёл сюда мимо вражеских отрядов полиции. Его же могли… ты понимаешь, его могли посадить на тридцать суток!

В первый раз я слышал, чтобы наш командир говорил таким голосом.

Я заглянул ему в лицо и спросил:

– Да кто же это был?

И старый, прошедший через горнила каторжных ток-шоу, либералий посветлел лицом:

– Алексей Анатольевич Навальный.

…………………

Вася радостно захлопал в ладоши и спросил:

– А что было потом, отец?

Отец задумчиво погладил сынишку по голове:

– А что потом? А потом приехал ОМОН, отвесил нам увесистых звездюлей, а самых тупых и упёртых отправили хайпить семидесятую широту.

– А ты? – спросил сын.

– Я? Ты подумай, а я пока сугроб у входной двери разгребу и покормлю нашего белого медведя.

Green Tea

Елена Риплинюк, сорокалетняя уроженка города Николаева, эмигрировавшая в США семь лет назад, благополучно работает уборщицей в штабе Демократической партии США. ФБР начинает разбирательство по поводу взлома сервера партии русскими хакерами и допрашивает Риплинюк, так как в день взлома она мыла полы в серверной комнате. Ей заявляют, что якобы на родине она была специалистом по защите компьютерных сетей, обвиняют в похищении пароля и отзывают её лицензию уборщицы. Елена оправдывается, что даже не знает где у компьютера кнопка «Вкл», не то что пароль, и предлагает ФБР навести о ней справки в архивах города Николаева для подтверждения, что она никогда не имела к компьютерам никакого отношения, и что даже муж её бросил после того, как она, по незнанию, заботливо постирала его новый айпад в стиральной машинке. Фэбээровцы заявляют, что в справках нет необходимости: в Николаеве работают специалисты 6-го флота ВМС США и компании «Монсанто», строящие там секретный военный объект, и все городские архивы и личные дела горожан уже давно находятся в их распоряжении. После проверки её личного дела и телефонного разговора с бывшим мужем, ФБР оставляет Елену в покое.

Спустя полгода к Риплинюк приходят агент ФБР и представитель компании «Монсанто», которые сообщают, что с секретным объектом в Николаеве потеряна связь, и что город на запросы не отвечает тоже. Они предлагают Елене отправиться в Николаев в качестве консультанта-краеведа вместе с командой «морских котиков» SEAL для выяснения причин. Обещая, в случае её согласия, вернуть ей лицензию уборщицы. После небольшого раздумья Риплинюк соглашается, взяв слово, что ей купят ещё и автоматический моющий пылесос, о котором она всегда мечтала.

Оказавшись на борту идущего в Николаев эсминца «Дональд Кук», Елена пытается рассказать «морским котикам», что раньше Украина строила авианосцы, но они ей не верят и смеются. По прибытию в Николаев эсминец встаёт на рейде, а спецназовцы, Риплинюк и представитель компании «Монсанто» на надувном катере высаживаются в порту, обнаружив, что там никого нет. Сам город относительно цел, но повсюду возвышаются горы мусора и кучи горелых покрышек.

Группа добирается до военного объекта и спускается на подземные уровни. В лаборатории они находят колбы со странными существами с щупальцами, двое из которых ещё живы. Судя по записям в лабораторном журнале, существа назывались мозгохватами и их пытались удалить до того, как они успели отложить эмбрионы в головы людей, которые скончались во время операций. Также группа находит единственного выжившего – маленькую девочку Аню по прозвищу Ганна, которая всё это время пряталась в вентиляции. Девочка рассказывает про неких кыборгов-мутантов, добавив: «Они вселяются в Людей». Вскоре, «котики» определяют местоположение остального персонала базы – судя по локации их айфонов, они находятся в одном из подземных помещений ядерного реактора, питающего базу и комплекс «Иджис» наверху. Риплинюк, муж которой когда-то работал на АЭС, сообщает «котикам», что использование оружия в том месте опасно, так как можно случайно повредить систему охлаждения реактора, что вызовет ядерный взрыв. Лейтенант Гэсс удивляется, так как он всегда думал, что ядерные взрывы бывают только от ядерных бомб и исключительно в Японии, но на всякий случай отдаёт приказ всем сдать боеприпасы. Пулемётчики Билл и Джейн, сдав магазины от своих пулемётов, тайком подсоединяют запасные, а капрал Рэнглер достаёт дробовик.

Подойдя к указанному месту, «котики» видят множество трупов с разорванными грудными клетками, приклеенных слизью к стенам. Одна женщина из местного обслуживающего персонала оказывается ещё живой и просит спецназовцев убить её, так как с такими коммунальными тарифами ей всё равно не жить. «Котики» пытаются её освободить, но из её груди с криком «Слава Украине!» вырывается родившийся мутант, щёлкая вылетающей челюстью, и несчастную женщину сжигают вместе с ним. Неожиданно, взрослые кыборги спускаются с потолка и в боевом гопаке со всех сторон набрасываются на спецназовцев. Оставшиеся в живых «котики» начинают отступать. Пулемётчики, игнорируя приказ командира, открывают огонь. Видя эту бойню на экране, Риплинюк запрыгивает в брошенный неподалёку инновационный городской танк «Азовець» и мчится на помощь. Забрав выживших «морских котиков», Елене удаётся вывести их с базы.

После краткого совещания о дальнейших действиях Риплинюк выдвигает предложение, которое поддерживает капрал Рэнглер (лейтенант Гэсс впал в ступор и поэтому по званию Рэнглер теперь главный): покинуть Николаев и уничтожить базу «томагавком» с эсминца. Человек из «Монсанто» пытается возражать, ссылаясь на дороговизну постройки секретного объекта. С эсминца вылетает вертолёт «Си Хок», чтобы подобрать команду, но на его борт уже проник один из кыборгов, который выдирает понравившийся ему блестящий рычаг управления вертолётом, и тот терпит крушение, врезавшись в наземный комплекс «Иджис».

