Полудница
Полудница
Платформы для онлайн-обучения: что вы о них думаете? Поделитесь мнением!
Онлайн-курсов становится все больше, и нам интересно собрать статистику. Пожалуйста, пройдите небольшой опрос и поделитесь своим мнением!
Полудница и ночница
Одна обеспечит солнечный удар в жаркий полдень, а другая не даст уснуть прохладной ночью.
Полуденница
Noonwraith
Noonwraith
Истории Октября. Аудиострашилки
Мою книгу кто-то божественно озвучил!!! Для тех, кто любит страшилки и хорошие озвучки! Рекомендую!!! Тут найдется полуденница и колдун, и обычная ужасная трагедия. Текст ниже (если надо)
Нехорошее поле. Быль
Хотите верьте, а хотите нет, только никогда не ходите искать клады к заброшенным колодцам
- Она тогда умом вихнулась совсем.
- Дурочка стала? Как Володька?
- Не-е, - протянула бабушка. – Кабы как Володька, так и пусть её. А то злая стала, свирепая. Не хочу про неё, от греха подальше. Что ты пристал? Иди вон воды лучше принеси...
Своего колодца у нас не имелось, приходилось пользоваться чужими. Один колодец – общий, на деревне, недалеко. А второй – через поле прямиком, одинокий, старый.
Про него давно ходила дурная, нехорошая слава. А после разговоров про Васильну-горемычную идти туда было страшновато. Что ни год у колодца в той стороне люди пропадали. Понаедут черные копатели да туристы, и к колодцу – шасть. Сколько себя помню эта история каждое лето повторяется. Студентом был, даже искать ходил пропавших. Теперь - нет, может, это и плохо, да ведь сказано – не суйтесь вы в наши леса, пропадёте, а все равно лезут. Тьфу на них. Раз уж им-то на себя наплевать, мне-то какое дело?
На заброшенный колодец страшновато, но на деревне после вчерашнего показаться еще страшнее.
Я постоял в нерешительности, раздумывая, выбирая из двух зол: в темное место через гиблое поле или через людские разговоры по деревне? Загулял. С кем не бывает? Но эти ж бабы век помнить будут, на деревню и носа казать страшно.
Старый колодец, казалось, совсем близко: от дома прямиком через поле рукой подать. Раньше поле было естественным разделом между деревнями. За полем – Малая Мараморка, мы, стало быть, Большая. Ее, Малую то есть, во время войны разграбили и пожгли. А наша уцелела – больно дома хороши были, ладные, в них фрицы штабы устроили.
Да только был в той деревне Малой дед Максим. Это по городам люди без истории живут, сами по себе, как осина на ветру. А на деревне всяк на виду, не спрячешься, за каждым человеком своя слава идет. Как дом, пока живут в нем, из трубы дым пускает в небо, так и люди на деревне, пока живы, тож по-своему небо коптят, от каждого там наверху пятно закопченное есть, всяк свою историю за собой тянет, а то и не свою, а дедов да прадедов. А то и после смерти человека тень стоит: взрослым - наука, малышам – страшилка. Меня такой страшилкой с детства пугали, мол, по полям, пока взрослые на работах далеко от дома, ходить нельзя, а если обед им нести в поле надо, то обязательно в обход, а нарушишь наказ - обязательно Васильну-горемычную встретишь. Ну, а там понятное дело – она задушит обязательно или косой зарубит, под настроение, в общем, живым не уйдешь. Это я сейчас понимаю, зачем это нам рассказывали. Когда малята в поле в высокой траве играют, их не видно, косцы пойдут, да своих детей и закосят. А когда рожь поспела – малята ее всю и потопчут, что потом мамка молоть-то будет? Ругай ребенка – не ругай, бесполезно, а хорошенько напугать – залог того, что правила будут соблюдаться.
Так и сложилось у наших деревень: дед Максим с той пожженной деревеньки в памяти остался, а Васильна-горемычная – с нашей.
Когда подрос, узнал, что Васильна-горемычная не просто выдумка, а и действительно на деревне женщина такая жила.
Но на нашей стороне поля рассказывали только про деда Максима, про Васильну-горемычную не любили поминать: то ли боялись, то ли не хотели, чтобы память о ней в людях осталась. Больно страшная история.
