ГЛАВА 4
Вечером того же дня Ольга в подробностях рассказала отцу Василию о наведённом порядке в сыроварне разрушенного монастыря. Он внимательно выслушал, после чего спросил:
С чего дочь моя ты намерена начать?
- Завтра нужно разобраться в рецептах и купить продукты для сыров, - ответила Ольга. - К тому же мне придётся начинать жить там, чтобы никто ничего не растащил.
Отец Василий понятливо кивнул головой.
- Ну что же, одобряю такое решение, но настоятельно прошу взять нашу собаку, ты её уже видела. Лает она очень громко, в обиду тебя не даст. Егеря также попрошу оказывать тебе всяческую помощь. Ну а в выходные дни приходи на службу, будем молитвами просить Господа помогать тебе в благом намерении. Ближе к осени будем начинать закладку новых стен монастыря. Через месяц думаю, закупим кирпич, правда, бывший в употреблении, но годный для строительства. Машины подъедут к кромке леса, а хозяйственник наш Иван и несколько прихожан запрягут лошадку и на телеге потихонечку за день перевезут весь кирпич к монастырю. Фундамент там отменный, ещё с революции. А теперь отправляйся поужинать и спать. Завтра много дел будет у тебя матушка.
Услышав, как отец Василий назвал её матушкой, Ольга очень обрадовалась, не смотря на усталость.
Утром в трапезной Ольга положила в платок себе немного еды: лепёшку с творогом, сыр, два яйца и бутылку с компотом. По пути на остановку зашла на почту и отправила написанное ещё с вечера письмо родителям с детьми. Написала, что устроилась на временную работу, а к сентябрю обязательно приедет, чтобы приодеть детей к школе. Ближе к обеду она добралась до разрушенного монастыря, где находилась сыроварня. Ещё раз, проделав влажную уборку в помещении, Ольга приготовила для работы посуду, натаскала для печи дрова, наполнила чистой родниковой водой деревянные бочки. Достав ручку и листок, она стала тщательно изучать тексты, выцарапанные на плоском камне стены. Некоторые слова читались с трудом, но Ольга как медик знавшая латынь распознала в них названия продуктовых ингредиентов для приготовления монастырского сыра. Вечером она разожгла у монастыря костер и стала готовить себе ужин из Китайской лапши, которая осталась у нее еще с поезда. Погода стояла удивительно теплая. Ольга сидела на камне и смотрела на звездное небо. Удивительно, но она не испытывала никакого страха. Мысли о детях в эти дни не покидали ее. Вдруг за спиной раздался хруст ветки. Ольга, оглянувшись, увидела мужчину лет пятидесяти с собакой. В руках у него было охотничье ружье. Он остановился в метрах семи от Ольги и скомандовал собаке:
- Сидеть « Альфа»!
Собака предположительно породы немецкая овчарка остановилась как вкопанная и тут же присела у его ног.
- Здравствуйте, - обратился он к Ольге. – Извините, что напугали вас. Я увидел костер и подумал, что это опять браконьеры. Не бойтесь меня, я местный егерь.
Ольга встала и, стараясь скрыть свое беспокойство от неожиданной встречи с неизвестным мужчиной, к тому же вооруженным, пригласила его к костру.
- Присаживайтесь, отдохните. Хотите чаю?
- Да не откажусь.
Он взял два небольших камня и, положив их, друг на друга, присел напротив нее.
Ольга поставила к огню чайник, бросив в воду несколько листочков ежевики.
- Меня зовут Николай. – Он протянул ей руку как бы для рукопожатия при знакомстве.
- А я Ольга.
- Какими судьбами в нашем лесу? – с интересом спросил Николай. – Хотя, кажется, я догадываюсь. Видел сегодня батюшку, он просил оказать помощь, очевидно вам. Если я правильно понял, вы хотите восстановить сыроварню?
Ольга улыбнулась.
- Да…вот. - Она развела руки. – Пытаюсь. Пока только удалось убрать мусор, в самой сыроварне прибралась, посуду отмыла.
