О чём говорят оппозитчики (6)
(Оппозитчик (разг.): владелец мотоцикла с оппозитным расположением цилиндров в двигателе, преимущественно "Урала" или "Днепра").
Начало здесь
- Есть у меня одна знакомая, - рассказывал Громоззека, уписывая свиной шашлык на берегу бирюзового озера Рица, - Ну как, знакомая? Подруга приятеля одного. Так вот, она без мамы, с отцом выросла. То есть в детстве у девочки нормальная семья была: мама, папа. А когда она подросла, ну там лет двенадцать ей было, родители решили остеклить лоджию.
- И чего, мама с лоджии упала? – предположил Бордо, который как обычно предпочёл свинине форель.
- Нет. Мама ушла со стекольщиком. Прикинь: дом бросила, мужа, дочку бросила. Со стекольщиком ушла!
- Вот это, я понимаю, харизма у человека! – восхитился Виталий, - А если серьёзно, то видать совсем плохо ей жилось, раз она так резко свалила.
- Ну, что значит, плохо?
- Да вот, Серёга, я что думаю. У меня даже целая теория есть. Я думаю, что состав и функция семьи напрямую зависят от производительности труда. Отличная у них тут везде форель!
- При чём тут производительность?
- А при том: чем выше производительность, тем меньше семья. Вот смотри. Допустим, тысячу лет назад, когда производительность труда была никакая, семьи были огромные, жили целыми родами, по сотне человек и больше. Потому что по отдельности гарантированно сдохнешь. Жили одним большим колхозом, а женились - как старший решит. Всякая там любовь, морковь, чувства – это вообще никого не волновало. Главная задача была – выжить.
- Потом, лет сто назад, я где-то читал, что городская женщина с тремя детьми занималась домашним трудом в среднем двенадцать часов в день. Понятное дело: постирать – на речке, курицу – ощипать, на всё нужно время. Но минимальная семья сократилась уже до двух поколений: родители и дети.
- Ну и возьми современное городское общество, - продолжал философствовать Бордо, - Сейчас любой физически здоровый человек может элементарно обслуживать сам себя и парочку детей, вообще не напрягаясь. Бросил джинсы в стиралку, жратву погрел в микроволновке, и готово. Плюс все эти детские сады, поликлиники, доставка на дом и всё такое. Ну, может, за пару часов в день можно управиться. Так что сейчас минимальный размер семьи сократился до одного человека. То есть, каждый может без проблем комфортно жить один, и никто для этого не нужен. Спрашивается, зачем жить с кем-то? Отвечаю: ради психологического комфорта, вот последняя оставшаяся функция семьи. Пока одному человеку с другим хорошо, интересно, весело и комфортно – живут вместе, а когда от него больше геморроя, чем радости – разбегаются. Потому что зачем, собственно, терпеть? Пельмени я сам могу сварить и носки постирать: ничто не держит. Отсюда столько разводов, одиноких людей, отсюда все эти гомосеки с лесбиянками.
- Ну, гомосеки всегда были. Говорят, что их семь процентов рождается.
- Да брехня это всё и пидарская пропаганда. Нет, я не спорю, земля чего только не родит, мутанты всякие бывают. Но никакие не семь процентов. Это всё от нечего делать и от пропаганды. Вот мой дед Вася, который воевал, когда годах в восьмидесятых узнал, что такие бывают, сначала удивился. Потом подумал и сказал, что у них в деревне, может быть, тоже раз в сто лет мог пидор уродиться, но чтобы он встретил второго – этого вообще никогда не могло быть. А сейчас что? Со всех сторон говорят, что быть пидором хорошо, на сцене они скачут, по телевизору их показывают. Я читал, что в Англии даже в школах ввели уроки толерантности, учебник выпустили: «Жизнь замечательных пидоров».
- Да, вот это я них*я не понимаю! Зачем это? – согласился Громоззека.
- Я тоже не понимаю. Они чего, хотят, чтобы пидоров было как можно больше? Ну тогда давайте рекламировать, говорить всем, как замечательно быть пидором. Объяснять молодёжи, что ты не просто задрот и неудачник, которому бабы не дают, а может быть, ты особенный? Может быть, ты пидор? Не стесняйся, это нормально, таких семь процентов. Права какие-то у них особенные, вот что за бред? Я же не говорю, что их в концлагерь надо сажать. Пусть себе живут. Но при чём тут права? У меня вон одноклассник был, который дрочил в колготки…
- Как это? Он колготки надевал, что ли?