Жила Васильна, хорошо жила, в дом хороший замуж вышла, работящая баба была. Что ни год – то по ребенку, муж, видать, крепко любил. То мальчишка, то девчонка, так четыре года кряду. Что потом случилось, молчат наши. Говорят только, вроде, муж ее разлюбил, из дома выгонять стал. А нашли ее через пару дней у того самого дедова колодца. С ума сошла.
А вот еще люди говорят. Вроде как муж ейный пошел к этому деду Максиму просить, чтоб деток не так много было, чтобы наговор какой прочел, чтоб остановить это дело. Если их каждый год рожать – кормить нечем будет. Ну, вроде дед Максим и подсобил. А после того все остальное и случилось…
- Ну, чего застыл? Стыдно идти, небось? Машку, чай, боишься? – Бабушка хитро щурилась рядом.
Я отвернулся.
Солнце высоко стояло в чистом небе, лучи его падали на заснеженное поле, на снежные шапки забора, на огород, расцвечивая синие сугробы переливами алмазов и серебра. Впереди сверкало разными цветами заброшенное поле, на краю которого сегодня совсем не зловеще, как обычно, а приветливо и игриво выглядывал максимов колодец.
- Так что случилось, скажи, ба?
- Ой, вот приставучий, - всплеснула она руками. – Что тебе до нее?
- Ну, если б рассказали, давно бы про нее забыл, а так никто не говорит, будто тайна какая великая! Ты расскажи, а я забуду.
- Нельзя поминать ее, говорю тебе. Нельзя ее историю рассказывать.
- Да почему нельзя-то?!
- Да нельзя и всё тут!
- Магия, небось? Да? – скроил я серьезную рожу.
- Да!
- Экстрасексы? Ты мне не рассказывай тогда, в передачу на телевизор напиши, там сюжет покажут.
- Ну тебя, - махнула она рукой. – Все смеешься.
- Да ты пойми. Вы никто ничего не рассказываете, от этого только хуже! Там, может, история выеденного яйца не стоит, но вы же всё таким мраком и тайнами покрыли, что кажется невесть что.
- Ну, как тебе объяснить, нельзя и все тут.
- А ты так расскажи, как будто не про нее. Расскажи так, будто ты мне серию пересказываешь свою любимую про старуху слепую, которая все приметы знает!
Бабушка склонила голову набок, задумалась, а затем, будто решилась на что-то очень серьезное, резко махнула рукой:
- Ладно, не отстанешь ведь, только не спрашивай ничего. Расскажу, будто и не про нее.
- Я тебе воды на месяц натаскаю, бабуль! – обрадовался я.
- И дров привезешь, - грозно добавила она.
- Я тебе газовую трубу за это в окно проведу.
- Не, газовую трубу в окно не надо, - серьезно резюмировала бабушка. – Поживу еще. Рано…
- Да я не в этом смысле! Ну, бабуль!
Мы вернулись в дом, я кинулся ставить чайник и хлопотать с блюдцами, чтобы удержать мою драгоценную рассказчицу за столом.
Бабушка принялась обходить весь дом по периметру, проверяя, плотно ли прикрыты ставни и двери, крестя каждый угол, опуская на окна занавески.
- Ты мне секреты родины будешь рассказывать что ли? Боишься, кто подслушает? – не выдержал я.
- Цыц, - строго осадила меня она.
Такой серьезной я не видал ее никогда, сколько себя помню. Стало как-то не по себе. Она смотрела мне в глаза, не мигая, и шла прямо на меня из дальнего угла комнаты, держа перед собой горящую свечу.
- Бабуль, ты чего? – тихо прошептал я. – Бабуль…
- Значит так, - полушепотом зашипела она. – Вот, сказывают, будто пришел какой малец к бабушке, мол, бабушка подсоби…
- Погоди, ты имеешь ввиду, муж этой самой к деду, чей колодец на той стороне поля?
- Тихо ты! – шикнула бабушка. – Да. Не перебивай.
Мне смешно стало от того, как старый человек выдумывает неведомые небылицы, что может так бояться каких-то глупостей, ведь моя бабушка войну прошла, чего страшнее, а вот, детских сказок боится…
- А про деда того все деревни в округе знали…
- Не про деда, бабуль, - услужливо поправил я. – Про бабку слепую…
- Про какую бабку слепую? – удивилась она, переходя с шепота на обычный голос.