- Неужели удалось рецепты расшифровать?- поинтересовался егерь. - Я как-то раз увидел их мельком, там одна латынь, да и буквы некоторые неразборчивы. Эх, жаль, что власть не смогла уберечь сыроварню от «бандюганов». Всё сволочи разорили…- Николай старался скрыть негодование и может быть даже какую-то вспыхнувшую на лице злость.
Ольга разлила по кружкам чай.
- Расшифровала, правда не сразу. А что за бандиты были?
- Почему были? – вопросом на вопрос ответил Николай. – Они и остались. Половина стали депутатами, половина милиционерами. Разве вам батюшка об этом не говорил?
Ольга закивала.
- Нет.
Николай недоуменно поднял и опустил плечи.
Минут пять они молчали, отхлебывая ароматный чай из железных кружек.
Ольга нарушила это молчание.
- А вы давно работаете егерем?
- Да сразу после того как комиссовали. У меня с Афгана три ранения и контузия. До армии жил в Москве. Год по госпиталям, потом вернулся. Пытался устроиться на работу, но где там. С этой «долбаной» перестройкой пошли сокращения, ни зарплат, вообще ничего не светило. Сослуживец написал в письме, что им здесь егеря требуются. Вот так и оказался в этом лесу.
- А где вы живете? У вас квартира?
Николай рассмеялся.
- Да пятикомнатная. В километре отсюда, сам строил.
Ольга улыбнулась.
- Как это?
- Да избушка небольшая у меня. Бревенчатая.
- Серьезно?
- Ну да, как нибудь, покажу.
Он закурил и раскашлялся. Клубы папиросного дыма, похожие на колючую проволоку устремились вверх. Николай рассказал о своей молодости, родителях, однополчанах. Ольга в рассказе о себе упомянула лишь родителей и детей. Ну и то, что приехала искать работу из другой области.
- Ты тут поаккуратнее, – заявил он. – Много плохих людей бродит по лесу. Ты бы помощников себе, что ли нашла, а то одной опасно.
- А у меня собачка будет батюшкина.
Николай опять рассмеялся.
- Собачка здесь не поможет. Тут ружье не всегда помогает.
Он сделал еще несколько глотков чая, погладил лежащую рядом овчарку, после чего встал, закинув за спину ружье.
- Спасибо хозяйка за вкусный чай. Пойду еще к реке схожу, лебедей проверю. Браконьеры замучили, в прошлом году всю лебединую семью порешили.
Ольга сочувственно покачала головой.
- А что же поймать их никак нельзя и наказать, как следует?
- А кто их наказывать будет? Сами себя что ли? Один из них начальник налоговой, другой начальник милиции, а третий начальник тюрьмы.
Ольга еле сдерживала эмоции.
- Да как же так? Ведь это беспредел какой-то. Может на них в ФСБ написать?
Николай с грустью поправил кепку.
- Да бестолку это всё. Тут, знаешь, какие деньги кружатся, нам с тобой и не снилось. Ладно, пошел я. Если будет нужна срочно какая помощь, найдешь меня через батюшку. А так будет время забегу. Мы же вроде теперь как соседи.
Проводив взглядом Николая, Ольга опять присела к костру. Она делала мелкие глотки чая и размышляла над словами егеря. Бесчинство со стороны лиц, занимающих высокие посты, ей казалось дикой, но сомневаться в словах Николая причин не было. Этот человек показался Ольге порядочным. О том, что она сама только-только вернулась из Чечни, Ольга ему не рассказала. Постелив на топчане старое покрывало, она вышла из помещения сыроварни, затушила костер, после чего спустилась обратно, подперев изнутри дверь палкой. Заснуть сразу не получилось, ожили ночные обитатели леса. В основном это были птицы. Но она нашла в себе силы мысленно переключиться на предстоящую работу. Утром необходимо закупить на рынке продукты и наконец, сделать пробную партию сыра, которую она планировала продать на том же рынке. Там в продаже тоже были сыры, но цены на них были очень высокие, для большинства людей это было нереально дорого. Поэтому Ольга надеялась, что за счёт небольшого понижения стоимости ее продукция будет продаваемая. А значит, она сможет помочь деньгами на нужды монастыря, а остальные отправить детям. Незаметно Ольга заснула.
