Аналитическая статья. Публикуется в рамках проекта "Общество и Технологии"
В течение последних нескольких десятилетий феминизм как социальное движение оказал значительное влияние на трансформацию гендерных ролей, юридических прав и общественных ожиданий. Однако на фоне технологических сдвигов в сфере интимности, психологии и межличностных коммуникаций, контекст, в котором феминизм развивался, начинает изменяться. Развитие секс-робототехники, виртуальной реальности и ИИ-симуляторов эмоционального взаимодействия открывает новый вектор, в котором растущая часть мужчин получает альтернативу традиционным межполовым отношениям.
Современные устройства, предназначенные для сексуального и эмоционального удовлетворения, перестают быть нишевым продуктом. В Японии, Южной Корее, США и ряде европейских стран фиксируется стабильный рост интереса к реалистичным андроидным куклам, VR-партнёрам и нейроинтерфейсам, имитирующим телесные ощущения. Согласно ряду исследований (например, доклады Института перспективных технологий в Гамбурге), до 20% мужчин в возрасте от 25 до 40 лет в мегаполисах регулярно используют цифровые или роботизированные формы сексуального контакта.
Отдельного внимания заслуживает психологическая составляющая данного сдвига. Для части мужчин такие технологии представляют не столько замещение, сколько оптимизацию эмоциональных затрат. Интимные взаимодействия с реальными партнёрами в современном мире сопряжены с высокими социальными, эмоциональными и экономическими издержками: от ожиданий успешности и соответствия культурным стандартам маскулинности до страха быть обвинённым в неуместности поведения. В этом контексте использование технологий воспринимается как форма контроля и предсказуемости.
Феминистская теория долгое время опиралась на идею необходимости баланса власти и равного распределения ресурсов в отношениях. Однако появление альтернатив — в виде технологий, позволяющих удовлетворять базовые потребности без участия женщины — создаёт ситуацию, в которой этот баланс может быть смещён. Не вследствие открытого противостояния, а по механике экономического выбора: часть мужчин, не видя прямой выгоды или устойчивости в реальных отношениях, переходит к модели добровольной дезинтеграции из межличностной структуры.
В долгосрочной перспективе это может привести к целому ряду социальных последствий и новому балансу гендерных ролей.