- Ну которая совсем не бабка, а дед, который колодцем владел, но про него говорить нельзя, поэтому это не дед, а бабка слепая…
Бабушка посмотрела на меня молча и немного с сожалением, хлопнула в сердцах ладонью по коленям:
- Нет, не буду! Вишь, еще не начала рассказывать, а уже вон какая бесовщина…
Несколько минут у меня ушло на то, чтобы объяснить бабуле в чем дело, что это именно она выдумала рассказывать историю «как не про них», именно она начала называть деда слепой бабкой. Бабушка не верила, но, видать, и саму ее охота разобрала повторить старую историю, так что в итоге она продолжила:
- Как ни назови. А жила у нас, на нашей стороне поля семья. Хорошая, ладная. Как обычно. Только не очень богатая была. Лексей горемыку за себя взял, сироту, любоделанную. Говорили ему – сироту не бери, счастья не будет. А он все шутил, мол, до свадьбы она сирота, а как возьму за себя – то молодуха. Дошутился.
Поначалу все хорошо было. Баба она была не гордая, приветливая. Только, что ни год – брюхатая. А как сами небогато жили, так и детей кормить нечем. Пошел Лексей к деду Максиму. Вот ведь всё наперекор делал! Говорили ему: как сироту взял, так сироту и отдай. Оставь одного ребенка на сход. Там решим, кому достанется, отдадим в семью, приживалой. Но он ведь умнее всех. Пошел к деду советоваться, травкой, мол, какой напоить бабу-то, чтоб не носила в подоле. В городе подвизался, там науки нахватался на свою голову, мол, лекарствами всё решить можно.
- Почему он к деду пошел?
- А к деду все тогда ходили. Это сейчас по хорошей дороге можно в санчасть. А раньше куда? По любви да хвори к деду, по детям – к Люське, по сватовству - к Демидовне, - усмехнулась бабушка. - Про деда Максима все говорили, что колдун. Он и змей заговаривать умел, и людей мирил, и травы всё какие-то собирал. Помню в лесу видела его, нагнётся над пригорком, травку малую какую-то щиплет да нюхает, а потом в мешок свой суёт. В общем, силу старик имел, вот все и ходили. Только он злой был. Всё время недовольный. Уж девки молодые по деревне идут, у каждого нормального-то мужика сердце радуется, а этот всё бурчит. Солнце, тепло, а старый хрыч бормочет. Да и то говорили, будто, дома он мешки золота прячет, словно он из раскулаченных, по дороге в Сибирь где-то в наших краях с саней прыгнул, да тихой сапой до Малой Мараморочки до нашей и дошёл, чуть в болоте не увяз, потому что все его сокровища на нём были, под армяком надеты, будто он их к коже пришивал, чтобы от власти красных сберечь и унести.
- О! А где теперь сокровища?
- А колодец-то почему дедов называется? Сказывают, там он их до поры-времени припрятал. Потому и колодец загнил. Потому и люди на колодец этот всякий год ходят, охотники за чужим добром-то. Да только ни с чем возвращаются, если возвращаются.
Раньше колодец ничей был, лесной, туда редко ходили, воду берегли. Матрёна была, знахарка, из нашей стороны, туда ходила к воде разговаривать, это до меня ещё было, она в этом толк понимала. С того колодца воду зря не брали. Только на праздники. Или хворь когда. К колодцу подарки носили. А Матрёна, та вообще там что-то и видела, она всё туда вопросы спрашивать ходила, говорят, и войну предсказала, говорят, потому нашу Мараморку-то и не сожгли, что Матрёна упросила, а Малую спалили, что дед Максим колодец-то за-а..., за-а..., - бабушка подбирала приличное слово.
- Чем он испортил колодец? – помог я ей закончить фразу.
- Добро свое поганое туда сунул, как на схрон, да нашептал что-то, чтоб людей обморочить, чтоб к колодцу не совались больше. Человек он чужой, плевать он в наши колодцы хотел. Раньше туда ходили и по одному, а после - и по двое боялись: Иван сбежал оттуда, Люська еле живая вернулась, да и другие за ними, все одно говорили – мол, видели, из колодца им мёртвый дед Максим рожи корчит, кто его знал, те узнавали, а другие просто говорили - домового видели.