Глава 5
Всё получилось, как и задумала Ольга. Рано утром она выпила чай с остатками белого хлеба и поспешила на рынок. Ей удалось купить у деревенских бабушек три ведра молока вместе с пластиковой ёмкостью, несколько килограммов творога, яйца, сливочное масло, чайную соду, сахар, соль. Теперь возникала новая проблема: как все эти продукты доставить в сыроварню. Попросив одну из женщин присмотреть за продуктами, Ольга вышла на центральную улицу в надежде поймать частника на машине. Но всё было тщетно, местные «бомбилы» отсутствовали. Оставалась одна надежда повозка с запряжённой лошадью. Начался сенокос, и местные жители кто жил в частных домах частенько проезжали мимо рынка. На всякий случай Ольга оставила немного денег, чтобы оплатить за доставку. Она не поверила своим глазам, на обочине дороги в запряжённой телеге сидел егерь. Его пятнистая белая лошадь, наклонив голову, лениво пощипывала зелёную травку. Ольга подошла к его повозке.
- Здравствуйте Николай.
Он встрепенулся и, увидев Ольгу, заулыбался.
- А…это вы. Здравствуйте. - Как и в первую их встречу, Николай протянул для приветствия руку.
- Какими судьбами здесь?
Ольга рассказала, что купила много продуктов для приготовления сыра, но возникла проблема с доставкой. Николай, как ни странно сразу согласился всё отвезти прямо к сыроварне, благо узкая просека для проезда телеги существовала. Погрузив продукты, егерь постелил на телеге старую фуфайку, сначала помог присесть Ольге, затем сел сам. Путь был не близким к тому же в гору. По дороге Ольга ему рассказала о своей семье.
- Да, семья — это хорошо, - грустно промолвил Николай. - У меня тоже она была.
- Почему была? – с интересом спросила Ольга.
- А я, как только загремел в Афган, жена снюхалась со своим начальником. Через полгода меня ранило, три месяца по госпиталям, операции. Уже когда вернулся в часть, друзья письмо передали от жены. Написала, что уехала начинать новую жизнь, на развод, мол, подам сама. Вот я и начал тогда активно воевать, лез как дурак под пули. Комбату доложили, что так и так, сержант Курасов смерть ищет. Вызвал меня командир и сказал, что ежели я ещё раз буду башку свою подставлять, тогда меня до дембеля в тыл отправит.
- И вы успокоились? – спросила Ольга.
- Пыл, конечно, поубавил, но через полгода в одном кишлаке наш взвод под хороший «замес» попал. Главное, что ведь знали не должно быть «духов», а они оказывается, за день до нас зарылись рядышком. Ну и миномётами суки накрыли…- Николай замолчал. Ольга слышала, как он заскрипел зубами.
- Одна из мин нам троим под ноги, - продолжил Николай после небольшого молчания. – Два моих «кореша» наповал, а мне чуть подфартило, осколки прошли по черепушке и руки с ногами покромсало. В общем, очнулся в госпитале. Хирурги слепили из того что было. Потом комиссовали, ну остальное ты знаешь. - Он ещё немного помолчал, а потом произнёс: - Подставили нас, чувствую. Ротный тогда хотел разведку выслать, но в штабе дивизии его приказ отклонили, дескать, время не теряйте, местность изучена идущей впереди колонной брони. Командир поверил…и зря. Он и сам там навсегда лёг. Нас пятеро осталось от роты. Предали крысы штабные! – Глаза Николая наполнились слезами. Ольга заволновалась и стала корить себя за то, что затеяла этот разговор. Она взяла его за руку и тихонько сжала.
- Ты…это Николай, если хочешь, поплачь. Будет легче, по себе знаю. А хочешь, давай остановимся, ты успокоишься?
Николай замотал головой давая понять, что всё нормально.
Чтобы хоть как-то разрядить обстановку Ольга честно рассказала ему о своей жизни, и о том, что сама прошла Чечню, что также вот после ранения моталась по госпиталям, больницам.