Собрав остатки снаряжения, капрал Рэнглер решает забаррикадироваться на командном посту и ждать помощи. «Морские котики» заваривают двери, а в коридорах ставят баррикады из всего железного, что было на базе. Однако «котик»-сисадмин докладывает, что ждать нельзя, что реактор скоро взорвётся, поскольку система охлаждения повреждена. Он ползёт по трубе к внешней антенне, чтобы вызвать второй вертолёт с «Дональда Кука». Среди оставшихся возникает дискуссия относительно жизненного цикла кыборгов: если они являются следствием заражения мозгохватами, а те вылупляются из яиц – то откуда берутся сами яйца?

Риплинюк просит вернувшегося сисадмина уничтожить двух живых мозгохватов в лаборатории, но тот отвечает, что человек из «Монсанто» приказал сохранить их до возвращения в США. Елена вызывает того на откровенный разговор и заявляет, что нашла планшет с ЖЖ командира базы, из которого она узнала, что несколько месяцев назад «Монсанто» прислала на базу контейнер генетически модифицированных яиц для омлетов и что именно компания виновата в заражении персонала базы, жителей города, а возможно и большей части Украины. Риплинюк грозит человеку из «Монсанто» сенатским расследованием и сливом всей информации на Викиликс.

Риплинюк и Аня-Ганна засыпают в медлаборатории. Проснувшись, Елена обнаруживает, что её автомат исчез, дверь заблокирована, а два живых мозгохвата выпущены из своих колб. Риплинюк удаётся запустить систему пожарной тревоги, благодаря чему вовремя подоспевшие «котики» успевают спасти их с девочкой и убить мозгохватов. Елена сообщает «котикам», что это дело рук человека из «Монсанто». По его плану, Риплинюк и Аня-Ганна должны были доставить в США эмбрионы внутри себя, чтобы впоследствии заразить ими весь американский электорат и импичнуть Дональда Трампа в Ростов-на-Дону.

Выслушав Риплинюк, спецназовцы решают расстрелять представителя «Монсанто», но в этот момент освещение отключается, датчики движения засекают массовое движение внутри базы, и очень скоро сотни кыборгов пробивают потолок, предварительно растащив все баррикады на металлолом и проникнув в систему вентиляции базы. «Морские котики» открывают шквальный огонь. Представитель «Монсанто» пытается спастись в одиночку, но попадает прямо в зубы одного из кыборгов, а Елена с девочкой отступают через вентиляционные каналы. За ними следуют немногие уцелевшие «котики». Здесь погибают так и не вышедший из ступора лейтенант Гэсс и солдат Джейн, которая взрывает гранату со словами: «Долбанные уроды. Как же я теперь понимаю русских».

Взрывная волна сбивает с ног Аню-Ганну, и она падает по вентиляционным каналам на нижние уровни базы. Капрал Рэнглер и Риплинюк, единственные выжившие, пытаются её спасти, но кыборги сразу замечают на девочке георгиевскую ленточку и утаскивают её в своё логово, громко распевая «Ще не вмерла». От звуков этой песни капрал впадает в депрессию и пытается застрелиться, но Риплинюк дотаскивает его до вертолёта, который сисадмин успел вызвать с «Дональда Кука». Риплинок приказывает ему лететь к главному входу, вооружается и спускается вниз. По локации своего айфона, который она дала девочке поиграть, Елена находит Аню-Ганну, уже переодетую в вышиванку и с балаклавой на голове. Она хватает девочку на руки и случайно забегает в помещение, в котором видит Хиллари Клинтон, откладывающую генномодифицированные яйца в контейнеры с маркировками «Беларусь», «Казахстан» и «Российская либеральная оппозиция».

Риплинюк выпускает струю огня в воздух, а затем направляет ствол огнемёта на яйца. Испугавшись, Хиллари отзывает кыборгов, но в этот момент яйца начинают раскрываться. Риплинюк сжигает яйца из огнемёта, затем расстреливает из автомата, а остальным кыборгам показывает портрет Путина, отчего те сразу взрываются.

Елена с девочкой убегают, а Хиллари преследует их. Сисадмин подлетает к посадочной платформе, чтобы забрать Риплинюк и Аню-Ганну, но в этот момент база начинает разрушаться и вертолёт задевает стену. Но взлететь всё же удаётся. По возвращении на эсминец выясняется, что команда корабля сбежала, а Хиллари спряталась в шасси вертолёта. Она достаёт свою коробочку с кокаином, выдувает её содержимое сисадмину в лицо, того с непривычки рвёт пополам, после чего Клинтон начинает преследовать Аню-Ганну по вертолётной палубе. Риплинюк с криком: «А ну вали отсюда, сука!» напускает на Хиллари автоматический моющий пылесос, тот сбивает её с ног, сбрасывая чудовище в море, где на Хиллари набрасываются черноморские акулы-катраны.

Елена устало включает сигнал СОС, набирает на навигаторе команду: «Ближайший незаражённый порт» и эсминец в автоматическом режиме берёт курс на Севастополь.

…………..

Путин читал отчёт, периодически, сравнивая его с аналогичным, совершенно секретным отчётом Пентагона, дочитал, нахмурился и размашисто написал на папке:

«Так и хочется спросить наших уважаемых «партнёров»: вы хоть понимаете теперь, чего вы натворили?»

Green Tea