- А про Васильну-то что?
- Тихо ты! – прикрикнула бабуля и осмотрелась. – Не называй… Услышит.
- Кто? – шёпотом удивился я.
В сенях что-то зашуршало и брякнуло. Бабушка побледнела и начала часто мелко креститься, пришёптывая молитву.
- Да коты это, - я встал, чтобы пойти посмотреть, кто балует в сенях.
- Стой, - схватила меня за руку бабушка. – Не ходи. Сами разберутся. Походит да уйдёт, вишь, чует, про неё речь. Не забывают.
Бабуля встала, подошла к навесным полкам и пошарила у самой стены, в глубине их. Через некоторое время извлекла оттуда старую алюминиевую кружку, подошла к другим полкам, нашла гороховую крупу, отсчитала определенное количество зёрен и насыпала в кружку. После прикрыла самодельный оберег ладонью и пошла снова обходить дом потряхивая кружкой, создавая при этом удивительный ритмичный треск по всей комнате.
- Ну, ты у меня шаман, - засмеялся я. – Если мы в транс войдём, кто нас оттуда извлекать будет.
Бабушка не обращала внимания на мои шутки.
- Бабуль, если так страшно, может, и ну его? Не надо, забудем про этот рассказ?
- Про такие дела: начал говорить – говори! Надо, чтобы история кончилась, а не кончу истории, она по-новому пойдёт, и что тогда будет, может, ещё хуже прежнего? У каждой истории должен быть конец.
Через некоторое время она села рядом и продолжила.
- А про бабу эту? Я тебе вот, что расскажу. Чем там дед Максим Лексея опоил, не знаю, только Лексея как отсушили от неё: он на сторону ходить начал, жену свою колотить сильно кинулся, пить стал до полусмерти. Вишь как: просил, чтоб детей не было больше, так ему и стало. Какие тут дети, когда пьёт да бьёт, да гуляет? Тут не до детей. Вроде и всё, о чем просил, то ему и дали. Только жёнка его ошалевать начала. Как он гонять её начал, так она, бывало, по деревни бежит, орёт. А тут её он, видать, сильно приложил. Сначала незаметно было, она говорить тяжело стало, да и заговариваться начала. Бывало, спросишь, где дети-то, а она такую дурь рассказывать начнёт, уши вянут. Лексей её и погнал совсем. А дальше всяк эту историю знает. Я маленькая была, с детьми её дружила. Вместе росли. А тут вижу: Гришка через всю деревню бежит, а матка за ним, с косой. Рубаха грязная у неё и как будто в крови вся вымазана. Я малая была, под кровать забежала, взрослых не было никого, все в поле. А потом, говорили, будто она своих детей у того колодца по одному убивала и ела.
- Это ещё зачем?
- Да будто, когда Лексей её из дому гнал, у неё это случилось, замыкание вроде. Он ей: «Пошла вон!». А она плачет и ему вроде как говорит: «А что я есть буду?» А он ей в ответ: «У тебя детей вон сколько, их и ешь». То ли врут, то ли правда, а только когда её у колодца нашли, она младшенькую доедала.
Нас долго потом дома запирали. А поле это как раз в те поры и забросили. Ей отдали. Потом её там долго видели.
- Она что? Там и жила?
- Какой жила! Умерла она. Поначалу, правда, пропала. Народ говорил, мол, Лексей её в колодце том и притопил, как увидел, как она младшенькую доедает. Кто-то видел её на том поле ведь... Погоди... Дай вспомню... Мужик был у нас на деревне пропащий, без руки, горбатый. Так он её в поле увидел, да за ней и погнался.
- Зачем?
- Кто его знает, может, поговорить хотел? Пожалеть? Только не догнал. Потом сказывал, чуднО было. Видит он, будто она посерёдке в поле стоит, сама с собой разговаривает, как с ней к концу часто бывало, только будто одета она во всё белое и будто бы голова тоже в белое замотана, вроде как у покойника, лицо, значит, закрыто. И с косой. Он вроде к ней и пошёл, а как в травы-то ступил, так чудеса и начались. Он шаг делает к бабе-то, а сам всё дальше становится, напрямки к ней идёт, а глянет под ноги, такую кривую тропину протоптал, что диву дашься и только. Бежать к ней начал, а только мимо промахнулся. Вроде как морок глаза застил, словно во сне. А очнулся у того самого дедова колодца.