Николай подбодрился.
- Получается, что мы с тобой коллеги. А я бы и не подумал, глядя на тебя.
- Понимаешь, у меня не было патриотизма, - призналась Ольга.- Мне детей надо было одевать и обувать. Я поначалу кинулась работу, какую искать, но что я могла заработать, три – пять тысяч. Родители пенсионеры с нищенскими пенсиями, школы деньги высасывали, коммуналка, налоги. А детям то это хочется, то другое. Не могла, без боли в их глазёнки смотреть. Как-то раз подругу встретила, она медиком была, уехала в Чечню, под Гудермесом часть её стояла. Там она в госпитале хирургом была. Тоже бедная насмотрелась на кровь на убитых. Поболтали с ней, в общем, перетянула в Чечню. Так я и попала на войну.
За этим длинным разговором они и не заметили, как доехали до сыроварни. Николай помог Ольге выгрузить купленные продукты.
- Ну, стало быть, можно приезжать сырок отведать? – улыбнувшись, спросил он у Ольги.
- Если конечно получится. Никогда его не делала раньше – немного с досадой ответила она.
Николай успокоил:
- Обязательно получиться.
Ольга пожала плечами.
Егерь уехал, а Ольга стала готовить кухню. Разожгла печь, натаскала воды, чтобы мыть посуду, поставила греть молоко. Прочитав ещё раз рецепты, она составила план последовательных действий. Ведь если что-то пойдёт не так, значит, пропадут вложенные деньги. Для неё это был в своём роде риск. Подойдя к иконе Пресвятой Богородицы, которую нашла в куче мусора, очистила и отмыла от грязи, Ольга в пол голоса прочитала написанную на листочке молитву «Отче наш» после чего принялась за дело. На удивление всё шло хорошо, разлив по тарелкам получившеюся массу, она, наконец, присела отдохнуть. Вся работа заняла около четырёх часов, от напряжения и волнения Ольга ощутила усталость. Поставив тарелки с сыром в прохладное место, прилегла на топчан и тут же заснула. Проснулось, когда солнце уже садилось. Осмотрев то, что у неё получилось, Ольга решила попробовать маленький кусочек. Её радости не было предела, сыр вышел очень вкусным. Весь вечер Ольга пребывала в хорошем настроении. «Завтра утром еду на рынок продавать сыр» - решила она. «Надо будет не забыть снять его с форм, упаковать по пакетам».
Вечером как стемнело, заехал Николай. Как и обещала, она угостила егеря сыром, он был в восторге. К тому же сказал, что подвезёт её до рынка. Они просидели у костра до глубокой ночи. Николай угостил Ольгу настойкой из ежевики, рассказывал ей разные истории из своей жизни. Было весело. Проводив егеря, она уснула на скамейке прямо у костра.
Глава 6
Постукивая пальцем по стеклянной стенке аквариума и что-то бормоча себе под нос, начальник отделения милиции станции Песчаная майор Калабродов словно заворожённый, рассматривал плавающих рыбок. Аквариум с сомиками, с корягами и миниатюрными замками, ему подарили на день милиции его подчинённые. Ранее он стоял в помещении кружка юных натуралистов в местной школе, где училась дочка одного из оперов его отделения. Про этот аквариум она неоднократно хвалилась своему отцу. Таким образом, этот шедевр в один миг перекочевал из ведомства министерства образования в ведомство министерства внутренних дел.
В дверь постучали.
- Входите, кто там – громко спросил майор.
- Разрешите? - в кабинет заглянул оперуполномоченный Севостьянов.
- Говори, что хотел, а то я сейчас уезжаю. – Калабродов отвлёкся от аквариума и стал складывать в папку документы.
- Товарищ майор, я доложить. На моём участке разрушенный монастырь.
- Ну, ну – передёрнул его майор. – Знаю, это где сыроварня была?
- Так точно. Так вот, еду вчера в автобусе, смотрю значит в окно и вижу, как мой поднадзорный дорогу переходит. Ну, я вышел на остановке и к нему. Почему говорю отмечаться не пришёл?