- Нет, на х*й наматывал и дрочил, а потом всем рассказывал. Его даже отпиз*или однажды, чтобы перестал.
- Дрочить?
- Рассказывать чтобы перестал. Достал всех. Так вот, ему, может быть, тоже специальные права полагаются? Типа, я особенный, я дрочу в колготки, я сексуальное меньшинство, давайте мне мои права… О! Слава написал! Он уже за Воронежем!
- Ничего себе он вваливает! – удивился Громоззека, - Ведь может, когда захочет! Вообще, Слава молодец, конечно. Такой перец! Я тоже так хочу в его возрасте.
- А круто, что у него четверо внуков? Я даже не знал раньше.
Закурили.
- Какая же красота здесь! - восхитился Виталий, - Чисто Швейцария!
- Ну что, купим по магнитику и обратно в Сочи? - предложил Сергей.
- Давай. Чтобы в темноте по горам не ездить. Надеюсь, в обратную сторону народу на границе будет поменьше.
- Может, вам за пивом сходить? – не то в шутку, не то всерьёз спросил сосед по этажу у Бордо, когда поздним утром он вышел из номера сочинской гостиницы.
- Нет, спасибо. Нам в дорогу! – на всякий случай очень серьёзно ответил Виталий.
Мучительно вспоминались вечер и ночь. Спустившись с гор, друзья купили домашнего вина, уже в темноте снова два часа простояли на границе. Только вернулись в отель, как из аэропорта на такси приехала Мика. К полуночи из Москвы приехал Володя Южный на «Харлее», весь грязный и в мухах. Свободных номеров не осталось, пришлось поселить эту парочку в своей комнате. Два раза ходили в магазин. Слушали «Сектор Газа». Ещё раз ходили в магазин. Пели народные песни. Угомонились под утро.
Бордо спустился во двор к мотоциклу, проверил масло и давление в шинах. Подошли остальные участники вечеринки.
- Виталик, давай я клапана отрегулирую. Не могу я больше это слышать! – взмолился Громоззека.
- Ну, давай, - Бордо не возражал, - И задний тормоз заодно подтяни, а то его чего-то совсем не осталось.
- Вы это слышите? – изумлённо воскликнул Южный.
За стеной протарахтел и замолк уральский мотор. Друзья выскочили на улицу и увидели красный «Вояж» и его хозяина, весьма озадаченного таким внезапным вниманием со стороны группы незнакомых лиц. Оппозитчики сразу же вежливо представились, а новый знакомый рассказал, что приехал на «Вояже» из Курска, а в Сочи работает крановщиком на последних недостроенных олимпийских объектах.
***
- Ну вот зачем мы так вчера нажрались? – сокрушался Бордо, дожёвывая сэндвич на заправке. Друзья и город Сочи остались далеко позади.
- А с Южным не бывает по-другому. Ненавижу этого негодяя, - признался Громоззека.
- Надо было утром выехать, а мы только спать легли. Теперь точно за два дня не доедем.
- Ясен х*й, - подтвердил Громоззека.
- Серёга? А знаешь, что я сейчас вдруг понял?
- Что ты понял, Виталик?
- Ведь «ясен» - это краткая форма прилагательного «ясный», так?
- Допустим.
- Значит, мы сейчас говорим о ясном х*е. Однако, если мы признаём существование ясного х*я, то мы должны также допустить существование его антипода… Как будет ясный наоборот?
- Не знаю. Мрачный?
- Мрачный? – переспросил Бордо, - Нет, лучше – сумрачный. Мы должны признать существование сумрачного х*я.
- Бл*дь, Виталик! – взмолился Сергей, - Хватит мне е*ать мозг. У меня от вас от всех скоро голова лопнет. Погнали уже.
И друзья помчались на север. Меняясь за рулём, оппозитчики преодолели пространство и время, холод и дожди под Краснодаром и ураганный ветер за Воронежем, разогнавший Гантелю до рекордных 128 км/ч по навигатору. На третий день Сергей и Виталий вернулись в Подмосковье.
***
Уважаемый читатель, если Вас заинтересует, в интернете можно найти мои книги "Оппозитчики: путевые заметки водителя мотоцикла" (сборник историй о мотопутешествиях) и "Планктон и Звездочёт" (роман о нелепой московской офисной любви) на платных и бесплатных ресурсах. На Пикабу я ничего не продаю, это не реклама, информация для сведения.
С уважением,
Виталий "Бордо" Боровский