- А как домой вернулся? Раз такие чудеса?
- Бежал лесом оттуда и по дороге молитвы всякие кричал. Еле утёк. У него ж руки правой нету, креститься ему нечем. Еле утёк. А как в деревню пришёл да рассказывать начал, ему бабы пальцем у виска крутят, мол, болезную эту сегодня из колодца мёртвую совсем достали. Кого, говорят, ты видел? Пьяный что ли? Но это они поначалу над ним смеялись, потом-то и сами примечать стали, вроде в поле баба какая, вроде в саване гуляет. Некоторые ещё помышляли к колодцу тому ходить, якобы хорошее место, само очистилось, да только бегом оттуда возвращались.
Немного погодя поле заросло, травы полевые высокие до деревни дошли. Так она по травам до деревни добралась…
- Кто?
- Она, полудница, та самая, про которую спрашиваешь. И к тебе захаживала. Наш дом с краю первый, ты тут спать не мог. Как о полдень – ты в крик. Не спишь - и всё. А нам косить да жать надо. Некому с тобой сидеть. И матери работы не давал. Как полдень, ты в крик на всю деревню: мало, что на окраине, а слышно на три версты, как орёшь. Матка твоя раз пришла домой, да так в дверях и застыла. Видит, колыбель твою баба с косой качает, сама с ног до головы в простыни зашита, только пятна старые, грязные по всей одежде, вроде как в земле валялась, а от сеней до нее следы мокрые. Колыбель твою качает и плачет. С тех пор вы и съехали. Я одна тут осталась. А Лариса говорила, что как съехали в город, ты плакать и перестал.
- Мама ничего такого не рассказывала…
- Конечно, и никто не расскажет. Горемыка знает, когда про неё речь-то, она тут как тут…
- Неужто?
- До сих пор! И мне, старой, страшно…
- Ну, спасибо, бабуль, что рассказала. Ну и история. А что с дедом Максимом стало?
- Кто его знает, тут война, немцы, убёг куда или повесили?..
Я вышел на улицу, впереди расстилалось то самое поле. На небе по-прежнему не было ни облачка. Меня разбирал задор, хотелось пойти туда, к колодцу, заглянуть в его воды, может, и увидеть на дне его харю колдуна, да и кому бы не захотелось побывать в таком мистическом местечке.
Я решился. Вышел бодро, что со мной может случиться? Тут рукой подать через поле. Метров сто. Не больше. Подходя к полю, однако, почувствовал, как уши мои холодеют, так всегда бывает, не сказать, что от страха, больше – от волнения. Всё-таки тронула за душу история.
В поле задуло. Ветер пылил позёмкой с наметённых сугробов. Это меня слегка напугало, но всё же поле – открытое место, есть где ветерку разгуляться. Ничего не обычного. Я двинулся вперёд, правда, теперь медленнее. Ветер стих.
Вот и середина. На душе стало совсем легко. Если б что и было тут такое, то уж давно бы себя проявило. Я обернулся назад, на дом…
Пурга застилала глаза, дальше руки было не видно ничего, дом скрылся из виду за снежной пеленой. Как же так? Ведь только что был ясный день. Повернулся вперёд. Что за чудеса? Чистое небо над головой, тропинка через поле под ногами прямо к колодцу. Откуда б здесь взяться тропинке? Кто натоптал? Нет, что-то здесь не то. Как бы ни было впереди ласково да хорошо, а надо возвращаться. Повернулся к дому, снег слепит глаза, забивается под ворот и в рукава, сугробы наросли по пояс. Идти невыносимо трудно, ветер стал сильнее, буквально валит с ног. Сделал несколько шагов, остановился. Тряхнул головой. Опять солнце на пути и тишь да гладь, и… колодец впереди. Как так? Впереди колодец? В другую ж сторону шёл. Отвернулся. Глаза протёр. Опять колодец впереди. Сколько ни стоял, как ни вертелся, всё одно выходило – к колодцу дорогу заманивала. А дома как и ни бывало моего нигде.