Калабродов перебил:
- Ты что Севостьянов пришёл ко мне рассказывать «отмазку» твоего зека? У меня времени на это нет.
- Я вкратце товарищ майор. Так вот он мне сказал, что вчера по лесу грибы собирал, и, проходя мимо сыроварни, заметил, что с трубы дымок «валит». Подошел, говорит поближе и увидел, как из подвала «баба» какая-то с вёдрами вышла и к роднику потопала. Он говорит, что успел заглянуть в сыроварню, а там сыром попахивает. Сразу и ушёл оттуда.
Калабродов сел в кресло и откинулся на спинку.
- Баба? Сыр? Что за бред? Этот разрушенный монастырь после убийства семьи дьякона все стороной обходят. Ахинею несёт твой гоблин, Севостьянов. Может «беляк» у него, а ты как «лох» повёлся.
Оперативник, словно допуская такой вариант, затоптался у двери.
- Разрешите лично проверить товарищ майор?
Тот несколько секунд раздумывал.
- Вообщем так Севостьянов. Давыденко он там участковый, много лет знает этот участок, человек с опытом. Сначала проверит он, а потом сходишь ты. Но учти, чтобы никто об этом не знал. Мы только-только от газетчиков отмахнулись по этой «мокрухе». Стоит им сейчас услышать, что кто-то появился на сыроварне, начнётся шумиха. Корреспондентов туда погонят, а мне это на хрен не нужно.
Севостьянов согласно кивнув, вышел из кабинета. Калабродов посмотрел через открытое окно в сторону леса. «Может «бомжиха» какая ни будь. Глядишь, потрётся да свалит» - подумал он. Взяв папку, майор пошёл к выходу. Уже в машине Калабродов опять зациклился на словах опера. Для Севостьянова, который проработал всего год — это убийство значилось «темняком», в отделение он пришёл гораздо позже. Весь личный состав, в том числе и Калабродов знали убийц, и на момент его совершения им пришлось поневоле дать им скрыться. Всё потому что одним из преступников был сын главы района, а с ним два его дружка. Тогда за якобы нераскрытое убийство с Калабродова сняли одну звезду с погон, но глава района в благодарность за укрытие своего отпрыска эту звезду вернул ему уже через полгода. Майор знал, что все опера и участковые будут молчать, поскольку были соучастниками укрытия преступления, но Севостьянов был чистым и не запачканным в этом дерьме. Именно это и угнетало начальника отделения, ведь не дай бог он хоть что-то прояснит и тогда всем «крышка». С этими грустными мыслями Калабродов въехал в город.
Ольга проснулась очень рано, около пяти утра. Около часа ей потребовалось, чтобы упаковать сыры в пакеты. Общий вес сыров составил двадцать килограммов. За сколько она будет продавать продукт, Ольга решила определиться непосредственно на рынке, поскольку для нее было важно реализовать всё до килограмма. Нужно было отправить деньги детям, немного передать в храм отцу Василию. В начале седьмого утра подъехал егерь Николай. Он помог ей загрузить сумки.
- Спасибо что подбросите до рынка – поблагодарила Ольга. – Даже и не знаю, как бы я без вас добралась туда с такой тяжестью.
- Да мне все равно в контору надо заехать – ответил Николай. – Ну что поехали?
Ольга молча кивнула.
Николай дёрнул вожжами, прикрикнув на запряженную кобылу.
- Вперед Машуня, на рынок.
Ольга рассмеялась.
- Неужели туда и повезет?
- А то! – серьезным тоном отреагировал Николай. - Она у меня все дорожки знает. Бывало, уснешь по пути в лес, так она точно к избе и подвезет.
- Какая молодец – удивилась Ольга.
