Своя картошка - чужая лошадь
Сейчас картошку привезти с дачи — дело пяти минут: сел в машину, закинул мешки в багажник, и поехал. А раньше всё было иначе. Жили мы «по-колхозному»: у каждого были свои усады — небольшие огороды, где выращивали картошку, морковку, свёклу, капусту. Урожай был для семьи, и без него просто не проживёшь.
Но выкопать картошку — это полдела. Надо её ещё перевезти. А чем? Своей машины ни у кого и близко не было. Вся надежда — на председателя. У него хозяйство, у него же и лошадка с телегой.
Помню, как бывало: копаем мы картошку всей семьёй, мешки и узелки растут горой, а я уже думаю — как бы домой увезти. И вот идёшь к председателю. Идёшь на поклон, иногда с бутылочкой, потому что от его настроения зависит, останется ли картошка в поле мокнуть под дождём или поедет в погреб.
У председателя характер был суровый. Надо было уметь подойти, под настроение попасть. «Семен Иванович, — говоришь, — помоги, лошадку выдели, а то картошку не утащить…» Он покрутит головой, повздыхает, но если день удачный — даст. И таких просителей - не одна семья ведь была!
Зато когда уж удавалось получить телегу — радости было! Загружаешь мешки, лошадка цокает по дороге, дети в телегу запрыгнут, смеются. Домой приедешь — усталый, но довольный: урожай в целости, зиму проживём.
Сейчас вспоминаю и думаю: вроде бы и трудно было, и зависели от одного человека, а всё равно тепло в сердце. Потому что жили сообща. Помогали друг другу. Вечером соседи забегут: «Ну что, вывезли?»
А теперь мы в магазинах картошку мешками видим — бери, сколько хочешь. Но та, «своя», выкопанная руками, вывезенная с трудом, всегда была вкуснее. Может, потому что за ней стояла не только работа, но и целая жизнь — с соседями, с председателем, с лошадкой, с песнями на поле и с тем самым ощущением: «Вот оно, своё».