Что ж тут делать? Креститься начал. Только себя крестным знамением осенил, так и следы свои увидел, не ту тропку ровную да гладкую, а свои в сугробах, так и пошёл след в след по ним.
Веселее стало. Иду, про себя молитву творю. А много ли я их знаю? Только «Господи, помилуй». Вот её и повторяю, а сам крещусь без устали. Страшно, а вы как думали? Вот и дом мой видать.
И случись тут, расслабился да в сердцах как выкрикну: А иди-ка ты Васильна …!
И под локоть меня как кто-то хвать!
Тут уж не скажу, что случилось, признаюсь только, на мгновение очень тепло стало, а больше и не помню ничего. В себя только в сенях пришел. Помню, стою, ору, что есть мочи. И не молитвы совсем. А бабушка вокруг меня с горохом своим ходит…
е. гликен
Служба добрых дел: почему курьер — это не просто про доставку товаров
Они приезжают в метель, ливень и невыносимый зной. Они могут пробежать марафон с тяжелой сумкой на плечах. Они выносливы, быстры и вежливы. Они — курьеры Ozon fresh. И в этой профессии все серьезно, даже есть свой негласный кодекс, которого придерживается каждый сотрудник службы доставки. О нем и расскажем.
Екатерина и Анастасия — курьеры Ozon fresh. Они живут в разных городах, одна девушка предпочитает автомобиль, другая выбирает велосипед. Но обе следуют одинаковым принципам в работе.
Заповедь 1. Клиент всегда прав. Вообще всегда
Помимо доставки заказов, работа курьером — это еще и общение с людьми. Иногда клиенты бывают чересчур разговорчивыми. Или недовольными. Или все сразу. Иногда могут что-то забыть или перепутать. Как и в целом в сфере обслуживания, здесь выход один: вдохнуть, выдохнуть и вспомнить, что все мы люди.
Екатерина:
Например, был у меня заказ: попросили доставить подарок. В назначенный день я звоню адресату, очень долго ему объясняю, в чем суть. Но молодой человек отказывается от сюрприза и утверждает, что это не может быть для него. Пришлось разбираться: выяснилось, что заказчик адресом ошибся.
Анастасии тоже приходится работать с возражениями клиентов, иногда — весьма странными.
Анастасия:
Например, одна из постоянных клиенток жалуется, что я слишком тихо говорю в домофон и меня не слышно. Частенько заказчики сами выбирают тайм-слот для доставки, забывают его и ждут нас в другое время. Или спрашивают, почему не оставили посылку просто у дверей, хотя сами выбирали опцию «лично в руки».
Находить подход к каждому клиенту помогает общение с супервайзером и тренинги от Ozon fresh, где учат находить выход даже из самых непростых ситуаций и правильно выстраивать коммуникацию.
Заповедь 2. Не забывай смотреть по сторонам
Для курьера важно привезти заказ точно в срок, а иногда и немного раньше, поэтому скорость играет решающее значение. Но ей можно пожертвовать, если кому-то рядом нужна помощь. Не пройти мимо ближнего в трудной ситуации — для них само собой разумеющееся.
Екатерина:
Мы всегда стараемся максимально быстро доставить заказ клиенту, но не забываем смотреть вокруг, ведь иногда прохожим нужна помощь. Чаще всего такое случается в непогоду: сильный дождь, гололед, мороз. Недавно как раз случай был. Я парковала велосипед и услышала вскрик. Обернулась — а там женщина поскользнулась на льду и упала. Я подбежала к ней, подняла, спросила, не нужна ли помощь. Слава богу, все обошлось. Поэтому сроки сроками, но и об окружающих надо помнить.
Анастасия тоже нередко надевает плащ супермена (или дождевик, тут уж как придется).
Анастасия:
Да, помочь прохожим — обычное дело, а так как я развожу заказы на машине, то и автомобилистам иногда могу подсобить. Недавно мужчина застрял на своем авто в одном из дворов: дороги перекопали, и задние колеса попали в яму. Троса с собой у меня не было, но я просто нашла тех, кто смог помочь. А иногда и людей случается подвозить. Буквально на днях, когда очень скользко было, дедуля постучал мне в стекло и попросил подбросить его. Я и подбросила, хотя не совсем по пути было.