Через час они подъехали к рынку. Егерь уехал, а Ольга, заплатив за место для торговли, надела фартук и не спеша стала раскладывать на столе пакеты с сыром. В этот день сыром торговали немногие женщины. Цена за кило колебалась от пятнадцати до шестнадцати тысяч рублей. На её взгляд это было не очень дорого и Ольга, вспомнив, как трудно было ей варить свою первую партию сыра, немного поколебавшись, написала на ценнике; семнадцать тысяч. В течение часа люди подходили к прилавку, принюхивались к каждому куску сыра, задумывались и шли дальше. Ольга уж было заволновалась, что так и не сможет продать сыр, даже хотела снизить цену, но тут к ней подошел интеллигентный мужчина лет шестидесяти, седоволосый. Он скрупулезно осмотрел продукцию Ольги.
- Откуда сырочек? – спросил он.
Ольга улыбнулась.
- Из леса. Монастырский. Свежий.
Мужчина удивленно взглянул на нее.
- Это какой же монастырь?
- Тот, что в лесу на горе – ответила Ольга. - Где бьют родники.
- Вы барышня меня наверно вводите в заблуждение – не унимался мужчина. - Монастырь в лесу к вашему сведению развалили преступные элементы, а семью дьякона расстреляли там же во дворе. Развалины там сейчас. Откуда может сыр взяться не пойму. Нет там уже никакой сыроварни. Да, знаю, сырок раньше покойница жена дьякона делала знатный, все за ним сюда приезжали. Да и я его всегда покупал. Как сейчас помню вкус. Так что ты милая моя ничего не придумывай.
Ольга не понимала, о чем говорил этот мужчина. Она вспомнила, как Николай ей рассказывал о погроме в монастыре, но о том, что там кого-то убили, он не проронил ни слова. Она стояла в оцепенении.
- Да вы только попробуйте – обратилась она к мужчине, отрезая ему кухонным ножом ломтик сыра. – Этот сыр сварен именно в этом монастыре, по тем же рецептам. Я там поселилась по разрешению местного Батюшки, с его благословения очистила сыроварню от хлама, отмыла её всю. И вот вчера сварила первую партию сыра.
Мужчина нерешительно взял протянутый кусочек для пробы и, положив в рот, медленно стал его пережёвывать. Неожиданно для себя Ольга заметила, что их разговор внимательно слушали другие продавцы сыром и молочными продуктами, а также из любопытства останавливались случайные зеваки. Ольга даже пожалела, что не попросила егеря для моральной поддержки побыть с ней хотя бы пару часов. То, что было дальше, Ольга не могла предугадать. Мужчина вдруг замер, потом выпучив глаза промолвил.
- Не может быть…Да, это тот самый сыр. - Он с довольной улыбкой оглядел окружающих. – Господи, не может быть, вкуснотища какая. Взвесь мне весь кружок.
Люди стали подходить к Ольге с просьбой дать попробовать сыр. Она никому не отказывала. За мужчиной образовалась очередь. Никто не мог поверить, что сыр из старого монастыря. Уже через полчаса весь сыр у Ольги выкупили. Под суровые и завистливые взгляды других торгашек Ольга практически убежала с рынка, зажимая в руке денежные купюры. Она направилась на почту, где сразу же сделала денежный перевод родителям, затем зашла в храм к отцу Василию. Передав ему часть денег на нужды храма, она поделилась с ним радостью от продажи сыра. И лишь после этого со спокойным сердцем Ольга пошла в магазин, чтобы купить немного продуктов. Обратно в монастырь Ольга шла пешком. Покоя не давал ей, рассказ мужчины про монастырь, в особенности об убийстве всей семьи священнослужителя. «Получается, что егерь Николай либо ничего не знал об этом, либо он просто скрыл это от меня» - думала Ольга. Больше всего её удивил тот факт, что отец Василий смолчал об этих ужасах, творившихся в монастыре. «Сейчас, когда всё так благополучно началось с варкой сыра, когда появилась возможность оживить монастырь, заработать хоть какие-то деньги, оказать помощь своей семье, мне придётся озираться по сторонам и мучиться догадками» - не успокаиваясь, размышляла Ольга. Война в Чечне научила её быть осторожной, внимательной к поступкам людей. В этой ситуации рядом с ней нет тех, с кем она плечом к плечу шла на штурм Грозного. Сейчас она одна.
(Продолжение следует...)