Заповедь 3. Не можешь дозвониться — допишись. Или достучись
Привезти заказ вовремя — задача выполнимая, а вот вручить посылку клиенту уже сложнее: кто-то не отвечает на звонок, кто-то игнорирует домофон, а кто-то просто не хочет открывать дверь.
Анастасия:
Очень помогает, если указан точный адрес: тогда я без раздумий звоню в домофон, а если удастся, то захожу в подъезд и стучу в дверь. Правда, и это порой не помогает. Однажды мне не открывали дверь, хотя я отчетливо слышала в квартире шум и крики ребенка. Оказалось, девушка думала, что оформила доставку на другое время, никого не ждала, и поэтому на упорный стук никак не реагировала. Но кое-как я ее все же дозвалась.
Заповедь 4. Не урони!
Курьеры перевозят все: от телевизоров до хрустальных ваз, от тортов до велосипедов и перфораторов. Но дороги не везде ровные: иногда асфальт внезапно пропадает, а на его месте появляются кочки и ямы. Поэтому «полосу препятствий» лучше изучить заранее. Навыки игры в тетрис тоже пригодятся: сложить несколько заказов в сумку так, чтобы ничего не помять и не повредить, надо уметь.
Анастасия:
Иногда приходится попотеть и разложить заказы филигранно. Например, если в заказе есть торт, то его, конечно, надо класть на самый верх. Что-то хрупкое тоже стараюсь прижать — чтобы не шаталось, не выпадывало. Словом, тут нужна работа и головы, и рук. Но сложить правильно — лишь полдела: надо ведь и довезти до места в целости и сохранности. Я уже на опыте и знаю, где какие ухабы, ямы, кочки, и старательно их объезжаю. Но поначалу трудно приходилось.
Заповедь 5. Следи за железным конем (или не железным), как за собой
Машина, велосипед, самокат — транспорт у курьера может быть любым, главное, чтобы он был на ходу. Поэтому одно из главных правил — забота о том, на чем ты передвигаешься.
Екатерина:
Мое хобби — езда на велосипеде, поэтому и заказы я развожу на нем. Периодически отвожу байк на техобслуживание, постоянно его мою, иногда даже на автомойке, смазываю цепь, слежу за шинами. В общем, забочусь о нем, как о домашнем питомце.
У курьеров на машинах процедура сложнее, но она ничем принципиально не отличается от того, что и так должен делать любой автолюбитель: вовремя менять масло, проходить ТО. А еще в Ozon даже опытные водители-курьеры все равно проходят тесты на знание ПДД. Велосипедистов это тоже касается.
Заповедь 6. Работаешь курьером? Купи дождевик!
Курьеры доставляют заказы в любую погоду, поэтому одежда — то, о чем нужно позаботиться особенно тщательно. Даже если вы на машине.
Анастасия:
Конечно, водителям проще, чем велосипедистам, но выходить из машины приходится каждые 10 минут, и далеко не всегда в это время светит солнце. Поэтому я, посмотрев на коллег, запаслась плащом-дождевиком. И потом себя за это хвалила, потому что недавно, например, ветер дул со скоростью 18 м/с, и такая защита была очень кстати.
А вообще, как говорят девушки, ко всему привыкается, в том числе и к погодным капризам. Поэтому курьеров Ozon fresh вполне можно назвать дожде- и ветроустойчивыми (возможно, и сейсмо- тоже, но проверять мы это, конечно, не будем).
Заповедь 7. Вежливость — главное правило курьерского клуба
Это самое простое правило курьеров Ozon fresh, которое работает в обе стороны: и клиенту приятно, и сам курьер может рассчитывать на доброжелательное отношение.
Анастасия:
Перед устройством на работу мы проходили обучение: нам рассказывали о том, как правильно себя подать. Впрочем, это общечеловеческое правило, не только курьерское. Я всегда улыбаюсь тем, кому привожу заказ, и в большинстве случаев клиенты отвечают мне тем же. Мелочь, а приятно, настраивает на рабочий лад.
Некоторые приходят в Ozon fresh в поисках сезонной подработки, но для многих она становится большим: возможностью получать достойную зарплату, заниматься любимым делом, прокачать навыки коммуникации и стать частью большого сплоченного сообщества, где каждый друг за друга горой.
Реклама ООО «Интернет Решения». ИНН 7704217370